Княжья травница-2. Вереск на камнях

– Защита от незваных гостей.

Пауза меня немного напугала. Незваных гостей я не могла обозначить точно, но знала, что в арсенале начинающей травницы точно есть охранные травы. Даже примерно помнила, где они лежат. Но это против людского присутствия… А мои гости наверняка другого вида.

– Защита… – начала я, и тут вспыхнул зелёным цветом один из мешочков. Солёная трава… Соль, да. Призраки. Но я уверена, что это не призраки тревожат меня. А кто? Не знаю. Но солёная трава – это уже неплохо. Я достала из мешочка щепотку и огляделась. Куда положить? На порог? Глупо. Если дух, призрак или кто его знает что жил в доме, он здесь и останется. Надо прогнать его из дома.

Я бросила щепотку травы в очаг и закрыла глаза. Пожалуйста, позвольте нам жить в этом городе! Мы беженцы, мы устали. Мы не причиним никакого вреда этим камням. В конце концов, я открыла ворота, значит, я имею право здесь быть!

В очаге ярко вспыхнул огонь, жадно пожирая траву, а я прислушалась к своим ощущениям. Пока всё спокойно. Посмотрим, как оно будет дальше.

Босым ногам стало холодно, и я вернулась в повозку, забралась под одеяло и прильнула к тёплому телу Ратмира. Забралась ладонями под его рубашку, провела по гладкому торсу, чувствуя дрожь желания внутри. Муж проснулся и, сонный, повернулся ко мне:

– Что, женщина?

– Хочу тебя, – просто ответила я.

Он хмыкнул:

– Разве не должна ты, как любая верная жена, ждать, когда у мужа проснётся желание?

– Я феминистка, – пробормотала, прижимаясь к Ратмиру. Нашла его губы и лизнула, куснула губами, дразнясь и распаляя его. Князь ловко перевернул меня на спину, прижав к сену, оглядел в неровном свете очага – всю, докуда достал взгляд, и жадно впился в мой рот. Будто в первый раз! Его рука проникла под подол рубашки, лаская мою ногу, поднимаясь выше и выше, пока не достигла заветного местечка. Не так давно я показала Ратмиру, что такое клитор, и рассказала, что можно проникать в женщину не только членом, но и пальцем. Пальцами… Сначала он не поверил, потом долго отнекивался, решительно отказываясь от новых тактильных практик, но, когда увидел, как они на меня действуют – бросился в омут, так сказать, с головой.

Задыхаясь от вожделения, я чувствовала любимого повсюду – губы на губах, пальцы на соске, член внутри. Не стонать слишком громко! Не разбудить остальных! Жаркое дыхание обжигало лицо. Ратмир двигался не быстро, но так сильно, что с каждым его толчком мне было всё труднее сдерживаться. Во мне горел пожар, который мог потушить лишь один человек на земле во все времена… И он вовсю тушил, войдя в один ритм со мной. Мы двигались уже вместе, друг к другу, друг от друга, мы стали одним большим целым организмом, который доставлял сам себе несравненное наслаждение.

Как и каждую ночь в эти два месяца.

Как и каждую ночь, которую мы проведём в этой жизни, надеюсь…

Бёдра Ратмира вжались в мои в последнем усилии, мой муж рыкнул и выгнулся. Я поймала волну – как и раньше – комкая соболиное покрывало пальцами, и моё сознание долго парило на седьмом небе…

Дуновение на моём виске.

Шёпот.

– Руда, ты сведёшь меня с ума своей страстью…

– Ты меня уже свёл с ума, – пробормотала я, не открывая глаз. – Спи, надо выспаться…

– Утром у нас будет много работы.

– Да.

– Ты думаешь, всё-таки боги построили этот город?

Он откинулся на спину, заложил руки за голову. Я смотрела на него, любуясь красивым профилем, прямым носом, волевым подбородком. Потом покрутила головой:

– Нет, я думаю, что это та самая древняя цивилизация, о которой говорила Мокошь. Старые руины, помнишь?

