Стихи и рассказы

АВ Романов

Стихи и рассказы

© АВ Романов, текст, 2024

© Дьяченко А. А., иллюстрации, 2024

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2024

© ИП Соседко М. В., издание, 2024

Предисловие

Художественный мир Андрея Романова пронзителен и чуток, неповторим и узнаваем одновременно. Писатель поднимает нравственные, философские проблемы, пытаясь познать суть человеческой природы и определить истоки движений души. Неслучайно героями рассказов становятся дети, подростки, молодые люди – с искренними чувствами, чистым, незамутнённым взглядом на мир. Они не всегда понимают себя, мотивы своих поступков, но последовательны в отношении к людям, окружающему. Вот трогательный Гвинпин вручает подарки «Прекраснейшей и Дивнопахнущей Принцессе» Оливке, отвергнувшей его ухаживания из-за неопределённого совместного будущего… Вот непоседа Эвелина решительно ведёт отца на пляж договариваться с пойманной золотой рыбкой об исполнении желаний… А вот лесная принцесса Ир-рина протягивает руку для поцелуя мальчику Дрюше, демонстрируя ему своё доверие. Чуткость, неподдельный интерес к жизни, полнота чувств позволяет героям рассказов обретать новых друзей.

Стиль поэтических произведений Андрея Романова отличается эклектичностью, позволяющей выразить творческую индивидуальность автора. Стихи полны звуков, зрительных образов и чувств:

Уходит день. В большом цветкеГудит последняя пчела.Краснеет солнце. Спать пора!Миг тишины… Вдруг – нереальноТрещат кузнечики, сверчки.Взгляд, как сквозь тёмные очки,Теряет мир.

Воображение читателя легко рисует чарующую картину вечера, полного гармонии и покоя. Это впечатление передаётся классической строгостью стиля, точностью деталей.

Импрессионистское начало ярко проявляется в стихотворении «Любой Любопытной», вызывающем в памяти строки К. Бальмонта:

Лесными Лабиринтами Лета́льно и Лета́емо,как Лысый Лих от Ладана и Лох от Лабуды,Летит Любая – в Летнее и Лучшее! ЛягаетсяЛошадка Люциферова, и Лыбится Луна…

Музыка этих строк завораживает: звуковые повторы (ле-ла-ле-ле; лы-ли-ла-ло-ла; ле-лю-ле-лу-ля; ло-лю-лы-ли) подчёркивают эмоциональность речи и усиливают её фонетическую выразительность.

Поэт изображает внешний мир в том виде, который соответствует его сиюминутному настроению. Описания предметов при всей их правдивости и конкретности прежде всего служат средством выражения лирического чувства:

А в вазочке – поникшие цветки.Ещё вчера пылали созиданьем!Уж тронуло уныньем, увяданьемБезжалостное время лепестки.

Не чужды поэту лингвистические эксперименты. При этом автор может менять форму, как в примере Не́кта шла к воде напиться… Узуальное неопределённое местоимение «некто» трансформируется в «некта», чтобы подчеркнуть принадлежность к женскому полу, и поддерживается формой сказуемого «шла». В некоторых случаях Андрей Романов экспериментирует со структурой слова, создавая окказиональные лексемы в духе традиций футуризма:

А Минздрав-пэр-Педротро́лья,мавомо́нчика лелея,обещал всем по контролюувенклю́я-челове́я,проявляющего сычь.

Интересны также шутливые опыты поэта в стиле Григория Остера:

На обиженных, возможно,Возят воду для полива,И сажается капуста,Вновь обиженных тираня,Только если увлекатьсяУгнетеньем угнетённых,Уличённые в обидеСвергнут ваш матриархат.

В основе стихотворения лежит фразеологизм «на обиженных воду возят», но автор трансформировал его, расширив границы и введя слово «для полива», этим он перевёл выражение из устойчивых в свободное. Семантика слова «обиженные» в стихотворении раскрывается по-новому: это те «угнетеньем угнетённые», которые не относятся к «матриархату», то есть мужчины.

