Измена. Приобретая себя

Вероника Фокс

Измена. Приобретая себя

Пролог

Основана на реальных событиях. Все имена и действия заменены.

Зоя М.

Лето было очень жарким. Мы попали в пробку на Проспекте Мира, и я знала, что это может произойти, но все равно решила не ехать на метро.

Я не люблю метро и духоту, особенно московское.

Я открыла телефон и посмотрела по навигатору, сколько мне еще ехать до кафе, где мы договорились встретиться с мужем, но сначала мне нужно было заехать к нотариусу и передать документы. Я заметила, что всё на картах было красным, и понимала, что стоять в пробке придется больше часа. А на обратный путь, вероятно, уйдет еще больше времени.

Мой путь пролегает через офис мужа, и я не хотела бы его беспокоить, ведь он высокопоставленный менеджер. Он часто нервничает, когда я его отвлекаю. Это судьба многих топ-менеджеров и их жен, которые хотят сделать сюрприз в середине рабочего дня.

Буквально в одном километре располагается офис мужа – «БиСиТи», огромное здание, выполненное по последней моде. Там, на тринадцатом этаже, и работает мой муж. Принимаю для себя одно решение, хоть оно и не понравится моему мужу, но все-таки хочу заехать к нему в офис и оттуда уговорю его поехать вместе. Поэтому набираю номер Миши и звоню.

В трубке слышатся одинокие гудки. Насчитываю их десять, а то и больше, а после голос автоответчика говорит мне о том, что я могу оставить сообщение.

Нет. Не буду ему оставлять ничего. Лучше сделаю сюрприз в конце рабочего дня. Даже если он будет недоволен.

– Вы сможете оставить меня около БЦ «БиСиТи»? – спрашиваю у водителя, который одобрительно кивает головой.

К бизнес-центру мы подъехали минут через пятнадцать, которые я пыталась дозвониться мужу, но всё тщетно. Расплатившись с таксистом, вылезаю из такси. Раскаленный воздух ударяет в лицо, и мне хочется побыстрее пробраться внутрь, под кондиционеры. Быстрым шагом добираюсь до крутящихся дверей, а там прохожу к стойке ресепшен.

– Здравствуйте, – говорю я, снимая солнцезащитные очки. – Мне в компанию «СК Медиус», к Михаилу Морозову.

– У вас назначена встреча? – спрашивает девушка в белой блузке с высоким хвостом, окидывая меня неприятным взглядом, словно я противна ей.

– Я его жена, – улыбаясь, добавляю ей, протягиваю свой паспорт.

Мой муж дал добро на целый год вперед, чтобы я смогла к нему заходить в офис без лишней волокиты. Однако, предупредив его об этом заранее. Ну и на том спасибо.

Облокотившись на руку, скучающе наблюдаю за тем, как девушка ищет мою фамилию в списке разрешенных посетителей и, найдя, по всей видимости, меня, делает мне пропуск.

– Знаете куда идти? – говорит она, отдав мне паспорт с пропуском.

– Ага, – с улыбкой на лице отвечаю ей.

– Тогда проходите.

Я быстро пиликаю пропуском, и турникеты раздвигают свои стеклянные двери. Офис сделан весь из стекла – даже лестничные пролеты, и вообще, это зрелище – завораживающее, когда ты поднимаешься на самый высокий этаж и смотришь на город с высоты птичьего полета, – вид перехватывает дыхание. Я быстрым шагом направляюсь в левый холл и выбираю лифт под буквой «Б». Нажимаю на кнопку вызова и жду его.

Буквально через минуты три лифт приезжает, и я в гордом одиночестве захожу внутрь, жму тринадцатый этаж. Стеклянный лифт возносит меня ввысь.

По приезду на этаж я пикаю пропуском и подхожу к еще одной стойке.

– Добрый день, – здороваюсь я с девушкой, которую видела в прошлом месяце.

