Осколки разбитых миров. Книга 2. Стражи Хаоса

Сара не заметила, как выхватила с пальцев Нефрита нож.

– …он тобой просто баловался… – грозным низким шепотом сообщила Элизабет. – потому что ты не достойна любви…

Сара вонзила нож ей в грудь. Галактион впился в девушку ошеломленными глазами. Сара судорожно вздохнула, опустив рукоятку, и на ней застыли следы ее вспотевших пальцев.

Элизабет лишь цокнула языком. Нефрит глубже втолкнул нож, и женщина прикрыла глаза. Арнольд, глядя на это, чудовищно побледнел, а Сара прижала ко рту ладони, с трудом приглушая рвущийся крик.

Нефрит обхватил пальцами худое утонченное запястье Элизабет и, надавливая большим пальцем на ее выступившую под кожей кость и на сплетенный узор голубых вен, тихо сказал:

– Пульса нет.

– Жаль, она бессмертная, и просто отключилась. – тоскливо произнес Галактион.

Сердце Сары билось в страшной агонии…Она вставила нож ей в грудь…что-то заставило ее это сделать…Злость одурманила ей разум…Саре стало от этого тошно…Противно от осознания, что это сделала именно она…

– Идем искать Беатрис! – крикнула она, поднявшись и отвернувшись от Элизабет.

– Тут наши друзья. Мы не можем их бросить! – громко сказал Галактион, поднявшись следом за Сарой.

Из-под тележки вылез еще один лаборант. Его трясло, взгляд огромных перепуганных глаз застыл на Элизабет. Заметив его, Нефрит тут же схватил пришельца за шкирку и крикнул в лицо:

– Приведи их в сознание! – его рука метнулась в сторону Роберта и Милославы.

– Это не входит в мою компетенцию! – пропищал пришелец.

Держа его, Нефрит вытащил нож из груди Элизабет и приставил измазанное голубой жидкостью лезвие к горлу. Галактион сморщил нос, глядя как рана на груди женщины тут же начала затягиваться змеиной кожей.

Лаборант громко сглотнул слюну. Под его подбородком беспокойно билась жилка.

– Возвращай. – сквозь зубы шептал Нефрит. – Возвращай наших друзей в сознание. – парень проговорил каждый слог со всей четкостью.

Пришелец робко кивнул. Галактион выхватил нож с рук Нефрита и сказал:

– Сейчас эта гнида очнется. – и затянувшуюся рану на груди Элизабет он тут же рассек ножом, вставив его впритык.

Лаборант, продолжая трястись, подошел к тумбочке и достал маленький стакан и банку с зеленой жидкостью. Открыв крышку, вылил содержимое в стакан. Арнольд ошеломленно наблюдал, как рукоять ножа окрасилась голубой кровью. Его затуманенный взор видел только это, а не неуклюжие движения лаборанта. Стукнувшись об ножку тележки, пришелец взвизгнул и чуть не оборонил стакан на пол. Нефрит сурово сжал его за шкирку. Лаборант нервно выдохнул и подошел к спящему Роберту. Нефрит продолжал сжимать ткань белой рубашки и наблюдал, как лаборант раскрыл парню рот и начал потихоньку заливать зеленую жидкость в рот.

Через пару секунд парень громко прокашлялся. Его глаза под опущенными веками задергались.

– Сейчас проснется? – спросил Нефрит.

Лаборант торопливо закивал и пошел к Милославе. Нефрит опустил рубашку пришельца и наклонился к Роберту. Арнольд, Сара и Галактион окружили парня и не сводили с него взгляда, ожидая его пробуждения.

***

POV Роберт

Яркая вспышка света мгновенно привела меня в сознание. Перед глазами все плыло, цвета смешались воедино, застелив зрение молочным туманом, и разглядеть ничего не получалось. Голову раскалывала неприятная, тянущая и злобно сдавливающая боль, словно чьи-то крепкие пальцы вонзили острый кинжал в мозг. Тело налилось тягучим свинцом. Поднять собственную руку стало пыткой – она будто покрылась камнем.