Детские стихи поэта также многообразны. Некоторые из них обращены в большей степени к взрослым, поскольку вызывают узнаваемые образы и идеалы советских времён:

Дед сказал, что было время,Где не Дед Мороз, а былНаш! Весенний! Деда Ленин!Людям праздник приносил!…И на нас взирали личноЛики Города Отцов.– Ты послушный?– Ты отличник?– Родине служить готов?

Интересно семантическое сближение образов, приносящих праздники, – Деда Мороза и Деды Ленина, а также использование ключевых слов (идеологем) советской эпохи: послушный, отличник, служение Родине.

Читая стихотворение «Песенка про карманы», каждый невольно вспомнит строки популярной ранее песни на стихи Якова Халецкого «Из чего же, из чего же сделаны наши мальчишки?»:

Что в карманах у мальчишки?Ластик, спички, винт, отвёртка…Что в карманах у девчонки?Бантик, фантик, брошь, иголка…

Вопросно-ответная форма удачно вовлекает читателя в живое общение с автором: намного интереснее принимать непосредственное участие в беседе, чем просто наблюдать со стороны.

Важной стилистической особенностью стихов Андрея Романова является использование антитезы и оксюморона, создающих контраст между описываемыми явлениями:

Как бесконечно горяч зимний холод,              вечный бардак и                святые слова!Что это – сон или бред? —                      Нет…Что это – мрак или свет? —                      Нет…Что это – ночь или день?

Эти приёмы позволяют показать, что сутью явлений является их дихотомия: холод горяч, бардак соседствует со святостью слов, мрак – со светом, ночь – с днём. И человек тоже противоречив, потому что мало знает о своей природе:

Кто есть мы в этом мире, милый друг?Венец творенья? Вихри сновидений?Случайность странная? Дурных богов досуг?Иль матрицы из битовых скоплений?

Сборник стихов и рассказов Андрея Романова наполнен литературными, фольклорными, историческими аллюзиями и дарит читателю радость узнавания образов и картин, воспоминаний детства и юности. Читая произведения, погружаешься в удивительный мир, который соткан из наблюдений над жизнью, из фантазий, из снов и базируется на трёх китах: прошлом, настоящем и будущем.

Л. А. Калинина, канд. филол. наук,

доцент ФГБОУ ВО «Глазовский государственный инженерно-педагогический университет имени В. Г. Короленко»

Стихи

«Луч солнца – золотое остриё……»

Луч солнца – золотое остриё…Седые скалы, а меж них – долина.Там пламенеет веточка жасмина,И ветер веет волосы её.На скалах лес – колючий и небрежный.Рассветом каждым медвежонок нежныйТеряет взгляд свой карий меж ветвей,Стремясь её увидеть безнадежно.Но не найти ключа к замку оков,И чаща леса – непреодолима.И ткёт узоры веточка жасминаПод ранний бриз на фоне облаков…Она – цветёт! Прекрасна и горда!А медвежонок каждым алым утромЛюбуется принцессой недоступнойИ грустно так вздыхает иногда…

«Ещё не в силах юная весна…»

Ещё не в силах юная веснаСломить коварство лунного гранита,Ещё в темнице вьюги солнце скрыто,И дремлет лес в оковах серебра.Метель – перед капелью. Все праваВесна предъявит завтрашним рассветом.Она такая юная – весна.Всё рвётся всем светить,Как будто в этом —Основа жизни! Лицемерить ей —Немыслимо! И мудрость, как дрова,Она сожжёт в случайности страстей,В костре неимоверном… Что словаО неизбежности природной суеты?Бог с ней, с зимою… У меня есть ты!

