Красные крылья костра

Татьяна Белова

Красные крылья костра

Посвящается моему мужу Валерию

с любовью и благодарностью.

1 глава

Лена выглянула в коридор. Он, утопая в мягком свете последнего мартовского вечера, звенел абсолютной тишиной. Как же она любила эти редкие моменты безлюдья. Словно само здание школы, наслаждалось безмолвием в ожидании завтрашнего детского столпотворения. Сегодня последний день весенних каникул. Завтра четвёртая четверть, и всё – отпуск!

Лена – Елена Вячеславовна Краснова – учительница 3А класса обычной средней школы, в обычном городе областного значения, надев пальто, расправив по плечам длинные каштановые волосы, закрыла свой кабинет, и, повернувшись вглубь упомянутого коридора, громко крикнула:

– Э-ге-гей!

Лена замерла, слушая, как её крик разлетелся по всем этажам школы и отозвался эхом на лестнице, засмеялась своему детскому поступку и побежала на выход. В вестибюле, её ждал осуждающий взгляд охранника.

– Ой, про него-то я совсем забыла, – подумала девушка, и, улыбнувшись, вслух сказала:

– До свидания Виктор Петрович! Спокойного Вам дежурства! – и не дожидаясь ответа старого ворчуна, выскочила на улицу.

Вдохнув прохладный весенний воздух, она вспомнила, что завтра ей предстоит совершить самый безумный поступок, какой только может совершить 27-летняя девушка. Может ли она этого не делать? Может, но, почему – то ей обязательно нужно закончить историю, в которую она попала пять месяцев назад.

Тогда тоже были каникулы, только осенние….

2 глава

Пять месяцев назад. Конец октября. Лена.

Лена, шла домой после педсовета и прикидывала, будет ли она сегодня проверять тетради или сделает это завтра, а сегодня, наконец – то дочитает тот роман про драконов, который недавно купила в магазине. Или может быть довязать носок? Или лучше сериал посмотреть, но сначала надо позвонить родителям… Готовить себе ужин совсем не хочется.

Наличие свободного времени, которое можно посвятить себе, привело сознание в расслабленное состояние, снизило уровень тревожности, и весь мир показался добрее. Она, купила у какого-то мужчины, осенние хризантемы. Цветы, свежесрезанные, с каплями дождя на матовых листьях, были разложены прямо на капоте машины.

– Покупаем последние запахи осени! – призывал продавец, спешащих по своим делам, прохожих.

– Хм! Поэт! – подумала Лена и купила два букета.

Так, вдыхая полынный запах цветов и мечтая о тихом вечере на диване, она шла через двор своей многоэтажки и вдруг обратила внимание на скамейку под рябиной. Эта скамейка была ей видна из окна на кухне. Но, почему-то именно сегодня девушка обратила на неё внимание.

На скамейке сидел мужчина. Ссутуленный, вцепившийся в дощатый край руками, он казался воплощением всех мировых потерь. Мужчина был странно одет, словно он артист из спектакля про принца Альберта. Его одежда была не по сезону, но чистая.

– А ведь он и утром сегодня сидел, и вчера вечером. И всё в этой же позе. Ему, наверное, холодно, – подумала Лена.

Она медленно подошла к скамейке и, словно отгораживаясь цветами от предстоящих событий, спросила, не опуская букета:

– Мужчина, Вам плохо? Помощь нужна?

Он вздрогнул и поднял на неё глаза. Таких глаз Лена никогда не видела – тёмно-карие, но уходящие своей глубиной не в чёрный цвет, а в бардовый. В них плескалась такая мука и безнадёга, что девушка, поражённая видом этих необыкновенных мужских глаз, замерла, забыв дышать.

3 глава

– Как Вас зовут? – наконец, стряхнув с себя наваждение, спросила Лена.

– Ю… – оживился мужчина, потом опять весь сник. – Я не помню. Я ничего не помню.

Лене стало не по себе. Во что она ввязывается?! Правило: не разговаривай с незнакомцами – никто не отменял! Но, её словно подталкивали к максимально-глупому проявлению доброты:

– Вы, наверное, есть хотите? – неожиданно для себя спросила она.

– Хочу, – прошептал мужчина по имени Ю.

– Дууура! Домой хоть не веди! – в голове заорал здравый смысл.

