Маргарита. Бойся своих желаний.

Карловна выбежала на коридор и резко остановилась, зажав руками рот.

Маргарита с Лидочкой переглянулись. Первой пришла в себя Лида, как-никак психолог.

– Елизавета Карловна, что с вами?

Вот как, оказывается она Елизавета, красивое имя, совершенно не подходящее к её совершенно серой внешности.

Карловна, видимо, только сейчас заметила девушек и бросилась к ним. Словно рыба, вытащенная из воды, она открывала рот, не произнося не звука. Кожа женщины, бледная от рождения, стала белее снега, отчего проявились еле заметные веснушки.

– Т-т-а-м, – наконец смогла выговорить Карловна, показывая рукой в сторону туалета. На вопли Карловны из кабинетов начали выходить ещё люди.

Что такого могла увидеть Карловна в туалете? Разве что голого мужика. Поговаривали, что у Карловны никогда не было мужчины, тогда неудивительно было получить шок. Маргарита, обуреваемая любопытством, подошла к открытой двери, заглянула внутрь.

Уж лучше бы она сидела и дальше в кабинке туалета. Или, ещё лучше, сидела бы дома, завернувшись в любимый плед с чашкой горячего шоколада и читала студенческие работы. Маргариту начал бить озноб. Сделав шаг назад, девушка пошатнулась и осела прямо на каменный пол. Подбежала Лиза, хотела что-то сказать и застыла каменным изваянием рядом. А Маргарита никак не могла оторвать взгляда от чёрных кожаных ботинок на большой платформе. Такие любит носить современная молодёжь. Грубо сработанные ботинки они носили не только под брюки, а с чем придётся. На взгляд Маргариты – полная безвкусица, но её никто не спрашивал, и некоторые студентки щеголяли в таких ботинках, сочетая их даже с мини юбками и колготками в сеточку. Вот и сейчас, знакомое сочетание колгот и ботинок словно гипнотизировало девушку, не давая отвести взгляд. Маргарита понимала, что нужно отвернуться, нужно уйти и вообще, она жутко опаздывает, но ноги в сетчатых колготках, не давали ей этого сделать. Что-то с ними не так. Что же именно? Девушка напряглась, силясь понять. Вот ботинки, вот ноги в ботинках, вот тело в ярко-оранжевой куртке, знакомая, надо заметить курточка, очень запоминающаяся. Вместо головы какой-то огненный шар. Маргарита присмотрелась. Нет, это не шар, это голова с копной рыжих волос, черты лица не разобрать на фоне окна. Вроде всё в порядке, если бы не одно "но". Тело вместе грубыми ботинками и ногами в сеточку размеренно покачивалось на фоне окна.

Началась суматоха, куча народу входило и выходило, кто-то принёс стремянку, кто-то вызывал по мобильному "скорую", кто-то присел на корточки рядом с Маргаритой. Послышался знакомый взволнованный голос:

– Девочка моя, что с тобой?

Так её называл только один человек. Маргарита повернулась к говорившему.

– Здравствуй, Шо. Я в порядке, не стоит волноваться.

– Ну, тогда поднимайся, пол холодный, ещё простудишься.

Шо помог девушке подняться и отвёл в сторонку.

Шо Кудо, японец по происхождению, преподавал родной язык в том же институте, что и Маргарита. Три года назад его жена Азуми скоропостижно скончалась от рака. Оставив Шо с трёхлетней дочерью Мэй на руках. Погоревав некоторое время, и хорошо всё обдумав, Шо принял предложение сотрудничества и переехал вместе с Мэй в Беларусь подальше от того места, где всё напоминало о любимой. Со временем потеря стала ощущаться не так остро, но Шо не торопился возвращаться в Японию. Мужчина питал сердечную привязанность к Маргарите, которая выражалась в ненавязчивой заботе о девушке. Он постоянно дарил ей разные мелочи, посвящал стихи, приглашал в музеи, на выставки, иногда они вместе обедали в институтском кафе. Маргарита знала, что всегда может на него рассчитывать. Более надёжного друга нельзя было и придумать. Но, только друга. Каким бы замечательным не был Шо, Маргарита его не любила. Шо всё понимал и довольствовался отведённой ролью, не претендуя на что-то большее. Пару раз она видела его дочь Мэй, задумчивую и серьёзную не по годам девчушку.

