Академия идеального преступления

Я вопросительно посмотрела на Пантелеймонова.

Ростислав наморщил лоб.

– Да, Костя вел себя как-то… странно, что ли, – наконец сказал мужчина. – Видите ли, он всегда был энергичным, полным сил. А тут вдруг стал каким-то инертным, что ли. Я подумал, что, возможно, сказывается упадок сил, как это всегда бывает перед весной. Я спросил его об этом, и он подтвердил, что да, скорее всего, это так сказывается накопившаяся усталость. Мы ведь действительно очень много сил вложили в наш новый проект. Но когда Костя сказал, что собирается на Кубу, то я удивился, честно говоря. Ну что там делать молодому мужчине? Лежать на пляже? К тому же Костя всегда предпочитал активный отдых: катание на горных лыжах, прыжки с трамплина, поход по рекам на байдарках, ну и все в таком же духе.

«Да, и Владимир Леонидович Чернохвостиков говорил то же самое», – вспомнила я.

– Хм… вот вы сказали, что не ожидали, что Константин Владимирович полетит на Кубу. А если предположить, что он поехал на Остров свободы не один? – сказала я.

– А-а, вы имеете в виду с женщиной? Ну… не знаю, что и сказать. Видите ли, при всей нашей многолетней дружбе мы в последнее время с ним как-то больше все о делах говорили. О личной жизни практически разговоров не заводили. Вот в студенческие годы – да. Но юность прошла, наступила зрелость. У меня семья – супруга, сын.

– А у Константина Владимировича? – спросила я.

– У Кости только отношения, насколько мне известно, – ответил Ростислав.

– Ну так вот, возможно, что он и полетел отдохнуть не один, а с дамой сердца. Может быть, ему тоже захотелось создать семью, как у вас, почему бы и нет? – высказала я свое предположение.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Пантелеймонов.

Разговор с приятелем и совладельцем «Академии» как-то сошел на нет и исчерпал себя. Я так и не узнала ничего такого, что могло бы дать толчок дальнейшему расследованию.

– Ну что же, Ростислав Александрович, – сказала я, вставая. – Давайте обменяемся контактами.

Я положила на стол свою визитку. Ростислав протянул мне свою.

– Если появятся какие-то сведения о Константине Владимировиче, вы мне сразу сообщите. Если у меня будут новости, то я позвоню вам, – сказала я уже в дверях кабинета.

– Хорошо, Татьяна Александровна. Спасибо вам, – сказал Пантелеймонов.

– Пока еще не за что. Ладно, мы с вами на связи, – сказала я и вышла из кабинета.

Но не успела я сделать и пары шагов, как на меня буквально налетела какая-то женщина.

«Да что у них тут происходит? – подумала я. – Совсем недавно меня чуть не сбил с ног Ростислав Пантелеймонов, а теперь еще одна…»

Я посмотрела на женщину: невысокого роста, с изящной, гибкой фигурой и очень ухоженная. Сразу было видно, что заботу о своей красоте она доверила только самым лучшим профессионалам. Эксклюзивный облик вошедшей, вернее, ворвавшейся, дамы подчеркивали стильная модная стрижка, дорогая брендовая одежда, тонкий шлейф изысканного парфюма, опять же известных парижских компаний.

Женщина ворвалась в кабинет Пантелеймонова и с порога закричала:

– Ростислав! Почему ты телефон не берешь?

– У меня был важный разговор, поэтому я не мог отвлекаться на разговор с тобой, – спокойно ответил Пантелеймонов.

– А-а, вот, значит, как? Разговор с собственной женой ты не считаешь важным? Как мило! Впрочем, ты, Пантелеймонов, в своем репертуаре! – язвительно произнесла женщина.

– Ну все! – простонал Ростислав.

– Что «все»? Не поняла твоего намека! – в голосе супруги Пантелеймонова прозвучала угроза.

– То, что ты села на своего конька и сейчас начнешь, как, впрочем, и всегда, выносить мне мозг, – огрызнулся мужчина.

– А ты отвечай на звонки вовремя! – возразила женщина.

– Чего тебе, Оксана? – устало спросил Ростислав.

– У меня кончились деньги, ты забыл мне их перевести, – сказала Оксана.

– Как это забыл? Ничего я не забыл! Разве ты дашь что-нибудь забыть? Я только утром тебе перевел приличную сумму, – сказал Пантелеймонов.

