Душа из света и дождя

– Не бей меня сразу! – выпалил он, увидев выражение моего лица. – Я надеялся, ты придешь.

– Извини, сейчас не лучший момент для прогулок.

– А можно я сначала предложу тебе идею, а потом ты от нее решительно откажешься?

И он достал из поясной сумки две колбы.

Открыв рот, я смотрела на мерцающие в сумеречном полумраке пары крыльев. Я никогда таких не видела: все перья состояли из кристально чистой воды. Блики падали на стенки колбы, переливаясь всеми цветами радуги.

– Я не умею летать, – тихо сказала я, но Элай уже понял, что победил.

Так мы поднялись в воздух. Летали до тех пор, пока гроза не подошла вплотную к столице и первые молнии не прорезали небо. Я заворожено зависла, глядя на темные тяжелые тучи. С самого моего приезда в Штормхолд такой страшной и сильной грозы не случалось. Элаю пришлось едва ли не силой спускать меня вниз, но даже изрядно вымокнув – ливень начался стремительно и мощно – я чувствовала себя совершенно счастливой.

Напоследок взгляд сам поднялся к окнам палаты Даркхолда. Мне даже почудилось в их темноте какое-то движение, но я списала его на дождь и тени от ветвей.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, – было здорово.

– Я знал, что тебе понравится, – не без гордости ответил Элай. – Спасибо, что доверила мне улучшить момент.

Хотелось спросить, откуда у него такие крылья, но, чуть подумав, я решила не портить вечер расспросами. У Элая есть деньги, это очевидно. С одной стороны мне уже хватило внимания богатого наследника, с другой я не могу всю жизнь шарахаться от сверстников. И выбирать друзей по принципу «лишь бы не богатый» немногим лучше, чем наоборот. Ну, или я просто искала оправдания, потому что Элай мне нравился.

Как бы так ответно его куда-нибудь пригласить? У меня нет ни денег, ни идей, ни знания красивых мест в городе.

Но Элай сам решил мою моральную дилемму:

– Завтра меня выписывают. Увидимся, когда окажешься на свободе, Коралина Рейн.

– Выписывают? – ахнула я. – И ты молчал?

– Не хотел давить грядущей тяжелой разлукой. Надеюсь, скоро поправишься и ты. Жаль, что я слишком поздно набрался смелости, чтобы с тобой заговорить. Но ты ведь не будешь против, если я приглашу тебя куда-нибудь, как выдастся свободный денек?

– Не буду, – на удивление легко и радостно согласилась я. – Дай мне свой адрес или что-то, чтобы я смогла связаться. Напишу, как буду в столице.

– Я сам тебя найду, – весело хмыкнул парень.

– Ты что, тоже не хочешь рассказывать мне о себе?

– Очень хочу, Коралина. Не поверишь, насколько сильно хочу. Но если расскажу, тебе станет не интересно.

Фантазия понеслась на всех порах: показалось, он сейчас меня поцелует. И я даже подавила порыв отшатнуться, хотя последнее, чего хотела, это потакать чужим романтическим порывам в коридоре лекарского дома, после всего свалившегося на меня за пару месяцев. Но уж очень свежа была память о чувстве полета. Очарование парнем, подарившим крылья, оказалось сильнее разума.

Кстати, о крыльях.

– Держи, – я протянула Элаю колбу, – спасибо огромное.

– Оставь себе. Только не летай без присмотра.

– Я не могу! Они ужасно дорогие.

– Я сделал их сам. Так что эти крылья почти ничего не стоят.

– Тогда они бесценные.

– Значит, тем более должны быть у тебя.

– Эй!

Я вздрогнула, когда дежурная лекарка выглянула из своего кабинета и строго погрозила кулаком.

– Немедленно по палатам! Не хватало нам еще ваших простуд! Элай, Коралина! Чтобы через минуту я вас здесь не видела, иначе будете объясняться перед родителями, опекунами и директорами! Кыш!

Элай поднял руки, сдаваясь, и обворожительно улыбнулся лекарке, но она осталась такой же суровой и непоколебимой. Сложив руки на груди, девушка ждала, пока мы разойдемся, и я лишь успела в очередной раз пробормотать «спасибо». Щеки горели румянцем. В очередной раз я прокляла светлую кожу, неспособную скрыть эмоции.

Но спала крепко и без успокоительных зелий, в мягком, едва заметном, свете водных крыльев.

