Паранормальный секс

– Да? – она услышала насмешливый шепот, и почувствовала, как ее волосы натянули и болезненно дернули за хвост.

Ледяные неосязаемые руки схватили ее за грудь, свесившеюся под блузкой. Марина сдерживала крики, даже боясь представить, как она выглядит со стороны. Голая, стоящая раком, рыдающая и трясущаяся из-за… Нет, нельзя чтобы меня кто-то увидел… Меня тогда сразу… Она уже была убеждена, что никто кроме нее не видел сущности, и знала, что со стороны выглядит как психически больная женщина, а не жертва паранормального изнасилования.

Марина нагнулась еще дальше, почти что совсем падая на пол, когда в ее очко вторгся член, такой же толстый, как у вчерашнего алкоголика-посетителя. Руки, возникшие из ниоткуда, удержали ее на месте, натягивая дальше на себя и вдалбливаясь в нее, пока лицо девушки было за миллиметр от грязного пола.

Она вся тряслась в такт движениям очеловечившегося духа, желая, чтобы это поскорее закончилось. Марина не могла терпеть насколько приятно было ее телу то, что ее анус разрабатывал огромный член, пока ее разум страдал от страха и отвращения. Раздвоение внутри себя заставляло ее хотеть провалиться под землю, а мысли, что кто-то может застать ее прямо сейчас, пускали мурашки по коже.

– Марина, все в порядке? Я слышала какие-то крики, – она услышала голос коллеги.

Девушка упала на пол, резко брошенная паранормальным насильником, испарившимся, как вода.

– Д-да, все в порядке! Ты иди, у меня тут посетитель! – девушка испуганно села в углу, закрытом книжными стеллажами. Разорванная одежда не возникла на ней волшебным образом, все также валяясь на полу цветными тряпками.

Девушка сняла блузку, пытаясь прикрыть свой низ. Ее влагалище было мокрым, заставляя Марину скривиться от отвращения к себе. Что с тобой не так, как можно возбудиться от ЭТОГО?

К ее счастью, Мира не зашла в отсек; она не знала, как бы это пережила, если бы коллега увидела ее в таком состоянии.

Хаотично передвигаясь сквозь полки, в одном лифчике и блузке на бедрах, Марина добежала до своей куртки, хватая ее сразу же и застегивая до самого подбородка. Она выбежала из библиотеки, пробегая меж людей, не боясь, что выглядит как городская сумасшедшая, а только пытаясь добраться до дома и написать заявление на увольнение. Она не могла больше так жить; она ходила на работу, встречалась с людьми, и все было в порядке, но только пока не вмешивалась сущность, заставляющая ее пожалеть о том, что она перешла порог квартиры.

Марина зашла в квартиру, скидывая куртку и игнорируя свой жалкий вид в зеркале. В одной обуви и импровизированной набедренной повязке, она прыгнула на диван, утыкаясь лицом в ладони и громко рыдая. Она не понимала, что делала не так, и почему эта сущность так сильно ненавидит ее, пытаясь довести до печальной кончины. Она знала только одно: что у нее нет выхода и так просто ее не оставят, пока не выжмут последнюю каплю удовольствия из ее страданий.

Девушка свернулась в клубок на диване, глотая слезы и пытаясь не заснуть, а просто пережить этот день.

7

Марина проснулась, судорожно хватая телефон и прищуриваясь; на экране на нее смотрело число 03:33. Она все еще была на диване, в уличной одежде, поменянной местами. Она стянула с себя блузку, выполняющую функцию юбки, и пошла в свою комнату, не включая свет по дороге.

Она открыла шкаф, доставая трусы и сразу же их надевая. Она почувствовала облегчение, словно вчерашний день наконец-то завершился только сейчас, когда она переоделась. Спать ей больше не хотелось, несмотря на то, что ей завтра придется идти на работу, с которой она уже передумала увольняться. В любом случае, после вчерашнего меня наверняка уволят…

Она только сейчас вспомнила о том, что в библиотеке находились камеры видеонаблюдения, мысленно умирая от стыда, заставившего ее замереть на месте, держась за дверцу шкафа. Записи можно было посмотреть с компьютера, за которым она работала, и ни Мира, ни она сама, никогда их не пересматривали, находя их даже более скучными, чем сканирование штрихкодов на книгах.

