Полная версия
Творчество и потенциал. Выпуск 1/2025
Дороги жизни
Надежды, бремя испытаний — Дороги жизни в Непокое. В них споры с собственной судьбою, Тепло от встреч и грусть прощаний. Порою трудные решенья На перекрёстках обстоятельств, Печаль – ожогами предательств, Уроки мудрости, прощенья. Привычное терзанье снами, Но каждым утром – возрожденье. Любовь – источник вдохновенья, И дневники души – стихами. Стихи – спасение, лекарство От боли взлётов и падений, Души мятежные мгновенья, Мечты и вечное бунтарство.Август 2024 г.Пристань разбитых кораблей
Здесь тишина витает безнадёгой Над тлеющим костром ушедших дней. Прибоя шум – скрипящею тревогой У пристани разбитых кораблей. Сомнений тяжких якорные цепи Лишают сил расправить паруса. Глаза, что память вспышкой боли слепит, — Мольбою о прощенье в Небеса. А где-то на окраине Вселенной Пылает вера, что наступит час: Вернётся алый парус несомненно, Чтобы начать о будущем рассказ. Но тишина витает безнадёгой Над тлеющим костром ушедших дней. И зарастает Вечностью дорога У пристани разбитых кораблей…Август 2024 г.Ну здравствуй, Осень!
Ну здравствуй, Осень! Солнечные дни — Иллюзия, что бесконечно лето. Ведь сами выдают себя они: Повсюду увядания приметы. Кружит по парку рыжая листва, Стесняясь, скромно прячется в аллеях. Зелёным цветом бьётся с ней трава, Деревья же давно тобой болеют.Сентябрь 2024 г.Марина Чайка
Родилась и живёт в Санкт-Петербурге. Окончила университет кино и телевидения, работает инженером в Мариинском театре.
Поэтесса периодически печатается в литературных альманахах «Творческий потенциал», «Иной взгляд», «Санкт-Петербург литературный», «Великое русское слово» и других. Ведёт поэтическое сообщество в ВК «ВОЛЬНЫЕ ВЕТРЫ ДУШИ». Стихи автора вошли в «Энциклопедический словарь современных поэтов». Она стала дипломантом многих литературных конкурсов. Поэтесса награждена знаком «Золотое перо русской литературы».
Марина Чайка пишет стихи к песням и выпускает фильмы по своим произведениям. Автор уделяет много внимания историческим темам и вопросам искусства и культуры.
Рождённая солнцем
Она светится солнцем, Совершенством слепящим, И ликует в ней море, Жизнью вечно кипящей. Знойной жаркой истомой, Шепчут в ней мечты-грёзы, Лёгкий взгляд окрылённый — Красота чайной розы. Он играет прибоем, Счастьем щедро струится, Одаряя собою, Словно синяя птица. Животворные ветры, Веют с новою силой, И сама Афродита Не могла быть красивей… Море с солнцем сплетает, Заражает восторгом, Счастьем благоухает, Самой светлой любовью. И поют о ней волны, Теплотой омывая, Беспредельным простором, Душу всю раскрывая. В ней гармония жизни Процветает беспечно, Бирюзово-янтарный Рай сквозит бесконечный. Свежий ветер играет, Платья тонким шифоном, Полетать приглашает, В облаках, что над морем. Вот чуть-чуть и растает, Унесённая ветром, Светом солнца играя И лазурью рассветной. Лучезарной мечтою, В глазах радость смеётся, Всех даря красотою, Что родилась от солнца.5.08.2024Ты – бесконечность
