Авиатор 15. Балканы

Михаил Дорин

Авиатор 15. Балканы

Глава 1

Декабрь 1990 года. Народная Республика Конго.

Грузовая кабина Ми-8 начала ходить ходуном. Запах керосина из жёлтого бака по правому борту перебивал приятный аромат фруктов, которые набрал экипаж с собой на базу.

Безоблачное тропическое утро не подарило и пары часов прохлады. С самого утра стояла жара и высокая влажность. Не знаю, от чего я больше устаю в этих джунглях – от жары или таких вот перелётов с одного места на другое.

– Серёга, мы готовы. Никого не ждём, точно? – услышал я голос командира экипажа по внутренней связи.

Всегда подключаю гарнитуру к радиоточке в грузовой кабине, чтобы не было скучно во время полёта. Ведь вертолёт на военную базу возит только меня одного. Свободное от полётов время мы проводим в столице страны Браззавиле, каждый день совершая рейс в Пуэнт-Нуар.

Город на побережье Атлантического океана является вторым в республике. Здесь же находится и второй по величине аэропорт страны, который по совместительству военная база военно-воздушных сил.

– Нет. Каждый раз спрашиваешь, – посмеялся я.

– На всякий случай. Взлетаем, – объявил командир экипажа.

Вертолёт слегка затрясся и медленно оторвался от бетонной поверхности. В иллюминаторе хорошо виден стройный ряд МиГ-23, которые мы поставили в Конго. На килях уже красуется эмблема местных военно-воздушных сил, а красный флаг Народной Республики Конго развивается над домиком техсостава.

Очередная лётная смена с местными лётчиками подошла к концу, и теперь можно отправляться отдыхать.

– Пошли в разгон. Скорость 60, переходный режим, – объявил по внутренней связи командир вертолёта.

Небольшая вибрация в районе главного редуктора быстро проходит. Вертолёт продолжает разгон и занимает предельно малую высоту. Летим, практически касаясь крон деревьев, но тут же отворачиваем в сторону побережья.

– Серый, ты же не против. Посмотрим, как люди отдыхают, – посмеялся по внутренней связи командир.

– Давай. Пооблизываемся.

Не прошло минуты, как вертолёт начинает снижаться, и выравнивается над самим пляжем. Где-то он абсолютно дикий, а где-то можно разглядеть загорающих местных жителей. Естественно, что нас больше интересуют жительницы.

– Смотри, сколько шоколадных заек, – слышу я по внутренней связи голос лётчика-штурмана.

– Ты давай пилотируй. Я тебе потом расскажу, что там внизу, – отвлёк его командир.

Песок светло-серый с лёгкой желтизной, простирается метров на сто от воды до невысоких барханов, утыканных кое-где пальмовыми деревьями. Всё здесь совершенно необычно. Будто впервые в жизни вижу океан.

Видно, как к берегу несутся огромные волны. Затем эти самые бугорки растут и меняют цвет. Кажется, что это хамелеоны и меняют они тёмно-синий цвет на голубой, а потом и на бирюзовый.

Несутся всё быстрее и быстрее, превращаясь в солидный вал. Энергия приливов во всей красе! И на самом финише каждая волна, будто взъерошивает себе волосы, обрастая белыми кудрями пены.

– Эх, а мы будем сегодня в душе купаться. Верно, Серёг? – спросил у меня командир, отворачивая в сторону джунглей.

– Само собой. Мыться, в принципе, нужно каждый день, – посмеялся я.

– Но мы-то с тобой знаем, что до 4 сантиметров не грязь. А больше 4х сама отпадает.

Обожаю этого лётчика! Душа-человек!

Я прилёг на скамью и прикрыл глаза. Шум в грузовой кабине действовал успокаивающе. Командир ведёт вертолёт очень мягко. Будто мы не летим на «пчёлке», как называют Ми-8, а едем по автобану на дорогом автомобиле.

– Серый, не спишь? – запросил меня командир.

– Нет.

– Долго нам ещё здесь? Не знаю как ты, а я уже хочу к себе в Торск побыстрее.

– А я в Циолковск. Там хоть и холодно. Но в кровати с женой всегда тепло.

– Это точно!

Небольшая пауза и прозвучал уточняющий вопрос от лётчика-штурмана.

– Командир, так вы же не женаты?

– Это мне не мешает жить с женщинами. А ну, возьми… твою мать!

Резкий манёвр и я слетаю со скамьи. Гарнитура так и осталась пристёгнутой к точке связи. По всей кабине летят фрукты и другой провиант.

