История России языком дворянских гербов

Ф. М. Санти (1683–1758), уроженец Пьемонта, получил образование в Париже. С Петром I он познакомился в Амстердаме в 1717 году. Затем служил при испанском дворе, а в 1720 году приехал в Россию, где более двух лет жил «на собственном иждивении», ожидая должности. Товарищем герольдмейстера его назначили по рекомендации графа Я. В. Брюса, весьма интересовавшегося геральдикой. В 1725 году, при Екатерине I, Санти стал обер-церемониймейстером, но в мае 1727 года был арестован по сфабрикованному политическому делу графа П. А. Толстого и А. М. Девиера. Пятнадцать лет Санти провел в Сибири, в весьма тяжелых условиях, откуда его возвратила Елизавета Петровна, в 1742 году вернувшая ему прежний чин; позднее Санти стал действительным тайным советником. К геральдическим занятиям он больше не возвращался.

За короткое время Санти сумел разработать новый вариант герба для государственной печати, утвержденной в 1726 году, приступил к созданию городских гербов, которых в общей сложности «сочинил» около ста. Целый ряд этих гербов просуществовал до 1917 года, в том числе гербы Санкт-Петербурга, Архангельска, Тулы, Серпухова, Великих Лук, Старицы и др. Санти занимался составлением и дворянских гербов, среди которых были, например, гербы Демидовых, Строгановых, П. П. Шафирова и др. Можно сказать, что именно Санти заложил основные принципы создания гербов в России, перенеся западноевропейские традиции на отечественную почву. И хотя его активная работа прервалась, дело геральдики не погибло, хотя в XVIII веке оно больше зависело от задач текущего момента, нежели носило систематический и планомерный характер.

На рубеже 1720–1730-х годов значительный вклад в российскую геральдику внес профессор Петербургской академии наук Иоганн-Симон Бекенштейн (1684–1742), доктор права в Кёнигсбергском университете. В 1725 году по рекомендации историка Т.-З. Байера, автора сочинения «О варягах», Бекенштейн был зачислен профессором «публичной юриспруденции» при Академии наук. Правда, слушали его исключительно немногочисленные дети живших в России иностранцев, а из «российской нации в обучении никого не бывало». Видимо, этот прискорбный факт привел Бекенштейна к неутешительной мысли, что в России от него «малая происходить может польза». Тем не менее в течение десяти лет он честно и достойно выполнял возложенные на него обязанности, затем вернулся в Кёнигсберг, а в 1738 году был избран иностранным почетным членом Академии.

Бекенштейн не был специалистом по геральдике, но отличался «значительными познаниями в исторических науках, в греческом и латинском языках и во всем, относимом к гуманитарным наукам». Сам он оценивал свои способности скромно:

Я в сем деле великим искусством хвалиться не могу, понеже я никогда особливого старания к герольдике не имел <…> и никогда профессором геральдики не бывал, и сюда не за тем призван <…> Однако ж я, сколько мне возможно, в том стараться буду; но при том прошу, ежели мне в чем погрешить случится, чтоб оное благосклонно извинено было.

Тем не менее он «сочинял» гербы для знамен морских и слободских полков, а в конце 1734 года создал проект рисунка для печати Академии наук (с изображением Минервы), который был утвержден в начале 1735 года. Он стал автором труда, созданного для обучения геральдике Петра II и, по оценке академика Г.-Ф. Миллера (1705–1783), представлявшего собой «полную и в то же время компактную систему, особенно полезную для разъяснения специальных терминов из латинского, немецкого и французского языков». Этот труд был опубликован в 1731 году в Петербурге на немецком языке под названием Kurtze Einleitung zur Wappen-Kunst und zur Art des Blasonirens («Краткое введение в геральдику и искусство составления гербов»).