В нас вечный дух, мы – бесконечны, Нам нет начала и конца, Мы больше тела, в нас предвечно, Течёт безвременья река. Бесплотным духом наблюдаем, Пересечения миров, Пространства скрученные дали, Летим, поднявши вихрь веков. По временам мы входим в тело, То там, то тут сыграя кон, И отдыхаем, скинув зрело, Всю бренность временных оков. И как чужую плоть пустую, «Земля к земле» – оставит дух, Сменив иллюзию земную, На многомерный мир вокруг. Идём слоями параллелей, Различий жизни бездну зря, Хватаем токи сил Вселенной, В себе сознание растя. Оденем вновь иллюзию духа, О прочих планах плотной жизни, Мир новый свой мы нарисуем, Творя в сознании свежей мыслью. И расширяя бесконечно, Своё бесчисленное «Я», Ткань Мирозданья ткём прилежно, Миров лептонных бытия. Дыша свободою сознанья, И вспомнив, что ты часть Творца, Внутри себя находишь знанья, Что вне искал плутая зря. Как часть вселенской синергии, От беспредельности Его, Через себя пустив стихии, В творенье мысли входим вновь. Здесь нет конца – лишь смена формы, Здесь мысль простраивает планы, Что мы своей энергией полним, От самых низких до нирваны. Пока сама есть беспредельность, Пока есть сам Творец-Создатель, Ты есть и будешь нераздельно, Как сотворец и созерцатель. Нас бесконечности река, Несёт из прошлого в грядущий Мир, непроявленный пока, Но властны мы явить свой лучший. Как не работают утильно, В нас силы всех антимиров, Но не погасят в нас насильно, Творящий атрибут богов — Наш Дух, что крепче адаманта, У адаманта есть конец, А Дух – он есть огонь созданья, Где сам Создатель – наш Отец![1]2.09.2023Современная проза
Владимир Авдошин
Родился в 1947 году в русском поселении Дурмень под Ташкентом. После семья переехала в Подмосковье, на родину отца, и жила в посёлке Одинцово, со временем ставшем городом и художественным пространством многих произведений автора.
Путь Владимира Дмитриевича к писательству был долог: в 1965 году он закончил радиотехнический техникум, писал стихи, в 1973-м поступил на русское отделение филологического факультета МГУ, в 1981 году окончил учёбу, защитив диплом по поэзии XVIII века, но по специальности «филолог» не работал, так как с 1980 года стал писать прозу: рассказы, повести, книги для детей.
Люся-птичка и музыкальная школа
Мой дедушка в своё время захотел пойти учиться в университет. А чтобы в него точно поступить, он пошёл на подготовительные курсы и год там занимался.
Что тут смешного? На тех же курсах занималась и моя бабушка. Но они не узнали друг друга на подготовительных и думали, что это им так сойдёт.
Но это у них так не прошло. Мало того, что они бок о бок целый год не знались, они ещё три года в университете были только шапочно знакомы. И только на четвёртом курсе дедушка захотел с бабушкой объединиться. А бабушка, устав ждать предложения от дедушки, вышла замуж за другого. И дедушка из-за этого очень огорчился. Хотя, казалось бы, сам виноват! Нельзя же, в самом деле, три года ждать своего первого свидания. Это и ежу понятно: раз не сказал о своих намерениях, то пеняй на себя и жди, сердясь за промедление. Бездарно ждал, бездарно ждал. Не знаю, правда, чего?.. Может, манны небесной?
Но манна небесная всё-таки посыпалась: он таки встретился с бабушкой после университета и объяснился. И на радостях, что всё так удачно сложилось, бабушка с дедушкой родили мою маму, а мама меня. И дедушка стал возить меня в коляске на Арбат, чтобы не тратить зря времени и знакомиться с художниками, пока он меня прогуливает. Там он познакомился с художником-пейзажистом, который незамысловато рисовал свою подмосковную Лобню. Её деревянные дома, её старые деревья и людей, там живущих. Без новых домов, без новых машин, в каком-то патриархальном очаровании.
И дедушка купил у него две картины про Лобню и толь-ко потом переехал в свою деревню. Может быть, под влия-нием тех картин. Ведь он же всё время жил и работал в городе. А пенсию в деревне никак не мог принять. А художник его ободрил. Мол, не расстраивайся, дед, деревня для стариков – это славно.
