ПОД МАСКОЙ

Ева Вульгар

ПОД МАСКОЙ

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

В неудобной маске было невозможно вдохнуть, голова кружилась от недостатка кислорода. Ты сильнее сжал саблю в руках, чувствуя, как холодный металл приятно впивается в ладонь.

– На дорожку приглашается Михаил Бородачев, – от громких аплодисментов звенит в ушах. Ты, забывшись, делаешь шаг вперед. Но хмурая женщина с лошадиным лицом кладет руку тебе на плечо, – Еще не твоя очередь, – шепчет она.

Ты киваешь и шире расставляешь ноги, стараясь найти опору. Шаг влево, шаг вправо – пол, застланный старым паркетом, будто слегка пружинил под ногами. Мысли ужасно путаются в голове, сводясь лишь к заученной мантре: приветствие, стойка, удар в сердце.

Микрофон мерзко треснул, из-за чего все колонки завибрировали, а зрители заткнули уши, – Поприветствуем соперника Михаила – Карим Юс.

Пора.

Ты наконец выходишь из тени. Свет софитов слепит, дешевые колонки стучат от перегруза, попсовая музыка вибрирует в груди, вызывая мерзкое ощущение тошноты.

А *он* стоит перед тобой сутулясь.

Ты вспомнил для чего ты здесь.

Судья дает знак, и вы поднимаете сабли для приветствия. Выдрессированный жест у него получается плавным, красивым, а твое движение выходит резким, дерганым.

– Начинаем!

Приветствие. Стойка. Удар в сердце.

Первый шаг навстречу – твои движения кажутся замедленными, время густеет вокруг. Соперник делает стремительный и точный выпад, но ты ловишь его в полете. Сталь скользит по стали, звенящий визг выстреливает в ушах.

Ты отступаешь на полшага, а он тут же идет в атаку. Ты блокируешь его, но сбиваешь ритм. Его стойка чуть открывается после очередного выпада. Ты видишь это и чувствуешь, как тело, само бросается вперед, ведомое гневом. Первый укол – мимо. Острие лишь скользит по ткани его костюма. Ты слышишь, как он смеется – коротко, самодовольно. Как же ты хочешь поскорее стереть эту гордость с его лица.

Второй укол – точно в цель. Он выгибается дугой, а его лицо искажается. Улыбка растворяется, глаза расширяются от боли и удивления. Ты чувствуешь, как сабля пронзает плоть, как нож проходит через мягкое масло. Толпа вокруг стихает, ты не слышишь ничего, кроме биения собственного сердца. Соперник падает на колени и сладко задыхается.

В зале раздается громкий крик и топот испуганных людей.

Ты стоишь над Михаилом, чувствуя, как кровь медленно стекает по клинку, и улыбаешься.

Приветствие. Стойка. Удар в сердце.

***

– Введешь меня в курс дела?

– Конечно! – запинаясь, сказал младший офицер и открыл блокнот, – Сегодня утром, во время финала соревнований по фехтованию на саблях, произошло убийство спортсмена Михаила Бородачева. Его соперник проткнул его во время поединка и скрылся с места преступления.

– Так мы ищем второго спортсмена? – ты сняла плащ, оставаясь в черном пиджаке, и заглянула в блокнот к офицеру, пытаясь на ходу прочитать содержимое.

– Нет, – он отдал его тебе, – В этом и загвоздка, в момент поединка, Карим Юс – так зовут соперника – опаздывал на соревнование, так как давал интервью журналисту.

Ты идешь по широкому коридору спорткомплекса, старательно концентрируя уплывающие мысли на работе.

– Значит, под маской был кто-то другой, – ты просмотрела записи. Среди подозреваемых (свидетелей) числились: Леонид Бородачев, Залия Трясогузка, Жан Голубьев, Этере Варак; Карим Юс. Ты смотришь ниже, изучая более подробные данные о них. Пять подозреваемых. Один из них убил человека, спрятался за маской, сделал это так хладнокровно, что сумел скрыться в гуще спортивного турнира. Ты проводишь рукой по лицу, пытаясь стряхнуть остатки утренней сонливости. Сейчас они ждут тебя в конференц-зале. У тебя будет возможность увидеть их всех. И ты надеешься, что найдешь убийцу быстрее, чем они успеют понять, насколько ты не в состоянии работать.

Тебя ждет много дел.

День только начинается, а ты уже изнемогаешь.

– Где они сейчас?

– В конференц-зале спорткомплекса. Я… я могу вас проводить, – паренек запнулся и неловко смотрел тебе в глаза, слегка зардевшись. Ты постаралась ответить ему легкой улыбкой, но получилось что-то очень кривое, и, как тебе кажется, пугающее.