– Это не руины. Город хорошо сохранился.

– Ратмир, это же замечательно! Мы обживёмся здесь, построим всё, что нам надо! А первым делом – баню!

Я прильнула к мужу, положила голову на плечо. Он вытащил руку из-за головы и обнял меня, устроив поудобнее, хмыкнул. А я продолжила воодушевлённо:

– В реке должно быть полно рыбы, а в лесу – дичи. Бер поправится, станет нам привораживать зверьё в силки…

– Поправится ли. Стар он и слаб.

– Он Хозяин Леса, – твёрдо ответила я. – Он должен поправиться. Я верю в Мыську.

– Чем она ему поможет? Она знает толк в лекарстве?

– Тш-ш-ш, ты ничего не понимаешь! Там совсем другое.

Я замолчала, не желая раскрывать тайну проклятья Бера. Он выкарабкается. Обязательно… Ведь я обещала ему.

Мы уснули обнявшись, и мне снилось, что я парю где-то между седьмым и третьим небом. Эти небеса разграничивала отчего-то красно-белая полицейская лента. А на облаке сидела и курила трубку старая цыганка с вокзала. Она смотрела, как я весело разгребаю вату вокруг себя, а потом сказала веско: «Не играй с тем, что сильнее тебя, Руда!» После этих слов облака резко исчезли, и я полетела вниз.

Но не упала, а проснулась.

Март 4 число

Ратмира рядом не было. Он, наверное, уже в делах и заботах. В доме пахло свежим хлебом и грибным супом. Хныкали дети, ворчала Забава. Я потянулась и сладко улыбнулась. И замерла, вспомнив сон.

Что ты имела в виду, цыганка?

Что сильнее меня теперь?

Я приобрела дар лечить руками, видеть болезнь и убирать её. Мне подарили возможность видеть нечисть и говорить с животными. Я познакомилась с женщиной из древней расы иреан. Спасла три сотни людей от верной смерти. Нашла пристанище.

Сильнее меня может быть только это присутствие, которое я чувствую со вчерашнего дня. Мы точно потревожили что-то очень мощное и очень старое. Оно сильнее меня, да. Хотя бы потому, что я не могу открыть двери большого дома. Но русские не сдаются! Я обязательно найду способ войти в новый «терем».

Поднявшись, я оделась и спустилась с повозки. Забава проворчала:

– Княгинюшка поздновато встаёт.

Удивлённо оглянувшись, я спросила:

– А сколько времени? То есть… Не вечер же!

– Полдень уж, милая моя.

– С ума сойти, – пробормотала, выглядывая в окно из-под тряпки. Солнце и правда стояло в зените. Голубое небо без единого облачка радовало глаз. Да и холод уже не пробирал до костей. Здесь наступила весна. Успели б подготовиться к посеву…

– А где Ратмир?

– На рассвете вскочил и с дружиной пошёл искать спуск к реке.

– Точно! Надо же стирку устроить.

– И рыбы наловить, – Любава-повариха утёрла лоб ладонью, помешала суп длинной деревянной ложкой. – Попробуешь, светлая княгиня?

– Потом, – отмахнулась я. – Побегу Ратмира поищу. Что там с рекой – надо понять.

– Побежит она, – буркнула Забава. – Разбегалась она! Ты княгиня, матушка! Разве ж княгини бегают?

– Ну прости, – рассмеялась я. – Вот обживёмся, отстроимся, запасём еды – и буду ходить павою! А пока надо побегать. И так разоспалась!

Накинув на плечи плащ с меховой подкладкой, я выскочила на улицу. Река рекой, а мне ещё надо своих больных навестить. Вчера совсем из памяти вылетело! Снаружи наткнулась на Бурана, который тянул за шкирку серого щенка. Собачий ребёнок жалобно поскуливал:

– Я боюсь, боюсь! Я к мамке хочу!

