По ту сторону злобы

– А сами вы как думаете?

Эдуард Юрьевич рассеянно кивнул и вдруг уставился на меня подобно моим глюкам – пронзительно и не отводя взгляда:

– Евгения, вы можете точно мне описать то, что вы видели на прошлой нашей встрече?

– То есть галлюцинацию? – уточнила я.

– Да! Вы сказали, что видите человека… как он выглядел?

Я попыталась сосредоточится и вспомнить. Потом взялась описывать видение, но вдруг замолчала на полуслове. Уставившись на доктора я поинтересовалась:

– Вы что, считаете, что моя галлюцинация – это что-то реальное?

Эдуард Юрьевич заметно смутился, а потом тихо пояснил:

– Вы, Евгения, очень точно описали моего отца. Он умер полгода назад. А двенадцатого числа был день рождения моей сестры. Много лет назад она пропала и ее так и не нашли. Каждый год мы с отцом отмечали эту дату, как если бы Дашка была с нами. А в этот раз я про нее забыл! Вы представляете мое состояние, когда вы мне об этом напомнили?

Я выслушала пояснения доктора с каменным лицом и зашипела:

– А вы представляете, что вы сейчас делаете?

Мой собеседник удивленно посмотрел и ответил:

– Вы о чем?

– О чем? – я дала волю своей злости. – Вы должны мне помочь избавиться от всех этих симптомов! Вместо этого вы пытаетесь убедить и себя, и меня, что ваш папенька с того света передал вам послание! По вашему, это очень профессионально?

Психотерапевт удрученно молчал и я поднялась из кресла и направилась к выходу.

– И всё-таки я хотел бы с вами поговорить об этом! – высказался он мне вдогонку.

– А я с вами – нет! – рявкнула я и выйдя с силой хлопнула дверью.

Глава 4

Мама вскочила с сиденья мне на встречу и встревоженно начала спрашивать, что случилось?

– Зачем мы, вообще, пришли к этому психу? – зашипела я. – Ему надо экспертизу устроить на профпригодность!

– Пойдем, Женечка! – опять потянула меня родительница на сей раз на улицу и я, вырвав руку, пошла по узкому коридору.

Когда мы, наконец, оказались дома, я стала думать, как поменять доктора и при этом не лишиться больничного. Нужно было обращаться к руководству медцентра, но я не была уверена, что выдержу эту процедуру. А если начну там ругаться и визжать, то могу отправиться в психушку уже принудительно. Неожиданно мне пришла в голову замечательная идея! Если мне уволиться со своей идиотской работы, послав заявление по почте? Тогда и больничный будет не нужен! Я довольно заулыбалась и после обеда села за монитор.

Наверное, никого не увольняют с такой скоростью, как сотрудников, замеченных в неадекватности. Буквально через три часа мое заявление было подписано, я свободна, а на карту переведен расчет. Причем в полном объеме и без дураков. Ясное дело, связываться с психичкой никто не пожелал – проще откупиться! Я криво улыбнулась и пошла сообщить родителям о своем поступке.

Мама, конечно, разволновалась, но реакция отца была круче:

– А на что ты будешь жить, ты подумала?

Вообще-то, нет, не подумала. Правда, у меня были небольшие накопления. Должно хватить месяца на три. Но что я буду делать потом было непонятно.

– Тебя только это волнует в моей судьбе? – окрысилась я на родителя. – Если что, то деньги у меня есть! Около стола с протянутой рукой стоять не буду!

– Следи за языком и не городи ерунду! – вспылил отец. – А то следом за работой вылетишь из квартиры!

Вот оно, значит, как! Родителям нужна примерная дочь с зарплатой! А неудачницу сразу по боку?

– Да я и сама уйду! – заорала я и побежала в прихожую.

– Женечка! – кинулась вслед мама, но отец схватил ее за руку. – Миша! Ну, что ты делаешь? Она же не в себе!

– Она всю жизнь не в себе! – рыкнул папочка. – Давно пора ей преподать урок хорошего поведения!

Я задохнулась от злости и обиды и схватив куртку выскочила в подъезд.

Пробежав вниз по ступенькам, я оказалась на улице и торопливо пошла в сторону парка. Слезы катились у меня из глаз и я почти не видела дорогу. Пройдя в ворота, я миновала несколько аллей и забравшись в самые заросли, где стояла старая скамейка рухнула на нее. Жить не хотелось. Я сидела закрыв глаза и думала отправиться на мост через реку и сигануть вниз. Внезапно рядом кто-то шумно сел и бесцеремонно ткнул меня в плечо.