Наутро пришел главный лекарь, довольно пожилой светлый маг, которого я видела лишь однажды, на самом первом осмотре. Он снял повязки, удовлетворенно хмыкнул и сообщил радостную новость:

– Что ж, адептка Рейн, я готов отпустить вас домой. Однако попрошу две недели воздерживаться от использования магии, ну и не нагружать только-только зажившие ручки. Через две недели все ограничения можно снять, а на каникулах приезжайте на осмотр, чтобы я удостоверился, что все будет хорошо. Сейчас я напишу список лекарств, будете принимать дома. А вы пока собирайтесь, вас уже ждут.

Оборвав на полуслове грустную мысль о том, что у меня нет дома, куда можно вернуться из больницы, я почувствовала, как начинаю нервничать. Почему-то новая встреча с Кейманом слегка пугала. Я запретила себе думать о том, что он рассказал и боялась, что сейчас от меня потребуют какой-то реакции.

Быстро собрала сумку, в которую уложила несколько рубашек, книги, а сверху осторожно поставила колбу с крыльями. Окинула себя взглядом в зеркале и направилась вниз.

Хотя вру, еще я на несколько секунд замерла в нерешительности, смотря туда, где за поворотом находилась палата Дарка. Но так и не решилась зайти. Не была уверена, что хочу. И что стоит.

Кейман действительно пришел меня забрать, но вместе с ним возле стойки с дежурными лекарями, стояла магистр ди Файр. В очередной раз я поразилась притягательной красоте этой женщины. Если честно, она меня слегка пугала. От Деллин ди Файр веяло чем-то… очень темным, опасным и холодным. Впрочем, при виде меня она тепло улыбнулась.

– Поздравляю с выпиской. Тебе, наверное, надоело сидеть здесь в четырех стенах, да?

– Здесь довольно неплохо. Все очень милые, есть с кем поболтать.

– В школе будет еще больше.

– Мы едем туда?

Кейман кивнул:

– Да, но сначала вы с Деллин зайдете в пару магазинов, возьмете учебники и все такое. Я заглянул буквально на пару минут, у меня кое-какие дела. Поэтому на сегодня ты под опекой магистра ди Файр. А потом я заеду в школу и там помогу.

Украдкой я выдохнула. Разговор откладывался. Вряд ли надолго, но и то хлеб.

– О, нет, – вдруг вздохнула магистр. – Если я сейчас залезу под стол и сделаю вид, что меня здесь не было, это будет очень непедагогично?

– Да, – откликнулся Кейман. – Я сколько лет превозмогал? Кого ты там увидела?

Я обернулась, проследив за взглядом Деллин, но утром в коридорах лекарского дома постоянно сновала целая толпа. Больные, родственники, лекари, многочисленные шумные адепты лекарского факультета на практике. Пожалуй, единственным интересным существом был демон в длинном черном плаще. Для меня, дитя севера, даже крылатый Даркхолд оказался в новинку, а уж демон с волчьей головой и вовсе вверг в панику. Особенно когда я поняла, что он направляется к нам.

– Редран? – удивленно поднял брови Кейман. – Детка, что ты сделала Редрану?

Магистр скривилась.

– Я у него училась. После войны Редран возглавил Службу Расследований. И взялся меня учить. Я много лет была его помощницей, а потом, когда Редран уже был готов отпустить меня работать самостоятельно, я решила, что быть детективом – не мое. И написала заявление. Редран воспринял это как личное оскорбление и с тех пор меня ненавидит.

– И ты допустила, чтобы он вел расследование дела Дарка?

Магистр невесело рассмеялась.

– Именно я продавила у короля независимость Службы Расследований. Редран сам решает, кто и какие преступления будет расследовать в его отделе. Естественно, он не мог упустить такой лакомый кусочек.

Когда демон с нами поравнялся, Деллин холодно и вежливо улыбнулась:

– Какими судьбами, Редран?

– Иди к демонам, Деллин Шторм, я хочу говорить не с тобой, – хриплым и слегка жутковатым голосом откликнулся демон.

При этом он не сводил с меня взгляд. Звериные глаза с вертикальными зрачками выворачивали душу и заглядывали в самые потаенные уголки сознания. Я поежилась и на полшага отступила, а Кейман нахмурился.

– Коралина едва поправилась. Разговор можно отложить.

– Разговор нельзя отложить! – отрезал Редран. – И я намерен поговорить с ней наедине. Без вашего присутствия.

