Вверх по лестнице, движущейся вниз

Андрей Шумилов

Вверх по лестнице, движущейся вниз

Сергей Лаптев , обычный работяга брёл по серым улицам Питера, низко опустив голову, ему казалось, что вся его жизнь сплошное недоразумение, череда неудач, одна непрерывная чёрная полоса, без малейшего намёка на хоть какие-нибудь просветы. Ему категорически не везло по жизни, впрочем он то уж точно уверен, что так было не всегда. Когда-то у него был дом, семья, любящие родители. Правда эти счастливые времена он не помнил, в силу возраста, но был точно уверен, что так и было. Но потом как в сказке налетела чёрная туча и всё покрылось мраком. Единственно что он помнил из своей ранней жизни это детдом, точнее ад который он там пережил. Как он не свихнулся и не наложил на себя руки, одному богу известно. Как он туда попал, Лаптев так и не узнал до конца, сколько не бился, не искал, правду так и не смог выяснить. Вроде как его родители сразу после его рождения попали в автокатастрофу и погибли. Его оставшегося без попечительства определили в дом малютки, так и начались его ранние скитания по этапу. Где были бабушки, дедушки, почему они не забрали его к себе, и существовали ли они вовсе тоже тайна покрытая мраком. Так или иначе оказался он в детском доме, в среде волков и людоедов, где приходилось выживать, а не о каком счастливом детстве даже и не мечталось, его просто не было того детства, была суровая детдомовская школа жизни. Но он выжил вопреки всем бедам и продолжает жить. Хотя какая это жизнь, так жалкое сосуществование. С окончанием школы и выпуском из детдома, чёрная полоса в его жизни не прошла. Вначале его кинули с жильём, потом чуть не попал в рабство, скитался по помойкам и чердакам, жил с бомжами. Потом всё же ему удалось выбить комнатуху, помогли хорошие люди. Устроили на завод, вроде забрезжил свет в конце тоннеля, но нет не свет то был, а продолжение его невезения. Кто его так проклял, за что ему все эти мучения, он часто задавался этим вопросом. Вроде как появилась работа и жильё, но перспектив ноль. Убогая комнатушка и пахота с утра до вечера за копейки на заводе, вечно недовольные соседи дома и орущий как потерпевший начальник на работе. Думал ничего ещё немного и он создаст семью, настоящую какой ещё не было в его жизни, переедет в нормальную квартиру, устроиться на высокооплачиваемую работу куда-нибудь в офис, или вовсе займётся бизнесом. Ведь он не дурак, и наследственность у него ого-го, в этом он был уверен. Он вдолбил себе, что родители его были «белая кость», стало быть и в его жилах течёт «голубая» кровь. Просто не везёт по жизни, но надо перетерпеть и всё придёт на блюдечке с золотой каёмочкой.

Вроде и с любовью у него наконец наладилось, познакомился с симпатичной девчонкой, студенткой, из хорошей семьи. Стали встречаться, завязались отношения, вроде и она его любила, и дело к свадьбе шло. Папашка её какой-то крутой учёный или профессор, со связями. Лаптев думал, ну уж он точно оценит его и поможет в продвижение, ведь наверняка почувствует родственную душу, как никак тоже «голубых» кровей, да и ради счастливого будущего дочери постарается найти ему тёплое, денежное местечко. Хотя Ленка ему нравилась и не из-за денег, он действительно был её влюблён, с ней ему было по настоящему хорошо и уютно. Да и хрен с помощью, лишь бы приняли в семью, они и сами как-нибудь справятся, наладят жизненный быт, главное что есть любовь между ими, по крайней мере ему так казалось. Но и там его постигло горькое разочарование, все его мечты и планы разрушились в миг как карточный домик от лёгкого дуновения ветра.

Поняв что у них всё серьёзно, Ленка решила представить Сергея своей семье, познакомить с родителями. Назначали дату. Лаптев очень готовился к этой встрече, сильно волновался, хотя Ленка успокаивала его, мол чего ты дурачок, увидишь у меня классные предки, всё будет тип топ.