В 1740-х годах в геральдическую деятельность включился замечательный ученый Василий Евдокимович Адодуров (1709–1780), сначала в качестве советника конторы (с 1741 года), а затем и герольдмейстера (1753–1759). Адодуров, учившийся в Славяно-греко-латинской академии, а затем в гимназии при Петербургской академии наук, был первым русским по происхождению ученым в составе Академии наук (адъюнктом по кафедре высшей математики). В 1736 г. ему поручили надзор за прибывшими из Москвы учениками академической гимназии, среди которых находился и М. В. Ломоносов. Одновременно с физикой и математикой Адодуров занимался литературной деятельностью, переводами и изучением русского языка. Ему принадлежит первая русская грамматика на родном языке, написанная в 1738–1741 годах, однако, тогда не опубликованная (ее исследованию посвящена известная книга Б. А. Успенского). В 1744 году Адодурова произвели в коллежские советники и по рекомендации графа К. Г. Разумовского назначили преподавателем русского языка к будущей императрице Екатерине II.После восшествия ее на престол Адодуров стал президентом Мануфактур-коллегии в Москве и куратором Московского университета, которым оставался до 1778 года. К концу жизни он дослужился до чина действительного тайного советника.

Адодуров руководил разработкой более двухсот новых дворянских гербов для лейб-компанцев, участников переворота 1741 года, и подготовкой соответствующих дипломов на дворянство. Он увеличил штат художников в Герольдмейстерской конторе, начал формирование специальной библиотеки по геральдике и генеалогии, собирал составленные ранее гербы, находившиеся в различных учреждениях, наладил связи с другими правительственными структурами.

В эпоху Екатерины Великой особое внимание уделялось созданию городских гербов (бόльшая часть дореволюционных гербов этого типа была разработана именно в это время). Но предпринимались попытки систематизации и дворянской геральдики. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас гербовники, составителями которых были А. А. Греков, А. Т. Князев и Л. И. Талызин. Первый из этих гербовников был придворным, второй – инициативным и только третий носил более-менее официальный характер.

Художник Андрей Ангилеевич Греков, учитель рисования великого князя Павла Петровича, в 1769 году составил небольшой гербовник под названием «Собрание гербов всех находящихся при дворе Его Императорского Высочества» (то есть при дворе Павла Петровича), куда вошло всего 13 гербов (по-видимому, первоначально их было около 18). Гербовник носил частный характер и был связан, вероятно, с наметившимся интересом Павла к рыцарству и рыцарской культуре. Гербовник Грекова был совершенно неизвестен вплоть до середины 1930-х годов, когда его владелец представил рукопись на собрании эмигрантского Русского историко-генеалогического общества в Париже. Правда, полностью она не опубликована и в настоящее время находится в частных руках.

Другой гербовник был составлен по инициативе статского советника Анисима Титовича Князева (1722–1792); он назывался «Собрание фамильных гербов, означающих отличие благородных родов обширныя Российския Империи, частно снятое с печатей и приведенное в алфабетной порядок». Князев, служивший почти четверть века в межевых учреждениях, считался знатоком разного рода документальных материалов, в частности дворянского законодательства и родословных, много работал в архивах, в том числе по поручению Екатерины. Ведя по долгу службы переписку с представителями разных дворянских родов, он составил собрание гербов, копируя их с личных печатей дворян, которыми те скрепляли документы. В 1785 году Князев преподнес свое творение императрице, стремясь, видимо, придать ему официальный статус. Рукопись попала в библиотеку Г. А. Потемкина, откуда поступила в книжное собрание Казанского университета, где и была обнаружена только в конце XIX века. Гербовник Князева был впервые опубликован замечательным геральдистом и искусствоведом С. Н. Тройницким в 1912 году. Всего в гербовнике (оригинал которого выполнен в цвете) помещено 533 рисунка гербов лиц, принадлежавших к 379 дворянским фамилиям. В него вошло большое число неофициальных эмблем и гербов, не соответствующих позднее утвержденным гербам тех же родов. В некоторых случаях, впрочем, атрибуции Князева оказались ошибочными.