Я успел только выставить руки и не удариться головой об жёлтый бак в грузовой кабине.

Ещё манёвр!

Перекатываюсь обратно, ударившись коленом об ножку скамьи. Схватился за неё и держусь. Что-то серьёзное произошло, раз командир так маневрирует.

Несколько ударов по фюзеляжу. Разбит один из иллюминаторов, осколки которого падают на пол. Кажется, по нам с земли работают из крупнокалиберных пулемётов.

Вертолёт ныряет вниз и тут же делает горку. Со всей силы держусь, чтобы не улететь в стену. Даже и не думал, что так может маневрировать Ми-8!

И тут же мощный удар в районе редуктора. В кабину начал литься керосин и пошёл дым. Из последних сил перемещаюсь ближе к кабине экипажа, чтобы сесть на сидушку рядом со сдвижной дверью. Вертолёт начинает кидать в стороны. Вроде успокаивается, а потом снова брыкается, как бешеный скакун.

Сквозь дым вижу, как иллюминатор поравнялся с кронами деревьев. В кабине потемнело, а вертолёт продолжает снижаться. Чувствую, что сейчас будет мощный удар.

Вертолёт касается земли и пару раз отрывается. Наконец тряска заканчивается.

Дверь в кабину экипажа распахнулась. Из неё, сделав кувырок назад, выпадает бортовой техник.

Он что-то кричит, но ещё шумят двигатели и винты. Сидеть на месте нельзя. Нужно выбираться.

Дверь открываю и выпрыгиваю на влажную землю, которую мы вспахали вертолётом. Рядом приземляемся бортовой техник, а за ним и командир экипажа.

– Ходу, Серёга! – крикнул он, и мы отбегаем от вертолёта.

Ещё один член экипажа бежит следом, но прихрамывает. Мы его подхватили и рванули к деревьям. Тут и происходит взрыв.

Вверх поднимается столб пламени и чёрные клубы дыма. Вокруг деревья начинают полыхать, а горящий керосин громко гудит. Ещё немного и начнут рваться патроны в кормовом пулемёте. Единственное оружие, которое разрешили оставить на вертолёте.

Мы присели среди деревьев и стали обсуждать произошедшее.

– Как змея с белым хвостом. Откуда тут ПЗРК у папуасов? – спросил лётчик-штурман, который осматривал свою стопу.

Подвернул он её знатно. Идти ему будет сложно.

Осмотрев, куда нам удалось сесть, я отдал должное командиру вертолёта. Высший пилотаж – примоститься на такую маленькую полянку.

– Ай, ерунда. Я и не в такие дырки залазил. Как-то в Афгане тоже подбили нас, так мы в расщелину влетели и сели на горное плато. Правда, чуть духи нас не перебили, но это всё к делу не относится, – рассказал командир экипажа.

Мы отошли от места падения на безопасное расстояние. Тут и разговорились.

– Какой это год был? – спросил я.

– 80й. Самое начало.

– Я в 81 м туда попал. Тоже пришлось… на земле с духами схлестнуться, – вспомнил я о своём катапультировании.

– Мы ж так и не познакомились. Я – Александр Клюковкин, – протянул мне руку командир экипажа.

Затем я поздоровался с остальными.

– Меня вы знаете. Я – Сергей Родин.

Пока вертолёт догорал, мы осматривали себя и отходили от вынужденной посадки. Лётный комбинезон у меня не повредился, а вот всё снаряжение осталось в грузовой кабине. Точнее, уже догорает там.

– Наслышан о тебе. Говорят, что вместо рук у тебя крылья. Что ты рождён, чтобы летать. Ну и добавляют, что Герой Советского Союза, – рассказал Саня.

– И что ты думаешь?

– Если честно, руки как руки. Ни закрылков, ни предкрылков, ни перьев, – сказал Саша, и мы посмеялись.

Долго рассиживаться нам нельзя. Если по нам стреляли, то будут искать место падения. А с таким столбом пламени, сделать это не составит труда.

– Куда пойдём? – спросил бортовой техник, помогая лётчику-штурману подняться.

– До столицы мы не дойдём точно, – предположил я.

– Русло реки в нескольких километрах. Поищем деревню какую-нибудь. Может нам помогут со связью, – добавил Саня.

Из снаряжения у нас были только фонарики и стропорезы в карманах. Больше ничего не осталось.