Я думаю, что для моей мамы и для меня это тоже было славно. Он с бабушкой там, а мы с мамой здесь.
Сейчас мне очень хочется дружить с девочками из моего класса. Кататься на коньках на школьном катке, невзирая на мороз (мы по-современному катаемся, без шапок, и не обращаем внимание на горло). И зачем бабушка бегает за мной с таблетками? Главное, что с девочками именно в седьмом классе получился полный контакт. И мы так понимаем друг друга, что нас не разделить, кто бы что ни говорил.
Понимания у учителей я не нашла. Что делать – пока не знаю. Иду на ощупь. Правда, бабушка с мамой меня ругают за такое движение по жизни – немножко того, немножко сего. «Ничего не получится в итоге», – говорят они.
А я хочу жить, как я хочу, а не по чужим лекалам. Правда, если случится, что они правы, мне будет тяжело это узнать.
А сейчас я хочу дружбы, плюс в театр со старшей сестрой Аришей, плюс с папой в Северные Дегуны – вот мои приоритеты. А любовь – только к маме и кролику Чупи. Он у нас живёт на полном обеспечении. Я ему покупаю сено в зоомагазине, а мама за ним пылесосит, чтобы у нас не было аллергии и мы не кашляли.
У мамы дурная привычка будить меня в полвосьмого. Якобы я должна пойти в школу вовремя. А я знаю, что мой крейсерский проход в школу – только ко второму уроку. Никого на улице нет, никто не толкается в вестибюле, не бьёт друг друга по голове ботинками в мешке, как это делает малышня.
Поднимаешься по лестнице чинно-благородно, как и положено почти взрослой девушке, и давишь массой характера все попрёки учителя: «Что это вы припозднились?»
Я выдержала это, а учитель не выдержал и бросил делать мне едкие замечания. Сдулся. Да, продолжаю ходить ко второму уроку. И шиш вам, мне так удобно.
Я ещё не знаю, кем я буду. Может быть, ваши фитюльки мне совершенно не понадобятся. Может быть, я в Китай уеду, как девочка с задней парты. Вы слышали про Китай последние новости? Русские женщины нормально там живут. А китайские мужчины бегут за ними в Россию с криками: «Только вернись!»
Это меня впечатляет. Я тоже хочу, чтобы какой-нибудь иностранец мне кричал: «Только вернись!»
Ну вот, дорогие мои, пока всё. Больше я про себя пока ничего не знаю. И про свои мечты не знаю. Говорят, в моём возрасте они ещё не оформлены. Я согласна с таким утверждением. А насчёт родительских денег по 50 рублей с носа, итого 100 руб. в неделю, я даже очень за.
Спасибо маминому бойфренду, психологу Занду, что надоумил моих родителей, присоветовал им: «Ребёнок постепенно должен привыкать к деньгам и покупкам».
Как он это вовремя сказал! Я просто обмирала в магазине о бантике на голову и перчатках без пальцев. И когда купила и посмотрела на себя в зеркало, то подумала: «Ах, как я хороша!» И бантик мне к лицу, и перчатки на месте. Жаль, что нельзя на школьном вечере во всем этом пофланировать.
Раз моя мама сменила папу на Занда, то я могу или не признать это, или звать мою маму «новой мамой». Другого выхода у меня нет. Как говорят логисты: «Ты или принимаешь предмет, или отрицаешь его».
Так вот. Моя новая мама говорит о границах общения, границах отношений между людьми. Конечно, с подачи дяденьки Занда. Он же психолог и научил её этому. Например, младшая сестра Агния мне действует на нервы своей детсадовской речёвкой «Я с тобою не дружу!». Но это бывает редко. И ей ещё так далеко до моих мыслей, что беседа разваливается. А Чупи всегда молчаливо согласен со мной и с мамой. Нас трое, и мне это нравится.
