Вечные 1 – Хранитель

– А кто сказал, что мы поедем по трамвайным путям? – Николай улыбнулся. – Мы поедем по железнодорожным. И по этим же самым путям мы заедем прямо в соседний от научной лаборатории цех.

– Если всё так просто, то почему вы вообще кого-то искали? – Стервятник даже приподнял бровь.

– Потому что до самой боеголовки ещё придётся как-то пробиваться. А ещё кому-то придётся оборонять дрезину. Так что задача не такая простая, как вам может показаться.

Я натянул противогаз и проверил прибор ночного видения. Работал хорошо. Затем потыкал по кнопкам гарнитуры.

– Так, а как она включается?

– Давай помогу, – ответила Колючка, будто случайно нежно прикоснулась к моему затылку одной рукой, а другой начала что-то щёлкать на устройстве. – Так, тут зажимаем, тут включаем… вот и всё! – теперь её голос начал звучать и в динамиках. – Хорошо слышно?

– Да, вполне. Спасибо.

– Да, – Николай также подключился к общей связи, – лучше сразу все надеть и у настроиться. Мы выйдем на поверхность практически отсюда. Включайте ПНВ, если ещё этого не сделали, будем двигаться в темноте.

Мне стало интересно, где же находится этот секретный проход, о котором не знал даже я. Но расспрашивать смысла не было: через минуту всё узнаю и так.

Люба быстро что-то посмотрела на смартфоне, затем прижалась к колонне и осмотрела ту часть платформы, где рабочие закончили выгружать большие клетки с поросятами из грузовой дрезины. Выждала момент и дала сигнал.

– Всё, вперёд! – скомандовал Николай.

Я сначала подумал, что мы сейчас будем похищать опустевший транспорт, чего мне делать на своей родной станции совершенно не хотелось. Но вместо этого Люба спрыгнула на пути и побежала вглубь тоннеля прямо по рельсам. Не теряя времени, я спрыгнул следом за ней. Быстрым и уверенным темпом мы отбежали от станции метров на триста и остановились около старого распределительного щита, не добравшись до блокпоста «Комсомольской» совсем немного.

Колючка подошла к щитку, открыла люк и начала щёлкать рубильники.

– Бесполезно, – сказал Стервятник. – Я этот щиток знаю, он со времён Катастрофы не используется и ни к чему не подключён.

– Помолчи, не сбивай, – отрезала Люба.

Она будто подбирала какой-то длинный пароль от замка, приговаривая:

– Так… третий, шестой, седьмой, третий, третий, шестой, седьмой, пятый…

Внутри щитка проскрежетали какие-то механизмы, и весь распределительный короб немного отошёл от стены. Люба начала толкать его в сторону, но сил не хватало, поэтому я поспешил на помощь, и мы открыли его, словно большую массивную дверь. С обратной стороны оказался прокопанный тоннель, который явно не закладывался строителями тут первоначально.

Я посмотрел на это с некоторым удивлением:

– Очень интересно…

Сколько еще я не знаю про туннели родного содружества?

Люба пошла первой, за ней я и Леха. Николай шел последним и закрыл за нами щиток. Мы недолго следовали по туннелю, укрепленному чем попало: деревянными брусками, досками, балками, старыми трубами. Через десяток метров путь вывел к обрушившемуся с двух сторон канализационному коллектору. Здесь находилась вертикальная лестница на поверхность.

– Так, давайте сверим часы, – попросил Николай. – Люба?

Колючка тут же достала телефон, открыла карты, поверх которых сменялось множество цифр.

– Окно откроется примерно минут через сорок, этого должно хватить.

– Окно? – удивился Стервятник.

– Да, – пояснил Николай. – Периодически кольцо мутантов уходит к самому Эпицентру, ненадолго освобождая захваченную базу. Именно так мы проникли на нее впервые.

– А как вы это выяснили? – спросил я.

– Системы сигнализации на базе до сих пор работают, – Колючка потыкала пальцем по экрану телефона. – и отправляют информацию на серверную, которая у нас общая. По ним мы более-менее научились фиксировать миграцию и смогли понять ее циклы.

– Ничего себе у вас технологии! – в интонации Стервятника чувствовалась доля сарказма. – Передавать информацию с сервера на телефон в мире без интернета – мое почтение!

