Полная версия
Может и этот мир создан, чтобы заменить земной с вполне определенной целью..?
13
За день они прошли довольно много. Не меньше тридцати километров. Вечером буквально валились с ног. Что и сделали, упав на расстеленные куртки и покрывала. Маше пришлось особенно тяжело. Она даже на физкультуру не ходила, отделываясь липовыми справками. Катя потребовала даже перегрузить ее сумку: «Ты набрала слишком много продуктов. Есть всем нам, а нести тебе одной?» И, несмотря на возражения Маши, исполнила задуманное. Помогло вмешательство Руфь.
– Маша, не перечь старшим.
– Что-о? Кто здесь младший? Да я родилась в…
– Дело не в паспортном возрасте. У тебя с мужчинами все впереди, а я уже разочаровалась в них.
Маша примолкла, сраженная аргументом.
Трудно сказать, насколько разгрузка помогла обливавшейся потом Маше. Другие тоже с непривычки пыхтели не хуже паровоза. И все же день прошел удачно. На них никто не напал, и возвышенности на горизонте теперь явственно обозначили себя горами. Они держали верный курс, и это окрыляло. Правда, идти предстояло еще долго и ноги с непривычки гудели, а продукты подходили к концу и взять их было не откуда. И фляжки почти опустели. Это рождало в умах смешанные чувства, но… но… им ничего не оставалось делать, как надеяться на лучшее.
– Все же почему муж Кати ничего не сказал насчет еды? – не сдержавшись, высказала давно засевшую в голове мысль Маша. – В саванне ничего нет. Даже кузнечиков.
– Наверное, он знал, что мы проявим смекалку и не умрем с голоду, – предположила Майя.
– Особенно это касается Кати, – хмыкнула Руфь.
– Ну-ка, Кать, соображай, как мы должны достать еду, – откликнулась Майя.
– Первое – это съесть меня, – вторично подала мысль Маша.
– Не смешно, – сказала Дина. – Я читала, как после кораблекрушения, люди на плоту ели умерших… И спаслись. Кажется, даже картина на эту тему есть.
– Художник Жерико?
– Возможно… Не помню.
– А, может, я без юмора предложила, – заявила Маша. – Еще день такой ходьбы и меня можно бросать, чтобы не тормозить экспедицию. Я тоже читала, как путешественники в Арктике так делали.
– Ну и разговорчики пошли на второй день пребывания, – возмутилась Катя. – Это же планета! Она не может быть пустой. Мы видели только хищников, но они же чем-то питаются. Не одними же прибывшими из третьего измерения.
– А чем мы убьем, если встретим оленя или зайца? – поинтересовалась Лара. – Пока что дичь – мы. И в таковом качестве и останемся.
– Значит, я остаюсь как запасной вариант, – мрачно умозаключила Маша.
– Подруга, будешь тоску наводить – я в тебя кроссовками запущу, – пообещала Руфь. – А учитывая, сколько в них пота, ты и впрямь умрешь от удушья.
Девушки рассмеялись. Облегченно…
– Давайте лучше смотреть на звезды, – предложила Майя. – Кто разбирается в созвездиях?
А смотреть и впрямь было на что. Солнце зашло за горизонт и небосвод украсился россыпью голубых светлячков. Две луны мягко подсвечивали сцену небесного умиротворенного мироздания. Вдруг небо прочертил метеорит.
– Ой, кто-нибудь успел загадать желание? – вскричала Дина.
– Я лично думала о еде, может, подействует? – раздался мрачный голос Маши.
Девушки посмеялись. А потом затихли. В той стороне, где зашло Солнце, часть неба окрасилась багрянцем, а на противоположной части небосвода звезды высветились яркими бриллиантами.
– Большой Медведицы здесь нет, – констатировала Лара.
– И созвездия Ориона нет.
– И Полярной звезды…
– Красивое небо, но совершенно чужое, – вздохнула Майя.– Но надо привыкать…
А под утро их разбудил вой какого-то существа.
Животное похожее на гиену оповещало саванну, что в ней появились чужаки.
– Что б тебе сдохнуть в скором времени, – от души пожелала Руфь.
– В животном мире старожилов не бывает, – откликнулась Дина.
– Наверное, мы вторглись на территорию этого вот… шакала, – предположила Лара. – И хорошо если одного, а не стаи.
Пришлось выйти пораньше, почти в сумерках. Надо было уйти подальше от угодий неприветливых хозяев.
