Вне времени. Том I

Кристина Москвина

Вне времени. Том I

Вне времени

Предупреждение: Все события выдуманы, а любые совпадения случайны. Углубляясь в чтение, проще представить, что это – альтернативная вселенная, так как, несмотря на вдохновение некоторыми историческими образами, здесь все описано в художественном ключе. Я не против никакой религии и не являюсь противником ни одной из этнических групп. В книге описаны сцены с элементами жестокости, есть аморальные ситуации, которые могут вызвать у вас противоречивые эмоции и отторжение. Читайте с осторожностью.

Начало

В 542 году Египет поглотила эпидемия чумы. В то время люди совсем не знали, как бороться с болезнью, убеждаясь в своей греховности перед богами. По торговым путям Средиземноморья болезнь добралась до Константинополя, а затем и во все части Византии. Северная Африка, Европа, Центральная и Южная Азия, и даже Аравия – чума была беспощадна. Торговля в мире “встала”, жителей стран чаще всего можно было увидеть не за работой: они выносили трупы из опустевших домов. Одни гибли от прикосновения к больному, другие – побывав в доме, а те – на улице; некоторые и вовсе убегали из городов здоровыми, но приносили за собой болезнь. Врачи не могли выявить причину, а, порой, не успевали увидеть первые клинические признаки – внешне здоровый человек погибал в тот же день заражения. Люди посчитали болезнь проклятием, ниспосланным богами за грехи, отчаянно отпевая души погибших. Вместе с тем, росли конфликты между странами. Соседствующие с Египтом государства винили друг друга в распространении чумы.

В мире воцарились Хаос и отчаяние, и в какой-то момент Землю постигла экологическая катастрофа, возникшая в связи с многочисленными взрывами. Мощные выбросы энергии изменили природу самой Смерти. У некоторых людей, по прошествии их жизненного цикла, возникал новый, и, казалось, нескончаемый. Их бессмертная душа, не желая покоя, входила в симбиоз со смертным телом, лишив последнего возможности умереть. Им даровали титул богов, единственных, в чьих силах подавить жестокость темных тварей.

Мир изменился, и его правила тоже, но разве человек мог понять или узнать о чьих-то глупых действиях? Люди всегда стремились выжить, принимая на себя все последствия. Даже, если они сделают лишь хуже и породят еще больше смертей. Во что бы то ни стало – остаться живым. Желание, заложенное в человеке самой природой.

Знать – бояться

“Нельзя, чтоб страх повелевал уму”

La Divina Commedia,

Dante Alighieri.

Густой туман окутал скоростной поезд, мчавшийся сквозь темные чащи леса. Длинные тени от нависших над путями деревьев отбрасывали на землю. Погода заботливо скрывала от посторонних движение поезда, и лишь протяжный звук свистка оповещал о своем присутствии. Внутри вагона царил полумрак, прерываемый мерцающими лампами. Лучшее время, чтобы оторваться от реального мира. В затаившемся ожидании пассажиры мирно дремали под шум рельс. Тишину нарушил стук колес, подсказывающий, что поезд приближается к станции. Вагоны зашумели от зеваний и включающегося света – и пока все пассажиры нехотя собирали свои вещи, одинокая путешественница тихо посапывала в своем купе, сохраняя идеально ровную осанку. Издали девушка напоминала старшеклассницу, слишком юную для одиноких поездок, слишком хрупкую, чтобы отпускать в свободное плавание взрослой жизни – черные длинные волосы собраны в тугой хвост; несколько непослушных прядей выпадали из прически, скрывая бледное лицо от посторонних.

Деликатный стук в дверь привел путницу в чувство. Проводница аккуратно заглянула в купе, встречаясь с холодом изумрудных глаз. Подавив в себе чувство неловкости, женщина аккуратно оповестила девушку об окончании поездки.

– Мисс, мы прибываем.