Аурика

Ты упала ко мне с водопада,Как в несчастье – добрая весть,Не оправдывайся, не надо,Я приму тебя тою, что есть.Ты слетела лёгкой походкой,Оставляя след голубой,И была ты счастливой и мокрой —Потому что была ты собой.Потому что ты не страдала,И жила ты с добром и без зла;Потому что жила – как летала,Потому что куском водопада,Потому что ты каплей была.Я смотрел на тебя. Ты пропала…

«Чёрное море…»

Чёрное море.Волны.Каменный берег.Удар.Брызги во все стороны.ЗакатОбрызганныйАл.Чёрное море.Звёзды.Душно и пусто вновь.Девушка.Чёрные волосы.Губы.Опять любовь.Чёрное море.Милая!Ты меня извини.Бродит тоскаПо миру:Все близко, а ты —Вдали.Чёрное море,БьётсяО берегГладь волны.Любимая!Я извёлся.Обратно меняЗови.

Мы встретимся!

Мы встретимся!…А! черт всех побери!..…Прости? – Прощай? —Шаги вдали?..Мы встретимся!…Закрыта дверь?..…Пусть даже десять тысяч «но»тогда, потом или теперь…Мы встретимся!…Сгорит свечаи пыль покроет лик мадонны…Мы встретимся!…Любовь бездонна!..…Я знаю, знаю —сотни раз ты это слышала…Поверь мне!..Мы встретимся!…В тот час, когдав укромном уголке Вселеннойродится новая звезда…Мы встретимся!…Не может быть,чтоб не было чудес на свете……Удел других – не верить —мы ж…Мы встретимся!

Даме в зелёном

Воспоминания. ОниПодобны гофмановской сказке.И линии моей рукиПересекают их с опаской.            Забыть? Иль броситься вперёд?            В свой сон, в безумные объятья            И – в изумрудный нежный лёд            Её сверкающего платья.Всё, что не сбудется – потом.Сейчас – иного – не желаю.И сердце вздрогнет! За углом —Она. Идёт. Ко мне! Я знаю.

«Теперь я всю вас выпью! До конца…»

Теперь я всю вас выпью! До конца!По капельке! До полного забвенья.Ах, маленькая фея вдохновенья,Снежинка вы! И вы – кусочек льдаВ моём хмельном бокале всесомненья.            А за столом – вы самый терпкий тост!            Преступно всё, что сбудется меж нами.            Губами нежными – как лепестками роз —            Перебираю пряди ваших кос            И рву их с корнем, упиваясь вами.Смеркается… Последняя лунаТак кстати в тьму укутает планету…Коварная!.. Я выпью вас до дна!Вы самый сладкий яд на свете этом.

«Достойна будь и мщенья, и прощенья…»

Достойна будь и мщенья, и прощенья.Достойна будь и смерти, и любви.В конце концов, уйти, не хлопнув дверью,Не так уж глупо, что ни говори.            Но если ты, припомнив бред свой тайный,            Уйдёшь совсем и не поверишь мне…            Пойми, она достойна состраданья            И недостойна места на земле.О чём бишь я? О жизни?.. Да, наверно.И тянутся невидимые дниС каким-то горестным оттенком сожаленья,Который вроде радости сродни.            Не сказаны слова, не спеты песни,            Не выпит чай, и в пьесе нет реприз.            Мы вроде бы и посидели вместе,            И вроде бы – не видя – разошлись.А за окном, взгляни, взмахнёт крыламиНавечно бледноокая весна.И вспыхнет вновь серебряное пламяДавным-давно потухшего костра,            Давным-давно потухших отношений,            Измятых слов и неуместных фраз…            Давным-давно не сбывшихся решений,            которые сбываются лишь раз…Достойна будь и мщенья, и прощенья.Достойна будь и смерти, и любви.В конце концов, уйти, не хлопнув дверью,Не так уж глупо, что ни говори.