14
Лара не имела старшего брата, но зато – младшую сестру. Разница в возрасте была настолько велика, что она не могла ей быть подругой, зато Лара исполняла роль старшего брата – защищала, развлекала, учила уму-разуму. И когда встретила Руфь, то почувствовала, что может получить то, чего была лишена в детстве – заботы. Тем более что для Руфь это не составляло труда. Она и вела себя как иной парень.
Без сантиментов, грубовато Руфь опекала Лару. Но не возилась, а просто предоставила ей возможность заниматься взрослыми делами вместе с ней. А ими у нее была наука без скидки на студенческий возраст.
– Галуа и Билл Гейтс создавали себе имя в возрасте студентов, – любила напоминать она. – Так что, кто защищается возрастом, тот просто не хочет признаться, что ему не хватает ума и воображения.
– А как же ты?…
– А я не боюсь признаться в том, что мне не хватает ума и воображения, – объявила Руфь. – Но это не значит, что я готова терпеть такое положение и не развивать свой ум и воображение. Просто у меня уйдет больше времени, чем у гениев. Ну и что? У меня впереди длинная жизнь… Догоним.
В университете она уже не стремилась успевать по всем предметам, а концентрировала усилия на определенный круг проблем и, соответственно, на нужных ей для их познания учебных предметах. Лара попала в центр ее внимания в том числе по этой причине. Лару интересовали те же вопросы, кроме того, и это было, наверное, главное, она своими замечаниями стимулировала ее мыслительный процесс.
Сдержанная, несколько меланхоличная, даже угрюмая, Лара могла поднять руку на лекции по философии и своими точными возражениями препарировать преподавателя.
Первое время, когда Руфь еще не была знакома с Ларой, думала, что девушка либо стебается, либо хочет понравиться, но быстро уяснила, что Лару выводит из себя «вода» в речи лектора, расплывчатые формулировки и недоговоренности.
– Вы сказали, что мир наш объективен, но мы его воспринимаем субъективно через имеющийся опыт. Значит, можно познать объективное устройство мира, а можно жить в среде своих субъективных представлений, как живут племена в джунглях Амазонки или Папуа. И жить так тысячелетиями. Получается объективный мир отдельно, а субъективный – отдельно, и они могут не пересекаться? И одно не мешает другому?
Преподаватель начинал говорить о том, что дикари также вынуждены принимать объективный мир в своей жизнедеятельности, используя огонь, строя навесы от дождя и приспосабливаясь к окружающей среде иным способом.
Лара терпеливо слушала ответ, а потом заявляла.
– Тогда и объективный мир вынужден приспосабливаться к субъективным представлениям людей. Они рубят лес, распахивают землю, перегораживают реки, стараясь, чтобы объективный мир старался, как можно больше походить на их субъективные представления «что такое хорошо и что нужно». И тогда субъективное становится объективной реальностью.
– Да, пожалуй.., – соглашался лектор.
– В таком случае, не означает ли это, что субъективные представления со временем могут вытеснить объективный мир? И оба объекта поменяются местами, и прежняя реальность переместится в субъективные воспоминания о том, как было в природе прежде..?
Хм. Субъективное со временем становится объективным и вытесняет старую объективную реальность? Такая формула Руфь понравилась.
После одного из таких выступлений она подошла к Ларе и сказал просто:
– Я – Руфь.
– Лариса… Лара, – сказано было в ответ.
– Пойдем в столовую, – также без затей предложила Руфь.
Настоящее взрослое знакомство, как у пацанов, что она видела у себя дома. Подходил один подросток к другому и говорил:
– Не хочешь поиграть в баскет? – Давай. – Я – Сергей. – Я – Коля.
Причем первым мог подойти с предложением тот, кто старше или сильнее. А дальше на площадке негласно выяснялось, кто будет лидером, то есть старшим по факту.
Лара быстро поняла, что Руфь и есть ее «старший брат», и она поведет ее дальше.
15
В пути хватало свободного времени, чтобы обдумывать и нынешнее положение, и предшествующее ему. Для Кати вопрос вопросов было: почему она оказалась в центре событий? Случайно или в этом наличествовала некая обусловленность прежней жизнью? Может, она согрешила? Или наоборот, сделала нечто такое, что в итоге на нее указали перстом: «Пусть эта спасает всех».
