Рабыня. Афганская пленница

Саманта Джонс

Рабыня. Афганская пленница

Пелена в глазах

Ничего не помня, я открыла глаза. Вокруг было темно и холодно. Я лежала на ледяном земляном полу, абсолютно голая. Я села и обхватив себя руками, поджала ноги, чтобы хоть немного согреться. Звук гремящей цепи испугал меня, я ощупала лодыжку и поняла, что она в оковах.

Ну и сон мне снится, бывает же такое! Я не паниковала, зная, что все скоро закончится. Мне довольно часто снились через чур реалистичные сны, которые порой были просто ужасающими, но я научилась контролировать себя и не обращать на ночные кошмары внимание.

Но время шло, я замерзала все сильнее, но ничего не менялось. Страх когтистыми лапами начал скрести меня. Что-то начало подсказывать, что этот не сон.

Вдалеке слышались голоса, я вскочила на ноги и стала звать на помощь. Окутанная непроглядной тьмой, я не видела ничего, кроме тоненькой полоски света, видимо там была дверь. Я хотела подойти к ней, но цепь не позволила этого сделать, она была слишком короткой. Я хлопала по телу руками, приседала, пытаясь хоть немного себя согреть, но холод сковал меня и движение не помогало. Без сил я опустилась на пол и заплакала, это был не сон, а страшная реальность. Я вся дрожала, мозг начал отключаться.

Замутнённым взглядом я увидела пятно света, я вскрикнула, когда меня облили ледяной водой.

– Вставай! – приказал мне грубый мужской голос с акцентом.

Я с трудом поднялась, пытаясь прикрыться руками. Тело плохо слушалось меня, свет слепил глаза, и я не могла разглядеть лицо мужчины.

– Где я? – хриплым голосом я попыталась заговорить с ним.

– Молчи! И протяни мне руки.

Интуитивно чувствуя, что спорить с ним бесполезно, я протянула руки, которые тут же были туго связаны верёвкой. На голову он надел мне какой-то пыльный мешок, звякнул ключом и снял с меня цепь.

– Иди за мной! – мужчина явно не был любителем красноречия. Взяв меня за верёвку, он, не церемонясь потащил меня за собой. Я спотыкалась и шла очень медленно, так как ничего не видела и холод до сих пор сковывал движения. Ощущения были более чем унизительные, я шла неизвестно куда голышом, связанная и с мешком на голове, за каким-то не русским мужиком.

Солнце обожгло моë промёрзшее тело, проникая глубоко под кожу.

Не знаю, был ли кто-нибудь по близости, но голосов слышно не было.

Мужчина отпустил мои руки и толкнув в спину завëл в какое-то помещение. Мешок был снят с моей головы, я оказалась стоящей лицом к трëм бородатым мужчинам, с жестокими лицами и хищными улыбками.

– Красивая, – причмокивая сказал один из них и подошёл ко мне поближе.

– Что происходит, почему я здесь и в таком виде? – я хотела выглядеть смело и дерзко, но с моих губ сорвался лишь жалкий лепет.

– Молчи! – он ударил меня по лицу, и я вскрикнула от жгучей боли, – молчи и будь послушной, или я отрежу твой язык и испорчу твоë милое личико, – в его руках сверкнуло лезвие ножа, он поднëс его к моему лицу и чувствительно прижал к щеке. Мне было очень страшно, я едва сдерживала слезы. Мужчина противно засмеялся и потрепал меня за лицо, схватив за подбородок.

Он подтащил меня к куче матрацев и не развязывая рук, швырнул на них лицом в низ. В нос ударил неприятный запах моë лицо было повëрнуто к стене, и я ничего не видела.

Кто-то развëл мои ноги, и я почувствовала, как в мою киску что-то упирается, ну как что-то, было понятно, что один из них решил меня отыметь. Я пыталась сжаться, но громкий болезненный шлепок по ягодицам, заставил меня впустить в себя здоровенный болт. Я вскрикнула от болезненных ощущений, но большая рука вжала моë лицо в вонючий матрац и заставила замолчать.

Я чувствовала себя живой куклой, с которой решили поиграть подросшие мальчишки. Моя попа горела от многочисленных шлепков, руки затекали из-за верëвок, я сжимала кулаки, стараясь не проронить не звука.

Наконец пытка закончилась, мужчина с шумом спустил мне на спину, я вздохнула с облегчением, но не тут-то было.

