Роза Ветров. Четыре луча Звезды

– Роддос, как называется первая мачта?

– Это фок-мачта, – капитан похлопал по дереву так, словно это было плечо лучшего друга. Как и обещал, едва я успела переодеться, он устроил мне настоящую экскурсию по верхней палубе. – На ней располагается то, что моряки называют вороньим гнездом – маленькая смотровая площадка для наблюдателя.

Да, на корабликах, с которыми играл Ареон, такие были. Брат обычно ставил в должность вперед смотрящего либо сломанного солдатика, либо самого маленького. Может, чтобы не мешали основной команде управлять кораблем? Кстати, о команде…

– А где же все матросы? Или хотя бы тот, кто должен быть в гнезде? Вы отдавали команды, я слышала.

Моряк как-то странно, нет, хитро огляделся. Явно что-то затеял. Но через мгновение продолжил рассказывать про смотровую, как ни в чем не бывало.

– Обычно воронье гнездо похоже на открытую бочку, но на «Северном сиянии» она напоминает ящик, правда? И его редко можно увидеть открытым, – Роддос, явно хотел вернуть мой интерес к гнезду. – Давайте пройдем к центральной мачте, – он вежливо провел рукой, пропуская меня вперед.

Но я не собиралась отступать.

– Вы не ответили на мой вопрос, капитан. Это невежливо, – старалась говорить мягко и чуть притворившись, что обижена. Вспоминая, как это делали мамины служанки или придворные дамы, должно сработать.

Роддос глубоко вздохнул и только потом ответил:

– Давайте не будем забегать вперед? Терпение, скоро вы все узнаете. Итак, Центральная мачта. Она – самая большая и высокая. А правильно называется грот-мачта…

Это все, что я услышала. Пока Роддос с упоением рассказывал все подробности ее построения, я решила измерить в шагах расстояние от нее до носа и потом от нее же до кормы. Получилось одинаковое количество шагов. Можно сказать, что эта мачта делит корабль напополам. И если рухнет…

– Ну и третья перед кормой мачта. То есть та, что находится ближе всех к ко мне, а значит и к каютам, называется бизань-мачта, – Роддос уже не обращал внимания, слушаю я или нет. Мужчина вел себя, как влюбленный мальчишка. Напомнил мне сына кухарки, который частенько бегал по пятам за моей служанкой. – Это, пожалуй, все, что общее у «Северного сияния» с остальными кораблями, которые я видел много раз в «Жемчужине».

Я замерла, услышав знакомое название.

– Вы были в порту «Жемчужина»?

– А как же! Это же самый большой и богатый порт Запада. Через него проходит просто немыслимое количество кораблей каждый день. А название он получил из-за белокаменных зданий портового городка, – мужчина вынул свой нож для устриц и облизнулся. – Нигде еще не пробовал устриц вкуснее, чем в тавернах и плавающих домиках «Жемчужины». А густой суп из рыбы с сухарями. Пальчики оближешь!

От разговоров о еде, живот мой громко буркнул. Роддос улыбнулся, убирая нож.

– Однако, пора уже и завтракать. Надеюсь, ее высочество не откажет мне в компании?

– Да-да, – затараторила я, – с удовольствием.

Капитан спустился на камбуз, а я решила еще немного погулять. Шагая по палубе, наблюдала, как паруса надумаются от порыва ветра и размышляла про себя:

«Нет, невозможно таким большим кораблем управлять в одиночку, – каждый шаг старалась делать медленно и бесшумно, чтобы эта неуловимая команда показала-таки себя. Но так никто и не вышел. – Тем более, что Роддос не стоял у штурвала с тех самых пор, как начала рассказывать о корабле. Никого не было на его месте. У меня вообще ощущение, что мы с ним тут только вдвоем, – и тут в голове сверкнула догадка: – Может, корабль тоже волшебный?»