– А, – восклицает она, поднимая свой взгляд. – Добрый день, Зоя Павловна, – и добавляет улыбку.

– Я к мужу.

– Он вроде бы… на конференции…

– Ой, ничего, – как можно добрее отвечаю, чтобы скрыть свое переживание. – Я подожду его в кабинете.

– Вас проводить?

– Нет, что вы, – машу рукой, чтобы девушка не утруждалась. – Я сама.

На лице девушки застыла тревога. Интересно, чего она так переживает? Развернувшись, иду по длинному коридору. Кабинет мужа находится в торце здания. Он угловой, откуда открывается бесподобный вид на весь город. Особенно вечером, когда неоновые лучи озаряют дома, а дороги подсвечиваются, город кажется мне сказкой. Но… Не в тридцатипятиградусную жару.

Офис потихоньку начинает пустеть, отчего кабинеты остаются в гордом одиночестве. Да и сама девушка на ресепшене, кажется, уже собиралась домой. Я мельком видела, что ее дамская сумка стоит на столе. Уже подходя к кабинету, я слышу странные отрывистые звуки. Замедляю шаг, и из-за двери офиса мужа, на котором написано «Морозов М. А.», я отчетливо слышу женский вздох.

– Ну и когда ты бросишь эту дуру?

Моя рука повисла в воздухе, так и не успев лечь на ручку двери. Сердце взлетело к самому горлу, отбивая частый ритм.

– Ещё немного потерпи, мась, – голос мужа перечеркнул всю мою счастливую жизнь жирной линией. – Не могу так сразу, жалко убогую.

Я замираю и слышу очередной отчетливый женский вздох, словно ее кто-то ублажает. Следом сопение и скрип стола. Или стула… Глубоко вздохнув, нажимаю на ручку и вхожу в кабинет.

Дверь медленно открывается, я застываю, практически не дыша…

На меня смотрит муж со спущенными брюками. Из-под конца пиджака виднеется его голая задница. На столе во всей красе лежит грудастая брюнетка, лифчик которой приспущен и выпячивает напоказ округлые формы. Ее ноги обхватывают моего мужа, а черные трусики лежат возле его ног.

– Миша? – вопросительно спрашиваю, сама не понимая, что только что увидела.

– ЗОЯ! – возмущается тот, но не отходит от девушки. – БЫСТРО ДОМОЙ!

Я в шоке. Не в состоянии понять, что происходит, поспешно закрываю дверь, и ноги сами меня несут по коридору обратно к лифту.

Что только что я увидела? Это НЕ мог быть мой муж. Внутри сразу же всё обрывается, а я не нахожу подходящих слов, чтобы самой себе объяснить, что только что видели мои глаза.

Спускаюсь в каком-то коматозном состоянии на первый этаж, отдаю пропуск и, выйдя обратно в жару, останавливаюсь.

Солнце печет. Кожа болит. Голова закипает. Мне душно. Нечем дышать.

Стою минут пять, а то и меньше. Все еще не понимая, что только что произошло.

Перед глазами вновь всплывает эта картина, как мой муж… Боже мой! Он что, только что мне изменил? Быть такого не может…

Мои мысли прерывает чья-то крепкая рука, которая дергает меня на себя. Вздымаю глаза и определяю, что это мой муж.

– Пошли, – говорит он и тащит силой меня в машину, а я как собачка на поводу, не могу совладать с собой.

Крепки мужские руки рывком присобачивают меня к нагретой двери черного внедорожника. Миша открывает переднюю дверь и буквально заталкивает меня в салон.

– Миш… – единственное, что смогла выпалить из себя, как дверь перед носом закрывается. Наблюдаю за тем, как мой муж уже привел себя в порядок и, усевшись на водительское сидение, заводит мотор машины.

– Дома поговорим, – добавляет тот и срывается с места, а я по-прежнему не могу понять, что только что произошло.

Глава 1. Зоя

Август, 2018 г. Москва.