Наконец, третий гербовник «Руководство к геральдике, то есть науке о гербах, содержащее происхождение, основание и нужные правила науки сей относительно до гербов Российских с начертанием и описанием оных» был составлен в Герольдмейстерской конторе. Его составителем был бригадир Лукьян Иванович Талызин, в 1783 году назначенный «правящим» (то есть исполняющим) должность герольдмейстера. «Руководство» Талызина датируется началом 1790-х годов; поднесенный императрице экземпляр с цветными изображениями гербов хранится в Российской национальной библиотеке (дворянские гербы из него были изданы в 2021 году). В «Руководстве» рассказывается об истории геральдики в Западной Европе и России, дается изложение теоретической геральдики, включая толкования эмблем, правила составления гербов и т. д. Затем следуют описания российских гербов, в том числе государственного, городских и 16 дворянских «для примеров, служащих к изъяснению предлагаемого руководства к геральдике», в которых, кстати, приводится объяснение помещенных в гербах фигур (чего не делалось позднее в официальном гербовнике российского дворянства). Наконец, последняя часть представляет собой сам гербовник, то есть рисунки гербов государственного, титульных, 459 городских, утвержденных в 1772–1790 годах, и 446 родовых гербов дворянства. Такое количество дворянских гербов свидетельствует о весьма активном герботворчестве в XVIII веке.

Однако эти труды меркнут перед грандиозным начинанием императора Павла I, который сыграл судьбоносную роль в истории российской дворянской геральдики.

20 января 1797 года, то есть спустя всего два месяца после своего восшествия на престол и еще до коронации, состоявшейся на Пасху того же года, новый император подписал указ о составлении «Общего гербовника дворянских родов Всероссийской Империи».

Гербовник должен был стать официальным собранием утвержденных императором родовых и личных гербов российского дворянства. Очередные части (тома) комплектовались по мере составления и утверждения гербов, а внутри каждой части гербы группировались по статусу владельцев. Всего в Гербовнике насчитывалось три «отделения»: первое включало гербы титулованных родов и древних родов, принадлежавших к дворянству еще до петровского указа о единонаследии 1714 года, уравнявшего вотчины и поместья; второе – гербы дворян, возведенных в это достоинство русскими императорами; третье – гербы дворян, получивших дворянство по чину или по ордену, то есть по службе. Каждый герб изображался в цвете, после чего шло его словесное описание и краткая информация о происхождении рода, которому он принадлежал (с упоминанием о происхождении дворянского достоинства носителей). Объяснение элементов и деталей герба в официальном описании отсутствовало и возможно лишь при обращении к другим источникам, в том числе архивным материалам Герольдии.

Центральным принципом формирования Гербовника стала идея службы государю. Первыми шли «природные» княжеские роды потомков Рюрика, Гедимина и других правителей, затем роды располагались «по старшинству» службы, а не в алфавитном порядке фамилий гербовладельцев, хотя в конце каждой части прилагался алфавитный указатель.

Общее наблюдение за созданием Гербовника было возложено на генерал-прокурора князя Алексея Борисовича Куракина, работой над первыми частями руководил обер-прокурор Третьего департамента Сената, получивший известность на литературном поприще, будущий министр внутренних дел при Александре I Осип Петрович Козодавлев. Его помощником стал особый чиновник – ваппенрихтер (гербовый судья) Матвей Федорович Ваганов, подготовивший первые девять частей этого масштабного труда. 27 мая 1800 года Герольдмейстерская контора обрела статус коллегии и получила официальное наименование Герольдии.

Под стать содержанию был и внешний вид томов. Гербы в первых 12 частях изображались на пергамене (позднее в качестве материала использовалась плотная, так называемая бристольская бумага), первые десять частей были переплетены в малиновый бархат с вышитым золотом государственным гербом. Указ 1861 года изменил внешнее оформление переплета (в соответствии с изменениями государственного герба): теперь малый государственный герб Российской империи (черный двуглавый орел с регалиями и титульными гербами) помещался на золотом глазете, а по углам переплета располагались металлические вставки. Над рисунками гербов работали замечательные художники-геральдисты: сами гербы «Общего гербовника» выполнены на очень высоком художественном уровне в стиле, характерном для соответствующей эпохи.