В назначенную дату Лаптев по раньше отпросился с работы, одел лучшие свои «шмотки», зашёл купил цветов для матери Лены, бутылку коньяка для отца. Правда так как денег было в обрез, всё же они с Ленкой гуляли по дискотекам, кафешкам, хоть и простым, но то тоже стоило денег, Сергей купил цветы по акции с серьёзной скидкой, чуть не свежие, но ничего ведь важен не сам подарок, дорого внимание. Подумаешь немного подвяли, зато какой аромат. Честно говоря и коньяк он приобрёл по дешёвке, у одного знакомого из бригады, тот приторговывал спиртным. Сколько раз у Толяна брали, никто не травился. А чего лейбл фирменный, бутылка тоже, вроде и содержимое ничего, пить можно. Сам Толян это употреблял, он говорил, что подпольно с винзавода знакомый кореш ему поставляет. А чего тратиться, в Ленкиной семье и так достаток, а им на развлечения лишние деньги не помешают.

Вроде всё соблюдено ничего он не забыл, Лаптев как на крыльях поднялся до Ленкиной квартиры. Постоял пару минут перед дверью, чтобы перевести дух и с решительно нажал кнопку звонка.

Дверь открыла сияющая Ленка, выглядела она сногсшибательно. Лаптев не удержался и обняв потянул девушку к себе. Тихо ты, рано пока, Ленка игриво ударила его по рукам, вот родители дадут добро тогда да. И она смеясь вырвалась из его объятий, потянув его за собой.

–Но чего встал рот открыл, давай проходи.

–Я вот это, замялся Лаптев, маме твоей цветы, отцу коньяк.

–Маме чего-то не здоровиться, она прилегла, Ленка перестала улыбаться и взяла букет из его рук, а папе сам вручишь подарок, я думаю он ему понравиться.

Ещё бы, пронеслось в голове у Сергея, всему заводу нравиться, но он произнёс

– Конечно дорогая, как скажешь, я готов.

Они прошли в большую богато обставленную комнату. Лаптев аж смутился от неожиданности, прежде ему в таких хоромах бывать не приходилось.

–Вот это хата, пронеслась у него шальная мысль, чувствую ждут меня в жизни серьёзные перемены в лучшую сторону.

Он уверенно подошёл к столу, в центре сидел высокий статный мужчина, он с каким-то непонятным для Лаптева, выражением лица рассматривал его.

Сергей, Лаптев протянул руку здороваясь.

– Владимир Рудольфович, мужчина кивнул в ответ, даже не посмотрев на протянутую руку, и немного помедлив добавил

–Очень приятно.

–Взаимно , выпалил растерявшийся Лаптев, я это вот и он протянул коньяк .

Что ж это вы сударь впервые приходите в дом к незнакомым людям и с бутылкой?

Лаптев охренел от такого оборота и растерялся ещё больше, я это, если чего могу убрать.

–Это, если чего, мужчина скривился, что за речь у вас, где вы учились?

– Папа прекрати, вступилась за Лаптева Ленка, я тебе уже объясняла, что Серёжа работает на заводе, и хочет поступать на заочный в универ.

–Правда ведь Сергей?

Лаптев глупо улыбнулся и кивнул.

–Ладно молодые люди присаживайтесь к столу. Да поставьте вы уже наконец вашу бутылку, что вы так в неё вцепились, никто её у вас не отберёт.

Правда садись Сергей, защебетала Лена, я пока пойду поставлю цветы в вазу.

–Супруга моя, Антонина Павловна к несчастью захворала и не сможет нам составить компанию, отец Лены покосился на букет, потом на бутылку, снова криво усмехнулся и налил себе коньяк из графина.

–Вы будете милостивый государь?

–Нет спасибо. Лаптев решил отказаться, чтоб отец не подумал, что он какой-то алкаш. История с бутылкой ещё сидела в его мозгу.

