Брошенная-2. Право мести

– Хорошо, – Миле ничего не оставалась как согласиться с разгневанной хозяйкой. Перспектива провести ночь с красавчиком ей уже не светила.

* * *

Красные точки мигали, скользя по его телу. То пропадали, то появлялись снова, но уже в другом месте. И позже возвращались к нему.

Демиду не привыкать находиться под прицелом. И глупо было допускать мысль, что в этих владениях ему дадут свободу. Он пленник здесь. И любой шаг в сторону будет расценен как измена и попытка сбежать. Его пристрелят, и он даже не узнает своего врага в лицо.

Костяшки пальцев побелели, так сильно он их сжал. Чертова жизнь! Чертовы людишки! Как они его достали. Всем что-то надо и побыстрее. А почему его желания не учитываются никем и нигде?

Порыв холодного ветра словно поднял его с места. Демиду надоело сидеть и ждать. Мила, похоже, не придет. Испугалась гнева хозяйки? Очень может быть. Он плохо знает Лию, но, кажется, та способна на всё.

– Далеко ты собрался? Неужели сбежать решил?

Тот самый голос, вот уже несколько часов противно щекочущий его кожу мурашками. Отталкивает с одной стороны. И чем-то заинтересовывает с другой. Непостоянство – хреновая вещь. Особенно, если касается эмоций и отношения к человеку.

Лия вышла из дома в одном пеньюаре. В руке держала бутылку вина. Демид даже присвистнул.

– Тебе не холодно? – скользнул взглядом по груди, прикрытой тонкой шелковой тканью. – Где тулуп свой забыла?

– Вообще-то я не планировала ночную прогулку.

– Тогда что здесь делаешь? Да ещё и с вином? Мне принесла? Спасибо, – прежде чем Лия успела что-либо сказать, Демид выхватил у неё из рук бутылку.

– Ты груб, Гордеев, как всегда. Пробовал меняться, работать над собой?

– Зачем? – бутылка была откупорена. Демид сделал большой глоток. Легкое полусухое вино приятного оттенка осенней грусти пролилось в горло. Демид редко пил вино, предпочитая более крепкий алкоголь. Но здесь для него вряд ли что-то подобное найдётся. – Я это я. Такой какой есть. Грубый, тупой – так ты меня называла, да?

Лия ничего не ответила.

– Мне, знаешь, противно, – Демид сделал ещё глоток. – Вроде я никому реально зла не делал. Но почему-то каждый хочет меня ткнуть лицом в землю. Почему так?

– Твой характер, Демид. Ты несговорчивый, неуправляемый. С тобой тяжело.

– Знаю.

Воспоминания ударили в голову вместе с градусами. Вика тоже говорила, что с ним тяжело. Неуправляемый. Она даже боялась его. А потом отдалась. И сбежала. Господи, как же трудно её забыть!..

– Ты не один, – Лия потянулась к бутылке. – Дай мне глотнуть. Не думаешь же, что это всё для тебя?

– А тебе зачем? – Демид отодвинулся. – Горе по бывшему мужу заливать?

– Алкоголь пьют не только, чтобы залить горе.

– В два часа ночи? Полураздетой со своим врагом? Кого ты пытаешься обмануть?

Лия покачала головой. Несносный.

– Иди в дом. Сейчас очень холодно. Ты можешь простудиться.

– С чего вдруг ты решил позаботиться о моем здоровье?

– Ну… – Демид нарочно задумался. – Может, мне захотелось побыть немного добрым?

– Слабо верится.

Демид неожиданно улыбнулся. Той самой улыбкой, которую он редко кому дарил. А затем приблизился. Непозволительно нарушив её границы. Инстинктивно Лия потянулась обхватить себя руками. Демид поднес бутылку вина к её губам, наклонил. Красная жидкость пролилась по её лицу и ниже по подбородку потекла по шее к вырезу пеньюара. Лия не шелохнулась.