– Нет уж. Коралина еще не закончила школу. Вне стен учебного заведения за нее несет ответственность опекун, а в школе – я, – ответила Деллин. – Так что ты беседуешь с ней либо в нашем присутствии, либо через четыре года, когда она овладеет магией на достаточном уровне, чтобы себя защитить.

– Защищать ее нужно было до того, как все случилось, – бросил демон. – Впрочем, мне плевать. Леди Рейн, присядем.

Я растерянно оглянулась на Кеймана, и он коротко кивнул. Мы направились к небольшим диванчикам в углу холла. Редран их проигнорировал и взял себе стул, а я опустилась с краю, чувствуя, как дрожат руки. Мне не в чем было себя винить, я оказалась не преступницей, а жертвой, но все же я нервничала.

– Итак, Коралина, мое имя Редран Садалас, глава Службы Расследований Совета Магов Штормхолда. Я хотел бы поговорить с вами об одном деле.

– Я уже все рассказала детективу, который приходил несколько недель назад. Ничего нового о Школе Темных я не вспомнила.

– Школа Темных меня сейчас не интересует, у меня другие задачи. Скажите, Коралина, имя Сван Рейн вам о чем-нибудь говорит?

– Сван? Да, мы выросли в одном приюте во Фригхейме.

От Редрана не укрылось, как я поежилась, и он тут же в меня вцепился.

– Вам неприятны воспоминания о нем? Вы не ладили?

– Мы не общались.

– Но вы ощущаете страх. Или ненависть? Вы злились на адепта Рейна?

– Редран… – начала было Деллин.

– Закрой рот, я не тебя спрашиваю! – отрезал детектив.

– Полегче, – спокойно, но при этом угрожающе произнес Кейман. – Она уже не твоя ученица.

– Так вы ненавидели Свана?

– Я не…

– Ваши глаза говорят об обратном.

– Меня пугает ваш напор. Почему вы спрашиваете о Сване? Он учится в Школе Бури и наверняка доволен жизнью.

А ведь скоро я приеду туда. И мы наверняка встретимся. Хороший вопрос: насколько строгие правила в школе для таких, как Сван?

– Он мертв, – огорошил Редран.

– Мертв? – ахнула я. – Как?!

– Несчастный случай, который я и расследую в данный момент. Какие отношения были у вас со Сваном Рейном?

– Никаких, мы не общались, я уже сказала.

– Но директор вашего приюта поведала, что между вами и Сваном произошел конфликт. Из-за пожара, который начался в вашей комнате. Он обвинил вас в поджоге.

– Он солгал.

– Но вы сбежали после пожара. Почему?

– Я уехала в школу. Тогда я думала, что это единственный шанс и его нельзя упускать.

– Уехали посреди ночи? Никому не сказав? Сбежав во время пожара и даже не поинтересовавшись, не пострадал ли кто-то? Как-то это не очень похоже на «никаких».

– Я не устраивала пожар!

– Я этого не говорил. Но вы убежали посреди ночи. Вы отправились в школу ночью, леди Рейн?

– Рано утром, но…

– Тогда вы должны были застать конец пожара. И ответить на обвинения Свана Рейна. Но вас не было в приюте. Где вы были, Коралина и почему произошел пожар?

Я старалась скрыть дрожь, но Редран наверняка все прекрасно видел. Сван погиб в пожаре? Не может быть! Диана сказала, он все свалил на меня, значит, был жив! Он же огневик, какой огневик вообще способен погибнуть в огне, самый невезучий на свете?

– Я не хотела ничего плохого…

– Я ни в чем вас не обвиняю. Но прошу рассказать правду. Если вы этого сейчас не сделаете, я раскопаю ее сам, но тогда не стану брать во внимание то, что вы пережили в замке ван дер Грима. Если будет хоть малейшее доказательство, что вы виновны в пожаре – вы ответите по закону. Ну а сейчас я даю вам шанс рассказать все, как есть. И даю слово, что не стану ни в чем вас обвинять, в конце концов, вы ведь даже не обладаете какой-либо значимой магией. Ну же, Коралина, решайтесь. Полагаю, магистр Крост и его бывшая жена прекрасно знают, что мое слово дорогого стоит.

Покосившись на магистра ди Файр я увидела, как она закатывает глаза. Редран правда назвал ее бывшей женой Кеймана? Я думала, у них что-то вроде безответной любви учителя к ученице. Сколько вообще раз бог грозы был женат после Таары, с учетом его возраста?

