Кольцо Элигейт

Мария Варт

Кольцо Элигейт

Глава 1:«Одни»

Это был ноябрьский день. Листья давно опали и разносились ветром по улицам маленького городка в штате Иллинойс. Небо было затянуто серыми тучами, воздух уже был довольно холодным.

В одной из палат больницы Рокфорда лежала старая бабушка. Ей было девяносто девять лет, но она была в здоровом уме и памяти. Она часто рассказывала четырём внукам о своём невероятном прошлом, не упуская ни одной детали. Её истории были завораживающие и безумно интересные. Внуки слушали её внимательно и всегда просили рассказать им что-то ещё. Честно говоря, многие её истории можно было назвать сказкой. Они были о каких-то фантастических приключениях, суперсилах, о спасении мира и прочем бреде, походящие на какой-то фильм, нежели на реальность. Но внуки были ещё совсем маленькие и охотно верили во все её сказки, считая свою бабушку героиней, которую послали на спасение вселенной.

Старушку эту звали Грендел Элигейт. И у неё была опухоль мозга. Не смотря на такую тяжёлую болезнь и столь взрослый возраст, она выглядела довольно активной бабушкой лет шестидесяти пяти. Грендел знала, что через месяца два, уже погибнет. Именно по этому, решила придумать историю, чтобы внукам, которые безумно её любили, было легче справиться с потерей близкого им человека в таком юном возрасте. Она подозвала Эмили, маму всех четырёх внуков. Отец, к сожалению, у малышей, погиб еще около восьми лет назад. Некоторые детишки даже не застали его при жизни. Грендел объяснила своей дочери Эми, что лечение ей не поможет. Она всё равно скоро умрёт от этой проклятой болезни. Эми хоть и не хотела верить во всё происходящее, но в глубине души она знала, что её мать была права. Сдерживая слёзы, Эмили вышла в коридор больницы к своим детям.

Самого старшего сына звали Том, ему было четырнадцать лет. У него были прекрасные карие глаза, как у отца. В его глазах можно было утонуть. Они словно приковывали внимание к себе и не отпускали. У Тома были слегка припухлые губы, густые, ровные брови. Тринадцати летняя сестра Тома, Алиса, всегда ходила с длинной, тёмно-русой косой на голове. Она, наверное, больше всех любила свою бабушку. Так же были еще брат и сестра – Джим и Амина. Им было всего лишь по восемь лет. Они были разными, но такими похожими. У обоих небольшие горбинки на носу и светленькие волосы.

Эмили сказала детям, что бабушка хочет рассказать еще одну невероятную историю и ждёт их у себя в палате. Ребята зашли в палату к старушке и сели рядом с её постелью. Двойняшки с огоньком в глазах стали держать бабулю за руки, Алиса теребила в руках журнал с кроссвордами, а Том просто приобнял сестру.

По выражению лица матери, Томми понял, что Грендел расскажет сейчас не просто очередную сказку, а печальную новость. В отличие от младших брата и сестёр, Том никогда не верил в бабушкины рассказы. Он знал, что это лишь сказки, но с интереснейшим сюжетом, где старушка вставляла себя в повествование, как главную героиню. Но Том любил бабушку. Он просто внимательно слушал и проводил время с ней и родными. Ему это нравилось.

– Ну что, бабуль, что ты нам расскажешь? – С интересом спросил Джим, ёрзая на стуле.

– Родные мои, сейчас вам расскажу об одной загадочной личности, – тяжело вздохнув, продолжила рассказ Грен. – Эту личность звали Грендел и она жила в этом мире для выполнения важной миссии. И когда эта миссия будет выполнена, Грендел отправиться в свой мир, а этот, к сожалению, её придётся оставить.

– Ты сейчас говоришь о себе, бабуль? – спросила Амина с какой-то необъяснимой печалью.

У Тома из глаза упала солёная слеза, но он сразу же убрал её со своей щеки, чтобы никто не заметил этого.

– Да, моя маленькая, я говорю о себе. Скоро моя миссия закончится и мне придётся вернуться домой. Но вы не расстраивайтесь, мы ещё встретимся, вот увидите!

Прошло две недели.

За окном палаты уже совсем холодно. Цветку на подоконнике не хватает солнечного света, он завял и потемнел, стал наклоняться и падать. Ветер шумит. На улице не души. Наступает ночь, становится тихо, очень тихо. На аппарате, к которому была присоединена старушка Грен, кривая линия превратилась в чёткую и прямую. Стал слышен лишь писк аппарата. Врач зашёл в палату к старушке. «Время смерти: 02:50» – записал он у себя в каком-то блокнотике. Врач отключил аппарат из питания и вышел из комнаты. На улице так же темно, в комнате теперь тоже.