Живя с мамой, я езжу в гости к папе. И он приезжает к нам, невзирая на развод. Потому что моя мама – гештальт и разрешает это. По её жизненной теории, после развода родитель из общения с ребёнком не выпадает. Папа приезжает и учит меня играть на гитаре. И мы вместе катаемся по набережной на велосипедах.
Мой папа – «пожарник» семьи. Он четырём няням в Северных Дегунах – двум бабушкам и двум дедушкам, старшим и младшим, – навязал дискуссию о том, что делать в семье, когда дочь выросла в подростка. И вся семья из четырёх нянь высказалась и принялась увещевать меня:
– Ты же у нас любимая птичка. Мы всё для тебя готовы сделать.
– Тогда купите мне гитару. Я буду выходить на сцену и поражать всю школу своим мастерством. А ругаться с учителями, если вы просите, больше не буду. А папа сходит и устроит меня в музыкальную школу – вот что я надумала.
Но музыкальная школа – это такая рутина… Сразу начали мне совать какого-то Моцарта, даты его жизни и смерти, сонату и сюиту, просили вести себя молчаливо и не разбрасываться эмоциями, потому что они понадобятся мне при исполнении произведений Вольфганга.
– Но прежде всего вы должны полонез Огинского выучить. Без него вы вообще не музыкант.
– А я «Смоки» хочу играть, а вовсе не полонезы.
– Тогда, может, вас папа не туда привёл?
– Не знаю, куда привёл меня папа, но я это учить не буду. Я хочу учить что-то воздушное, что поднимает меня. И ваша стадность мне не нравится. Я в школу хожу – сорок человек в помещении, а теперь еще в музыкальную школу ходи – опять в помещении сорок человек. Я хочу заниматься одна, и папа мне обещал это. И заниматься по своему выбору, а не по выбору учителя. Мне, например, нравится тарантелла. Можете?..
– Нет, это не входит в программу первого класса музыкальной школы.
– Вот я папе и говорю, что мне с музыкальной школой не по пути. А он меня всё уговаривает, что вы большие специалисты и разберётесь со мной. А я вижу одну рутину. В каком бы возрасте кто бы что ни захотел – всё равно относитесь, как к семилетней.
– Ну хорошо, мы тебя выслушали. Теперь мы поговорим с твоим папой.
Поговорив с папой, учителя сказали: «Ищите другие возможности. На нашей школе свет клином не сошёлся».
– Ни в какую другую школу я ходить не буду. Знакомиться со всеми заново не буду!
– Я надеюсь, Люсенька, мы договоримся. Они должны за деньги немножко подвинуться, как нам удобно. Мы ведь говорим о душе ребёнка и пытаемся это культивировать.
В итоге все договорились. Гитару я люблю. Но она на втором месте. Я согласна на гитару, но только без сольфеджио, музлитературы и хора. Когда ж я буду с девочками дружить, если стану эти предметы изучать?
Но подлянку учителя бросили:
– Учиться ваша дочь индивидуально может, а на сцене в отчётном концерте выступать не может.
– Почему?
– Потому что музыкальная школа – дело бескорыстное, а за корысть мы и так под вашу дудку пляшем, без сольфеджио и музлитературы занимаетесь. А на сцену – нет. Что она там выдумает, мы не знаем.
– Да ничего не выдумает. Она сейчас американским джаз-бэндом заинтересовалась.
– Это не входит в нашу программу. Мы не можем ей разрешить превращать сцену музыкальной школы в арт-кафе.
– А я вас прошу не грубить! В таком случае я буду сомневаться в ваших учительских способностях.
Но на второй год моей учёбы в музыкальной школе я и на отчётном концерте выступила.
У папы есть ещё ребёнок, Вика, старше меня. До её восемнадцатилетия он обязательно с ней встречался не реже раза в неделю. Она тоже училась в музыкальной школе, но на саксофоне. И мы с ней не часто, но всё-таки видимся.
Таков он, подвиг простого папы.
Евгения Бахурова
Преподаватель иностранных языков, журналист, переводчик детской художественной литературы, детский писатель.