«И тьма разливается морем безбрежным…»

И тьма разливается морем безбрежным,укутав луну – в пелену облаков.О Ночь! Став безлунной, не будь – безнадежной,мой слушатель нежный фантазий и снов.Об этом слагали и оды, и саги.Мечтаний – безумных?! – безудержный вспых:вдруг листик исчёрканной вами бумагиоднажды проснётся в объятьях моих.Вы ныне опять колесите по свету… Где письма?!..Ни строчки, ни весточки – нет!…Лишь тонкой полоской песочного цветасвой будничный миг начинает рассвет.

«К лицу ль сердитости жестокой арабески…»

К лицу ль сердитости жестокой арабески —Колдунье-Тьме – Затмительнице дня?!Светильника хрустальные подвескиЕсть маленькие огоньки тебя.Они о чём-то шепчут мне, мерцая,Их голос – тих и нежен, замирая,Хранит мой сон в полночной тишине.И это – ты! И это – только мне.Пусть сны кончаются, но каждую зарюЯ веткой вербною стучу в твоё окошкоИ – утреннюю, юную немножко,Лохматую – люблю, люблю, люблю!Ты – только ночь, я – только день, вдвоём —Бывает ведь – мы целый мир найдём.

«Я вас увидел. Что же я…»

Я вас увидел. Что же я?Мы так внезапно повстречались!Мы так внезапно распрощались,Взгляд друг от друга отводя…            Я не успел вам подарить… когда…            Вы помните, наверно,            Когда линолеум неверный            Вам выдал шум шагов моих.Вы спали трогательно-нежно.На кресло падал свет луны.Я нёс в руках… – осколок мглы? —Звезды осколок неизбежный!            Лишь вам! – и лунный свет – для вас,            И – тайну всех необещаний,            Внезапность встреч, разлук, прощаний            И в первый, и в последний раз.Я вас увидел… Что же я?..Вы нравитесь мне очень-очень…Но в вечной мгле звезда моя,Смеясь, сияет среди ночи.

«Когда я обниму тебя за плечи…»

Когда я обниму тебя за плечиИ задохнусь в огне твоих волос,Мы удивимся прозе этой встречи,Мы удивимся, что не всё сбылось…Верней, сбылось всё так, не как мечталось,Что равносильно, в общем, – НЕ – сбылось,И глаз твоих стремительных усталостьМне удержать в ладошках не пришлось.Но как-нибудь пройдёт и это лето:Тетрадка, ручка, кофе, я и стол,И – пустоте, как пепел с сигареты,Листы бумаги упадут на пол.И сотни «не» – ко дню и не ко дню.Всё!Написал – и спать!Но в этот вечерС безумной пустотой осознаю,Что высшей драгоценностью хранюЛишь наши бесконечные невстречи.Все оправданья – бред!.. ОдниВоспоминанья скрашивают дни…

Легенда об обручальных кольцах

Когда-то ведьму я любил.Она смеялась мило.Однажды я её спросил:– А ты меня любила?Обрушив на меня ведроводы холодной, звонкой,сказала:– Если любят, товот как кувшин – в осколки!И – хрясть об пол кувшин питья!Хмельная длань беспечна.– Вот как любила я тебя!Безумно! Бесконечно!А ты? Куда? Зачем ушёл,когда Луна уснула?– Цветок я для тебя нашёл!Хотел одеть тебя, как в шёлк,в последний день июля…– Ну да… Красиво, – замерла. —Согласна, что красивоцветёт трава разрыва…Опомнилась. Опять кричит,разбрызгивая слёзы:– Не верю! Врёшь! Не может быть!Ты в целый стог разрыв-травы…Обман по всем приметам!…Укутал с ног до головыменя. Ты помнишь это?– Я помню, как прекрасна ты!..Взгляд яростный, последний:– Не лютики, а кандалыразрыв-трава для ведьмы!– Хотел как лучше для тебя. —И, продолжая грустно:– Я помню: ты была черна,и слово ты произнесла,а после стало пусто…– А после мир накрыла тьма!Природа разъярилась!Ведь я подумала тогда,что ты уходишь навсегда…Прости! Я разозлилась…– Я так и понял. И лицотвоё в слезах всё было,когда в обычное кольцоменя ты превратила.– Да. Превратила. Навсегда.Моим ты стал отныне.Тебе я не хотела зла…Я молода была! Глупа!Прости меня, мой милый.Тяжёлое наследьевсегда любовь —для ведьмы.…Давно нас нет. Мы пыль и прах.И я, и моя ведьма.Но носят кольца на рукахвсе в память о легенде.