Тринадцатое декабря. В большом сером зале стоят стулья, на которых сидят множество людей в чёрных одеяниях. А в центре зала стоит деревянный гроб. А у гроба, на маленьком столике, стоит серая фотография в застеклённой рамке. А на этой фотографии портрет Грендел Элигейт. Свечи отдают тёплый свет на стены в тёмной комнате. Эми подошла к гробу, поцеловала мать в лоб. Слёзы текли из её глаз водопадом. Но, не смотря на всю боль от очередной потери дорогого ей человека, она решилась и взяла микрофон. Эмили встала у тумбочки и стала читать свою речи, изначально которую она написала на листке, промокшем от слёз. Её руки дрожали, как и голос.

– Здесь собрались все, кому была дорога моя мать. Я очень любила Грендел, думаю, как и она меня. Несмотря на её возраст, она была готова жить ещё, как минимум, лет 20. Да-да, это звучит странно, но она была невероятно сильная и активная для своего возраста. Это был какой-то феномен, её было бы будто лет 40-50. Но болезнь, которую и врагу не пожелаешь, забрала её… забрала не в своё время. Помню, как в детстве она со мной и моей сестрой, которой, к сожалению, тоже уже нет в живых, ходила в парки и скверы, играла с нами в прятки и рассказывала свои невероятные истории. Да, фантазия у неё была великолепная. Хоть в юности я верила в её рассказы. Они были чудесными и интересными. Такое чувство, будто всё, что она рассказывала, действительно было на самом деле. Она не уделяла нам много времени и внимания, обычно с нами сидели няньки, а потом мы уже справлялись и сами, но я знаю, она любила нас. Но её вечные дела и работа забирали всё свободное время. А сейчас она в покое.– Эми стало плохо, и она ушла в другую комнату, вытирая слёзы, лишь добавив – Прощай, мама.

После оставшихся речей гроб похоронили.

Через неделю Эмили поняла, что осталась полным банкротом. Все деньги, которые у неё были, ушли на лечение больной матери и похороны. С работы её уволили из-за экономических проблем в фирме, было сокращение работников. Эми долго искала вакансии, но везде работники были не нужны. В итоге она смогла найти одну вакансию, хоть и не по её профессии, но хоть что-то. Это была работа поваром в какой-то церквушке за минимальную зарплату. В обед следующего дня Эмили пошла на так называемое собеседование. Её встретила одна из монашек.

– Как мне вас называть, сестра? – Спросила мать-вдову эта монашка.

– Я Эмили Элигейт, мисс. – Ответила она.

– Элигейт? О ужас! Как вы только посмели прийти в это священное место! Идите вон от сюда, и прошу вас, больше не возвращайтесь!

На лице монашки появился необъяснимый ужас, она начала креститься, а лицо побледнело.

Дело в том, что мать Эмми считали ведьмой в их городке, из-за её странных способностей, а кто-то считал её даже посланником Ада. Если Грендел не нравился какой-то человек, или же этот человек сделал ей что-то плохое, то необъяснимым образом, через какое-то время, он исчезал. Либо же он умирал по неизвестной причине, либо начинались беды. Кто-то даже утверждал, что видел, как глаза Грен становились ярко красные, наводящие ужас. Её называли «дьяволом воплоти».

Становиться понятно, почему услышав столь знаменитую фамилию, Эми прогнали из церкви. Она решила перейти к крайним мерам, забрать своё наследство, оставленное ей матерью. Придя с конвертом, в котором была бумага о наследстве, к нотариусу, она узнала, что её наследство – это лишь обычное кольцо с непонятными выкованными символами. Это кольцо не стоило и гроша. Оно даже не было просто посеребрённым. Лишь кусок неизвестного, на вид дешёвого, металла. Тогда Эмили стало совсем плохо, она вышла из кабинета нотариуса и пошла прямо по аллее. В голове были разные мысли, ей казалось, что она сходит с ума. Темно, горят лишь фонари холодным светом. Высоко в небе висит луна. Эмили движется по каменной тропе домой, а точнее в однокомнатную квартирку в гнилом районе города, которую она арендовала у какого-то мужчины. Оставалось дожить там месяц и оплачивать придётся снова, но денег не было даже на пару буханок хлеба. Но её взор в тот момент обращает внимание на яркую вывеску. Это был ночной клуб «Танец дьявола». Клуб светился разноцветными фонарями. Оттуда играла динамичная музыка, а за тонированными стёклами были видны силуэты танцующих людей. Потерявшая надежду Эми, подошла к двойным дверям клуба, ещё раз посмотрела на вывеску и зашла внутрь. Все люди толкались телами, танцевали и веселились.