***

И с каждым новым днем я все больше убеждалась, что угадала. Пришлось научиться угадывать настроение «Северного сияния», ходить по палубе так, чтобы не падать во время качки. А всего-то нужно было надеть удобную обувь на плоской подошве с маленьким каблучком и сменить платье на мешковатые штаны и полотняную рубашку, в ветреную погоду поверх еще надеть шерстяной жилет сверху. Роддос заплетал мои волосы в косу под названием рыбий хвост. И это единственное, что мне нравилось. Носить мальчишескую одежду – так унизительно для девочки, те более для принцессы! Обувь была большая и тяжелая, я с трудом поднимала ноги и почти что… хлюпала в ней, а вот рубашка наоборот – была узкой в плечах. Кошмар!

– Вы что, пираты какие-то что ли? Почему у вас нет одежды нормального размера? – возмущенно поинтересовалась однажды я за обедом.

На столе были сухари, какая-то водянистая похлебка, останки засоленной рыбы и один старый апельсин – вот и все.

– Принцесса, – Роддос поморщился, – нам не нужно много. Радуйтесь, что есть хотя бы это. Платье – не самая лучшая одежда, когда путешествуешь по морю. Вам придется привыкнуть к этому.

– А когда мы сойдем на берег?

Капитан не ответил. Достал свой нож и разрезал сморщенный апельсин. Половину положил передо мной, вторую оставил себе. Я отодвинула его.

– Не пренебрегайте фруктами, принцесса. Моряки без этой пищи умирают в море страшной смертью. Медленно. У них выпадают зубы, тело синеет, а кости…

– Я. Не буду. Это. Есть! – отчеканила я, чувствуя, как глаза защипало. – Хочу нормальной еды и свежих фруктов, а не эту!… – со злости я слишком сильно сжала половинку, и она брызнула соком. – Ай! Больно! – я отшвырнула часть апельсина, и она попала прямо в карту мира.

Вот это условия! Еда мерзкая, одежды нормальной нет, да еще и команды у капитана нет. А еще: куда мы плывем? И зачем?

– У вас нет выбора, принцесса, – капитан поднял с пола отрезанный апельсин, полил его водой из фляжки, которую всегда носил с собой на поясе и отправил в рот. – А будете капризничать, останетесь без еды на сутки. Тогда похлебка вам покажется медом, обещаю.

От возмущения у меня перехватило дыхание. Нет, ты это слышал, дневник? Ты можешь такое представить?

– Как вы… ТЫ смеешь так разговаривать со мной? Я – принцесса! И требую к себе уважения и должного обращения!

Послышались фырканье и смешок.

– Все вы – короли, королевы, принцы и принцессы уверены, что ваше благородное происхождение имеет значение в любой ситуации. Вы живете в своих роскошных замках… Множество придворных и все такое, – Роддос облизал ложку и указал ей на меня. – Хоть раз вам доводилось видеть, как живут простые люди? Какая может царить нищета, голод? А, принцесса Роза?

– Неправда! – взмахом руки я выбила у мужчины ложку из руки и спрыгнула со стула. – Мой отец любил свой народ! Всегда заботился о людях! А они любили его в ответ!

– Ваш отец всего лишь король, он не Бог. Невозможно следить за каждой деревней, что уж говорить о какой-нибудь одной семье. Запад – самое большое государство из всех.

– Не говорите о моем доме! Вы… Ты не видел, что там случилось! Ты ничего не видел!!

– Так расскажите. Хотя нет, пока не успокоитесь – никакой еды и никаких разговоров, – мужчина зачем-то помассировал уши. – Простите, принцесса, у вас такой голос становится, когда вы кричите. До мурашек противный.