Я должна их уничтожить. Марина понимала, что никто не увидит ее оцифрованное изнасилование, но не могла спокойно жить дальше, зная, что позорная существует. Она была готова прямо сейчас бежать на работу, лишь бы перестать смотреть в одну точку и грызть ногти, пока мысли о том, что будет, если это увидят, безостановочно крутились в ее голове.

Девушка ходила по темной квартире кругами, из спальни в гостиную и обратно. Слово заведенная, она не могла усидеть на месте. Марина чувствовала фантомные воспоминания, блуждающие по телу, как руки ожившей сущности схватили ее, заставляя нагнуться, и она вторглась своим хером в ее анус, который до сих пор болел. Она хотела пойти в душ, но остановилась, думая, что грязь, которую оставил на ней дух, ничем не смыть.

Она села на диван, ерзая и пытаясь принять удобное положение. Усевшись, Марина включила телевизор, слушая новости.

«Десятилетний Женя из Екатеринбурга спас котенка с дерева»

– Какой молодец… – она прошептала, пряча лицо в коленях.

Девушку клонило в сон, но она не могла и не хотела спать, чувствуя, что ее незваный сосед вот-вот объявит свое присутствие.

Марина уже сопела, когда ей пришлось резко вздрогнуть и завертеть головой, пытаясь установить источник резкого звука, разбудившего ее. Она слышала, что упало что-то тяжелое, и подумала, что это могла упасть лейка, наполненная водой до краев, с ее холодильника. С раздражением вздохнув, и думая, что нижний этаж топить не хочется, она пошла, сонливо шатаясь, вытирать предполагаемою лужу.

Девушка выронила тряпку из рук, видя черное, сгорбившеясе существо за ее столом, ехидно смотрящее на нее горящие красным глазами. Прошло меньше секунды, но она растянулась на часы, пока они смотрели друг на друга; зияющая дыра вместо рта ширилась пропорционально раскрывшимся от ужаса глазам Марины. Оно исчезло, испарилось словно и не было здесь, а девушка была во сне, но она почувствовала совершенно реальную боль в затылке, когда упала в обморок, ударяясь об край стиральной машинки.

Разум Марины словно был во сне, пока ее тело ощущало реальный мир вокруг себя. Она слышала издевательские, полные злобы и насмешек шепотки вокруг себя, лай собак и карканье ворон. Девушка словно была в туманном хороводе, который кружился вокруг нее, не показывая своих участников. Она ворочалась на месте, пытаясь их высмотреть, но в конечном итоге только падала на землю с кружащейся головой, вызывая дополнительные вспышки смеха. Девушка чувствовала, как слезы по ее щекам текут в обоих мирах, пока она только хотела, чтобы ее оставили в покое.

Она проснулась, когда они наконец-то ее отпустили, хватаясь за горло и пытаясь вдохнуть. Тогда она наврала психиатру, но теперь, ее действительно мучали панические атаки, вызванные потусторонним присутствием, как и все ее остальные проблемы. Марина сделала глоток воды, снова давясь и кашляя. Она выпила целый стакан до последней капли, направляясь на кухню за добавкой. На пороге кухни она замерла, держась за саднящий затылок, ожидая увидеть внезаного проявившегося мучителя снова и не понимая, как оказалась в гостиной, упав в обморок на кухне.

Она держалась за дверной косяк, боясь двигаться дальше, но чувство жажды словно подтолкнуло ее в спину, заставляя дойти до чайника. Наполнив стакан до краев, она почти что выбежала, расплескивая воду и садясь на диван, словно в защитную крепость. Она уже убедилась, что в ее доме не было ни одного безопасного места, но уютный диван дарил толику спокойствия своими огромными размерами. Марина снова опустошила стакан, удовлетворившись, поставила его рядом. Она коснулась затылка, проходясь по нему пальцами и чувствуя пульсирующую боль, но не замечая влаги под подушечками пальцев.

Девушка прошла в прихожую, подходя к зеркалу и открывая фронтальную камеру на телефоне. Она осмотрела себя, видя красное пятно в волосах, которое выглядело так, словно обильно льющуюся кровь вытерли, и теперь остались только засохшие остатки. Живя в одиночестве и не ведя дружбы ни с кем в округе, она искренне не понимала, кто пришел ей на помощь. Марина не хотела, и не могла принять вариант, что сущность решила позаботься о ней, после того, как довела до обморока одним своим внешним видом; однако, она и сама не могла доползти до дивана и вытереть кровь в бессознательном состоянии. Что-то не клеилось; только потому, что девушка решила не пользоваться клеем в виде сдавшейся логики, расписавшейся в существовании паранормального, а воспользоваться водой в виде подступающей паники.