Шо обеспокоенно заглянул девушке в лицо.

– Принести тебе воды?

Маргарита кивнула головой.

– Я сейчас, никуда не уходи.

Шо убежал, а Маргарита задумалась. Вот чего, чего ей не хватало? Она, конечно, сразу узнала в повешенной Асю Метлицкую, свою студентку. Ася – единственный ребёнок в семье, имела всё, о чём сама Маргарита могла только мечтать. Одежда от известных брендов, качественная косметика, новейшей модели сотовый телефон, модные тусовки и дорогие клубы. Странно, что ещё автомобиля нет. Вот и чего, чего не хватало этой девчонке? Видимо, последнюю фразу девушка произнесла вслух, потому как услышала печальный голос Лидочки:

– Любви…

– Что, прости?

Маргарита так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как подошла подруга.

– Любовь. Банально, правда?.. Но ей не хватало простой человеческой любви и тепла.

– Ты откуда знаешь? – удивилась Маргарита.

– Ты забыла, кто я по профессии… Ася приходила ко мне пару раз для приватной беседы. Я не имею права тебе всего рассказать, это как тайна исповеди. Скажу только одно, она была очень несчастна. На днях я собиралась пойти к её родителям, но, как видишь…

Лидочка замолчала. На улице взвыла и замолчала сирена скорой помощи. А через минуту пробежали мимо санитары с носилками и пожилой врач, уже седой, но сохранивший хорошую форму, мужчина с медицинским чемоданчиком. Преподаватели призывали студентов вернуться в аудитории. Вернулся Шо с водой.

Маргарита с благодарностью взяла стакан и отпила половину. Все молчали в тягостном ожидании. Народ стал понемногу расходиться. Наконец снова показались санитары с носилками.

– Слава Богу, жива! – выдохнула Лидочка и почему-то заплакала, уткнувшись в плечо Маргариты. Совершенно бледная Ася лежала на носилках головой по ходу движения. Действительно, покойников так не носят. Асю унесли и на коридоре воцарилась тишина, которую вскоре нарушил трезвон сразу двух мобильников. Звонил мобильный Лидочки и телефон Аси в кармане Маргариты. Вихрева ответила на звонок и отошла в сторону. Маргарита же растерянно уставилась на чужой сотовый.

– Шо, кажется, я влипла…Полчаса назад я брала телефон у Аси, потом она ушла, я не знала…Господи…Да что же это…

– Дай сюда, – Шо Кудо буквально силой вырвал разрывающийся телефон из рук Маргариты и нажал кнопку ответа. Снова звонил отец Аси.

– Ты почему не берёшь трубку, когда я тебе звоню, негодная!? Сколько нам тебя ещё ждать!?

– Простите, господин Метлицкий, но боюсь Асю вы сегодня не дождётесь…

Со свойственным японцам спокойствием и благожелательностью, Шо Кудо поведал разгневанному отцу девочки, что его дочь забрала "скорая", а телефон был найден одной из сотрудниц института. Пока Шо говорил по телефону, подошла взволнованная Лидочка.

– Прости, Маргарита, но мне пора ехать. Звонил Дима, у Костика бронхит, видимо, придётся в больницу ложиться с ним. Тебя подбросить?

– Неудобно тебя напрягать… – девушка вспомнила, куда собиралась ехать с утра, – мне на Академическую нужно.

– Тогда поехали…

– Я сейчас....

Шо как раз закончил говорить по телефону.