Я обернулась и вздрогнула. Рядом сидела соседка из первого подъезда. Она была одинокой, выпивающей и вульгарной, что, впрочем, не мешало ей приставать с разговорами и предложением выпить ко всем и вся.

– Чего ревешь, Женька? Мужик бросил?

Слова пришлись еще одной раскаленной железякой на израненную душу – уволившись с работы я навсегда лишила себя возможности видеть Ивана.

– Твое какое дело? – зарычала я и демонстративно отодвинулась, чуть не свалившись с края скамейки. Наглая бабища лишь криво усмехнулась и продолжила:

– Да забей ты на все! Мало ли какие неприятности бывают в жизни!

– Да неужели? А если тебя официально признали чокнутой?

Марина (кажется, так ее звали?) достала сигарету, щелкнула зажигалкой, смачно затянулась и смерила меня прищуренным взглядом:

– Так это, вообще, круть! Никаких обязательств! Взятки гладки!

Я обдумала такой угол зрения и передернула плечами, трагически пояснив:

– Меня отец из дома выгнал!

– Ну, и ладно! – махнула лапищей моя собеседница и порывшись в кармане добыла початую бутылку водки и пластиковые стаканы. Налив две порции, одну она протянула мне. – Во! Средство от всех печалей!

Я брезгливо уставилась на подношение, но тетка буквально всунула выпивку мне в руку и чокнувшись, заглотила свою. Я представила, как сейчас напьюсь дешевой водки сидя на лавочке в парке с полубомжеватой напарницей и вернусь домой. В каком шоке будут родители и соседи! Какие сплетни рано или поздно дойдут до теперь уже бывшей работы! И обозлившись на весь белый свет, зажмурившись, хватанула ртом алкоголь. Марина тут же подлила еще. И еще. Потом я уже плохо помнила, что было дальше.

Домой я все-таки не попала, оказавшись в гостях у своей собутыльницы. Там было жутко. Бродили какие-то непонятные личности. Отвратительно пахло. Зато никто не пытался меня построить и когда я в очередной раз увидела гостя с того света меня не потащили в психушку, а предложили еще выпить, объявив, что от «паленки» и не такое бывает.

Когда через несколько дней меня отыскала мама, я, надо думать, выглядела ничуть не лучше Марины. А еще научилась ругаться матом. В итоге, мне удалось отстоять свою независимость и остаться в этом притоне, валяясь на каком-то дырявом матрасе и распевая похабные песни. Хозяйка квартиры глядя на это умирала со смеху и выпроводила вон и маму, и приведенного ею отца.

Время и пространство для меня смешалось в одно темное, грязное пятно и я почти не понимала, где нахожусь, лишь катилась под гору, не успевая ухватиться хоть за что-то, что остановило бы падение.

Только один момент я помнила довольно отчетливо. Я сидела на лавке около соседнего с моим подъезда с компанией своих собутыльников, когда рядом тормознуло такси. Из него вышли мои сослуживцы и среди них был Иван. Похоже, что они решили показать себя с лучшей стороны и пришли проведать несчастную безумную бывшую коллегу. Девушки брезгливо окинули наше пиршество осуждающими взглядами и торопливо пошли внутрь, вместе с мужчинами. Однако, Иван уставился на меня, мгновенно узнав. Его лицо выражало крайнюю степень шока. Он даже шагнул в мою сторону, но быстро опомнился и замер.

– Смотри! – с пьяной ухмылкой ткнула я в бок Марину. – Мой возлюбленный!

Та окинула парня взглядом и причмокнула губами:

– Красавчик!

– Ну, что, Иван Иванович? – крикнула я. – Как там без меня в компании? Не скучно?

Он несколько секунд ошарашенно смотрел на меня, потом резко развернулся и пошел прочь. Я захохотала ему вслед, а потом закрыла лицо руками и разрыдалась. Жизнь была полностью разрушена. Теперь я сожгла и этот мост.

Глава 5

Меня грубо трясли за плечо. Я отбивалась и чувствовала, как в голове поднимается тяжелая муть. Однако, надоедливый голос не давал снова отключиться:

– Жека! Дай денег, слышь! Жека!

Деньги, насколько помнила, кончились вчера, но я все-таки ощупью проверила кошелек, что держала в кармане. Раздеваться на ночь в моем новом доме было не принято, зато можно хранить ценные вещи при себе круглосуточно.