– Ты же хотела выпить, – напомнил Демид. – Давай.

Он снова приложил бутылку к её губам. И Лия поддалась. Выпила глоток и ещё и ещё. Гордеев поил её, а она не ощущала насыщения. Будто вино проливалось в бездну её нутра, где не было дна.

Она просто слишком замерзла, чтобы чувствовать.

– Идем в дом, – следующий глоток сделал сам Демид. – Покажешь, где мне спать.

– У тебя отдельная комната.

– На эту ночь?

– На много ночей вперед.

Об этом Демид уже догадался. Что никто не собирается его отпускать, пока он не выполнит задание. Но кто сказал, что он прогнется?

– Ты всерьез решила удержать меня возле себя?

– Гордеев, ты и так никуда не денешься.

– Мне нравится твоя самоуверенность. Ещё немного, и я не откажусь от предложения переспать с тобой.

– Я тебе этого не предлагала! – возмутилась Лия.

– А то, что было в машине не в счет?

– Нет, конечно. Как ты мог подумать, что я на тебя поведусь?

Становилось жарко. Воздух накалялся, хотя температура снижалась. И тогда Демид решил рискнуть.

– Давай заключим пари. Я ставлю на то, что через неделю максимум мы окажемся в одной постели.

– У меня в доме много комнат. Делить постель с тобой нет нужды.

– Я не о том, Лия. Ты прекрасно поняла, что я сказал. Одна постель – и мы вдвоем в ней, сплелись, ты подо мной извиваешься…

Он нарочно закатил глаза, изображая, как сильно его трогают такие фантазии. Параллельно наблюдал за её реакцией.

– Почему именно так? – вскипела Лия. Воображение предательски подкидывало пикантные картины одну за одной. И чтобы не поддаваться этому чувственному потоку, она решила как можно скорее выбраться в не самую привлекательную реальность, где Демид был ей ненавистен.

– А, ты хочешь другую позу? – он не позволял ей взять верх. – Без проблем.

– Я не это имела в виду, придурок! Почему у тебя все мысли ниже пояса?

– Потому что думать нечем. Ты ведь таким меня воспринимаешь? Вот и заключим пари. Я ставлю на секс. И когда выиграю, получу от тебя то, что хочу.

– То есть секс со мной – это не предел твоих желаний?

– О, нет, – засмеялся Демид. – Хотя ты, наверняка, весьма неплоха и кое-что умеешь. Но я, когда выиграю, хочу получить ответы на все вопросы. Правдивые ответы.

Лия подумала, что вряд ли ему это удастся. Она точно не собирается с ним спать. Значит, и правды от неё Демид не дождется.

Однако пари – это всегда интересно. Это захватывает, когда на кон можно поставить нечто ценное. И тогда у Лии загорелись глаза.

– А что получу я в случае твоего проигрыша?

– О, ты заинтригована! Это хороший знак.

– Не сбивай меня с мысли, Гордеев. Если я выиграю… дай подумать, – Лия прикусила губу, – ты поможешь мне в одном деле.

– Грязном?

– Кровавом.

– Надо кого-то убрать?

Она повернулась к дому. Подняла глаза вверх, пристально вгляделась в окна второго этажа, где в её спальне храпел (или уже проснулся и, возможно, ищет её) Троцкий. А потом очень тихо, чтобы мог расслышать только Демид, сказала:

– Ты поможешь убрать Троцкого.

С минуту он смотрел на неё таким тяжелым взглядом, что Лия подумала, будто он сейчас отменит пари. Или, что хуже, пойдет искать Троцкого, чтобы всё ему рассказать. Но Демид не стал этого делать. Сделав ещё один глоток вина, он протянул Лии свободную руку ладонью вверх:

– Договорились.

Глава 10

Проснулся Демид от того, что ощутил на себе чей-то взгляд. И вначале это казалось сном, который вот-вот должен был рассеяться. Но сознание прояснялось, а взгляд оставался припечатанным к нему. Тогда Демид очнулся окончательно и открыл глаза.