Клеопатра

С итогом битвы – не смириться!И рвутся, задыхаясь, кони.Скрипучим шагом колесницыУйдёт божественный Антоний.Единожды неповторимо,Под рёв и крик амфитеатраОн бросил всё величье РимаК твоим сандалиям, Клеопатра.Теперь – стареющей луною —Ночь равнодушна. Пред тобоюКорзинка, фрукты и скамейка,А на запястье тонком, юномБлестит серебряная змейкаПрощальным ядом изумрудным.

Чеди Даан

Утром, поправив пирату косынку,Вверх убегает ступеньками скалЮная леди с лукавой улыбкой,Юная леди – Чеди Даа́н.Грустно вздыхает, устало, привычно,И наблюдает, как в серый туман —В синь! – за едва ли законной добычейПравит корабль её капитан.Леди разбойников! Вашей печали —Ве́рите?! – длиться годами, увы.Шторм и ненастье уже разметалиСтранный союз волн, безумства и стали,Паруса, дерева, горя и гари,Крови и скучной луны.Только… ОН жив ещё. Хлипкие доскиДлят его – крайний пред Вечностью – час.Рыбы, блистая акульей причёской,Ждут. – И крадут его память о вас.Впрочем, всё это – неправда! Ошибка!Солнечный ветер лазурный – сердит.Юная леди с лукавой улыбкойСкоро увидит в серебряной дымкеСтоль долгожданный бушприт.

Джонатан

(коррекция перевода 15-го музыкального номера из мюзикла «Дракула: между любовью и смертью»)

Когда сквозь пустоту – беда!Блеск молний ослепляет нас!И не укрыться никуда!И близок наш последний час!            Гремя расколотой луной,            кровавый смерч вершит наш день!            Тянусь к тебе своей рукой.            Держись её! Надежда – в ней!Хочу оковы разорвать!Клянусь! Не дам тебя отнять!Рука к руке с тобой вдвоёммы ад пылающий пройдём!            Как боль забытых странных снов,            он бред миров совсем иных.            Но я сразиться с ним готов            за пламя нежных губ твоих!Я так хочу тебя обнять,укутать в тень своей любви!И – увезти. И – разорватьоковы тяжкие твои.            Мы будем счастливы опять,            клянусь! Тебя не дам отнять!            Рука к руке мы ад пройдём,            мы – даже Смерть переживём!Вдвоём. С тобой. Навечно.

«Любит ли Солнце моё абрикосы…»

Любит ли Солнце моё абрикосы?Право, не знаю. Сжимаю виски,Мучая голову этим вопросом:Любит ли Солнце моё абрикосыИли цветов луговых колоски?            Вот так сравнил! Ведь цветы – несъедобны!            Чахлые – в поле унылом растут.            А абрикосы на рынке огромны            И – в ценовом выражении скромном —            Величиною с румяный грейпфрут!Любит ли Солнце моё абрикосы?Вот уж задачка: купить или как?Солнце же прячет тяжёлые косыВ сумрак косынки, и только над носомЧёлочка вьётся, как праздничный флаг!

«Ты солнышко упрятала – в себя…»

Ты солнышко упрятала – в себя!Вот потому и хмурится природа,и дождь идёт в любое время года,и будет снег в начале сентября…            Ты – солнечна без всякой мишуры!            Верни же лучезарность небосклону,            блеск глаз – воде, изящество – фасону,            и жар души своей – огню верни!И бархатность своих прикосновенийверни цветам. И так я утонув восторженной блаженности мгновений!            …Гипюра шёпот с плеч – и до коленей…            Нет! – ты – неисправима! Я уверен:            для наших снов ты украдёшь Луну.