Затем начались стандартные вопросы, кто по жизни, чем занимаетесь, где трудитесь, какие планы на жизнь, как планируете содержать семью.

Лаптев старался отвечать сдержанно, лаконично, чтоб не отпугнуть отца Лены, но по выражению лица, он понял, что Владимир Рудольфович мягко говоря недолюбливает его.

Наконец он замолк, задумчиво посмотрел на дочь и тихо произнёс, как-будто боялся что кто-то подслушает

–Леночка, ангел мой можно тебя на минуточку на приватный разговор. А вы пока молодой человек можете полистать литературу, как видите у нас очень богатая библиотека, есть на чём остановить свой выбор.

–Надеюсь читать вы умеете?

Папа, вырвалось у Ленки.

–Молчу, молчу, он заговорщицки поднёс палец к губам. Идём доча нам предстоит серьёзный разговор, без посторонних ушей, он усмехнувшись бросил взгляд в сторону Лаптева.

Они вышли из комнаты. Сергея словно розги ударили последние слова отца Лены. Умеет ли он читать, разговор не для его ушей. Тоже мне юморист, а вот возьму и подслушаю о чём вы там шепчитесь. Он резко поднялся со своего места. Но тут же так же резко сел обратно, некрасиво первый раз в их доме и такое недоверие. Ну выпил этот Рудольфович , сболтнул лишнее. Чего теперь из-за этого портить отношения с девушкой. Хотя этот Рудольфович ещё тот козёл, попьёт кровушки, ещё не понятно какова маман, может того хуже.

В этот момент с кухни, куда ушли Лена с отцом, раздался резкий толи крик толи плач Ленки, и тут же стих.

Лаптев осторожно на цыпочках подкрался к двери и приложил ухо. Дверь к счастью была прикрыта не плотно.

Ты что с ума сошла, ты действительно хочешь связать свою жизнь с этим уродом, услышал он голос Рудольфовича. Ты посмотри на него, как он одет, да у меня студенты на картошку лучше одеваются. А разговор его? Он же дегенерат, он двух слов связать не может. А что он притащил, я надеюсь ты выкинула этот веник. Это ж позор такой гербарий нести в подарок. А пойло что он принёс, где-то на окраинах апражки купленное. Что он думает что я совсем идиот и не отлечу коньяк от бухла разлитого в подвале.

– Ну папа, я люблю его, он классный правда.

Это не любовь, это увлечение, а это немножко другие измерения. Пройдёт твоя влюбленность, начнётся быт и ты протрезвеешь, это сейчас на тебе розовые очки, а вот когда они спадут поздно уже будет, дети, общее имущество. И ты покаешься, сто раз покаешься. Вот поэтому я тебя прошу выброси этого придурка из головы, он тебе не пара. Ему надо такую же тупую птушницу, с которой можно легко выпить бутылку этого коньяка за гаражом, там же в грязи и зачать дебила по пьянее. Это его уровень, не выше, ему не когда не стать человеком. Ты говоришь он детдомовский, наверняка его родители пьянь, или хуже того уголовники,и у него гены такие. Запомни дочка от осинки не когда не родятся апельсинки.

–Папа как ты можешь, его родители погибли в автокатастрофе, а сам он из интеллигентной семьи.

–Брось доча, перебил отец её, он наговорит с три короба, ты посмотри на его рожу, это даже лицом назвать трудно. Но какой интеллигент, в лучшем случае тракторист, да и то не самый талантливый, если среди них вообще таковые имеются.

– Ты сам учил, что любой труд почётен.

–Брось ты эти штампы, Рудольфович махнул рукой. Мы с мамой желаем тебе счастья, ты видишь она даже не пожелала с ним встречаться, как ты её не просила, я ж подался на твои уговоры и мне пяти минут хватило чтоб распознать его. Хотя твоя мать мудрая женщина, она поняла что он быдло даже не видя его, а по твоим рассказам.

