Молодая Кровь. Часть 1

– Обещаю, что мы уйдем оттуда, как только тебе наскучит. – подбодрила его Брана.

– И ты не будешь меня использовать, чтобы отвадить своих многочисленных воздыхателей. – строго проговорил парень.

– Хорошо. Не припомню, чтобы такое было… по крайней мере, сегодня. – как бы в задумчивости проговорила девушка и они оба негромко рассмеялись.

– Хочешь что-нибудь перекусить? – отсмеявшись спросил Ирвент.

– Хочу. Кстати, здесь недалеко есть уютная закусочная, где можно полакомиться оладьями, всякими разными. А ещё, это единственное место во всём нашем учебном городке, где подают сорбет. – сказав это, Брана потянула парня в сторону далёкого деревянного павильона с множеством красочных вывесок.

Когда они подошли к закусочной, стало ясно, что желание перекусить и выпить что-нибудь прохладительное, возникло не только у них. Павильон, примыкающая беседка и небольшая открытая терраса были битком забиты шумными веселыми студентами, а перед входом была солидная очередь. Друзья заняли место в очереди, при этом Ирвент спокойно стоял, дожидаясь возможности войти, а Брана с любопытством крутила головой по сторонам, периодически одаривая окружающих обворожительной улыбкой. Спустя несколько минут, в течении которых девушка успела перекинуться несколькими вежливыми фразами с не менее, чем дюжиной знакомых, они всё-таки попали в павильон. Внутри он был разделён на два зала. Первый – с длинными прямоугольными столами и такими же длинными лавками, на каждой из которых могли уместиться не менее десятка посетителей. Этот зал был заполнен гомонящими студентами-простолюдинами из числа обычных горожан и небогатых провинциалов. Второй зал, немного меньших размеров, был заставлен небольшими квадратными столами и аккуратными стульями с мягкими сиденьями. Каждый стол был накрыт белой льняной скатертью и мог вместить за собой не более четырёх человек. В этом зале было не так шумно и за столами, неспеша, трапезничали студенты-дворяне и отпрыски интеллигенции. Ирвент повёл Брану во второй зал, вручив подскочившему лакею серебряный пятак и указав на только что освободившийся столик с видом на небольшую опушку посреди сквера.

– Одну минуту, господа. – быстро проговорил разносчик и начал торопливо убирать со стола пустую посуду. Спустя минуту, он уже протирал стол влажным полотенце и застилал свежую белую скатерть. Затем на стол была водружена небольшая ваза с цветами и четыре аккуратно сложенные салфетки. После этого он сделал приглашающий жест и дождавшись когда гости разместятся за столом, почтительно поинтересовался. – Что господа изволят?

– Полностью полагаюсь на твой вкус. – ответил Ирвен на незаданный подругой вопрос.

– Ну, тогда, будьте добры две порции пшеничных оладий, одну с ягодной поливкой, а вторую – с карамелью, и кувшин охлаждённой медовой воды. А на десерт подайте две порции арбузного сорбета. – проговорила Брана и немного подумав, медленно кивнула. – На этом всё.

Лакей кивнул и торопливо удалился. Спустя минуту, он вернулся обратно, держа в руках кувшин с охлаждённой медовой водой и два чистых стакана. Наполнив стаканы, он оставил кувшин на краю стола и вновь ушёл.

– Ирвент, скажи, а ты никогда не задумывался, как бы могла сложиться твоя жизнь, если бы ты не ослушался отца? – неожиданно спросила девушка, рассеяно смотря в свой стакан.

– Неожиданный вопрос. Конечно, задумывался. А к чему ты спросила?

– Временами, я сомневаюсь, что смогу оправдать ожидания своей семьи. Порой, мне больше хочется стать просто родовитой невестой, нежели расчётливым политиком. Кстати, ты не думал о браке с какой-нибудь знатной девушкой – не хочу давить на больное, но в твоей будущей карьере, титул и связи в соответствующих кругах, были бы неплохим подспорьем.

Ирвент немного помолчал, пытаясь понять возможные причины такого разговора, но ответить не успел – разносчик принёс заказ.

– Ладно, не бери в голову, давай есть. – встрепенулась Брана и принялась за свою порцию оладьев.