– Маргарита, я сообщил родителям Аси о случившемся. Если хочешь, я сам отнесу телефон в деканат, скажу, что ты нашла его.

– Спасибо, Шо. Что бы я без тебя делала!?

– Вот, выпало из твоего кармана, когда ты доставала телефон, – коллега протянул девушке странную монетку, – занятная вещица, откуда она у тебя?

– Ай, – она махнула рукой, давая понять, что это не важно, обняла его и заглянула в глаза, словно спрашивая разрешения:

– Я пойду?..

– Иди, моя девочка…Береги себя…

Маргарита кивнула и побежала догонять подругу. А Шо Кудо ещё некоторое время задумчиво стоял у окна, глядя вслед уходящей девушке и слушая звук её шагов. Но вот всё затихло. Шо поправил съехавшие очки и медленно побрёл по коридору. В аудитории его заждались студенты, нужно продолжать занятия.

Глава 3. Бомж. Снова неудача. Родители Маргариты.

Маргарита неуверенно шагнула к зданию бизнес-центра "Академия". Прошло уже более часа от назначенного времени. Маловероятно, что её примут, но, как известно, надежда умирает последней…

Лидочка высадила подругу у станции метро "Академия Наук"и понеслась дальше. Здесь нужно было сесть на 25 троллейбус и проехать три остановки, затем перейти дорогу. При переходе произошёл неприятный инцидент. Она стояла у светофора, ожидая разрешающего сигнала, как вдруг кто-то легонько дёрнул её за рукав плаща. Обернувшись, Маргарита увидела какого-то старика в дублёнке и дешёвых спортивных штанах. Человек был из категории тех, что любил приводить домой по доброте душевной её бывший муж. С Владиславом (именно так его любила называть Маргарита, не Славиком и не Владиком, а именно Владиславом, потому что это так благородно звучит – Владислав Русланович), так вот, с о своим будущим мужем она познакомилась на празднике национальных культур три года назад. Владислав с коллективом представлял Беларусь. Он был талантливым хореографом, и Маргарита тоже поддалась всеобщему веселью, позволив увлечь себя в хоровод. А потом были парные танцы. И когда при очередной смене партнёров она встретилась с ним глазами, поняла, что пропала. И вроде бы не было в нём ничего особенного. Пройдёшь в толпе и не заметишь. Среднего роста, светло-русые волосы, нос с горбинкой, и серые с крапинками глаза. Но именно глаза и привлекли её. Живые, искрящиеся настоящим задором и жизнелюбием, которое теперь редко встретишь. Чаще всего приходится натыкаться на усталые и злобные взгляды, в лучшем случае равнодушные. Люди нередко совсем избегают смотреть в глаза, сосредоточенные на себе, на чём-то архиважном внутри себя, на своих проблемах. Незнакомец же смотрел открыто и доброжелательно, приветливо улыбаясь, всем своим видом показывая, что безмерно рад ей, Маргарите. Снова смена партнёра, и ещё, ещё. Новые люди, новые глаза. Зелёные, голубые, карие, серые. Кто-то отводит взгляд, кто-то равнодушен (таких большинство), но таких лучистых нет ни у кого. Маргарита исподтишка стала наблюдать за парнем так поразившем её. На вид лет тридцать пять, ровная осанка, подтянутый, улыбка не сходит с лица. К своей досаде, она отметила, что парень улыбается всем также, как и ей. Такое ощущение, что он рад всем собравшимся на этом празднике, а не ей одной. Танцевать расхотелось. Маргарита еле дождалась окончания танца и вышла из круга. Поискав глазами палатку, в которой продавалась еда и напитки, направилась к ней. Пока стояла в очереди злилась непонятно на что. Купила минералки и решила идти в испанский сектор (место для праздника национальных культур было подразделено на сектора, в каждом секторе одна нация представляла свои танцы, поделки, кухню). Уже на выходе из белорусского сектора Маргарита услышала, как мягкий бархатистый голос грустно спросил:

– Простите, вы уже уходите?

