Полная версия
Алексей Постушенко
Жизнь как раунды
Пролог:
В жизни каждого человека порой возникают мысли: «Что было бы, если этого не случилось?» В течение жизненного пути мы неизбежно сталкиваемся с трудностями, переживаниями, грустью, отчаянием и разочарованиями. Иногда кажется, что эти испытания непреодолимы и ведут в тупик. Однако важно осознавать, что неудачи и невзгоды – это не конец пути, а временные препятствия, которые необходимо преодолеть.
Джон Кехо в своих трудах утверждал, что трудности не вечны; это лишь испытания, которые закаляют нас и способствуют росту. Я не раз сталкивался с ситуациями, которые, казалось, могли сломить меня, но каждый раз, несмотря на боль и разочарования, я находил в себе силы двигаться вперёд. Жизнь продолжается, и важно помнить: временные неудачи – это ступени на пути к новым возможностям и успеху.
Глава I. Пробуждение
Четвёртое июля две тысячи седьмого года могло показаться обычным днём для большинства людей. Для кого-то он стал радостным и успешным, кто-то нашёл в этом дне своё счастье и ощутил себя самым счастливым человеком на свете. Но для моих родителей, Елены и Николая, эта дата стала началом непростых испытаний.
Ночью этого дня моя мама почувствовала себя плохо, и отец вызвал скорую помощь. Пока бригада ехала, отец собрал необходимые вещи, пытаясь подготовиться к возможному развитию событий. Скорая помощь прибыла через тридцать минут и сообщила, что необходимо ехать в Санкт-Петербургский городской роддом. Отец предложил отвезти маму во Всеволожск, поскольку это было ближе, но врачи заверили его: «Не волнуйтесь, мы везём вас в лучший роддом». Отец доверился их словам, и спустя сорок минут они прибыли на место.
Маму перенесли на носилках и повезли в родильное отделение. Она плакала от сильных болей в животе – начались схватки. Всё это время отец находился рядом, пытаясь её поддержать, но сам был на грани – тревога, беспомощность и отчаяние сковывали его. Позже он рассказывал: «Когда твой любимый человек страдает на твоих глазах, а ты не можешь ничем помочь, это просто убивает».
Врачи попросили отца ждать в коридоре. Он слышал её плач, её крики и зов, но был бессилен что-либо сделать – правила запрещали ему находиться рядом. Его охватывали переживания и страх. Однако вскоре произошло то, чего никто не ожидал.
Прошло уже пять часов с начала схваток, но роды не продвигались. Состояние моей мамы ухудшалось с каждой минутой. Самое страшное – врачи куда-то ушли, оставив её одну. Она звала на помощь, кричала, но никто не приходил. Только через час врачи вернулись и приняли роды.
Я появился на свет, но было уже поздно – из-за затянувшихся родов я задохнулся и не дышал. Врачи сообщили маме, что я не подаю признаков жизни, и срочно необходимо поместить меня в капсулу жизни. Сквозь слёзы и боль мама дала своё согласие. Меня забрали и поместили в капсулу для дыхания.
Два долгих дня врачи боролись за мою жизнь. Наконец, произошло чудо – я начал дышать. Медики были в шоке, ведь изначально они думали, что я родился мёртвым. Но вместе с облегчением пришла новая беда: врачи обнаружили отклонения и диагностировали у меня детский церебральный паралич. Нарушения затронули всё – ноги, руки, речь и общее развитие.
Когда мама уже была в палате, к ней и отцу вошли врачи. Один из них, глядя на них с какой-то странной смесью сочувствия и равнодушия, сказал:
– У вашего сына ДЦП. Если хотите, вы можете отказаться. Это обычная практика, многие отказываются в таких случаях, если не отказываетесь это огромная ответственность, ваш сын возможно даже ходить не будет.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Отец резко поднялся, гнев вспыхнул в его глазах:
– Обычная практика? Вы вообще понимаете, что говорите? Это наш ребёнок! Как вы смеете предлагать нам отказаться от него?!
Мама, не в силах сказать ни слова, смотрела на врача, словно не веря, что это реальность. Она тихо прошептала:
– Как вы можете говорить такое? Это же наш сын…
Врач, видимо, привыкший к подобным ситуациям, лишь слегка пожал плечами:
– Мы обязаны предложить все варианты. Это трудный путь, и не все семьи справляются.
Отец шагнул ближе, сжимая кулаки, но его голос был твёрдым:
– Справляемся или нет – это не ваше дело. Мы не откажемся от нашего сына. Никогда, пошёл отсюда, вон!