Кажется, ты знаешь, о чем он думает. И от этого осознания тебе становится тошно.

Коридоры спорткомплекса пахнут потом и резиной – запах, который цепляется к одежде, как навязчивая песня. Ты морщишься, стараясь не вдыхать слишком глубоко. Лампочки на потолке моргают, предупреждают, что это место давно никому не нужно и почти заброшено, хотя рекламные постеры на стенах еще пытаются создать иллюзию порядка. Тебе все равно – ты видела и хуже.

– Идем, – ты коротко кивнула, возвращая блокнот, и шагнула вперед, на ходу собирая грязные русые волосы в хвост.

Было абсолютно пусто, всех непричастных вывела из здания бригада под началом сателлит-офицера, приехавшая сюда до тебя. Ты уверена, что из всех четырех детективов убойного отдела капитан вызвал именно тебя, потому что знал, как ты была сегодня *занята*.

Через несколько минут вы подошли к конференц-залу. Большая новая дверь из оранжевого полиуретана выглядела нелепо на фоне обшарпанных стен. Ты поморщилась от ее цвета и поправив рубашку, распахнула дверь.

Комната была наполнена гулом голосов. Пятеро подозреваемых сидели за круглым деревянным столом со специальными стойками для микрофонов, их лица выражали смесь беспокойства и раздражения. В центре стола лежали пластиковые стаканы с водой и открытая коробка с печеньем.

Как мило.

Твое появление сразу же заставило их притихнуть. Ты выпрямила спину и задержала взгляд на каждом, оценивая их реакцию. Бородачев, высокий, жилистый мужчина – теребил уголок бумаги, избегая встречаться с тобой глазами. Залия Трясогузка – миловидная и аккуратно одетая, не могла успокоить трясущуюся ногу. Ее пальцы перебирали серебряный браслет на запястье. Когда ты заговорила, она резко подняла голову, а затем тут же уставилась на стакан воды перед собой. Жан Голубьев, наверное, самый «белый» блондин, которого ты видела в жизни – сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив руки на груди. Этере Варак, женщина с тонкими руками и очень высокими скулами – ела, наклонившись к столу, и крошки от печенья осыпались на её длинные пальцы. Она резко отряхнула руки, раздраженная этим, но тут же снова потянулась к коробке. Ее челюсть двигалась быстро, как будто ей нужно было хоть чем-то занять рот. Карим Юс, парень спортивного телосложения с длинными темными волосами, собранными в хвост, стоял в стороне от всех, уперевшись на шкаф.

– Добрый день, – начала ты спокойно, подойдя к столу и положив на него руки, – Я офицер Темнова, из тридцать первого участка, веду это дело, – ты не успела закончить, как тебя перебили.

– Темнова? Это про вас писали в газете? – девушка нервно заправила волос за ухо, ее взгляд показался тебе встревоженным, еще до того, как она услышала твою фамилию, а сейчас в нем отчетливо читался дискомфорт.

– Да! – младший офицер позади тебя улыбнулся, – Это она раскрыла то дело с полуночным убийцей!

Он чуть ли не подпрыгнул, когда озвучил твое недавнее *достижение*. Наверное, действительно горд работать с тобой.

– А еще она в пьяном угаре чуть не убила человека, перепутав того с вооруженным подозреваемым! – девушка встала с места, стул позади нее чуть пошатнулся, – Может, она и сейчас пьяная, – от ее тонкого, пищащего голосочка у тебя разболелась голова.

Офицер фыркнул, – Да-да, побольше верьте желтым заголовкам!

– Это напечатали в Янерской правде, – возмущенно вскрикнула Залия, – Как можно… – ты перебила ее, подняв руку и указав на стул.

– Сядьте, пожалуйста, – сухо отрезала ты.

Девушка несколько секунд стояла, открывая рот, как рыба, но переборов желание спорить, замолчала. Общий настрой в комнате, настороженные взгляды остальных и твой строгий тон, заставили ее опустить глаза и сесть обратно, – Я могу чувствовать запах алкоголя даже отсюда, – прошептала она под нос.

– Отлично, – ты сделала вид, что не услышала, – А теперь, если вы не против, вернемся к тому, что действительно важно. Сейчас я проведу допрос: каждый пойдет со мной в отдельную комнату, где расскажет свою версию событий, затем я осмотрю место преступления и после снова вас допрошу, – тебя перебивают.

– И как долго это будет продолжаться? — недовольно спросил Жан, сложив за головой в замок, – Мне надо тренироваться.