Меня перевернули и два мужика решили трахнуть меня вдвоём, один вошёл в мою девочку, а другой стал пристраивать своего дружка мне в рот. Я крутила головой, стараясь увернуться, но получила сильный удар в живот. Пока я хватала ртом воздух, он мне был заткнут большим членом. Он входил глубоко, стараясь добраться до горла. Горловой минет – это вообще не про меня, я начала задыхаться, подступала рвота. И хотя, судя по чувству голода, мой желудок был пуст, вместе с позывами из моего рта обильно вырывалась слюна.

Мои груди третьего размера, были измучены, жадными до юного девичьего тела руками. Нежные розовые соски болели от щипков и выкручиваний, мне хотелось умереть, лишь бы не чувствовать того, что со мной сейчас делают.

Но пытка продолжалась, неужели я всë же умерла и попала в ад?

Зажмурив глаза, чтобы не видеть мерзких лиц, я старалась дышать глубоко и ровно, чтобы не захлебнуться собственной слюной.

Садист, мучавший мою киску, ускорился и вскоре кончил, залив мой живот. Внутри меня всë горело и ныло, два болта подряд – для меня это было слишком. Я привыкла к нежному сексу, с поцелуями, ласками и объятиями, по взаимному согласию.

Мои мысли прервались, когда я почувствовала горячую струю, бьющую мне в горло…

Страх отчаяния

Я вновь очнулась в полной темноте, но в этот раз мне что-то было подстелено, и я была накрыта чем-то, похожим на шкуру животного. Было не очень приятно, но во всяком случае не так холодно. Укутавшись, как можно плотнее, я свернулась калачиком, чтобы не растрачивать попусту драгоценное тепло. Всë тело ныло, хотелось есть и ужас произошедшего заставлял быстро биться моë сердце.

Как я сюда попала? Кто эти насильники и что со мной будет дальше?

Я старалась вспомнить, но голова болела, а мысли путались. Я уснула. Во сне я постоянно дёргалась, убегая от своих мучителей, но они постоянно догоняли меня. Я проснулась в холодном поту и вспомнила всë.

Свой отпуск я хотела провести в солнечном Таджикистане у своих друзей по переписке. Я долгое время общалась с ними, и они приезжали ко мне в гости, милейшая пара молодожёнов. Они тогда привезли много подарков и гостинцев, мы гуляли по городу, ходили в кино и на дискотеки, те десять дней пролетели незаметно, наполнив нас всех прекрасными эмоциями. Я пообещала, что на следующий год обязательно приеду к ним.

За это время у них появился ребёнок, чудесный маленький мальчуган, которого я с нетерпением хотела увидеть.

Я не хотела обременять своих друзей, поэтому сказала, что сама доберусь к ним из аэропорта. Я села в такси и назвала адрес и даже показала его на карте смартфона. Плохо говорящий по – русски водитель, улыбаясь кивнул. Я включила музыку и надев наушники наслаждалась поездкой. Путь был не близкий, в машине было душновато и я, кажется, задремала, а очнулась уже здесь, в полной темноте.

Получается, меня похитили. Но за чем? Денег у меня нет, богатых родственников, которые бы заплатили выкуп, тоже нет. Неужели я теперь буду жить в этой тëмной холодной конуре, и мною будут пользоваться, словно уличной девкой, когда будет угодно этим мужланам? Я тихо заплакала, представив свою незавидную участь.

Очень хотелось пить, про голод я уже и не думала. Не снимая с себя тëплой шкуры, я принялась шарить руками в темноте. К своему удивлению и радости, я нащупала ведро с водой и кружкой, в металлической тарелке лежало что-то похожее на хлеб. Я жадно накинулась на скудное угощение, стараясь не уронить не крошки. Съев суховатую лепëшку, я не могла напиться, я пила кружку за кружкой, пока мой живот не надулся как шар.

Темнота и неизвестность давили, я не знала, сколько уже нахожусь здесь и ищет ли меня кто-то. Я только могла различать ночь и день, по тонкой полосе света. Меня больше никто не насиловал. Лишь приносили воду, ведро для моих естественных нужд и крохи еды. На мои вопросы никто не отвечал, и я сходила с ума от одиночества, темноты, страха и голода.

Я очень хотела принять ванну, тело зудело и запах, исходящий от меня, совсем мне не нравился. Так проходил день за днëм.