Признаюсь тебе, мой друг, в какой-то момент мне, правда, хотелось поделиться с Роддосом этой историей. Хотелось сказать как сильно я ждала старшего брата, как мечтала, что отныне мы заживем все счастливо. Но случилось то, что случилось – Ареон стал королем на крови отца, а государство захватили какие-то страшные силы. Но когда капитан снова упомянул про мой голос, я решила замолчать. Что толку разговаривать с человеком, который только и делает, что смеется надо мной и постоянно критикует? Ведет себя совсем не по-рыцарски!

Заламывая пальцы, я отвернулась.

– Как вам угодно, – вздохнул Роддос и откусил сухарь, – но я хочу, чтобы вы поняли: сейчас вы – моя гостья. Я и так делаю все, чтобы вам было комфортно. Но если ребенок с детства избалован. Если раньше за вас все делали слуги, то здесь никто не будет вам прислуживать. Я – капитан этого судна и мне должны подчиняться все, кто находится на борту. Советую вам хорошенько это запомнить.

Злость отозвалась вспышкой в моих пальцах. Громкий хлопок, и похлебка в наших тарелках загорелась. Вся каюта заходила ходуном. Роддос только и успевал хватать вещи, которые от этой тряски падали с полок. Я вцепилась в столешницу и держалась за дерево, пока по нему во все стороны расползались маленькие молнии. Захватывая все больше и больше дерева, они вспыхивали и потухали, переплетались, закручивались под порывом ветра, огибали посуду. Опять такое же явление, как в день побега с Запада! Но на этот раз я испытывала злость.

– Эта принцесса может гораздо больше, чем просто улыбаться и носить красивые платья. Запомните это, капитан Роддос.

Мужчина поставил вещи на место, обошел стол и, схватив меня под мышки, посадил на стол и посмотрел в упор. Я охнула от неожиданности. Буря, плескавшаяся сейчас в серых глазах, заставила сжаться. Деться от нее было некуда. Не знаю, сколько мы вот так смотрели друг на друга. Роддос словно что-то искал в моем взгляде, в моем лице. Аромат табака, морской соли и уксуса впервые оказались так близко, что шлейф его обнял меня, как одеяло.

– Как жаль, – Роддос выпрямился и помог мне слезть со стола. – Я думал, что вы другая, принцесса, – после паузы он добавил: – Но я не из тех, кто бросает слова на ветер. Можете идти, – он пододвинул тарелку с моей порцией похлебки к себе.

– Что? Но я же не… – не успела я договорить, как за спиной уже хлопнула дверь.

Я бросилась было за Роддосом, рука уже была заряжена магией. Но остановилась, когда за дверью послышалось:

– Зашчьем ты делать ш… больно? Малютшь много плакатшь, страшьно видетшь. Её нужченье домже.

Значит, на корабле есть еще кто-то, кроме Роддоса и меня! Но кто это был? И почему говорил так странно?

Хотела послушать еще, но больше не смогла разобрать ни слова. Вернулась к столу. От похлебки ничего не осталось, апельсин Роддос съел сам, а сухари… Есть все еще хотелось, но я лучше умру с голоду! Опустив голову и внезапно поняла, что аромат Роддоса все еще со мной. Обнимает меня, как невидимое одеяло. Дневник, мое сердце, оно так часто забилось! Щеки покраснели. Даже сейчас этот аромат, как хорошие духи остается на мне. Стоит лишь чуть-чуть вдохнуть его, голова начинает кружится, а сердце замирает в трепетном ожидании. Что же это?

Ох! Если бы только можно было поговорить с мамой.

Первый Юниус,

год Ворона.

После полудня

Рада нашей встрече, дорогой дневник. Вот и настало лето! Этот месяц мой любимый, месяц моего рождения! Матушка говорила, что богиня Юнона – это покровительница женщин, всегда во всем им помогает с самого детства. Надеюсь, и мне она тоже поможет, ведь сейчас настали не самые лучшие дни.