Только я об этом подумал, как за спиной раздались выстрелы. Перестрелка была где-то за горящим вертолётом. Голоса звучали на английском и португальском. С нашим снаряжением много не повоюешь, так что надо уходить.

– Так, чего встали? Ходу, – сказал я и подтолкнул к действиям своих коллег.

Невозможная жара, влажность и куча всяких насекомых оказывали влияние на перемещение. Комбинезон промок насквозь, а шею уже изрядно покусали.

Пройдя несколько километров, пришлось сделать привал. Лётчик-штурман не мог идти быстрее. Надо идти дальше, но он никак не мог подняться.

– Надо идти. Там ещё перестрелка идёт, – сказал Саня и потянул своего коллегу, но тот не вставал.

– Командир, без меня. Я обуза.

– Так, без геройства. Не пойдёшь, значит, понесём по очереди, – предложил я, и Саня кивнул.

– Бросайте вы это дело, – отмахнулся парень, утирая пот со лба.

– Своих не бросаем! – хором сказали я и Саня.

Ого! Не один я знаком с таким девизом. Мы переглянулись с Александром и стали поднимать раненого.

И тут я кое-что заметил. Стрельба утихла. А недалеко от нас захрустели ветки. Кто-то старается аккуратно ступать по земле, но у него это не получается.

Я показал Сане, что надо спрятаться за кустом. Сам же затихарился у одного из деревьев. Укрылся большими листьями. Шаги были всё ближе. Через минуту ко мне спиной стоял боец в камуфлированной форме с откатанными рукавами. Из-под кепки выбивались светлые волосы, а сам он осматривался по сторонам.

В руках у него был автомат Калашникова, а на груди «лифчик», подобный тем, что носили бойцы в Афганистане, то есть самодельный.

– Командир, это были ЮАРовцы. Очередные солдаты удачи потерпели неудачу, – услышал я голос издалека на русском языке.

Говорил человек без акцента. Вот только что здесь делают наши?

– Тем не менее, они зашли так далеко и пронесли с собой ПЗРК. А если бы это был международный рейс в аэропорту Браззавиля? – задал вопрос блондин.

– Тогда бы их цель была достигнута. Они так и жаждут столкнуть Конго и Анголу.

Провокация, значит. А мы просто попали под горячую руку.

– Иваныч, нигде их нет, – услышал я голос ещё одного человека.

– Ищите. Если нет тел, то они живы. Двое из этой четвёрки настоящие профи.

И почему голос этого блондина мне знаком. Раз это русские, вряд ли они наёмники и пришли убить нас. Пожалуй, можно мне одному попробовать выйти из укрытия.

Я поднял руки и начал подниматься. Тут же на меня наставили стволы бойцы. Каждый экипирован очень даже хорошо. Большой боекомплект, ночные стрелковые прицелы НСП-3, рации иностранного производства и так далее. Сомневаюсь, что это штатное подразделение.

– Свои, мужики, – произнёс кто-то из бойцов и все опустили оружие.

Блондин стоял ко мне спиной. Убрав за спину автомат, он медленно повернулся ко мне. Надо было что-то сказать хорошее в этот момент, но у меня вырвалось:

– Опять ты, Виталя?!

– Я тоже рад тебя видеть, Сергей, – улыбнулся Казанов и достал из кармана пачку сигарет.

Глава 2

Я с непониманием смотрел на Виталия Казанова. К вполне логичному вопросу, чего он здесь делает, хотелось бы добавить и весьма специфический.

Кто ж так придумал его загримировать? Ладно раньше с бородой был. Теперь же гладко выбрит, перекрашен в блондина, да и мышечную массу набрал солидную. Это уже не тот пухлячок, которого я снимал с забора в Белогорском училище.

Пока лётчику-штурману оказывали помощь, Виталик проводил с нами беседу. По всем канонам его профессии, он говорил медленно, рассудительно и без резких перепадов в интонации.

– Думаю, вы понимаете, что вас спасло только чудо.

– Вообще-то, меня Александром зовут, но «чудо», мне тоже нравится, – встрял в разговор командир вертолёта.

Санёк себя не позволит обделить вниманием. Это я уже понял.

– Сан Саныч, вы вне конкуренции в деле вертолётов. Но вот с отрядом южноафриканского спецназа вы бы не справились. Либо имели некоторые затруднения, да Сергей? – улыбнулся Виталик.

– Как пошло бы. Давай к делу. Как ты и твои подчинённые тут оказались? Что это вообще за провокация такая?

