Полная версия
Дейна Дой
Мальчик у реки
Вся кожа Саши синяя. Особенно губы. У него потрёпанная, старая, всегда чуть влажная одежда. И отвратительная белёсая плёнка на глазах.
– Пойдёшь сегодня на речку? – спрашивает он, зубасто улыбаясь и приподнимаясь на цыпочках, чтобы дотянуться до окна.
Тёма вновь поворачивается к книге на коленях, дочитывает последнее предложение и перелистывает страницу.
– Мх. Сегодня сыро.
– Бу-у-у, – дуется Саша, притворно хмуря брови, – Почему ты такой скучный? Мы давно не гуляли к лесу! Пойдём, порвём земляники.
– Ещё рано для земляники, – вздыхает Тёма. – Я не пойду, и не упрашивай. Мы опять будем плутать до вечера, а у меня уроков много.
Он кидает взгляд на тихую утреннюю природу, вдалеке подёрнутую дымкой тумана. Из окна тянет прохладной свежестью, и Тёма с отвращением морщится на грязь внизу. Саше, впрочем, грязь совсем не в тягость: он безмятежно шлёпает по ней босыми, тоже ужасно синими, ногами, мешая в мерзкую кашу.
С ним Тёма познакомился в начале весны, когда таял последний снег и совсем сошёл лёд с реки. Тогда мальчик чуть не полоснул незнакомца лопатой по голове, и спасло того только чудо и железное Тёмино терпение.
Чаще всего Саша появлялся у реки и с улыбкой предлагал пойти погулять с ним, спустившись к самой водной глади. Тёма, естественно, отказывался и уходил подальше: синюшняя кожа и блеклые глаза ни в малейшей степени не внушали доверия. Потом, поняв, что если не считать острословного языка, речной мальчик безобиден, Тёма перестал убегать и даже начал от скуки поддерживать диалог. Не считая всё тех же просьб «помочить немного ноги», их разговоры были вполне обычными.
Странно, но правда. Глаза и шестое чувство по краям разума вопят, что стоит перед тобой. Но когда Саша смеётся над твоими шутками, возмущается, притворно или искренне, над подначками и шутливыми оскорблениями, и спорит о начинках пирогов, предупреждающие об опасности инстинкты затихают.
К тому же, прогуливаться у реки в компании Саши всё же можно. Просто на почтенном расстоянии от воды – когда Тёма поступил так в первый раз, Саша корчил обиженные рожи и обзывался, но потом переключился на расспросы, как же прошла сдача просроченной книги в библиотеку и что опять учудила Танюшка.
– Всё-то у него уроки, всё-то у него дела, – Саша страдальчески вздыхает и даже ладонь к щеке прикладывает, актёр погорелого театра, – А я один скучаю.
– Ты просто бездельник.
– Неа, это просто тебе слишком много ерунды всякой задают!
– Ещё и неуч. Ну ка, расскажи мне хоть один стих.
– Вы сомневаетесь в моих способностях, Артемий Филимонович? Узри же, – Саша набирает воздуха в грудь, и с чувством произносит: – Муха села на варенье – вот конец стихотворенья.
Саша раскланивается, Тёма фыркает.
– Действительно, истинный гений. Раз так, может ты всю домашнюю работу за меня сделаешь?
– А какая оплата?
– Хм… Моя тебе признательность и уважение?
– Как мне кажется, это очень несбалансированная сделка, – Саша закладывает руки за спину и покачивается на пятках. И ведь не боится упасть. – Как насчёт булочек с повидлом?
– Значит, обойдёмся без признательности и уважения, – кивает Тёма.
Сашка смеётся. Майское солнце потихоньку нагревает округу, но день сегодня вряд ли станет менее сырым. Стрекочут кузнечики.
– Я зайду вечером, жди мою великолепную помощь!
– Если ты опять только и будешь рассказывать всякие глупости и собьёшь мой режим, булочек не получишь!
Саша снова смеётся и убегает, сначала махом перебирается через забор, а потом несётся сквозь высокую росистую траву прямо к виднеющейся на горизонте ленте реки. Быстро и очень уж прытко для мёртвого.