Но в один из дней мне снова натянули мешок на голову, я подумала, что меня опять хотят отыметь. Но меня подняли и закинули куда-то. Связанными руками я нащупала под собой сухую траву.

Когда мешок был снят, я стояла голая на помосте, руки и ноги были привязаны к столбам, какая-то пожилая женщина обмывала моë тело тряпкой. Конечно, моë положение было постыдным и унизительным, но я была благодарна ей, хоть за такую заботу. Наклонив мне голову, она промыла мне волосы, тело почувствовало облегчение. Солнце быстро обсушило и согрело меня. Моя нагота больше не волновала меня, слишком много мужчин и так меня уже видели без одежды. Покрутив головой, я увидела больше десятка таких же девушек, прикованных к столбам.

Кто-то из них спокойно стояли, смирившись со своей участью, другие плакали и умоляли отпустить их.

– Улыбайся и старайся понравиться покупателям, иначе я собственноручно высеку тебя и тебя будут трахать по пятнадцать человек каждый день, пока рубцы не заживут, а потом ты опять пойдешь на продажу. Но с испорченной шкурой будешь стоить дешевле и так раз за разом, пока тебя не купят или пока ты не сдохнешь, – мучитель засмеялся, обнажив кривые жëлтые зубы и ободряюще шлëпнул меня по заду.

Это было ужасно и похоже на дешëвый турецкий сериал, в который я попала по непонятной причине.

Вскоре на рынке рабынь появились люди. Тут были и зажиточные, и просто любопытные, ведь любому из них можно пощупать живой товар, удовлетворяя свои извращëнные желания. Каждый из них мог быть потенциальным покупателем, поэтому всем было всë дозволено.

Грязные руки щупали мои упругие белоснежные груди, залезали в промежность, раздвигали половинки ягодиц. Это было крайне унизительно, но я терпела, боясь быть исхлёстанной плетью. На меня с любопытством смотрели многие, но узнав мою стоимость, тут же отходили.

Я простояла привязанная до вечера, без еды, воды и возможности сходить в туалет. Меня никто не купил…

Со страхом, лëжа связанная на животе, я ехала обратно. Мучитель не обманул. За то что я плохо старалась, я получила пятнадцать ударов плетью. Десять по спине, остальные по ягодицам, грудям и животу. Я выла словно раненый зверь. После порки я оказалась в своëм мрачном жилище. Кровь сочилась из ран, тело было онемевшее, после целого дня в одном положение. Я рыдала и молилось, прося о помощи Бога. Я не знала, сколько смогу выдержать ещё..

Сквозь боль

Я очнулась, стоная от боли. Раны от плëтки затягивались, чесались и горели. Я зачерпнула воды из ведра и обмылась, где могла дотянуться. Голова болела, я чувствовала жар и слабость.

В полуобморочном состояние я лежала и тихо скулила. Вдруг открылась дверь, я вздрогнула, ожидая что мужлан вытащит меня и поведëт на групповое изнасилование, я сжалась и забилась в угол.

Но вглядевшись, я увидела женский силуэт. Женщина подошла ко мне и наклонившись потрогала мой лоб. Выругавшись на непонятном языке, она жестами показала, чтобы я встала.

Кое как поднявшись, со своего импровизированного ложа, я показала ей, что прикована цепью.

Она вышла из моей тюрьмы и стала громко и эмоционально ругаться. После еë ругани, ко мне вошëл мой похититель. Недовольно ворча, на всë том же непонятном для меня языке, он отстегнул меня.

Женщина вернулась и помогая мне, вышла вместе со мной. Солнце ярко светило, ослепляя меня после полной темноты. Она завела меня в какую-то лачугу и уложила на кровать. Она дала мне попить – это были какие-то травы, тëплый напиток наполнил меня и дал немного сил. Женщина подошла с мисочкой в руках, я пугливо смотрела на неë, но она по-доброму улыбалась. Зачерпнув что-то из миски, она провела пальцами по ране на моëм животе. Я вздрогнула и напряглась от резкой боли, но затем расслабилась, чувствуя, как жжение и раздражение утихает. Она явно не желала мне ничего плохого и хотела мне помочь.

Когда густая мазь впиталась в раны на животе и груди, моя спасительница жестами велела перевернутся мне и намазала спину. Почувствовав себя в безопасности и избавившись от мучительной боли, я уснула в мягкой постели сном младенца.

Когда я проснулась, то продолжала не верить своим глазам. Я всë так же была в постели, боль практически не беспокоила, я не была связана.