– И это ты говоришь про тренировки! Мой пасынок… Его убили, – голос мужчины дрогнул, но он сразу перешел в крик, – Убили, понимаешь?! А ты сидишь тут, будто ничего не произошло! – мужчина тяжело дышал, – Наверное, это ты его и убил, чтоб в кои-то веки не жрать грязь из-под его ног!

– Я? Убил? – Жан засмеялся так громко, что кто-то из присутствующих подозреваемых поморщился, – Ты своей головой вообще думаешь? Если бы я хотел избавиться от твоего пасынка, я бы просто выиграл у него по-честному.

Ты выдохнула, – Если вы не совершили убийство, то вас никто не задержит на дольше, чем необходимо.

Как же сильно тебе сейчас хочется закурить.

– Я могу отказаться от дачи показаний? Я не хочу работать с вами, – на фоне слышится ругань мужчин, перебивающих друг друга.

– Нет, не можете, – ты зажмурилась, потирая переносицу.

Голова раскалывается и очень хочется пить. Тяжело сосредоточиться на работе в таком состоянии. Ты слышишь, как девушка наклоняется к спортсмену с длинными волосами, сидящему рядом с ней, и что-то шепчет, – Если вам настолько хочется обсудить меня, мисс Трясогузка, мы можем начать допрос с вас, – произнесла ты, подчеркивая ее же язвительный тон.

В ответ тишина.

– Отлично, – пробормотала ты, сжав руки в кулаки, но оставила их на столе, – Если вы хотите уйти отсюда поскорее, давайте начнем допрос. Или, может быть, вы предпочли бы дождаться приезда комиссии? – балаган прекратился.

Конечно, не хотят. Когда, что-то угрожает их личному времени, так сразу все готовы работать.

– Офицер, – ты повернула голову к своему младшему коллеге, который продолжал неловко переминаться с ноги на ногу, – Подготовьте протоколы.

ЭПИЗОД ВТОРОЙ

Леонид Бородачев

– Вы отец погибшего, верно?

– Ой, не говорите о нем так. Странно звучит, – мужчина зачесал волосы назад и заерзал на месте, – Какой неудобный стул, – пробормотал он под нос, – Я его отчим. Я и его мать, живем вместе несколько лет.

– У вас не было конфликтов? – ты стоишь напротив него оперевшись на спинку стула.

Леонид покачал головой, – Нет, Миша уже слишком взрослый, чтобы ревновать маму к мужчинам, – хихикнул он.

– Расскажите о том, что произошло сегодня.

Мужчина зачесывает волосы назад и ерзает, – Я встал утром и пошел будить Мишу, он был немного не в духе…

– Вставай уже! – ты срываешь с него одеяло. Он морщится и бросает в тебя подушку, она липкая от пота и пахнет чем-то кислым, – У тебя выход через час, ты и так проспал тренировку.

– Да плевать, – мямлит Миша и сворачивается в клубок, пряча лицо в халате. Но ты успел заметить огромный синяк на скуле.

Ты трешь переносицу и сквозь зубы говоришь, – Во сколько ты вчера вернулся?

– В четыре, – с хрипотцой в голосе ворчит Миша. Ты смотришь на часы, большая стрелка показывает на девятку.

– Не удивительно, что ты не можешь встать!

– Блять, старик, отстань!

Ты прерываешь рассказ подозреваемого, – Вы упомянули про синяк. Знаете, откуда он? – и нагнулась чуть ниже и приподняла одну бровь.

Мужчина кивнул, – Подрался опять с кем-то на пьянке.

– И часто у него так?

– Он любит побуянить, – Леонид положил локти на стол и соединил ладони, – Я уже не придаю значения таким его выходкам. Ему восемнадцать, а значит, он теперь может сам за себя отвечать. Пускай и разбирается в своем дерьме, тоже сам.

Противоречит сам себе. Он не дает сыну опоздать на важное соревнование с утра, но, когда дело касается конфликтов, это уже не его дело.

– Вы говорите так, словно вам плевать на сына, хотя все равно будили его утром, – ты поправила выпавшую прядь за ухо.

– Пасынок. Не сын, – Леонид отвел взгляд, – Ну, – он вдохнул сквозь зубы, – Я дорожу им и хочу, чтоб у него все было хорошо, а фехтование его единственный источник заработка. Бунтарство он перерастет, а … – мужчина замолчал, – Хотя уже не перерастет.

Что-то скребется глубоко внутри. *Интуиция*, думаешь ты.

– Хорошо, – ты кивнула младшему офицеру, тот сразу же принялся записывать все в блокнот, – Что было дальше?

– Я смог разбудить его, но, когда он собрался было уже десять.

– Ровно десять?