Отныне я постараюсь больше так не задерживаться с новостями, мой друг. И первая из них: мой голодный бойкот продолжается. Нет, все не так уж и плохо, как может показаться. Ну ладно, тебе скажу: как-то ночью мне удалось пробраться на нижнюю палубу и найти кое-что вкусное: свежий хлеб и рыбу. Боги, клянусь, не ела ничего вкуснее! Даже рыба понравилась, хотя дома никогда почти ее не ела. Невкусно ее готовили. А если положить ломтик на корочку, а сверху еще мякиш. Да уж, когда ты голодный, все кажется очень вкусным! Пусть Роддос давится своими сухарями и мутной водичкой, которую он называет похлебкой. Я – принцесса и хочу питаться вкусно и только свежими продуктами! В следующий раз надо раздобыть фруктов.

Вторя новость – все никак не дает покоя этот странный говор, который я стала слышать все чаще. Но кто это может быть? Может, это он управляет кораблем? Один человек? Не возможно. Даже мне известно, что нужна целая команда, чтобы управляться с парусами, канатами, поднятием якоря, завязыванием узлов. Драить палубу в конце концов! А может, «Северное сияние» не волшебный корабль, а проклятый? Я читала в книгах про корабли-призраки… Нет, тогда бы моя магия почувствовала неладное. Сразу же. Кто же, кто же и как управляет судном? «Северное сияние» очень тщательно хранит свои тайны. И их нужно непременно разгадать. Непременно! Так, чтобы ничего не забыть, надо составить план. Надеюсь, ты не против, мой друг?

Хорошо. Итак, Цели на сегодня:

● Первая – разгадать загадку «Северного сияния», связанную с отсутствием на нем команды.

● Вторая – разгадать загадку, связанную с парусами «Северного сияния».

Да, пока дел немного, но нужно же с чего-то начинать. Вперед, выполнять!

***

К полудню погода немного испортилась. Капал дождик. Я подошла к мачте. Воронье гнездо стоит так же как обычно. Не знаю, почему пришла идея начать поиски ответов именно оттуда, ведь можно было проверить трюм, нижнюю палубу, грузовые отсеки или мостик. Да все что угодно. Но нет, меня тянула к себе именно смотровая площадка. Снова вверх, на высоту. Ближе к ветру и свободе! Как же не хватало моей башни, ее крыши, пернатых друзей. Как они там? Кто же теперь будет их кормить хлебом, зернами?

Сверху послышался скрипучий звук. Кажется как раз из этого странного вороньего гнезда.

«Может птица? Нет, не похоже, – я нахмурилась, проводя рукой по фок-мачте. – Что же та такое?»

Воспользовавшись тем, что Роддос бросил якорь у рифа и отправился с рыбацким крюком искать еду на ужин, я быстро начала подниматься по верёвочной лестнице наверх. Не помню, как же она называется? А, неважно. Потом спрошу.

***

Что-то ты стала слишком часто упоминать имя капитана.

***

Что? Кто это сказал? От неожиданности я чуть не выпустила веревку лестницы из рук. Так, все потом, Роза! Не отвлекайся!

Наверху оказалось очень ветрено. Лестница скользила под ногами. Наконец-то есть повод сбросить эти надоедливые ботинки, давно надо было это сделать, и продолжить взбираться босиком. Да, все еще было скользко, но дома я лазила по крыше своей башни и в дождь и снег. А тут… Маленькая высота и в любой момент можно ухватиться за веревку. Что и пришлось сделать, потому что налетел сильный порыв ветра!

«Боги, да что же со мной случилось? – воронье гнездо никак не желало становиться ближе, что очень сильно меня злило. – Зачем я это затеяла? Нет чтобы сидеть в каюте или поплавать в море, пока стоим на якоре. Но уже полпути пройдено. Нет, я доберусь до цели, обязательно!» – и путь продолжился.

Наверху ждал очередной сюрприз: внутри гнезда я увидела подушку, скрученное в рулон одеяло, какую-то мелочевку в виде лоскутов ткани, монеток и множество крошек. На подушке мирно спала уже знакомая мне мышка.