Рэн мимолетом посмотрела в окно, заметив, что до пункта назначения остались считанные минуты. Вдалеке из тумана вырисовывался силуэт здания железнодорожной станции. Долгожданная встреча вот-вот состоится. Девушка, как ни в чем не бывало, взяла кружку с остывшим чаем, попутно благодаря проводницу, которая с облегчением закрыла за собой дверь. Ей не хотелось находиться с Сазерленд больше положенного. При первой же встрече с пассажиркой, женщину пронзило странное чувство ничтожности. Она видела много людей из разных слоев общества, сохраняла стойкость в любых ситуациях и отношениях, даже если путешественник проявлял исключительное пренебрежение. С Рэн почти никто из персонала не взаимодействовал, но чувство проводницы разделил каждый из работников. Очевидно, никто не знал Сазерленд, и желание минимизировать контакт со странной путницей исходил, скорее всего, из ее внешности и поведения – бледная кожа и худощавое телосложение ставили под сомнение ее жизнеспособность. Большие глаза отдавали безразличием, на лице не отражались эмоции, кроме напускной вежливости. Статная походка и ровная осанка говорили об ее высоком статусе, но никто не мог даже выдвинуть предположения, кто она такая. Рэн, загруженная собственными мыслями, не догадывалась, что вызвала ажиотаж в любимой игре проводников по угадывании профессии пассажиров.

Сазерленд отпила холодный напиток, не сводя глаз с дорогих ее сердцу пейзажей. Перед глазами мелькали воспоминания счастливых дней ее юности, скорбь по родному дому и мучительное ожидание встречи с Лондоном. Она обвела взглядом тускло освещенное купе, задумавшись: настиг ли прогресс сердце Англии с той же скоростью, как это случилось с поездом?

– Уважаемые пассажиры, поезд прибыл на станцию “Паддингтон”. – Рэн отставила недопитый чай и встала с места. Кроме миниатюрной сумочки у нее ничего не было – все вещи ожидали прибытия хозяйки в новоиспеченной квартире.

“Первым делом такси”, – Рэн двинулась к выходу, попутно занимаясь поисками нужного приложения в телефоне.

Она неуклюже пробилась сквозь толпу по указателям, подмечая, что ее первая поездка на такие дальние расстояния открыли преимущества богатой жизни и возможности в любом месте пребывать в своем личном пространстве. Но сейчас ее положение нельзя сравнить с тем, что было в прошлом.

Одной записной книжки от ее наставника с подробной инструкцией для адаптации к современному миру недостаточно: в ней не указаны решения жизненных проблем, а значит, бессмертной придется осваиваться в мире самостоятельно. Учитель, конечно, заверил ее о предоставленном помощнике, однако он осторожно подметил, что тот не будет излишне участлив.

Будучи ученицей престижного университета, Рэн не могла с уверенностью сказать, что познала общественную жизнь настоящего времени – Оксфорд требовал к себе много внимания, поэтому и редкие выходные она проводила в пределах города. О самостоятельных передвижениях на большие расстояния в новом мире она могла лишь рассуждать теоретически. Возможно, поэтому, когда Рэн села в салон такси, ее охватила тревога. Точно ли тот адрес она указала? Нужно ли ей говорить с водителем?

– Добрый вечер.

Девушка молча кивнула, ерзая в пассажирском кресле. В голове с молниеносной скоростью прокрутились возможные варианты развития диалога с водителем. От нервов Рэн сжала ткань пальто и шумно выдохнула. Про себя решила: тактика молчаливого пассажира в этой поездке подойдет лучше всего. Она даже чувствовала себя чуть уверенней, когда с гордостью увидела, что верно ввела адрес, и машина подъедет в аккурат ко входу часовни Святого Георгия.

Дорога оказалась долгой, машина периодически застревала в вечерних пробках, но для Рэн время не играло никакой роли – она завороженно наблюдала за изменившейся столицей. Большинство улиц сохранили первозданный вид, но яркие таблоиды, помпезность бизнес-района в центре Лондона, многочисленные кафе, указатели и толпы людей демонстрировали Рэн другую эпоху. Промелькнувший плакат действующего короля Англии вызвали в ней странное чувство дежавю – знакомое лицо мужчины средних лет, но девушка никак не могла вспомнить, где же она могла его видеть.

“Стоило прочитать всю последнюю сводку, я совсем не осведомлена о происходящем”. – Рэн корила себя за любую допущенную ошибку, отчего ее брови редко расслаблялись.

