Саша, Сашенька

А вот тут лежит девушка и нуждается в ней, Елена Владимировна лишь на работе чувствовала себя нужной, домой идти не хотелось. Но кому интересны чужие проблемы и семейные обстоятельства.

– Я никуда не уйду, Сашенька, хотела распорядиться, чтобы котлеты с гречкой принесли и… горячий чай, верно? Вместе тут и пообедаем, – сказала Елена Владимировна.

Сашенька вновь улыбнулась и кивнула головой. Елена Владимировна вышла из палаты, но вскоре вернулась с подносом в руках. Она этого никогда не делала, но у Сашеньки, был особый случай, девушке она была нужна. Разговаривая на отвлечённые темы, они с аппетитом ели. У Сашеньки порозовели щёчки и покраснели губы, она рассказывала Елене Владимировне, какая замечательная у неё была бабушка.

– Мне её очень не хватает, тоскую по ней, – взгрустнув, сказала Сашенька.

– Но у тебя есть любящие тебя родители, – осторожно сказала Елена Владимировна.

Сашенька испуганно посмотрела на неё и вспомнив, почему она здесь, со стоном закрыла лицо руками.

– Сашенька, милая моя девочка, ты должна мне всё рассказать, тебе станет легче, поверь. А если я смогу тебе помочь, ты быстрее поправишься, – гладя девушку по плечу, сказала Елена Владимировна.

Убрав руки с лица, Сашенька недоверчиво посмотрела на неё.

– Мне очень стыдно… – пробормотала она.

– Понимаю, это нелегко, но всё же… постарайся, а я выслушаю тебя, – сказала Елена Владимировна.

Саша долго думала, молча глядя в окно, где на деревьях набухли почки, светило солнце, была весна. Потом, взглянув на Елену Владимировну, тяжело вздохнула и начала говорить. Сашенька рассказала всё, что произошло с того дня, как она встретила Сашу, описывая его смелым, красивым и надёжным. Елена Владимировна слушала её, не перебивая, Сашенька рассказала, что отец насильно выдал её замуж, а Сашу приказал убрать.

– Хотя… наверное и не насильно, когда я узнала, что Саши больше нет, мне стало всё равно. Я не должна была, я предала его память… я не должна была! Ненавижу его, он взял меня силой! Ненавижу его! – вдруг заплакав, воскликнула Сашенька и уткнувшись в подушку, зарыдала.

– Бедная девочка… Сашенька? А может твой Саша жив? Может отец тебе так сказал, чтобы ты согласилась на брак с другим? Не думаю, что так просто убить человека, – гладя пышные волосы девушки, сказала Елена Владимировна.

Перестав плакать, Сашенька подняла голову и посмотрела на доктора.

– Как так? Но папа сказал… Господи! Что же я наделала? Не убедившись в правдивости слов отца, я… что же я у Фёдора не спросила? – с искажённым болью лицом, со слезами воскликнула Сашенька.

Елена Владимировна хотела сказать, что она не виновата, она не могла знать, что задумал её отец, но открылась дверь и в палату вошли Сергей Викторович и Фёдор. Увидев дочь в слезах, Сергей Викторович взглянул на Елену Владимировну.

– Что тут происходит? Почему моя дочь в таком состоянии? Где её муж? – громко спросил он.

– Что происходит? После всего, что Вы сделали вместе со своим зятем с Вашей дочерью, Вы задаёте вопросы мне? – возмутилась Елена Владимировна.

 Сергей Викторович побледнел, он был в ярости и выслушивать претензии от какого-то врача, пусть даже частной клиники, он был не намерен.

– Следите за своими словами! Вы не смеете мне выговаривать! – прикрикнул он.

– Смею! Ещё как смею! Сашенька, Ваша дочь, как Вы не понимаете, она не Ваша собственность! Какое Вы имели право распоряжаться её судьбой? – воскликнула Елена Владимировна, забыв о том, с кем она говорит, возмутившись до глубины души, услышав от Сашеньки, что с ней сотворили.