– Не боись, сынок! – сквозь сжатые зубы подбадривал его пёс. – Небось не пролежишь подле мамки всю жизнь. Давай, резвее!

Щенок увидел меня и упёрся всеми четырьмя лапами в камень мостовой, тормозя в пыли и чихая. Буран выпустил его загривок и фыркнул:

– Здрава будь, Диана. Вот, привёл.

– Кого? Зачем? – не поняла я.

– Сынок мой. Тебе охраной будет.

Он носом подтолкнул щенка ко мне, и тот плюхнулся на толстенькую жопку, подмяв под себя хвост, а потом повалился на спину, подставив розовый круглый животик. Я умилилась:

– Бозе мой! Какой хороший мальчик! Ах ты моя лапушка!

Наклонившись, почесала щенка по пузику, и он замахал лапками от удовольствия:

– Да! Да! Ещё!

– Он не лапушка! – строго рявкнул Буран. – Он твой защитник!

– Ну, одно другому не мешает, правда, мой хороший?

Малыш в экстазе растянул губы, вывалив язык, и заскулил, извиваясь на земле от головы до короткого хвостишки.

– А как его зовут? – спросила я.

– Ты хозяйка, ты и называй, – недовольно ответил Буран. Я задумалась, потом весело сказала:

– Будешь Лютик!

– Лютик! – возмутился оскорблённый папаша, а я объяснила, поджав губы:

– От слова «лютый». Ласково – Лютик.

Буран смерил меня настороженным взглядом, не поверил, встряхнулся и побежал прочь, ворча:

– Лютик… Цветочек… Во имя всех собачьих богов, назвать охранного пса Лютиком!

А я усмехнулась, глядя на щенка, спросила:

– Тебе нравится?

Он сел, яростно, но почти безуспешно почесал задней лапой висячее ухо и ответил:

– Нр-равится! А теперь будем играть?

Играть мы, конечно же, не стали. Лютик не расстроился, а весело побежал вслед за мной, когда я направилась искать князя. Мы прошли по улице до самой стены. Люди хлопотали у домов, как и было свойственно людям: обживаться, чистить, украшать. Скоро они посадят деревца и цветы у входа, застеклят окна, поставят заборчики… Из каждого дома будет пахнуть хлебом и мясом, родятся дети, будут играть перед дверьми…

– А куда мы идём? – задорно спросил щенок.

– Обследовать городскую стену.

– О, может, там есть враги? И я тогда на них нападу, я их всех гр-р-р перекусаю!

Я усмехнулась. Какой милый ребёнок! Перекусает он… А, вот и поля. И за ними – высокая городская стена. У стены – группа дружинников. Мелькает знакомая шапка князя. Я ускорила шаг, чтобы быстрее добраться до любимого. И передо мной раздвинулись мужчины, пропуская к Ратмиру. Тот кивнул мне, знаком велел подойти ближе. Сказал словно между делом:

– Здесь есть дыра, ведущая к воде, но не понятно, для чего она служит.

– Ежели бадью кидать, так не пролезет, – буркнул один из парней.

Я приблизилась. Дыра в стене была забита чем-то. Даже не забита – ибо забитие обычно происходит против намерений пользователя. Отверстие из гладко отполированного камня уходило вглубь под углом. Сама дыра располагалась низко над выбитой в булыжнике чашей. Я огляделась. Чаша давала ответвления в две стороны. Жёлоб шёл параллельно стене докуда хватало взгляда. А перпендикулярно от него отходили через равные промежутки рукава, и вели они к полям.

Ирригационная система!

Твою мать!

Древние знали толк в инженерии. Каким-то образом они поднимали из реки воду и распределяли по земле благодаря желобам. Но как? Как они качали воду? Возможно, каким-то способом с педалями… Или магией камней? Я машинально взялась за оберег и глянула на Ратмира. Захотелось впечатлить и поразить, но стало страшно – вдруг не получится, как с главным домом?

– Хочешь попробовать? – усмехнулся мой князь. – Думаешь, получится?