Нить реальности утрачена…Где я?.. Что происходит?.. И кто я?..

– Роберт! Роберт! Ты в порядке? – прозвучал знакомый мужской голос сквозь туман.

– Нефрит? – неосознанно вырвалось из моих губ. Я громко сглотнул кислую слюну, и по всему горлу пронесся неприятный привкус. На губах застыли капли непонятной и противной на вкус воды, которые затекали в рот и обдавали сухой горечью.

Хотелось срочно сделать глоток свежей настоящей воды, чтобы очистить собственное горло.

Воспоминания начали возвращаться. Меня зовут Роберт. Мне семнадцать лет. Землю захватил Гардос. Его подружка, графиня Элизабет собралась сделать из меня и девочки Милославы пушечное мясо, и для этого лаборанты приготовились стереть мне память.

Но у них ничего не вышло…Я все помню. Значит, они либо не успели, либо что-то пошло не так.

Раскрыл налитые тяжестью веки, и сухость неприятно ударила в глаза. Кто-то надел на нос оправу очков, и размазанное зрение тут же приобрело остроту и яркость.

Передо мной наклонено обеспокоенное лицо Нефрита. Его лицо скрыто за маской, но в зеленых глазах я увидел свое четкое уставшее бледное отражение. Я смуглый парень, но сейчас выглядел бледнее снега.

Посмотрел в бок. Возле спящей Милославы стоял пришелец-лаборант и лил ей в рот жидкость под строгим надзором высокого кота Галактиона. Возле тумбы лежала без сознания Элизабет…Мой взгляд застыл на испачканным голубой жидкостью ноже, глубоко вставленного ей в грудь…Она…мертва?

Хотелось в это верить.

Рядом с Нефритом стоял Арнольд Харрис. Он тоже был ужасно бледен, а некогда его самоуверенные глаза застила тревога. Возле парня стояла незнакомая низкая девушка с лохматыми русыми волосами и в круглых очках. На ее лице тоже застыл испуг.

– Как я рад вас видеть. – улыбнулся я Нефриту. – М-можно воды?..

– Не вижу тут воды. – мрачно проговорил он, обведя взглядом пустые тумбы, разбросанные пустые стаканы, раскрытый ящик с пугающим своей неизведанностью банками с жидкостью ярких цветов. Некоторые из них расположились на тумбочках вместе с щипцами и скальпелем.

Я еще раз глотнул слюну, надеясь смыть с горла эту горечь.

– Ребята, поторопитесь! Надо найти Беатрис! – испуганно крикнула незнакомка в очках.

Беатрис…Это имя будто пронзило меня током…

Я вспомнил ее. Эту милую, светлую, очаровательную и решительную девушку, которая пленила мое сердце. Ее яркую улыбку. Ослепительный шелк ее волос. Ее губы, которые я когда-то поцеловал, в надежде, что она ответит мне взаимностью.

Ее потерянный подавленный взгляд, когда нас с Милославой увели в лабораторию, а Нефрита и Галактиона в темницу…и от этого взгляда мое сердце словно что-то крепко стиснуло в кулаке.

– Беатрис! – крикнул я. – Где она?

Я подпрыгнул с кресла, как будто тело ошпарили кипятком.

– Галактион, времени мало. – мрачно говорил Нефрит. Мила еще не пришла в себя, продолжая умиротворенно лежать на кресле. – Бери на руки Милославу, и идем искать Беатрис.

– Не выйдет. – отчеканил грозный сухой голос.

Мощный удар обрушился на комнату. Банки на тумбочках со шприцами покатились на пол. Нас всех будто яростный ветер подбросил, и я рухнул на пол, больно ударившись локтями. Харрис пронзительно раскашлялся.

Сквозь бурю пыли, витавшую по комнате, я увидел на пороге гневную рыжеволосую девушку, облаченную в длинный темный плащ. Она тут же резко пронзила топором мою память.