– Фёдор, выведи её, я хочу поговорить с дочерью! – рявкнул Сергей Викторович, сверкнув глазами на врача.

– Сашенька, держись, девочка, всё будет хорошо. Не сметь! Это Вам не частная собственность, я сама выйду! – дёрнув рукой, за которую взял Фёдор, прикрикнула Елена Владимировна и тут же вышла из палаты.

Сашенька, прижав ко рту край покрывала, испуганно смотрела на отца.

– Прости, родная, я не сдержался. Как ты, солнышко? А Вадим где? Где твой муж? – стараясь говорить ласково, спросил Сергей Викторович.

– Не напоминай мне о нём! Он мне не муж! Он изнасиловал меня! А ты… ты… ненавижу тебя и его ненавижу! – закричала в истерике Сашенька.

Фёдор не узнавала её, он сжал кулаки, с сожалением глядя на Сашеньку.

– Господи… бедная девочка, что они с тобой сделали? – думал он.

– Ну что ты такое говоришь, Сашенька? Ну как может законный муж изнасиловать собственную жену? Он любит тебя, это же естественно, что вы вдвоём, ну… у вас всё-таки была брачная ночь… – Сергей Викторович был подавлен и растерян, не зная, как объяснить дочери, что желание мужчины в браке, естественный порыв.

– Что ты мне дал, а? Чем напоил меня, что я не ведала, что он со мной творит? Ты же мой отец, как ты мог? Ты, словно кость собаке, бросил меня Вадиму! Уходи! Оставь меня! – стуча кулачками по покрывалу, закричала Сашенька.

Глава 9

Её пышные волосы растрепались, закрывая белоснежное лицо, Фёдор смотрел на неё и едва сдерживаясь, готов был прибить своего босса. Сергей Викторович устал от такого состояния дочери. Ему хотелось забрать её и отвезти на квартиру Вадима, чтобы тот сам дальше разбирался со своей женой, но состояние дочери, его волновало. Он посмотрел на столик, увидев, что дочь всё же поела, решил поговорить с врачом. Сергей Викторович вышел из палаты, бросив Фёдору, чтобы он не оставлял дочь одну. А когда он вышел, Сашенька отбросила покрывало и вскочив с постели, подбежала к Фёдору.

– Он ведь жив, да? Жив? Ну скажи мне правду, Фёдор! Хоть ты не лги мне! Умоляю тебя, скажи, что Саша жив! – схватив руку молодого человека, умоляюще восклицала Сашенька.

Фёдор был растерян, не зная, что ей ответить. Ему было жаль девушку, но он был начальником охраны её отца и если ей обо всем рассказать, значит предать своего босса. Фёдор не знал, как ему поступить, он с жалостью и чувством вины смотрел на Сашеньку.

Саша приступил к работе. Вымазавшись в мазуте, он вместе с Валерой работал над иномаркой, в которых совсем не разбирался. Валера показывая ему детали, подкручивая, смазывая, объяснял, в чём причина того, что машину привезли в сервис. Да, Саша быстро соображал, что к чему, но мысли его были далеко. Перед глазами стояло красивое лицо Сашеньки. То он видел её довольной тем, что она вышла замуж за равного и уехала с ним в Великобританию, то вдруг видел её в слезах, с искажённым болью лицом. Сашенька, словно пыталась что-то ему сказать, потом молила о помощи, протягивая к нему руки. Вконец устав от таких мыслей, он встряхнул головой, но ребят позвал Геннадий Николаевич, он заказал из столовой обед на троих и позвал парней обедать.

– Мойте руки и садитесь есть, – сказал Геннадий Николаевич, открывая чашку с жарким.

Ребята вышли из мастерской, рядом был кран, где они и помыли руки, правда, мазут пришлось несколько раз смывать хозяйственным мылом. Сев на ящики, ребята принялись за обед.