– М-м… Нет, – он пожал плечами и облизнул губы, – Я посмотрел на часы, когда мы выходили, было десять часов и девять минут.

Ручка офицера скрежетала по поверхности бумаги, – Вы встретили кого-нибудь по пути?

– Да, Залию.

– Хэй, детка, – сказал Миша ожидавшей лифт девушке, она посмотрела на него искоса и вернула взгляд к дверям лифта, – И чего молчишь? – он облокотился спиной на стену, пока ты стоял рядом и искал в сумке пропуска.

– Привет, Залия, – сказал ты, легко улыбнувшись ей. Она была потрепанной, темные волосы топорщились из низкого хвостика, в глазах лопнуло пару сосудов, а белая футболка с надписью “SPORTEX” была сильно мятая.

Она выглядела так, словно плакала всю ночь.

– Здравствуйте, – ответила она тебе, не поднимая взгляда. Двери лифта открылись, и Миша толкнул ее внутрь, она споткнулась и, прилетела лбом в зеркальную стену лифта, – Ай! – она взялась за голову.

– И почему это мы молчим?

Девушка сглотнула, развернулась и посмотрела на него снизу вверх, он стоял вплотную, перегородив ей выход рукой, – От тебя воняет Миш, – голос девушки был хриплым, дрожащим от боли, но все равно строгим. Она оттолкнула его руку, хотя в глазах читалась тревога, и вышла из лифта.

– Тц, – Миша уперся затылком в стену лифта, закрыв глаза.

– А потом мы с ней разошлись, она села в другое такси, – мужчина сделал неопределенный жест рукой, – Я, признаться, не придал этому значения. Они часто ругались. Потом мы поехали в спорткомплекс, – Леонид сморщился, пытаясь вспомнить детали, – Миша был раздражен, всю дорогу смотрел в окно и ничего не говорил.

– Что за пропуск? Вы упомянули.

– Ах да, – он порылся в кармане и протянул тебе карточку с желтым стикером, – чтобы пройти в некоторые места зала, нужно воспользоваться им, – ты разглядывала маленький кусочек пластика в руках, – Такие дают только спортсменам, тренерам и их родственникам.

– Вот как, – ты убрала пропуск в карман, – Вы опоздали на выступление? – ты заметила, как он непроизвольно постукивал ногой о ножку стула.

– Мы приехали в спорткомплекс в… – он замялся, – В десять двадцать.

Ты кивнула, стараясь не сбивать мужчину с мысли.

Леонид машинально потер шею рукой, – Соревнования немного задержали ради него. Устроили, так сказать, антракт. Он должен был идти почти последний, седьмой вроде, большая часть спортсменов уже выступила к этому времени.

– Какая-то странная система, — сказал младший офицер, – Разве обычно борются не по системе туров?

– Миша победил в Гран-При Янера, и ему автоматически присвоили статус финалиста, – он развел руками, – Не придавайте значения.

Ты всем весом уперлась в стол. Он неприятно прогнулся под тобой.

– Мы расстались в холле спортцентра, я отдал ему его пропуск и бейджик, и Миша побежал в раздевалку, а я на трибуны. После этого я видел его только… – он сглотнул, – Простите, мне становится плохо, когда я вспоминаю эту картину.

– Очень сочувствуем вашей потере, – сказал офицер, – Если вам нужно немного воды скажите, – ты посмотрела на паренька подняв одну бровь, он пожал плечами.

Предлагать подозреваемым воды – не совсем твой стиль работы.

— Заметили что-нибудь странное в спортцентре?

Леонид долго молчал, словно подбирал слова, затем качнул головой, – Нет, ничего такого. Все было, как всегда. Много народу, шум, — он снова потер шею, будто этот жест мог успокоить его, – Хотя… – Мужчина пододвинулся к тебе, и осмотревшись по сторонам прошептал, – Залия не появлялась в зоне для родственников. Я хотел поговорить с ней о том, что произошло утром, но ее нигде не было. В следующий раз я увидел Залию только когда нас собрали в конференц-зале.

Младший офицер на этот раз прекратил писать и взглянул на тебя, явно ожидая твоей реакции. Ты, не торопясь, выпрямилась и сказала, – Вы подозреваете в убийстве ее?

– Да.

Залия Трясогузка

Ты забираешь кофе и воду из рук младшего офицера. Бутылку ставишь на стол, ожидая следующего подозреваемого, а со стаканчика снимаешь пластиковую крышечку. Кремовая пенка с глянцем переливается на свету. Ты вдыхаешь аромат, пахнет приторно сладко и отдает ванилью. Ты морщишься от этого запаха.