Лена, повозившись в бездонной учительской сумке, нашла между тетрадями пятисотенную купюру, и уже доставая её, выпалила:

– Тут недалеко столовая есть. Пойдёмте, там вкусно кормят! Я угощаю, – смяла купюру, сунула её в карман и с цветами наперевес, решительно зашагала в сторону общепита.

В чувство её привёл телефон. Девушка, аж, подпрыгнула от внезапно зазвучавшего в её сумке Вивальди.

– Леночка, ты куда идёшь, и что это за шкаф за тобой топает? – вкрадчиво спросил женский голос.

Звонила Олимпиада Серафимовна Крюкова – соседка по площадке, предводитель местных бабушек. Из её окна хорошо просматривается весь двор, и старушка всё про всех знает. Но она склонна более к справедливости, чем к сплетням. Этим и снискала уважение большинства жителей дома.

Лена, почувствовав себя защищённой, улыбнулась и громко, чтобы слышал попутчик, сказала:

– Сейчас в столовку схожу, перекушу и приду, а со мной… – девушка повернулась к мужчине и поперхнулась словами.

Он как будто надулся – стал очень высокий, широкоплечий, подтянутый. Лена при росте метр семьдесят едва доставала ему до плеча.

– Со мной… Ю….ра! Мой знакомый – продолжила она, старательно скрывая удивление и восторг.

– Елена, я прослежу, чтобы ты пришла вовремя! – категорично добавила Олимпиада Серафимовна и закончила разговор.

4 глава

Эта столовая существовала ещё во времена Советского Союза. Просторный зал, рогатые вешалки и длинная линия раздачи. Не хватает только плакатов призывающих мыть руки и бережно относиться к хлебу. Но здесь был широкий выбор блюд и вкусы на уровне домашней кухни. И всегда много желающих поесть дёшево и побольше.

Им сегодня повезло – людей было немного. Ю сначала всё чётко повторял за Леной, потом осмелел и наложил к себе на поднос кучу еды. Девушка судорожно вспоминала, сколько денег у неё на карте и хватит ли теперь до зарплаты.

– Как же он всё это потащит? – читалось в глазах кассирши, но донести тяжеленный поднос для Ю, не составило труда. Они, пройдя всю линию раздачи, направились к столику у окна. Неожиданно, поставив свой поднос на стол, парень помог девушке сесть, придвинув ей стул, и сам этому удивился.

Лена, поглощая картофельное пюре с котлетой, исподволь наблюдала за своим спутником. Он не чавкает, вытирает рот салфеткой, очень ловко орудует ножом и вилкой.

– Значит не маргинал, – сделала вывод она.

– Раз ты помнишь из своего имени только букву Ю., то может, я буду тебя называть Юрой?

Он кивнул головой, а здравый смысл прошипел:

– Зачем тебе его звать? Покормишь и распрощаешься! – Лена понимала, что так правильно, но думала о том, что делать человеку, потерявшему память и оказавшемся на улице, ночью, осенью.

– У него же, вероятно, нет документов. Может отвести его в полицию. Там хотя бы тепло. Или в хостел, но туда паспорт нужен, – рассуждала девушка, наблюдая как её «найдёныш», доедает отбивную.

Спросить про документы она не успела. Парень вдруг побледнел, покрылся испариной, схватился за живот:

– Больно, – простонал он и упал без сознания на пол столовой.

Это было так громко и так неожиданно, что Лена растерялась, и пока она соображала, что же дальше делать и хлопала Ю по щекам, кассирша вызвала скорую.

Фельдшер скривился кислой миной, когда узнал, что у больного нет документов, но перекочевавшая в его карман купюра, позволила ему вспомнить, как поступать в таких случаях.

– Жрать надо меньше, – проворчал водитель скорой, а Лена понимала, что Ю почти ничего и не съел.

Фельдшер настоял, чтобы она поехала с ним сопровождающей.

На столике в столовой остался поднос с кучей еды и пышный букет хризантем, пахнущий осенью.

5 глава.

Лена, стоя в коридоре приёмного покоя второй городской больницы и мечтая быстрее добраться до родного дивана, уже вызвала такси, когда вновь заиграл телефон. Звонила соседка:

– Леночка, ты где? Что-то случилось? Уже поздно.

– Еду, Олимпиада Серафимовна, скоро буду. Я Юру в больницу отвозила.

