Подводный Царь

Малхази Рашоев

Подводный Царь

Глава 1. Гений и его тень

Как бывает часто, детей, погруженных в мир наук, в школах не любят. Так было и с Диого Фабрианом. Во всех уголках мира найдется такой ученик, который выделяется жаждой знаний и вызывает смешанные чувства у окружающих – восхищение у учителей и зависть у сверстников. Диого был именно таким ребенком. В пятом классе он уже знал наизусть таблицу Менделеева и без запинки мог рассказать о свойствах каждого элемента. Химия стала его страстью, а формулы – его языком. Подобно тому, как Вивальди слышал ноты, Диого чувствовал науку.

Его лицо украшало доску почета, а имя звучало на школьных олимпиадах. Учителя уважали его, одноклассники недолюбливали. Но для меня – Кайо Леонсио, он был не просто другом – он был моим братом. Мы всегда были вместе, и хотя наши интересы сильно различались, это не мешало нашей дружбе. Я был творческой натурой, плохо ладил с цифрами и формулами, и с трудом понимал увлечение Диого сложными уравнениями. Но восхищение им преодолевало любые различия.

Оба мы были сиротами. Наш общий дом – школа-интернат в Эль Пуэрто-де-Санта-Мария, Кадис. Родителей мы не знали. Нас оставили, как ненужных, и отправили в этот мир на произвол судьбы. Однако интернат стал для нас настоящим домом. Вопреки стереотипам, здесь царила атмосфера тепла и заботы. Воспитатели относились к детям с любовью, а среди воспитанников царило взаимопонимание. Да, ссоры случались, как и везде, но общей гармонии это не нарушало.

С самого детства мы с Диого были неразлучны. Нас даже ошибочно считали братьями. “Где братья Кайо и Диого?” – спрашивали нас, если кто-то не видел нас вместе. Это прозвище прижилось. Мое полное имя – Кайо Леонсио. Почему Леонсио? Возможно, так звали одного из моих предков. Я мечтал узнать что-то о своей семье, но информация о родителях сирот остается закрытой до совершеннолетия. Поэтому я лишь фантазировал, представляя свою настоящую семью.

Диого, напротив, никогда не интересовался своим прошлым. На вопросы об этом он отвечал уклончиво или не отвечал вовсе. Он был полностью поглощен науками. Если кто-то искал Диого, все знали, где его найти – в библиотеке. Он поглощал книги, как губка впитывает воду. Городские газеты писали о нем, называя его вундеркиндом. Я же был его тенью, но это не огорчало меня. Я гордился им.

Однажды на уроке физики Диого доказал теорему, которая оставалась неразрешимой даже для нобелевских лауреатов. Наш учитель, сеньор Манкесио, сказал ему:

– Диого, когда я вижу таких детей, как ты, я понимаю: мир еще не потерян.

Но успехи Диого вызывали зависть у других учеников. Особенно сильно его недолюбливал Серж Пегларио – типичный школьный хулиган, здоровяк с привычкой дразнить и запугивать. Меня он называл “хвостиком Диого” или “его тенью”. Однако, когда мы с Сержем оставались наедине, он становился совершенно другим человеком – добрым и мягким. Эта его перемена всегда оставалась для меня загадкой.

Кроме нас, в интернате жили сестры-близняшки Сильвия и Сиара Гарсия. Они попали к нам после того, как их родители погибли в автокатастрофе. Пару лет их воспитывала бабушка, но когда она умерла, девочек определили в наш интернат. Их тяжелая судьба вызывала сочувствие у всех, даже у Сержа. Сестры быстро стали нашими друзьями и важной частью нашей маленькой компании.

Так проходили наши дни в Эль Пуэрто-де-Санта-Мария – наполненные учебой, дружбой и мечтами о будущем. Каждый из нас носил в себе свой мир, свои тайны, но вместе мы находили баланс между разными судьбами и характерами.

Мы еще не знали, что впереди нас ждут испытания, которые навсегда изменят нашу жизнь.