– Обед я каждый день заказываю в столовой, она находится недалеко отсюда. В конце месяца, я делю стоимость обедов на троих, это справедливо. Если не устраивает такой расклад, можешь приносить из дома, только это обойдётся дороже, – сказал Геннадий Николаевич, закончив есть и вытирая салфеткой губы и пальцы.

– Вполне устраивает, я согласен. Спросить хотел… я комнату снимаю, но отсюда очень далеко, добираться придётся не одним транспортом. Может тут недалеко сдают  комнату? – спросил Саша.

Геннадий Николаевич и Валера переглянулись.

– Я неподалёку снимаю комнату, пешком сюда прихожу. Можно с хозяйкой поговорить, ещё одну кровать поставить, комната большая, площадь позволяет и мне платить меньше. А ей, я думаю, без разницы, лишь бы платили столько, сколько ей нужно. Хочешь, вечером сходим к ней, она в соседнем доме живёт, с сыном и снохой, внук у неё. Как я понял, сын так решил, чтобы квартиру матери сдавать, деньги, скорее всего, забирает себе, хотя мне по барабану, – сказал Валера.

– Здорово! Я согласен, вдвоём веселее, – согласился Саша.

– Вот и хорошо, поели? Пора за работу! – вставая с ящика, сказал Геннадий Николаевич.

– Сегодня ты убираешь со "стола" и посуду моешь под краном, на улице, – сказал Валера, встав следом за Геннадием Николаевичем.

– Хорошо, без проблем, а может нам приобрести небольшой стол и табуретки? Всё-таки это наше рабочее место, там плакаты повесить можно, – взглянув на стену, сказал Саша.

– Хорошая идея, мы подумаем над этим, а сейчас работайте, завтра хозяин за тачкой прийти должен, – ответил Геннадий Николаевич и сам принимаясь за работу.

Кстати, Геннадий Николаевич, будучи владельцем сервиса, работал наравне с ребятами, он и прежде ничем не отличался от своего помощника, Валеры. Саше Геннадий Николаевич понравился своей прямотой, работоспособностью и простотой в общении со своими подчинёнными, как считал он сам. Валера Саше тоже понравился, он подумал, что обрёл настоящих друзей и был рад, что будет жить вместе с Валерой. Только порой им овладевали тяжёлые мысли и нехорошее предчувствие.

Сашенька, сжимая руку Фёдора, с надеждой смотрела на него, всё же думая, что отец не сможет убить человека.

– Что же Вы молчите, Фёдор Константинович? Или же… его больше нет, да? – спросила Сашенька, разжимая пальцы и отпуская руку Фёдора.

Она вдруг беспомощно упала на его руки. Но сознание Сашенька не потеряла, она просто была обессилена и Фёдор, подняв на руки, положил её на кровать.

Она никогда так официально его не называла, то ли от волнения, то ли, чтобы он сказал правду, Сашенька назвала его по имени отчеству.

– Сашенька? Тебе плохо? Я врача позову! – испугавшись и выскакивая из палаты, воскликнул Фёдор.

Его мучила совесть, ведь быть может от него сейчас зависело, чтобы Саша и Сашенька встретились, пусть тайно, но она будет знать, что он жив и может быстрее поправится. Сашенька закрыла глаза и тяжело дышала, плакать она уже не могла.

– Бабушка, забери меня к себе, умоляю… я хочу уйти туда… там, наверное, нет жестокости и лжи… там покой и умиротворение, наверное… а тут ложь и жестокость, любви нет… – уходя в глубокий, но короткий сон, бормотала Сашенька.

– Доктор? Мне нужно с Вами поговорить… я прошу прощения, но и Вы поймите меня! У меня такое состояние, вернее… дочь в таком состоянии, я волнуюсь за неё! В конце концов, я её отец! – без стука войдя в кабинет Елены Владимировны и подходя к её столу, сказал Сергей Викторович.