Далее он принялся утешать дочь, и подбадривать, что они найдут ей достойного умного красивого парня, и всё у неё будет хорошо.

Лаптев стоял у закрытой двери широко открыв рот, он не ожидал такого «тёплого» приёма, он чувствовал себя словно оплёванным с ног до головы. Его ухо кажется раскалилось, толи от стыда что он подслушивал, толи от того что он услышал.

Ну ладно дочка, пойдём к твоему барану, игриво засмеялся Рудольфович, нехорошо заставлять ждать гостя, даже если это оно, то есть самое настоящее говно, он рассмеялся.

Хватит пап, Ленка улыбнулась.

Ну вот и славненько, ты у меня умная девочка, всё правильно поняла. Не место этому козлу в нашем огороде. Пойдём укажем ему культурно на дверь. И ты поговоришь с ним, объяснишь ситуацию. Советую доча особо не церемониться с этим отребьем, он того не стоит. Холоп должен жениться на равной.

Они двинулись к двери.

Лаптев как ошпаренный отскочил в сторону и бросился обратно к столу. Едва он опустился на стул, как в комнату вошли Лена с отцом.

–Что у вас с лицом молодой человек, Рудольфович бросил жёсткий взгляд на Лаптева. Всё нормально?

Сергей кивнул, сглатывая ком в горле.

– Что у вас с ухом оно словно горит?

Аллергия .

Пить меньше надо всякую сивуху и не будет аллергии. У нас хоть всё цело, он обвёл взглядом комнату.

–Доча проверь пожалуйста комод, да и обрати внимание на шкатулку. Опрометчиво было оставлять его одного.

Лаптев сидел как на сковородке, он не слово не проронил в своё оправдание, но больше его поразило, что Лена пошла послушно исполнять наказ отца.

–Вроде всё цело пап.

–Я ничего не брал, я никогда в жизни чужого не возьму.

Уже хорошо хоть не вор, выдохнул отец. Ну судя по выражению вашего, он замялся подбирая выражение, морды лица так сказать, вы всё поняли. Тогда прошу покинуть мой дом и никогда больше в нём не появляться. Дверь там, он указал рукой.

Как же так Лена, Лаптев посмотрел на девушку.

–Да как-то так, так будет лучше для нас обоих, равнодушно ответила она, папа прав, тебе лучше уйти и никогда больше не приходить. Забудь меня . У вас же там есть женщины на заводе?

Да, кивнул Лаптев, крановщицы там, изолировщицы.

Крановщицы, изолировщицы, повторил смеясь отец, он не проходимый тупица, где были раньше твои глаза.

–Почему вы меня оскорбляете прямо в глаза, что я вам плохого сделал, Лаптев чуть не плакал. Я может к вам со всей душой, я может последние деньги на подарки потратил.

–Теперь ты видишь что он из себя представляет, Рудольфович скривился в презрительной гримасе. Заберите свои подарки сударь, выпьете там с крановщицей. Да и доча принеси товарищу его с позволения букет, подарит изолировщице. Я боюсь такого убожества Антонина Павловна не вынесет.

Лена послушно сходила и принесла букет. На вот забери, чек надеюсь сохранил.

Лаптев на ватных ногах поплёлся к выходу, в голове его , хоть он и был абсолютно трезв, был сплошной гул.

–Подарочек свой забыли, отец Лены пихнул ему в дверях бутылку, подсластите горе на досуге. Да не вздыхайте так сударь, вам же лучше будет, найдёте себе невесту в естественной среде вашего обитания, у нас бы всё равно не прижились. Адью, очень надеюсь что больше с вами не увидимся. Он подтолкнул слегка Лаптева и захлопнул за ним дверь.

Гул в голове Сергея только нарастал, всё рухнуло в один миг, все его мечты и планы о дальнейшей жизни. Больнее всего были слова Рудольфовича, и то как их приняла Ленка. Та самая Ленка которую ещё не давно он готов был на руках носить. Та что шептала ему слова о любви, нежно впиваясь губами в его губы. А тут она стояла такая чужая, холодная, просто каменная дева.