Леха явно нарывался. Я хотел его успокоить, но меня опередил Николай:

– Алексей, я думаю, тебе стоит опустить свой скепсис. Никто никуда ничего не передает, это очевидно. Программа работает на основе старых данных. Тем не менее, я обещал вам, что мы пойдем не с пустыми руками и будем максимально возможно подготовлены. Информация о периоде активности Эпицентра – один из инструментов, который нам поможет, – затем он неожиданно повысил тон, – но чем больше мы стоим и треплемся, тем меньше времени до этого окна у нас остается. Это, я надеюсь, понятно?

– Знаешь что… – начал Леха и сделал полшага вперед, но я тут же его остановил рукой.

– Николай, спасибо, ты объяснил достаточно доходчиво, – я посмотрел на Леху и кивнул ему, намекая, что нужно немного остыть. – Мы готовы идти дальше.

– Тогда веди. С этого момента операцией на тебе, Сэм.

Это было неожиданно.

– Ты уверен? Я думал, военные привыкли держать все под контролем.

Николай задержал в стороне, словно взвешивая свои слова:

– Уверен. Я уже потерял один отряд, когда всё делал по уставу и приказам. Эти мутанты не играют по правилам, а я – военный, я к правилам привык. Здесь нужен свежий взгляд и импровизация, которой я, видимо, не владею. Ты же каждый день контактируешь с поверхностью лично и находишься на грани между жизнью и смертью, и знаешь этот мир лучше. Именно поэтому я тебя и нанял. Ты сталкер, и это твоя стихия. Действуй. Я обеспечу всю необходимую поддержку.

Я кивнул и начал подъем наверх.

Меня радовал такой командный дух со стороны Медведева, но совершенно не радовал со стороны лучшего друга. Интересно, почему Леха неожиданно стал такой нервный?

Да, импульсивность всегда была его фишкой, но сегодня он прямо-таки в ударе. Хотя понятно почему: военные. Он их никогда недолюбливал, а сейчас, когда мы фактически идем разгребать их косяки, тем более. Надо будет как-то с ним обсудить наедине, что, если мы собираемся работать вместе, нам нужно принять все правила командной работы.

Поднявшись до верха и скинув люк, я удивился чистейшему небу. Ясная погода, которая до Катастрофы была самым нормальным явлением, теперь скорее редкость. Чаще всего небо затянуто плотными тучами, но сегодня выдался прямо-таки аномальный вечер.

Помог подняться остальной части команды и коротко спросил:

– Где дрезина, вокзал?

– Коммунистическая, напротив здания банка, – ответил Николай.

Осмотрелся, чтобы понять правильный маршрут. Точка назначения диагонально от квадрата улиц от нас. Можно пойти мимо планетария, сразу до Коммунистической, а можно меж двух университетов: педагогического и политехнического.

Мимо университетов опаснее. Особенно мимо технического. Я хорошо знал это место, ведь не раз пытался попасть в аудиторию, в которой находились мы с Лехой в день Катастрофы, чтобы найти свои личные вещи. И каждый раз меня встречала целая армия планктонов. А ведь если идти этим маршрутом, придется идти именно мимо технического… Встречное направление за сквером так же заросло плющом.

Но в то же время дорога мимо планетария сложнее, вся улица завалена остовами машин, которые намертво поглотили заросли плюща.На все эти размышления у меня ушли секунды.

Мимолетом взглянул на облезлую высотку одного из корпусов политеха, с срезанными прямым попаданием верхними этажами, в надежде заметить там черного ворона. Забавно, но этот приятель нам бы сейчас очень кстати: когда они гнездятся на высотке, планктоны предпочитают не высовываться. Но сегодня был не такой день.

– Идем вдоль политеха. Лишний шум не издаем.

Снял АК с предохранителя и пошел точно между рядами ржавых машин, за которыми нас будет видно меньше всего. По идее, планктоны довольно пугливы и нападают на большие вооруженные группы только когда очень голодны. Но очень голодны они бывают редко: в разросшемся сквере слева водится очень много мелкой дичи, за счет которой они и живут. Те же кротокрысы, на которыми выходят и охотники с «Площади Ленина». Только это вот все «по идее». Как все пойдет на самом деле – как всегда не так, как хотелось бы.