Но Эмили хотелось только одного – выпить. Это было не похоже на неё, она не любила клубы, тусовки и алкоголь. После нескольких рюмок Эми уже становилась другая, не могла контролировать себя и размышлять, как трезвый человек. Проходя сквозь толпу людей на танцполе, она двигалась к бару. В её глазах всё двоилось, а синий свет лишь удваивал эйфорию. Музыка была настолько громкая, что Эмили не слышала собственных мыслей. Светидиоты бегали по всему помещению. Подойдя к стойке, она сказала:

– Виски мне!

Бармен подвинул к девушке тумблер виски и продолжил натирать стаканы. Выпив, Эмили начала терять контроль, хотя потеряла его ещё тогда, когда только вошла в это место.

– Налей мне ещё! – произнесла Эми и подтолкнула тумблер к бармену.

Около двух часов Эмили выпивала стакан за стаканом у барной стойкой. Бокал за бокалом, рюмка за рюмкой, коктейль за коктейлем. Тут бармен решил её спросить:

– Вы будете хотя бы оплачивать всё, что вы выпили?

– Конечно! – уже не трезвым голосом сказала Эмили. – Но для начала мне нужно отойти в уборную.

Эмми встала со стула. Её трясло, перед глазами всё смешалось, яркий свет мерцает, перемешиваясь с силуэтами людей. Голова у неё кружится и будто бы взрывается. Ничего не видно, всё размазано и раздвоено, шатается и кружится. Проталкиваясь сквозь танцующих людей, практически падая, она движется к туалету. Заперевшись в одной из кабинок, она чуть ли не падает на унитаз. Кладя руки на голову, в надежде избежать, таким образом, боль, она начинает тяжело дышать. Вся жизнь проносится у неё перед глазами: все воспоминания, всё плохое, что с ней случилось. Её детство. Вспоминает тот случай, когда поздно вечером, в десять лет, она была одна дома с сестрой, и какие-то страшные люди с полностью чёрными глазами ворвались к ним в дом и безжалостно зарезали Анну, младшую сестру Эмили. Но, не успев тронуть Эми, домой вернулась Грендел. Её глаза покраснели, и сквозь слёзы она сказала маленькой дочке идти в другую комнату. Выйдя из комнаты, Эмили увидела, как её мать вытирает кровь с мебели и плачет. А трупы этих убийц лежат друг на друге, завёрнутые в мусорные пакеты у входной двери. Мёртвая Анна лежит тихонечко в уголке. Грен плакала, крепко обняла Эми и лишь виновато говорила:

– Я не успела.

В тот день она сказала дочке, чтобы по приходу дядей в полицейской форме, та сказала им, что сестру убил какой-то грабитель в чёрной маске, и так как Эмили пряталась, он не знал, что она тоже в доме и не тронул её. Мать просила её сказать, что этот грабитель убежал, и она не успела его запомнить. Грендел сказала дочери забыть всё, представить это лишь кошмаром. В итоге Эмили сказала всё полиции, как её просила мама. Грен сожгла трупы убийц на заднем дворе и лишь развеяла их пепел на ветру. Но лишь лет через пять Эмили начала осознавать, что это были какие-то враги матери, и они не были обычными людьми.