– Ты это серьезно, Пантелеймонов? Ты считаешь, что это приличная сумма? – с издевкой спросила женщина. – То, что ты называешь приличной суммой, это просто карманные деньги. И к твоему сведению, я их уже потратила!

– Вот это ничего себе! Слушай, дорогая, если ты будешь с такой скоростью тратить деньги, боюсь, что нам скоро придется просить милостыню, – сказал Ростислав.

– Так, Пантелеймонов, хватит меня воспитывать, лучше переведи мне сто тысяч, – потребовала Оксана.

– Сколько?! – закричал Ростислав.

– Сколько слышал! Мне нужно купить купальник для поездки на Мальдивы, еще кое-что по мелочи…

– Ни на какие Мальдивы мы не едем! – перебил супругу Пантелеймонов. – Нет денег! Константин неизвестно где, на меня наседает кредитор, хоть ты меня не доставай!

– Мне плевать и на Константина, и на твоего кредитора! – истерично взвизгнула женщина.

Я вышла из кабинета. Супружеская ссора по поводу денег ничего не прояснила в деле об исчезновении Константина Чернохвостикова. Значит, мне необходимо работать дальше.

Я вышла из приемной кабинета Пантелеймонова и услышала какой-то монотонный звук, напоминающий гудение шмеля, только звук был гораздо громче. Что это?

Я посмотрела вглубь коридора и увидела, как в мою сторону движется уборщица с пылесосом. Это была крепко сбитая женщина лет пятидесяти. Она открыла дверь в кабинет, который был расположен рядом с кабинетом Ростислава Пантелеймонова, и вошла внутрь. Я посмотрела на табличку на двери: «Чернохвостиков К. В.» Так, значит, кабинеты приятелей расположены по соседству?

Пылесос еще немного пошумел в кабинете Константина Чернохвостикова и вдруг замолчал. Я открыла дверь в кабинет.

– Решили передохнуть? – спросила я женщину.

– Да нет, пылесос вот заглох, наверное, перегрелся. Подожду немного, пусть остынет. Благо, что хозяина сейчас нет, можно не торопиться, – ответила уборщица.

– А он скоро должен здесь появиться? – спросила я.

– Скоро. Все сроки уже вышли, а Константина Владимировича все нет и нет, – озабоченно проговорила женщина.

– Вас как зовут? – спросила я.

– Клавдия Яковлевна, – назвала себя женщина.

– А я – Татьяна, частный детектив.

Я решила обойтись без легенды, ведь все равно Ростиславу Пантелеймонову известно, кто я. А его кабинет находится поблизости.

– Частный детектив? – переспросила Клавдия Яковлевна. –  Это, значит, вы будете искать Константина Владимировича? – уточнила женщина.

– Да, все верно, Клавдия Яковлевна. Меня нанял Владимир Леонидович, – сказала я.

– Ну, дай бог, чтобы вы его нашли. А то ведь все здесь уже испереживались. А больше всех Ростислав Александрович. Они ведь с Константином Владимировичем давние друзья. Говорили, что их дружба началась еще тогда, когда они учились в школе. Вот с тех пор. А теперь вот вместе управляют своим центром, – сообщила женщина.

– То есть их дружба продолжается до сих пор, – утвердительно произнесла я.

– А как же? Конечно. Они ведь не только по работе встречаются, но и на семейных праздниках. Правда, Константин Владимирович семьей еще пока не обзавелся. А вот у Ростислава Александровича имеется сынок и красавица жена. Они и в гости ходят друг к другу, и праздники отмечают тоже вместе, – продолжала выкладывать новости про владельцев «Академии» уборщица.

– А вы давно здесь работаете, Клавдия Яковлевна? – спросила я.

– Да не очень. Второй год как. Меня устроила одна моя знакомая, которая приходится родственницей Ростиславу Александровичу, – объяснила женщина.

– По протекции, то есть по знакомству, – сказала я.

– Ну да, по знакомству, – кивнула уборщица. – А куда сейчас без знакомства? Да никуда. Даже вот уборщице нужно иметь блат, как раньше говорили.

– Ну и как вам здесь работается, Клавдия Яковлевна? – спросила я.