Глава 2. Под солнцем Эль Пуэрто-де-Санта-Мария

Эль Пуэрто-де-Санта-Мария раскинулся на побережье Средиземного моря, словно подарок от государства для детей-сирот. Каждый день здесь начинался с рассвета, когда солнце медленно поднималось из-за горизонта, и заканчивался закатом, утопающим в море. Это зрелище было не просто красивым – оно казалось неземным. Наша школа-интернат стала настоящим домом для нас, объединяя не только общим горем утрат, но и теплом, добротой и мудростью наших воспитателей.

Вечера здесь были наполнены активностью. У нас был огромный выбор занятий, и каждый мог найти что-то для души. Местные рыбаки часто привозили нам ракушки, морские губки и другие дары моря, которые случайно попадались в их сети. Мы делали из них украшения и сувениры, продавали их, а вырученные деньги позволяли нам финансировать дополнительные кружки и занятия.

Диого, как всегда, посвящал все свободное время науке. Физика и химия были его миром. Я помню, как однажды в городе произошла авария на станции электроснабжения, и весь квартал остался без света – кроме нашей школы. Свет в наших окнах горел благодаря самодельному генератору, который Диого собрал из старых рыбацких лодочных моторов. Его умения удивляли всех.

Я же увлекался литературой. Даже пытался писать стихи. Однажды я читал свои строки Сиаре Гарсия – одной из сестер-близняшек, наших подруг. Да, я был влюблен в Сиару. Однако мне казалось, что она больше интересовалась Диого, а он, в свою очередь, оставался равнодушным к романтике, увлеченный только книгами и опытом. Эти чувства были детскими, наивными, но в них скрывалась первая искра настоящей любви.

В одно из жарких летних вечеров наш воспитатель, сеньор Элфренцо, устроил для нас соревнование по плаванию в открытом море. Правила были просты: нужно было первым доплыть до буйка, дотронуться до него и вернуться на берег. Победитель получал приз – два билета в кино. Моим единственным желанием было заполучить эти билеты, чтобы пригласить Сиару на сеанс.

На старт вызвались шесть мальчиков, включая меня и Сержа Пегларио, нашего школьного здоровяка. Диого не участвовал – спорт был не его сильной стороной. Я понимал, что шансы победить Сержа малы, но надежда и желание пригласить Сиару подталкивали меня к борьбе.

Перед стартом Диого подошел ко мне и тихо сказал:

– Кайо, помни: главное – контроль дыхания. Выкладывайся до буйка, дальше течение сделает свою работу.

– Спасибо, Диого, – ответил я, благодарный за поддержку.

Мы выстроились на линии старта. Сеньор Элфренцо поднял руку и подал сигнал. В этот момент адреналин захватил меня, и я бросился в воду. Я плыл изо всех сил, не глядя по сторонам. Моя цель была передо мной – желтый буй. Желание дотронуться до него было почти осязаемым, как стремление матери обнять новорожденного ребенка.

Но слева от меня появился Серж. Я видел, как он движется вровень со мной, и чувство паники охватило меня. Я вложил все силы, чтобы быть быстрее, но дыхание стало сбиваться. Оставалось всего два метра, когда я вдруг почувствовал толчок – это был Серж. Его сильный удар выбил меня из ритма. Он дотронулся до буйка первым.

Свисток сеньора Элфренцо известил о начале обратного пути, и участники начали разворачиваться к берегу. Я же почувствовал, как мое предплечье свело судорогой. В этот момент в нескольких метрах от нас прошел катер, создав огромную волну. Серж успел уйти в сторону, остальные участники уже плыли назад. А меня захлестнула волна.

Паника накрыла меня. Сеньор Элфренцо свистел и размахивал руками, призывая меня плыть к берегу, но я не мог. Я чувствовал, как медленно и неумолимо погружаюсь в воду. Последнее, что я услышал, были крики детей и воспитателей.

Я поднял голову. Надо мной светило солнце, но его лучи становились все тусклее, как будто оно уходило вместе со мной. Внутри меня что-то сдалось. “Это конец”, – подумал я, закрывая глаза и отпуская себя ко дну.