Полиции нельзя почему-то было знать о этих, так называемых существах, потому что Грен была как-то замешена в этом. Но кто они? Почему убили её сестру и хотели убить её? Как мать справилась с ними и почему никому ничего не рассказала? Эти вопросы не давали Эмили покоя. Тот самый день часто снился ей в кошмарах и она не могла никому это рассказать, не могла выговориться. Даже с мамой ей было страшно говорить об этом, ведь Грен когда-то сказала ей об этом навсегда забыть. Сидя на том унитазе в клубе, бедная Эми вспоминала смерть мужа, который погиб похожей на смерть Анны событием. За обедом к ним в дом ворвался вор и пристрелил мужа, когда тот пытался обезвредить его. В тот момент за столом сидели так же маленький Том и сама Эмили. В соседней комнате спала малышка Алиса. Бесстрашная жена схватила нож, и когда вор-убийца полез в сейф, она заколола его в спину. На тот момент Эми была беременна Джимом и Аминой, но, несмотря на это, смогла убить грабителя и защитить семью. Видимо тот был глуп и не ожидал, что беременная женщина решиться хоть к каким-то действиям. Так же, сидя в той туалетной кабинке, она вспоминала, как над ней издевались в школе за секущиеся светлые волосы, за веснушки, и за то, что она просто существует. За просто так, от нечего делать. Эми была, можно сказать, тем самым «козлом отпущения». Матери она ничего не говорила, потому что боялась. Вспоминала она и недавнюю смерть Грен, которая была её единственным близким человеком, не считая детей. Эмили осознавала, что не может ничего дать своим детям, у неё нет денег даже на то, что бы заплатить за выпивку в баре. Она никто, и не сможет дать им нормальное воспитание и жизнь. Мысли сводили её с ума, она хотела вырубить их, сбежать. Но только как? Это невозможно. Она пустила взгляд на свою сумочку. Засунув руку в боковой карман, она стала искать там свою косметичку. Найдя её, она вытащила свои маникюрные ножницы, которые всегда носила с собой на всякий случай. Например, отрезать нитку от рубашки. Эми, теребя ножницы в руках, где-то пять минут рассматривала их. Такие блестящие и острые… Всё таки решившись на содеянное, она с размаху воткнула ножницы себе прямо в шею. Это было быстро, она не хотела долго вводить острие в шею. Эми сделала всё резко, чтобы побыстрее сбежать, побыстрее покончить со всем этим. Она ненавидела себя, свою жизнь. Из артерии вырвалась фонтаном и потекла прямо по телу ярко алая кровь. Тело ослабело, руки отпустили ушки ножниц. Не закрытые, но уже мёртвые глаза, смотрели прямо в потолок. В них была видна безнадёжность и боль, пустота. Под утро, когда клуб закрывался, уборщица нашла её, уже холодный, труп.

Вокруг клуба расхаживает полиция, приехала скорая помощь. Смерть была признана самоубийством. Тело упаковали в мешок и увезли в морг.

Через несколько часов полиция узнаёт, что у Эмили есть четверо детей, и посылает в квартиру к детям социальную опеку.

Глава 2: «Новости о переменах»

Утро было раннее. Пока младшие брат и сестра спали, Том уже встал и готовил на кухне себе яичницу. Он был в старой полосатой майке и шортах, которые являлись ему пижамой. Том зевал, и казалось, будто бы он ещё спит.

– Мама, наверное, уже ушла на работу. – Подумал он.

Скорлупа от яиц валялась на старом кухонном столе. Тёплый утренний свет заходил в гости в квартиру через открытое настежь окно. Прохладный, свежий воздух гулял по всей комнате. Блики отражались на плитках. Было спокойно.

«Дзынь-дзынь». Издался звук из прихожей. Том побежал к входной двери, оставив свой завтрак жариться на сковороде. Посмотрев в глазок, Том увидел какую-то женщину лет сорока. Она была низенькая и пухленькая. Её длинный серый плащ напоминал Тому тот самый фильм про детектива Шерлока Холмса, который он так любил смотреть по телевизору, вечерами пятницы.

– Вы кто, мисс? – спросил парнишка.

– Я Лидия Стайл, сотрудник органов опеки. – Сказала эта женщина каким-то противным голосом, в котором были слышны нотки ненависти ко всему живому, кроме себя, и показала своё удостоверение через глазок.

Том насторожился и почувствовал что-то неладное. Когда он отпёр замок и открыл дверь, женщина сразу же вошла в коридор. Она краем глаза увидела глиняные часы с декором из мини-колонн на стене, и произнесла, сморщив нос:

– Какая же безвкусица!

Том лишь в непонимании смотрел на социальную работницу. Она сняла и кинула свои грязные сапоги в угол у шкафа-купе и прошла на кухню. Мисс Стайл отодвинула стул, села всем своим тяжёлым весом и оглядела глазами квартиру. Она была уставшая, второй подбородок даже вспотел. По её мимике было понятно, что квартирка кажется ей совершенно маленькой и уродливой. Мальчик в недоумении от происходящего спросил, попивая чай:

– Что собственно происходит и для чего вы здесь?-

– Прости парень, но мне нужно сообщить ужасную новость. Мне жаль, но твоя мать – Эмили Элигейт, была найдена мёртвой сегодня утром.