Ночь Книжных Грёз

У окоёма книжной полкиживут беспечные глаза,курносый нос и вздох негромкий,смех и блестючая слеза,            причёска-штиль и чувств пучина…            От сердца – к сердцу! Как маяк            блеск лампы или свет лучины            несётся огоньком сквозь мрак.Вокруг – фантазии, химеры,фантомы, призраки… Скелетдавно в шкафу живёт примеромлюбви, длиной в безумство лет.            Людей толпа… Убийца в нише…            За занавеской – дикий тролль            окаменел. За троном скрывшись,            кота баюкает король.С коварным «Э-ге-гей!» малышканесётся на метле к мечте!Сестрёнка прячет в печь братишку,вдруг не заметят в суете.            Из букв – абзац, глава, страничка,            рассказ, поэзия, роман.            Мечта и сон! Принцесса-книжка!            Вдруг – появляется она!От восхищенья ты не дышишь!От красоты её – умрёшь!Прошепчет что-то… Но услышишь,когда придёт Ночь Книжных Грёз.

«Вы когда-нибудь зажигали спичку…»

Вы когда-нибудь зажигали спичку?Чтобы сжечь – выдуманное!Чтобы бессонницы птичкаНикуда не выпорхнула!Чтобы видеть, как тлеет любовьСине-красными язычками…Вы хотели родиться вновь?Не словами, нет, не делами!Не песнями и не опиумом,А так… просто —Абстрактной категориейВесёлой и светловолосой!И не грустите, друзья старинные,Что не знаете, как плачетВетка ивы…Что не видели, как время падает,Выпущенное голубем в вечность;Что не думали, сколь реальнаМлечного Пути – млечность…Просто, приняв, поймитеБездомность своей весомости.А в зажигании спичекНет ничего особенного…

Вероника

Вероника! Вероника!Это – чайка с громким крикомВ море прыгает за рыбой!Это – тёплый летний ливеньБесконечный – беспокойно,Томно в лужах пузырится!Это – солнце надо мною!Это – крылья мудрой птицы!Это – архаичный ветер —Вечный спутник всех влюблённых!Это – добрый лес зелёный!Светлячок в полночной мгле!И сквозь сон шепчу сердито:– Вероника! Вероника!Вероника-Звёздный-Вечер!Вероника! Эй! Ты где?!

Волшебная Маринка

Маринка – тростинка! Маринка – осока!Зелёная тина у кромки пруда!Марина-картина! И в небе высоком —Как снежная лилия – тает луна.На листьях кувшинок рыдают лягушки,Но рыбка-Маринка не слушает их:В сём мире подлунном Маринка-ракушкаПриемлет Андрюшки сияющий стих!Веди меня к солнцу, Маринка-тропинка!К рассвету! К забвенью изящества звёзд!Мой солнечный зайчик, Маринка-пушинка,Не «пена морская» – живая! – Маринка,Маринка-корзинка! Маринка-дождинка!Маринка-в-серебряной-дымке-утёс!Маринка-лисичка! Маринка-полянка,Где птичка вьёт гнёздышко в листьях берёз!

«Слова, сплетясь слогами, вдруг чуть-чуть…»

Слова, сплетясь слогами, вдруг чуть-чутьИное обретают назначенье.Зовётся это – рифмой. (ВыраженьеДовольно точно отражает сутьПодобного сплетения созвучий.)Фонетика, иль гений, или случай —Слова умеют связывать. ПеруУдобно отразить всё это всуе.Да только ведь не думают, рифмуя,Об этой ерунде. И потомуСтихи – не в жизнь. А жаль!..Но иногдаЧуть-чуть и мы рифмуемся с тобой.Давай сплетёмся судьбами! ТогдаНе только рифмой будем мы – семьёй.