– Так не может больше продолжаться!

Я смотрю на то, как муж собирает вещи в небольшую спортивную сумку.

– Что не может продолжаться? – задаюсь вопросом, хотя сама понимаю, к чему он клонит.

– Жить с тобой.

Когда-то я любила этого человека. Он был всем моим миром. Семь лет мы прожили душа в душу, преодолевая любые препятствия вместе. А теперь я смотрю на то, как он собирает вещи, чтобы уйти к другой… И от этой мысли сердце пронизывает щемящая тоска.

– Это всё из-за той девушки? – Голос мой дрожит, как и я сама. Семейный очаг дает трещину, и мне нужно попытаться его сохранить.

– Той или не той, тебя это уже не касается!

– Я твоя жена! – Перехожу на крик, чувствуя, как подступают слезы. – Это меня тоже касается!

– Нет, Зоя, – отрезает тот грубым голосом. – Я не могу дальше жить с тобой.

Делаю пару шагов к нему и обнимаю за талию.

– Миш…

Муж резким движением руки надавливает на мои руки и разводит в стороны.

– Я уже всё сказал, – говорит тот, стоя на своем.

– Миш… Мишенька… Подожди, – пытаюсь остановить его сквозь слезы, которые ручьем сползают по щекам.

– Зоя, прекрати! Ты всегда давишь на жалость, словно маленький ребенок!

Мы встречаемся взглядами. В его зеленых глазах вижу отголоски холода.

– Ты мне стала неинтересна, – добавляет он с такой грубостью, что я вздрагиваю.

– Миш, ну… Мы можем поговорить об этом, – продолжаю я, хотя где-то на подсознательном уровне понимаю, что мы ничего не можем больше. Он всё решил. Сам. Опять.

– Ты убогая в моих глазах, – выкрикивает тот, а меня окатывает холодным потом.

– Убогая?

– Да, – рычит, словно в его планах раздавить меня окончательно. – Ты перестала за собой следить. Вечно плачешь, как неуравновешенная истеричка. С тобой даже стыдно на люди выйти!

Я слушаю его и не верю ушам, что когда-то этот мужчина сделал мне предложение.

– Ты набрала десять килограммов, у тебя растяжки на жопе и ляшках. Все вокруг носят платья, а ты зарылась в треники и футболку, потому что «мне так удобно», – передразнивает он, а от его слов ощущаю боль лезвия, что миллиметр за миллиметром режет мое сердце. – Мне даже стыдно тебя показать друзьям, ведь на фоне их жен ты уродина.

– Не говори так, – хныча, стараюсь хоть как-то нормализовать сбившееся дыхание и вновь подступаю к нему.

– А почему? – разводит он руками, а мне хочется закрыть уши, чтобы не слышать эти слова. – Почему я должен молчать? Чтобы сохранить нашу любовь? Так вот!

Морозов отталкивает меня от себя, и я едва держусь на ногах. Он выставляет указательный палец.

– Любви никакой нет, – говорит тот, но не дает мне и слова вставить, – я тебя не люблю, Зоя. Ты мне безразлична! Ты вот тут у меня сидишь! – показывает он пальцем на горло, будто бы я ему перекрываю кислород.

– Нет, Миша…

– Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ, – переходит на крик мой муж, и я вижу, как от ярости сбилось его дыхание. – Прошла та пора, когда я души в тебе не чаял. Когда ты была красива, яркая. Теперь ты – бледное пятно в моей жизни, не более!

– Я… Мне…

– Ты только и делаешь, что плачешь. Начитаешься своих тупых любовных романов и думаешь, что слезами поможешь? Ни хрена!

Я стою как вкопанная, всё по-прежнему не веря своим ушам.

– Ты мне противна как женщина.

– Но я люблю тебя! – жалобно выпаливаю из себя, хотя слова даются с трудом.