Нет, нет, нет! Это невозможно! Оно не могло… Потому что… Ну… Не могло и все! Да… Именно так… И вообще… Этого не существует… Нет, существует… Я… Схожу с ума..? Нет, ты просто упала в обморок, Марина… Может у меня сотрясение мозга? Мне нужно к врачу!

Она взяла в руки телефон, замечая, что на часах уже 10.01, и новое сообщение от Миры.

Черт, я опоздала на работу! Точнее, все еще опаздываю…

«Привет. Все в порядке? Пробки?»

«Првет я очн пльхо сеебяя чувствбуею едук враупчу»

Понимая, что не сможет сегодня работать, она написала трясущимися пальцами сообщение и отправила его, не в силах правильно исправить расплывающийся мелкий текст перед глазами.

Надеюсь, Мира поймет, что я написала. Мне так плохо, все кружится перед глазами…

Девушка оперлась на подушку, прикрывая глаза и впадая в чуткий сон, чувствуя разрывающую головную боль, удерживающую ее от проникновения в мир сновидений, туда, где ее уже заждались.

Марина проснулась, чувствуя себя намного лучше, даже свежо и бодро. Крепко выспавшись, не видя кошмаров, и встав к вечеру, у нее были ясные мысли и четкая картинка перед глазами. Может, мне стоит почаще стукаться головой…

Девушка встала с дивана в приподнятом настроении, которое сразу улетучилось, когда ее шатающееся тело чуть не упало. Нет, мне действительно стоит обратиться к врачу.

Решив, что завтра она отправится в больницу, а сегодня ей нужно набраться сил перед походом туда, Марина достала свой скетчбук, уже запылившийся, и взяла карандаш, закатившийся под диван. У нее был ограниченный выбор занятий с кружащейся головой, и рисование было отличным выбором. Выплесну свои эмоции на бумагу…

Марина начала плавно выводить линии, которые быстро превратились в хаотичные штрихи, создающие беспорядочный набросок без четких границ. При гудящем освещении единственной включенной лампы, картина на кремовом листке бумаги выглядела особенно зловещей. На Марину снова смотрели глаза, которые заставили ее упасть в обморок, блестя уже не от беспрецедентного зла, а серого графита. Девушка вырвала листок, комкая его и кидая себе за спину. Она снова принялась вырисовывать непонятные фигуры на шершавом полотне, надеясь, что в этот раз у нее получится что-то более безобидное.

Неуверенные линии карандаша превращались в сгорбленное темное пятно, как бы девушка не старалась нарисовать что-то другое. Она хотела выплеснуть эмоции, и она это делала; правда создавая на бумаге их причину, а не сами чувства. Единственное, что радовало Марину, это возможность разорвать схематичного обидчика на мелкие куски и раскидать вокруг, словно конфетти.

Она отбросила блокнот, раздосадовано потирая пальцы. Кисти рук устали от нервного сжимания карандаши, а остальные части ее тела были слишком болезненными, чтобы использовать их для развлечения. Марине не оставалось ничего, кроме как вернуться к своему повседневному занятию: просмотру сериалов.

Она включила телевизор, натыкаясь на передачу для домохозяек. Ее никогда не интересовали рецепты, транслируемые на экране, но процесс приготовления шоколадного торта показался ей невероятно аппетитным. Обнимая подушку, глазами прикованная к экрану, девушка внимательно рассматривала каждый шаг женщины, руководящей процессом готовки. Она уже было взяла блокнот в руки, чтобы записать рецепт поверх темного пятно, но резко остановилась, ища пульт, когда канал переключился.

– Опять ты села жопой на кнопки на самом интересном месте, – раздраженная, она начала скидывать подушки с дивана, с удивлением находя пульт лежащим рядом со стаканом.

– Но я же не могла до него дотянуться… – Марина задумалась, отвлекаясь на внезапные стоны, идущие из телевизора.