Это она устроила погром в том маленьком магазине вместе с Арктуром. Двойник Беатрис. Неземная, красивая, но при этом дьявольски жестокая любимая дочь Гардоса.

– Лилиат! – раздраженно крикнула незнакомка.

– Здравствуй, Сара. – сухо проговорила Лилиат, сжимая губы. – Никто не давал тебе разрешения покидать темницу.

– Заткнись! – прорычала Сара.

– Энти те дон… – начала спросонья бубнить Милослава, слабо приоткрывая глаза.

Я увидел, как Нефрит помог девушке подняться. Остальные тоже встали на ноги. Я тоже начал осторожно приподниматься сквозь пульсирующую боль в локтях.

Сара медленно направилась к Лилиат. Я заметил, как дрожь сковывала ее коленки, и девушка передвигалась нерешительно, боязливо. Но голос звучал жестко и смело, мощно и радикально. Она проговаривала каждый слог ясно и резко, ударяя им в само сердце Лилиат…если у нее оно было вообще…

Но в каждых ее словах ощущалась пролитая кровь и обжигающие горькие слезы. Настоящая обида переполняла каждую букву, хоть и скрывалась за яростным тоном девушки.

– Вы мне больше не семья. Я никогда вам не прощу то, что вы сделали со мной. Я никогда вам не прощу то, что вы меня заперли, били и морили голодом, унижали и оскорбляли. Я никогда вам не прощу то, что вы потешались над моим разбитым сердцем за мою убитую любовь к Арктуру. Я никогда не прощу вам то, что вы обрушили на земли литры чужой невинной крови. Я никогда не прощу вам то, что вы решаете чужие судьбы, кому стоит жить, а кому стоит умереть за ваше господство. Я никогда не прощу вас за смерть моей лучшей подруги детства.

– Как грустно… – наигранным тоскливым тоном ответила Лилиат, покачивая головой, играясь со своими густыми локонами, сплетая их между собой пальцами.

– Никогда…никогда я не прощу вас за смерть Беатрис!

– Смерть…Беатрис?.. – не веря в услышанное, произнес я. Не слышал собственного голоса. Не чувствовал, как ускоренно застучало налившиеся от ужаса сердце.

Но Лилиат я слышал хорошо:

– Да, пухляш очкастый. – она криво мне улыбнулась, блеснув своим белоснежным оскалом. – Твоя подружка мертва. Арктур убил ее быстро и даже не моргнул глазом. Убил без всякого сожаления. – будто наслаждаясь, с издевкой в голосе шептала Лилиат. – как муху придавил ее. И ты, Саранта, не сможешь ее спасти. Она убита навсегда. Забудьте ее…нет…помните ее…помните, что она мертва… – восторг переполнял ее голос.

Я впал в транс от ее признания. Каждое ее слово яростно обдавало болью, жаром обжигало изнутри, а сердце словно обвили густые черные нити и туго сжали его, придавливая и задушивая накапливающуюся от ужаса муку. Дышать стало невыносимо трудно. Каждое ужасное слово, сорвавшееся из ее красивых уст, впрыскивало в мои легкие темным полотном едкий гадкий дым.

– И вы будете помнить о ее смерти до своей. А ваша близка. – ухмыльнулась Лилиат.

– Нет! Она не может быть мертва! – осознание происходящего градом обрушилось на меня, и я закричал со всей окутавшей меня яростью, чувствуя, как глаза начали щипать слезы.

Лилиат в ответ коварно улыбнулась:

– Мертва, мертва.

"Арктур убил ее быстро и даже не моргнул глазом". Эти слова пронзительно звенели в голове. Я не мог спокойно стоять на месте.

Я жаждал своими руками убить Арктура. Разорвать его по кусочкам. Отрубить ему голову. Я не мог в это поверить! Беатрис мертва! Девушка, которую я тепло и искренно любил, погибла от рук монстра! Быть такого не может!