– Нету денег, Маринка, отстань!

– Ну, че ты жмешься? – заскулила подруга. – Тебе жалко людям на лечение пожертвовать?

– Да нету денег! – рявкнула я громче. – Вот, смотри! – и бросила ей пустой кошелек. Хозяйка квартиры молча вывернула в нем все отделения, заодно проверив карманы у моей одежды.

– Вот, сука… – ругнулась она, наконец. – Так иди у родителей займи!

Я рассмеялась и тут же сморщилась от головной боли.

– Нету у меня родителей! Сирота я сирота! Сиротинушка!

Меня оставили в покое и я снова уснула. Однако, через несколько часов сцена повторилась и я была вынуждена тащиться в соседний подъезд. Долго стучала в двери, пока из квартиры напротив не выглянула баба Люба:

– Чего барабанишь, пьянь? – сурово уставилась она на меня. – Совсем стыд потеряла!

– А иди ты… – послала я ее в лучших традициях своего теперешнего мира. – Где мои?

– К тетке они уехали! – поджав губы, пояснила соседка и покачала головой. – В кого же ты превратилась, Женя?

– В корову! – хмыкнула я и потопала вниз.

У Маринки я объяснила проблему. Родители уехали, а других знакомых, кто дал бы взаймы у меня нет.

– И че? – выкатила глаза хозяйка. – Ты тут хочешь на халяву жить?

Я уставилась на нее, пытаясь сообразить, что она несет? Я три месяца поила всю компанию на свои деньги! А теперь, значит, на халяву?

– А я тебе предоставляла крышу над головой! – выдала подруга. – Иначе тебе бы пришлось ночевать в парке, на лавочке!

– Что? – рыкнула я. – Ну, ты и сука!

– На себя посмотри! – хмыкнула она и заявила, – или добывай денег, или выкатывайся отсюда!

Я лишилась дара речи. Это, значит, Марина-тварина выкрутила из меня все, что можно, а теперь дает коленом под зад? Почувствовав, что на меня накатывает танком злость, я вскочила на ноги и кинувшись на эту сволочь вцепилась когтями ей в лицо.

– А-а-а! – взвыла она и врезала мне под дых кулаком. Из кухни неуклюже вбежали два ее собутыльника и уставились на нас мутными глазами. – Выкиньте эту тварь отсюда! – заорала моя теперь уже бывшая подруга и я почувствовала, как мне заламывают руки и тащат к выходу. Вылетев наружу, как пробка от шампанского я грохнулась на цементный пол подъезда и услышала, как лязгнула за спиной железная дверь:

– Курва! – крикнула я вслед и зарыдала.

Через несколько минут, поднявшись, я вышла на улицу и огляделась. В голове стоял туман и соображала я плохо. Мне пришла в голову идея отправиться к тетке вслед за родителями, но я вспомнила, что денег на автобус у меня нет. Постояв, решила идти пешком. Деревня была где-то километрах в тридцати от города. Главное, не спутать направление. Решив, что проще всего найти верную дорогу от автовокзала я запахнула грязную куртку и, шатаясь, побрела по улицам.

Люди шарахались от меня в стороны и провожали брезгливыми взглядами, но мне было наплевать. Безумно хотелось пить, однако, купить воды было не на что. Внезапно, увидев двух пацанов, лет по семи, бегущих навстречу с бутылкой газировки, я шагнула к ним и рявкнула:

– Дай попить, щегол!

Мальчишка, держащий бутылку, от страха уронил ее на землю и оба порскнули прочь, не сказав ни слова. Я открыла напиток и выпила его единым духом. Стало немного легче.

Автобусы шли часто и по ним можно было определять дорогу. Я попробовала надавить на жалость водителя и попроситься внутрь, но меня прогнали взашей. Значит, оставался один выход – идти пешком. Голова у меня гудела, перед глазами все плыло, а ноги дрожали, но я усердно продвигалась вперед. Какого черта мамочке и папочке пришло в голову переться в деревню к родственнице? Мысль о том, что они сбежали от стыда за меня я старательно отгоняла. Я взрослый человек! Живу, как считаю нужным. Неожиданно, меня затошнило и пришлось сбежать в придорожный кювет. Выбираться оттуда было намного сложнее и совершив этот подвиг я присела на бетонный блок непонятно для чего стоящий у дороги. Машины катились мимо и никто не поинтересовался нужна ли мне помощь.

«Козлы!» – простонала я им вслед и поднявшись пошла дальше.