– Да хорошо. Не жалуюсь. И Константин Владимирович, и Ростислав Александрович просто образцовые руководители. Я имею в виду по отношению к подчиненным. Вот раньше я работала в одной организации, так наш начальник был просто самодур! Вечно кричал, придирался по пустякам. А о том, чтобы оплатить переработку, даже и заикнуться было нельзя – сразу обрывал! А ведь это нарушение закона. Но ему на это было наплевать. А вот Константин Владимирович и Ростислав Александрович совсем не такие. Они просто противоположность моему бывшему начальнику. От них я никогда не слышала ни грубого слова, ни окрика. Да и оставаться сверх рабочего времени они не заставляют. Правда, в последнее время Ростислав Александрович очень нервничает. Но оно и понятно, ведь Константин Владимирович до сих пор не вернулся из поездки. И никто не знает, что произошло…

– А что, они и в том, что касается их бизнеса, тоже все решают без споров и ссор? – поинтересовалась я.

– Ну да, – кивнула женщина.

– Но ведь в бизнесе так много всего необходимо учесть. Я имею в виду, что очень много таких мелких деталей, из которых складывается работа всего предприятия. Вот, например, взять вашу «Академию». Ведь сколько всего необходимо учесть! И как отделать кабинеты, какое оборудование закупить, где найти высококлассных специалистов. И все это нужно спланировать и согласовать между собой. Неужели у них и в этих вопросах обходится без разногласий? – спросила я.

– Поверьте мне, что да. Они как-то умеют находить общий язык даже в таких сложных и важных вопросах. Всегда все возникающие в процессе работы вопросы они решают мирно. Я никогда не слышала, чтобы они кричали друг на друга или хотя бы повышали голос. Мне это в диковинку было на первых порах. Потому что я ведь в разных местах работала и нигде такого отношения не встречала. Хотя… вот знаете, я сейчас вспомнила, что как-то раз они разговаривали на повышенных тонах. Да, было такое.

– А с чем это было связано? Из-за чего они спорили?

Я тут же ухватилась за эту фразу уборщицы.

– Дай бог память…

Клавдия Яковлевна задумалась.

– Кажется, Константин Владимирович собирался отправиться в поездку, а Ростислав Александрович начал его отговаривать. Он убеждал, что сейчас не время, потому что работа есть работа. Они вроде бы собирались открывать еще один такой же спортивный центр. Вот как этот, – сказала женщина.

– А как давно это было? – уточнила я.

– Да несколько месяцев назад, кажется. А может быть, и меньше. Я как-то не придала этому значения. Ну поговорили немного на повышенных тонах, поспорили, но потом-то успокоились. Да и вообще, это не мое дело, – сказала Клавдия Яковлевна.

– Понятно. Значит, Константин Владимирович все-таки настоял на своей поездке, хотя она и была не ко времени? – уточнила я.

– Да, получается, что так, – согласилась со мной женщина. – И знаете, он прям даже воспрянул духом. Ну, когда принял это свое решение.

– А что, разве до того, как он решил отправиться на Кубу, у него было плохое настроение? – спросила я.

– Ну, не то чтобы плохое настроение, а просто… наверное, на него просто напала хандра. Так-то он всегда был энергичный, деятельный такой. Всегда улыбался, шутил, с удовольствием беседовал за жизнь, так это, кажется, называется. А вот как начались затяжные дожди, а потом слякоть и грязь, то настроение у Константина Владимировича резко пошло вниз. Правда, потом дожди закончились, уже и первый снежок выпал. Все начали готовиться к Новому году. Знаете эту суматоху и суету, когда во всех супермаркетах развешаны елочные игрушки и украшения да и сами елки стоят уже наряженные? Обычно и Ростислав Александрович, и Константин Владимирович всегда в это время готовили у нас здесь большое праздничное представление. А в этот раз все прошло очень скромно.

«А ведь мой Новый год тоже не отличался весельем, – вспомнила я. – Как раз тогда у меня наступил перерыв в работе: я так и не получила ни одного заказа на расследование. То ли все преступники вдруг решили бросить свое криминальное ремесло, то ли слишком сильные морозы повлияли, однако факт остается фактом. Я изнывала от вынужденного безделья. К нему еще прибавилось и одиночество. Мои подруги Светка-парикмахерша и Ленка-француженка встречали праздник вместе со своими кавалерами, а я… впрочем, ладно. Чего уже об этом говорить, ведь я сама отшила своего бойфренда, причем из-за сущего пустяка. Просто, наверное, как и Константин Чернохвостиков, находилась в душевном раздрае. Меня приглашали присоединиться к встрече Нового года и Светка, и Ленка, и Кирьянов. Даже Гарик Папазян робко поинтересовался, не хочу ли я составить ему компанию. Но к подругам я идти не хотела: зачем быть третьей лишней около романтической пары? В гости к Кирьянову мне тоже не хотелось идти, ведь у них своя семья, хотя супруга Владимира очень хорошо ко мне относилась. Однако Новый год – это ведь прежде всего семейный праздник, зачем же я буду им мешать? Ну, с Гариком… это вообще отдельный разговор, у него в отношении меня свои корыстные планы, которые я всегда ему жестко обламываю».