Глава 3. Шепот глубин

На дне моря, под толщей воды, которая скрывала меня на глубине десяти или пятнадцати метров, я увидел нечто невероятное. Сквозь мутную зелень воды появился свет. Он принимал форму шара, который медленно опустился ко мне. В голове раздался голос, мягкий и обволакивающий:

– Твое время еще не пришло. Тебя ждут великие дела.

Этот голос был странным, но каким-то родным, словно он говорил прямо с моей душой.

Когда я очнулся, вокруг стояли спасатели, суетясь и проверяя мое состояние. Среди них выделялась фигура сеньоры Марии де Дементос. Она была монахиней, которая преподавала у нас основы религии и науки. Первое, что я увидел, открыв глаза, – это ее мягкая улыбка. Ее глаза светились радостью, что я жив.

В тот момент я ощутил странное чувство. Мне захотелось назвать ее “мамой”. Может, это была жажда материнской любви, которой мне всегда не хватало, или, может быть, это был просто миг слабости. Я не решился сказать это вслух, но это чувство глубоко засело в моей душе.

Меня уложили на носилки, надев кислородную маску, и отправили в больницу. Вокруг толпились мои друзья. Среди них я заметил Диого, сестер Гарсия, и – к моему удивлению – заплаканного Сержа. Его мощные плечи подрагивали, а взгляд выражал сожаление. Я не мог поверить своим глазам – хулиган и здоровяк, который, казалось, никогда не испытывал угрызений совести, стоял и плакал.

В больнице я провел неделю. Мне сказали, что я был под водой три или даже пять минут, прежде чем спасатели смогли меня найти.

– Три-пять минут? – переспросил я в удивлении. – Но для меня это было всего секунд двадцать.

– Нет, Кайо, – ответил врач. – Ты был на дне довольно долго. Спасатели уже теряли надежду, но благодаря яркому солнечному свету, который вдруг осветил воду, они заметили тебя.

Эти слова поразили меня. Вспышка света… Словно солнце специально указало им путь.

Сестра Мария де Дементос подошла к моей кровати и сказала:

– Это настоящее чудо, Кайо. Господь дал тебе второй шанс. Видимо, твоя миссия на этой земле велика.

Ее слова глубоко засели в моем сознании. После выписки из больницы я стал смотреть на жизнь иначе. Словно что-то внутри меня изменилось. Я все чаще задавал себе вопросы: “Почему я остался жив?” “Что это был за свет?” “Что за миссия меня ждет?”

Эти мысли не покидали меня ни на секунду. Что-то в этом опыте изменило мой взгляд на мир. Шепот глубин, свет шара и слова сестры Марии стали для меня новым началом – загадочным и волнующим.

Глава 4. Разные пути и новые лица

Спустя несколько месяцев после событий того летнего дня, моя жизнь постепенно вернулась в привычное русло. Я начал забывать о том странном свете на дне моря и голосе, который прозвучал у меня в голове. Оставались лишь смутные воспоминания и неясное ощущение, что мне было суждено что-то важное.

Диого, мой близкий друг, тоже, казалось, забыл об этом случае. Однако его жизнь круто изменилась. Он стал еще больше погружен в свои науки. Теперь он был по уши занят каким-то сложным проектом, связанным с квантовыми калибраторами. Я не понимал ни слова из того, что он объяснял, и все больше ощущал, как мы с ним отдаляемся. Прежний Диого, с которым я мог поговорить о чем угодно, казалось, остался в прошлом. Он был занят не только работой над своими идеями, но и постоянными расспросами учителей, которые едва ли успевали ответить на его вопросы. Иногда мне казалось, что даже самые терпеливые из них начали уставать от его настойчивости.

Сестры Сильвия и Сиара Гарсия тоже готовились к переменам. Их хотела удочерить богатая семья из Соединенных Штатов. Правда, процесс затягивался из-за каких-то проблем с документами. Несмотря на это, все понимали: вопрос времени, и они покинут Эль Пуэрто де Санта-Мария. Мы старались не говорить об этом, но каждый из нас чувствовал нарастающую грусть. Я все чаще замечал, как Сиара уходит в себя, словно уже мысленно готовилась к новой жизни, в то время как Сильвия пыталась поддерживать привычную атмосферу радости и юмора.