Девушка не обратила внимания на то, что перед ней был канал, которого она никогда раньше не видела. У нее не было кабельного телевидения, и она не помнила, чтобы оформляла подписку на порнографию, но не смогла оторваться от вида того, как властно мужчина схватил женщину за волосы, заставляя ее открыть рот и впустить его член внутрь. Он сразу начал быстро и жестко двигаться в ней, заставляя ее давиться на его стволе.

Марина внимательно смотрела на экран, пока ее рука против воли хозяйки тянулась к трусикам. Она не могла поверить, что ее будет возбуждать наблюдение за чужим половым актом, но она уже была такой мокрой, как актриса на экране, во влажную пизду которой загнал свой хуй второй участник, появившийся из-за угла.

Она смотрела, пальчиками играясь со своим клитором, как незнакомую ей женщину ебут во все щели, наслаждаясь ее страданиями, как ее насильники.

Ой, я что, заодно с ними?

Марина сопротивлялась видениям разума, который представлял ее на месте актрисы, заставляя девушку непроизвольно раздвигать ноги пошире и проникать своими пальцами вглубь липкой дырки, которая жаждала настоящего члена.

Она уже могла почувствовать, как ее берут за горло, словно провинившуюся девочку, со всей жестокостью заставляя сосать и прыгать на членах. Как шлепают по заду и сиськам, как мерзкую шлюху, которую нужно наказать. Марина непроизвольно застонала от фантазий, переносившихся на экран. Все, на что она когда-либо дрочила за свои двадцать восемь лет, реализовалось на экране. На секунду ей захотелось, чтобы оно реализовалось и в жизни. Она яростно терла свою киску, извиваясь под своей горячей ладонью, пальцы которой громко скользили внутри ее сочной дырки.

Ее глаза непроизвольно закрылись от удовольствия, пока она слушала, как смешиваются стоны ее и порноактрисы. Она не обращала внимания, на то, как чужие руки скользят по ее телу, убеждая себя, что все, что происходит за ее закрытыми веками – фантазия, а не ловко подстроенная ловушка для того, чтобы она отдала свое тело в использование добровольно.

Мечты, чтобы все ее дырки были заполнены, исполнялись в эту же секунду. Марина ощущала, как ее тело приподняли, в воздухе вгоняя хер в ее очко, заставляя ее прикусить губу. Она не возражала, пока ее грудь жестко мяли, царапая и оставляя красные следы шлепков. Пока она не видела, что с ней забавляется, и могла представлять, что это целая группа мужчин, ее все устраивало.

Она видела, как они грубо хватают ее за руки и ноги, чтобы использовать, как игрушку, которую не могут поделить; потом они решают, что дырок хватит на всех, опрокидывая ее на спину, чтобы сразу заткнуть рот членом, а пизду и анус заполнить стоящими хуями. Они будут ебать ее быстро, по-животному, только лишь доставляя удовольствие себе, а ее не считая за человека, а секс-куклу, годящуюся лишь для удовлетворения их желаний.

Марина двигалась в такт членам, которые заполняли ее дырки, боясь открывать глаза, заменить свой оргазм страхом. Она закричала, чувствуя судорожную пульсацию в теле, обмякая и хватаясь за подушки, пока хуи в ее дырках исчезли, словно снег, расстаявший на солнце.

Девушка лежала, вяло поглаживая клитор, все еще держа глаза закрытыми. Телевизор снова переключился на канал с новостями, и теперь она слушала о том, что пенсионерке из Сибири подарили компьютер.

Зачем? Она же не умеет им пользоваться, впрочем, как и я мозгом… Я же прямо сейчас… Занималась этим… С… Нет. Нет. Я не буду об этом думать.

Она натянула трусы на место, нехотя открывая глаза. Вокруг ничего не изменилось; она была одна, окруженная стыдом. Ей было стыдно перед собой и этой сущностью, перед которой и под которой только что извивалась, радостно и добровольно. Она могла пережить то, что дрочила под порно, в котором унижают достоинство женщин, но то, что это увидел злой дух и еще поучаствовал… Теперь ей казалось, что все ее последущие попытки сопротивления будут бессмысленными и лицемерными. Я конченная блядь…

Марина покраснела, задумавшись не о том, как дух переключил канал, а о том, как он узнал, какое порно она предпочитает. А что если оно умеет читать мысли? А что если оно слышало о том, что я думала, когда меня насиловал алкаш в библиотеке..? А что если..?