День начал клониться к вечеру, а прошла я всего-ничего – пока выходила из мегаполиса, пока отдыхала между марш-бросками. Похоже, мне предстояло ночевать в чистом поле. Была уже весна и днем становилось достаточно тепло, однако, ночью, надо думать холод будет приличный. Я тоскливо огляделась по сторонам. Вдалеке виднелся какой-то дачный поселок, но пустят ли туда сторожа – вопрос. По дороге же не было ничего, кроме голых лавочек на автобусных остановках.

«Как всегда – проблема выбора, которого на самом деле нет!» – пробормотала я и решила идти, пока будут силы, а потом либо свалиться посередине дороги, либо найти подходящее место для ночевки.

Ночь опустилась понемногу, скрывая дальние горизонты. Я уже не чувствовала ног и спины, мне хотелось оказаться снова в квартире Маринки в тепле, сомнительном комфорте и алкогольном буйстве. Тогда все бы казалось поправимым и смешным. Однако, сейчас я была одна, посреди загородной трассы, почти без сил.

Внезапно, едущая навстречу машина осветила чей-то силуэт. На дороге оказался еще один человек, что направлялся напротив в город. Приблизившись, я увидела, что это мужчина. За его спиной был рюкзак, а в руках длинная палка.

– Кто здесь? – неожиданно спросил он, странно поводя головой.

«Да он слеп!» – дошло до меня и я ответила:

– Не бойся! Тебе ничего не грозит! – и внезапно осознала, что повторила фразу своего давнишнего похитителя из пещеры. Меня передернуло. Однако, встречный путник, похоже, мне поверил. Он подошел еще немного и проговорил:

– Женщина? Что ты здесь делаешь так поздно?

– Я не женщина! – хмыкнула я. – Я бомжиха и алкоголичка… а здесь я иду в деревню к своей родне, которая, скорее всего не захочет меня видеть.

– Это очень печально, – внезапно с сочувствием произнес слепец. – А я пропустил свою остановку и теперь возвращаюсь пешком и боюсь пройти мимо поворота к дачному поселку. Не поможешь мне дойти до дома? За это пущу тебя на ночлег! – улыбнулся он.

– Пустишь на ночлег? – удивилась я. – Разве тебе не страшно ночевать рядом с такой, как я?

– Но ты же сама сказала, что мне ничего не грозит! – напомнил он и протянул руку. – Помоги мне, пожалуйста!

Я тихонько ругнулась сквозь зубы, но деваться было некуда и вытерев свою грязную руку о штаны я взяла его под локоток и повела к поселку.

Глава 6

Шли мы очень долго. Уже свернув возле указателя, что велел высматривать мой спутник, нам пришлось еще пробираться по грунтовке. Во мне все меньше оставалось сил и пару раз пришлось просить дать мне перевести дух. Хозяин будущего ночлега представившийся Максимом с готовностью останавливался и даже достал бутылку минералки из рюкзака, предложив ее мне. Наконец, впереди появились редкие огоньки и мы вошли в поселок. Максим прекрасно ориентировался на его улицах и спустя еще пару десятков минут остановился около запущенной двухэтажной дачи. Открыв калитку, он пригласил меня во двор, а затем и в дом.

Дача была старой. Еще, наверное, советской постройки, правда с более современными элементами ремонта. Максим, оставив свою поклажу в прихожей прошел на кухню и ловко затопил печь.

– Если хочешь, можно истопить баню, – предложил он. Наверное, учуял, что от меня исходят ароматы трехмесячной попойки.

– У меня нет чистой одежды, – прямо ответила я, отвыкнув смущаться таких вещей. Он осторожно прошел в комнату, где из древнего комода достал поношенные, но чистые штаны, футболку и полотенце.

– Вот, если подойдет, – протянул он мне вещи и вышел во двор направляясь, видимо, к бане. Я оглядела дом и вздохнула. Ладно, можно и привести себя в человеческий вид! Может быть, родители при моем появлении будут более благосклонны.

Мыться в бане мне приходилось как раз у своей тетки, куда я и пыталась добраться, так что шока бадейки, веники и каменка не вызвали. Явившись в дом, я обнаружила, что Максим сумел приготовить ужин, правда, самый простой и любезно позвал меня к столу. Аппетита не было никакого, но отказываться не стоило потому, что завтра мне придётся двигаться дальше и неизвестно, когда я поем в следующий раз.

– Так почему ты бомжиха и алкоголичка? – вдруг решил поинтересоваться мой сотрапезник.