Врач отвёл взгляд и молча вышел из палаты, оставив родителей одних. Мама, прижав руки к груди, прошептала:
– Мы его не оставим… Мы сделаем всё, что нужно.
Отец сел рядом, обнял её и сказал:
– Конечно, сделаем. Это наш ребёнок, и мы будем бороться за него до конца.
Несмотря на все трудности, мои родители не сдались. В моём свидетельстве о рождении указано, что я появился на свет пятого июля две тысячи седьмого года. После выписки из роддома мы поехали домой, в нашу квартиру.
Там меня встретила моя старшая сестра Няня – маленькая девочка с наивной улыбкой и слезами радости на глазах. Мама обняла её и сказала: «Это твой братик Лёша» Няня аккуратно взяла меня на руки, словно хрупкую куклу, и отнесла в детскую комнату. Она осторожно уложила меня в маленькую кроватку, прикрыла одеялом и поцеловала меня в щёчку. Я уснул.
Но через какое-то время я проснулся и начал громко плакать. Мама и сестра сразу же подоспели с бутылочкой, чтобы успокоить меня.
Спустя время я снова открыл глаза. Луч солнца проникал в комнату, щекоча мои веки. Рядом была мама. Папы не было – наверное, он уехал на работу, но в тот момент я ещё не задумывался об этом. Мама накормила меня, подняла и отвела к сестре, которая сидела в другой комнате и смотрела мультики.
Как только мы вошли, Няня заметила меня, тут же встала с дивана и взяла на руки. Она ласково попрощалась с мамой, которая спешила в больницу, а затем вместе со мной снова устроилась на диване. Она крепко прижала меня к себе, продолжая смотреть мультики, а рядом с нами уютно свернулся наш кот по кличке Вася.
Я не понимал, что это был за мультик и почему он так её увлекал. Но глядя на сестру, я вдруг почувствовал странное, но приятное чувство радости. Ей было весело и интересно, а её смех наполнял комнату светом. Через какое-то время Няня посмотрела на меня, поднялась с дивана и начала укачивать меня на руках, чтобы я уснул. И вскоре у неё это получилось. Я до сих пор помню тепло её маленьких нежных ручек. Именно Няня стала для меня первой наставницей. Она учила меня держать ложку, поддерживала и вселяла уверенность в том, что нужно бороться за свою жизнь и никогда не сдаваться.
Все выходные родители старались проводить со мной и Лилей. Мы вместе гуляли, смеялись и играли. А по вечерам всей семьёй собирались у телевизора и смотрели мультики – те, которые нравились сестре. Мне тогда было всё равно, что показывали на экране. Главное было то, что мы были вместе.
Когда мне исполнился год, родители начали учить меня ходить и говорить. Говорить я научился к двум годам. Первое моё слово было «мама», затем – «отец», а потом – «Няня». Сестра понимала, как сложно мне даётся буква «Л», поэтому с улыбкой говорила: «Называй меня Няня».
С ходьбой было намного труднее. Из-за болезни я не мог стоять на ногах. Да, иногда я вставал, но почти сразу же падал. Однако мы не сдавались. Мы продолжали пробовать снова и снова. Родители водили меня на массажи и занятия, делали всё возможное, чтобы помочь мне. И к трём годам я смог сделать свои первые шаги. Правда, ходил я на цыпочках и не мог опускать пятки на пол.
Врачи отправляли нас на многочисленные обследования и объясняли, что у меня нарушена работа правого полушария мозга, из-за чего плохо функционирует правая рука. Родители не хотели с этим мириться. Они верили в меня и делали всё, чтобы укрепить мои мышцы. Каждый день отец давал мне гантели и учил их поднимать. Мне было тяжело – иногда казалось, что это невозможно.
Но когда сестра возвращалась из школы, она тут же подходила ко мне и помогала. Няня брала мою руку и, несмотря на моё сопротивление, мягко направляла её с гантелью вверх. «Давай, ты справишься», – говорила она. Я видел её настойчивость и понимал: нельзя останавливаться. Да, было трудно. Порой слёзы выступали на глазах от усталости и боли. Но именно тогда я понял: любовь и поддержка семьи – это сила, которая способна преодолеть любые трудности. Благодаря им я учился идти вперёд, несмотря на боль и страх. И даже в самые тяжёлые моменты я чувствовал: с ними мне ничего не страшно.