Девушка перебирала в уме все постыдные случаи, в которых думала противоположно тому, что делала. Закончив размышления, она была уверена в том, что все происходит потому, что она этого заслуживает.

8

Марина проснулась, приветствуя слезы на глазах, как старых приятелей. Сегодня ей нужно было сходить больницу, и она уже могла представить битву за талон с вечно больными бабушками. Она встала с кровати с легким головокружением, которое быстро усилилось, когда она наступила на обертку от конфеты.

– Какой же у меня дома свинарник.... – она скривилась, отряхивая ногу.

Она решила, что ей необходимо помыть полы дома, вне зависимости от ее самочувствия. Грязь здоровья не добавит… Марина дошла до ванной, беря ведро, и нерешительно смотря на швабру. Она оставила инструмент, планируя помыть полы на коленях; как бы сильно она не терла полы шваброй, такие загрязнения, копившиеся ни один месяц, ей не отмоешь. Она наполнила ведро горячей водой и добавила чистящего средства. Взяв тряпку, она отправилась в прихожую.

С большим трудом девушка нагнулась, смачивая ткань и начиная тереть ей пол. Не замечая, как ее зад выгнулся в воздух, пока она усердием пыталась смыть темное пятно с деревянной поверхности, Марина ползала на четвереньках по квартире.

Она резко остановилась, почти что падая лицом в пол, когда ее трусики начали спускаться вниз по ее коже сами собой. Она попыталась встать, но не смогла, словно ее что-то удерживало; то, что сняло ее трусы уже до колен. Она чувствовала холодок, скользящий по телу и просачивающийся в ее дырочку, направленную вверх; она открыла окна, чтобы проветрить квартиру.

– Перестань! – она закричала, почувствовав привычный ей страх, вызванный присутствием паранормального сожителя.

В ответ она услышала звенящую тишину и дуновение ветра; половые губы ее киски словно раздвинули пальцами, перед тем как вонзить толстый член, ставший уже привычным. На лицо Марины надавили, заставляя уткнуться в пол. Она была благодарна за то, что успела вымыть этот участок. Вспомнив, что находится в коридоре, напротив зеркала, она приподняла голову, за секунду перед тем, как ее снова нагнули, и увидела в зеркальной глади отражение себя, и никого более.

Она просто стояла на коленях и локтях, лицом в пол и со спущенными трусами, пока ее тело подрагивало, словно от толчков, и не было видно, кто их издавал. Марина даже не могла назвать себя сумасшедшей в этот момент: если бы она увидела в зеркале хоть что-то существующее, то могла бы назвать это галлюцинацией, но как назвать то, что происходит сейчас? Это происходило лишь на уровне ее ощущений, не больше. Пока сущность ебала ее в пизду, она чувствовала это только своей дыркой да лицом, которым ее заставили уткнуться в пол. Ну не бывает же физических галлюцинаций?

Слезы Марины смешивались с разводами на деревянной поверхности, пока она вдыхала аромат лимонного средства для мытья полов. Она судорожно дышала, считая каждый толчок, сделанный внутри нее невидимым членом.

Девушка уже лежала почти что полностью на полу, пока только ее зад был приподнят, словно его поддерживали невидимые руки, прямо сейчас оставляя на теле Марины царапины и синяки. Она стонала от боли, перемешивающейся с удовольствием; все еще не отошедшая от удара головой, она теряла связь с реальностью, попеременно в нее возвращаясь.

Она почувствовала последний рывок в своей дырке, заставивший ее удариться лбом о пол. Марина прикусила губу, шипя от вспышки перед глазами. Девушка словно услышала, что ей было позволено подняться. Она решила, что на сегодня с уборкой покончено, хоть она и смогла вымыть только половину коридора перед тем, как дух ей воспользовался. Ей еще нужно было много сил на поход в больницу, хотя она уже думала, что сущность высосала из нее всю энергию для этого. Но если я не схожу к врачу, я не знаю, сколько еще будет продолжаться это состояние…

Марина заплела волосы в тугую косу и посмотрелась в зеркало, видя ненакрашенную и небрежно одетую девушку на скорую руку. Ну, я иду в больницу, и имею право выглядеть больной…

Ближайшее муниципальное заведение находилось от ее дома в пятнадцати минутах ходьбы, и она решила, что осилит эту дорогу. Подышу свежим воздухом, может голова болеть перестанет.