Или…

Теперь я посмотрела уже на Кеймана с немым вопросом. Но он истолковал его по-своему (а может, сделал вид):

– Расскажи. Он просто пугает тебя. Сван Рейн не погиб в пожаре.

Перестав что-либо понимать, я с трудом сглотнула ком в горле и начала рассказывать. Как Сван с дружками явился ко мне в комнату, как устроил пожар, как я сбежала через окно и вызвала помощь, но побоялась возвращаться в приют и решила дождаться отъезда в школу на улице. На моменте встречи с Кейманом я осеклась, но он сам продолжил:

– А потом Коралина встретила меня. Она переночевала в доме, что я снимаю, и отправилась в замок. Я встречался во Фригхейме с Агейром, чтобы убедиться, что слухи о сыне Акориона правдивы. И решил, что встреча с Коралиной – отличное начало расследования. С тех пор я за ней следил.

И я до сих пор не перестала злиться.

– Выходит, Сван Рейн пытался вас изнасиловать. Но потерпел неудачу и случайно устроил пожар, так?

– Да.

– Скажите, Коралина, вы кому-нибудь рассказывали об этом?

– А какое это имеет значение? Рассказывала, наверное. Я не помню! Диане, Кейману, Ингрид, возможно. Одри рассказывала… я не знаю.

– А Даркхолду?

Я удивленно моргнула. Разговор перетек в совершенно неожиданное русло.

– Вряд ли, мы почти не общались…

А потом я вспомнила вечер перед началом учебы. Один из немногих, когда мне казалось, что все может быть хорошо, что я вольюсь в магическое общество Штормхолда и закончу школу. Тогда Дарк взял меня на прогулку и мы свалились в озеро, и тогда же я рассказала ему о Сване.

– Да.

– Что? – Редран сделал вид, будто не расслышал мое лепетание.

– Я рассказывала Даркхолду о Сване.

– Не можете вспомнить, когда?

– Простите, нет. Я не помню число. В самом начале, когда я только приехала в школу. Может, спустя пару дней, может, неделю. Сложно сказать. Это был день перед началом занятий, праздник. Может, в документах сохранилась дата.

Редран кивнул. Покопался во внутреннем кармане плаща и передал мне несколько листов.

– Даркхолд не переносил свои планы на бумагу. Да и во многом импровизировал, я думаю, здесь нас лучше просветит магистр Крост. Но зато другие участники этого театра назвали дату. Коралина, еще один вопрос: во сколько именно вы рассказали Даркхолду о Сване?

– Я не смотрела на часы! И не фиксировала каждый шаг и слово, вы можете объяснить, что происходит и как погиб Сван?

– Это было вечером? Или утром? Может, ближе к ночи?

– Вечером. Часов в восемь, может. После ужина.

– Сван Рейн погиб ночью этого же числа.

– К чему вы клоните?

Я почувствовала себя так, словно выпила целый графин крепчайшего силбрисского кофе: заколотилось сердце, похолодели руки и ослабли колени.

– Всего лишь сопоставляю факты. Даркхолд ван дер Грим узнал о том, что Сван Рейн пытался изнасиловать вас – и через несколько часов адепт Рейн насмерть разбивается, сорвавшись с башни. По словам свидетелей, юношу словно толкнула невидимая, но очень мощная, сила.

– Дарк убил Свана?

– Редран, – произнесла Деллин, – прекрати ее пугать. Никакая сила не способна убивать на расстоянии, и ты это знаешь.

– Никому еще не доводилось изучать силу темного бога. За редким исключением.

– Даже Акорион не умел убивать силой мысли.

– И ты поручишься, что у его сына темный дар не мог развиться?

– Мне не нужно поручаться за очевидные вещи. Даркхолд едва справился с магом огня в очном противостоянии. Убить незнакомого человека на расстоянии сотни километров? Это сказки, Редран. Сван Рейн заигрался в плохого парня, напился и сорвался с башни, а его друзья выгораживают себя и придумывают сказки.

Редран усмехнулся. На волчьей морде ухмылка показалась жуткой.

– Я так ничему тебя и не научил. Что ж, благодарю за содействие, леди Рейн. Если что-то вспомните – свяжитесь со мной через опекуна. И госпожа директор… Коралина Рейн должна быть под охраной до тех пор, пока ван дер Грим не окажется за решеткой. Вне зависимости от чьего-либо личного отношения к кому-либо из участников процесса. Я достаточно ясно выразился?