Каждое утро перед работой отец готовил мне свою фирменную кашу, а мама кормила меня, прежде чем уходить на работу. С детства меня приучили есть кашу – «Станешь сильнее», – говорил отец. И это действительно помогало. Каши, массажи, мотивация родителей и их вера в меня делали своё дело.
Со временем я наконец смог поднять гантели сам, без помощи родителей и сестры. Помню, как сияли их глаза от гордости за меня. Отец похлопал меня по плечу и сказал: «Молодец, сынок, ты справился!». Это было моей первой маленькой победой.
Вскоре отец повесил турник в дверном проёме. Мы с сестрой часто дурачились, вися на нём. Я держался изо всех сил, но подтягиваться ещё не мог. Если я начинал уставать или терял хватку, Няня всегда была рядом. Она немного подталкивала меня, помогая преодолеть себя, и подбадривала: «Ты сможешь, давай ещё чуть-чуть!».
В какой-то момент я понял, что уже могу висеть на турнике дольше и даже чуть-чуть подтягиваться сам. Это была ещё одна маленькая, но важная победа.
Со временем мама решила, что пора отдать меня в детский садик. В первый день я шёл туда с Лилей – своей «Няней», крепко сжимая её руку. Я боялся – новый мир, новые люди, неизвестность. Няня сразу заметила моё волнение. Она остановилась, обняла меня за пояс и сказала:
– Не бойся, я с тобой. Никто тебя там не обидит.
После этих слов она поцеловала меня в щёчку. Я почувствовал себя спокойнее и вместе с ней отправился в садик.
Когда мы пришли, нас встретила воспитательница – её звали Наталья Петровна. Она улыбнулась мне, и я робко улыбнулся ей в ответ. Няня подвела меня к ней, поздоровалась и сказала:
– Вечером я за ним приду.
Затем она наклонилась, поцеловала меня и пошла к выходу. Я внимательно смотрел ей вслед, пока она не скрылась за воротами. Вдруг меня охватил страх – что, если она не вернётся? Я сорвался с места и, догнав её, крепко обнял.
– Ты ведь вернёшься? – спросил я, не скрывая тревоги.
Няня присела рядом, обняла меня и мягко сказала:
– Конечно, я за тобой приду. Просто тебе нужно немного побыть здесь одному.
Я кивнул и, сдерживая слёзы, вернулся к Наталье Петровне. Она взяла меня за руку и сказала:
– Не волнуйся. Твоя сестра тебя очень любит и обязательно вернётся.
Её слова немного меня успокоили, и она отвела меня к группе детей.
Вначале всё было непривычно: много ребят, шум, игры. Некоторые дети сразу подошли ко мне, познакомились и приняли как своего. Они были добрыми и дружелюбными. Но были и те, кто вёл себя иначе – они дразнили меня, пародировали мою речь, смеялись над тем, как я ходил.
Я не понимал, почему они так поступают, и мне было обидно. Я молча смотрел на них и чувствовал, как внутри растёт комок непонимания и боли.
Но каждый раз, когда я приходил домой, Няня и родители были рядом. Они говорили мне:
– Не обращай внимания на тех, кто тебя не понимает. Ты у нас сильный, и ты справишься.
Их слова придавали мне силы. Я постепенно привык к детскому саду и научился не обращать внимания на обидчиков. Вместо этого я сосредоточился на друзьях, которые действительно были рядом и поддерживали меня. …пытался бегать, ведь ноги всё ещё не слушались меня так, как хотелось. Но Настя всегда подстраивалась под меня: она не убегала слишком быстро и часто сама притворялась пойманной. Это было так искренне и приятно, что я совсем не чувствовал себя неуклюжим или не таким, как другие дети.
С Настей я быстро подружился. Она не задавала лишних вопросов и не смеялась надо мной, а просто принимала таким, какой я есть. Когда мы играли вместе, я забывал о своих трудностях и чувствовал себя обычным ребёнком.
После игр нас всех позвали на полдник. Воспитатели раздавали нам булочки с компотом, и я снова ел с удовольствием. За мой хороший аппетит Наталья Петровна всегда хвалила меня, а я гордился, что могу порадовать её хотя бы этим.
Когда день в садике подходил к концу, я стал ждать няню. Я знал, что она обязательно придёт за мной, но всё равно каждый раз переживал, как в первый раз. Смотря на дверь, я ловил себя на мысли, что этот момент – когда сестра появится и улыбнётся мне – самый счастливый за весь день.