Марина дошла до дверей больницы, слегла пошатываясь, и думая, что ей следовало доехать на автобусе. К ее удивлению, на МРТ не оказалось очереди утром буднего дня, и она осталась сидеть одна в узком коридоре на металлическом стуле, ожидая, пока ее позовут.

– Девушка, вы на МРТ? Проходите, – женщина средних лет в белом халате позвала ее внутрь кабинета.

– Здравствуйте, – она уселась на офисном стуле, обитом тканью.

– Жалобы есть? – врач что-то активно печатала на компьютере, приятно клацая длинными ногтями.

– Я сегодня… Ой, нет, вчера… Упала в обморок, ударилась головой… О стиральную машинку… Да… И мигрень… Меня мучает… – девушка неловко промямлила, стыдясь своей речи. Почему-то ей было трудно говорить, и она уже не могла вспомнить, из-за чего упала в обморок.

– Ясно. Обморок, удар головой, – женщина отвлеклась от клавиатуры, – проходите к аппарату, снимайте украшения, вещи, если есть металлические вставки, разувайтесь и ждите меня.

Девушка прошла в затемненную комнату, садясь на кушетку и ожидая врача. Она не носила украшений с тех пор, как обнаружила в себе способность падать в обморок; ей было страшно упасть на железку, да и портить драгоценности не хотелось.

Марина неуверенно смотрела на аппарат МРТ, чувствуя, как к ней подкатывает приступ клаустрофобии. Она не была боязливой, но эта странная машина казалась ей такой маленькой и удушливой, что ей хотелось встать и убежать. Она нетерпеливо стучала ногтями по коленям.

– Готовы? Подходите сюда, присаживайтесь и ложитесь, – женщина положила ладонь на аппарат.

Девушка послушно легла, чувствуя, как врач закрепляет на ее голове широкую решетку. Закончив с приготовлениями, врач отошла, оставляя Марину одну. Она слышала, как женщина нажала на кнопку, и вокруг нее начало раздаваться некомфортное жужжание, а свет потух. Марина терпеливо лежала, сжав зубы от страха, ожидая, пока это закончится. Она чувствовала панику, и была уверена, что ей не показалось, что ее правой голени кто-то коснулся.

Нет, это мне точно не кажется… То, что коснулось ее голени, коснулось и второй, пробираясь все дальше, уже затрагивая ее колени и переходя к лобку. Минуя таз, мурашкоподобные прикосновения прошлись по ее животу, доходя до груди и замирая на шее.

Марина зажмурила глаза, боясь их открывать. То, что ее трогало, ощутимо нависло над ее лицом, невзирая на решетку, закрепленную поверх ее головы. Оно дышало на нее своим ледяным дыханием; оно молчало, но она словно могла слышать, как оно требует, чтобы она посмотрела на него.

С зажмуренными глазами, она почувствовала, как словно змея проползает между ее губ, вторгаясь в ее рот и сплетаясь с ее языком. Боясь смотреть на то, что было над ней, она позволяла чудовищному языку блуждать в своем рту, пока она ощущала, как по ее телу сладострастно пробегали словно тысячи поцелуев одновременно. Было тихо; аппарат все еще пугающе гудел, а свет не горел. Врач зловеще молчала, а Марина боялась сказать хоть слово.

Она дернулась, чувствуя, как ледяные руки с когтистыми ногтями, проходятся по ее груди, оставляя глубокие царапины, словно клеймя ее, как будто она принадлежит этой сущности. Она глотала слезы, пытаясь не закричать от страха, пока то, что нависло над ней, словно им питалось.

Свет зажегся, и дух развеялся, словно его и не бывало. Марина резко открыла глаза, смаргивая застывшие слезы, и испуганно вертя головой, пытаясь увидеть следы сущности, но она была абсолютно одна в аппарате.

Врач подошла, открывая решетку над ее головой. Она оставила ее одну в комнате, возвращаясь в кабинет. Марина сидела на кушетке, болезненно сглатывая, пытаясь избавиться от кома в горле.

– Все, теперь вы можете посидеть в коридоре и ждать результаты МРТ, – она заглянула в комнату, когда девушка долго не выходила, – они будут готовы в течение десяти минут.

Пытаясь выглядеть нормально и держать ноги прямыми, не упасть на пол, она вышла в коридор, цепляясь за холодное металлическое кресло словно за костыль.