***
Река поблёскивает в дневном свете, ветер громко шумит в листве и траве, продувая тонкую рубашку, накинутую поверх футболки. Ноги покусаны комарами, старые шлёпанцы норовят скоро порваться. Волос лезет в рот, и Тёма заправляет его за ухо.
Саша уже стоит на берегу, задумчиво глядя на горизонт. Потом слышит шаги, поворачивает голову, и пустое выражение его лица сменяется радостной улыбкой.
– Что, отмучился? Ничего, несколько дней осталось, и будешь на три месяца свободен.
Тёма согласно мычит и неспешно проходит дальше, Саша следует за ним.
– Эта женщина снова приехала?
– Её зовут Кристина, – лениво отвечает Тёма. Свежий воздух приятно прочищает мозги, и даже прохладная погода не мешает наслаждаться прогулкой. – Да, приехала на неделю примерно.
– Я сегодня видел, как она и твой отец на лавочке сидели, ворковали, – Саша ухмыляется, – Не боишься мачехой обзавестись, а?
– Чего бояться? Кристина милая, к нам хорошо относится, Таня её любит. И папу я таким счастливым давно не видел.
Сашка хмыкает и замедляет шаг, чтобы подобрать камешек и кинуть его в реку. Тёма тоже останавливается, смотрит на круги на воде, поднимает другой камень и пытается кинуть его так, чтобы он поскакал по воде. Не получается: он тихо булькает прямиком на дно. Мальчики пытаются ещё, но блинчики получаться никак не желают. В итоге Саша берёт какой-то особенно увесистый камень, чуть не роняет его себе на ноги, кидает в реку, и громкий всплеск заглушает хихиканья Саши и негодования Тёмы, на которого попали брызги.
– Хватит плескаться!
– Бе-бе-бе, неженка!
Тёма стоит рядом с Сашей у самой воды. Ни одного из них это ничуть не беспокоит.
***
– Ты не упадёшь?
Тёма, задрав голову, смотрит на ветки и взгромоздившегося на них мальчика. Они нашли в лесу, неподалёку от кромки, интересное дерево с огромным дуплом, и широкими, раскидистыми ветками, и Саша по случаю решил проявить свои навыки древолазанья.
– Не упаду! – упрямо заявляет он и цепляется за ещё одну ветку. К сожалению для него, больше лезть было некуда, поэтому Саша только отплёвывается от прилетевшего в лицо жука и усаживается на дереве, болтая ногами в воздухе.
Птицы заливаются громкими трелями. Листья яркие, их насыщенный зелёный цвет казажется почти неестественным, будто их кто-то раскрасил краской. В лесных тенях жара, медленно, но верно набиравшая обороты, не страшна.
– Знаешь, я понял, кто ты, – Тёма скрещивает руки на груди.
– И кто же? – Саша не только изо всех сил болтает ногами, но и начинает наклонять туловище туда-сюда, рассматривая то друга, то листву и небо.
– Бродячий кот. Гуляешь сам по себе где тебе вздумается, орёшь, лазаешь по деревьям, и я тебя подкармливаю.
– Тогда ты тоже кот, – Саша наклоняется вперёд совсем низко, так, что Тёма ощущает лёгкое беспокойство. Не за него, конечно, а за себя: вдруг это недоразумение на него упадёт? – Домашний. Любишь поспать, греться на солнце, и делаешь вид, что моя компания тебе неприятна и ты делаешь мне огромное одолжение, находясь со мной.
– Я передумал. Ты вредная и скользкая рыбёшка, – Тёма подпрыгивает и пытается хлопнуть чужую пятку, промахивается, но Саша всё равно шатается и взвизгивает.
– Ах ты ж! Вепрь! – Саша ложится на ветку животом и обхватывает её руками и ногами, – Злющий!
Тёма скалится воображаемыми бивнями, не сдерживая поднимающиеся уголки губ, а Саша дуется наверху. Будем надеяться, слезать рыбокот умеет также хорошо, как и карабкаться.
***
Крадучись на цыпочках в темноте, пытаясь не наступить на скрипучие половицы и при этом держа в руках две тарелки с кусочками торта и одноразовые вилки, трудно бесшумно открыть входную дверь. Да что там бесшумно, ему хотя бы просто открыть.