– Ну, если не получится, то найдём другой способ, – я пожала плечами и подошла к стене. Наклонившись, обследовала стену на предмет ямки. Здесь должно быть углубление, в которое надо приложить камень. Если его нет, я удавлюсь.

Давиться не пришлось. Крохотная дырочка у самого жёлоба была как раз под размер моего оберега. Когда я приложила его к ямке, где-то в глубине стены вздрогнуло, жалобно ухнуло, заскрипело, заскрежетало. Дружина отскочила в сторону, тесня Ратмира, а он за руку оттянул меня от дыры. Но ничего особенного не случилось, если не считать того, что каменная гладкая поверхность внутри дыры двинулась. Она крутилась медленно и размеренно, как если бы это был винт мясорубки. А я смотрела на неё. Как и все остальные.

А потом из дыры потекла вода. Немного, порциями, но потекла. Я не поверила своим глазам, хотя и ожидала нечто подобное. Да, это древний механизм, известный и в наше время. И он работает. И у нас есть вода.

У нас есть вода…

Первым опомнился Лютик. Он подскочил к текущей по жёлобу водичке и принялся жадно лакать. Тогда я повернулась к Ратмиру с улыбкой:

– Ура!

– Почему я в тебе уже не сомневаюсь, светлая княгиня, – пробормотал он, кладя руку мне на плечо. Сделал это с такой гордостью, что сразу стало понятно: гордится он именно тем, что я его жена. И так меня это умилило, аж до слёз…

– Ищите такие же дыры, ежели найдёте – княгиня приведёт в действие механизм, – велел дружинникам Ратмир. – А ты, Руда, пока пойдёшь со мной. Хочу показать тебе кое-что.

Мы медленно двинулись вдоль стены. Вода журчала, орошая пыльную корку земли, впитывалась, исчезала. Лютик носился взад и вперёд, играл, нападая на струйки, пытался их укусить, но только фыркал. Ратмир молчал, наблюдая за ним, потом спросил:

– Откуда у тебя щенок?

– Буран притащил, – усмехнулась я. – Сказал, что теперь это мой защитник.

– Хорош защитник! – хмыкнул князь. – Эй, иди сюда!

Он похлопал ладонью по колену, и Лютик заинтересованно глянул на князя. Потом на меня и спросил:

– Я должен защищать тебя от него?

– Нет! Это мой муж и твой хозяин! – рассмеялась я.

– А-а-а, – протянул щенок и осторожно приблизился к Ратмиру. Его хвостик заметал камни. Не дойдя нескольких шагов, Лютик упал на бок и задрал лапы в воздух. Князь протянул руку и потрепал щенка по груди, потом выпрямился и сказал:

– Никак не могу привыкнуть к тому, что ты знаешь их мысли. Руда, что думает обо мне мой пёс?

– Ты заставляешь меня выдать тайну исповеди! – рассмеялась я.

– Тайну чего?

– Ничего, – я прикусила язык. – Что ты хотел мне показать?

Ратмир указал рукой на стену. Плотники уже сколотили на скорую руку лёгкую смотровую площадку, казавшуюся шаткой и хлипкой. Но, когда князь пригласил меня подняться, я ощутила прочные перекладины под ногами и смело залезла на самый верх. Схватившись за гранит стены, чтобы не упасть, глянула поверх и замерла.

Моему взгляду открылся захватывающий дыхание вид. Настолько прекрасный, что все пейзажи, уже виденные мною в жизни, просто померкли. Справа широченная гладь воды, синяя, голубая, зеленоватая, бирюзовая, спокойная, сливалась с другой гладью слева – серой, бурной, беспокойной и мятежной. В месте слияния барашки волн, сталкиваясь, создавали водовороты и всплески. А над рекой плыли белые-белые облака, объёмные и пушистые…

И мы надо всем этим, как на носу Титаника!

– Как красиво, – прошептала я и услышала смешок Ратмира:

– Женщины! Посмотри, как хорошо укреплён этот город!

– Да?