В тот вечер он крепко напился, проснулся с больной башкой и в объятиях какой-то потасканной шмары на грязном матрасе. Похоже прав был Рудольфович, вот он мой уровень, думал он потянувшись к пачке сигарет.

С тех пор он крепко сдружился с местными алкашами, коих в округе было полно. И вот весёлая жизнь, обернулась тяжёлым похмельем. После неоднократных предупреждений его турнули с работы, с формулировкой за систематические прогулы и пьянство. Всё звездец, финиш.

Ладно он получил на фабрике расчет, что хватило на неделю возлияний с дружками, а что теперь денег голяк, даже за коммуналку заплатить нечем, а дружки все поголовно на мели, сами ищут где бы опохмелиться.

Ладно побреду к скверу где все обычно собираются, там с корешами чего-нибудь замутим, а с пьяну все проблемы уходят на второй план, одна остаётся где бы продолжить. Да хрен с этими долгами, братва поймёт, а коммуналка, так вон Васёк который год не платит за хату и ничего не выселяют.

Он высоко задрал голову к верху, луна заливала своим светом тёмные улицы Питера.

Чего репу морщишь, он получил лёгкий удар подых.

О Васёк, долго жить будешь, только о тебе вспоминал.

Долго это хорошо, заулыбался беззубым ртом алкаш, а ты чего как волк на луну зыришь, того и гляди завоешь. Айда на пятак, там сегодня у Петровича простава.

Да ну? А Чего такого?

Да вроде дочка внучку родила, ножки обмываем, Попугай за добавкой в лабаз уже два раза мотался.

Так конечно, давай по скоренькому, согласился Лаптев, а то где Попугай, там водки много не бывает.

Это точно заржал Васёк, ускоримся.

Ещё не доходя пятака они услышали громкий гогот и пьяные голоса, ого веселье в самом разгаре, взбодрился Лаптев.

А то, подмигнул ему Васёк, я же тебе говорю с обеда празднуем.

–О какие люди в Голливуде, пардон на квадрате, пьяно заржал Попугай, приветствуя их. Добро пожаловать к нашему шалашу. Как Серёга не все откупные пропил?

–Давно уже голяк, махнул рукой Лаптев.

–Ну, протянул Попугай, а я на тебя рассчитывал, думал завтра здоровье поправить.

Да ладно вам считать то чего уже нет, усмехнулся Васёк, всё равно один хрен раз ушло уже не вернуть, давайте сегодняшним днём жить, начисляй Петрович, ты сегодня именинник.

–Да не он, а внучка, гыкнула Люська, худущая бабища с огромным фингалом.

–Да какая разница, главное в его доме праздник, махнул рукой в ответ Васёк, а мы разделяем его радость.

Но радость была не долгой, уже через пару часов горячительное кончилось, и разгоряченный народ стал наезжать на Петровича, требуя продолжения банкета.

–Да всё говорю вам, лепетал бедный новоиспеченный день, демонстрируя пустые карманы.

Петрович, это не по понятиям, напирал Васёк, чтобы у внучки сладко жизнь сложилась, надо такой пир закатить, чтоб оглох весь район.

–Да говорю же, повторял невнятно тот, всё пуста казна, ещё ж подарки, пеленки распашонки.

–Какие нынче пелёнки, не то время, сказала Люська, нонче всё по цивильному памперсы.

Да всё братва, пошёл я, бабка орать будет и так я бабла за сегодня слил немерено, посчитай всю пенсию. Он поднялся и нетвёрдой шатающейся походкой отправился домой.

Эх, выдохнул Васёк, только праздник начался и на тебе пожалуйста.

Айда в «Угрюм», там к кому-нибудь на хвоста сядем, предложил Попугай.

Да кто такую ораву возьмёт, выдохнул тяжело Васёк, может лучше к магазу, может настреляем на пузырёк.