Работа над первыми частями велась весьма интенсивно. Уже в новолетие 1 января 1798 года Павел утвердил первую часть «Общего гербовника», вторую – 30 июня того же года (на следующий день после своего тезоименитства), еще две части – в 1799 году, пятую – в 1800 году. Шестую часть утвердил уже Александр I в июне 1801 года, в его царствование были утверждены еще три части: в 1803, 1807 и 1816 годах. При Николае I была утверждена только одна часть, десятая, и то только в 1836 году, после чего создание Гербовника приостановилось. Составление 11-го тома затянулось из-за серьезного кризиса Герольдии и незначительного внимания к геральдике со стороны высшей власти. Первые десять частей Гербовника были отпечатаны (в черно-белом гравированном варианте) в 1799–1840 годах.

В начальные годы правления Александра II геральдическая деятельность вновь оживилась: в 1863 году была утверждена 11-я часть, еще три части – при Александре III (1882, 1885, 1890) и пять – при Николае II (1895, 1901, 1904, 1908, 1914). Двадцатая часть была составлена в Герольдии уже при Временном правительстве с конца марта по ноябрь 1917 года и включала гербы, утвержденные вплоть до 3 февраля 1917 года. Нужно отметить, что после Павла I каждый новый император, за исключением Николая I, считал необходимым ознаменовать начало своего правления утверждением новых гербов (государственных или дворянских), что видно и на примере «Общего гербовника».

Последние десять частей Гербовника (с 11-й по 20-ю) остались неопубликованными. В период после Февральско-мартовской революции 1917 года дворянские гербы продолжали утверждаться, но уже Сенатом, а не императором (о чем в мае 1917 года Временным правительством было принято соответствующее постановление). В 1918–1919 годах последний руководитель дореволюционной Герольдии В. К. Лукомский (о котором речь впереди) собрал и переплел эти гербы в так называемую XXI часть «Общего гербовника», которая имеет название «Собрание Всероссийского дворянства гербов, утвержденных Правительствующим сенатом 1 июня – 22 ноября 1917 г.». Эта последняя часть «Общего гербовника» меньше остальных по объему и состоит из 61 герба (предшествующие части включали от 135 до 186 гербов). Разумеется, этот том также не был опубликован.

Количество гербов в «Общем гербовнике» составляет 3127. Гербовник фиксировал не только гербы, но и информацию о происхождении и службе дворянских родов. Тогдашний уровень генеалогической науки и не слишком высокий профессионализм в этой области сотрудников Герольдии привели к тому, что в Гербовник оказались внесенными недостоверные, а зачастую откровенно фантастические сведения по генеалогии дворянских фамилий, в том числе многочисленные легенды о выездах их предков из зарубежных стран и земель. Тем не менее эти данные могут служить источником по истории генеалогических представлений, бытовавших в дворянской среде, и отношения к ним со стороны официальных властей.

Впрочем, далеко не все официально утвержденные гербы включены в «Общий гербовник». Существовало немало гербов российского дворянства, оформленных дипломами, которые были собраны в отдельный гербовник под названием «Сборник Высочайше утвержденных дипломных гербов Российского дворянства, не внесенных в Общий гербовник». Гербы в нем располагались в алфавитном порядке по фамилиям владельцев. Этот сборник состоит из двадцати частей (томов) и включает гербы, охватывающие временной промежуток от 1719 до 1915 года. Работа над первыми семнадцатью частями завершилась в 1894 году. Три тома дополнений собраны в 1896, 1904 и 1917 годах. В общей сложности в сборнике помещено еще 1569 дворянских гербов.

В середине XIX века началось составление «Гербовника Царства Польского». Царство Польское (со столицей в Варшаве) было образовано после окончания антинаполеоновских войн в соответствии с решением Венского конгресса на территории бывшего Варшавского герцогства. «Царство» считалось конституционной монархией (впоследствии этот статус существенно скорректировался), находящейся в унии с Российской империей. Польским «царем» являлся российский император. В 1836 году было введено Положение о дворянстве в Царстве Польском, заметно изменившее состав и структуру этого сословия. Тогда же при Государственном совете Царства Польского была образована своя герольдия, а в 1849 году началась работа по составлению гербовника польского дворянства. Руководил ею служивший в Государственном совете Царства Польского Николай Иванович Павлищев (1802–1879), женатый на Ольге Сергеевне Пушкиной, родной сестре Александра Сергеевича.