Заботливая женщина, увидев, что я не сплю, дала мне попить и накормила жидкой кашей, которая мне показалась вкуснейшим блюдом в мире, после долгих дней на сухих лепëшках.

Я пробовала заговорить со своей спасительницей и, хотя мне казалось, что она понимает меня, женщина делала обратный вид, и непонимающе качала головой.

К моему сожалению, она так и не заговорила со мной, но тщательно заботилась и ухаживала несколько дней.

Когда мне стало лучше, и я окрепла, за мной вернулся мужчина, который выпорол меня.

Я бросала умоляющие взгляды на женщину, в надежде, что она остановит и прогонит его, но она, сжав платочек и вытирая им глаза, вышла из комнаты.

Мужлан заставил меня подняться и идти за ним. Ноги ещё плохо слушались от слабости, но выбора у меня не было. В глиняном домике меня ждали пятеро, мой конвоир не присоединился к ним, а ушёл.

Мужчины были похожи. Все с бородой и узкими лицами, глубоко посаженными тëмными глазами и змеиными тонкими губами.

Один из них с кривой ухмылкой подошëл ко мне, я стояла, опустив взгляд, ожидая очередного насилия.

Мужчина разорвал льняную рубашку, обнажив мои груди и продемонстрировал их своим приятелям, грубо схватив и тряся ими. Малиновый рубец, расположившийся на них по диагонали, тут же дал о себе знать, я поморщилась от боли.

Он толкнул меня, и я упала на пол перед четырьмя остальными. В один миг остатки прикрывающей моë беззащитное тело рубашки были разорваны в клочья. Мужчины накинулись на меня, словно стая голодных волков.

Они не знали, что такое нежность по отношению к женщине, меня грубо трахали, нежеланные партнëры менялись один за одним. Все мои дырочки были задействованы в этой лютой оргии, моë тело меняло позы, меня вертели и сгибали, как им было угодно.

Мне было очень больно и плохо, пытка всë не заканчивалась долгое время, этим дикарям было всë не наиграться с моим податливым телом. Я уже больше не кричала и не пыталась вырваться, лишь стоны похожие на скулëж вырывались из моей груди.

Когда они вдоволь позабавились со мной, то просто бросили на пол, как ненужную игрушку.

Зашëл мой надзиратель и закинул меня на плесо. Он вновь отнëс меня в мою темницу. Принëс воды и кинул кусок хлеба.

Меня каждый день насиловали по несколько человек. Я уже сбилась со счëта, когда меня вновь повезли на рынок.

Я стояла привязанная к столбам долгое время и видела, как девушек покупают одну за одной, хотя некоторые из них были намного менее привлекательными чем я. Я им завидовала, почему-то мне казалось, что им везëт, что их забирают в дом, а меня пользуют, как подстилку.

Вдруг мой взгляд упал на красивого мужчину, пристально разглядывающего меня. Он провëл пальцами по моему бедру и грудям, его глаза загорелись. Прикосновение его рук на удивление не казались мне неприятными. Едва касаясь, он провёл по малиновым рубцам.

– Бери! Хорошая девка, покладистая! – но красавец словно не слышал продавца живого товара.

Наши взгляды пересеклись, и мы долго смотрели в глаза друг другу, я мысленно умоляла, чтобы он меня забрал, но тут подошëл неприятный толстяк и отпихнув мужчину, на которого я возлагала надежды, спросил мою цену и довольно потирая ладошки с короткими пальцами, сказал, что берëт меня.

Моë тело и лицо скрыли под паранджой, чтобы больше никто не смел глазеть на меня. С отчаянием я бросила взгляд в сторону симпатичного мужчины, но его уже не было…

Рабство

Меня закинули животом на лошадь, руки и ноги были туго связанны. Было очень неудобно, но я никак не могла изменить своë положение.

Когда меня наконец привезли, я едва могла стоять на ногах.

Толстяк щëлкнул пальцами и меня тут же увели в комнату, где было ещё много перепуганных девушек, другие вели себя вполне спокойно и по-свойски лакомились фруктами.

– Приведите еë в порядок, сегодня она будет развлекать господ.

Двое девушек подошли ко мне и отвели в комнату, похожую на ванную. Набрав воды, они помогли мне забраться внутрь. И хотя вода была довольно горячая, меня трясло в ознобе.

Меня вымыли и накормили, показали, где можно отдохнуть.