И вот наконец дверь открылась, и на пороге появилась Няня. Она всегда заходила с улыбкой и сразу смотрела на меня.
“Ну что, братишка, как твой день?” – спрашивала она, подбегая и обнимая меня.
“Хорошо” всё сказал я, и мы пошли в раздевалку. Наталья Петровна похвалила меня перед сестрой за хорошее поведение и родителей за хорошее воспитание. Сестра сказала, что это заслуга не её, а родителей, но Наталья Петровна, перебив её, сказала, что не стоит себя сбрасывать со счетов, я помню тебя такой же. Лёшка – прям твоя копия. Сестра улыбнулась, мы оделись и вышли из садика. Как только мы оказались на улице, я заметил какую-то девушку. Оказалось, Няня была не одна, а со своей подругой. Сестра сказала мне поздороваться, я поздоровался и спросил про имя. "Лера", – ответила она.
Лера показалась мне очень доброй и сильной, как моя сестра. Я общался с ней, она меня практически не понимала, но не подавала вида, а иногда спрашивала у няни. Я спросил у сестры: «Домой мы идём?» Она ответила: «Да, но мы хотим забрать младшего братика Леры из садика, по имени Кирилл, и познакомить вас». Я обрадовался и терпеливо шёл. Когда мы пришли в садик, Лера пошла внутрь, а мы стояли снаружи и ждали. Спустя пятнадцать минут они вышли к нам, и мы познакомились. Сестра мне сказала очень мило: «Ничего не забыл?» Я вспомнил и протянул ему руку. Он тоже, и мы пожали друг другу руки. Пока мы шли домой, мы с ним разговаривали, иногда смеялись, рассказывая всякие разные шутки, а наши сёстры болтали о учёбе.
Вот мы и подошли к подъезду Леры, попрощались и пошли домой. Оказалось, что мы живём в одном доме, но в разных подъездах. Меня это сильно удивило. Я тогда задумался, почему сестра пришла только вечером. Она мне ответила, что была у репетитора, и сказала, что я буду сидеть в садике до вечера, потому что родители до вечера работают, а она делает домашние задания. Я расстроился, но няня меня подбодрила, сказав, что весь вечер я буду с ней. Я обрадовался, и мы зашли в подъезд, поднялись на девятый этаж на лифте. Хотя я его боялся, потому что он скрипел, и было страшно находиться в нём, я уже привык к нему. Со мной была сестра, которая всегда меня успокаивала, когда мы заходили в лифт, нажимали на девятый этаж и поднимались. Открывали дверь, раздевались и шли мыть руки, ужинать, разговаривать с родителями. Они всегда спрашивали у нас, как дела, как прошёл день, покупали нам батончики. Мы рассказывали о том, что происходило в садике, о новых друзьях, играх и интересных моментах, которые случались. Родители всегда внимательно слушали, интересовались каждым событием и старались поддержать разговор.
Дополнение к I главе: Знакомство
У меня есть бабушка по маминой линии. Её зовут Татьяна, и она живёт в Казахстане. Мы редко видимся лично, поэтому моя мама поддерживает с ней связь по телефону практически каждые два дня.
Ранее у меня был дедушка Семён, мамин отец, но я его совсем не помню и никогда не интересовался причиной его смерти. Насколько я знаю, мама упоминала, что он скончался из-за остановки сердца.
Когда мне было три года, меня крестили. Крёстной матерью стала лучшая подруга моей мамы. У меня также был крёстный отец, но я его совсем не знаю.
Также у меня есть бабушка и дедушка по папиной линии – бабушка Нина и дедушка Лёша. Они подарили мне много тепла и доброты, и я всегда был с ними очень радостным. Но иногда между нами возникали недопонимания, ведь я был маленьким, глупым ребёнком, который ничего не понимал. Нас родители возили в деревню 4 раза в месяц, где жили бабушка с дедушкой. Мы с ними познакомились, когда мне было очень мало, и они радовались нашему с Лилиным приезду, любили нас. Каждый день нам готовили блинчики, каши, супчики. Я никогда не забуду ту теплоту, которую они нам дарили.