– Это не любовь! – кричит тот. Он берет с полки стоящую нашу фотографию со свадьбы. На ней он обнимает меня за талию, и мы счастливы. – ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ! – тычет он рамкой с фотографией перед моим лицом, а после роняет его на пол. Стекло разлетается на мелкие осколки, прям как мое сердце только что. – Разлюбил я тебя, понимаешь? ВСЁ!

– Не понимаю, – говорю мысли вслух, но они лишь сильней злят Морозова.

– И вот еще, – высокомерно добавив, Морозов демонстративно снимает обручальное кольцо и бросает его на пол. – Мы разводимся.

Сквозь горькие слезы я смотрю на это кольцо и… не понимаю, что происходит. Боль оглушает меня и парализует. Морозов застегивает сумку и выходит из комнаты. Впопыхах надевает кроссовки, бросает ключи на тумбочку и роняет через плечо: «Я позвоню».

– Остальные вещи заберу потом.

Он делает паузу, словно в нем еще осталась та любовь ко мне. Осталось мужское достоинство не разбивать меня в лепешку. Не смешивать с грязью.

– Прощай, Зоя.

И закрывает за собой дверь.

Падаю на колени, а перед глазами всё плывёт. Мне хочется кинуться ему вслед и доказать, что он ошибается. Что ему не нужно уходить, и я прощу ему измену, но… Я не нахожу в себе силы.

Ладонью аккуратно очищаю фотографию, с которой смотрит на меня прошлое счастье. Коленки жжет от осколков стекла, на которые я опустилась. Но мне все равно.

Смотрю на обручальное кольцо, которое мы вместе с ним выбирали. Смотрю на то, как можно легко разрушить семейный очаг, и на то, как легко разбить сердце. Слёзы горькими ручьями спускаются по щекам, а от нехватки воздуха я задыхаюсь. Морозов и был для меня воздухом. Спасением и усладой. Он тот, с кем я впервые себя почувствовала нужной и желанной. Но первый, кто мне изменил. Подло, гнусно. Со своей коллегой.

Вспоминаю то, что я слышала сегодня днем за закрытыми дверями его кабинета. И, черт возьми, я никому не хочу пожелать того, что я сейчас испытываю. Эта ни с чем не сравнимая боль, которая уничтожает все прекрасное вокруг.

Мое сердце разбито на мелкие осколки. Мне больно. Но одно я знаю точно: я докажу себе и ему, что имею право на любовь.

Глава 2. Зоя

Зоя М.

– Так и сказал?

Мы сидим с моей подругой Лидой на общей кухне в офисе. Я киваю головой, хотя сама не понимаю, что этим хочу подтвердить. То, что муж в действительности меня бросил, или то, что я теперь разбита на осколки. А быть может, и то, и другое одновременно.

– Так и сказал…

– Кошмар какой, – качает из стороны в сторону Лида и протягивает руку к моей. Ее тонкие пальцы касаются моих. – Он полнейший козел!

– Наверное…

Ночью я не спала. Нет, не так… Я вообще не смогла сомкнуть глаз. Лежала в холодной постели, смотря в темный потолок, пока лучи солнца не коснулись земли, озаряя самые темные уголки города. Будильник, который прозвенел ровно в шесть, не дал мне новых сил, напротив, он напомнил о том, что сегодня первый день, когда просыпаюсь одинокой. Брошенной, ненужной, раздавленной. Сколько я так пролежала в кровати, пока не заставила себя встать, не помню. Все делала на автомате, стараясь не выбиваться из привычного мне ритма, но… Как тут не выбиться, когда лучик моей жизни угас?

– Нет, он полнейший козел! – восклицает подруга, сжав мою руку. – Он не достоин тебя!

Поджав губы, поднимаю глаза на подругу. С Лидой мы работаем четвертый год в банковской компании специалистами по подбору персонала. Я занимаю ведущую должность, занимаясь наймом более высококачественных специалистов, по типу: директора, бухгалтера, финансовые аналитики и все остальные, которые руководят отделами. А Лида курирует тех, кто набирает рабочий персонал среднего класса: менеджеров, операторов, технических специалистов и так далее.