Я словно очнулась, взглянула уже другими глазами на окружающий нас пейзаж. Вода, как гигантский ров, окружала город с трёх сторон. Оглянулась. Суша была перекрыта каменной стеной.

– Да, ты прав. Идеальное место для крепости.

– Посмотри на это.

Он лёг животом на камень и вытянул руку. Я тоже нагнулась. Под его ладонью в граните была большая ямка, как будто ребёнок-великан ткнул огромным пальцем в пластилин. А ниже – ещё одна. И ещё, и ещё…

– Видишь, Руда? Как мы плавим железо в горне, пока оно не станет мягким, так и этот камень был чем-то расплавлен. Но чем?

Мои пальцы скользнули по завитушке ямки, огладили идеально вогнутую поверхность, и я восхищённо сказала:

– Лазером! Очень большим лазером!

– Что означает это слово?

– Трудно объяснить, – призналась, выпрямившись. – Там, откуда я пришла, точнее, в то время, лазер стал частью обычных технологий. Но здесь и сейчас… Тем более, в прошлом…

– Руда, кого боялись жители этого города? Против кого возвели эти стены?

Глава 3. Чистые и нечистые

Март, 4 число

Я спускалась со смотровой площадки мрачная и в думах. Конечно, Ратмир задавал правильные вопросы, но, к сожалению, никто не мог дать на них верные ответы. Даже я. В голове роились мысли, одна фантастичнее другой, но я только морщилась. Глупости. Краем уха когда-то в другой жизни я слышала про ядерную войну в восемнадцатом веке, про найденные скелеты гигантов, про пирамиды Сибири и мегалиты, которые служили храмами для неких вымерших цивилизаций. Но всегда отметала их, как идиотские домыслы людей, которым нечего делать.

Впрочем, в свете Мокоши и расы иреанцев надо пересмотреть свои убеждения.

Но лазеры… Гиганты выше иреанцев… Стены в высоту двухэтажного дома…

И ещё это присутствие. Как будто дух старых жителей. Что-то странное, но отчего-то не пугающее. Я поёжилась, глядя на скачущего от радости видеть меня Лютика. Вот кому хорошо… Весело жить на белом свете, когда не надо думать о том, что найти поесть или как сделать людям удобно и тепло.

Щенок поднял голову и вгляделся в окна большого дома. Я позвала малыша:

– Лютик, пошли!

Он дёрнул хвостиком в ответ, но взгляд не отвёл. Шерсть на загривке встала дыбом, и щенок зашёлся в звонком и тревожном лае. Что он там увидел? Кого?

– Лютик! Что ты увидел?

– Там кто-то есть! – протявкал малыш.

– Там пусто, и дверь не открывается.

– Есть! Есть, есть, есть!

– Хорошо, пошли посмотрим, – сказала я и направилась к дому. Лютик решительно бросился вперёд меня, а Ратмир окликнул:

– Руда, куда ты?

– Лютик заметил движение в окне. Я пойду посмотрю.

– Стой!

Меня схватили за плечо, и муж отругал сердито:

– Безрассудная женщина! Надо послать дружину!

– И что они сделают? Взберутся по отвесному камню к окну?

– Если надо – да! – твёрдо ответил Ратмир. – А ты останешься в стороне. Ты не должна подвергать себя опасности.

– Глупости, – запротестовала я, но меня удержали на месте. Дружинники окружили окно, один из них взобрался на спину другого и, подтянувшись, заглянул в окно. Крикнул:

– Никого!

– Заберись внутрь! – велел Ратмир. Парень сунулся было, но я вскрикнула. В окне показалась страшная рожа, оскалила огромный рот и зашипела, как кошка, на всех, кто был под окном. Но к моему удивлению, дружинники не отшатнулись и не вскинули мечи. Парень, который пытался забраться в окно, ответил:

– Не могу! Меня что-то не пускает.

– Ещё бы, – выдохнула я. – Там такой… такое… даже не знаю, как назвать!