Лия в спортивном костюме и с чашкой чая в руке стояла напротив его постели и внимательно наблюдала. Демид осмотрелся. Одеяло на нем наполовину сползло, оголив грудь и живот. Остальное было скрыто. Но выступающие части тела выглядели внушительно. Именно к ним был прикован взгляд Лии.

– Любуешься? – Демид потянулся и лег поудобнее. Ноги высунул из-под одеяла. В спальне было тепло, даже очень. Ложась в постель, Демид разделся догола. Это в доме у деда, если в печку вовремя дров не подбросишь, огонь начнет угасать, а с ним – уходить тепло. Полы там были холодные, местами вздутые. Демид дал себе слово разбогатеть и вернуться помочь деду с ремонтом. Если тот доживет.

– Пора вставать, Гордеев. Все давно проснулись, – Лия отхлебнула чай.

– И дядя Паша?

– Конечно. А что тебя удивляет?

– Я думал, ему нравится понежиться в теплой постели с хорошенькой женщиной под боком.

– Перестань, – воспоминания прошедшей ночи были ей отвратительны. Прикосновения нежеланного Троцкого, его близость, вызванная ревностью к Демиду – всё это было неприятно Лии. Хотелось скорее об этом забыть, вычеркнуть из памяти навсегда. Как будто не было ничего между ними.

Бабушка, когда была жива, любила говорить: «Надо спать только с тем мужчиной, которого хочешь. Со всеми остальными это будет напоминать насилие над самой собой. А мы, девочки, себе не враги».

Мама не любила бесцеремонную прямоту своей свекрови и часто осекала её: «Ну, что вы такое говорите при ребенке?»

А Лия слушала и жадно ловила каждое слово. Она любила бабушку и, когда матери не было рядом, слушала её рассказы и мечтала, что когда вырастет, будет похожей на неё.

Нет, она всё-таки мазохистка. Самая настоящая. Ибо в постель ложится с теми, кто ей противен. И вообще живет не так, как могла бы.

Не так, как хотела бы.

Прочь эти мысли! Ещё Гордеев заметит, что она стала сомневаться, и начнет использовать это против неё. Ему только дай повод.

– Сегодня у нас много дел, – Лия вернула себе хладнокровие и вновь вошла в образ уверенной в себе хозяйки положения. – Вставай, спускайся вниз. Надо позавтракать и выезжать.

– Куда?

– По магазинам.

– Ты решила отовариться и хочешь взять меня с собой? Извини, шопинг – не самое любимое моё время препровождения, – зевнув, Демид потянулся.

– Это для тебя, дурень. Не появишься же ты перед Летовым и его приближенными в таком виде?

– А чем тебе мой вид не нравится? – и Демид нарочно медленно начал спускать вниз одеяло, обнажая дорожку из волос, тянущуюся от живота к паху. Дразнить Лию ему очень нравилось.

Чтобы скрыть смущение (да, Лия тоже могла стесняться своих эмоций) она отвернулась.

– Если ты надеешься соблазнить Летова своим голым телом, то я сожалею: тебя ждет провал. Достоверно известно: он любит женщин.

– Значит, тебе больше повезет. Может, попытаешь счастья?

– Он не в моем вкусе.

– А дядя Паша?

– Ты прекрасно знаешь, что нет.

– Какая ты привередливая. Никто тебе не может угодить. А бывший муж?

Лия начала терять терпение.

– Гордеев, заканчивай этот бессмысленный разговор. Иначе мы не найдем общий язык.

– Найдем, будь уверена. И, если ты не возражаешь, я приму душ. А потом, как ты и просишь, спущусь к завтраку.

Одним рывком Демид откинул одеяло и встал. Лия увидела всё и… не смогла на этот раз отвести взгляд. Слишком это было зрелищно.

– Я же сказал: любуешься, – позлорадствовал Демид. – Зачем только отрицаешь, будто ничего ко мне не чувствуешь?