Перекус прошёл в молчании, затем молча был съеден принесённый сорбет. Девушка оказалась права, десерт заслуживал всяческих похвал и как нельзя лучше подходил для этой жаркой поры. Всё также, молча, друзья расплатились и вышли на аллею, где не сговариваясь, на ближайшей развилке свернули в глубь сквера, чтобы насладиться тишиной в тени деревьев. Они шли неторопливо, любуясь аккуратно остриженной растительностью, которая, благодаря мастерству местных садовников, представляла собой целые выставки произведений искусства. Иногда окружающая тишина нарушалась пением редких птиц и журчанием небольших родников.

Недалеко от них, не спеша, прошла группа знатных студентов, один из которых, остановился, нахально осмотрел Ирвента с ног до головы, и обронил: «И это тот самый, бывший Эр-Кросс?»

– Пошли. – быстро произнесла Брана, потянув парня обратно, в сторону фонтанов.

– Что случилось? Куда ты меня ведёшь? – в недоумении спросил он.

– Подальше от этой компании. Желательно туда, где побольше нормальных людей. Помнишь, я тебе говорила, что у Д’Юбуа много прикормленных бойцов? Это был один из них, точнее один из его личных бретëров – виконт Беноа Де Вак. Не самый лучший, но определенно один из самых подлых и жестоких. Обычно, он выполняет для Д’Юбуа наиболее грязную работу. И сейчас, я так понимаю, он нацелен на тебя. – торопливо выпалила Брана, продолжая удалялся от злополучной компании.

– Господа, куда же вы? – послышался сзади голос виконта. – Очень невежливо с вашей стороны так поступать.

– Не слушай его, не останавливайся, он просто ищет повод бросить тебе вызов. – девушка продолжала тянуть Ирвента и в её голосе стали проскальзывать нотки отчаяния.

– Если вы не остановитесь, я буду считать это личным оскорблением. – голос был наполнен насмешливым ехидством.

Ирвент остановился, притянул к себе упирающуюся девушку, приобнял и прошептал: «Не переживай, всё будет хорошо, я сейчас постараюсь всё уладить». После этого девушка перестала куда-либо рваться и несмело обняла Ирвента в ответ.

– Так-то лучше, хм, господин Кросс. – надменно произнёс Де Вак. – А я уж подумал, что вы решите воспользоваться авторитетом госпожи Ди Хоскаль.

– Чем обязан? – сухо спросил Ирвент, проигнорировав явную провокацию.

– Меня зовут виконт Бе…

– Я не спрашивал вашего имени. – представляющийся Беноа был бесцеремонно прерван Ирвентом на полуслове. – Я спросил, что вам от меня нужно.

– Да как вы смеете, я виконт Де Вак, а не какой-то простолюдин, подобно вам. Мои предки, три поколения… – начала было тираду покрасневший от злобы бретëр, но Ирвент сделал останавливающий жест и продолжил его речь.

– Не нарушали правил Академии, а вы их грубо нарушаете.

– Что значит, нарушаю? Каким образом? – опешил виконт.

– Знатным особам, титулом от виконта и ниже, надлежит проявлять терпение и сдержанность при общении с другими студентами, в том числе не знатного происхождения. А также, в Академии, студентам настоятельно рекомендуется рассказывать только о собственных достижениях и настрого запрещается кичиться былыми достижениями своих предков.

– Я и без вас отлично знаю устав Академии, господин Кросс. – виконт взял себя в руки быстрее, чем рассчитывал Ирвент.

– Тогда вас не затруднит процитировать четырнадцатый пункт третьего положения? – изменил стратегию парень.

– Кто вы такой, чтобы просить меня о таком одолжении? – возмутился виконт, не собираясь идти на поводу у оппонента.

– Недавно переведённый студент выпускного курса Ирвент Кросс. А вы, судя по жетону, только на третьем курсе? – безразлично спросил Ирвент.

– И что с того? – виконт видимо почувствовал прежнюю уверенность и в его голосе снова стали проскальзывать нахальные нотки.

– Если бы вы действительно знали устав Академии, а именно – четырнадцатый пункт третьего положения «О взаимоотношениях студентов разных курсов и факультетов», то не задавали бы таких вопросов. А теперь, откройте данное положение и зачитайте данный пункт, я настаиваю. – как можно спокойнее и безразличнее произнёс Кросс. По своему опыту он знал, что требования сказанные спокойным тоном, как минимум выводят оппонентов из себя, а как максимум – заставляют стушеваться и отступить.

– Вы переходите все границы, мне придётся вызвать вас на поединок. – видимо виконт устал препираться и решил пойти напролом.