Внутри кипела жаром ненависть. Она отравляла раны на сердце, опьяняла сознание, усыпляла рассудок. Под ее волей в голове назойливо крутились сцены, как я холодно и жестоко расплачусь с Арктуром за смерть своей любимой девушки.

– А мы возьмем и вернем Беатрис к жизни, прямо на зло тебе, дрянь! – с усмешкой прокричал Галактион и кинул в сторону Лилиат длинный скальпель с изящным лезвием.

Лилиат резко обернулась и взмахнула рукой, направив скальпель обратно к Галактиону. Галактион вовремя увернулся, и длинный ножик бумерангом развернулся и врезался в стену.

– Все, Саранта и ее жалкие друзья. Ваша игра окончена. – и с этими словами Лилиат стукнула растопыренной ладонью по полу, и комнату вновь сотряс хаос…

***

Путь привел Арктура далеко под землю, в длинный туннель, покрытый темными круглыми камнями. Взрывы, казалось, раздавались под водой, и потолок даже не дрожал от сокрушительной мощи битвы. Мужчина спокойно выдохнул, присел и посадил Беатрис себе на колени. Ее голова упала ему на грудь, словно она мешковатая кукла. Арктур аккуратно убрал ее вьющиеся волосы за уши, и от одного случайного касания к ее коже грудь наливалась жаром.

Ритуал ожидается не простой. Не так просто вернуть усопшего к жизни. Ритуал темный, опасный…Он заберёт часть силы Арктура и отдаст его Беатрис…благодаря его частичке она откроет глаза.

И они будут между собой связаны. Их скрепит мощной нитью великая сила, которую между собой делили Арктур и Гардос.

Вновь много мыслей накрыло голову. Сможет ли Беатрис жить с этой силой? Сможет ли Беатрис жить, зная, что она очень сильно будет связана с Арктуром? Настолько сильно, что не сможет разлучиться с ним больше. И от этой связи она теперь не сможет избавиться.

Никто из них не сможет.

И как Гардос переживет распад этой связи? Почувствует ли он, что его сила устремилась в плоть другого человека?

И сможет ли Беатрис потом избавиться от всех врагов так, как задумал хитрый ум Арктура? Реализуется ли этот грандиозный и одновременно рискованный эксперимент?

Потолок над головой дрогнул. Крупицы пыли посыпались на макушку Беатрис. Арктур еще раз посмотрел на ее бездыханное лицо. Даже мертвой она казалась ему прекрасной. А живой…просто невероятная. И он решил провести этот ритуал.

Возможно, сначала Гардос будет зол и посчитает Арктура предателем. Но потом, поняв, как тот захотел использовать девушку, он будет очень восхищен и другими глазами взглянет на Беатрис. Она перестанет быть для него опасностью. Она для всего мира станет опасностью. Станет тайной, скрытой шпионкой, стоящей между двумя сторонами, но влечь ее будет к нему, к тому, кто отдал ей частичку силы, которая возродила ее к жизни.

Не зря они ее убили. Полуэнтариату высшую силу передать получится только таким образом.

Белоснежные пальцы мужчины коснулись ее лба, а губы начали неторопливо читать заклинание на древнем языке, некогда его родном языке, но казавшимся уже таким чужим и далеким…Тихий, почти замогильный шепот длинным потоком направился к сущности энтариата, застрявшего в другом измерении. Эти слова должны вернуть потерянную душу в тело и возродить его. Арктур ощущал, как внутри него пробудилась энергия, мощным струями понеслась от его сердца к руке, застыла на пальце, а после погрузилась в Беатрис. Тело девушки изнутри загорелось ярчайшим сиянием, и волной оно вышло из нее и накрыло их обоих, слив на мгновение в единое целое. Заряд тысячи импульсов пронзил Арктура и ударил в девушку.

Мужчина чувствовал ее тело, как проснулся внутри нее организм, как кровь начала течь по венам, как свело ее мышцу на левой руке. Увидел, как дрогнули ресницы. Ощутил, как каждая клеточка загоралась искрой его силы. Ощущал, как эта сила внутри него пульсировала ярчайшими лучами.