Эти слова её протрезвили. Разозлившись на Демида, да и на себя заодно за то, что не может при нем сдерживать эмоций, Лия плеснула в его сторону чай. К счастью, не попала. Всё вылилось на пол.

– Ты мне будешь должен, Гордеев, за мои потраченные нервы.

– Непременно.

Душ находился в смежной комнате. Демид зашел туда, но дверь оставил открытой. Лия услышала звук льющейся воды. И вроде бы ей надо было уходить. Но что-то упорно держало. Она подошла к стулу, на котором лежала одежда Демида. Взяла его куртку, поднесла к лицу, вдохнула запах. Что-то дерзкое, резкое с нотами табака, мускуса. А внутри куртка пахла его кожей. И это ощущалось очень волнительно. Хотелось надеть на себя эту куртку, впитать в себя единственно ему принадлежащий запах. Хотелось вобрать в себя его всего. А после… после разорвать его она куски. Никогда ещё Лия не испытывала таких противоречивых чувств к человеку. Чтобы и желать и ненавидеть одновременно – для этого надо было быть Демидом Гордеевым.

Она вернула куртку на прежнее место и вышла в коридор. Ей не нужно проводить с ним много времени вдвоем. И это пари дурацкое. Лия знала наверняка, что она выиграет. Второй раз не позволит Гордееву её уговорить. Да и отвечать на его вопросы в случае проигрыша не хочется. А вот разделаться с Троцким руками Гордеева она была бы не прочь. Но лишь после того, как они свалят общего врага.

Бывший муж любил говорить, что в мире, где вращаются большие деньги, ставки очень высоки. И нужно всегда быть начеку. Никому и никогда не доверять полностью. И помнить, что в любой момент могут предать. Либо ты, либо тебя.

* * *

Троцкий курил на веранде. Лия в очередной раз отчитывала Милу, неправильно расставившую приборы на столе. Девушка была напугана и не понимала, почему хозяйка уже два дня к ней придирается, хотя до этого всё было хорошо. Связать это с появлением Демида она не могла, так как не догадывалась об истинном отношении к нему Лии.

Демид бодро сбежал по ступеням. Он выспался, хотя лег поздно. И теперь был готов к бою.

– Если ты так каждый день будешь нас задерживать, придется отправить тебя ночевать к псам, – встретила его Лия. – Думаю, они обрадуются твоей компании.

Демид ничего не ответил. Взял из рук Милы пустую чашку, налил в неё чай, отхлебнул.

– Как вы это пьете? – и вернул чашку обратно. – Есть какой-нибудь настой травяной? Мята, лимонник?

– Может, тебе ещё в постель завтрак подавать? – возмутилась Лия. – Чем тебе чай не нравится?

– Я такое пойло не пью. Даже запаха нет никакого. Лучше уж вина.

– Ещё чего не хватало. Мила, налей ему воды из-под крана, пусть довольствуется тем, что есть.

Мила захлопала глазами, не понимая, шутит хозяйка или нет.

– Хорошо у вас к гостям относятся, – Демид взял с блюда пирожок, откусил. – Я и то лучше завтрак приготовлю.

– Ловлю на слове, – подхватила Лия. И повернулась к горничной. – Милка, с завтрашнего дня ты у нас не работаешь. Я беру новую горничную, а заодно и повара, – и она многозначительно указала на Демида.

– То есть как? – девушка растерялась. А Лия прыснула со смеху.

– Какая же ты глупая. Ладно, иди на кухню. Тебе слишком долго объяснять.

Проходя мимо Демида, Мила ощутила легкое прикосновение. Он ущипнул её за бедро. Она пискнула от неожиданности, чем вызвала новый приступ гнева своей хозяйки. Поэтому поспешила убежать подальше от этих разборок.

– Гордеев! – глаза Лии метали молнии. – Ещё раз тронешь мою горничную, я тебе руки оторву.