Польская родовая геральдика кардинально отличалась от родовой геральдики других европейских стран: в ней имелось определенное количество гербов, как правило, с довольно простыми изображениями, многие из которых имели тамгообразный вид и символизировали различные предметы. Каждый герб имел собственное наименование. При этом один и тот же герб могли использовать сразу несколько родов, иногда десятков, а то и сотен, в большинстве случаев не связанных общим происхождением и имевших разные фамилии. Так, к гербу Любич относилось около сотни родов (в их число входили, например, Добужинские, к которым принадлежал художник М. В. Добужинский), а к гербу Ястржембец (Ястршембец) – около 200 (это, в частности, был герб белого генерала В. З. Май-Маевского и великого физика М. Склодовской-Кюри, а род другого великого физика П. Л. Капицы использовал иной вариант того же герба. Герб Ястржембец был утвержден в Российской империи и за родственниками художника М. А. Врубеля). Такие гербовые сообщества именовались гербовнями. Эта система имеет своим источником особенности войсковой организации, когда под одним знаменем (с эмблематическим изображением) собиралась шляхта, состоявшая из родственников, соседей или (позднее) вассалов крупного феодала. Следует учесть, что польская шляхта среди дворянских сословий других стран выделялась своей многочисленностью по отношению к общему количеству населения и составляла около 10 % населения Речи Посполитой. В польской геральдике XVI–XVIII веков существовали гербовники, не утверждавшиеся королями, но пользовавшиеся высоким авторитетом в местном дворянстве и служившие зачастую одним из доказательств шляхетского происхождения. Существовало и явление так называемой адоптации, сродни нобилитации, когда род приписывался к тому или иному гербу. Таким образом, польская геральдика не была строго «индивидуализирована» по принципу «один род – один герб», хотя в ней и существовало некоторое число «собственных гербов» (herb własny), немногочисленных и принадлежавших преимущественно аристократическим фамилиям.

В Царстве Польском предполагалось составить дворянский гербовник, включавший примерно 650 гербов, которые использовали три с половиной тысячи дворянских родов; издание также мыслилось многотомным. Внутренняя структура гербовника отчасти напоминала структуру «Общего гербовника». Он состоял из трех разделов: в первый заносились титулованные дворянские роды, во второй – роды, являвшиеся дворянскими до 1836 года, в третий – получившие дворянство после 1836 года. При этом гербовник (в двух последних разделах) составлялся в порядке латинского алфавита по названиям гербов. Правда, он так и не был закончен. Первые две части были высочайше утверждены в 1850 и 1851 годах и изданы под названием Herbarz Królestwa Polskiego в Варшаве на польском и русском языках (параллельный текст). Эти части включили 246 гербов, принадлежавших 840 родам. Издание остановилось на букве J. Третья часть, которая включала 121 герб, была подготовлена, но так и не утверждена. После подавления Польского восстания начала 1860-х эта работа прекратилась. В 1870 году все дела о польском дворянстве и его гербах были переданы в ведение российской Герольдии. В 1910 году третью часть «Гербовника Царства Польского» издали В. К. Лукомский и С. Н. Тройницкий. В этом гербовнике можно найти гербы таких известных в культуре и науке родов, как графы Виельгорские, Доливо-Добровольские, Бялобржеские, Булгарины, Шанявские, Зайончковские и др.

В 1897 году был составлен в двух частях (но не издан) «Сборник дипломных гербов Польского дворянства, невнесенных в Общий Гербовник». Он включал 197 гербов (в алфавитном порядке, но на русском языке).