Всю дорогу Елена думала о соседке. Она вспомнила, как двадцать лет назад Олимпиада хоронила погибших в автокатастрофе дочь и зятя. У неё на руках остался маленький внук, и только присутствие ребёнка не позволило женщине сойти с ума от горя. Родители Лены, тогда, хорошо помогли соседке и морально, и материально, и в воспитании внука. Постепенно Олимпиада стала очень близким человеком, милой бабушкой, с блинчиками, сказками и вязаными носками. Беда, пришла, когда жизнь стала настолько спокойной, что казалось, что ничего уже и не случиться. Внук поехал на учёбу в Москву. Он, даже, поступил в Бауманку и сдал первую сессию, а потом пропал. Были приложены все возможные способы поиска: написали заявление в полицию, обратились в Лиза Аллерт, распространили информацию в соцсетях. Человек – как в воду канул. Олимпиаду стукнул инфаркт, но она для чего-то нужна этому миру и он её не отпустил. Теперь соседка переключилась на Лену и она, которая росла далеко от родных бабушек, вдруг попала в объятья всеобъемлющей безграничной заботы.

– Эх, такой вечер пропал! – подумала с сожалением девушка, открывая дверь квартиры.

Олимпиада пришла ровно через полчаса, с неизменными блинчиками и вареньем. На плите как раз закипел чайник.

Лена рассказывала ей о событиях сегодняшнего дня и одновременно анализировала свои поступки и чувства. Сейчас она удивилась порыву подойти к незнакомому мужчине и заговорить с ним, но одновременно понимала, что опять бы подошла и опять бы заговорила.

– Юру определили в реанимацию. Я думала, что будут проблемы, документов-то нет, но вероятно, сыграла его респектабельная внешность, а может, просто люди хорошие попались, – рассказывала она соседке. – В приёмном покое записали мои данные и предупредили, что придётся общаться с полицией, ведь не может человек просто так потерять память.

– Может и мой Егорка, вот так сидел, а к нему никто не подошёл, – всплакнула Олимпиада, вспомнив внука, потом серьёзно посмотрела на Лену и добавила – Смотри, будь с ним аккуратна, кто знает, что он за человек!

– Очень красивый человек. К нему тянет, – подумала девушка, а вслух сказала:

– Конечно, не совсем же я дура!

В голове с сомнением хмыкнул здравый смысл.

6 глава

Конец октября. Ю.

Всё, что он помнил – это движение своего сознания по длинному тёмному коридору. Пространство закручивалось, и он вытягивался вслед за ним упругой спиралью. Это было невыносимо больно, и именно боль была исходящим моментом этого крутящегося движения. Постепенно ушли мысли, исчезли воспоминания. Пружина разжималась невообразимо долго, а потом лопнула, ускорив движение по коридору сознания до состояния света, и в критический момент существования собственных атомов, преобразовалась в яркую вспышку всего сущего.

Боль прошла, и он осознал себя, сидящим на твёрдой поверхности в хорошо освещённом пространстве. Это был двор огромного дома. Его массивные серые стены нависали над ним. Казалось, что множественные окна смотрят в самую его суть.

Он, боясь вновь сорваться в спиральное движение, ухватился за поверхность, на которой сидел, тем самым привязывая себя к этому миру. Иногда он осматривался: по дорожкам ходили люди, но никто не обращал на него внимания. Он сидел – абсолютно одинокий и чужой.

– Кто я? Где я? Откуда я? – крутились в голове вопросы. Ответов он не знал.

– Мужчина, Вам плохо? Помощь нужна? – вдруг раздался женский голос.

Прямо перед ним стояла молодая женщина в синем длинном пальто, большой сумкой и пышным букетом каких-то бледно-розовых цветов. Она с интересом его разглядывала.

– Как Вас зовут?– вдруг спросила она.

И этот вопрос всколыхнул у него в голове воспоминание о том, как похожий женский голос где-то там, в другом мире и времени, звал его:

– Юууу…– он обрадовался, потянулся ему навстречу, но воспоминание оборвалось, не договорив его имя.

Женщина оказалась добрая и решила его накормить. Всё дальнейшее слилось для него в один сплошной ужасающий поток событий, среди чужого города и непонятных людей, но он доверился той, которая его пожалела, и старался держаться к ней поближе.

– Раз ты помнишь из своего имени только букву Ю, то может, я буду тебя называть Юрой?

Еда была очень вкусная, и он только и сумел кивнуть головой, радуясь, что сейчас насытится за весь прошедший период безвременья, как живот скрутило резкой болью, которая нарастала с каждым мгновением.