– Не удивительно, – Демид склонился к уху Лии и прошептал самым ядовитым тоном, каким мог. – Тебе бы хотелось, чтобы я трогал только тебя.

– Отвали! – она оттолкнула его.

К счастью, в это время в гостиную вошел Троцкий. Он докурил сигарету (и не одну) и был готов к отъезду. Вот только его подельники это желание не разделяли. И тогда Троцкий счел своим долгом предупредить.

– Давайте сразу договоримся. Никаких конфликтов и выяснений отношений. Действуем сообща по плану.

– А можно узнать подробности плана? – спросил Демид. – А то меня так и не посвятили.

– Тебе много знать не надо. Жуй и поехали в город. Надо привести тебя в нормальный вид.

– Это я уже слышал. Но зачем? Так ли важно Летову, чтобы я появился перед ним красавчиком?

– Не Летову, – поправил Троцкий.

– А тогда кому?

– Его дочери. Девчонке, которую ты должен влюбить в себя.

– Это… как? Зачем? – Демид опешил. Что за подстава? Они так не договаривались. Или это и есть та часть плана, в которую его не посвятили?

– Да, это наш план, мальчик мой, – подтвердил Троцкий. – Ты влюбишь в себя его дочь, и через неё мы свалим Летова.

Глава 11

Демид переводил взгляд с Троцкого на Лию и обратно, пытаясь отыскать в их лицах хоть какой-то намек на шутку. Но оба молчали, и атмосфера вокруг становилась всё более мрачной.

– То есть, я нужен, чтобы запудрить голову какой-то девчонке? Как кобель, которому указали, на какую сучку забраться?

Это было больно. Словно чьи-то невидимые руки оплели его со всех сторон, сдавили горло, перекрыв доступ кислорода. А потом сказали: ты сможешь дышать, по одному глотку воздуха, если пойдешь в направлении, которое мы тебе укажем. Вот так, шаг за шагом, вдох за вдохом.

Хотелось зарычать.

Но дядя Паша – невозмутимый и расслабленный недогангстер (Демид, наконец, нашел ему подходящее сравнение) чеканил приговор уверенно:

– Правильно всё понял, мальчик.

– Да не мальчик я тебе! – Демид взорвался. – Сколько можно меня так называть?

– Хватит истерить, – спокойно посоветовал Троцкий. – Или тебе не нравится комфортная жизнь? Ну, вали тогда нахрен отсюда в свою берлогу. Только помни: в любой момент в твою пустую башку прилетит что-то смертельно-металлическое.

Последняя фраза была произнесена с пугающе ледяным хладнокровием. И Демид знал: Троцкий слов на ветер не бросает и всегда доводит начатое до конца. А если пообещал, то так и сделает. Неважно, кто будет стоять за ним – Варшавин, или эта чертовка Лия. Да хоть сам дьявол!

Троцкий – стена. Железобетонная. Не сдвигаемая.

– Я не хочу никакой девки, – заявил Демид. – Я хочу встретиться один на один с Летовым.

– И ты этого добьешься. Если будешь слушаться меня.

Демид не знал, куда себя деть. Злоба душила. Злоба и ощущение собственной беспомощности. Его связали по рукам и ногам. А он и шелохнуться не может. Какая к черту, свобода? Она была у него только в детстве, когда с горки летел позади санок, сдирая коленки в кровь по застывшему снегу. У взрослых людей свободы нет. Они вечно чем-то обязаны. Вечно чувствуют, что должны. Кому, чего – непонятно.

А только Демида это достало. Он всегда стремился к независимости, к пресловутой свободе. Хотел сам на ноги встать, родителям помочь. Теперь ещё – людям, которые ему помогли – деду, дяде Володе. Но ни черта не получается. Из-за таких, как Троцкий или Летов, или Варшавин, возомнивших себя хозяевами мира.