Женщина ему не предложила присесть, но сама встала из-за стола и обойдя его, подошла к нему.

– Но отец так бы не поступил со своей дочерью, – спокойно ответила Елена Владимировна.

– Не понял… как я должен был поступить со своей дочерью? Согласиться на её брак с этим босяком? Чтобы потом вся Москва судачила обо мне и моей семье? Что Вы вообще знаете о нашем обществе? У Вас есть дети? Вы понимаете, как тяжело принимать решения? Вадим любит её, его отец дипломат и у Вадима блестящее будущее! А что мог бы дать моей дочери этот её Саша? Он даже в институте не учился! Хм… я думаю прежде всего о будущем дочери, – то выкрикивая, то говоря спокойно, ответил Сергей Викторович.

– Верно, о Вашем обществе, я многого не знаю, но поступи Вы иначе, Ваша дочь была бы здорова и весела, сейчас же она в плачевном состоянии, у неё нервный срыв и ей долго придётся приходить в себя от жестокости мужа и Ваших поступков по отношению к ней. Я не знаю, убили Вы того парня или нет, это дело милиции, но… Вы можете потерять свою дочь и потом никакие деньги Вам не вернут её, поймите же наконец! Вадим, у которого блестящее будущее, жестоко изнасиловал Вашу дочь, просто так, кровотечение не открылось бы, как врач Вам это говорю. И если начало жизни начинается с жестокости… право не знаю, что он может сделать дальше, – ответила Елена Владимировна.

– Я сам разберусь в своей семье! Пришёл узнать… каково состояние моей дочери и могу ли я отправить её домой, к мужу? – спросил Сергей Викторович, которому никогда не нравились нравоучения, тем более, от чужих людей.

Мужчина не сомневался, что поступил правильно и он оберегает дочь от ошибок, а семью от пересудов.

– Нет! Что Вы! – вырвался невольно возглас у Елены Владимировны.

Сергей Викторович с удивлением посмотрел на неё.

– Что нет? Уколы и капельницы можно делать и дома. Будет нужно, я найму весь персонал Вашей больницы! Хорошо… два дня и моя дочь уедет домой, пусть приступает к занятиям, там друзья, она развеется и забудет этого… – Сергей Викторович не нашёл слов, как назвать Сашу и замолчал, собираясь выйти.

– Не всё покупается и продаётся! Только не пожалейте о том, что сейчас делаете, – ответила Елена Владимировна, возвращаясь за свой стол и присаживаясь на стул.

Сергей Викторович с недоверием взглянул на неё и вышел из кабинета.

– Учить меня вздумала, дура… – пробормотал он, возвращаясь в палату дочери, но у двери его ждал Фёдор.

– А ты почему тут? Я же тебя оставил в её палате, – спросил Сергей Викторович.

– Я позвал медсестру, Вашей дочери стало плохо, – ответил Фёдор.

Сергей Викторович не заметил, что у молодого человека изменился взгляд, став ещё суровее. Он знал, что его сын болен ДЦП, кстати, предлагал лечение за границей, сказав, что готов оплатить все расходы, но Фёдор и сам думал об этом и наводил справки, только ему ответили, что вылечить такую врождённую болезнь, как ДЦП, практически невозможно. А когда Фёдор сказал Сергею Викторовичу, что наводил справки о болезни сына, Сергей Викторович настоял на том, чтобы отправить сына с его матерью в Германию.

– Но это пустые траты денег и времени, Сергей Викторович, – возразил тогда Фёдор.

– Пусть так, о деньгах не думай. Ты однажды жизнь мне спас, а это дороже всех сокровищ мира. Я в долгу у тебя, Фёдор, не возражай, готовь сына и жену к отправке в Германию. Нужны все обследования, всё, что мальчик проходил с самого рождения, даже какие упражнения делал, понял? – сказал Сергей Викторович.