До завтрашнего утра стрелять будешь, заколебёшься, ответил Попугай, кто там подаст хренась два. Айда говорю в угрюмочную, там поглядим.

Народ повздыхав начал расходиться, компанию Попугаю составили Васёк, Люська и Лаптев, тому всё равно нечем было заняться.

Бар «Угрюмочная на реке» в простонародье наливайка, располагался не подалёку. Компания шла медленно по совершенно тёмным улицам Петербурга.

–В натуре улицы разбитых фонарей, ржал Попугай, одна луна дорогу освещает.

–Так такие пьяные долбоящеры как ты и побили все фонари, усмехнулся Лаптев, ты выйди чуть левее на центральные магистрали там всё в огнях.

–И кабаках, добавил Васёк, да красиво люди живут, откуда только деньги берут.

–И такие как ты парировал, Попугай, а чтоб жить красиво, работать треба.

–Кто бы говорил, усмехнулся Васёк, нашёлся работничек, ты больше дня наверно в своей жизни не работал.

–Зато знаю, где выпить на халявку можно.

–Это точно, у тебя нюх на это дело, тут не поспоришь.

–Хоб господа, прибыли, смотрите как я сейчас концерт делать буду.

«Угрюмочная» располагалась в полуподвальном помещение, еще до входа бил стойкий запах перегара, внутри клубы табачного дыма, и разношёрстная публика за липкими от грязи столами.

Чего-то не наблюдается знакомых рож, выдохнул Попугай, чего за публика сегодня в этом заведение.

Гляди, ткнул пальцем Васёк вон Малой с Карасём отдыхают за крайним столиком, зашкерились хрен вычислишь.

Карась чемпион по халяве, умываю руки, выдохнул Попугай, айда к ним.

Пьяные в хлам Карась с Малым подняли на них затуманенные глаза, перед ними на столе стояла только полупустая пивная кружка.

Да похоже и тут облом, Васёк развел руки в стороны, не густо у вас господа с провизией.

–Угости, отозвался Карась, а то видишь одну кружку по глотку садим.

–Рад бы да сам на мели.

Пошли отсюда, предложил Лаптев.

Погоди сейчас Карась допьёт остатки и концерт будет, я его знаю, кивнул Попугай.

И правда выпив остатки из грязной кружки, Карась оглядел помещение сейчас братва сделаем, вон вижу залётные и явно при бабле, должны угостить местных, таков закон.

Он поднялся и шатающейся походкой направился в сторону трёх мужиков, выпивающих за соседним столиком.

–Здорово бродяги!

–И тебе не хворать.

–Командировочные что ли?

–Ну допустим, тебе какое дело?

–Понятно, так и подумал у меня глаз намётан, местных всех наперечёт знаю, пацаны не дадут соврать, он кивнул в сторону своей компании. Как насчёт проставиться в знак уважения местной братве?

–Никак, пошёл в жопу, хмырь обосанный, ответил ему рыжеволосый толстяк.

Такого оскорбления при свидетелях Карась пропустить не мог, он сметнул пустой стакан со стола.

–Чего охренели фраера, к вам по людски, а вы по скотски, меня здесь все знают, а вы кто такие.

Ты чего охренел питух, рыжий вскочил из-за стола, я сейчас тобой жопу вытру.

Брось Славян не заводись, дай леща этому козлу и будет с него, успокаивал его лысый приятель.

Но рыжего было уже не остановить, он сгрёб в охапку Карася и вытащил на улицу, там прямо за углом кабака начал учить того уму разуму.

Может впишемся, пока он не убил его, робко предложил Лаптев.

Нахера, сам нарвался, резонно заметил Васёк.

А ты чего смотришь, рыжий зарычал глядя на Лаптева, сейчас возьму вон это чучело, он показал на Васька, да огрею тебя этим пугалом, он толкнул Сергея в плечо, тот от неожиданности упал.