– Вы не можете вызвать меня на поединок – я не являюсь титулованной особой. К тому же только титул графа или выше, позволяет бросать вызов в стенах Академии. Итого вы нарушили уже добрый десяток правил, к тому же вы ведёте себя крайне вызывающе, оскорбляя своим поведением присутствующих. Не думаю, что вам это сойдёт с рук. – Ирвент был всё также спокоен.

– У меня есть письменные дозволения судебной коллегии и титульной канцелярии, дающие мне расширенные полномочия. Данные документы подтверждают, что я являюсь доверенным лицом графа Д’Юбуа со всеми вытекающими последствиями и имею полное право действовать от его имени и в рамках его титула. Поэтому, я требую поединка здесь и сейчас. Выбор собственного оружия остаётся за каждым поединщиком. А что касается вашей незнатности – вам придётся принять мой вызов, если, конечно, не хотите прослыть трусом. Кто будет вашим секундантом? – с улыбкой победителя спросил Де Вак.

К этому Ирвент не был готов. Письменное дозволение не так-то просто получить и обычно его не дают кому попало, в особенности бретëрам, за каждый поединок которых придётся отвечать самому покровителю. Мысли лихорадочно метались в голове парня. Он не хотел поединка, нужно было найти другой выход, но ничего не приходило в голову. Наконец, Ирвент устало вздохнул и впился тяжёлым пристальным взглядом в глаза виконта.

Глава 3. Гримли Нирк

Над Брингтауном занимался рассвет. Огромные витражные окна правительственных построек и относительно маленькие мозаичные окна особняков-полубашен «верхнего района» отражали солнечные лучи гармоничными переливами красок. Еще час и город предстанет во всем своем великолепии. Гримли глубоко вздохнул и весело сощурился. Да, за последние пару месяцев ему в первый раз выдалась возможность насладиться рассветом. После того, как он согласился на довольно сомнительную авантюру с контрабандистами, ему приходилось вставать задолго до того, как сядет солнце и ложиться спать как раз перед тем, как темнота ночи сменится серыми предрассветными сумерками. А ведь когда-то, будучи гоблином-подростком, Гримли не мог пропустить ни одного. Тогда он любовался ими с крыши родительского дома в родном посëлке, но ни один из них не сравнится с рассветом, встреченным здесь – на причал-башне, а тем более, когда ты смотришь на занимающийся день из кабины своего собственного дирижабля. Пусть маленького, старенького и порядком обшарпанного, но все-таки своего. Выходит, не зря он согласился помочь этим прохвостам, не обидели, хоть и звучало их предложение совсем неправдоподобно.

Гримли, с удовлетворённым вздохом, ещё раз окинул взглядом утренний Брингтаун, затем снял с маленькой раскаленной печурки помятую металлическую кружку с чëрным дымящимся напитком. Местные называли его коф. С этой диковинкой Гримли "познакомился" только здесь, ничего похожего на родине он не встречал. Очень странный напиток, если подумать – горький, непонятно пахнет и готовится из порошка пережаренных перемолотых бобов. К тому же, во рту вечно остаётся осадок от этого порошка, в общем – дрянь редкостная. Вот и все, что ты думаешь, когда пробуешь его первые два-три раза. Позже, его вкус и аромат уже ни с чем нельзя перепутать, а энергия и бодрость, которую даёт этот самый коф, сопоставима с эффектом малого эликсира восстановления. К тому же, в силу своей цены, этот напиток считается уделом богачей. Богачей и контрабандистов. Из-за чего собственно, он особенно притягателен для последних. Несколько раз отхлебнув из кружки и поставив её обратно на печку, Гримли взял со стола деревянную лакированную планшетку, на которой была выжжена план-схема предполëтной подготовки, и кисточку, пропитанную смесью угольной пыли, сажи и воды. После этого, он вышел из дирижабля на приемный парапет причал-башни и начал придирчиво осматривать своë судно, ставя чёрные точки в соответствующие клетки плана.

– Хм. Правая сторона. Шар – без повреждений. Гондола – без повреждений. Винт – без повреждений. Такелаж – в норме… – бурчал Гримли себе под нос, одновременно пытаясь насвистывать одну из ныне популярных мелодий. Тщательно осмотрев правый борт, он проделал тоже самое с оставшимися тремя сторонами, после чего – отправился в гондолу и провел осмотр внутренней части. Кто бы что ни говорил, но эта рутинная работа ему очень нравилась. А как по другому? Это же его красавец – названный, правда, совсем незамысловато – «Гордость Гримли». Но от этого, этой самой гордости у Гримли меньше не становилось.