Примерно так и случилось. Когда мы почти миновали главный корпус и как раз проходили мимо огромной дыры, появление которой я видел своими глазами лично, где-то в глубине заметил движение. Что-то живое, ловко перескакивая с места на место, существо добралось до самых верхних рядов и запрыгнуло в дыру в потолке. С чердака послышался крик, похожий на визг мартышки.

– Планктоны, сука, заметили! – громким шипением выругался я.

– Терпеть не могу этих тварей, – скривился Стервятник.

Николай взвел свою немецкую автоматическую винтовку, готовясь выстрелить в любую секунду, и быстро спросил:

– Отбиваемся?

– Нет, – ответил я резко, – ни в коем случае! Их тут слишком много, нас просто зажмут! Нужно добежать до площади. Они не выходят на большие открытые пространства, возможно, и в этот раз не выйдут. Вперед!

Пробежать до площади нужно было всего метров сто. Но планктоны обитали не только в университете, они обитали во всех зданиях вдоль дороги, поэтому времени до того, как на этой улице соберутся все студентики, у нас крайне мало.

Визг повторился. На этот раз громче. В ответ ему закричало еще около десятка голосов.

Все, началось.

Внутри университета послышался топот. Как будто безумная толпа первокурсников, услышав об окончании занятий, бежит домой. В окнах замелькали силуэты, мчавшиеся параллельно движению группы. Эту стратегию планктонов я знал прекрасно: пробежать как можно больше по зданию, опередив незадачливого путника, а потом выскочить прямо перед ним. Поэтому я бежал, что было сил, периодически не забывая следить за своей группой.

С другой стороны проспекта так же послышались выкрики мутантов.

Просто замечательно…

Планктоны ловко выскакивали из окон одного здания, пролетая около пяти метров открытого пространства, тут же заскакивали в окна другого, продолжая своё движение внутри. В некоторых местах Мёртвого Города они способны таким образом преследовать жертву несколько километров. Но, на счастье для нас, эта пятиэтажка была последней перед площадью.

Я прикинул, в какой примерно момент твари должны выскочить на улицу, схватил гранату и швырнул её в место десантирования тварей. Всё пошло точно по плану. Как только первый десяток мутантов преградил нам путь, их тут же раскидало взрывом в разные стороны. Это дало нам небольшое окно, потому что новая партия испугалась судьбы своих сородичей.

Перепрыгивая через ошмётки тел, я выбежал на площадь и побежал в сторону памятника Ленину – туда, где около его оторванной руки валялся разбитый Ми-24. Я прекрасно знал, что там безопасная зона. Открытые площади для планктонов – как зона смерти. Даже очень желая достичь добычи, они никогда не будут преследовать её по открытой местности, потому что сами легко станут добычей.

Это сработало. Мутанты, которые уже повыпрыгивали на улицу, стали замедляться. Добежав до границы площади, они окончательно остановились. Сотни, если не тысячи маленьких разгневанных глаз сейчас смотрели на нас, не зная, что им теперь делать. Простояв так несколько секунд, они развернулись и начали заскакивать обратно в здания.

– Да, валите! – радостно закричал Стервятник. – Ух, еле успели!

– И часто у вас такое веселье в окрестностях жилой станции? – спросил Николай, глубоко дыша после бега.

– Бывает иногда, – ответил я и сделал паузу, восстанавливая дыхание. – Они тут весьма неплохо устроились. Два просторных административных здания. Лес, полный жратвы.

– Как же вы тут тогда на поверхность вылезаете?

– Планктонам не очень интересны одиночки, слишком мелкая добыча. Поэтому сталкеры ходят максимум по двое и при этом стараются действовать крайне тихо, – я указал рукой на свой арбалет за спиной. – И очень странно, с чего вдруг мы им стали так интересны. Вы прошли тут в прошлый раз?

– Да. Мы даже не думали, что это настолько опасная улица.

– Значит, вам очень повезло.

– Но почему мы не вышли со станции, Николай? – Лёха махнул рукой в сторону входа в подземку, находившегося в нескольких десятках метров от вертолёта. – Тогда нам не пришлось бы проходить через логово планктонов.

– Не хотел, чтобы мы привлекали лишнее внимание постовых.

– У вас этого не получилось, – я вспомнил о постовых, которых направили в туннелях. – Вас заметили.

– Если не опознали, значит, не заметили, – ответил Николай с ироничной интонацией.