Несмотря на столь печальную ситуацию, в голосе Лидии не было слышно ни капли сожаления к ребёнку. Она говорила хлоднокровно, ей было всё равно. Такое для неё было уже привычкой. Но то и ясно, она каждый день делает подобное, ей наверное уже надоела эта работа, события не удивляли и были привычны.

У Тома побелело лицо. Он сам стал похожим на мертвеца. Спокойный, тёплый день становился уже не столь радостным, был ледяным для мальчика. Светлое небо закрылось плотными тучами, яичница подгорала на сковороде. У него закаменело лицо, не было видно не единой эмоции, лишь невинная слеза катилась по его загорелой щеке.

– Нет! Я не верю в это! Вы лжёте! Это розыгрыш?

– Ты глупенький? Всё взаправду, мне жаль.

– Вы можете сказать хотя бы, как она умерла, – присел на стул и спросил твёрдым и равномерным тоном юноша.-

– Она совершила самоубийство ночью в каком-то клубе. Она была в состоянии опьянения. Проколола себе шею маникюрными ножницами.-

Томми пытался трезво оценивать ситуацию. Ему было и грустно, и обидно. Том был зол на мать, не мог поверить, что это правда. Его чувства были смешанны и не понятны. Но она взял себя в руки и оставался холоден.

– Что с нами будет?

– Вас развезут по приютам. Скорее всего, в разные. Буди своих младшеньких, я вам даю около часа на сборы, а после мы сразу едем вас распределять по детским домам. Мне жаль, Том.

Мальчик ушёл с тем же бесчувственным выражением лица в ванную комнату.

Подойдя к зеркалу, он минут пять пялился в своё каменное отражение. Но потом в него будто бы кто-то вселился. Его детское личико покраснело, сморщилось. Слёзы текли ручьём. Он сжал руку в кулак и стал избивать отражение в стекле. Бил, бил со всей злостью. Он разбил свою руку в кровь, осколки зеркала валялись на полу. Парень успокоился и смотрел уже в разбитое и окровавленное зеркало с той же злостью. Расколотое отражение, расколотый Том. Но он умылся и взял себя в руки. Посмотрев в большой осколок зеркала, он выдохнул и пошёл будить своих брата и сестёр. Лидия Стайл сделала вид, что не видела окровавленные руки и покрасневшее лицо Тома, а лишь ела какую-то булку, которую взяла из блюдца, стоявшего на столе.

Сонные дети собрались.

– Том, зачем ты собрал все наши вещи в пакеты? Куда мы пойдём? – Спросила брата Амина.

– Простите меня, я не знаю, но обещаю, нас никто не разлучит. – Ответил Томми.

– А где мама? Я хочу к маме, Том!

Старший брат практически снова заплакал. Но смог сдержаться.

– Извини меня, Ами, я не знаю, где мама. Наверное, она на работе.-

Дети отправились во двор. Там была припаркована небольшая розовая машинка, чем-то напоминавшая жука.

– Присаживайтесь, детишки. Только не запачкайте мне сидения. Это дорогущая ткань!– сказала мисс Стайл.

Ребята пристегнулись. Маленькая Амина заснула, облокотившись на плечо старшей сестрёнке Алисе, которая лишь пустым взглядом смотрела в окно. А Джим всю дорогу расспрашивал Тома, сидящего на переднем сидении о том, куда они держат курс.

– Томми (так ласково дети называли старшего брата), а куда мы едем?

– Я не знаю, Джим, я и вправду не знаю.

Через несколько минут после ответа был следующий вопрос:

– Томми, я знаю, вы с мамой решили сделать сюрприз для меня, у меня же скоро уже День Рождение!

– Прости Джим, но я не делал для тебя никакого сюрприза, а мама…я не знаю, где мама…прости, но я действительно не знаю.

Но Джим не успокаивался. Через каждую минуту он опять задавался вопросами о своих теориях. Он всё надеялся, что это какой-то сюрприз от мамы, может прогулка в центре города или какие-то подарки.

– Томми, я понял, ты просто скрываешь правду о том, что мы едем гулять к озеру за город.

– Нет, Джим, ты не прав.

– А, я догадался. Мы едем в Чикаго, где нас ждёт мама. Мы будем играть в салки и есть мороженное!

– Нет, Джим. Прошу, отстань от меня.

– Том, ты просто лгун! Ты знаешь о сюрпризе, ты знаешь, где нас ждёт мама, и куда мы едем!