В серых глазах подруги замечаю искру поддержки и заботы. Она знает, что значил для меня Миша и то, насколько сильно я его любила.

– Он сказал… что я убога, – последнее слово, сорвавшееся с моих уст, вновь заставило содрогнуться от горя, которое лишь сильней разрасталось в моей груди.

– Ничего ты не убога, – слова поддержки не звучат как услада для моих ушей. – Сам он убогий козел.

То, что Лида обзывает моего мужа всякими ужасными словами – ее особая изюминка. Лида всегда говорит то, что думает. И на моей памяти это никогда не приносило ей бед, напротив, она всегда получает самое лучшее. Лида, на мой взгляд, невероятная красотка. Ее волосы цвета смолы блещут в свете искусственных ламп. Мягкие черты лица, идеальные ровные брови, тонкие губы и сногсшибательная фигура. У Лиды всегда все должно быть идеально. Будь то купленная сумка, что должна подходить под любую вещь в ее гардеробе, до идеализированных отношений с ее бойфрендом. Она ухаживает за собой, ходит к косметологу, всегда идеальный костюм и пахнет от нее дорого.

Отвожу взгляд в сторону и томно вздыхаю.

– На нем свет клином не сошелся, – продолжает Лида, но мне сейчас не хочется это слушать. На самом деле сейчас ничего не хочу, кроме как побыть в одиночестве. Однако это невозможно. – Ишь какой, козлина эдакая, думает, что он круче всех!

– Не надо, Лид, – тихие слова срываются с уст, и чувствую, как колет под сердцем.

– Да, а что, не надо? Он должен получить по заслугам своим козлиным!

Смотрю на наручные часы, которые показывают одиннадцать часов утра. И меня вновь прошибает грустными воспоминаниями: эти часы подарил мне Миша… На вторую годовщину свадьбы.

– У меня собеседование через полчаса со соискателем, – вынимаю руку из-под ладони Лиды и встаю со стула. – Пойду кофе возьму себе в кафешке.

– С тобой сходить?

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Не надо.

– Ладно. Если что, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – говорю ей и выхожу из кухни.

Прохожу по светлому коридору со стеклянными дверями, смотря себе под ноги. Выхожу в лифтовый холл и вызываю лифт. Ощущаю себя паршиво – опустошена до последней капли. А мне еще проводить три собеседования, которые очень нужны компании. И мне сейчас, как никогда, нужно набраться храбрости и откинуть все переживания прочь, ведь кого волнует чужое горе? Всем все равно. Никого не касается то, что творится у человека на душе. Мои томные мысли прерывает звук пришедшего лифта. Двери открываются, и я вхожу внутрь. Нажимаю на первый этаж, следом кнопку закрытия дверей. Лифт несет меня с девятого этажа вниз, а я, как назло самой себе, разворачиваюсь лицом к зеркалу, которое висит на задней стене лифта.

Передо мной – грустная молодая девушка с каштановыми волосами, которые струятся короткими локонами по плечам. По глазам видно, что я плакала. Они слегка припухли, а под нижним веком красуются едва ли заметные синяки. Я как могла, так и замаскировала их консилером. Пухлые алые губы, строгая белая рубашка, которая застегнута до последней пуговицы. Кручусь и смотрю на свою фигуру: вроде бы подтянута, но… Грудь не такая, как у той девушки. Меньше на два размера, но и не первый. Талия есть, но… виднеется небольшой животик. Кидаю взгляд на синюю юбку-карандаш, обычные ноги в туфлях, каблук которых едва ли достигает пяти сантиметров.

Строго, но со вкусом. Но я лишь сильней начинаю себя ненавидеть в отражении в зеркале. Двери лифта открываются, я тяжело вздыхаю, будто бы это поможет отпустить всю ту грусть, которая поселилась во мне, и выхожу в холл.