– Ваш пункт назначения. – Водитель говорил с холодом, не сводя равнодушного взгляда с бокового зеркала. Он ждал, пока девушка выйдет, чтобы с остервенением протереть маленькое пятнышко в отражении.

Рэн коротко поблагодарила таксиста и вышла из машины. Влажный воздух прорезал легкие. На мгновение остановилась, повернувшись к машине с водителем, но заметив, как тот уехал, развернулась на пятках и пошла к входной двери. Она не хотела вызывать машину заново и сталкиваться лицом к лицу с приложением, но и держать у входа водителя ей показалось неправильным и дорогим удовольствием. Хорошо, что уехал.

Часовня Святого Георгия издавна охраняла бесконечный покой важных членов королевских семей, и родственники Сазерленд не стали исключением. Принцесса рассуждала о посещении могил еще задолго до отъезда из Оксфорда, но теперь, когда она стояла прямо перед входом, ее охватило волнение.

“Кажется, за этот вечер я волновалась больше, чем за последний десяток лет”.

Ей стало легче, когда она увидела, что часовня совсем не изменилась. Англия чтит историю, и с трепетом сохраняет архитектурное великолепие в первозданном виде.

Парень за стойкой администратора скучающе играл в телефоне и не обращал внимания на редких посетителей. Ему повезло найти работу с минимальным взаимодействием с людьми, чему он был несказанно рад. Наконец, после негромкого кашля Рэн, человек перевел на нее отрешенный взгляд. Изобразив вежливую улыбку, лениво выпрямился в кресле.

– Чем могу помочь?

– Добрый вечер. Я ищу фамильный склеп Сазерлендов.

Администратор, услышав фамилию, вмиг оцепенел. Он открыл рот в немом вопросе, но не мог вымолвить ни слова. Эти документы были подписаны просто как формальность, так почему сейчас и именно в его смену?

Рэн выжидающе смотрела на его немигающее лицо и решила разорвать порочный круг изображения одной эмоции у сотрудника часовни.

– Все в порядке? – Тот встрепенулся, нервно натягивая на себя улыбку. Беглый взгляд зацепился за небольшую тетрадь с инструкциями. Одной рукой он спешно перелистнул несколько страниц, затем почти шепотом рассказал Рэн, куда идти.

Когда же девушка удалилась под его пристальным взглядом, работник вскочил с места, трясущимися руками набирая чей-то номер. Ожидания ответа казались для него настоящей пыткой. Кусая пальцы, он то и дело нашептывал: “Ну же!”. Наконец, на другом конце провода раздалось спасительное приветствие.

– П-прошу прощения…

– Тратишь время. – Раздался холодный ответ на другом конце провода.

Администратор сжал руку в кулак, пролепетал:

– Вы просили меня позвонить сразу, как только кто-то спросит о Сазерлендах! Только что молодая девушка. Может школьница…Да! Темные волосы, рост, ну как, маленький, глаза…не знаю, я не рассматривал…Простите! Нет..Я н-не смог…

Ответом послужили гудки. Побледневшее лицо юноши выражало страх. Всматриваясь в текст соглашения, он нервно царапал себе шею. Человек понимал, что за такую высокую зарплату начальник явно попросит исполнить нечто экстраординарное. И понимал о последствиях. Но разве можно так? Ей будто и восемнадцати нет.

“В случае, если появится некто, кто представится Сазерленд, я обязуюсь убить предоставленным оружием. Всю ответственность за последствия работодатель берет на себя”.

“Именная часовня рода Сазерлендов должна стоять возле места упокоения Генриха VI”, – повторяла про себя Рэн, осматривая “соседей” бывшего короля. Рядом и правда было еще одно место упокоения, но с одной странной деталью. Принцесса подошла к часовне Сазерлендов, пригляделась с прищуром – никаких обозначений. Она заглянула за забор, подметив пустое пространство. Рядом со входом в склеп располагалась мраморная плитка, на которой по обыкновению пишут биографию усопших. Сейчас же каменная глыба отражала на себе тусклый свет помещения. Возможно, она двигалась в неверном направлении, и предположение принцессы оказалось бы верным, но смущал небольшой факт – посреди пустующего склепа стояла стеклянная ваза со свежими лилиями. Кто-то явно посещает эту часовню.