– Привет, малышка. Что это ты тут делаешь? Хотя… отличное место ты нашла, чтобы спрятаться от Роддоса, – я попыталась залезть в ящик, чтобы ее погладить, но…

– Ойра!!! Штош ты тактошь?! Уйдишь отра!!!

От неожиданности нога дрогнула и заскользила в сторону. И это было не остановить! Я почувствовала рвущуюся боль. Пальцы разжались, и я полетела вниз.

Боль от удара об воду была сильной, но какой-то… растекающейся. Такое ощущение, что я стала чистым листом бумаги, на который резко стали брызгать капли густой краски. Соль моря обожгла глаза, пришлось зажмуриться. Под толщей воды я успела заметить только корпус корабля. Спина еще болела, поэтому никак не получалось разогнуться и двигать руками и ногами, чтобы выплыть на поверхность. Запаниковав, я начала барахтаться в воде, сильно размахивая руками и ногами. То и дело мне на пути встречалось что-то острое. Во время наката волны в руку что-то больно впилось в кожу! А соленая вода, смешавшись с кровью, защипала так сильно, что я закричала, не проронив ни звука. Соль жадно поедала меня и не давилась. Море проникало внутрь меня везде, где могло. Дыхания не хватало, тело обмякло.

Очнулась я от того, что кто-то точным ударом по груди выбил половину моря, и воздух устремился по нутру. Руки, ноги и спина болели. Я протерла лицо и тут же почувствовала запах крови.

– Тиш… Тишь, шаты! Вшье хор…

То существо, которое я увидела перед собой, как только смогла нормально видеть! Страшное, перекошенное лицо, один глаз заплыл так сильно, что было видно нависающее веко! Губы толстые, верхняя выпирает вперед из-за зубов, похожих на лошадиные! Рыжие волосы торчали во все стороны, а на лбу была залысина с клеймом! Я в ужасе отшатнулась, игнорируя режущую и шипящую боль во всем теле.

– Шаты… – существо говорило странно: грубо, с шипением, пуская слюни. – Нет боять… Не… – оно протянуло ко мне руки, и я завизжала еще громче. То, что у него было – это не руки, а палки, обтянутые человеческой кожей, а вместо кистей… что-то похожее на кулак, но всего лишь с одним пальцем. Длинным и кривым!

– Ох! – существо сложилось пополам, закрывая уши. – Громши! Слишь громши!

– Принцесса!

Роддос! Ну, слава Богам! Я на четвереньках поползла к нему в поисках спасения.

– Роддос… – в панике я на четвереньках поползла к нему, ища спасения.

– Тише-тише, принцесса, – мужчина аккуратно взял меня на руки и посмотрел на порез на ладони. – Ничего, заживет.

– Кэп, – позвало существо, – шаты шумшы-ыы…

– А я тебя предупреждал. Да уж, не так я представлял ваше знакомство, – рассмеялся капитан.

Существо поддержало его. Я в недоумении переводила взгляд с одного на другого.

– Принцесса Роза, позвольте представить вам Бели – моего боцмана и хорошего друга.

Друга? И боцмана? Это существо выглядит так безобразно, говорит скрипучим голосом, от которого по телу бегают мурашки. Я плотнее прижалась к капитану, когда этот Бели приблизился. Я вся подобралась, не желая спускаться с рук капитана.

– Не нужно его бояться, ваше высочество. Бели хороший.

Боцман подошел совсем близко.

– Бели радышь знакомшь с Шаты, – он протянул мне одну из своих безобразных рук.

Я поморщилась и крепче прижалась к Роддосу, пряча лицо, уткнувшись его грудь. Нет, никакие манеры на сете не заставили бы меня спокойно смотреть на этого человека, и тем более прикасаться к его рукам! Да и ни в одной книге по этикету, которые так любила читать мне матушка, не написано, как вести себя с такими! Точно не написано.