Кафешка находится внутри офиса, на первом этаже. В ней не так много народу, потому что все офисные работники идут в фудкорт даже за кофе. Но мне почему-то с первого дня работы тут понравилась эта маленькая кафешка: кофе там сносное, персонал очень добрый, да и вообще, их фирменный фисташковый рафф – лучшее, что я пробовала в офисах. Кафе находится около ресепшен, за стеклянными стенками. Захожу внутрь и занимаю очередь. Передо мной двое мужчин, которые что-то бурно обсуждают: какие-то ценные бумаги или еще что-то. Я толком не вникаю в их разговор, погрузившись в свои мысли.

– Доброе утро, – отзывается барменша, вытягивая меня из них. – Вам как всегда?

– Да, – киваю головой.

Здесь работают четыре человека: два парня и две девушки. Практически каждое утро я беру одно и тоже, поэтому они уже запоминают своих постоянных клиентов, и не нужно постоянно повторять, что хочешь приобрести.

Уставилась в спину стоящего впереди меня мужчины и думаю о том, как чувствует сейчас себя Миша? Грустно ли ему, или же совершенно плевать? Разблокирую телефон, чтобы вновь обреченно смотреть на отсутствие пропущенного звонка или глупой эсэмэски от него. Машинально захожу в мессенджер и ищу его контакт.

Для чего? Сама не знаю. Открываю чат и…

Тот самый мужчина, в спину которого я пялилась, погрузившись в мои мысли, опрокидывает на меня стаканчик с горячим кофе.

– Ай! – восклицаю я, едва не уронив телефон на плитку. Моя нога начала дёргаться от кипятка, что дотронулся до нежной кожи.

– Господи, простите, – начал он суетиться. – Господи, какой же я растяпа! Извините меня, извините!

Мужчина берет салфетки со стойки и, присев на корточки, начинает вытирать обожженное место.

– Ай, – восклицаю я и пытаюсь его остановить. – Хватит! Прекратите!

Мужчина замирает в изумлении и поднимает на меня свои серо-голубые глаза. Я теряю дар речи…

Такого красивого мужчину видела, разве что, только в фильмах. Его лицо походило на актера, имя которого не могла вспомнить. Ровный нос, красивые серо-голубые глаза, короткая стрижка, небольшие ямочки на щеках. Рот был слегка приоткрыт, будто бы завороженно наблюдал за чем-то. Его белая рубашка соблазнительно обтягивала тело, показывая сквозь ткань красивые мышцы. На руке красовались золотые часы, а обувь была тщательно зачищена. Он сидел на одном колене и смотрел на меня, и в тот момент я не знала, что ему ответить. Показалось, что весь мир замер на секунду, давая нам возможность насладиться взглядами друг друга.

– Простите, пожалуйста! – он мотнул головой, будто бы отгоняя странные мысли. – Вам больно?

– Все нормально, – поджав губы, делаю шаг назад и осматриваю ногу, которая продолжает дергать.

– У вас есть лед? – поднимаясь с корточек, мужчина обращается к барменше, которая одобрительно кивает головой. Секунду спустя самодельный мешочек из тряпочки со льдом оказывается в руках незнакомца. Рукой пододвигает ко мне стул и произносит:

– Садитесь. Нужно срочно приложить лед.

Его мягкий тембр голоса мне приятен, но рвущаяся боль изнутри сильней этого. Пристально смотря в глаза незнакомца, я чувствую себя растерянной, а дергающаяся нога заставляет меня поморщиться.

– Пожалуйста, сядьте на стул, – просит мужчина еще раз, и я выполняю его просьбу.

Он сразу же прикладывает лед, и я вновь морщусь от боли.

– Очень больно?

– Достаточно, – цежу сквозь зубы, тяжело дыша.

– Господи, – не умолкал мужчина, – как неловко вышло!