Казанов сказал, что мы с большой долей вероятности были сбиты по ошибке расчётом ПЗРК из состава диверсионной группы. Представителям ЮАР, где ещё сильны позиции апартеида, нужно было стравить Конго и Анголу. Это бы дало возможность партии УНИТА вновь начать войну со сторонниками законного президента Анголы Душ Сантуша.

– Ошиблись, значит, – сказал бортовой техник и ушёл к раненому лётчику.

Остались только мы втроём.

– Что ж, Виталий Иванович спасибо огромное за помощь! Вы нам дорогу не покажете до ближайшей остановки? В Браззавиль хотелось бы попасть, – сказал Саня.

– Поддерживаю полностью, – добавил я.

– Думаю, что я вас могу заинтересовать другой работой. Во благо Родины.

Ох, какие громкие слова! Сколько раз я слышал, что это на благо страны.

– В последний раз во благо страны ты меня чуть не убил. Не знаю, что меня тогда и спасло.

– Не только тебя, Серый. С тобой был ещё один человек, – поправил меня Виталик.

Да, это так. Только его уже нет ни в моей жизни, ни в памяти тех, кого он предал.

Саня наигранно похлопал в ладоши и широко улыбнулся.

– Иваныч, а ты всех подставляешь таким образом? Тебе напомнить, как ты меня чуть не отправил в цинке домой? Могу пересказать тебе слова, что там ерунда и никакого противодействия, – возмутился Саня.

Похоже, Виталик и этого человека чуть не угробил. Сейчас ещё скажет, что у него такая работа.

– Извини, но у меня такая работа, – спокойно ответил Казанов.

Даже не пришлось напрягаться, чтобы угадать мысли моего друга. Наверное, уже бывшего.

– Я так и знал. Слушай, Серёг, поехали в Союз. Там более стабильно, чем здесь…

Пусть я и не так хорошо знаю этого вертолётчика, но чувствую в нём родственную душу. Александр похлопал меня по плечу, но тут уже Виталик слегка посмеялся, иронизируя по поводу его слов.

– А что смешного? – спросил я.

– Это не от радости смех. Было бы весьма смешно, но уж слишком печально. В Союзе не всё так просто.

То, что рассказал Казанов, было шоком. Горбачёв ушёл в отставку, и теперь исполняет обязанности президента Русов Григорий Михайлович. По всем моим соображениям он и станет избранным на эту должность через три месяца.

По сути, для меня это ничего не изменит. А вот для советского государства, возможно, будет конец.

– Уже готовы проекты о выходе из состава страны Прибалтики. На очереди Закавказские республики и Украина. Не пройдёт и полгода, как от Советского Союза останется только одно название, – объяснил Виталик.

Зачем мне только это знать, не понимаю. А вот Саня заинтересовался данной информацией.

– Так, и что? Мы сейчас вступаем в твою частную военную кампанию и наводим порядок в Прибалтике? – спросил я.

– Нет. Есть кое-что пострашнее наших внутренних проблем. За океаном принято принципиальное решение начать войну в Европе. А именно на Балканах.

А вот это уже похоже на правду. Советские войска выведены из Восточной Европы. В стране бардак. Плюс у руля президент, который является сторонником отношений с Западом.

Виталик напомнил, что на Балканах уже прошёл распад на несколько государств. Если в моей прошлой жизни, к 1991 году всё только начинало полыхать, то сейчас всё очень даже загорелось на полуострове. Оказывается, не было никакого Милошевича, а к власти в Югославии также пришёл сторонник Запада. Он-то и инициировал развал страны.

– Под предлогом защиты боснийцев и принуждения к переговорам сербов, американцы не будут жалеть бомб и нанесут удар по Белграду. Неизвестно только когда. Но одно ясно – Сербии не устоять.

Мы переглянулись с Александром. Тут и без математических расчётов понятно, что у сербов шансов нет. Сравнивать нечего. Базы НАТО у границ Югославии. 6й флот американцев постоянно дежурит в Средиземном море. Спутниковая и авиационная разведка на стороне США и их союзников.

– А что, в Союзе не будут вмешиваться? Разве мы потерпим бомбардировки братской нам республики? – спросил я.

– Риторический вопрос, Сергей.

– Тогда я не понимаю, зачем мы тебе нужны, – подытожил Саня.

– Мне нужны не только вы. Есть большая группа людей, готовых помочь. Специалисты разного профиля, но основу составляют представители авиации и ПВО. Кое-чем мы можем помочь Сербии. Если согласитесь работать со мной, я введу вас в курс дела.