Оказалось, что у сестры в деревне есть свои подруги, и когда мы приезжали, она всегда ночевала у них. Я не мог без неё спать, потому что привык, что она всегда рядом. Когда она уходила, я чувствовал себя одиноко, и бабушка приходила ко мне, укладывала меня. После этого она возвращалась к своим делам, а я, не успев заснуть, опять начинал переживать. Я говорил бабушке, чтобы сестра пришла ко мне, потому что я не мог уснуть. Бабушка всегда звонила ей, и она бросала своих подруг, шла тёмной дорогой ко мне. Приходила, укладывала меня, и только
после этого я мог заснуть. После того как укладывала, она возвращалась к подругам. Она очень ругалась под утро, когда я так делал, но я не знал, что делать – я привык, когда она рядом, когда я её вижу и общаюсь с ней. Когда я говорил ей это, она успокаивалась.
Вот и родители приехали за нами. Сестра не стала жаловаться им на меня, потому что она меня понимала. Мы собрались, собрали вещи, попрощались с дедушкой и бабушкой и поехали домой. Когда мы вернулись домой, мои дни стали одинаковыми. Я ходил в садик, общался с Настей, Васей, Кириллом. Приходя домой, меня встречали иногда родители, а когда были выходные – сестра и кот.
Кот постоянно играл со мной в догонялки. Я не знал, играл ли он со мной, или просто хотел моего внимания. Он всегда царапал меня за ногу, и сестра его кормила и поила. Сестра нашла его случайно, когда гуляла с родителями. Я ещё был у мамы в животе, и она взяла его на руки, спросила у родителей, и они разрешили. Но сначала они отвезли его в ветеринарку, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Кота осмотрели и сказали, что с ним всё хорошо, и они его оставили. Няня была счастлива – это был её первый друг.
У меня есть ещё родной брат Костя, который всегда был частью моей жизни. Он очень добрый, смешной и невероятно искренний человек. Я познакомился с ним, когда мне было всего три года, а ему уже тринадцать. Самое удивительное, что я не помню тот самый момент, когда мы впервые увиделись – кажется, он просто появился в моей жизни, как будто всегда был там. Вроде бы он приехал к нам в гости, и с тех пор стал для меня кем-то гораздо большим, чем просто старший брат.
Костя – ребёнок от первого брака моего отца, но это никогда не становилось преградой для нашей дружбы. Мы росли вместе, делились моментами радости и трудностей, и я всегда чувствовал его поддержку. Он стал для меня настоящим примером – в своей доброте, честности и умении находить радость в простых вещах.
Я искренне благодарен судьбе за то, что она подарила мне старшего брата. Его присутствие в моей жизни – это огромный подарок, который я ценю всем сердцем. Костя научил меня многому и продолжает вдохновлять своим отношением к жизни. Спасибо ему за то, что он есть.
Глава II Трудности
Когда мне стукнуло уже 5 лет, в моей жизни что-то изменилось – не в семье и не в друзьях, а именно во мне. Я стал чувствовать слабость, усталость, стал ходить ещё хуже и не чувствовал свои руки. Я сказал об этом сестре и родителям, и они повели меня в больницу. Врачи сказали, что моя болезнь продолжает прогрессировать и может ещё больше нарушить моё развитие. Они порекомендовали пройти курс лечения и посетить несколько санаториев для восстановления здоровья. Если этого не сделать, болезнь может окончательно меня накрыть, – сказали они.
Родители выслушали врачей и приняли решение, сколько бы это им ни стоило – поехать. Нельзя было ехать вдвоём, потому что путёвки были только две. По решению родителей, поехал отец, потому что он мог меня поддержать и поднять, если понадобится. В первый раз мы поехали на машине в Калугу. У папы была новая машина, и мы ехали с комфортом. Уже через день мы были на месте. Мы взяли с собой огромный чемодан, в котором было всё необходимое, а самое главное – ноутбук, чтобы общаться с мамой и сестрой.
Когда мы приехали, я вышел из машины, встал на ноги, и мне было почему-то больно ходить. Отец сказал, что у меня просто затекли ноги, и предложил потрясти ими. Я сделал, и вроде стало легче. Мы выгрузили вещи и пошли в санаторий, а именно в регистратуру. Там мы показали путёвку и документы, и нам сказали подниматься в нашу палату – под номером 225, на втором этаже. Я еле-еле поднялся, мы хотели поехать на лифте, но он был занят.