Рот приоткрылся, и девушка выпустила слабый выдох.

Арктур довольно улыбнулся, с трепетом ожидая, как она откроет свои глаза и посмотрит на него…на своего убийцу, своего спасителя…

На человека, с которым теперь она будет связана кровью и душой.

На человека, который решил ее использовать для своих корыстных целей.

***

POV Беатрис

Я почувствовала, что меня начало стремительной силой куда-то тащить. Нечто мощное и властное собиралось меня вытолкнуть из этого пространства.

– Получилось, Анестониан! – радостно воскликнула я, бросив быстрый взгляд на сестру. – Сара меня возрождает!

– Это прекрасно, Беатрис, – лицо Анестониан засветилось от радости. – возвращайся в тот мир и ищи мое тело под пирамидой.

Я взяла ее за руку и решительно кивнула. Остальные ее пять рук обхватили и сжали наши сплетенные замком пальцы.

– Когда ты воскресишь, у тебя могут случиться галлюцинации, тошнота и рвота. – предупредила сестра.

– Хорошо… – я понимающе кивнула. – я отойду…от этого и пойду тебя искать.

– Одной быть в этом приключении опасно. Найди своих друзей.

Друзей…сколько прошло мгновений с нашей последней встречи? Внутри что-то теплое обволакивало мое нутро при мыслях о добром Роберте, милой Милославе, веселом Галактионе и Нефрите…И о Саре, о моей старой подруге лагеря, с которой я не смогла прожить первые препятствия…

Я так сильно по ним соскучилась. И хотела верить, что они живы, что они в полном порядке…

– Ты будешь помнить обо мне, поэтому не забудешь мою просьбу о ритуале. – Анестониан меня пронзила своими невероятными волшебными глазами.

Я кивнула ей и заметила, что мое тело начало бледнеть, мерцать, сливаться с этим белоснежным беззаботным своим теплом пространством. Видела, как мои руки начали рассыпаться на тысячи ярчайших частиц, готовых вспыхнуть и раствориться навсегда. И я испытывала за это невероятное счастье.

Сара, ты моя спасительница! Я никогда не забуду, как ты мне помогла!.. Уже не терпелось открыть свои глаза и увидеть тебя. Увидеть радость в твоих глазах от того, что я вдохнула новый аромат жизни. А следом за тобой я хотела увидеть остальных. Милую Милославу, Роберта, который ради меня был готов на разное смертельное безумие. Галактиона и Нефрита…От мыслей про последнего внутри что-то сильное сжалось. Я его любила, а он меня нет. Я его не заставляю искренно, счастливо сиять и влюбленно улыбаться.

Но сейчас это неважно! Главное, чтобы они увидели, что я жива, и мы продолжим новый путь. Мы придем на Тенион и возродим нашу последнюю надежду – последнего в мире чистокровного энтариата.

Но почему-то иллюзорное призрачное сердце продолжало с трепетом биться при мыслях о Нефрите. Не могла выкинуть его из головы. Мечтала его увидеть. И в его глазах заметить точно такой же жаркий порыв, направленный только на меня одну.

Анестониан тоже довольно улыбнулась, озарив меня счастливой улыбкой:

– Мы победим Гардоса. Мы его убьем.

– Вместе.

И тут меня будто нечто воздушное властно схватило за ноги и умчало вниз. Голова не кружилась. Тело продолжало распадаться по частям. А чей-то голос, тихий, призрачный, неразборчивый окружил пространство и пронзал его своим чистотой и благородством.

И я утонула в его потоке.

А сердце продолжало сиять теплым пламенем при мыслях о Нефрите.

II

POV Беатрис

Белый свет окружал меня повсюду, еще стремительной погружая в состояние транса. И сквозь завесу этого сияния я разглядела лицо. Светлое, доброе, с яркими глазами, глядящими на меня с беспокойством. Оно излучало нежно-теплое свечение. Белые волосы сливались с этим светом.

Это Нефрит…

Сары не было. Остальных друзей тоже не было. Был только он.