В голове со звоном распрямилась пружина, и он упал на пол, запоминая, что теперь его зовут Юра.

7 глава.

Начало ноября. Лена.

– Ну, зачем же вы голодного человека отбивными кормили! Он не ел много дней. Ему бы бульончик, а вы ему свинину. У человека заворот кишок случился! – укорял Лену лечащий Юру хирург, со смешным именем Сан Саныч.

«Найдёныша», наконец-то, перевели из реанимации в хирургическое отделение, и Лена привезла ему треники, отцовскую кофту, бельё, гигиенические принадлежности и тапочки.

– Я же, не знала, что он настолько голодный.

– Хотя Вы всё равно молодец, не прошли мимо. Вот только как нам его оформлять? – Сан Саныч почесал макушку. – И не возите ему пока еду, неделю только бульончик!

Легко сказать! Каникулы закончились и чтобы для Ю привезти бульончик, сначала надо вернуться домой, сварить его, потом метнуться в больницу, потом опять домой! Тетради сами собой не проверятся и планы не напишутся. Опять полночи не спать! Лена почувствовала, как начинает накапливаться усталость, а вместе с ней раздражение. Выручила Олимпиада Серафимовна. Приготовление бульончика она взяла на себя.

Юра постепенно начал вставать. К моменту, когда разрешили обычную еду, стал выходить на встречи с ней в приёмный покой. Он сильно похудел. Казалось, что стал ещё выше, и вся его фигура, была какой-то нескладной, с длинными тонкими руками и ногами. Заострился нос, ввалились щёки, но его необыкновенные глаза стали ещё ярче. И как-то совсем не по больничному смотрелись волнистые каштановые волосы, собранные в хвост.

Вид парня вызывал у Лены жалость, но ровно до того момента, пока она не замечала, что все женщины, которые находятся в помещении оглядываются на него. Тогда она брала Юру под руку и уводила в тёмный уголок, а уходя, ревниво провожала его до дверей отделения.

В какой-то момент Лена, поймала себя на мысли, что думает о нём как о мужчине.

– Может ли он стать моим?– думала девушка, а в голове противно подхихикивал здравый смысл.

В свои 27 лет, она, конечно, уже не была девственницей, и такие мысли не вызывали у неё смущения, но внизу живота возникала характерная горячая тяжесть, и Лена счастливо и мечтательно улыбалась.

В начале декабря Юру перевели в неврологию.

– Все, что было по хирургии, мы вылечили, – объяснил Сан Саныч. – Теперь пусть неврологи лечат его амнезию.

8 глава.

Конец декабря. Юра.

Это была уже третья палата в этой самой обычной городской больнице. Вот только он считался необычным пациентом. У него даже прозвище было – интеллигентный бомж. Что это значит, ему было всё равно, главное, чтобы Лена приходила почаще. И она ходила, почти каждый день. Правда, иногда её к нему не пускал Педсовет. Кто это, Юра не знал, но уже его ненавидел.

Он так и не вспомнил, как жил раньше, и каким образом оказался во дворе на скамейке, но прекрасно помнил все события с момента встречи с Леной, и постепенно у них появились общие темы для разговоров. Она рассказывала об учениках, а он про соседей по палате и врачей.

Ему везло на соседей. Мужчины сначала ревниво осматривали его габариты, но понимая, что он безобидный парень, быстро принимали Юру в свой мини-коллектив и весело помогали ему в осваивании мира.

– Юрок, ты, правда, ничего не помнишь?– спросил Макс – рыжий парень, получивший в драке сотрясение головного мозга.

– Правда, до встречи с Леной, ничего не помню.

– И даже, как бабу разложить, не помнишь? – Макс подмигнул замолчавшим мужикам.

– Зачем её раскладывать? – удивился Юра (кто такая баба он уже знал).

– Иди, покажу! – и Макс протянул смартфон, из которого неслись весьма своеобразные звуки.

Палата молчала и ждала.

Юра подошёл, посмотрел на экран и сразу понял, чем на экране занималась эта парочка.

– Как это можно показывать, как, вообще, на это можно смотреть? Ведь это очень личное, очень интимное! – удивился он про себя и отвернулся, но вдруг, его физиология абсолютно адекватно отреагировала на вид чужой любви, и соседи громко и смачно засмеялись.

– Ну вот, – хохотал Макс. – А то Лена ходит, ходит, а ты и не знаешь, что с ней делать!