Автор более 100 книг (самоучители по изучению иностранных языков, обучающие и развивающие пособия для дошкольников и начальной школы, детская художественная литература, переводы книг английских, немецких, шведских авторов). Имеет множество публикаций в периодических изданиях о традиционных семейных и личностных ценностях.
Евгения Петровна – участник и спикер книжных выставок и фестивалей, лауреат и дипломант литературных конкурсов. Писатель-сказкотерапевт, популяризатор чтения, член Союза детских и юношеских писателей.
Мишка Ми. Где-то у сердца
Непридуманная история
Всем тем, кто защищал
и защищает свою Родину
Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы.
Э.-М. РемаркПролог– Люба-а-аш, Ми домой дашь на денёк? У меня дело срочное.
– А сердечко его погладить? Желание загадать.
– А мне просто подержать. Он меня энергией своей зарядит.
– За лапку возьму?
– А я за другую.
– Спасибо, Любаша!
– Спа-си-бо! Ми лучший!
Все знали, что Любашин мишка волшебный. У этого мишки, как у любой необычной вещи, была своя тайна. Своя история. С виду мишка был самый-пресамый обыкновенный. Даже не примечательный вовсе. Разве что выделялся ярко-красным сердечком на грудке. А ещё у него недоставало одного ушка. Ну и всё на этом. Но ведь все знают, что вроде бы самые обычные с виду вещи могут обладать потрясающей силой. Если ты в эту силу веришь. И даришь этому миру что-то хорошее в ответ.
И если Люба и давала мишку кому-нибудь в руки, то с определённой целью. Иначе – как она была убеждена – его сила исчезала. Или просто не хотела показываться. А ещё было важное условие: что-то просишь – сделай сначала что-то доброе сам. Все ребята это знали и мишку просили только в самых неотложных случаях. Не-не, не тех, что вы могли подумать: не тогда, когда кто-то загадывал получить новую игрушку или гаджет. А когда же? А вот давайте прочтём мишкину историю и всё узнаем.
Глава 1А тайна мишки была вот какая.
Мишку Любе подарил её старший брат Никита. Или попросту Кит, как его звали мама и папа, бабушка Надя и сама Любаша. Подарил давным-давно, когда она была ещё очень маленькой и сказал: «Любашик, этот мишка волшебный, он исполняет желания. И если будешь у него что-то просить, сделай и сама сначала что-то хорошее. Пусть маленькое, но доброе дело. И это добро к тебе вернётся, и желание исполнится».
Вот такая нехитрая формула добра. И Любаша поняла, что это работает.
И так она полюбила эту игрушку, что никогда с ним не расставалась. И всюду за собой таскала: и в ванну купаться, и в кроватку брала, и даже в поликлинику. А как же без мишки у врача? Страшно ведь! А с любимым мишкой – ни чуточки. И каждый раз мишка её выручал. Она крепко прижимала его к себе и утыкалась носиком в сердечко на грудке. Сердечко пахло мандаринкой. И случалось волшебство: и доктор уже казался не таким угрюмым, и кабинет поликлиники не таким унылым, и горлышко показывать становилось как-то веселее.
А как-то раз, сидя в поликлинике в очереди к врачу, Люба заметила, что девочка, тоже ждущая приёма, сильно волновалась. У неё даже подрагивали губки, и в волнении она нервно теребила пальчики. Любаша протянула мишку Оле (так звали девочку), и та пошла к доктору, крепко прижав его к себе. Вышла из кабинета Оля уже с улыбкой на личике. Вот таким было самое настоящее мишкино волшебство: такое простое, вроде бы очевидное, нужное и по-настоящему доброе.
А звали мишку просто: Ми. Мишка Ми. Почему же Любаша так его назвала? Да просто потому, что длинные слова тогда ещё не выговаривала.
Так и стали они не разлей вода: Любаша и Ми.