Демиду хотелось сорваться, убежать из этого дома в лес, обхватить руками дерево и, приникнув лбом, просто помолчать, послушать, что ему посоветуют лесные духи (если они вообще существуют). Но лес ничего не скажет, пока он здесь, в заточении.

– Демид, надо принимать решение, – это сказала Лия, и он, отыскав, наконец, её глаза, увидел в них неподдельную тревогу. Она, что, за него боится? Смешно же. Нет, она боится за себя. Что её план провалится. Что свалить Троцкого не удастся. А это интересно, кстати. Получается, Лии Летову мстить не так уж и нужно? Тем более, по бывшему мужу она не скучает. Хрен с ним, что в тюрьме. Ей не нужно от врагов избавляться. Ей надо с друзьями вопрос решить. Для этого ей нужен Демид. Вот почему она волнуется.

– Остаться с вами или попрощаться? – вслух произнес он. По сути, лишь бы время потянуть.

«Не верю. Они и потом от меня не отстанут. Но так у меня будет шанс свалить Троцкого».

С улицы донесся собачий лай. Степан вывел псов на прогулку. Бегают, резвятся. Животным точно ни о чем думать не надо. Поели, поспали, погуляли – живут. Может, и ему также? Чем проще, тем лучше. Никакой ответственности. Делай, что прикажут.

А дальше видно будет.

Цепных псов надо держать к себе поближе.

– Вина принеси, – попросил Демид Лию. – Чай у тебя отстойный. А потом поедем в город наряжаться.

* * *

Из одежды на нем была только куртка и брюки. Лия скептически оглядела его и вынесла вердикт:

– Если ты появишься в таком виде в любом из бутиков, сотрудники примут тебя за бандита и вызовут полицию.

– Да ну? – Демид нарочно взъерошил волосы, чтобы они встали торчком. – Как тебе мой ирокез? Ничего вроде.

– С тобой невозможно… – Лия закатила глаза. – Ты бываешь хоть когда-нибудь серьезным?

– Только если мне что-то от кого-то надо.

– А сейчас разве другая ситуация?

– Да. Сейчас тебе и Троцкому кое-что надо от меня. Так что я могу делать что угодно. И злить вас тоже.

– Он пристрелит тебя. У Троцкого терпение не железное, – напомнила Лия.

– А может мне нравится его испытывать? Понять, до какого предела дядя Паша может дойти?

– С огнем играешь, Гордеев.

– Причем всегда, – подтвердил он. – Извини, не могу по-другому. Натура такая – жаждет приключений.

– Авантюрист.

– О да, – довольно улыбнулся. – Тебе нравится? – и окончательно, по мнению Лии, обнаглев, он шлепнул её пониже спины.

В ответ на него обрушился шквал эмоций, выражаемых, в основном, в матерной форме. Лия умела ругаться. От бывшего мужа и не такое приходилось слышать. Он считал, что дисциплину можно держать только таким образом. Лия с ним была согласна.

– Ты совсем сдурел, Гордеев? Ещё раз руки свои распустишь, и я их тебе оторву.

– А прежде тебе нравилось, когда мои руки трогали твоё тело, – Демид снова потянулся к ней.

– Не было такого! – Лия отдернулась, но щеки всё равно порозовели, выдавая подлинные чувства. Конечно, ей нравилось с ним быть. И близость, пусть она была первая в её жизни и физически болезненная, всё равно стала особенной и запоминающейся. А он всё врет. Гордеев ничего не помнит. И не вспомнил бы о ней, если б Лия сама не рассказала. Вот и вся правда. Она для него случайный эпизод, который автоматически стерся из памяти. Он для неё – пятно, которое стереть не получается.

Надо просто его уничтожить. Нет человека – нет воспоминаний. Троцкий прав. Когда Гордеев сделает своё дело, с ним надо будет попрощаться. И Лии так будет спокойнее.