Он пришел за мной. Я все-таки нужна ему. Я ему неравнодушна.

Я посмотрела ему в глаза и ощутила, как меня медленно, потихоньку накрывала теплая, но мощная волна любви к нему. Не знала, почему, но это чувство овладело мной очень сильно, и от этого стало так приятно. Сердце растопилось, голова закружилась.

Я прикоснулась ладонью к его щеке и тихо прошептала, когда прижалась лбом к его лбу.

– Это ты…Как же я счастлива тебя видеть… – я увидела сквозь ярчайшее сияние, как его брови хмуро сдвинулись, а строго поджатые губы тронула легкая улыбка.

– Ты мне так нужен.

– Ох, Беатрис, неужели ты…

Не могла понять как, но я его крепко обняла. Мужские крепкие руки обняли меня в ответ. Его ладонь запустилась в мои волосы, ближе прижимая мою голову к себе. Я медленно вдыхала его аромат, ощущая приятный волнительный трепет сердца. Мы обнимаемся! Я ему нужна! Он ко мне неравнодушен!

Мне так сильно хотелось показать ему, как он мне нужен…Я смотрела на его чувственные очерченные манящие слегка приоткрытые губы, и меня ярко пронзило желание к ним вновь прижаться, снова ощутить их вкус, впиться в них и не отрываться, целуя с невероятной жадностью, и этот порыв не утихал мой пыл. Я изнутри горела этим желанием. И мне так хотелось, чтобы они ответили взаимно! Чтобы они целовали меня в ответ, показывая всю свою любовь.

Прижалась своей грудью к его груди и запустила руку в эти прекрасные вьющиеся белоснежные волосы…и нащупала, что они не были на ощупь волнистыми…

Они прямые. Длинные. Их кончики не кончаются на уровне плеч.

Мои пальцы провели по прядям. Слишком длинным прядям.

– Не…фрит… – начала я в недоумении.

Внезапное осознание, что здесь что-то не то, предательски и больно ударило по голове.

Он прекратил меня обнимать и удивленно посмотрел мне в глаза. Сердце резко пронзил болезненный заряд. Они были не изумрудными.

Они были лазурного оттенка, раскосыми и загадочно-хитрыми.

– Нефрит?

Я удивленно проморгала. Ясной вспышкой возникло передо мной совершенно другая реальность. Не было вокруг приятного усыпляющего белоснежного света. Он исчез.

Меня окружали темные камни, покрывающие длинный незнакомый коридор. Я сидела на мужских коленках. Но передо мной был не Нефрит.

Передо мной сидел Арктур.

Злость и недопонимание резко по мне ударили. Из губ вырвался пронзительный крик:

– А-А-А!!! КАКОГО ЧЕРТА?! – я со всей яростью оттолкнула от себя Арктура.

Внезапно меня накрыла такая будоражащая сознание волна отвращения. Я думала, что в этот прекрасный момент меня обнимал Нефрит…а это был Арктур!

Глупая! А на что я надеялась? Я Нефриту равнодушна. Его сердце не стучалось волнительно, когда он смотрел на меня. Для него я была лишь объектом спасения, как просила Сара…С чего вдруг ему хотелось меня с таким трепетом обнять?

А Арктуру зачем это? Моему преследователю, врагу и убийце…

– Милая, а ты чего вдруг? – с издевательской ухмылкой спросил Арктур.

Я поднялась дрожащими ногами на землю и начала раздраженно смахивать с ладоней след этого ужасного мерзкого объятия, которого быть не должно. Но лучше не становилось. Хотелось обработать руки спиртом.

"Но тебе понравилось…" – ликовал внутренний голос.

"Нет! – кричала я. – Нет!".

Арктур подошел ко мне. Его губы расширялись в мерзкой надменной улыбке. Я скривила лицо и сделала шаг назад.

– Это…это мне приснилось? – спросила я, надеясь, что он сейчас кивнет и скажет, что я увидела просто кошмар.