Она обернулась. Перед ней стоял незнакомец с лучистыми глазами и печально улыбался.

– Вам не понравилась наша программа?

Маргарита не удержалась и улыбнулась в ответ:

– Нет, что вы, всё замечательно…С чего вы решили, что я ухожу?

Так состоялось их знакомство. Маргарита тряхнула головой отгоняя воспоминания. Загорелся зелёный свет, а дед всё стоял, опёршись на палку, и смотрел ей в глаза.

– Вам что надо? – спросила девушка, пытаясь освободиться. Однако незнакомец держал крепко. Как назло, прохожие были далеко и не к кому было обратиться. Что за странный тип и так смотрит, аж мурашки по коже.

– Отпустите, мне нужно идти! – она сильнее дёрнула руку, – вам денег дать? – догадалась девушка и полезла в карман, где тихонько позвякивала мелочь.

– Твоё счастье у тебя в руках, но бойся своих желаний! – раздался вдруг чуть хрипловатый голос.

Маргарита наконец нашарила мелочёвку и протянула побирушке:

– Вот, возьмите…

Но, старик не спешил брать деньги. Он внимательно посмотрел на протянутую ладонь и вдруг громко и неприятно рассмеялся:

– Бойся своих желаний! Я всё сказал! – с этими словами странный дед отпустил её руку и, опираясь на палку, пошёл прочь, бормоча что-то себе под нос.

Маргарита вздохнула с облегчением и бросилась перебегать дорогу. Странный какой-то бомж. И денег не взял. Псих, что ли.

Уже на другой стороне дороги она оглянулась, но странного старика и след простыл. Да и Бог с ним. Вот и здание Бизнес-Центра, где находится туристическое агентство "Whole World". Только навряд ли её ещё ждут… Она открыла стеклянную дверь и неуверенно переступила порог. В огромном холле было светло и пусто. Лишь девушка-администратор скучала за стойкой. Маргарита подошла к ней. К белоснежной блузке был приколот бейджик, на котором значилось "Маргарита Семёновна Рак". Тёзка, значит.

– Здравствуйте, Маргарита. Подскажите, пожалуйста, где мне найти офис туристической фирмы "Whole World"?

Тёзка заучено улыбнулась, обнажив ряд идеально ровных белоснежных зубов:

– Здравствуйте. Вам нужно подняться на третий этаж, триста тринадцатый кабинет, направо от лифта.

– Спасибо… – Маргарита огляделась в поисках того самого лифта и обнаружила его в глубине холла рядом с огромным фикусом в кадке. Нажала кнопку вызова. Дверь с мягким шуршанием открылась, и девушка замерла, собираясь пропустить какую-то лахудру, но та тоже застыла в ожидании, уставившись на нее. Присмотревшись, Маргарита едва не чертыхнулась. Это же зеркало во весь рост! Она вошла в кабинку, нажала кнопку с цифрой "3"и принялась спешно приводить себя в порядок. Лифт тихонько тренькнул, извещая об остановке. Так, где тут у нас триста тринадцатый кабинет… Тёзка за стойкой сказала направо, а вот и он. На коричневой металлической двери красовалась яркая реклама с изображением загорелых красавиц в бикини, призывающих объехать вместе с ними весь мир. Спасибо, но мы как-нибудь без вас, красавицы.

Маргарита постучала в дверь и вошла. В небольшом светлом помещении было три стола, небольшой кожаный диванчик и окно с жалюзи, напротив. Справа ещё одна дверь с табличкой "Эдуард Владимирович Сосновский"генеральный директор. За столами сидели девушки. Та, что ближе к Маргарите, пухленькая шатенка, что-то печатала на компьютере. Две другие девушки, обе блондинки, о чём-то разговаривали и, словно по команде затихли, при её появлении.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – поинтересовалась блондинка с химической завивкой.