– Ладно, отдохнули. Не теряем времени, пора идти дальше. Пойдём через дворы дома офицеров, там никаких тварей нет, так что можете пока убрать оружие.

Но мне всё равно не нравилось, что мы прошли всего ничего, но уже успели столкнуться с планктонами, встреча с которыми тут возможно только в случае полного незнания техники безопасности на открытой местности.

Может быть, это уже проделки того самого Эпицентра?

Зато одним вопросом в голове стало меньше. Теперь понятно, как Николай и Колючка дошли до станции, не попавшись на глаза никому из патрулей. Правда, ещё оставались вопросы по Стервятнику… Хотя… Лёха мог просто заболтать патрульных и попросить не записывать себя в журнал.

– Сэм? – послышался негромкий голос Колючки в наушниках, практически шёпот. – Погоди, не отвечай. Я сейчас на приватном канале, тебе тоже следует на него перейти. Нажми малую кнопку у самого уха.

Протянулся рукой до гарнитуры и нащупал переключатель. Затем ответил негромко:

– Слушаю.

– Прости, что так вышло. Я не думала, что ты тот самый сталкер, которого мы искали.

– А если бы знала, тогда что?

– Тогда ничего бы не было.

– Тогда хорошо, что не знала. Я тут начинаю вспоминать какие-то обрывки прошедшей ночи, и, знаешь, было довольно неплохо.

– Что есть, то есть, – в голосе прозвучало лёгкое заигрывание.

– Повторим? – подыграл я.

– Ну… Я подумаю.

Хотя на самом деле я ни черта не вспомнил. Встретить такую интересную особу, переспать с ней и не запомнить ни одной детали – это нужно быть настоящим чемпионом. Поэтому остался даже какой-то незакрытый гештальт, и я был не против его закрыть, раз уж представилась возможность повторной встречи.

– Ладно, переключиться обратно так же?

– Да.

Щёлкнул общую связь:

– Николай, дрезина сразу у банка?

– Да, за дорогой. Там какая-то грузовая ЖД платформа или вроде того.

Но как только мы вышли из-за угла, я тут же загнал команду обратно. В небе над дорогой кружил чёрный ворон, явно что-то высматривая.

Вот теперь ты совсем не вовремя. Где же ты был раньше, тварь-то такая?

Почему этого мутанта назвали вороном, никто толком не знал. Ведь на ворона он совершенно не похож. Оперение сохранилось только на крыльях, другие части тела покрыты кожей, похожей на змеиную. Да и клюв мутанта с вороньим не имел ничего общего. Заострённый и изогнутый, цельная кость, почти броня, он часто использовался тварью как таран и чем-то напоминал клюв попугая. Да и размеры полноценного птеродактиля не соответствовали городской птице.

Я догадался, что летающей твари мы пока не интересны. Она нас даже не заметила. Причиной беспокойства ворона оказался дворовый пес, который сейчас бежал через дорогу прямо в нашу сторону. Точнее сказать, «дворовым псом» этот вид мутантов, как и ворона, называли лишь из-за отдаленной схожести. Разумеется, радиация и дикие условия значительно изменили небольших собачек.

– Ага, а это уже интересно, – произнес я и заменил АК на арбалет. Шуметь сейчас было нельзя, ни в коем случае.

Пса будто совершенно не смущало ни то, что его заметил ворон, ни то, что он двигался прямо на хорошо вооруженную группу. Это было очень нехарактерно для такого пугливого существа. Впрочем, в связи с тем, что рассказал нам Николай, это было неудивительно.

Я нацелился мутанту точно в морду, потому что не мог допустить, чтобы он подошел вплотную. Как только добыча начнет выходить из поля зрения ворона, черный непременно захочет атаковать и в этот момент заметит обед поинтереснее.

Пес все приближался. Пасть раскрылась, оголяя огромные клыки. Красные, залитые кровью глаза сейчас смотрели прямо на меня. Потрепанная шерсть стояла дыбом. Чудовищные когти на лапах разрыхляли смесь остатков асфальта и земли. Я снял арбалет с предохранителя.

Медлить больше нельзя. Я нажал на спусковой крючок, и механизм арбалета сработал безукоризненно. На таком малом расстоянии болт пробил череп твари насквозь, и та мешком свалилась на асфальт. Ворон, который уже приготовился спикировать вниз, резко ушел в сторону, не понимая, что произошло.