– Что там? Кто? – обеспокоенно спросил Ратмир, вглядываясь в чёрный провал окна. Я тоже взглянула туда. Страшный человек не исчез. Он скалился на всех, потрясая грязными руками, и его лохмотья обнажали худое тело с выступающими рёбрами. Что за глюк? Неужели они его не видят?

– Подожди, – пробормотала я. – Подожди, мне надо подумать.

Если они его не пугаются, значит, не видят. А раз не видят, значит… Это не человек, а нечисть.

– Ну конечно! Домовой!

– Что?

Я только мотнула головой. Странно, я никогда не видела домовых в тереме! Неужели их просто-напросто нет в это время? Быть может, как с дикими волками, домовых ещё не приручили? Тогда откуда здесь этот? Он тоже дикий?

– В доме остался домовой. Я думаю, что он не пускает нас в дом, потому что мы чужие.

– Домовой? Как леший? Как болотник?

– Да. Нечисть.

Ратмир выругался, потом сказал:

– Значит, нам никогда не попасть в большой дом. Нечисть будет водить кругами и колдовать.

– Ты забыл, что у тебя есть личная ведьма, – усмехнулась я. – Думаю, что с нечистью я как-нибудь справлюсь.

В голове мелькнула мысль поговорить с домовым. Но, подумав, я отмела её. Сначала, как в любом деле, надо подкрепиться.

– Принесите мне молоко и несколько пирогов, – велела дружиннику. Он поклонился и убежал в направлении к ближайшему дому.

– Ты хочешь выманить нечистика с помощью еды? – рассмеялся Ратмир, но губы его остались напряжённо сжатыми. Я покачала головой:

– Нет, любый. Я хочу подружиться с ним.

– Дружить с нечистой силой! Только ведьма может выдумать такое, – пробормотал он. Тишило, который следовал за князем повсюду, сказал мрачно:

– Скоро нечисть промеж нас жить будет, с такой-то княгиней…

– У тебя ко мне претензии? – обернулась я к десятнику. Тот прищурился и сделал шаг вперёд:

– Нечисть не должна жить с человеком! Это противоречит божьему миру! Хотел бы Сварог такого – дозволил бы людям видеть нечистиков, а оно не так!

Эк как всё оборачивается. Бунт на корабле… Тишило мутит воду! А если я скажу, что одна из всех вижу нечисть, ответом мне будет плевок под ноги и слово: «Ведьма!»

Я отвернулась от десятника. Не хотела видеть его. Пока он мне ничего не сделает, но надо остерегаться того, что он может настроить против меня остальных. Дружинник прибежал с кувшином молока и пирогом, завёрнутым в рушник. Я махнула рукой:

– Положите всё это на окно и оставьте.

Парень глянул на князя, и тот кивком разрешил ему делать то, что я сказала. Мне стоило бы обидеться, но хрен с ними. Я всего лишь женщина. Я всего лишь спасла их от верной смерти и привела в новый город. Ничего. Ничего… У меня получится завоевать доверие народа.

Наверное.

Я смотрела, как дружинник водружает пирог с молоком на окно, как бесится беспомощный домовой, пытаясь прогнать их, как парни расходятся. Смотрела в упор, пытаясь поймать взгляд нечистика, но он не видел меня. Его дикий вид интриговал. Я всегда представляла домовых чистенькими благообразными старичками с длинной бородой. А тут – страшный, большой, в лохмотьях, нечёсаный!

Кузя…

Впрочем, Кузю отмыли, и он стал чистеньким и благообразным. Может, этого тоже надо отмыть?

Я займусь домовым позже. Сначала мне надо обойти моих больных. Я поискала взглядом Ратмира, махнула ему рукой:

– Светлый князь, разреши обратиться!

– Челом бьёшь? – усмехнулся он, подходя.

– Щас, разбежалась, – пробормотала. – Печник и плотники уже начали баню?

– Да. Вон, приспособили домишко под это дело.