Сердце нервно забилось от неясности происходящего, она хотела было пробраться через ворота, но неожиданная музыка заставила девушку повернуться.

Высокий молодой человек громко ступал по мрамору с блаженной улыбкой на лице. Он поднес телефон к лицу, покачивая головой в согласии с собственным выбором. Мастер Лао всегда вел себя импозантно, не знал рамок и действовал так, как считал нужным. На удивление, этому седовласому мужчине все сходило с рук, да так, что даже Цитадель назначила ему высокий пост. Рэн была уверена, что дело в его харизме и коммуникативных навыках – у Лао везде были связи, а его широкая улыбка обезоруживала даже врагов. Худощавый и высокий, он всегда одевался в белые одежды, словно насмехаясь над непорочностью. Его ангельский лик совсем не сочетался с характером – Лао был олицетворением самого греха, однако славил себя представителем Порядка.

Девушка поднесла палец к губам, нервно оглядываясь по сторонам.

– Дозволено ли вам мешать покою мертвых? Не уверена, что здесь можно шуметь посетителям.

Лао коротко улыбнулся, снисходительно посмотрев на ученицу.

– А я и не посетитель.

Рэн недоуменно приподняла бровь, пытаясь найти в его выражении лица ответы. Девушка давно поняла, что дополнительные вопросы Мастеру бессмысленно задавать.

“Лао слишком долго живет в этом мире, так что где правда, а где – ложь, я все равно не смогу понять. Он – сплошной парадокс”.– Она указала на склеп своей семьи, удерживая с наставником зрительный контакт.

– Вам ведь все было известно. Могли бы меня подготовить.

– К пропаже останков своей семьи невозможно подготовиться, – усмехнулся мужчина.

Он сузил янтарные глаза, выключил музыку, сложив телефон в нагрудный карман, подобрался ближе к склепу. Бессмертный присел на корточки, озадаченно рассматривая свежий букет лилий.

– В прошлый раз были астры…А у твоей семьи остался поклонник. Как думаешь, кто бы это мог быть?

Рэн подошла к Мастеру, вперив взгляд в цветы. Прошло шестьдесят лет с момента смерти, среди ее знакомых, даже если и остались живые люди, они, должно быть, в таком почтительном возрасте, что не стали бы тратить время на походы в часовню.

– Наличие цветов – меньшее из странностей, вам не кажется?

Сазерленд сделала очередной круг, но никаких намеков на захоронение ее родных так и не нашлось. Смущало пустое пространство в центре часовни, словно кто-то вырвал памятное сооружение и перенес его в другое место. Очевидно, размышляла Рэн, что никто из администрации в здравом уме не стал бы оставлять это место не заполненным. К тому же, наличие цветов подтверждает незримый ореол памяти.

Лао не выглядел удивленным. Мастер давно знал о мистическом происшествии, но решил бездействовать до тех пор, пока Сазерленд сама не столкнется с загадкой. Мужчина поднялся с места и оперся о стену. Насмешливый взгляд остановился на озадаченном лице ученицы.

– Ты ведь ни разу не задумывалась, что случилось с твоей семьей?

Рэн молчала, отрешенно разглядывая свежий букет цветов. Конечно, она хотела поскорей вернуться в Лондон, навестить родственников и почтить их память. Но время шло так быстро, адаптация к современным реалиям давалась принцессе хуже, чем она могла представить. Встреча с семьей вынуждено хранилась в ящике долгого хранения. Пока учеба не подошла к завершающей стадии.

Лао продолжил:

– Не знала, что в интернете нет никакой информации ни о твоей семье, ни о тебе самой? За все шесть лет в Оксфорде?

Рамки, выставленные специально для нее, были столь жесткими, что сейчас, загнанная в ловушку, она стояла перед Мастером с широко раскрытыми глазами и не могла вымолвить и слова в свою защиту. Хотя бы в поезде..