А муж? Парень сказал, что они познакомились в походе. Но почему из всех девушек он выбрал именно ее? Катя не слыла красавицей. Дина намного ее симпатичней. К тому же стройка как лань. И Майя. Да и Лара, если б не ее сумрачный вид, вполне могла понравиться…
А он чем ей приглянулся? С виду обычный парень. Правда, высокий – это в ее вкусе. Улыбчивый. Ласковый, если судить по тому, как взял ее руку… Да, это ее параметры. Получается, у них обоих «параметры» сошлись. Интересно, а какие еще, ведь это не рядовая свиданка?
И Катя методично оценивала себя в пути, стараясь уяснить, чем же она так хороша, что выиграла смотр невест в их группе. И это были приятные размышления. Разглядывая подруг, она отмечала их недостатки, хотя и достоинств хватало… Но все же, как оказалось, они не могли перевесить ее качества. И она вновь и вновь возвращалась к самой себе… А что? У нее пышные волосы. Ой, за время пути их негде мыть и они утратили объем, превратившись в пакли. Лицо? Веснушки малозаметны и в чем-то даже милы. Глаза? Вполне выразительные глаза. Тем более что туши для ресниц хватит надолго. Фигура? Грудь в норме. Два вполне приличных холмика задорно и в то же время ненавязчиво натягивают свитер. Ну там попа, ноги… Все в норме.
Катя оглядела подруг и вынуждена была отметить, что и у других все фигурные достоинства на месте. Сперва это снизило ее планку, но затем самооценка вновь взвилась верх: но он же выбрал именно ее!
– Катя, смотри под ноги, а то идешь и улыбаешься как блаженная, – вернула ее в реальность Дина.
– Наверное, представляет себе первую брачную ночь с мужем, – съехидничала Руфь.
– Я бы тоже помечтала в такой ситуации, – заступилась Маша.
– Ну помечтайте, – смилостивилась Руфь. – Пока каннибалов не видно…
Ну язва!
– Уж лучше мечтать о приятном, чем думать о реальном, – буркнула Дина.
16
Дина с детства знала, что она невезучая. Как это установить, она узнала от брата. Тот сказал: чтобы понять меру своей везучести наверняка, надо ночью, без света, одеть футболку. Если два раза из пяти она будет навыворот, то это нормальный показатель, как следствие закона подлости. Если же правильно футболка будет одета четыре раза из пяти, то это везучий человек и ему можно играть в лотерею. Дина пять раз одевала футболку и все пять раз наизнанку. Все стало с ней ясно. А то раньше она удивлялась своей растяпости. С тех пор она старалась быть максимально осторожной, но это мало помогало. Дина продолжала регулярно попадать в неприятные переделки. А однажды даже сломала руку, катаясь с горки. Прочие дети годами съезжали с горок без всякого ущерба и лишь она полетела кубарем.
Когда ее заселили в общежитие, то она предложила соседке по имени Майя проделать опыт с футболкой. Та честно, по сигналу Дины, напяливала ее пять раз подряд. Результат – четыре один в пользу соседки. И Дина поняла – надо держаться Майи во всех жизненных ситуациях. Поэтому когда Катя крикнула бежать, она рванула следом за Майей. И дальше бежала рядом, следуя всем зигзагам, что проделывала подруга. Да и как могло быть иначе, если именно Дина настояла на участие в походе. А Майя не хотела! У нее начались женские дела и мотаться в таких условиях ей не улыбалось. Но Дине так хотелось побыть в компании, что она уговорила ее. И вместо того, чтобы коротать время с Майей в общежитии в полной безопасности, доверившись ее планиде, она теперь понуро брела по враждебной планете, поминутно повторяя про себя: «Дура… ну и дура». И была благодарна Майе, что та не напомнила ей о своем нежелании ехать навстречу смерти.
Чувство вины проявлялось в желании угодить Майе, в том числе подложить ей лишний кусочек убывающей еды. Впрочем, тут было мало альтруизма. Дина понимала, что если погибнет Майя, то ей суждено ненадолго пережить ее…
17
Они мерно шли еще день, затем половину другого… За обедом доели последнее.
– Все основные припасы тащили парни. Чтоб нам тяжело не было, – вздохнула Маша. – Неосмотрительно-то как…
– На будущее будем знать. Навьючимся как мулы, – съязвила Руфь.
– Тогда мы бы не убежали от зверей, – заметила Майя.