Том не выдержал и закричал на весь салон, обернувшись к задним сидениям:

– Да заткнись ты уже! Мама нигде не ждёт не тебя, не меня, не сестёр – никого из нас!

Томми сел и успокоился. Минутная тишина.

– Прости меня, Джим, я не хотел на тебя кричать, просто… я действительно очень устал и не знаю, ничего не знаю – тихо, но чётко произнес старший брат. После этого всю оставшуюся дорогу была гробовая тишина.

Через пару часов они добрались до какого-то приюта. Это было двухэтажное здание, покрытое жёлтой облезающей краской. Некоторые окна первого этажа были заколочены деревянными досками, а на стенах были нарисованы граффити.

– Вот мы и приехали – сказала Лидия – Выгружайтесь детишки. Сегодня вы переночуете здесь, а утром прибудет автобус. На нём вы с другими детьми поедите по детским домам.

Том отдельно подошёл к мисс Стайл и шёпотом спросил:

– Мы будем разбросаны по разным домам, мисс?

– Да, Том, к сожалению.

– Можно как-то устроить нас всех вместе? В один приют? Понимаете, я обещал им, обещал, что нас не разлучат, что мы будем вместе!-

– Прости, сынок, но это невозможно. Списки сформированы.

– У вас есть этот список, мисс Стайл?

– Да, он у меня есть, но я не дам его тебе. А как же правила конфиденциальности? Я не собираюсь давать какому-то мелкому сироте такие документы!

– Но мне просто переписать данные о размещении моих сестёр и брата. Чтобы когда всё закончилось, мы смогли бы быть в месте, дабы потом я смог найти их.

– Какой наглец! Нет! Идите уже.

Том приподнял брови, вздохнул и оглянул свои ноги. Он подошёл к своим сёстрам и брату, взял пакеты с их и со своими вещами. Джим и Алиса помогали ему нести их. Зайдя внутрь здания, Лидия отвела детей в какую-то комнату. Это была одна из многочисленных комнатушек, которые шли друг за другом в коридоре, как тюремные камеры. В этой комнате стояли четыре одинаковые железные кровати, на них были матрасы. На одном матрасе было огромное оранжевое пятно, а из другого выпирала пружина. Стоял деревянный шкаф без дверей, состоящий из четырёх полок. На полках лежало постельное белье с синими узорами. На вид оно было очень старое и нестиранное. Обои были какие-то серые, нагоняли тоску, как и погода за окном.

– Это ваша комнатка на сегодня, ребятишки. Правда, уютно? – сказала своим противным голоском Лидия.

– Очень, – саркастично произнес Том – а вы уедете, или останетесь тут мисс?

– К сожалению, на ночь мне придётся остаться в этом клоповнике. До дома далеко ехать, а у меня ещё есть незаконченные дела в Чикаго. Я буду в комнате на против вашей, так что если будут вопросы, можете заходить и спрашивать. Но только вечером, сейчас мне надо уехать по делам.

– Очень жаль, а мне так хотелось узнать о вашей столь интересной жизни!– опять с сарказмом произнес Том.

Лидия лишь хмыкнула и ушла во двор.

Том подбежал к окну и из-за порванных занавесок наблюдал за мисс Стайл. Она села в свою розовую машинку и уехала.

– Ха! – сказал ухмыльнувшись Томми. Он отбежал от занавески к пакетам.

– Амина, милая, где в пакете лежат твои заколочки? – спросил Том, присев и положив руки на плечи к младшей сестре.

– Что ты пристал к Амине? Зачем тебе заколки? – сказала серьёзным тоном Алиса.

Том взял Алису за плечо и отвел её в коридор.

– Мама нас бросила, понимаешь. Я не хотел это говорить при совсем маленьких членах семьи. Им будет сложно жить с этим.-

– Что? Я не верю, Томми, что за бред? Она не могла…

– Мне жаль, но это правда. Нас развезут завтра утром всех по разным детским домам. Это очень плохо. Я даже не имею понятия, куда.

Алиса схватилась за голову и немного прошлась по коридору.

– Я до сих пор не верю. Как она могла.

Алиса практически заплакала, но сдержалась.

– Так зачем тебе заколки? – продолжила говорить сестрёнка.

– У меня назрел план. Я знаю, что у этой лицемерки Лидии есть список. В этом списке сказано, кто отправится в какой приют. Но она не хочет давать его мне. Пока мисс Стайл уехала, есть шанс залезть к ней в комнату, возможно список лежит там. Но мне нужны заколки.