За своими воспоминаниями я совсем упустила нить разговора с уборщицей. К счастью, женщина тоже замолчала.

– А вы знаете, что я сейчас вспомнила? – Клавдия Яковлевна посмотрела на меня. – Ведь как-то раз Константин Владимирович спросил меня, как я предпочитаю отдыхать. Я сначала и не поняла, что он имел в виду. Тогда он по-другому спросил: что я больше всего люблю делать. Ну, я тогда сказала, что мне нравится вязать и вышивать. Вот, собственно, и все. Константин Владимирович очень удивился. Он даже переспросил: что, только эти два занятия? Я про себя подумала: ну а что же еще-то? Очень даже женские занятия, рукоделие, как-никак. Тогда он спросил меня, а не скучно ли мне вот так вот проводить свое свободное от работы время. Я сказала, что уже привыкла. А он все продолжал меня расспрашивать, все вопросы задавал. И это было… как-то так необычно.

– А какие вопросы вам еще задавал Константин Владимирович? – спросила я.

«Наверное, этот разговор с уборщицей Константин Чернохвостиков завел неспроста, – подумала я. – С чего бы это? Или же ему не с кем было поговорить, излить, так сказать, душу?»

– Да он спросил еще, куда мне больше нравится ездить в отпуск, представляете? А я ответила, что на свою дачу. Константин Владимирович так посмотрел на меня, как будто… ну, не знаю, как и сказать. Как будто бы ездить на свою дачу – это что-то такое совсем уж из ряда вон выходящее, настолько он был, я бы сказала, поражен моим ответом, – сказала женщина.

– Ну, наверное, для Константина Владимировича в его возрасте да с его финансовыми возможностями такое времяпрепровождение – на даче – действительно выглядит как-то экзотично, необычно, – предположила я.

– Вот-вот! – воскликнула Клавдия Яковлевна. – Я это самое и хотела ему сказать. Что мне и годков-то уже много, что и жизнь моя уже устоялась и идет по накатанной колее и что я привыкла так жить и не собираюсь ничего менять. А он мне все о своем! Что ему бы так жить было бы совсем невыносимо! И тут Константин Владимирович начинает мне рассказывать, что он побывал в стольких странах, что проще перечислить, куда он еще не успел съездить. И что теперь у него одна мысль: что же ему теперь делать? Ведь если в его жизни не будет ничего нового, то он просто не знает, как с этим жить, представляете? Денег у него хватает, но что с ними делать, он не знает!

– Что, прямо так и сказал, что не знает, что делать с деньгами? – удивилась я.

– Да, вот прямо так! Дескать, все у него уже есть: машина, да не одна. Квартира имеется, загородный дом тоже есть. Покупать очередную машину или квартиру он не хочет, да и вообще, что-то еще покупать ему, видите ли, уже надоело, – с некоторым осуждением произнесла уборщица.

«Ну, вообще-то реакция женщины понятна, – подумала я. – У Клавдии Яковлевны нет таких денег, какие имеются у ее начальника. Женщина думает, как растянуть свою зарплату до конца месяца, чтобы оплатить услуги по содержанию квартиры да еще и чтобы хватило на продукты и лекарства, без которых людям в возрасте уже не обойтись. А Константин Чернохвостиков, по ее мнению, просто с жиру бесится. Ему, видишь ли, надоело совершать дорогостоящие покупки вроде машины и особняка. Правда, она не сказала это открытым текстом, но общий настрой женщины уловить совсем не трудно».

– А я вот слушаю Константина Владимировича и думаю: мне бы его проблемы, его печаль, – как будто бы подслушав мои мысли, сказала Клавдия Яковлевна, – мне нужно приобрести и одно, и другое, и еще кучу всего. И это, скажу я вам, не квартира или машина, а нужные, просто позарез необходимые в хозяйстве вещи. Да, недаром ведь говорят: «Кому-то щи пустые, а кому-то и жемчуг мелковат». А еще Константин Владимирович сказал такую фразу, что больше всего ему хотелось бы испытать в жизни что-то такое, от чего бы кровь забурлила и дух захватило!