– И когда они нас найдут, то это будут такие кости, что могут и побрезговать их обгладывать, – внесла циничный заряд оптимизма Маша.
– Каннибалы! – вдруг взвизгнула Дина.
– А каннибалы тем более.., – начала было развивать кулинарную тему Маша, и осеклась.
Вид у вскочившей Дины был страшненький. Лицо перекошено, округлившие глаза навыкате, рот готовый закричать…
Девушки повернули голову в сторону, куда смотрела Дина.
К ним приближался здоровенный лохматый детина в звериной шкуре. Довольно улыбаясь обретенной добыче, он играючи, словно циркач, крутил увесистую дубинку в руке. Ему было весело, а будущим жертвам стало страшно.
– Бежим! – крикнула Катя. – Врассыпную!
Девушки сорвались словно стайка воробьев при виде кошки и бросились в разные стороны. По парам.
Катя бежала с Машей. Но именно их выбрал охотник за телами.
…Когда добыча переправилась на другой берег и отрезала путь, все охотники повернули назад. Хватало уже захваченного мяса. Не такой был Ду-га. Он любил добиваться своего. И когда соперничал с самым сильным товарищем детства – Кже-му, и когда добивался понравившихся женщин… А их вон сколько впереди – неужели упустить на этот раз? А еще вождь был уже стар и скоро, очень скоро понадобится новый предводитель. И нужны будут доводы в пользу его – такого смелого, умного, добытчивого Ду-га. И он сказал остальным, что пойдет один и приведет самую красивую из них, а остальных убьет. Но сначала принял участие в распределении добычи. Отстоял свою долю и вернулся.
Через реку он переправился на стволе дерева, держась за высокие не срубленные им ветви. Хозяева реки пытались стащить его, но он бил их дубиной по носу, и они ныряли назад в глубину, поднимая фонтаны брызг. А дальше он шел по следу. Это не стоило труда. Добыча даже не пыталась замаскировать или заплести свои отметины. Он постоянно натыкался на диковинные вещи – яркие, с непривычным запахом, из невиданного материала. Добыча явно пришла издалека, таких двуногих его племя раньше не видело.
Он большую часть пути бежал. Легко, привычно, сообразуя дыхание с ритмом бега. Останавливаясь лишь для краткого отдыха или ночевки. Все, как обычно на охоте. И удивлялся, как медленно шла добыча, будто никуда не спешила и никого не боялась. Странно, ведь предыдущая группа была свалена почти без сопротивления, и все равно это обстоятельство не заставило выживших обеспокоиться. Такую на редкость глупую дичь, Ду-га еще не встречал. Это несколько снижало уровень его подвига, но все равно он один возьмет трофеи с шестерых…
Наконец, он увидел их. Они сидели даже не пытаясь укрыться от возможного врага. Стайка беспечных, глупых женщин неизвестного народа в невиданных одеждах. Теперь ему не составит труда переловить и обезножить их. А там – насладиться их телами. Сначала живыми, а потом вырезав самые вкусные куски.
Они увидели его слишком поздно. Приятно заверещали, что еще больше возбуждало в нем охотничий азарт, и бросились бежать в разные стороны. Это было вторым умным поступком, после того, как они свалили переправу через реку. Это сочетание глупости и ума удивдяло Ду-га. Неужели они ничего не знали о настоящей охоте? И в их краях нет великих охотников? Старики рассказывали, что когда-то были племена, жившие за счет рыбной ловли и ухаживания за растениями. Слабые племена, боявшихся их, настоящих воинов, и потому старавшихся уйти как можно дальше… Не из этих ли..?
Он выбрал ту, которая командовала женщинами на реке. Похоже, она была их предводителем. Таких надо следовало убивать в первую очередь.
Ду-га поморщился. Предводитель нравилась ему. Она была гибкой и легкой. Он любил играть с женщинами – «догони и овладей». Женщины его племени бегали быстро и ловко уворачивались. И еще были очень выносливы. Иногда приходилось гнаться целый день, прежде чем мужчина мог схватить игрунью за волосы… Впрочем, он и так гнался за ними два дня. Значит, имел полное право испытать наслаждение от окончания игры.
Он догнал предводительницу быстро и без особого труда. Вторая кинулась в сторону с воплем, но она не уйдет далеко. Пусть пропитается страхом, от этого мясо становится только вкуснее…
Ду-га схватил беглянку за волосы, и та с криком обернулась к нему. Ду-га наконец держал ту, что хотела ускользнуть от него – великого охотника!