Зашли в палату, обустроились, достали вещи, переоделись в домашнее и пошли чистить зубы, а потом завтракать. На завтрак была манная каша, чай и хлеб. Я иногда не хотел есть хлеб, но отец всегда говорил, что «хлеб – всему голова», поэтому я его ел. После завтрака вернулись в палату, взяли два полотенца и пошли на процедуры. Я думал, что мне будут делать что-то лёгкое, массаж и всё, но как я ошибался. Первая процедура – грязевые ванны. Я спросил у папы, чем они отличаются от наших, и он сказал, что я сам увижу. Когда мы пришли в кабинет, я сразу заметил ванну, наполненную чем-то. Я испугался, не зная, вдруг это меня съест. Я ведь хотел жить, сказал я папе. Отец рассмеялся и сказал: «Если ты не ляжешь в ванну, тебя точно съедят». Я сразу пошёл, разделся и лёг в ванну. Мне стало смешно, но я решил не перечить. Залез в ванну и почувствовал, как тёплая вода успокаивает моё тело. Отец сказал: «Видишь, тебя никто не съел, а ты боялся». Мы оба рассмеялись, и я понял, как приятно бывает просто расслабиться и довериться моменту. Через минут пятнадцать мне сказали вылезать, но я, не услышав, продолжал лежать и наслаждаться. Врач позвал моего отца, и только тогда я его услышал. «Лёха, ты чего, балдеешь? Пойдём», – уверенно сказал он мне. Я сразу вылез из ванны, мне сказали подождать ещё пятнадцать минут, чтобы потом смыть грязь. Я подождал, пошёл в душ, чтобы смыть грязь, а отец принёс чистую одежду. Я надел её, и мы пошли проходить следующие процедуры. Дальше мы пошли на процедуру под названием электронейростимуляция. Зашли в кабинет, я лёг на кровать, и мне начали устанавливать электроды на ноги и руки. После этого мне сказали лежать тридцать минут, и пошёл ток. Лежал, думая, что мне будет больно, но мне было не больно, а щекотно, и я смеялся. Отец спросил, что я чувствую. Я сказал, что чувствую, как он говорил, "балдёж". Отец ответил, что очень хорошо, и если что-то не так будет, говори. Я сказал, что хорошо. Вся процедура длилась тридцать минут, и прошла удачно. Пришёл врач, снял с меня электроды и сказал вставать. Я встал, надел толстовку и вышел с отцом из кабинета. Я спросил у отца, куда мы идём дальше. Он ответил, что в самое лучшее место – в тренажёрку. Я спросил, что это. Отец ответил: «Я уже говорил тебе», и мы пошли.
Когда мы туда пришли, мы сначала пошли на беговую дорожку. Я не бегал, а просто ходил. У меня не очень получалось, потому что я ходил на носках. Я сказал отцу, что у меня никогда не получится ходить нормально, быть как все, но он меня перебил и сказал: «Есть дети, которые вообще не ходят, не могут прыгать, но ты же прыгаешь, ты же ходишь». Он добавил: «Ты сильный, а мне больше жаль детей, которые не могут двигаться самостоятельно. А ты, хоть и с трудом, но можешь ходить». Я понял его слова и продолжил ходить, несмотря на боль. Отец смотрел на меня, и его лицо озаряла улыбка. Я не хотел, чтобы он расстроился, поэтому продолжал идти.
На беговой дорожке я ходил более 30 минут, а потом мы пошли на велосипед, где я тоже позанимался более 30 минут. Отец сказал, что мы закончили, и похвалил меня за то, что не сдался. Я ответил, что хочу есть. Он повёл меня в столовую, где был обед. Мы взяли с ним по тарелке супа, рис с котлетой и помидоркой, поели, и пошли гулять.
Гуляли мы с отцом по парку, который принадлежал к санаторию. Я смотрел на деревья, они были действительно красивы, и я так засмотрелся, что упал на траву. Я лежал, а отец просто стоял и смотрел. Я сказал: «Помоги встать». Он ответил мне – Лёха, давай сам, – сказал отец. Я ответил, что мне очень трудно. Он посмотрел на меня и сказал: – Жизнь будет у тебя трудной, но возьми её в руки и вставай. Вспомни отжимания и поднимайся. Я отжался и, с трудом, встал. Отец добавил: – Вспомни, как ты ставил ноги на педали велосипеда, поставь их на землю. Я поставил их, а он продолжил: – Теперь вспомни турник и как ты подтягивался. Я представил, как держусь за турник и подтягиваюсь, и спустя несколько секунд, мысленно подтянувшись, я встал. Отец был рад и обнял меня. Я даже не понял, что произошло, но я встал, а значит, во мне есть силы, о которых я и не знал. Я отряхнулся, и мы пошли в санаторий, а точнее – в палату, чтобы отдохнуть. Мы были очень уставшие, особенно я. Мы пришли в палату, легли на кровати и уснули.