Зря он это сказал. Когда Юра поднял глаза, то всем показалось, что в них полыхает пламя! Макс понял, что сейчас его будут убивать, и если бы наперерез Юрию не бросились соседи по палате, похабник получил бы новое сотрясение мозга.

– Юрочка, не горячись, – успокаивал его Иван Игоревич, самый старший из соседей по палате. – Нельзя. Выгонят из больницы на улицу. А он – дебил и охальник.

– Он оскорбил мою женщину! – скрипнул зубами Юра и сжал кулаки.

Макса он больше не замечал.

Перед выпиской, парень протянул Юре руку:

– Ты прости меня брат. Я был не прав, твоя Лена – лучшая женщина в мире. Береги её.

В его словах было столько раскаяния, что Юра не выдержал и пожал Максу руку. Расстались они если не друзьями, то точно не врагами!

9 глава.

30 декабря. Лена.

Лена, стояла перед витриной с мобильными телефонами.

Новые, они сверкали экранами, манили названиями брендов. Она выбирала смартфон для Юры.

– Дорого, купи себе лучше сапоги, – ныл здравый смысл.

Лена успокаивала его мыслью о том, что каждый человек должен жертвовать десятую часть от дохода людям, обиженным судьбой.

– Вот, это и будет моя лепта, – поставила она точку в споре со своей рациональностью, купила в кредит добротный смартфон и поехала в больницу.

Юра сегодня был какой-то задумчивый и всё время пронзительно на неё смотрел.

– Лена, а ты зачем ко мне ходишь?– вдруг спросил он.

Она на мгновение задумалась:

– Сама не знаю. Ни я тебе ничего не должна, ни ты мне ничего не должен, но вот если не получается тебя навестить, то мне становится очень грустно. Наши встречи стали для меня необходимостью.

Ей показалось или он, на самом деле, облегчённо вздохнул и улыбнулся.

– Я так рад, когда ты приходишь! Ты, как моё личное солнышко.

– Юра, к сожалению, мне надо на неделю уехать. Праздники придётся встречать у родителей, – и, увидев его посеревшее лицо, поспешила успокоить. – Мы обязательно увидимся 5 января. А ещё я тебе принесла смартфон. Мы, теперь, сможем созваниваться.

– Мне смартфон?! Но я не умею им пользоваться.

Всё оставшееся для свидания время, Лена учила своего подопечного пользоваться этим чудом современного мира. В избранные она ему забила свой номер телефона. Показала, как пользоваться голосом в поисковике и даже поставила ему мессенджер.

– То, что ты читать не умеешь, пока не критично. Выйдешь из больницы, научу!

– И куда я выйду?– с горечью спросил Юра.

Повисла неловкая тишина.

– Я что-нибудь обязательно придумаю.

С того дня Лена реально стала думать о дальнейшей судьбе Юры. Даже, если она найдет, где ему жить, то всё равно остаётся главная проблема – отсутствие паспорта, а значит, нет работы, нет медицинского полиса и, в любой момент могут возникнуть проблемы с полицией.

10 глава.

31 декабря. Лена.

Родители Лены – Маргарита Андреевна и Вячеслав Михайлович, всегда были сугубо городские люди. Выросшие в рабочих кварталах, вопреки сложившимся традициям, получили образование и всю жизнь проработали в школе учителями. Папа преподавал историю, а мама литературу. Они были хорошими учителями. Их уважали и коллеги, и ученики, и их родители. Удивительно было, когда оба, уйдя на пенсию, по выслуге, купили дом в деревне в Тверской области и переехали туда жить. Завели себе хозяйство и огород, и, кажется, были абсолютно счастливы. А Лена осталась жить в их городской трёхкомнатной квартире.

Родители не мучили её посадкой и уборкой огорода.

– Это счастье – наше, – говорила мама, отбирая у неё тяпку.

И Лена, имея родственников в деревне, ездила туда отдыхать и расслабляться.

Сегодня с ней ехала Олимпиада Серафимовна. Бабушка была легка на подъём и, накупив всем кучу подарков, мужественно терпела неудобства путешествия на междугороднем автобусе.

– Олимпиада Серафимовна, не говорите, пожалуйста, родителям про Юру.

– Я, конечно, не скажу, не моё это дело, но если что случится, как буду им в глаза смотреть?

– Не случится. Он хороший.

– Ну вот, уже и хороший! – в унисон проворчали Олимпиада и здравый смысл.