Глава 2Кит был на много лет старше Любы. На сколько точно, она не помнила, ведь как шутила бабушка Надя: «Математика – точно не наше семейное». Но с учётом того, что Люба ходила в первый класс, а брат уже и школу окончил, и успел в армии отслужить, – не на год и не на пять.
Так вот. После армии Никита быстро нашёл работу, чему был очень рад. Он устроился охранником на завод, который находился прямо напротив их дома. На этом заводе производили и тестировали авиационные двигатели. Это значит – двигатели для самых настоящих самолётов. Как-то раз, когда брат вернулся со смены домой, взрослые беседовали на кухне, и Любаша чуточку подслушала. Брат поделился с родителями своими планами: он очень хотел получить высшее образование.
– Если я отучусь и у меня будет диплом, то я смогу продолжить работу на нашем заводе, мам, – говорил Никита. – Только уже не охранником, а специалистом.
– Молодец, сынок, – заулыбалась мама. – Это ты правильно решил.
Папа тоже одобрительно кивнул и похлопал сына по плечу.
Люба не совсем понимала, что значит «диплом» и «высшее образование», но раз и Кит был рад, и мама с папой, – значит, и она тоже была рада.
Глава 3Семья Мальцевых, где росла Любаша, была самая обыкновенная. Такая же обыкновенная, как и Любашин Ми. Хорошая, крепкая семья. Жили как все: дружно, хорошо жили. Взрослые ходили на работу, бабушка уже была на пенсии, а Любаша в этом году пошла в школу.
И всё у них было хорошо. Каждый знал, что завтра будет новый день – такой же добрый, как и сегодняшний. Строили планы, составляли расписание, планировали каникулы и отпуск. Любаша любила мечтать о том времени, когда она вырастет. И обязательно станет художником – будет рисовать иллюстрации для детских книжек, потому что очень любила книги с картинками.
На выходные мама, папа и Люба с Китом, если у того на субботу и воскресенье не выпадали рабочие дни, обязательно планировали разные активности.
Проводить вместе выходные – у Мальцевых так всегда было принято. Любили ходить в библиотеку и центр детского чтения недалеко от их дома: там всегда была насыщенная программа мероприятий и даже выступали настоящие писатели и музыканты. Или гуляли в парке с Рафи. Рафи – это хвостатый любимец семьи: забавный корги. Рафи очень любил погрызть то, что обычно грызть не полагается: ножку стула или уголок бабушкиной плетёной корзинки с рукоделием. Когда Ба заставала его за этим занятием, начинала на него ругаться: но журила его по-доброму, и каждый раз пыталась Рафи объяснить, что так делать некрасиво. Тот плюхался рядом с бабушкиным креслом и клал голову на её тапочек. И сразу делал такие умильные глазки, будто говоря: «Это всё не я, это кто-то другой корзинку погрыз. Может, Любаша? Давай у неё спросим, Ба?» Бабушка Надя от этого взгляда сразу таяла, брала Рафика на руки и начинала приговаривать: «Ох, внучок ты мой младшенький, расти тебе ещё и расти!» А Рафик глаза прищуривал и, видимо, радовался, как ловко он снова бабушку обхитрил. Даже скорее не обхитрил, а снова очаровал своим обаянием. А вообще бабушка Надя всегда говорила, что уже столько пожила и повидала, что теперь стала видеть во всём только хорошее.
Мама Вера учила ребят в школе. Она была учительницей биологии и проработала в своей школе уже много лет. А когда-то и сама в ней училась. А папа Слава работал машинистом электропоезда на железной дороге. Вот как катится по рельсам поезд: то быстро, то чуть замедляя ход, но непременно уверенно и только вперёд – так и Мальцевы жили не тужили и шли вперёд по своему жизненному пути. Как и сотни тысяч других семей их большой страны.
Размеренно.
Тихо.
Спокойно.
Дружно.
Уверенно.
С надеждой смотрели в будущее.
Просыпались от звона будильника, собирались на служ-бу, на работу, в школу и с радостью встречали новый день.
Новый… активный… чудесный… день… Пока однажды…