– Я заболела… – начала пояснять я и решила добавить веселья, – психическое расстройство. С работы уволилась, от родителей ушла и, чтобы обо всем забыть нашла веселую компанию и прогуляла все сбережения.

– Лихо! – внезапно рассмеялся нечаянный сосед.

– Ничего смешного! – насупилась я. – А еще перед всем этим меня похитил какой-то псих и продержал ночь в пещере!

– Пять баллов! – кивнул Максим. – Надо думать, теперь ты больше ценишь свою прошлую жизнь?

Прошлую жизнь? Я хлопнула глазами и добавила:

– Не ценила и не собираюсь!

– Бывает, – согласился он и разлил по чашкам чай.

– А еще я вижу приведений! – решила я его доконать.

– И такое бывает, – ничуть не удивился Максим и подвинул мне вазочку с конфетами.

Спать меня устроили на старой деревянной кровати на втором этаже. Никаких нескромных предложений со стороны хозяина не последовало и я мысленно усмехнулась – довольно странно было бы мечтать о ночи с запойной девахой, живущей непонятно где.

Утром меня накормили полноценным завтраком и я почувствовала, что начинаю понемногу приходить в норму. Свою одежду я вчера постирала и сегодня с сожалением отметила, что она совсем сырая. Жаль! Придется досушивать на себе.

– А ты не хочешь остаться и помочь мне по хозяйству? – внезапно предложил хозяин. – Все-таки, довольно сложно работать, когда не видишь…

Я поглядела на него недоверчиво. Откуда такая доброта? Что ему нужно на самом деле? Я задала этот вопрос вслух и мужчина пожал плечами:

– Да ничего… просто вдвоем веселее! Но если тебе надо идти – иди.

– Мне надо выпить! – ответила я, надеясь, что от алкоголя станет легче на душе. А то чувствую себя приблудным щенком, которого добрый дядя пустил погреться.

– Такого не держу, прости! – развел руки Максим и добавил, – и денег на водку не дам. Это уж сама добывай, где сумеешь!

– Где же я добуду? – раздраженно фыркнула я.

В душе поднималась злоба. Хотелось послать гостеприимного хозяина куда подальше и гордо уйти, но разум вовремя возобладал. По большому счету деваться мне было некуда. Может быть я и доберусь до дома тетки, но вот примут ли меня там после всех моих художеств? А здесь я могу какое-то время пожить и окончательно прийти в себя. Может даже работу сумею подыскать. Я смерила Максима яростным взглядом и отвернулась, бормоча проклятия сквозь зубы. Мужчина постоял, а потом прошел в комнату и вернулся с целой стопкой покрывал:

– Там на улице веревка с прищепками – развесь это, пусть подсохнут. За зиму отсырели.

Я взяла вещи из его рук и раздраженно выбежала в двери.

К полудню я переделала массу работы по дому. Максим возился во дворе, убирая прошлогоднюю траву и периодически заходил в дом, чтобы проверить, как у меня идут дела и дать новое задание. Наконец, я не выдержала:

– Слушай, я что тебе рабыня Изаура? У меня уже ни руки, ни ноги не шевелятся! Сколько можно вкалывать? Или ты решил, что нашел бесплатную домработницу?

Хозяин спокойно улыбнулся и пояснил:

– Весной всегда много работы. Нужно все прибрать и потом весь сезон спокойно проживать в уютном доме.

– Я не собираюсь тут проживать! – заорала я. – Я, вообще, иду к своим родителям и если бы ты не попросил тебя проводить…

– …ты бы подхватила, как минимум, простуду, ночуя на автобусной остановке.

– Да пошел ты к чертовой бабушке! – совсем впав в истерику завизжала я, бросив на пол тряпку, которой протирала пыль и вдруг замолчала и замерла. Глаза Максима внезапно открылись и он посмотрел на меня. Я приросла к полу и охнула. Он, прищурившись, огляделся по сторонам, а потом улыбнулся:

– Когда тратишь энергию на других, вмешиваясь в их дела – лечишь, например, иногда можно ослепнуть. Но если на тебя обозлится такое темпераментное существо, как ты, энергобаланс быстро восстанавливается. Эмоции – самый мощный источник Силы.

Я выслушала это с открытым ртом, а потом просипела:

– Кто ты?

Глава 7

Я сидела на крылечке и незряче глядела на далекий лес. Во мне росла уверенность, что на самом деле я сейчас валяюсь где-нибудь у Маринки в пьяном угаре и все это мне только мерещится. Максим топил печь и готовил ужин.