Родители, всегда, очень радовались приезду дочери. Их маленький домик, оформленный в стиле деревенской простоты, с ткаными половиками, накидушками и бальзамином на окне, сиял чистотой и вкусно пах куриной лапшой. Мебель была деревянная, некрашеная. Что-то отец сам смастерил, что-то купил на ярмарке. Этот цвет натурального дерева, придавал комнатам особое мягкое свечение.

– Скучно! – скажет декоратор.

– Душевно и уютно, – скажет Лена.

Сегодня в углу, опять, стояла ёлка. Папа, живя в деревне, ёлку, всегда принципиально покупал. Сосед Колька звал его с собой в лес, типа: «Пойдём, да срубим!». Но, Вячеслав Михайлович – до мозга костей учитель, не мог себе позволить воровство, даже ёлки из государственного леса. Поэтому, он шёл к леснику, выписывал дерево, оплачивал его и смело, и даже немного гордо, нёс ёлку через всё село. Нарядить её – была задача Лены.

В этом году, развешивая игрушки, Лена, всё время думала про своего подопечного. Юра, наконец-то позвонил и она, весело подпрыгнув, убежала в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Маргарита Андреевна нахмурилась. Она помнила, как семь лет назад, Лена, влюбившись в Дениса, красивого парня славянской внешности, так же, не ходила, а летала со счастливым лицом. Она даже замуж за него вышла. И почти сразу выяснилось, что парень – игрок, мот и тиран. Он, нигде не работая, спускал всю её зарплату, не задумываясь, брал кредиты. На любую попытку жены, призвать его совесть, устраивал истерики:

– Я же это для нас делаю! Вот возьму джек-пот, заживём тогда! – кричал он, размахивая руками.

Родители молчали, помогали дочери сводить концы с концами, но когда он, однажды, ударил её, вмешался отец. И откуда, только в тощем учителе взялась сила? Денис был выкинут из квартиры, следом полетели его вещи.

– Чтобы я его больше здесь не видел! И подумай, нужен ли тебе такой муж. Это – не любовь, это – скотство! – твёрдым тихим голосом прорычал Вячеслав Михайлович. Он никогда, ни на кого не повышал голос, даже на своих учеников.

Лена плакала, ждала, что Денис придёт или хотя бы позвонит, но муж исчез.

– Хорошо, что нет детей, – подумала Лена и развелась. Денис не пришёл даже на суд.

С тех пор она избегала мужчин. Приходя домой, усаживаясь с ногами на диван и уединяясь с книгой или с тетрадками, девушка испытывала умиротворение.

Родители переехали в деревню, а Лена с головой погрузилась в педагогику и в книжный мир выдуманных драконов, где мужчины благородны, смелы и достойны любви.

11 глава

31 декабря. Юра.

– Так! Все, кому разрешил врач, пишут заявление и идут на праздники домой, – громко скомандовала медсестра Галя. – Пятого числа, чтобы все были на месте. И чтобы не пили!

Соседи радостно засобирались на побывку. Во всём отделении остались: Юра, со своей амнезией, семнадцатилетний Серёжа – его положили два дня назад с сильными головными болями и Иван Игоревич, выживший после инсульта. Он, вдовец, жил один и ему, на праздник, было интереснее в компании соседей по больничной палате, чем в полном одиночестве дома. Правда, к нему, из Москвы, каждую субботу приезжал сын. Привозил огромную сумку продуктов и строго приговаривал, что заберёт его к себе, сразу, как только отца выпишут.

– Поживём – увидим, – ворчал Иван Игоревич, а в палате потом горестно вздыхал, – Ну куда я от своей Машеньки поеду? Кто ей цветочки принесёт, водички нальёт? Нет уж, я буду тут доживать.

Вся палата дружно желала ему долгих лет жизни, и с удовольствием съедала московские деликатесы, которые Иван Игоревич всегда определял в общее пользование.

– Лена, у нас тут так весело! – смеялся Юра, дозвонившись до девушки. – Медперсонал пьяненький, закрылся в ординаторской, а мы втроём фильм смотрим про мужчину, который из бани в другой город попал! Прямо как я: не знает где он! Галя нам вкусный салат принесла, а мы ей баночку красной икры подарили. Она очень довольная! Сан Саныч приходил, он сегодня дежурит. Принёс мне мандарины, но мы их уже съели. Твои конфеты мы будем, есть прямо в Новый год, а ещё у нас есть бутылка шампанского.