В общей сложности во всех четырех гербовниках Российской империи и Царства Польского было зафиксировано 5260 гербов. Но этим все многообразие дворянских гербов, бытовавших до революции, не исчерпывается. Общее число дворянских родов империи в начале XX века приближалось к 60 тысячам; таким образом, официальной родовой геральдикой была охвачена вряд ли 1/10 часть российского дворянства. Утверждение герба было делом хлопотным, требовало усилий, в том числе финансовых; многие дворяне, даже представители древних и титулованных родов, отнюдь не стремились официально получить герб; среди российского дворянства множество родов гербов не имели, а иные пользовались гербами неутвержденными (так называемыми самобытными), чьи изображения можно встретить на различных предметах – от личных печатей и гравированных портретов до предметов мебели и надгробных плит. Работа по собиранию таких гербов началась еще в дореволюционный период и продолжилась уже в 1920–1930-х годах. Ее энтузиастами были В. К. Лукомский и барон Н. А. Типольт. В результате был составлен сборник неутвержденных гербов (около 2 тысяч), материалы и варианты которого находятся в архивных собраниях России и за рубежом. Ученик В. К. Лукомского Василий Викторович Зенкевич (1901–1942), работавший под псевдонимом Цихинский (по названию герба, к которому принадлежал его шляхетский род) и по матери происходивший из рода князей Багратион-Мухранских, в 1922 году составил «Кавказский гербовник». Сохранившаяся его часть охватывает княжеские роды преимущественно грузинского происхождения (что обусловлено особенностями признания кавказских родов в княжеском достоинстве Российской империи). Источниками для Цихинского служили материалы Департамента герольдии, оттиски печатей, изображения гербов на надгробиях и т. д. Всего гербовник включает 131 герб 95 фамилий. Сам автор этого оставшегося неизданным труда скончался в ленинградской тюрьме в сравнительно молодом возрасте, разделив судьбу многих потомков дворянских фамилий в Советской России.

Новый подъем русской геральдики пришелся на последние годы царствования Николая I и начало правления Александра II. Во многом это было связано с общим курсом на усиление государственного патриотизма. Теория «официальной народности» требовала актуализации национального прошлого.

Именно при Николае I создается великая национальная опера «Жизнь за царя» М. И. Глинки, принимается первый русский официальный гимн «Боже, Царя храни!», визуальным воплощением возрождения культурных традиций допетровской Руси становится архитектура К. А. Тона, к 1849 году закончившего строительство Большого Кремлевского дворца. Народные мотивы входят в моду при дворе: достаточно вспомнить платья придворных дам и самой императрицы Александры Федоровны в национальном стиле, принятом уже на коронации Николая I. Особенно усилились эти мотивы после «Весны народов» 1848–1849 годов, отразившейся на политике российского правительства (в 1849 году русская армия совершила Венгерский поход, оказав помощь австрийской монархии в подавлении революции в Венгрии). Идея Русского царства как ответственного за судьбу православия во всем мире привела в середине 1850-х годов к открытому конфликту с Османской империей и Крымской войне, которая закончилась для России поражением. В преддверии Великих реформ новый император Александр II усилил курс на укрепление государственных начал в идеологии и подъем морального духа своих подданных.

Эта общая тенденция в культуре способствовала повышенному вниманию к истории и памятникам старины. Достаточно вспомнить о строительстве нового здания Оружейной палаты, где были выставлены исторические сокровища русских царей, в том числе древние государственные регалии; о роскошном издании «Древностей Российского государства, изданных по Высочайшему повелению…» (В 6 т. М., 1844–1853) с рисунками художника Ф. Г. Солнцева; о первых научных реставрациях-реконструкциях (на тогдашнем уровне науки) памятников русской старины, в том числе кремлевского Теремного дворца. Вся эта деятельность не могла не затронуть и геральдику как наиболее яркое и емкое воплощение государственной идеологии и истории.

В 1855 году в Петербурге вышел в свет первый научный труд по русской геральдике – «Русская геральдика» Александра Борисовича Лакиера (1824–1870), выпускника Московского университета, магистра права, служившего в Министерстве юстиции и затем в Сенате. Лакиер занимался историческими исследованиями, в том числе геральдикой, фалеристикой и историей монаршей титулатуры. За свою книгу он удостоился престижной Демидовской премии.