Когда он внезапно прозрел, я чуть не сошла с ума от испуга и удивления. Но когда он пояснил, что не чужд магических практик и порой колдует и знахарит, я решила, что спятил как раз таки он! Ну, в самом деле, какая магия? Двадцать первый век на дворе! Может, он еще в бубен стучать возьмется?

– В этом нет необходимости, – рассмеялся мужчина. – А насчет века – это все зависит от людей, а не от времени. Кстати, что ты так удивляешься? Не далее, как вчера ты говорила мне, что видишь привидений!

– Я больна! – крикнула я. – У меня недолеченный психоз!

– Я заметил, – ехидно протянул мой собеседник.

– Скотина! – взвизгнула я и выбежала на крыльцо.

Если бы только у меня были силы и немного денег, я бы не осталась здесь ни единой минуты. Однако, уходить в никуда было страшно. Вдруг я не смогу добраться до тетки? Да и родители могли уже уехать обратно – я же не знаю сколько они собирались гостить в деревне. В похмельном дурмане мне пришла в голову совершенно дикая идея идти вслед за ними пешком, вместо того, чтобы спокойно сидеть на лавочке возле подъезда и ждать. Ну, что уж теперь…

В двери выглянул Максим и позвал к столу.

– Я не хочу есть! – упрямо буркнула я и уставилась на ступени крыльца.

– Надо же! – удивился он. – А я слышал, что при психозе у больных развивается волчий аппетит!

Я мгновенно уставилась на этого негодяя и хотела опять начать орать, но внезапно почувствовала слабость и головокружение. Мой оппонент мгновенно перестал улыбаться и поднял меня с пола.

– Пошли есть, бомжиха и алкоголичка, иначе последнюю энергию мне отдашь!

И я, еле переставляя ноги, побрела на кухню.

После еды мне довольно сильно полегчало. Я покосилась на молчавшего хозяина и неуверенно протянула:

– Извини, я не хотела с тобой ругаться…

– Да ничего, – пожал плечами он и добавил свое любимое, – бывает.

Я хотела сказать что-нибудь еще, но внезапно около печи появился какой-то темный лохматый шарик и вдруг метнулся мне под ноги.

– Крыса! – взвизгнула я и с ногами залезла на табуретку.

Максим проследил весь этот спектакль и спокойно пояснил:

– Это не крыса, это баюнок.

– Кто? – вытаращила я глаза, перебирая в памяти названия всяких грызунов.

– Домовой, – перевел мой собеседник и встав, положил в блюдце еды и поставил на лавочку рядом с печью.

– Какой домовой? – прошептала я и стала оглядывать все углы.

– Обыкновенный, – улыбнулся хозяин. – Угощения захотел.

– Сумасшествие какое-то! – сжала я виски руками и съязвила, – ты, как бабка деревенская во всякую чушь веришь!

– Вообще-то с ногами на стуле сидишь именно ты, а не я! – добродушно расхохотался он и встал налить чаю.

Я угрюмо замолчала и неохотно спустила нижние конечности на пол. Не хватало мне еще кроме мертвых видеть всякую нечисть!

– Может тебе избу покрестить? – предложила я слышанный где-то рецепт.

– Да мне и так неплохо, – уверил меня Максим, размешивая в чашке сахар.

Ложиться спать было страшновато – вдруг я опять увижу домовых, леших и кикимор? Однако, наработавшись за день, я была совершенно вымотана и сразу же уснула.

Ночь прошла спокойно, но ближе к рассвету я проснулась, услышав возле калитки голоса. Выбравшись из теплой постели и подойдя к окну, я увидела за воротами серые тени. Какие-то люди воровато озираясь, пытались открыть запоры. Я испугалась и кубарем скатилась вниз, зовя Максима, но его нигде не было. Накинув куртку, я вылетела во двор. В воздухе чувствовался запах бензина, а через щели в ограде мелькнуло пламя от зажигалки.

– Помогите! – заорала я, надеясь привлечь внимание соседей. – Пожар!

Преступники что-то вскрикнули и кинулись бежать. Я выскочила за ограду, но разглядеть, кто это был не смогла, зато из соседней калитки показалась взъерошенная пожилая пара – они бежали к нашему двору с ведрами в руках.

– Ты кричала? – задыхаясь спросил дед. – Что горит?

– Тут какие-то сволочи хотели нас поджечь! – зарыдала я и махнула рукой. – Вон, бензином все облили!