Одна из девушек осталась со мной.

– Ты русская? – спросила она меня на моëм родном языке, я кивнула в ответ, – я тоже из России, меня Маша зовут – печально вздохнула она, – как ты сюда попала?

Я рассказала ей свою печальную историю, закончив я взглянула на новую знакомую и увидела на еë лице полнейшее изумление.

– Чему ты так удивлена? – не понимая спросила я.

– Ира, ты не поверишь, но я попала сюда точно так же! Эти двое тоже приезжали ко мне в Москву на неделю и приглашали к себе в гости! Так вот кто нас подставил и отправил в рабство, таких совпадений просто не может быть!

– Ты правда так думаешь? Они показались мне очень милыми и добрыми людьми… – я не верила своим ушам, как же так?

– Получается, что именно так. Иначе как бы мы здесь обе оказались? Они тебе тоже рассказывали про рождение ребёнка?

– Да, по их словам, ему всего пару месяцев, хотя, наверное, уже больше. Я не знаю сколько времени провела здесь. Где кстати находимся?

– Это Афганистан. Именно поэтому к нам здесь относятся, как вещам, а не как к людям. Я здесь около месяца, другие девочки чуть поменьше, а те, которые посмелее, от полугода и дольше. Тебе нужно поспать и набраться сил. Ночка предстоит у тебя нелёгкая.

– Что ты имеешь в виду, меня опять будут насиловать?

– Да, именно так. Первые дни хозяин устраивает жёсткие пытки для новеньких. Если выдержишь, то будешь жить здесь, а если нет, то я не знаю на самом деле куда всех девушек, но явно не отпускают на свободу.

– Какие ещё пытки? – с ужасом воскликнула я, – после того что я пережила, может быть ещё хуже? – на глазах наворачивались слёзы.

– Хозяин и толпа его друзей, тебя всю ночь и если это ещё можно вытерпеть, то изображать удовольствие и ненасытность от происходящего удаётся далеко не каждой. В этом и состоит твоя главная задача, делать вид что тебе очень нравится.

– Но как такое может нравится? Они вообще не люди?

– В самую точку. Я же сказала тебе, что они относятся к нам как к вещам, которые должны их радовать, а не доставлять хлопоты. Будь сильной и терпи. Ты мне нравишься, и я не хочу, чтобы ты исчезла, как многие другие.

– Я опустошена и разбита, не знаю, справлюсь ли я, у меня всё болит и совершенно нету сил. Надо мной и так издевались, каждый день меня имели несколько мужиков. Меня держали в какой-то тёмной холодной конуре на одном хлебе и воде.

– Ты не одна такая, судя по всему, я была в том же месте. Ничего, я верю в тебя, ты справишься. Ты лучше ничего не говори им, это очень жестокие люди. Они террористы, – шёпотом добавила она, – разделаться с человеком им ничего не стоит, тем более с запуганной девушкой.

– Теперь мне точно не до сна. Неужели отсюда нельзя никак выбраться?

– Как? Да и куда ты пойдёшь полуголая и без документов? Уже через несколько минут тебя заберут в другой гарем или вернут хозяину, и он тебе жестоко накажет, возможно изуродует. Скорее всего, ты избавишься от мучений удовлетворять его, но твоё изуродованное лицо будет наглядным примером для остальных, так что я бы не советовала рисковать. Всё же постарайся отдохнуть.

Я закрыла глаза и постаралась уснуть, но сон никак не шёл, страшные мысли крутились в моей голове. Я понимала, что нахожусь в ловушке, из которой мне вряд ли удастся выбраться. К предстоящей оргии подготовиться было невозможно, как морально, так и физически. Я в очередной раз задумалась о том, что, пожалуй, лучше было бы умереть, но мой бойкий характер не позволил бы совершить самоубийство, я слишком любила жизнь. Надежда, хоть самая малая, шептала мне, что мне получится избежать жуткой участи.

Я всë таки провалилась в глубокий тяжëлый сон, Маша еле добудилась меня.

– Ира, вставай, нужно привести тебя в порядок.

На ватных ногах, молча, я подошла к столику, где моя подруга по несчастью накрасила и заплела меня, так как нравилось хозяину. Мой наряд был максимально прост – короткая льняная рубашка.

Я вся дрожала от страха, Маша как могла, пыталась успокоить и ободрить меня, но это никак не помогало.

Шансы, что мне кто-то или что-то поможет, сводились к нулю. Я готова была разрыдаться, но слëзы будто пересохли.