– И что же вы, интересно, ему ответили на это, Клавдия Яковлевна? – поинтересовалась я.

– Да что ж я могла ответить? Я же могла ему сказать: «А вы попробуйте-ка, Константин Владимирович, хотя бы месяц прожить на мою зарплату. Да-да, именно на мою, а не на свою. И тогда вы бы думали, как прожить семь-десять дней, когда в холодильнике остались какие-то крохи продуктов, а еще от ботинок отлетела подошва, и что с ними теперь делать? Купить новые ботинки? Но тогда придется пару дней до зарплаты питаться святым духом. Это как, поспособствует тому, чтобы кровь забурлила и чтобы дух захватило? Но конечно, я ничего подобного ему не сказала. Мне тогда просто стало интересно: что же такое произошло с Константином Владимировичем? Отчего он такой разговор завел? Нет, конечно, он и раньше не молчал, всегда находил темы для разговора. Но на такую тему никогда не говорил.

«Получается, что Константин Чернохвостиков раскрылся почему-то перед уборщицей, – подумала я. – Не перед родителями или приятелем, а перед простой женщиной, своей подчиненной. Что это могло означать? Но с другой стороны, с родителями, как сказал его отец, Константин не был особенно близок. Что же касается друга и совладельца «Академии», то у Ростислава Пантелеймонова есть своя семья: супруга, правда взбалмошная, и сын. Ростиславу могли быть непонятны душевные заморочки Константина. А может быть, Константин устал от одиночества и непонимания? Вдруг все эти одноразовые подружки ему уже надоели, а ту единственную он все еще не нашел?»

– Знаете, я вот подумала, – продолжала Клавдия Яковлевна, – что хорошо бы Константину Владимировичу завести свою семью. Ну, такую, настоящую. Сколько же уже можно сегодня с одной девицей, а назавтра уже с другой? Но конечно, я не стала давать ему такой совет. Просто сказала, что нужно побольше отдыхать, витаминки попринимать. А может быть, взять и поехать куда-нибудь. Правда, он говорил, что объездил весь мир. Ну так можно же найти что-то такое, куда еще не ступала нога человека Это я, конечно, преувеличила, но, во всяком случае, есть такие места, где людей мало. Например, в тайге. Кстати, я читала, что там кто-то из предпринимателей построил специальный санаторий для любителей уединяться, оставить шумные города и погрузиться в тишину такого вот медвежьего уголка без телефонов и других средств связи. Что интересно, так это то, что люди там предоставлены сами себе. Нет, конечно, за ними наблюдает и присматривает обслуживающий персонал, то есть все под контролем. Но никто не стоит над душой и не везет на запланированные экскурсии, как это бывает, если человек приобрел туристическую путевку. И вы знаете, Константина Владимировича это заинтересовало, он даже стал расспрашивать, где именно я вычитала про такой санаторий. Я пообещала вспомнить и ему сказать. А он тогда сразу же сел за свой компьютер и начал что-то набирать на клавиатуре. А после даже заулыбался и поблагодарил меня за то, что я подала ему хорошую идею, вот так.

– А когда у вас с Константином Владимировичем такой разговор состоялся, не припомните? – поинтересовалась я.

– Помню. Как раз перед Новым годом, – ответила женщина.

– Но ведь Константин Владимирович тогда остался в Тарасове и никуда не поехал, – возразила я.

– Да, он остался дома. Да и Ростислав Александрович тоже. А вот потом Константин Владимирович все-таки собрался в поездку, – сказала Клавдия Яковлевна.

– Только почему-то он поехал не в тайгу, а на Кубу. Хотя страна эта, конечно, экзотическая, тут уж ничего не скажешь, однако кубинцы – народ шебутной. И вряд ли на Кубе можно найти то уединение, о котором вы ему рассказывали и которого он так ждал, – сказала я.

– Вы знаете, а я думаю вот что. На Кубу Константин Владимирович поехал, когда уже прошло порядочно времени после того нашего с ним разговора. Ну, просто, наверное, оставил он эту идею – забиться подальше от людей. И решил в конце концов устроить себе традиционный отдых. Ведь одно дело – забраться в тайгу, где холодно. И совсем другое – лежать себе на солнышке под пальмами. Ведь так?

Клавдия Яковлевна посмотрела на меня.

– Да, я с вами совершенно согласна, Клавдия Яковлевна. Лежать на белоснежном пляже на экзотическом острове да еще с какой-нибудь тамошней красоткой-мулаткой… что может быть лучше? – высказала я предположение.

