Другие территории. Этническое кино: периферийные традиции, воображаемые ретроспективы

31

Полнометражный дебют режиссера – авантюрная драма «История одной картины» (2020) – хоть и снимался на Кавказе (в том числе и в Чечне), лишен явного этнического колорита. В сценарии тем не менее нашел отражение личный опыт автора – детские воспоминания о выживании в условиях военных действий.

32

Олег Хамоков дебютировал в полнометражном кино картиной «Узлы» (2021). Первый полнометражный фильм, снятый целиком на кабардинском языке, добрался до проката только в 2023 году.

33

«На уникальный региональный опыт, связанный с особенностями воспитания, взросления и жизни на Северном Кавказе, была спроецирована матрица универсального европейского образования» (Шавловский К. Кавказский хронотоп. История Кабардино-Балкарской мастерской Александра Сокурова // Искусство кино. 2017. № 5–7. https://kinoart.ru/texts/sokurov-masterskaya-fond).

34

Любопытна эволюция наиболее успешных учеников Сокурова, начавших работать в полнометражном кино. Кантемир Балагов (этнический адыг, не говорящий, впрочем, по-кабардински) сразу же сделал ставку на «универсальные сюжеты». Персонажами «Тесноты» (2017), истории из девяностых, стали представители еврейской общины Нальчика, героями «Дылды» (2019) – жители послевоенного Ленинграда. Кира Коваленко снимает картины на локальных наречиях (которыми сама не владеет): «Софичка» (2016) озвучена на абхазском языке, «Разжимая кулаки» (2021) – по-осетински. Продукт при этом предназначен для внешней аудитории. Фильмы девушки-режиссера в определенной степени отражают общекавказские реалии, описывают роль женщины в мире маскулинного доминирования. Но «нравственные коллизии» для Коваленко важней, чем этнографическая аутентичность или верность гению места. Не удивлюсь, если следующую картину она снимет в Турции или Албании (то есть в любой стране, где еще не изжит патриархат). «Глубокие реки» (2018) Владимира Битокова обладали многими чертами этнического кино: герои разговаривали по-кабардински, в коллизиях и конфликтах проявила себя специфика этнической психологии, автор показывает, что у «мужественности напоказ» существует изнанка – неспособность к открытым проявлениям эмпатии. Однако следующий фильм режиссера «Мама, я дома» (2021), хоть и снимался в Нальчике с привлечением федеральных звезд, уже рассчитан на внекавказского зрителя. Условность притчевой фабулы делает несущественной топографическую привязку.

35

Настоящая глава представляет собой расширенный и дополненный вариант статьи: Анашкин С. Чорон, осохай и каверзы абаасы // Анашкин С. О фильмах дальней и ближней Азии. Разборы, портреты, интервью. М.: Новое литературное обозрение, 2015. С. 253–264, подготовленный для англоязычного буклета Sakha Cinema: World of Magical Nature and Myths, выпущенного МКФ в Пусане (2017) в связи с включением специальной программы из Якутии. Подробнее о Якутии на фестивале: Busan International Film Festival to Spotlight Sakha Films // VIMooZ. August 31, 2017. https://www.vimooz.com/2017/08/31/2017-busan-international-film-festival-sakha-films/.

36

Драматург Семен Ермолаев придерживается иной версии зарождения якутского кинематографа. Первым якутским фильмом он считает «Старую игрушку», снятую по его сценарию в том же 1986 году (см. интервью в документальном фильме «Век якутского кино» (реж. Иван Кривогорницын, 2021)). Картина режиссера Анатолия Васильева создавалась на местной студии телевидения. В отличие от «Маппы» она не демонстрировалась за пределами республики, не оставила за собой информационного шлейфа, копия фильма в настоящий момент недоступна.