– Назад… быстро! – я увел группу на десяток метров от дороги и спрятал за старый фургон.

Ворон сделал круговой маневр, но все-таки решился забрать готовую добычу. Я рассчитывал, что хищная птица резко спикирует вниз, схватит труп пса и удалится восвояси. Но вместо этого мутант зашел на посадку, опустил свою задницу на асфальт и начал оглядываться по сторонам.

Я был уверен, что меня не заметит. Не должен был. Мы находились в тени, за большим ржавым микроавтобусом, который к тому же частично поглотила растительность. Но этот чертов ворон, изучая улицу, неожиданно резко обернулся в нашу сторону и посмотрел мне прямо в глаза. Так быстро, что я просто не успел спрятаться.

Заметил. Точно заметил. Я старался не двигаться, но понимал, что ворон прекрасно меня распознал и прямо сейчас начнет атаку.

– Уходи, – почти беззвучно проговорил я, не отрывая взгляда. – Бери свою добычу и уходи…

И это сработало! Ворон будто даже кивнул в ответ. Сделал что велели и скрылся в небе. Меня это настолько удивило, что на секунду даже растерялся, потому что уже был готов принять бой. Однако быстро нашел этому логичное объяснение: ворон просто адекватно оценил варианты – атаковать более сытного, но вооруженного человека, угрозу которых вороны прекрасно распознавали, или взять порцию поменьше, но без особых трудозатрат. Именно поэтому он и скрылся.

– Сэм? – позвал меня Леха.

Я повернулся.

– Идем к дрезине?

– Да, в этот раз всё обошлось, – ответил я, оглядываясь на небо. Ворон уже был далеко.

Но едва мы сделали шаг в сторону дрезины, как из-за фургона донёсся странный звук. Сначала тихий, едва различимый, но быстро нарастающий, словно что-то скреблось по металлу. Я замер, подняв руку, чтобы остановить остальных. В наступившей тишине звук стал отчётливее. Казалось, что внутри старого микроавтобуса что-то шевелилось.

– Черт, что это? – шепотом спросил Леха.

– Не знаю… Но не думаю, что нам стоит это проверять, – ответил я, прищурившись на дверь фургона, которая медленно начала открываться.

Глава 4 – Красный Октябрь

Вселенная 0000-А

Удивительно, но громкая, тарахтящая и стучащая колесами повозка совершенно не привлекала внимания мутантов, и дорога проходила на удивление спокойно. Возможно, причина заключалась в том, что вблизи железки обитало не так много существ, а может быть, огромный стальной короб с лязгом и грохотом пугал их больше, чем вызывал интерес.

Лёха сидел на полу и, ругаясь, перебинтовывал свою кисть. Мерзкая, пухлая крыса, сидевшая в том самом фургоне, наделала гораздо больше бед, чем можно было ожидать от такой мелкой гадины.

– Вот сука, – бурчал он. – Почему я её сразу не заметил?

– На, возьми, – я протянул ему обеззараживающий инъектор – одно из новшеств наших ботаников. Какая-то гремучая смесь спирта и рад-мха, которая действовала эффективнее любых антибиотиков. Именно благодаря этой сыворотке мы в своё время победили простудную чуму.

– Не, спасибо, случай не настолько серьёзный, – отказался он. – Из-за какой-то мелочи тратить… У тебя их сколько, пара штук?

– Вот именно такие мелкие твари могут весь рейд испортить. Для этого и взял. Бери, не ной.

Лёха взял шприц и воткнул его себе прямо в ладонь, на всякий случай.

Мы уже миновали торгово-развлекательный комплекс «Европа», который некогда был главным источником одежды и мебели для всех выживших в Союзе. Сейчас же внутри не осталось ничего полезного, но добавилось множество опасностей. На крыше обустроила гнездо самка чёрного ворона. Эти твари были куда крупнее и выносливее самцов. Единственным плюсом такого соседства было то, что они предпочитали следить за своими птенцами, а не нападать на всех подряд. Но и она нашей дрезиной, к счастью, не заинтересовалась.

Николай занял место машиниста у узкой бойницы, а мы расположились в салоне, сняв противогазы. Медведев объяснил, что внутри относительно чисто и можно немного подышать без фильтров.

– А погода-то какая хороша-а-ая, господа! – радостно сказал Николай. – За всё лето такой ни разу не видел.

– А ведь до Катастрофы такая была нормой.