Фёдор поражался этому человеку, Сергей Викторович помнил о том, что Фёдор спас ему жизнь, он мог быть щедрым и милосердным, что он и доказал, отправив его сына и жену в Берлин, оплатив все расходы на дорогу и дорогостоящее обследование и месяц лечения в клинике. Фёдор считал, что он в долгу перед Сергеем Викторовичем, хотя тот и говорил, что это он у него в долгу. Фёдор зачастую не понимал своего босса, этот человек мог быть милосердным и жестоким, любящим отцом и расчётливым бизнесменом, переступая через многое.

– Что опять случилось? – с волнением спросил Сергей Викторович, открывая дверь палаты Сашеньки.

Фёдор не стал заходить следом за ним и остался ждать в коридоре. Ему было тяжело видеть Сашеньку в таком состоянии. Он знал её весёлой, беззаботной и жизнерадостной девушкой, но от всего этого и следа не осталось.

– Никогда бы не подумал, что она сможет так полюбить, да ещё парня, ниже себя статусом, хотя Сашенька и не похожа на тех богатеньких, избалованных девиц, которых я знаю, – заглядывая в открытую дверь палаты, думал Фёдор.

– Сашенька? Что опять с тобой? Может ты чего-нибудь хочешь? Ты только скажи, я всё принесу, – наклонившись над изголовьем дочери, спросил Сергей Викторович.

– Я устала, хочу спать, – отворачиваясь от отца, произнесла Сашенька.

– Да, конечно… тебе сейчас нужно отдохнуть, вечером мама придёт и Вадим, – сказал Сергей Викторович, отходя от кровати, но Сашенька повернула к нему голову, её лицо исказилось негодованием.

– Оформляй развод, иначе, я никогда не назову тебя отцом! Вадим мне не муж, слышишь? Я видеть его не могу! – с силой, на какую только у девушки хватило сил, воскликнула Сашенька.

– Прошу тебя, не волнуйся так… поговорим об этом дома, – посматривая на медсестру, которая за столом готовила капельницу, ответил Сергей Викторович.

– Если ты хоть немного любишь меня… оформи развод и как можно быстрее, умоляю тебя, – устало произнесла Сашенька.

Сергей Викторович смотрел на дочь, не понимая, почему всё так происходит. Он ведь так любит её и она всегда любила его. Он баловал дочь, даже на десять дней работу оставлял, чтобы отдохнуть с ней на Мальдивах, радуясь тому, как она там счастлива.

– Моя весёлая дочурка, словно сорванный цветок, увядает и всё из-за этого нищего босяка… а он ещё жив… Но и Вадим хорош! Как он мог так поступить с моим сокровищем? Вместо того, чтобы ласково с ней обращаться, чтобы она смогла его полюбить, ведь они столько месяцев встречаются и дружат, он, идиот, насилует её, до кровотечения. Мою дочь! Да как он посмел?  Конечно она его возненавидит, бедная моя девочка… – думал Сергей Викторович, покидая палату.

– Ааа… вот и ты! Не заходи к ней, она хочет спать и не хочет тебя видеть. Сам виноват! Ты взрослый человек, мужчина, как ты мог изнасиловать собственную жену? Мою дочь! У тебя что, мозгов не хватило, чтобы наоборот, быть с ней ласковым и нежным, чтобы она сама потянулась к тебе? – отведя парня к окну, выговаривал Сергей Викторович, крепко держа Вадима за руку.

– Это говорите мне Вы, Сергей Викторович? Я люблю Вашу дочь, не смог удержаться, у неё тело очень соблазнительное. Ну а Вы? Как же Вы смогли напоить собственную дочь снотворным, чтобы она не могла мне сопротивляться? Не вините меня, Сергей Викторович, Вы не в меньшей мере виноваты в том, что Сашенька сейчас в таком состоянии, – резко отдёрнув руку, сухо произнёс Вадим.

Сергей Викторович никак не ожидал от этого парня, которого любил, словно сына, таких выпадов и такого тона по отношению к нему.