Закончив осмотр, Гримли, также, провел инвентаризацию имеющегося топлива, воды, припасов и ремонтных материалов. После чего, внимательно осмотрел планшетку и удовлетворëнно кивнув, аккуратно стëр все отметки влажной ветошью. Планшетка, кисточка и ветошь заняли специально отведённые для этого места, а в руках Гримли снова очутилась кружка с коф. Также в руках появилось несколько сухих сладких коврижек, которые неизменно хранились в одном из ящиков его рабочего стола. Утро можно было назвать добрым. Выудив часы из внутреннего кармана куртки, Гримли сам себе кивнул – шесть пятнадцать – пора собираться. Закончив трапезу, он внимательно осмотрел себя в маленьком зеркальце, точнее – в маленьком осколке, который когда-то был большим зеркалом, поправил ворот куртки, пригладил волосы и водрузил на голову потëртую кожаную треуголку. Ещё раз осмотрелся, в очередной раз удовлетворенно кивнул, сменил мягкие тапки на жёсткие остроносые полусапожки и вышел на причал, попутно проверяя время – шесть двадцать пять – отлично, клиенты должны прийти с минуты на минуту.

Пара молодых людей поднялась на посадочную площадку и направилась к «Гордости Гримли». Молодой парень и молодая девушка в дорожных костюмах и с двумя небольшими саквояжами. Такие костюмы обычно носили горожане, принадлежавшие к верхушке среднего класса. На парне, также, была перевязь с длинным кинжалом и кобура, из которой торчала рукоятка пистолета и судя по исполнению и орнаментам – это был дорогой образец с кремниевым замком. Они подошли к Гримли, после чего девушка стала внимательно осматривать дирижабль, а парень, учтиво поклонился и произнёс:

– Здравствуйте. Капитан Гримли, я полагаю?

– Он самый. – гоблин важно кивнул. – С кем имею честь?

– Лэнс, а мою спутницу зовут Фрид. – при эти словах девушка исполнила короткий реверанс. – Нам вас посоветовали друзья, если точнее – господин Нэльс Рэнски.

– А, старина Нельс, что же вы сразу не сказали? Я так понимаю, его рекомендации при вас? – также учтиво осведомился гоблин. Нельс Рэнски – одно из имëн-сигналов, которыми пользовались контрабандисты. Данный сигнал означал, что клиента необходимо инкогнито и без лишних вопросов, доставить туда, куда он скажет. При этом, клиент готов дать задаток, в размере трети от общей суммы – это называется «рекомендации». Дальше контрабандист-исполнитель решает – устраивает ли его общий гонорар или нет.

– Ах, да, конечно. Нам нужно в Центробережный и как можно быстрее, пожалуйста. – в руки Гримли упал увесистый кошель.

Гоблин встряхнул его на руке, развязал и некоторое время внимательно пересчитывал содержимое. Полторы сотни серебряных монет – не слабо. Он взглянул на парня, затем на девушку, после чего указал на входную дверь гондолы и произнёс:

– Добро пожаловать на борт. Прошу за мной.

Аккуратно протискиваясь, Гримли провёл пассажиров в корму, в маленькую потайную каюту – комнатку два на два метра с двумя гамаками друг над другом, узким платяным шкафом и узким столом с двумя складными стульями. После того, как молодые люди расположились, он прикрыл дверь и установил на место часть стены, которая закрывала потайной вход, затем придвинул к стене узкий высокий шкаф и двинулся в машинное отделение. Там он проверил клапаны и краны, разжëг котëл и подбросил угля для прогрева. Убедившись, что всё идет штатно, Гримли направился в капитанскую рубку. Проходя мимо собственной каюты, он в очередной раз отхлебнул коф и закинул в рот порцию жевательной смолы. Он всегда нервничал, когда перевозил пассажиров в тайнике, а смола и коф всегда помогали настроиться. Дойдя до своей рубки, капитан в очередной раз проверил показания приборов, рычаги управления и штурвал. Всё в норме. Спустя несколько минут, он отправился обратно в машинное отделение, выставил подачу воды и пара в ходовой режим. После чего, докинул уголь до максимума и отправился наружу. Спустившись на причал, Гримли отправился в каморку инспектора. Пара минут беспрерывного стука и заспанное, недовольное лицо инспектора Диксона возникло в дверном проëме.