В гостиную вошел Троцкий. За это утро он скурил половину пачки сигарет, чтобы успокоить нервы. И пусть внешне он выглядел невозмутимым, внутри всё клокотало от безумств этого мальчишки. Несносный Гордеев! Парню на четвертый десяток, а он до сих пор ведет себя как подросток. Такие никогда не взрослеют. Странно только, что в них женщины находят. Троцкий не хотел себе признаваться, что его задевало неприкрытое вожделение, которое испытывала Лия к Гордееву. На него она так никогда не смотрела. И не посмотрит, даже если он попытается заставить. Даже если на колени её поставит. Потому что предложить ему, по факту, нечего. Что у него есть кроме власти, денег и угроз? А у Гордеева ни гроша за душой и в голове ветер, но именно на него смотрит с обожанием эта красавица.

– Вы там скоро?

– О, дядя Паша, – Демид вышел навстречу. – Так ты ждешь нас? Я думал: давно укатил.

– Сейчас тебя укатаю, – процедил сквозь зубы Троцкий. – Оделся? Вино своё дососал? Может, тебе пузырек с собой прихватить с соской? Раз ты алкоголь как грудное молоко пьешь, отлипнуть не можешь.

Троцкий был зол. И Демид в кои-то веки решил не идти на конфликт. Себе дороже.

– Поехали, – приказным тоном сказал дядя Паша. – У меня сегодня много дел.

– Ты разве с нами? – Лии это явно не понравилось.

– Только до города. Дальше мы расстанемся. Мне надо встретиться с одной особой, приближенной к нашему дорогому Летову.

– Даже в стане врага у дяди Паши найдутся друзья, – вставил Демид.

– Разумеется.

– Хорошо, едем, – Лия направилась к двери. Демид запахнул куртку, надетую на голое тело, и пошел за ней. Троцкий оказался замыкающим.

Три автомобиля были приготовлены для их выезда. И в этот раз Демид не удержался от реплики.

– О, да у нас целый кортеж! И где именно поеду я?

– В багажнике, как обычно. Ты ведь уже привык? – мрачно оскалился Троцкий.

– Там темно.

– А ты фонариком посвети. А чтобы не одиноко было, в телефоне можешь позалипать.

Точно, телефон! И как он раньше не вспомнил? Он ведь обещал Ивану заехать ещё вчера. Совсем из головы вылетело. Демид опустил руку в карман, пошарил. Телефона не было.

Троцкий с застывшей усмешкой наблюдал за его тщетными поисками.

– Не трудись. Старые связи тебе не понадобятся. Вот, возьми, – он протянул ему новый айфон. – Симка другая. В телефонной книге мой номер и номер Лии. Пока этого достаточно.

Подстава… Демид не помнил наизусть номер Ивана. И дяди Володин номер тоже. Они всё предусмотрели.

– И не надо рыпаться, Демид, – посоветовал Троцкий. – В твоих интересах действуем.

– В наших общих, – поправил он.

– Правильно. Так что не будем хранить секреты за спинами друг у друга. Всё должно быть прозрачно.

Демид ничего не сказал. Но про себя решил, что обязательно найдет способ связаться с Иваном. А пока… пока будет делать то, что от него ждут.

Плюхнувшись на водительское кресло, Демид отодвинул Лию так, что она оказалась зажата между сиденьями. С руганью она вылезла и села рядом.

– Бесят твои выходки, Гордеев!

– Знаю, – он повернул ключ зажигания.

– Как ты поведешь? У прав нет, – попыталась остановить его Лия.

– Это кому-то мешает?

– Что если нас остановят?

– Пусть попробуют.

Резким толчком машина рванула вперед. Троцкий едва ли не бегом кинулся к другому авто.

– Поехали за ними, – скомандовал он. – Какой же придурок! Дождется, что я его сегодня пристрелю.

Но Демиду было всё равно. Опьяненный быстрой ездой – его любимым развлечением в прошлой жизни – он мчал и мчал вперед. И то самое долгожданное ощущение свободы наконец-то забилось в груди частыми толчками.

Жить! Он снова может жить.