Кейман поднялся, давая понять, что разговор окончен. Я, чтобы скрыть дрожь, принялась собирать бумаги, которые Редран мне дал и попутно прихватила какой-то листок со стола. Попыталась вытащить его из пачки, уронила и полезла под стол, доставать.

– Мы не враги Коралине. Она будет под защитой, можешь не беспокоиться, – сказал Кейман.

Когда Редран ушел, я выдохнула. Опустилась обратно на диван, на секунду закрыв глаза, а потом пробежалась взглядом по листу, который так неосторожно уронила. Им оказалось объявление: кто-то наверняка должен был расклеить их, но вместо этого небрежно бросил на столик к холле.

– Не бойся, Коралина. Ты имеешь право не разговаривать ни с кем без нашего присутствия. Редран может быть грубым и бестактным, но он хорошо делает свою работу.

«Требуются стажеры!

Светлые маги с любым потенциалом дара от восемнадцати лет. Рассматриваем адептов.

Частичная занятость, почасовая оплата, гибкий график, лекарские привилегии.

Обращаться в отдел найма сотрудников».

– Я могу попробовать?

Магистр сочувственно улыбнулась.

– Боюсь, что нет, Коралина. Школа Бури довольно далеко, в нее сложно попасть из соображений безопасности. Адепты могут покидать территорию только в единичных случаях или на каникулах. Тебе не нужно работать, у нас хорошие стипендии, да и Кейман – твой опекун, и…

Она вдруг осеклась. Посмотрела на Кеймана, как мне показалось, умоляюще.

– Ты что, будешь требовать, чтобы я нарушила правила школы?

– Ей негде больше учиться. Мы так и не нашли достаточно сильного светлого мага. Лекарский дом – не худший вариант.

– Она еще ничего не умеет. Это опасно!

– Коралина – светлый маг. Она не может ничего случайно разрушить или кому-то навредить. Но других способов развить ее силу просто нет, по крайней мере, пока.

Магистр вздохнула.

– Хорошо. Идем, сначала пройдешь собеседование. Надеюсь, магистр Крост продумает твою безопасность с учетом новых обстоятельств. Да, магистр?

– Куда ж я денусь, – хмыкнул Кейман. – До завтра, дамы. Постарайтесь за сутки не уничтожить мир. Он дорог мне как память.

Деллин мягко, но настойчиво, потянула меня куда-то в недра лекарского дома, очевидно зная, где проводятся собеседования, а Кейман направился к выходу. Я не успела задать вопрос, который вертелся на языке, и это было к счастью: выпытывать подробности личной жизни как-то некрасиво. Но от одного не удержалась:

– Даркхолд правда не мог убить Свана?

– Разумеется, нет. Такая способность попросту противоречит законам магии.

Мне бы хотелось, чтобы магистр ди Файр произнесла это с безапелляционной уверенностью. Но увы: в ее голосе вполне отчетливо звучало сомнение.

Меня взяли без вопросов, Кейман не шутил насчет нехватки светлых магов. Собеседование заняло буквально пару минут, а затем магистр ди Файр долго обсуждала что-то с миловидной девушкой, занимающейся персоналом. Составляли расписание, обговаривали условия и все такое. Через час я стала гордой обладательницей новенькой формы – белых брюк и рубашки – и значка с надписью «Коралина Рейн, помощник лекаря».

Неожиданно даже для себя я вдруг поняла, что значок стал самым приятным приобретением за все время в Штормхолде. С ним соперничали разве что крылья, но крылья были подарком, а должность «помощник лекаря» я добыла сама. Теперь бы не провалиться с треском.

Потом мы вышли на сырые улицы Флеймгорда, и я поймала странное ощущение, словно все повторяется вновь.

– Ты в порядке? – спросила магистр, заметив, как я поежилась. – Холодно?

– Все хорошо. Просто вспомнила, как мы с Рианой ходили по магазинам перед школой. Тогда казалось, впереди целая куча возможностей. И новая жизнь.

– Да, жаль, что тебе пришлось это пережить. Когда-то я клялась, что буду идеальным педагогом, буду одинаково хорошо и внимательно относиться ко всем ученикам, принимать справедливые решения и защищать их от всех ужасов внешнего мира. Стоило вспомнить, что до этого я точно так же клялась, что буду идеальным детективом, всех спасу и никого не оставлю безнаказанным. А еще до этого мечтала, как изменю мир и сделаю его добрым, хорошим…

Где-то вдалеке громыхнуло, и темные тяжелые тучи подсветила вспышка молнии. Магистр осеклась.