Ох, и на больное давит, Виталик! В душе хочется послать его и пойти сейчас пешком в сторону Браззавиля. Но совесть мне не позволит пройти мимо битвы за Сербию. Если дать НАТО её раздербанить, то это даст повод им двигаться на Восток. К границам нашей страны.

Даст им повод почувствовать себя безнаказанными.

– Вот что ещё. Поддержки от государства не будет, пока там всё не наладится. Есть люди, готовые навести порядок в Союзе. Но пока этого не случилось, Сербии нужно продержаться, – добавил Виталик.

– И кто эти люди? Новая элита? – уточнил я.

– Достойные представители нашей страны. Через три месяца выборы и есть шанс, что к власти придёт… нужный человек, а не агент влияния Русов.

– И тогда спасут Сербию? – спросил Саня.

– Всё верно.

Сложный выбор. К тому же я знаю, к чему сейчас будет клонить Казанов, раз всё это секретно.

– Что скажут моей семье? – спросил я.

– Пропал без вести. Тело не нашли. После Балкан вернётесь в Союз и продолжите работу там, где пожелаете. Контора все вопросы решит.

Знаю, как они решают. Проворонили Русова и остальных «стажёров из Колумбийского университета». Пропустили развал страны. Теперь будем защищать интересы нашей страны в другом государстве.

Но зная, сколько смертей принесут бомбардировки НАТО. Эти удары по мирным объектам с большим количеством погибших детей и женщин… Сердце щемит от «гуманитарных» бомбардировок, как их потом назовут заокеанские мыслители.

Если есть хоть малый шанс помочь, это нужно сделать. Но в представлении семьи, я буду пропавшим без вести. Как бы что ни случилось с бабушкой Надей. Сердце-то не железное.

– О семье и близких мы позаботимся. В этом вопросе не переживай, Сергей.

– Расписку дашь? – спросил я.

Виталик молча кивнул, отодвинул за спину автомат и протянул руку.

Само собой, не даст он расписку!

Многих людей можно прочитать по взгляду. Казанов же из другой когорты. На его лице ни одной эмоции или дрожащей мимической мышцы.

– Почему мы должны поверить, что ты тоже не в команде Русова? Товарищ Бурченко, ведь «засланный казачок»? – уточнил я.

Саня почесал затылок. Он, похоже, знает меньше меня.

– Ты думаешь, КГБ было бы дело до каких-то лётчиков, сбитых в джунглях? – спросил Виталик, убирая руку.

– В том-то всё и дело. Вы слишком быстро оказались на месте.

– Сергей, я тебя переубеждать не буду. Твой опыт и способности помогут Сербии.

– А мои? – ворвался вертолётчик.

– Саня, ты лучший. Я это не раз говорил, – показал ему Казанов поднятый вверх большой палец.

– Ладно. Уговорил, – пожал руку Санёк. – Серый, в джунглях ты от него всё равно ничего не узнаешь.

– Войну сербам не выиграть, но наша задача дать время навести порядок в Союзе. Тогда будет принято решение об оказании помощи. Пока ещё есть страна, готовая пропустить наши войска.

Я кивнул и пожал протянутую Виталиком мне руку в знак согласия на работу.

– Ладно. Поработаем, – ответил я.

К населённому пункту мы вышли только ночью. Видимо, так и было задумано Виталиком, поскольку мы особо не торопились.

Деревня оказалась не чем иным, как небольшим грунтовым аэродромом. Разместившись в разрушенной постройке, бойцы выставили охранение, и все приготовились к ночлегу.

Куда же обойтись без ужина в боевой обстановке. Судя по количеству провизии, что выложили из ранцев бойцы, шли они на задачу надолго. Тут и печёночный паштет, и мясной фарш. Но самое главное – «волчьи пряники» или галеты.

Приятный запах еды «щекотал» ноздри. Естественно, с нами поделились некоторыми деликатесами из продуктового набора.

– Питаетесь сухим пайком «Эталон 5»? – поинтересовался я у Виталика.

– Взяли за основу. Есть и супостатские продукты. Вот, например.

Казанов показал мне несколько мягких упаковок с надписями на английском.

– Даже не представляю, где вы их достаёте.

– Секрет фирмы, – подмигнул Виталя и протянул мне пачку с галетами.

Небо над Конго практически всегда звёздное и не затянуто тучами. В это время года обычно сезон проливных дождей, но в последние пару дней осадков не выпадало.