– Помнишь, как перед отправкой в Оксфорд, мы договорились, что до окончания учебы ты возьмешь фамилию Болдер? – Лао наклонил голову на бок, совсем не обращая внимания на онемевшее лицо девушки. – Тогда я просто решил проявить осторожность. Мол, ну вдруг кто-нибудь заподозрит что-то. Ты же вернулась не спустя сотни лет. Может какой-нибудь старик-профессор закричит: “Боже! Это же Сазерленд! Где же вы пропадали? Почему выглядите, как школьница?”. А ты такая: “Нет! Нет! Я не та, о ком вы думаете!”.

Мастер расхаживал перед могилами и театрально разводил руки в стороны, задорно изображая лицо старого профессора и возможное удивление у самой Рэн. Затем он хлопнул в ладоши, да так громко, что от его звука разнеслась объемная вибрация, оглушая всю часовню. Или же так показалось принцессе из-за давящей тишины. Она вздрогнула, вперив хмурый взгляд в учителя, для которого что беда, что праздник – повод посмеяться.

– Как же я был прав! Интуиция – мощный инструмент.

– Я растеряла всякую любознательность. – Рэн могла бы обвинить Лао, но разве он виноват, если тот предоставил ей свободу в информационном пространстве и перемещении?

Лао заметил на лице ученицы внутренние противоречия. Уголки тонких губ поползли вверх.

– Попробуй вспомнить внешность своих родных или друзей.

– Я уже пыталась, без толку. Когда я думаю о них, в голове возникают фигуры в тумане. Не уверена, что смогла бы сейчас узнать их на фотографии. Мне казалось все это побочным эффектом. – Девушка массировала виски, расхаживая взад и вперед. Хмурые брови слились в одну линию, искусанные губы от волнения, опухли.

До этого момента ей думалось, что не помнить образы своей семьи и части знакомых – нормально. Она лишний раз не интересовалась у Мастера этой деталью, сосредоточившись на социализации. Вот только сейчас, как бы девушка не старалась, ничего не выходило. Словно кто-то вырвал сокровенные образы из сознания, оставив смутные события из прошлого. Подобное нельзя назвать амнезией – в действительности Рэн прекрасно осведомлена о том, кто она такая и как прожила свою человеческую жизнь. Если же углубляться в ситуации с близкими ей людьми, то эти образы достаточно смутные, чтобы четко описать внешность, точно лица небрежно стерли ластиком.

– Не успела вернуться, как столкнулась с неизвестными врагами. Смотри, – Лао протянул ей телефон, указывая на экран. В поисковой системе отражалась ее фамилия, но никаких результатов в интернете по запросу не нашлось.

Принцесса порывисто взяла телефон, несколько раз обновила страницу, пробила фамилию заново. Но интернет ничего не знал о существовании Сазерлендов.

“Я живу почти восемьдесят лет, но так и не научилась выстраивать простые логические цепочки”.

Рэн вопрошающе смотрела на Лао в поисках ответов. Сложно представить, чтобы ее род мог потеряться на страницах истории. Лао покрутил телефон в пальцах, вскинув голову вверх. Торжественно заявил:

– Тебя стерли из истории.

Вдалеке послышался шум, заставив беседующих напрячься. Бессмертные синхронно повернулись на звук, но в темноте никого не было. Рэн вздрогнула, вспомнив, что администратор сам же и указал путь к этому склепу. Может не все потеряно?

Развернувшись, она помчалась в сторону входа, оставив Мастера в недоумении. Работник знал, к кому Рэн приходила. Если бы ее стерли из истории, то он бы развел руками и сообщил, что никаких Сазерлендов в часовни нет. Тогда откуда человек может знать фамилию тех, кого не существует? Происходящее не укладывалось у нее в голове, ведь обычно бессмертные не испытывали трудностей со своим собственным прошлым.

Узнать ответы на свои вопросы Рэн так и не удалось: административная стойка была пуста. Возможно, парень ушел на перерыв, но никакой записки он не оставил. Сазерленд решила переждать некоторое время. Опустившись на деревянную скамейку, она отрешенно рассматривала икону всех святых. Не заметила, как рядом с ней опустился Лао, доставший из кармана яблоко. Девушка закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании.