– Принцесса, это не вежливо, – пожурил меня Роддос. – Бели, между прочим, спас вас. Это он вытащил вас из воды. Ну?

– Из-за него же я и упала. Он… напугал меня.

– Ниште, кэп. Шаты привыкшен. Пожче, – с этими словами Бели вприпрыжку побежал к лестнице, ведущей в воронье гнездо. Затем ловко запрыгнул в ящик и больше не показывался.

– Что ж, – Роддос чуть-чуть подкинул меня на руках, – пойдемте в мою каюту. Надо обработать ваши раны. Да, принцесса, чувствовал я, что с вашим появлением на корабле, нам скучно не будет. И перво-наперво, давайте обсудим, как нехорошо воровать.

***

Нет, ты можешь представить, дневник?! Этот капитан отправил меня на нижнюю палубу чистить рыбу, которую он только что поймал! Посадил перед огромной бочкой, дал нож, показал, что нужно делать и ушел. А все из-за нескольких кусочков рыбы и хлеба! Подумаешь! Тоже мне, трагедия! Кормят, чем попало, а все вкусное прячут. Где справедливость?

Но делать нечего, пришлось заняться делом. Потому что криками и битьем двери ногой ничего не удалось добиться. Попробовала взять одну рыбешку в руки – она выскользнула. И еще одна, и еще. После нескольких бессмысленных попыток, я бросила нож. Это невозможно! Не хочу таким заниматься! К тому же, рыба соленая, а у меня еще порезы, которых оказалось больше, чем один на руке, не зажили! Роддос полил их морской водой, завязал тряпками и все. Но от них ладони только сильнее заболели, даже начали пульсировать!

«Он ответит за это! Он и его дружок-чудовище!»

Хотелось опрокинуть эту дурацкую бочку, раскидать всю рыбу, а нож выбросить в море, но тут моей ноги что-то коснулось. Наклонившись, я увидела знакомую мышку. Она что-то пискнула, вытянулась так, что встала на задние лапки и все время водила носиком.

– Привет, моя хорошая. Извини, не могу взять тебя на руки. Больно.

Малышка, словно поняв все, в пару прыжков сама забралась ко мне на колени. Милое животное. Что бы сказала моя няня, узнав, что я сижу среди рыбы с мышью на коленях? Мысли о доме заставили глаза наполниться слезами.

– Не плачь. Не плачь, принцесса.

Я во все глаза уставилась на мышку, ведь это она говорила.

– Ты помогла мне, была добра ко мне, – продолжал зверек, – и за это я помогу тебе. Научу, как выполнить задание капитана. Но придется постараться.

– Правда? Поможешь? Но как? И как ты можешь говорить?

– Ты же волшебница. И я волшебная.

– А ты всегда умела говорить?

– Нет, научилась, когда поселилась на этом корабле.

– Но как это возможно?

– А ты догадайся, – пискнула мышка и юркнула с моих колен вниз.

«Почему же? Почему же? – лоб от раздумий так сильно нахмурился. Точно появятся морщинки. – Звездочет говорил, что любой предмет или существо можно заколдовать, но магия в нем продержится столько, сколько нужно магу. А если…»

И тут в голове сверкнула догадка:

– Корабль… «Северное сияние»!

Мышка умыла мордочку передними лапками и пропищала:

– Верно. Этот корабль таит в себе много тайн. И чтобы все их узнать, нужно магию его понять, – она забралась на край бочки с неочищенной рыбой, принюхалась. – Итак, давай начнем.

Весь день мы потратили на то, чтобы я смогла, наконец, заколдовать нож, а затем и рыбу. Острый предмет, подчиняясь моим мыслям, ловко убирал с морских существ чешую, потом внутренности и отрезал головы. Сначала было сложно сосредоточиться на магии из-за запаха, я пугалась крови и содержимого рыбы.