– Да, в такое время на велосипеде классно прокатиться, – протянул Лёха с лёгкостью в голосе. Лекарство, давшее кратковременный эффект опьянения, сделало его разговорчивым и добродушным. – Всё тогда было иначе. Даже мы сами.

– Это точно, многое изменилось. Но я почему-то вспомнил не велосипеды. Я вспомнил романтические прогулки в парке. – Я вздохнул. – И многих мы потеряли.

– Родители? – Николай взглянул на меня.

– Нет. Родителей не было. Мы с Лёхой из детдома. Вместе выросли. Девушка.

– Как её звали? – спросила Колючка.

– Наташа.

– До сих пор скучаешь по ней? – она посмотрела на меня с теплотой, но без ревности.

– Нет. Просто помню. Давно смирился с утратой, но забыть не смогу, наверное, никогда.

– Понимаю. Я тоже потеряла мужа. И уже приняла, что его больше нет.

– Всем пришлось смириться, – я отвёл взгляд.

Мы ненадолго замолчали, уходя в собственные мысли. Неожиданно Николай произнёс:

– Не всем. Моя жена и дочь живы, я в этом уверен.

– То есть? – я посмотрел на него.

– Я из Казани. Работал там майором полиции. Что интересно, получил звание за пару дней до Катастрофы, перед самой командировкой сюда. Можно сказать, война всё обнулила, и теперь эти звания ничего не значат. – Он сделал паузу. – Моя жена и дочь остались в Казани. Я приехал сюда буквально на пару дней по работе. Не успел вернуться… Оказался не в том месте, не в то время.

Он вдруг помрачнел.

– Как их звали?

Николай порылся в карманах разгрузки и достал небольшую фотографию, завернутую в файл. Протянул её мне. На фото была изображена девушка лет двадцати пяти с длинными русыми волосами, держащая на руках девочку лет пяти, удивительно похожую на обоих родителей.

– Это Маша, моя жена. А это наша дочь Ксюшка.

– Думаешь, они спаслись? – я передал фото Лёхе.

– Надеюсь. Мы жили недалеко от станции, так что шанс у них был. Я очень хочу вернуться туда. У нас вся техника ведь сохранилась – вертолёты, транспорт. Мы давно готовимся к рейдам в крупные города. Казань вторая на очереди. Но эта неожиданная атака мутантов спутала все карты. – забрал фото, вернул в разгрузку и осмотрелся, стараясь сменить тему. – О, кстати, мы почти приехали. Проезжаем Родину-Мать. Кому интересно, можете полюбоваться.

Мы подошли к окнам, отодвинули заслонки и увидели исполинскую статую женщины с мечом. Она стояла на высокой возвышенности, с протянутой рукой, будто призывая к бою. Родина-Мать – символ мира, возведённый в честь великой победы в всемасштабной войне. Не той, что уничтожила цивилизацию, а другой, более далёкой. Войны, после которой человечество восстановило привычный уклад, но, увы, ничему не научилось.

Как эта статуя пережила Судный день и осталась стоять, когда высотные дома превратились в решето, оставалось загадкой. На фоне тёмного, затянутого тучами неба её величественный силуэт одновременно пугал и завораживал.

Статую я видел тысячу раз, но каждый раз хотелось смотреть на неё снова и снова. Она будто бы гипнотизировала.

– Ладно, посмотрели и хватит, – произнёс я, когда она начала скрываться из виду. – Я так понимаю, нам пора приготовиться.

– Если Эпицентр не спит, то да, – Николай приблизился к бойнице, – да и псов я пока не вижу. Возможно, наши прогнозы и правда оказались верны, и есть шанс прорваться.

Я подошёл к переднему проёму и осмотрел путь. Завод находился уже прямо перед нами, но псов я и правда пока не заметил. Обычное полуразрушенное предприятие, которых множество по всему городу. Прикидывая наши силы и возможности, уточнил:

– Какой размер у окна между активностью мутантов?

– От двадцати до сорока минут.

Этого должно было более чем хватить. Задача выглядела максимально простой, но я понимал, что таковой она не является:

– Что нужно для успешного отхода? Мы будем использовать эту дрезину или на базе есть какой-то другой транспорт?

– Есть, но транспортный склад слишком далеко. Проще вернуться по рельсам. Но нам придётся перевести часть стрелок на путях.