– Здравствуйте. Меня зовут Маргарита Караваева. Я по поводу трудоустройства. Мне назначено на сегодня.

Вторая блондинка, коротко стриженная и в очках, критически осмотрела Маргариту с ног до головы и щёлкнула мышкой.

– Как вы сказали ваша фамилия?..

– Караваева Маргарита…

Блондинка в очках принялась что-то смотреть в компьютере.

– Та-ак, Караваева…Вам было назначено на восемь тридцать, а сейчас уже почти десять.

– Да, я знаю, я немного опоздала… – промямлила Маргарита, пытаясь оправдаться.

– Да уж, совсем немного. К сожалению, ничем не могу помочь, – безжалостно сказала, как отрезала, стриженная, – Эдуард Владимирович очень пунктуальный человек и не терпит даже пятиминутных опозданий.

– А можно…

– Нельзя! – рявкнула блондинка, – ну, что за люди! Вы что, русского языка не понимаете? У Эдуарда Владимировича весь день расписан по минутам.

Полненькая шатенка оторвалась от компьютера и неодобрительно покачала головой.

– Ну, что ты взъелась на человека, Яна. Запиши её на вечер. Ведь на сколько мне известно, Сосновский отменил встречу с финансовым.

– Тебе какое дело, – продолжала кипятится та, которую назвали Яной, снова щёлкая мышкой, и обратилась к Маргарите, – записывать?

– Да, конечно! – Обрадовалась девушка, посмотрев на шатенку с благодарностью.

В это время дверь справа открылась и оттуда вышла миниатюрная девушка, похожая на подростка. Следом за ней высокий, под два метра, плотный мужчина. "Слон и моська"невольно сравнила она.

– Значит, договорились, завтра жду вас в восемь ноль-ноль, не опаздывайте! – сказал мужчина и взглянул на Маргариту, – а это кто? Вы ко мне?

Маргарита не успела рта раскрыть, как встряла очкастая Яна:

– Это – Караваева. Ей было назначено на восемь тридцать.

– Я по поводу работы, – Маргарите всё-таки удалось вставить пару слов прежде, чем Сосновский снова заговорил.

– Работы?.. Мне очень жаль, но вы опоздали. В прямом смысле слова. Вот, познакомьтесь, это Катерина Матвеева, с завтрашнего дня она принята к нам на работу, – представил он девушку, – так что придётся вам поискать работу в другом месте. Всего доброго.

– Алина, оформите необходимые документы, – обратился Сосновский к шатенке, затем заглянул потерянной Маргарите в глаза, отчего та покраснела, – мне действительно очень жаль, – повторил он и вернулся в свой кабинет.

"Ну и подумаешь, очень надо мне ваше агентство. Другое найду! С моим-то образованием! Козу какую-то взяли малолетнюю… Познакомьтесь, это Катерина! … Да какая мне разница, кто это!?"Маргарита присела на пустую скамейку в ожидании троллейбуса. "Подумаешь, опоздала! Я же не виновата, что так вышло. А этот, как там его, Эдуард Владимирович, даже слушать не захотел! Сожалеет он, как же!"– продолжала себя накручивать девушка и, заметив, приближающуюся фигуру вышеупомянутой Катерины, поднялась со скамейки и перешла дорогу. Лучше пройтись пешком до метро, чем лицезреть эту малолетку. Ишь, как светится от счастья, даже издалека видно, чуть ли не подпрыгивает. "Чтоб ты ногу сломала, а лучше две"– пробормотала про себя Маргарита.