– Гримли, заноза ушастая! Чего ты меня будишь ни свет ни заря? Собрался куда? Контрабандой небось загрузился?

– Никак нет, господин инспектор, вы же знаете – я честный капитан. Зачем мне доставлять вам неприятности? Мне ни к чему эти проблемы.

– Ладно, пойдём посмотрим, что там у тебя. – с этими словами инспектор надел каску, поправил куртку и направился к судну.

Бегло осмотрев дирижабль изнутри и снаружи, инспектор, не найдя ничего подозрительного, выдал капитану разрешение на взлëт и отправился в свою каморку досыпать, бормоча под нос что-то типа: «Зачем будил-то вообще?».

Гримли же, тем временем, торопливо отвязал «концы» – швартовочные тросы, часть из которых смотал и прикрепил на корпусе гондолы, а часть закинул внутрь. Вернувшись на борт он затянул внутрь трап, закрыл и зафиксировал дверь. Потом он прошёл в капитанскую рубку и осторожно потянул рычаг вертикального движения. Дирижабль начал плавно и неспешно набирать высоту. Затем аккуратно потянул рычаг горизонтального движения и встал за штурвал. Судно двинулось вперёд, постепенно ускоряясь. Гримли периодически корректировал направление штурвалом, постоянно бросая взгляд на приборы. Только когда дирижабль вышел на рекомендованную полëтную высоту и набрал свою крейсерскую скорость, Гримли позволил себе немного расслабиться. Он закрепил штурвал, размял затëкшее тело и направился в корму. Проделав недавние манипуляции в обратном порядке, капитан открыл потайную каюту, выпустил и проводил гостей в основную пассажирскую каюту – она была немногим больше, но куда уютнее и, даже, имела иллюминатор. Он показал где располагаются все необходимые для полёта удобства, в том числе так называемую «гигиеническую каморку», совмещавшую в себе функции помывочной и отхожей комнат. Убедившись, что гости расположились с комфортом, гоблин прошмыгнул в машинное отделение, подбросил угля и в очередной раз выровнял подачу воды и пара. Немного подумав, он прошёл в свою каюту, достал пару стеклянных стаканов в серебряных подстаканниках, насыпал в них коф и залил кипятком. Стаканы поставил на поднос, туда же поместил небольшое блюдце с колотым сахаром, тарелку с несколькими сладкими коврижками и отнёс всё это в гостевую каюту.

– Угощайтесь, пожалуйста. – Гримли поставил поднос на стол перед пассажирами. – Лететь нам три дня, поэтому вам нужно решить, как вы будете питаться. Можно будет сделать несколько остановок и периодически закупаться готовой едой, но тут уж сами понимайте – это повышенные расходы, так как вам нужно будет закупаться за свой счёт и повышенные риски того, что вас обнаружат. Либо я могу что-нибудь состряпать – на борту есть вяленое мясо и вяленая рыба, из гарниров имеются дроблённая пшеница, овёс и бобы. Поэтому, как видите, шесть блюд за три дня – достаточно неплохое разнообразие.

При этих словах, девушка судорожно сглотнула, а парень торопливо ответил:

– Давайте лучше будем делать остановки. Надеюсь, вас не затруднит, за отдельную плату конечно, самостоятельно покупать еду, не заставляя нас лишний раз выходить.

– Как скажете, можно и так. – ответил Гримли, будто с небольшим разочарованием и пожал плечами. – Ладно, отдыхайте, ближайшая остановка будет после обеда.