Время шло, но никто в часовню не возвращался. Бессмертные сделали вывод, что администратор покинул свое рабочее место и скрылся.

– Как безответственно, – констатировал Лао, дожевывая третье яблоко. Рэн перевела взгляд на горстку, затем посмотрела на его костюм, не понимая, где он мог прятать такие объемные фрукты.

Прогнав пустые мысли прочь, она встала с места, осмотревшись по сторонам в поисках подсказки или хотя бы присутствия живого человека.

– Ты можешь не стараться, кроме нас здесь никого из живых существ нет.

– Здесь был парень, – девушка указала на стойку, – он сам указал мне путь.

Лао перевел взгляд вверх, отбивая пальцем по носу веселый ритм.

– Значит, вашу семейку не совсем стерли из истории, и воришка все еще на свободе. – Мастер взял принцессу за плечи, чуть тряхнув. – Езжай по своим делам. Здесь ты потратишь время.

– Вся эта история кажется какой-то театральной постановкой. – Рэн крутилась вокруг своей оси, в попытке сгенерировать план действий, но в голову не приходило путных мыслей.

Мастер щелкнул пальцем, улыбаясь.

– Предоставь все своему великому учителю. – Он взял ее за плечи, останавливая бессмысленное хождение по кругу.

Как бы принцесса не хотела остаться, на упрямство не осталось сил. У Сазерленд не было никаких идей или подсказок. Она согласилась с Мастером, решив обдумать произошедшее утром на свежую голову. Лао собрал огрызки фруктов и, обняв Рэн, весело зашагал к выходу.

Из тени часовни показался темный силуэт высокого мужчины. Он поспешно вышел из здания, наблюдая, как беловолосый человек открывает дверь подъехавшей машины перед растерянной девушкой. Следящий широко оскалился, доставая сотовый из кармана. Короткие гудки прервались холодным приветствием по другую сторону телефона.

– Она?

– Судя по вашему описанию, да.

– Убить.

– Слушаюсь.

Песня I. Скорбь поэтов

“Оставив после жизни скоротечной Земле

Благую память о себе”

La Divina Commedia,

Dante Alighieri.

Род Сазерлендов, чья слава гремела по всей Англии, растворился в тумане времени, не оставив даже эха былого величия. Лорд Эндрю Аластер Сазерленд обратил собственную судьбу вспять, запустив новый виток развития страны. Верный своим убеждениям, он стал Первым Морским Лордом и премьер-министром, прорубая дорогу в светлое будущее с особой расчетливостью. Неслыханная дерзость всей аристократии – Сазерленда многие ненавидели, и с той же силой им восхищались. Тот, кому с рождения предначертано вести страну в короне, решился расправлять британский флаг в море.

За чтением подвигов своих предшественников юный Эндрю осознал, с какой скоростью изменилась модель власти. Одного изображения монаршего портрета на фунтах и любви граждан недостаточно для повышения статуса государства в глазах мирового сообщества – истинный путь к историческому наследию и экономическому благополучию лежит в переосмыслении самой структуры власти. Эндрю часами рассуждал над существующей действительностью, вовлекая в дискуссии братьев и профессоров. Власть – что же это за сакральное слово, от которого пробирает дрожь? Предки Эндрю точно обладали настоящей властью. Мальчик представлял, как в темной зале, пропитанной запахом древних пергаментов и мощи предков, величественно восседал король на троне. Одно лишь его слово было сравнимо с приговором, каждый его жест руки мог изменить ход истории. Не просто правитель – воплощение власти над людьми, землей и временем. Таких людей не пугала тень одиночества и ответственности: смотря на своих подданных, настоящий король видел в них отражение собственных решений, свою силу и свою слабость. Истинная суть монарха, что кроется в любви и вере тех, кто шел за ним, под его знаменем, куда бы их ни вел этот длинный путь, освещенный лучами королевской воли.

Однажды, старший наследник, первый в очереди на престол, решительно заявил своему отцу о нежелании когда-либо занимать его место.

– Отдам корону любому, но сам пустое бремя нести не собираюсь. – Так он сказал королю.

– Куда же ты подашься? В науку?

– Наука для мечтателей, отец. Я же возглавлю Парламент.