К счастью, погода улучшилась. Ветер почти прекратился и даже солнце пыталось прорваться сквозь плотную завесу туч. Чтобы отвлечься от невесёлых мыслей Маргарита принялась рассматривать встречных прохожих. Молодой парень на роликах пронёсся мимо, оставив за собой хоровод кружащихся листьев. Пожилая женщина с девочкой лет пяти. На девочке смешная оранжевая шапка с ушками. Малышка всё время останавливается, что поднять очередной листок и складывает его в букет. Парень с девушкой о чём-то оживлённо беседуют. Пожилой мужчина с чёрным лабрадором на поводке.

А вот этот молодой человек с телефоном в руке очень даже ничего, только хмурый очень. Почему-то снова вспомнился Владислав. Когда он сердился, его светло-серые глаза темнели, словно эти дождевые тучи. Ругались они редко и, на её, Маргариты, взгляд по сущим пустякам. Не взяла с собой зонт, забыла перчатки. Ерунда какая. Ну, подумаешь, задержалась на работе, и что, что темно уже, а она проехала свою остановку и вернулась назад пешком. Ничего ведь не случилось. Владислав никогда не повышал на неё голос, говорил спокойно, словно с ребёнком и смотрел так, словно вся скорбь мира и все людские страдания переполняли его сердце. От этого взгляда, от этого немого укора Маргарите всегда было не по себе. Уж лучше бы он накричал на неё, если она не права. Слабак. Кричала обычно Маргарита, срывая голос со слезами на глазах. А потом он обнимал её и держал в своих объятиях до тех пор, пока она не успокаивалась. Или относил в кровать, накрывал одеялом и шептал всякие глупости, гладил по голове, словно маленькую.

Маргарита вздохнула, что-то слишком часто в последнее время она вспоминает Владислава. Видимо, полгода с момента расставания, это очень мало. А может последовать совету Сабины и куда-нибудь съездить отдохнуть, развеяться, так сказать. Сабина Сахарова – не просто подруга, вечный двигатель и идейный вдохновитель Маргариты. Замужем не была, но воспитывает сына Артёма четырех лет от роду. Сабину Сахарову Маргарита знала с самого детства. Среднего роста, стройная, крашеная блондинка. Подружились они еще сопливыми девчонками, когда Маргарита приезжала на каникулы в деревню и дружили до сих пор. Работает Сахарова воспитателем в детском саду. Живет с сыном в однокомнатной служебной квартире. Основное время живёт в городе, выходные обычно проводит с сыном в деревне у родителей. Характером подруга обладает живым и легким, любит детей и постоянно находится в поиске лучшей жизни. Каждый год ездит отдыхать с сыном на курорты, причём каждый раз – на разные. На вопрос "откуда деньги?"скромно потупив взор отвечает, что накопила за год. Но Маргарита догадывалась, за чей счёт подруга катается по курортам. Мужчины. Мужчины толпами за ней бегали. Сабина притягивала их как магнит. Они же, видимо, и оплачивали все прихоти подруги. Маргарита так не умела. Была уверена, что мужчина должен быть один и навсегда. С Владиславом не получилось навсегда. Эти грёбаные бомжи всё испортили.

Маргарита с досады пнула ногой кем-то брошенную пустую пачку от сигарет и спустилась в подземный переход (нужно заехать к матери, взять ключи от квартиры). Альтруист до мозга костей, Владислав, отдавал последнюю рубашку ближнему своему в прямом смысле слова. Чересчур впечатлительный для мужчины, он тащил домой не только бездомных котов и собак, но и людей. Животным искал новый дом и заботливых хозяев, а бомжей отмывал, кормил, давал чистую одежду, после чего они исчезали, оставив после себя кучу вонючего тряпья и, зачастую прихватив с собой что-нибудь более-менее ценное. Маргарита злилась, а Владислав постоянно искал им оправдание. А последний раз он приволок алкаша, которого жена выгнала из дома и которому голову приклонить негде было. На улице зима, замёрзнет ведь. Алкаш жил у них три дня, продолжая бухать и есть их еду. На четвёртый день Маргарита закатила истерику. Выбирай любимый, или он или я!? Владислав просил ещё один день, но на этот раз Маргарита не поддалась на умоляющий взгляд и ушла из дома. Квартира была Владислава, поэтому девушка вернулась к родителям. Потом были долгие разговоры, истерика и море слез, которые ни к чему не привели. Каждый остался при своём мнении. Владислав печально твердил, что не может по-другому, Маргарита тоже не могла и подала на развод. Родители Маргариты уговаривали её не торопиться, но девушка была непреклонна, хоть и рыдала по ночам в подушку. Развод состоялся полгода назад. Детей у них не было, что облегчило процедуру. Один месяц на примирение роли не сыграл, и они расстались…