– Неужели наши повара в замке каждый день видят эту гадость?!

– Старайся! – в который раз повторяла моя маленькая учительница. – Магию творить тебе придется и в более сложных и опасных условиях.

К тому времени, когда в бочке закончилась рыба с утреннего улова, так сильно болела голова, и все кружилось перед глазами. С трудом, но я выбралась на верхнюю палубу и…

Второй Юниус,

год Ворона.

Ночь, переходящая в рассвет

Ох, я что, так сильно устала, что уснула прямо на палубе? Гамак? Такой теплый и уютный! Еще никогда не спала на свежем воздухе. А какой мне открылся вид на пруса корабля! Это… Даже не знаю, как описать всю эту красоту…

Ага, вот солнце постепенно просыпается, его лучи уже коснулись парусов «Северного сияния». Знаешь, дорогой друг, цвет у них сейчас нежно голубой с розовыми переливами! Воплощение невероятной нежности, любимых мамины цветов. А первые лучики – это самые ранние и самые смелые детки солнца.

Прости, дорогой друг, не могу смотреть и писать одновременно. Давай вот так… Все, летай и записывай.

Паруса «Северного сияния» и правда, оказались настоящим произведением искусства! Сначала они были окрашены в самые нежные оттенки красного, оранжевого, даже чуть фиолетового, но по мере того, как солнце поднимается выше, они становятся совсем розовыми. К полудню, возможно, побелеют до цвета крыла чайки, до цвета свежих перин, а может до цвета самого первого выпавшего снега. Как же хочется когда-нибудь увидеть его, потрогать!

Паруса выглядели как новые, даже желтых пятен от соленой воды не было. А ведь Роддос все время вспоминал то один, то другой шторм, в и которого они смогли выбраться. И ни разу ни один парус не порвался. Ну, теперь-то мне уже известно, что «Северное сияние» заколдован. И не только он, а все, что несет в себе. Моя подружка-мышка тому доказательство. А я…

– Что это мы тут пишем?

Я моментально схватила дневник, захлопнула и прижала к груди. Карандаш укатился куда-то. Нет, запись нельзя прерывать!

– Роддос, ну разве можно так подкрадываться?

– Простите, принцесса, – капитан поклонился и облокотился на мачту. – Так о чем же вы так увлеченно писали?

– Да так, – руки крепче сжали переплет, – ни о чем.

– Вы все еще обижаетесь на меня? – не отступал капитан.

Я не ответила, легла на спину и продолжила любоваться парусами. Роддос лишь вздохнул. Какое-то время мы молчали. А горизонт все сильнее и сильнее разгорался. И паруса корабля вслед.

– Вам нравятся паруса моего корабля?

– Да, очень!

Роддос вынул трубку. В такой близости я увидела, что она была в форме змеи с головой дракона. Мужчина закурил и протянул:

– Магия… Она здесь повсюду, принцесса. «Северное сияние» построили самые искусные мастера Севера.

– Да. Мой учитель, Сайрус, говорил, что поляр… то есть, северянам нет равных в постройке кораблей, а еще в выживании. Оно и понятно, у вас же так холодно и пустынно…

Роддос улыбнулся, зажав зубами трубку.

– Эта холодная пустыня, этот самый суровый и неприветливый край – наш родной дом. Мы рождаемся, и если удается выжить один день, а потом еще и еще! Это большая удача. Вы правы, жители Севера хороши и в выживании, и в охоте, в обработке шкур. Но в кораблестроении – лучшие во всем мире. Но «Северное сияние» – особенный корабль. Его очень долго строили, ушла самая прочная древесина, закаленная холодными ветрами не хуже любого железа в огне! Но! – очередную порцию дыма он втянул в себя посильнее, потом медленно один за другим из его рта вылетали разноцветные колечки. На лету они превращались в дельфинов, китов, осьминогов и еще во множество обитателей моря.