На него смотрели глаза необычного – синего – цвета. Широко раскрытые, и как полагается, полные ужаса. И кожа отличалась от той, какая была у женщины его племени. Она у них грубая, и ее снимали с тела лишь для шатров от дождя. А эта кожа могла пойти на отделку накидки вождя…
Катя ощутила кислый, противный запах шкуры охотника. Увидела его торжествующее лицо маньяка. Невольно заглянула в ощеренный зубастый рот каннибала. Это было так невыносимо, что она стукнула образину по морде. Тычок не причинил никакого вреда, а лишь позабавил охотника.
В ответ каннибал пнул жертву, и та свалилась легко как гнилое дерево. Косматый захохотал. Он так долго шел по следам нежного мяса, что грудь сама исторгла вопль восторга. Вскоре он приведет в свое племя одну их тех, кто хотел убежать от него, и он, бросив тело на пороге, докажет своей семье и сородичам, что от него никто не сможет спастись, если он сам не отпустит. Но он никогда не упустит то, что принадлежит ему по праву сильного и выносливого.
Катя упала в пыль, и живот заныл от удара. Помимо страха ее тело пронзило чувство унижения – ее ударили впервые в жизни. Единственно, что она осознала – унижение продлится недолго и каннибал скоро доделает свое дело. И рев получеловека над ней послужил тому доказательством. Еще неделю назад этот крик парализовал бы ее волю, но в этот раз произошло обратное. Он подхлестнул ее сознание как удар током. Катя вздрогнула и напряглась. В кармане она нащупала нож с выскакивающим от нажатия кнопки лезвием. Она не была безоружна и беззащитна. Эта мысль вмиг овладела ее существом.
«Это ты, тварь, хочешь убить меня и моих детей?»
Катя встала. На миг, всего миг, враг увидел мертвенные глаза и оскал только что покорной и раздавленной жертвы. И не успел собраться. В следующий момент он «проспал» бросок и нож вошел в горло почти по рукоять…
Катя смотрела на убитого и не ощущала никаких чувств. Знала лишь одно – надо идти дальше, невзирая на препятствия. Таких препятствий может быть еще много и надо будет преодолевать их любым способом. Иного не дано…
Она наклонилась и взяла у поверженного врага трофей – украшенную резьбой дубинку. Где-то она прочитала фразу: «Врага надо бить его же оружием». Что ж, совет в их положении годный…
Она нашла всех девушек за пятнадцать минут. Первой – Машу, которая вся в слезах таилась неподалеку. Увидев приближающуюся Катю, она взвизгнула и, не переставая рыдать, бросилась ей на шею.
– Все хорошо… Все хорошо, – бормотала Катя, успокаивающе гладя ее по спине.
– Ты… ты… убила его? – с ужасом воскликнула Маша, увидев дубинку в руке подруги.
– Да, – коротко ответила Катя и пошла дальше.
Следом нашла Руфь с Ларой, а затем невдалеке обнаружила прятавшихся в траве Дину с Майей.
Лишь Руфь держалась спокойно, будто сходила на вузовские соревнования по кроссу. На остальных девчонках, как говорится, лица не было. Бледные, лоснящиеся от пота, они представляли жалкое зрелище. Катя видела воочию: страх и растерянность – главный их враг. Видела это и Руфь. Она осмотрела дубинку каннибала и сказал громко:
– Теперь ты – вождь нашего племени!
И все разом умолкли. Всем все стало понятно. Но Руфь все же прикрикнула:
– Хватит скулить, – и добавила:
– Веди нас, Катя, дальше.
18
Катю опекали Маша и Руфь. Маша трещала без умолку и на этот раз болтовня поощрялась Руфь. Когда Маша брала паузу, то Руфь немедленно начинала разговор о своем, очень умном. Маша инстинктивно, а Руфь понимая, что сейчас перед глазами Кати стоит убитый и она готова раз за разом прокручивать мысленно процесс его умертвления. И это нужно было пресечь, дать мозгу оттеснить случившееся вглубь сознания и больше не концентрироваться на воспоминании. Ни к чему.
И Катя постепенно втягивалась в разговор, как бы забывая об убийстве.
– Ты назвала меня «вождем», потому что считаешь, что мы может застрять здесь? – догадалась Катя.