Я молчу, потому что и вправду вышло совершенно неловко. Лед начинает таять, и по капроновые колготки медленно становятся прохладными. Мужчина осмеливается поддержать мою ногу второй рукой, и, касаясь икры, мне прошибает неуютное ощущение. Никто, кроме Миши, ко мне не прикасался ко мне все эти семь долгих лет. Теплая мужская ладонь твердо поддерживает меня за икру, а мне чудится, что меня уже раздевают. Что я выставлена на посмешище, и все, что сейчас происходит, – лишь очередная шутка судьбы, которая пытается добить меня окончательно. Мне неуютно, стыдно и… ощущаю смущение. Румянец приливает к щекам, и становится еще хуже, чем с утра.

– Господи, ради бога, простите меня. Сегодня весь день кверху дном, – лепечет мягким баритоном мужчина, а после вздымает на меня свои глаза. – Вы в порядке?

– Да, – сухо отвечаю ему, думаю о том, чтобы мужчина не заметил мое смущение. Чувствую, как щеки горят сильней.

– Растяпа – мое второе имя.

– Вы уже говорили…

– Правда?

Мы замираем, смотря друг другу в глаза. Блеск раскаяния мужчины затмевает боль, и, как мне кажется, она начинает угасать.

– Я тебя наверху подожду, – обращается к нему его коллега или, кем бы он ему ни был, взяв свой стакан кофе покрепче, удаляется из кафе.

– Как же стыдно, – добавив в конце смешок, мужчина улыбается мне ослепительной улыбкой.

– Не то слово.

Я пытаюсь держаться холодно, но чувствую, как меня настигает истерика. И, сглотнув тягучую слюну, я отвожу ногу назад. Мужчина убирает руки и спрашивает:

– Все-таки больно?

– Нет, – мотаю головой из стороны в сторону, и единственное, что я сейчас хочу, это скрыться с глаз долой. – Все нормально.

– Я могу вам как-то помочь?

– Всё хорошо, правда, – поднимаюсь со стула, и мужчина синхронно поднимается тоже. Его широкие плечи напоминают мне плечи Миши. Глаза начинают болеть от подступающих слёз.

– Если я могу хоть как-то загладить свою вину…

– Всё нормально. Я… Пойду.

– Ладно, – отзывает он, по всей видимости, не ожидая от меня такого ответа.

Я беру свой кофе, который уже оказался готовым, и, взяв крышку с трубочкой, немного прихрамывая, удаляюсь из кафе. А сердце бешено стучит в груди, словно я сделала что-то неправильное.

Глава 3. Василий

Василий К.

Смотрю уходящей вслед девушки, еще не осознавая, что только что сотворил.

– Вам салфетки нужны? – спрашивает барменша, но я отмахиваюсь, и ноги сами несут меня на выход, прочь из кафе.

– А как же ваш кофе?

– Спасибо! – роняю через плечо и выбегаю из кофейни.

Зачем я это сказал? Не знаю.

Смотрю по сторонам и краем глаза замечаю, что девушка ушла в левое крыло. Быстрым шагом иду в ту сторону и за поворотом замечаю, как она медленно прихрамывает, но продолжает идти. Сглатываю тягучую слюну и, настигнув ее, говорю:

– Простите…

Девушка вздрагивает, и если бы не было крышки на ее бумажном стаканчике, то, вероятнее всего, она бы пролила на себя еще пару капель.

– Все хорошо, – вновь говорит та и отводит от меня свои шоколадные глаза.

Они красивые. Глубокие, насыщенные, добрые.

– Вы так поспешно ушли, что я чувствую себя виноватым.

– Так и есть, – замечаю, что она слегка улыбается. Ее уголки пухлых губ поднимаются, и я понимаю, что она не держит на меня зла. Хотя, по правде говоря, я не должен переживать за чужого мне человека, но все же переживаю. – Но я уже сказала, что со мной все в порядке.