С занятыми руками отпереть засов всё же не удаётся, так что приходится признать поражение и отставить тарелки в сторону. Потом Тёма наконец выходит на крыльцо, в прохладный ночной воздух, закрывает дверь, выходит со двора и идёт за забор. Высокие кусты отбрасывают густые тени. На низенькой лавочке сидит Саша.
Тёма подходит, садится рядом и протягивает торт. Сашка радостно вздыхает и с улыбкой принимает угощение.
– Ну что, с днём рождения тебя, – тихо смеётся он, – Ах, малыш Тёмочка теперь уже совсем большой! Сколько, говоришь, тебе?
– Тринадцать, – Тёма выдыхает смешок и подцепляет на вилку кусочек.
– Теперь мой ровесник. Скоро перерастёшь… – Саша пробует торт и довольно жмурится. – М-м-м, какая вкуснота! Домашний, да?
– Ага. Всей семьёй делали.
– Вчетвером? Таня тоже?
– Естественно, самый главный кулинар.
Мальчики хихикают и продолжают есть. Да, праздник удался на славу, вышло очень уютно и по-домашнему: папа весь день весело суетился и смотрел на Тёму с гордостью, Кристина приехала и сделала вид, будто не узнала «этого взрослого парня», Таня хвостиком ходила за всеми с намерением помогать во всём. Отпраздновали на кухне, в тесной компании. Тёме понравилось.
– Честно, не представляю, как можно что-то делать, когда рядом крутится настолько маленький ребёнок, – говорит Саша, вытирая с щеки глазурь. – Вы не боитесь её раздавить?
– Скорее это она нас давит, так носится, – усмехается Тёма. – Забирай её на денёк, получишь опыт.
– О нет-нет-нет! Мне вполне нравится быть единственным ребёнком.
– А мне раньше скучновато было, – признаётся Тёма. – Всегда хотел себе брата или сестру. Теперь осталось подождать, пока она перестанет хватать мои вещи и кусаться…
– Давай я буду твоим братом, – Саша смеётся, – будем близнецами!
– Я по твоему лицу вижу, что ты был бы рад делать всё, что делает Таня, так что спасибо, но нет. Мне её одной хватает.
Холодно, приходится то и дело прихлопывать комаров и отгонять мошек. Безветренно. Глаза потихоньку привыкают к темноте. Где-то вдалеке лает собака.
Когда с тортом закончено, Саша ставит тарелку рядом и тянется к чему-то под скамейкой.
– А теперь черёд моего подарка.
Тёма с удивлением моргает, когда перед его носом возникает букет. Совсем маленький, какой можно насобирать на прогулке. Полевые цветочки переплетаются с вкусно пахнущими травами, всё перевязано вьюнком.
– Извини, вещей у меня, сам понимаешь, особо нет, – Саша ухмыляется, немного смущённо, – да и денег тоже. А сырой рыбе, как я догадываюсь, ты был бы не очень рад… Блин! Вот я дурак! Я же мог тебе какой-нибудь красивый камешек со дна выловить!
– Ничего, в следующий раз выловишь, – Тёма аккуратно берёт цветы, не касаясь холодных пальцев, пусть и не старался этого сделать. – …А когда твой день рождения?
– Сентябрь, – Саша упирается лопатками в забор и вытягивает ноги, – Четырнадцатое число.
Тёма хмыкает и кивает, а Саша вроде как хочет что-то спросить, но не спрашивает. Они сидят в тишине, пока Тёма не зевает, и под причитания Саши о том, что «ребятёночек ещё не дорос до бодрствования по ночам, ути-пути», уходит в дом.
***
Тёма пересаживает перцы из теплицы на грядки, выцвевшая панамка защищает макушку от солнца, руки и ноги в пыли и грязи. Папа в гараже, жужжит столярными инструментами, Таня рядом, поливает траву из своей игрушечной лейки.
Шорох впереди и ощущение чужого взгляда заставляет поднять голову. А знакомая синяя кожа за забором – замереть.
– Ты что тут делаешь? – громко шепчет Тёма.
– Просто поздороваться пришёл, – Саша прячется за кустом, но в мозгу сам собой возникает образ хитрой широкой улыбки.
– Это кто там? Это готи? – Таня вскидывается и прекращает поливать.
– Нет, Тань, там нет никого… Не ходи по грядкам!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