– Хорошо, пусть побыстрее заканчивают, людям надо мыться с дороги. Бабам стирку тоже…

– Река вон есть.

– Холодно в реке-то ещё!

Он огляделся, подступил ко мне и сжал мои руки в своих ладонях:

– Любая, всё устроим, всё. Иди, хлопочи по своим бабьим делам, а нам оставь мужские.

Я только усмехнулась, чувствуя силу его рук. Потянувшись на носках, чмокнула любимого мужа в щёку и пошла, не оборачиваясь, к ближайшему дому.

Меня ждал очень неприятный сюрприз. Почти в каждом доме кто-то болел. Я даже растерялась поначалу, потом подумала, что это нормально – всё-таки перенесли длинный путь в тряском обозе, а кто и пешком, теперь пригрелись на новом месте, и расслабившееся тело не выдержало. Иммунитет снизился, качество еды сыграло роль.

Но всё равно стало неприятно. Будто я не справилась со своей ролью. Я травница, знахарка – не могу поддерживать людей в форме!

Целый день я провела в лечении. Там понос, тут простуда, там кашель, тут загрудинные боли… Я старалась. Очень старалась. И надеялась, что всё будет хорошо. Но… Сердце болит, а ум понимает. Хорошо не будет. Столько больных сразу вымотали меня – не только физически, но и душевно. Моя сила явно не справлялась.

Массаж моему первому больному тоже не помогал. Малыш уже начал задыхаться. Дышал он тяжело, с присвистом, и я отчего-то подумала: умрёт. Нет, врач во мне хотел бороться и не сдаваться! А женской жалостью поняла, что тут незачем стараться. Очаг воспаления в лёгких расширялся, несмотря на отвары, массажи, выдавливания пальцами красного огня из альвеол…

Мать мальчика стояла за моей спиной. Так хотелось помочь бедной женщине, обнадёжить её, утешить, но у меня не осталось слов надежды. Я взяла ребёнка на руки и обняла, закачала, уложив его голову на плечо. Слёзы подступили к глазам. Если бы я была в моём времени, в моём городе… Там врачи, больницы, капельницы, антибиотики! Там кто-нибудь пришёл бы мне на помощь, кто-нибудь точно знал бы, как вылечить мальчика. Мой волшебный рентген и мои волшебные травки – не всё! Ещё нужен опыт, знания, правильно подобранные молекулы…

– Прости, Беляна, – покаянно обратилась я к матери мальчика. – Не думаю, что смогу спасти твоего сына. Мне очень жаль…

– Ты же ведьма, сделай что-нибудь! – в отчаянье простонала женщина. Морщинки в уголках её рта опустились, словно вырезанные в камне умелой рукой скульптора.

– Я сделала всё, что могла, – пряча взгляд, сказала я, уложила мальчика на постель из соломы, покрытой относительно чистым полотном, и добавила: – Теперь остаётся только ждать и уповать на богов.

Женщина толкнула меня в плечо:

– Уходи! Убирайся отсюда! Какая ты ведьма! Даже не можешь ребёнка вылечить! Лучше бы мы остались в Златограде…

Что я могла ответить на это? Ничего. Поставила кружку с отваром на пол у постели и молча вышла из дома.

Сумерки уже легли вокруг города, как стая волков, окружившая костёр, но не решающаяся напасть. Факелы не давали темноте накрыть дома. Очаги, лучины, восковые свечи обозначили тёмные днём провалы окон, создавая иллюзию ночной многоэтажки, которую кто-то положил на бок. Я подняла глаза к небу. Звёзды такие яркие, такие большие и далёкие… Луны почти не видно. Завтра новолуние. На новолуние хорошо подстригать волосы и переезжать.

Я правильно сделала. Я всё-всё сделала правильно! Ни о чём не жалею и не буду жалеть. Только о том, что не смогла спасти маленького мальчика. Но у каждого врача есть своё персональное кладбище, которое служит не только напоминанием о неудачах, но и толчком для развития, опытом, пусть неприятным.