«Девчонка-время…»

(свободный перевод сонета № 126 Шекспира)

Девчонка-время!Беспутнейшая из всех девчонок!Тоненькими косичками въевшаяся в мои глаза,Солнечная льдинка ветров,истерзанных и краплёных,Кто пойдёт с тобой туда, гдеПадают секундами ресниц твои взгляды,Где позабытая вечность сползает на полцепочкою от часов,Где веками возведены и —Мгновеньем – смятыБессмысленные частоколы слов.Где тает иней твоего жемчужного ожерелья,Где предпоследний вздохНеожиданно становится полной луной…Ответь мне, Беспутнейшая Девчонка-Время!Ответь! Я прошу тебя!Кто пойдёт с тобой туда, где —Кажется, есть – и я?

«Кто есть мы в этом мире, милый друг…»

Кто есть мы в этом мире, милый друг?Венец творенья? Вихри сновидений?Случайность странная? Дурных богов досуг?Иль матрицы из битовых скоплений?А может, мы – реальные тела,Что био? генно? мама родила?Иль мы – инопланетные рабы?Зверьё? Служители, забытые здесь всуе?Набили в звездолёт, как в маракуйюприрода набивает семена.Отправили. Авария. И этоопределило всё? Привет, Планета?!…Так кто мы в этом мире, милый друг?А есть ли мир? И есть ли всё вокруг?

«Лоза рождает чёрный виноград…»

Лоза рождает чёрный виноград,Как будто ночь спускается на листья,Как червоточины темнеют эти кистиСредь зелени и жизни. И тогдаСвоей рукой срываю сладкий плод.Се – суета сует. Водоворот!Обыденность. Грядущее похмелье.Напрасный труд, надежда на спасенье,Мой двигатель пред совестью моей.Но листья не желают перемены.Что ночь для них? – Спасение от пленаЛазурной правды солнечных лучей.А лето было светлым, как слеза,Но чёрный виноград родит лоза.

Букет ромашек

Букет ромашек на столеНапоминает мне о лете.Подкрался вечер. Незаметен,Уходит день. В большом цветкеГудит последняя пчела.Краснеет солнце. Спать пора!            Миг тишины… Вдруг – нереально            Трещат кузнечики, сверчки.            Взгляд, как сквозь тёмные очки,            Теряет мир. Я. Специально.            В глаза на память прячу ночь.            Картинкой эмоциональной.И темь уходит прочь… ПесокСияющий – рассыпался по небу.Восходит солнце. КоролевойПрекрасной! В землю как клинокВонзится луч. Лучи. ТотчасЛадонью тень создам для глаз.            А в полдень сожжена дотла            Вся флора-фауна в округе.            Нет даже ветра. Хитрый флюгер            Застыл. Недвижен, как скала.            Потом по распорядку дня            Опять приходит вечер милый…Вот так же неостановимоУходит жизнь. Её шагиПочти всегда не замечают.Важней – конкретные печали!Мгновенья личной чепухи…

«Для зеркала не суть – изображенье…»

Для зеркала не суть – изображенье.Твоей прекрасной плоти отраженье —Работа – амальгаме серебра.Творить тебя, смотреть в твои глаза,Любых красноречивей комплиментов.Но украшения, и кружева, и ленты —Косметика лица. А зеркала…Они умеют отразить иное:Отчаянье в твоём волшебном взореТак странно вдруг сиянием назвать,И всё – перевернётся, и опятьТвоя причёска-сумерки – роскошна,И до утра ты будешь танцеватьИ к зеркалу, усталая, вернёшься.

Про субъективность объектов

Если бы он был объектом,В ужас бы поверг субъектов!Ибо от таких объектовНам, субъектам, лишь объедки.Но, по данным контрразведки,Субъективно, он – объект.Объективно, он – субъект!