– Какой кофе ты купил? – ты садишься на стул, закинув ногу на колено, и делаешь глоток.

Парень садится на корточки у стены и кладет блокнот на пол, тоже отпивая свой напиток, – Латте с сиропом «Тирамису», как заявили маркетологи на кофейном автомате, – фыркнул он.

– Почему взял именно его?

– Ну, – он перебирает пальцами по дешевому бумажному стаканчику, – Говорят, сладкий кофе помогает от похмелья, – натянул сжатую улыбку, – Простите, – и спрятал лицо, сделав еще один глоток.

Наверное, ты выглядишь действительно ужасно, раз младший коллега тебя жалеет.

– Ничего, – выдохнула ты и отвернулась от него, – Спасибо за кофе, – сказала ты, вновь отпив латте.

На вкус вообще не тирамису. Но действительно *помогает*.

Дверь позади вас хлопнула и в импровизированную комнату допроса зашла молодая темноволосая девушка.

– Присаживайтесь, — сказала ты, поставив стакан на стол. Залия села перед тобой на пластиковый стул, – Расскажите, что произошло сегодня.

– Хочу сразу вас уведомить, что я не настроена на разговор, – она сложила руки на груди, – Но вы же не отпустите меня, пока я не отвечу на ваши вопросы, – ворчит она под нос, — Я пришла в зал около половины одиннадцатого. Взяла в буфете перекусить и пошла на трибуны, увидела, как моего молодого человека хладнокровно убивают, – она старалась звучать холодно, но ты чувствовала нервозность в ее голосе.

Ты переглянулась с офицером, он кивнул тебе, жуя булочку и открыл блокнот, — Ничего странного не заметили? – спросила ты. Залия помотала головой, – Все было как обычно.

А она немногословна.

– Леонид сказал, что утром у вас с погибшим случилась ссора, можете рассказать?

Девушка напряглась, ее плечи вздернулись, а взгляд метнулся в сторону, в поисках выхода. Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула и шумно выдохнула, – Это было недоразумение, – коротко ответила она, все еще избегая твоего взгляда, – Меня просто разозлило, что он пришел вчера поздно.

Ты прищурилась, – И все?

– Да и все! – крикнула она, ударив по столу.

– Поэтому он толкнул вас? – ты указала на свой лоб, и девушка, рефлекторно потянулась к своему, пряча его ладонью. Из-за челки было сложно заметить, но ты сразу обратила внимание, что на лбу есть небольшой синяк – след от удара об стену.

– Я споткнулась.

– А Леонид сказал нам другое.

– Много чего он сказал, – сказала сухо Залия, поерзала на стуле и опустила голову.

– Еще он сказал, что вас не было в зоне для родственников в момент выступления, ты взяла кофе в руку, – Где вы были, Залия? – твой голос был низким, спокойным, но неумолимым. Девушка подняла глаза, и ты уловила в них что-то, похожее на замешательство. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же передумала. Ее руки беспокойно теребили подол футболки.

– Но я была там, а Лени, как раз таки не было.

Офицер быстрее зашуршал ручкой по бумаге.

Ты склонила голову на бок, оценивая ее слова, – Расскажите подробнее, с момента, как вы зашли в спорткомплекс.

– Я зашла в здание и сразу пошла в буфет…

Большая комната с плиточным полом заставлена синими столами из дешевой пластмассы, ты стоишь у прилавка, выбирая перекус.

– Залиюшка! – ты обернулась, к тебе с подносом в руках подошел Карим, под глазами у него появились морщинки, а на носу зиял огромный синяк, – Пришла посмотреть на то, как я порву твоего лошка? – он подмигнул тебе и показал в воздухе движение меча, – Стойка и удар в сердце, – засмеялся он.

Ты фыркнула, – Вроде это он вчера порвал тебя, нет? – ты показала на шоколадку в красной упаковке, – Можно эту, пожалуйста, – сказала ты работнице. Она выдала тебе товар, а через секунду из аппарата вылез чек, который она протянула тебе.

– Да там была разминочная, – закатил глаза Карим.

Ты окинула взглядом его поднос: куриная грудка, картофельное пюре и какой-то сок, – Миша уже приехал, ты успеешь доесть? – сказала ты и убрала шоколадку в карман.

– Успею конечно!

– Приятного аппетита тогда, – сказала ты и развернулась, чтоб уйти, как к Кариму, подошли журналисты с микрофоном и какой-то сложной аппаратурой.

– Здравствуйте, мы с радио «Янер сегодня» можно взять у вас интервью перед выходом на дорожку?

– Конечно! – сказал Карим.

Офицер позади тебя щелкнул ручкой, – Получается, вы видели, как его поймали журналисты?