– А Сашенька права… ты мизинца её не стоишь. Пиши заявление на развод, она не хочет с тобой жить. Она видеть тебя не может, понял? – с возмущением произнёс Сергей Викторович.

Вадим с удивлением поднял красивые, густые брови.

– Да пожалуйста! Больно надо. Мне стоит только пальцем поманить, как любая девушка будет у моих ног, – фыркнув, ответил Вадим.

– Моя дочь не любая, запомни это. Я ошибся… ошибся и в тебе, жаль… и не смей к ней заходить! Фёдор, поехали! – сказал Сергей Викторович, уходя по коридору к выходу из отделения.

Вадим с пренебрежением проводил их и подошёл к палате. Немного приоткрыв дверь, он смотрел на лицо Сашеньки, не понимая, почему она пренебрегает им. Вадим высоко себя ценил, он был сыном дипломата, был красив и успешен и был уверен, что его просто не могут не любить.

– Так почему же ты предпочла этого босяка? Почему? Но нет… развод ты не получишь, даже не надейся! Пусть даже вместе мы жить не будем, но развода я тебе не дам! Из принципа не дам и ничего ты не сделаешь! Нельзя так со мной поступать, Сергей Викторович. Если мой отец об этом узнает… он Вас всех в порошок сотрёт, – злорадно усмехаясь, шептал Вадим.

– Что Вы тут делаете? – услышал парень за своей спиной и тут же обернулся.

– Я это… к жене пришёл, проведать… – от неожиданности растерялся Вадим.

– Не думаю, что сегодня её стоит беспокоить, она должна отдыхать, прошу Вас, – сказала Елена Владимировна, указывая парню на выход из отделения.

– Я и не собирался заходить, но увидеть свою жену, я должен был. До свидания! – бросил Вадим, тут же уходя по коридору.

– Каков негодяй, а? Он смеет меня упрекать! Я ведь старался для тебя, идиот! С женщиной справиться не может, а ещё учит, – сидя на заднем сидении чёрного джипа, с негодованием говорил Сергей Викторович.

Фёдор молча его слушал, думая, как запросто можно сломать человека. Собственную дочь не пожалел.

– Теперь убедился, кому ты подложил свою единственную дочь? Идиот. Надеюсь, Сашенька поправится и произошедшее забудется, как страшный сон. Ну а Саша? Ведь любовь, как бы должна побеждать… хотя легенды гласят об обратном. Пусть пройдет время, всё встанет на свои места, – думал Фёдор.

Приехав в банк, Сергей Викторович вызвал своего адвоката и попросил его заняться разводом дочери. Но молодой человек сказал ему, что должно пройти время, не меньше трёх месяцев, чтобы можно было оформить развод.

– А если муж Вашей дочери будет против, Сергей Викторович? – спросил он.

– Алексей Олегович, мне абсолютно всё равно, будет он против или нет, мне нужен результат, за который я вам плачу и заметьте, больше, чем это всё стоит, – сказал Сергей Викторович.

– Я понял Вас, я постараюсь сделать всё от меня зависящее, – ответил Алексей Олегович.

– Да уж, постарайтесь. Можете идти, – махнув рукой, сказал Сергей Викторович.

Он вызвал в кабинет Фёдора, тот тут же явился и встал у массивного, чёрного дерева стола.

– Найди мне этого парня! – не глядя на Фёдора, сказал Сергей Викторович.

– Простите? Вадима найти? – не понимая, кого имеет в виду его босс, спросил Фёдор.

– Нет, этого… Сашу… – нехотя выговорил Сергей Викторович.

– Не понял… хотите убрать его? – вновь спросил Фёдор.

Сергей Викторович поднял голову и долгим взглядом посмотрел на него, пытаясь понять, что творится в душе этого человека, которому он столько времени всецело доверял. Но непроницаемое лицо Фёдора ничего не выдавало. Сергей Викторович встал из своего голубого кресла и подошёл к нему.