А вот и третий корпус первой больницы. Здесь работает врачом в отделении новорожденных, её мать, Инна Афанасьевна. Девушка вошла в дверь с надписью "для посетителей"и присела на диванчик. Людей сегодня было немного. Всего два человека. Мужчина с объёмным пакетом и пожилая женщина, видимо, его мать или тёща. Женщина всё время что-то назидательно говорила, мужчина же, склонив голову, делал вид, что слушает. На Маргариту никто из них не обратил ни малейшего внимания. За стойкой никого не было. Как всегда, санитарка где-то бегает. Можно было бы подняться самой, но мать этого не любила. Инна Афанасьевна, во всём любила порядок, как дома, так и на работе. Правила нужны для того, чтобы их выполнять, считала она и ругалась, если кто-то, "по-знакомству", пытался проскочить. Нарушителя ждал строгий выговор с выдворением в комнату для свиданий. Все обходы и процедуры выполнялись точно по расписанию в её дежурство, а о том, чтобы отлучиться ненадолго, не могло быть и речи. То же самое и дома. Всё, чётко и по расписанию. Подъём, умывание, завтрак и так далее. Каждая вещь должна находится строго на своём месте. Везде должен быть идеальный порядок и почти что стерильная чистота. Несмотря на внешнюю строгость и педантичность, Инна Афанасьевна была добрейшей души человеком и страстно желала внуков. К её большому сожалению её дети не торопились ими обзаводиться. Маргарита развелась, не успев забеременеть. Старший сын, Михаил, уже семь лет как женат и тоже ничего. То, для себя пожить, то жена карьеру делает, то ещё что-то. Младшенький Веня вообще заявил, что жениться не собирается. Только и остаётся, что возиться с чужими детьми.

Маргарита подошла к стойке и нажала кнопку вызова постовой санитарки. Сколько можно ходить. Вон, ещё посетитель пришёл, молодой папаша с букетиком цветов. Волнуется и всё время протирает очки. Наконец-то соизволила явиться и санитарка. Как Маргарита и предполагала, сегодня дежурила Стефанида Георгиевна. Полная женщина неопределённого возраста, которая постоянно жаловалась на больные ноги, чтобы хоть как-то оправдать свою медлительность и постоянные опоздания на работу.

– Кому здесь неймётся!? – проворчала она и заметила среди посетителей Маргариту.

– А, это ты…

При появлении санитарки пожилая женщина подскочила словно ужаленная с диванчика и бросилась к ней.

– Мы, мы первые пришли! Нам Новицкую из 2-й палаты. Сергей, что ты там спишь, давай быстрее пакет!

Тот, кого назвали Сергеем тоже поднялся со своего места и подошёл ближе.

Стефанида окинула их равнодушным взглядом:

– Передачи у всех подписаны? Нет? Вот ручка, вот бумага, подписывайте! А что у вас, молодой человек? – обратилась она к парню в очках, – цветы в отделение нельзя, рявкнула Стефанида, заметив скромный букетик из жёлтых роз и рудбекий в его руках.

– Что ещё? Всё? Кого позвать, как фамилия? Лисицкая? Липницкая? Лапницкая!… Тоже вторая палата… Ожидайте! Бумажку с фамилией в пакет кладите…