Облокотившись на стену, я прикрыл глаза. Лёгкий ветерок, шелест листьев и какой-то нарастающий гул. А потом и хлёсткие удары. Будто кто-то бьёт ветками по стеклу.

Открыв глаза, обнаружил, что уже утро. Виталик уже схватил автомат и выдвинулся к разбитому окну рядом со мной. В постройке началось шевеление и громкие разговоры.

– Обнаружили? – спросил я.

– Да. Обступили со всех сторон. Недалеко ушли от границы, – ответил Виталя и снял предохранитель.

– Дай оружие. Я помогу…

Только я это сказал, прозвучал глухой звук. Такой ни с чем не спутать. Взрыв и часть стены в соседней комнате разрушилась. Ещё выстрел и опять взрыв.

– Гранатомётов на нас не жалеют, – сказал Казанов, опустившись на землю.

Началась стрельба. В ответ и наши бойцы открыли огонь. Очередной взрыв, но уже где-то далеко. Похоже, удалось подорвать автомобиль.

– 315й, веду бой. Сколько подлётное? – запрашивал по связи Виталик.

Не выдержал я сидеть и ждать, пока меня будут вытаскивать. Быстрым движением снял с Казанова автомат и занял позицию.

Из чащи леса на нас стеной надвигались темнокожие солдаты в камуфлированной форме. Мельком заметил и пару машин с пулемётами. Численность наступающих сосчитать нереально.

Пару человек отличались от остальных наличием на голове красного берета.

– Далеко же забрались УНИТовцы! – крикнул один из бойцов в соседнем помещении.

Плотная стрельба продолжалась со всех сторон. Не выглянуть и не поразить. С такой численностью они наш отряд из 12 человек накроют в два счёта.

Пустил одну очередь и свалил сразу двоих. Справа от меня заработал пулемёт, не переставая менять направление огня. Стены крошились в песок, засыпая меня сверху. На губах чувствуется не только солёный привкус, но и хрустит песок.

– 315й, 315й! – продолжал Виталик вызывать вертолёт.

– Пустой! – крикнул я и откатился от окна.

Тут же моё место занял другой боец. Виталик толкнул мне магазин, сам взял автомат у пулемётчика.

– Иваныч, что там? – спросил один из бойцов Казанова.

– Молчат. Работаем, пока не прилетит, – ответил Виталик и занял позицию со стороны грунтовой площадки.

Туда и должен за нами прилететь вертолёт.

– Сейчас по нам прилетит!

Только я услышал эту фразу, как по зданию ударили из нескольких РПГ. Камни, песок, обломки перекрытий летели во все стороны. Один из камней прилетел мне точно в голову. Поймал непродолжительный нокдаун. Пошла кровь, но я себя чувствовал нормально.

Перестрелка продолжалась до тех пор, пока УНИТовцы не откатились назад. Но тут же пошла вторая волна.

Очередной магазин пустой. В нескольких метрах от меня у разбитой двери лежал Санёк и тоже участвовал в отражении угрозы.

– Иваныч, где вертушка? – кричал другой боец, который лежал в углу с пулевым ранением в ногу.

– Нас уже прижимают.

Но Виталик молчал. В такой пылевой завесе и пороховом дыме его сложно разглядеть.

Лёгкие не выдерживают, и я начинаю кашлять.

Жара, кровь попадает в глаза. Пот, смешиваясь с песком, однородной грязной массой попадает на губы. И каждую минуту залп из гранатомёта.

– Виталя, вертолёт! – громко сказал я, но в ответ ничего не услышал.

Что-то не так. Сместился ближе к позиции Казанова и увидел, что он ранен и пытается перевязаться.

Казанов весь в пыли, лицо мокрое от пота с комками грязи. Задеты плечо и нога. Ранения не самые серьёзные, так что жить будет.

Виталю слегка трясёт от напряжения. Наверное, ещё и контузило после попадания реактивной гранаты РПГ. В динамике радиостанции уже слышен позывной вертолёта.

А в небе до боли знакомый гул двигателей и винтов.

– 315й, местоположение группы наблюдаю. Работаю по противнику.

И тут же по УНИТовцам полетели неуправляемые ракеты С-8. Земля задрожала, а с потолка посыпалась пыль. Лесной массив утонул в столбах огня и земли, выбрасывающейся в местах взрывов. Шансов для пехоты в столкновении с вертолётом нет никаких.

Грохот стихает, но ещё продолжают рваться пикапы и боекомплекты, находившиеся в машинах.