Всё как Гримли и предполагал. На самом деле, ему и так пришлось бы останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива и воды. Но, если бы остановка была по его инициативе – могли бы возникнуть ненужные вопросы, а так – пассажиры сами изволили, а пополнять запасы он будет как бы между делом. Следующую половину дня он наблюдал из рубки за безмятежным небом. Ветер был умеренным, попутным, так что капитану особо и нечем было заняться, кроме как наблюдать и любоваться. В районе обеда впереди показался небольшой городок Малые Штольни. Бывший когда-то небольшой шахтëрской деревней, он очень быстро преобразовался в процветающий промышленный город, после того, как шахты были переданы в аренду гномам. Да, сыны гор владели искусствами созидания и преображения, как никто другой. Гримли припомнил, как один единственный раз он видел дирижабль гномов, который совершал посадку в его родном посëлке. Вот это зрелище! Огромный, блестящий гигант, обвешанный всевозможными гномьими приспособлениями. Вооруженный новейшими орудиями подгорных мастеров, с корпусом, покрытым бронёй и золотом. На нём был даже подъёмный кран для тяжёлых грузов, который находился в трюме. А сам трюм имел огромные раздвижные створки и открывался снизу. Позже, Гримли узнал, что это был клан гномов, который как раз и занимался разработкой и строительством воздушных гигантов. Мдаа, пожалуй, с тех пор тот юный Гримли и влюбился в дирижабли. Он мечтал, что однажды и сам станет капитаном подобной летучей крепости. Но прошло время и гоблин понял простую истину – не все дирижабли подгорного народа были настолько роскошны и внушительны. А про детища остальных рас и говорить нечего – к примеру, собственное судно Гримли хоть и имело скромные размеры, но, как оказалось, было ещё не самым маленьким, ни по размеру гондолы, ни по размеру оболочки-аэростата.

При приближении к городу, капитан повторно провëл пассажиров в потайную каюту и тщательно осмотрел гостевую, убирая любые признаки присутствия посторонних. Затем проверил работу систем в машинном отделении и приготовился к посадочным манёврам.

Дирижабль, подлетел к местной причал-башне и стал аккуратно снижаться к ложементу парапета. Когда до ложемента оставалось чуть больше трёх метров, Гримли сбросил швартовые концы и сбавил ход снижения до минимума. Когда до ложемента оставался метр, гоблин остановил снижение, выставил трап, ловко сбежал по нему на причал и стал спешно наматывать швартовы на специальные столбики-кнехты. После этого он проверил кранцы ложемента – специальные кожаные мешки, набитые опилками, либо шерстью с отрезками кожи, убедился в их мягкости и упругости, поправил под размер своей гондолы и забежал обратно на борт. Оказавшись внутри рубки, он мягко опустил дирижабль на ложемент, затем прошёл в машинное отделение и полностью перекрыл подачу пара на двигатели, оставив только поддержку температуры воздуха в шаре и пустив остальной пар по большому кругу охлаждения. Когда швартовка была окончена, Гримли достал платок из внутреннего кармашка куртки и обтëр им лицо и шею, потом взял со стола медный кувшин и жадно сделал несколько глотков ягодной воды прямо из кувшина. Вся швартовка заняла не больше нескольких минут, но была, как всегда, утомительна. И всё-таки, ему нравилась эта суета.

Послышались шаги по трапу, затем раздался громкий стук по корпусу гондолы и зычный голос буднично произнёс:

– Команда дирижабля «Гордость Гримли», приготовьтесь принять на борт инспекцию и предоставить все соответствующие документы.

Гоблин вышел к трапу. На нём стоял инспектор и два солдата, один из которых выглядел совсем юным. Второй солдат – пожилой мужчина в чине сержанта, который стоял ближе ко входу, слегка прикоснулся к козырьку своей каски, кивнул и произнёс:

– Приветствую. Сержант Гински, воздушная охрана. А это – инспектор Хазбер. – при этих словах, солдат указал рукой на невысокого спокойного парня с веснушчатым лицом и рыжей чëлкой, одетого в стандартную инспекторскую форму.

– Гримли, капитан данного судна. – гоблин сделал лёгкий поклон и указал внутрь гондолы. – Прошу.

– Документы на судно? Размер экипажа? Цель вашего прибытия? Планируемый срок вашего пребывания? Какой груз перевозите? – теперь слово взял сам инспектор, говорил он также спокойно и буднично, как и сержант до него. Голос у инспектора оказался низким и басовитым, что никак не вязалось с его внешностью.

– Вот все документы. – капитан протянул инспектору несколько листов, упакованных в недавно купленную кожаную папку. – Я один. Цель – пополнить запасы провизии, воды и топлива. Срок – как только пополнюсь, так и отчалю. Из груза, пока, только кое-какая корреспонденция, да вот она. Не оставляю надежды что-нибудь выгодно прикупить по пути.

Инспектор проверил документы, а также осмотрел кожаный свёрток с оттиском государственной почты на сургуче – одна из полезностей, которую контрабандисты решили оставить Гримли после завершения совместных дел. Убедившись, что с документами всё в порядке, проверяющие начали осматривать помещения дирижабля, постепенно переходя из одной комнаты в другую.