В комнату зашëл надзиратель и жестом велел мне идти за ним. Я, плохо владея своим телом поднялась и медленно пошла. Кинув полный отчаяния взгляд на Машу, я увидела, что девушка искренне за меня переживает, по еë щекам текли слëзы.

Меня завели в комнату, устланную коврами, на которых за кальяном расположились около десятка дикого вида мужчин. Я стояла в растерянности, не зная, что мне делать дальше…

Дикие нравы

– Подойди ко мне! – приказал уродливый мужчина с повязкой на глазу. Его лицо и руки испещряли многочисленные шрамы, губа была рассечена, – я твой хозяин, будешь делать, всë что я скажу и будешь жива и накормлена. За любое непослушание ты будешь наказана, тебе всë понятно?

Я лишь смогла кивнуть в ответ. Бросив беглый взгляд на гостей хозяина, я поняла, что они ничем не лучше. Тоже страшные и в шрамах, с дикими лицами, они вызывали во мне страх и отвращение. Тело забилось мелкой дрожью, когда хозяин Джамиль, велел мне раздеться.

Как же я не хотела этого делать, как не хотела ублажать этих чудовищ! Я как можно медленнее снимала рубашку, под довольный смех террористов.

За дверью послышалась какая-то возня и звуки выстрелов. Испугавшись, я присела, обхватив голову руками.

Дверь распахнулась, ударившись об стену и я со страхом подняв глаза увидела его, того самого мужчину, который так пристально разглядывал меня на рынке рабынь. В его руках был автомат, лицо сосредоточенное и яростное.

– Джамиль! Я хотел купить эту рабыню, но твой жирный пронырливый слуга влез вне очереди и забрал еë. Я уважаю тебя и не хочу вражды, но чтобы ты себе не решил, я забираю еë с собой! – он схватил меня за руку и подняв с пола, прикрыл своей спиной.

Хозяин с подельниками оторопели от наглости не званного гостя. Никак не ожидая внезапного вторжения, они были без оружия и сейчас ничего не могли предпринять против моего спасителя.

– Кайс, ты хитëр, как всегда, сукин сын! Умеешь застать врасплох! – его губы искривились в подобие улыбки, – я так же уважаю, но не столько тебя, сколько память твоего отца, хороший был человек. Поэтому я мог бы позволить уйти тебе с ней, но мой человек отдал за неë большие деньги, она хороша собой, в чëм мой интерес? Такие белокурые красавицы редко попадают на мой праздник, а я ещё даже не успел еë попробовать!

– Вот, – Кайс достал из кармана мешочек, – думая этого будет достаточно, чтобы выкупить девчонку! – мужчина ловко кинул мешочек прямо в руки Джамиля, тот не спеша развязал его, глаза мужчины жадно заблестели, он вынул крупный прозрачный камень и посмотрев на него, удовлетворённо кивнул.

– Чëрт с тобой! Забирай эту куклу, и чтобы я не видел тебя больше!

Кайс схватил меня и словно пушинку, закинул на плечо. Он до последнего не поворачивался спиной к Джамилю и его гостям. Выйдя за дверь, он быстро побежал. Я не понимала, к чему нужна такая спешка, но молчала, не осмеливаясь заговорить со своим спасителем.

Он усадил меня на лошадь, и мы помчались во весь опор.

Я прижималась спиной к его широкой горячей груди, пытаясь согреться. Мужчина придерживал меня одной рукой, и я чувствовала его силу. И хотя, что, судя по всему, Кайс был тоже очень опасным человеком, рядом с ним я чествовала себя защищëнной. Мои мольбы были услышаны и моë тело не было осквернено жуткими убийцами.

Мы скакали очень долго, я чувствовала сильную усталость. За всë время, Кайс не проронил ни слова, я тоже молчала. Ночной воздух был холодным и я, чтобы согреться, прижималась к мужчине ещё сильнее.

– Лошади нужен отдых, да и тебе не помешает, – он спешился и мог спуститься мне. Возле каменистой скалы, закрывающей от ветра, он развëл костëр. Накинув на меня что-то на подобие плаща, он пригласил меня погреться к огню. Достал кусок мяса и хлеб, разделил поровну, отдав одну часть мне. Я с аппетитом набросилась на нормальную еду, Кайс с улыбкой наблюдал за тем, как я жадно вгрызаюсь в сочную баранину.