Тут вмешались кореша рыжего, они подхватили под локти и увели обратно в кабак.

Тьфу чёрт, в грязь как назло хлопнулся, чертыхался Лаптев, говорил пошли отсюда, так нет, концерт. Вот теперь наслаждайтесь. Кстати как там главный солист. Жив?

Чего ему станется, не в первой, отозвался Васёк.

–Эй Карась как ты там, живой?

–Замучаетесь пыль глотать, на моих похоронах, сплевывал кровь изо рта тот, я ещё всех вас переживу, попомни мои слова. Я не потопляемый и противоударный.

Пошли отсюда, позвал приятелей Лаптев.

Гондон, он редкостный, такой своей смертью не подохнет, сплюнул Попугай, крыса ещё та, скольких подставил гнида. Сука сам нарывается , а другие страдают. Вот и тебе Лапоть прилетело из-за него.

–Да ерунда, отозвался Серёга, только перепачкался весь.

–Херня, сейчас ночь один хрен такая темень ничего не видно. Пойдём на квадрат может там чего обломиться.

Но на квадрате тоже было глухо.

Засада выдохнул Васёк, выпить охота, да денег нема.

Может в кабак у Лёвы предложил Попугай, всё равно никаких идей больше нет.

Я всё пас, махнул рукой Лаптев, ерунда это, там тоже облом будет . Давайте пацаны, до встречи, и это берегите себя.

Те чего-то нечленораздельное буркнули в ответ.

Лаптев вышел на набережную, идти больше по «разбитым фонарям» не хотелось. Вся набережная была в огнях, из баров доносилась музыка, запах дорогого парфюма и вкусной еды прямо таки кружил голову. Да пару шагов вроде, а совсем другая жизнь.

Он остановился и всмотрелся в горящий разноцветными огнями вход кабака. Вот бы попасть туда, посидеть с Ленкой, оттянуться. Да они вместе не посещали столь дорогие заведения, хотя у Серёги давно была такая мечта.

Тьфу Ленка, тварь, всё из-за неё, он сплюнул на землю и до боли сжал кулаки. Стерва предала меня, бросила как использованный пакет. Использовала словно жетон на метро, а он человек, он себе цену знает, просто полоса у него такая в жизни, затянувшаяся.

Из кабака раздались пьяные голоса и стали выходить «крутые» пацаны, Лаптев на всякий случай спрятался в темноте. Кто его знает, что у них на уме, а он сейчас один, да и выпивший. Был уже один такой случай хватит, тогда на силу ноги унёс, до сих пор вспоминать жутко. Хорошо, что всё так обошлось.

А начиналось так сладко. Лаптев всё время домой с работы ходил одной дорогой, мимо крутого ресторана, там постоянно веселись богатеи. Сколько раз проходив мимо он завидовал их беззаботной сладкой жизни. Веселятся, отдыхают, а он еле ноги волочит и завтра опять на смену.

И вот однажды возле ресторана его тормознул мужик, в дорогом костюме, весь такой на понтах.

Чего говорит такой усталый, пойдём по рюмашке дорогого коньяка хлопним.

Лаптев засомневался сперва, начал отнекиваться, с работы, устал, всё такое. Но всё же подался на уговоры мужика и пошёл с ним, чего плохого может в дорогом ресторане, тем более он через него каждый божий день ходит. Да и завтра суббота, сам бог велел после работы расслабиться, а тут такая возможность.

Пришли сели за стол, мужик налил коньяка, жахнули. Он закусона на тарелку накидал и подвинул Серёге, Лаптеву лишь не понравилось, что он этот закусон с других уже тронутых тарелок перекинул, как собаке. Но не будешь же выёживаться.

Серёга выпивает, закусывает, мужик в туалет отлучился. Только начал кайф приходить, от музыки, от атмосферы роскоши, как по бокам у него возникли два здоровых верзилы. Лаптев поначалу не понял что происходит, да хмель ударил в голову. Но тут вернулся мужик, сел напротив и растолковал.