– В общем, прости, что не смогли защитить тебя.

– Вы не были обязаны.

– Я тебе отказала. Ты ведь просилась в школу. Надо было согласиться тебя посмотреть.

– Ого, вы запомнили.

Деллин улыбнулась.

– Дело в том, что мы с Кейманом не договаривались ворваться в школу в самый последний момент. Я просила одного друга найти информацию о тебе. Просто чтобы убедиться, что ты в порядке после отказа. Выяснила, что твой след теряется, вышла на приют, нашла твою подругу в Школе Воды и выяснила, что ты уехала в какую-то Школу Темных. С учетом того, что Школа Темных действительно когда-то существовала, я стала проверять все замки и поместья времен войны так или иначе связанные с темными. И вспомнила, что старый замок Акориона выкупил ван дер Грим-старший.

– Вы знали отчима Даркхолда?

– Очень поверхностно. Он был другом ярла Фригхейма, мы пересекались пару раз, но я тогда еще училась, только вышла замуж, в общем, было не до политики. Не помню, чтобы меня смутил выкуп замка. Сильный темный, сражавшийся на нашей стороне – мы считали, это к лучшему. После войны было много проблем. Никому и в голову не пришло, что ван дер Грим будет использовать замок как тюрьму для ребенка. Вообще довольно сложно предугадывать действия больного человека. Они зачастую не поддаются логике.

– Куда мы сейчас? – спросила я, желая сменить тему.

– Сначала отдадим список учебников и принадлежностей, чтобы их доставили в школу. Затем купим тебе браслет и крупицы…

– А… – Я прикусила язык, чуть было не спросив «разве они мне нужны?».

Деллин рассмеялась.

– В школе совсем необязательно кому-то знать, на что способна твоя сила. Будешь носить браслет с крупицами, как все.

– Кейман вам рассказал.

– Кейман любит играть в шарады, но, кажется, для разнообразия решил взять в игру и меня. Не волнуйся, твой секрет в надежных руках вместе с моими. Но постарайся, чтобы никто не догадался, это может сильно осложнить тебе жизнь.

– Вам осложнило? – спросила я и затаила дыхание.

Если бы магистр удивленно нахмурилась и спросила «о чем ты?», я бы выдохнула и почувствовала себя чуть лучше – хотя бы часть привычного мира устояла. Но она лишь пожала плечами, словно ее сравнивали с безумной богиней по три раза на дню.

– Мне жизнь осложняло прошлое. У тебя его нет, это хорошо. Есть шанс не наделать ошибок, которые приведут тебя в Хаос.

– Кажется, я схожу с ума.

– Да брось, наш мир не такой уж плохой и сложный. В нем происходят разные вещи, зачастую не самые хорошие, но все же можно найти свет даже в сердце грозы. Ой, что это у тебя с волосами?

Я скосила глаза на прядь, которую магистр взяла в руки, и поняла, что пропустила ее, когда стригла обожженные концы. Когда мы оказались посреди пылающей магии Гидеона, я опалила не только руки, но и волосы. Удивительно, но сожженные волосы не осыпались, и пришлось срезать их серебряными ножницами – другие просто отказывались брать.

– Ничего, – натянуто улыбнулась я, – отрежу, когда окажусь в школе.

Деллин меж тем внимательно рассматривала мои криво обрезанные пакли.

– Нет уж, давай-ка поправим все это перед тем, как ехать в школу.

Я шла рядом с магистром по оживленным, наполненным магией, штормхольдским улицам, размышляя, что второй раз на меня свалилась благодетельница, готовая умыть и приодеть к школе. И хоть первый кончился не слишком хорошо, я все равно, как дурочка, радуюсь новым учебникам, форме и будущей прическе. Должно же мне, наконец, повезти?

Мы затормозили возле большого темного здания на одной из широких центральных улиц. Весь первый этаж был отделан стеклом и бронзой, в витринах виднелись манекены в роскошных дорогих платьях. На фасаде плясали магические огоньки, складываясь в созвездия, они иллюстрировали ночное небо во всей его красе.

«Модный дом Рианнон Найтингрин».

– Нам сюда?

– Да, здесь, работает моя хорошая подруга. Она уже научилась справляться с моими волосами, справится и с твоими.

Я чувствовала себя совершенно лишней в роскошных и просторных интерьерах самого дорогого модного дома Штормхолда. В прошлый поход по магазинам я видела выставленные платья от Найтингрин, а сейчас оказалась в святая святых: главной резиденции.