– А это ты узнаешь, когда приведёшь мне этого парня, иди! – сказал Сергей Викторович, вновь возвращаясь к столу.

Он нажал на кнопку вызова и наклонившись, велел секретарше пригласить к нему его управляющего. Фёдор, немного подождав, думая, что Сергей Викторович вновь к нему обратится, вышел, как только в кабинет вошёл управляющий Сергея Викторовича.

– И что мне теперь делать? Спас парня, а теперь сам же должен бросить его в огонь? Да, я знаю где он, но зачем его беспокоить? Может он и вовсе забыл о ней, что же делать… – спускаясь на лифте вниз, думал Фёдор.

Саша вовсе не ждал Фёдора, когда, закончив работу, он умылся и вышел из сервиса вместе с Валерой, чтобы посмотреть его квартиру. Но увидев начальника охраны банка Сергея Викторовича, Саша с недоумением остановился. Следом вышел Геннадий Николаевич. Не оборачиваясь, он закрыл замок на воротах сервиса и повернулся, чтобы попрощаться с парнями.

– Фёдор? Привет! А ты что тут делаешь? – воскликнул Геннадий Николаевич, подходя к Фёдору и пожимая протянутую руку друга и однополчанина.

– Привет, Гена, ну как ты? Как жена, дочка? – спросил Фёдор, посматривая на Сашу.

– Да всё по-прежнему. Ребят наших не видишь? Слышал, наш замполит, Женька, умер, видимо, так и не оправился от болезни. Это у него с Чечни началось, жаль его, хотя там многие тогда полегли. Сам как поживаешь? Слышал, ты сына в Германию возил… помогло? – спросил в свою очередь и Геннадий Николаевич.

– Да, слышал я про Женьку, земля ему пухом. То была война, Гена, не прогулка в парке. Сына возил, с благой руки своего босса. Что тебе сказать… вроде двигательный аппарат улучшился, Таня сама каждый день делает ему и массаж, специально курсы массажистов для инвалидов закончила, и физические упражнения с сыном делает, так рекомендовали в клинике, в Берлине. Результат явно есть, но врачи не дают никаких прогнозов, Павлик навряд ли когда-нибудь пойдёт. Из Германии привёз ему инвалидную коляску, сыну уже четырнадцать лет, хотел ещё ребёнка, но жена боится, что опять может родиться инвалид, рисковать не хочет, – с грустью ответил Саша.

– И зря! Не факт, что и второй ребёнок тоже будет инвалидом. Ты её к психологу отведи, второй ребенок Вам необходим, не тяни, Фёдор, чай не молодые уже, – сказал Геннадий Николаевич.

– Здравствуйте, Фёдор Константинович. Геннадий Николаевич, мы пойдём, если не нужны Вам больше? – сказал Саша, стоя с Валерой поодаль.

– Александр, ты останься, у меня к тебе дело, – сказал Фёдор и Саша, кивнув головой, повернулся к Валере.

– Я подожду тебя, торопиться некуда, думал, вместе в кафе зайдём, поужинаем, – ответил Валера на немой вопрос Саши.

– Хороший парень, ответственный, сообразительный. Ты по телефону так и не сказал, почему отправил его ко мне? Вроде, там платили много больше? – тихо спросил Геннадий Николаевич, когда Саша с Валерой отошли подальше, чтобы не мешать друзьям поговорить.

– Его заказали, мой босс заказал, за любовь к его дочери. Жаль стало парня, мальчишка совсем, да и за что? Я не убийца детей, – ответил Фёдор.

– Что же творится? Разве ж за любовь убивают? – искренне возмутился Геннадий Николаевич.

– Вот и я не смог. Ладно, повидались, мне пора идти. Босс приказал привести его к нему, не знаю, что у него на уме, – сказал Фёдор, протягивая руку для пожатия и прощаясь.