– Надо допускать такую возможность и быть готовыми к ней психологически, – пояснила Руфь.
– Но муж сказал, что нас ждет звездолет.
– Как говорится – дай Бог! Но это может оказаться сказкой про ковер-самолет. Уж больно кручено…
– И что мы тогда будем делать?
– Жить, – просто и буднично ответила Руфь.
– Я к маме хочу, – вдруг жалобно заявила Маша.
– А я – к папе. Он профессор физики и мог бы пригодиться здесь.
– Я бы тоже предпочла сейчас отца – у него есть ружье, – подала голос Дина. – Ух и погонял бы он каннибалов…
– А мне отец говаривал, что жизненный опыт должен быть и положительным, и отрицательным, – откликнулась Катя.
– Ну вот мы и определись с предпочтениями, – подытожила Руфь. – А теперь надо переходить к практическим делам. Прежде всего, где взять воду и еду?
Воду нашли случайно. Дина отошла в сторону по своим делам, и прибежала с сообщением, что невдалеке бьет родник.
Вода, толчками исходила из глубин пласта, после чего тонкая струя скользила змеей по земле, скрываясь в траве. Как и полагается родниковой воде – жидкость оказалась чистой и вкусной.
– Ну и везет тебе сегодня! – воскликнула Майя. – И каннибала вовремя обнаружила, и воду…
Щеки Дины вспыхнули алым цветком. Руфь задумчиво посмотрела на виновницу торжества.
– Надо будет теперь внимательней осматривать местность, – сказала Катя. – Может, еще что найдем…
– Пусть Динка последопытничает, – предложила Руфь.
– Почему я? – удивилась Дина.
– Вдруг тебе еще повезет сегодня. Бог, утверждают знатоки, любит троицу. Докажи постулат!
А Кате шепнула:
– Если моя гипотеза верна, то Дина еще преподнесет нам сюрприз…
И вправду, в конце дня Дина набрела на нечто вроде муравейника. Насекомые в ней были больше муравьев или термитов, к тому же летали, чем напоминали пчел, хотя не походили на них, но приготавливали себе запасы с вкусом хлеба с вареньем. Эти комочки были аккуратно завернуты в листья и сложены рядами в углублении, похожим на склад. Что они съедобны Дина поняла, когда взяла один шарик, развернула, понюхала, а затем осторожно попробовала. Вкусно! И позвала остальных.
Запасов у насекомых оказалось достаточно, чтобы насытить аппетит всей группы.
– Надеемся, что мы не разорили вас, – обратилась к «муравейнику» Маша.
– Ничего-ничего, мы еще наберем, – ответила за них утробным голосом Руфь.
– А, правда, откуда они берут «хлеб»?
И девушки проследили путь «муравьев». Они ползли лишь к определенному виду травы, срезали ее «ножницами», которые находились на двух из шести лапок, и затем начинали пережевывать траву…
– Пожалуй, достаточно, чтобы не портить нам аппетит, – сказала Маша.
Девушки согласились. В конце концов, никто не ходит на мясокомбинат, что узнать, как готовят колбасу…
Набрав еды, группа двинулась дальше.
– Что за гипотеза у тебя? – спросила Катя у Руфь.
– Есть такая штука в математике, называется теория асимметрии. Или «несимметричная симметрия». Или ложная симметрия. Еще ее называют «симметрия с отрицательным и положительным знаками». Это когда существуют два параллельных мира-пространства. Внешне они одинаковы, но на деле то, что в одном идет со знаком плюс, в другом по своим свойствам имеет знак минус. Майя говорила мне, что Дина считает себя обреченной неудачницей. И даже заставила ее в темноте одевать футболку. Мол, если будет чаще получаться задом наперед или наизнанку, то это знак неудачницы. А если будет одеваться правильно – то с удачливостью все в порядке. Так у Дины футболки обычно одеваются задом наперед, и она сильно переживает по этому поводу. Но в этом мире у нее пошло на редкость удачно. Это свидетельство наличия отрицательной симметрии.
– Что это значит для нас? – спросила Катя.
– Увы и ах, не знаю. Я только приступила к изучению этого раздела математики. Да и то потому, что меня Лара к этому подвигла своими философскими рассуждениями.
Лара хмуро молчала. Но «хмуро» – это для посторонних. Те же, кто ее хорошо знал, видели, как просветлели ее глаза.