– Так для того, чтобы найти какую-нибудь красотку, о которой вы говорите, совсем нет нужды ехать так далеко. Таких, с позволения сказать, красоток и в Тарасове полным-полно. Да и в нашем центре тоже имеются. Помимо спортивных залов, в «Академии» имеются и всякие косметические кабинеты, и парикмахерская. Константин Владимирович с Ростиславом Александровичем сразу решили все сосредоточить в одном месте. Чтоб, значит, все было под рукой, как говорится. После спортзала сразу отправиться на маникюр-педикюр, а потом и прическу сделать, – объяснила женщина.

– И вот выходит из массажного кабинета, а потом из косметического и парикмахерской вся такая из себя дамочка, и все мужики шеи себе сворачивают, так? – сказала я.

– Да уж, – усмехнулась Клавдия Яковлевна.

– Наверное, и Константин Владимирович не мог не повестись на такую-то? Ведь он, насколько мне известно, свободный мужчина? – продолжала я задавать вопросы, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку в своем расследовании.

«Может быть, действительно шерше ля фам, как говорят французы?» – пришла мне в голову мысль.

– Свободный-то свободный, – подтвердила женщина, – вот только…

Клавдия Яковлевна запнулась.

– Только Константин Владимирович на работе занимается работой, а не амурными делами, – продолжила женщина. – Хотя многие бабенки прямо из трусов выпрыгивали для того, чтобы завоевать Константина Владимировича. Ну прям ни стыда ни совести нет! И женской гордости к тому же. Как можно так вешаться на мужчину, я просто не понимаю? Ведь это он должен завоевывать, а не наоборот.

– Это вы сейчас говорите о клиентках «Академии», Клавдия Яковлевна? – уточнила я.

– Да, о них, бесстыжих!

Женщина в сердцах махнула рукой.

– Конечно, Константин Владимирович – завидный жених, что уж тут говорить. Все при нем: и молодость, и деньги есть, да и внешность привлекательная. Но к слову сказать, Константин Владимирович таких вот привязчивых дамочек сразу отшивал. Вежливо, конечно. Я так думаю, что по нескольким причинам. Ну, во-первых, зачем ему заводить романы на работе? Это неправильно, я так считаю. А во-вторых, видно, он еще не созрел для женитьбы. А ведь этим, которые его добивались, нужен был именно законный брак. Да чего за примером далеко ходить? Вот моя соседка по лестничной клетке, Альбиной ее зовут. Как узнала, что я работаю в спортивном комплексе, повадилась ходить сюда к нам на всякие там тренажеры и фитнесы. А потом увидела Константина Владимировича и прям как с ума сошла! Говорит мне: «Я не я буду, если не выйду за него замуж!» Я тогда подумала: «Ага, как же, держи карман шире!» И ведь что вы думаете? Начала вешаться в буквальном смысле этого слова на Константина Владимировича! В кабинет к нему приходила как к себе домой. Константин Владимирович ее вежливо так выпроваживал, а один раз она просто…

Клавдия Яковлевна сделала многозначительную паузу.

– Что же такое она сделала, эта ваша соседка Альбина? – спросила я.

– А то! Дело было уже вечером, мы уже закрываться скоро были должны. Я ей сказала, что на сегодня – все. Приходи, мол, завтра. Так она, нахалка такая, все равно прорвалась. Вот уж правду говорят: «Ты ее в дверь, а она – в окно». И вот идет эта Альбинка прямиком в кабинет Константина Владимировича. Что там было сначала, я не знаю, потому что убирать я начала с другого конца коридора. Только вскоре услышала я крики, которые доносились из его кабинета. Я уж и не знала, что думать. Потом все-таки решилась, подошла к двери кабинета и громко спросила, все ли там в порядке. И в ту же минуту дверь кабинета открылась, и оттуда выбежала эта наглая Альбинка. Точнее сказать, это Константин Владимирович ее выпихнул из своего кабинета. Но вид у этой бабы был еще тот! Юбка наполовину разорвана, кофта – тоже. И ведь не постеснялась сиськи свои выставить, шалава эдакая! Я глазам своим не поверила! А тут Константин Владимирович говорит, что она попыталась обвинить его в том, что он хотел надругаться над ней, представляете себе? Что она специально порвала на себе одежду. А Альбинка, дрянь такая, сначала зашипела как змея, а потом как завопит! Кричит, что она ему все припомнит и он за все заплатит.