– Нет. – довольно прошептал Арктур. – И я видел, что ты наслаждалась.

Ах ты гад! Мерзавец!

– Нет! Нет! О боже… – я рухнула коленками на землю. Тело стало трясти от отвращения. – Я думала, что это был…

– Нефрит? – спокойно задал вопрос Арктур.

– Зачем ты притронулся ко мне?! – страшная ярость затмила голову, и я не выдержала ее мощи и обрушила ее на этого парня. – Зачем ты обнимал меня?!

Меня раздражало его спокойствие. Раздражала эта дурацкая самодовольная улыбка, расширяющая его губы…которые я хотела поцеловать…Ком встал в горле, и я мигом его выплюнула.

– Одна милая девочка сказала, что счастлива меня видеть, и что я ей нужен, а потом прижалась ко мне. Я должен был ее оттолкнуть? – иронично вздернул он бровями. – Как-то некрасиво отшивать эту девочку. Она хотела обниматься – я ей это устроил. Не хотел, чтобы она потом грустила от того, что не смогла утолить свою жажду страсти.

Мерзавец! Нашелся тут "помощник по утолению страсти"!

– Я говорила это не тебе! Я говорила это…

– Нефриту. Я под конец услышал это имя. Знай, милая, он тебя так обнимать не будет.

– Да лучше так, чем с тобой! – гневно прокричала я ему в лицо.

Мужчина лишь издал тихий смешок:

– А твое тело говорило об обратном.

Мерзость!.. Гадость!..

"Когда ты воскресишь, у тебя могут случиться галлюцинации, тошнота и рвота". – пронеслись слова сестры из воспоминаний, казавшиеся такими далекими, словно были произнесены очень-очень давно.

Прежде чем очнуться, я ощущала, как мое сердце грела мысль о Нефрите. Поэтому я его и увидела! Парень лишь был галлюцинацией! Чертовой галлюцинацией! Такой приятной, но за этим миражом скрывался настоящий ублюдок, любящий надо мной потешаться!

Внезапно случился неприятный позыв. Из горла промчался поток и стремительно вырвался из губ. Я скрутилась, ощутив резкую боль в животе и коленками прижалась к земле, выплевывая остатки рвоты.

Арктур подошел ко мне, с беспокойством оглядывая. От его внимательного взгляда стало еще тошно. На руках продолжал растопляться след того объятия, усиливая порыв новой рвоты.

– Возьми. – Арктур протянул мне салфетку.

– Отвали! – крикнула я. – Вот видишь, до чего ты меня довел? Из-за тебя меня рвет!

– Ты просто что-то не то съела, милая. – коротко улыбнулся Арктур.

Я хотела выть от ярости, но боль в животе заглушила это желание.

– Твой желудок заработал по новой. Ему хочется прочистится. – пояснил Арктур.

– Где Сара? – смахнув слетевшие вышедшие из горла остатки пищи со слюнями с губ, спросила я.

Арктур вновь протянул мне салфетку, но я даже на него не смотрела.

– Понятия не имею. – ответил он.

Я не выдержала и бросила на него недоуменный взгляд:

– А кто меня возродил?!

– Я. – тут же ответил он.

Сердце чуть не ухнуло к пяткам от такого внезапного заявления.

– Ты? Серьезно? – в тумане прошептала я. Злоба, пылающая внутри, резко исчезла, и я позабыла о том, что недавно она меня терзала.

Противный горький ком плотным камнем забил горло. Я вздрогнула, пытаясь проглотить его, и ошеломлённо глядела на высокую статную фигуру Арктура, в его яркие грозные глаза, пытаясь в них разглядеть приближение язвительного обмана. Но его глаза не врали. Они смотрели на меня в ответ серьезно.

Он возродил меня. Убил и возродил. Это заявление бумерангом пронзило мое изумленное сознание. Сейчас я испытала до жути мне неприятное покалывание по всему телу, словно назойливые невидимые маленькие иглы издевательски впивались в плоть раз за разом, своим укусом замораживая тело оцепенением.