Однако школа тоже переживала свои перемены. Сеньор Эльфренцо, наш любимый преподаватель плавания, был уволен после инцидента со мной. Городские власти посчитали его действия слишком рискованными для детей. Это решение было принято быстро и без возможности апелляции. Я чувствовал себя виноватым, хотя и понимал, что он не хотел никому навредить.

На его место пришел новый преподаватель физической культуры – сеньор Альфредо де Санчес. Этот человек отличался железным характером и требовал от всех строгой дисциплины. Он часто говорил, что уважение и порядок – основа любой победы. Помимо своей работы в школе, сеньор Альфредо был заядлым рыбаком. Благодаря ему на нашу столовую начали регулярно поставлять свежие морепродукты. Он даже организовывал экскурсии на рыбацкие лодки для учеников, чтобы показать, как добываются креветки, устрицы и рыба.

Однажды вечером, сидя в одиночестве на небольшом холме, я смотрел на море. Оно мерцало в лучах заходящего солнца, спокойное, как моя память о детстве, когда всё казалось простым и понятным. Я часто приходил сюда, чтобы подумать, остаться наедине с собой. Но в тот вечер меня ждал разговор, который я никак не мог предугадать.

Диого подошел ко мне бесшумно, как он умел. Я услышал только его голос:

– Кайо, мне нужно тебе кое-что рассказать.

Я повернулся к нему. Его лицо было серьёзным, но каким-то отстранённым, словно он уже жил в другом мире.

– Мне предложили перевестись в школу в Мадриде. Это учебное заведение для детей с особыми способностями. Углубленное изучение физики и математики, участие в научных проектах. Это шанс.

Его слова прозвучали сухо, словно он говорил о чём-то совершенно обычном, вроде нового учебника или лабораторного опыта.

Я долго смотрел на него, пытаясь понять, что чувствую. Он говорил, будто это вовсе не событие, будто это не навсегда изменит наши жизни. В его голосе не было ни радости, ни печали – только факт.

– И как ты решил? – спросил я, хотя ответ уже был очевиден.

– Я согласился, – коротко ответил он.

Я попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. В этот момент я почувствовал, как что-то ломается между нами, как трескается стекло, которое уже невозможно склеить.

– Диого, я очень рад за тебя, – произнёс я. – Мне будет тебя не хватать, но я рад за тебя, брат!

Он посмотрел на меня, кивнул и едва слышно сказал:

– Спасибо.

И всё. Никаких эмоций, никаких попыток обсудить, что будет дальше. Он просто стоял, будто этот разговор ничего не значил.

В тот момент я понял, что прежнего Диого больше нет. Он изменился. Его сердце теперь принадлежало науке, книгам, идеям, но не дружбе. Наша связь, казалось, уже не имела для него значения.

Когда он ушёл, я остался сидеть на холме, глядя на море, которое вдруг показалось мне бесконечно пустым. Всё, что было между нами, – детские шалости, долгие беседы, общее одиночество в стенах интерната – казалось теперь далёким, как другая жизнь.

Я смотрел на закат, который словно отражал конец нашей дружбы, и впервые за долгое время почувствовал себя действительно одиноким.

Глава 5. Море зовёт

Прошел год с тех пор, как Диого уехал учиться в Мадрид, а сёстры Гарсия отправились в Соединённые Штаты, найдя свой новый дом в любящей семье. А я? Я остался в Эль Пуэрто де Санта Мария, в той самой школе-интернате, где прошло всё моё детство.

Моя жизнь, казалось, наконец обрела смысл. Сеньор Альфредо Де Санчес, новый преподаватель по физической культуре, стал для меня чем-то большим, чем просто учитель. Он открыл передо мной мир моря и рыболовства. Вместе с другими ребятами мы начали ходить на его кружок, изучая всё, что связано с этим непростым, но удивительным ремеслом. Иногда, под присмотром сеньора Альфредо, мы выходили в открытое море, чтобы ловить рыбу.

К тому времени мне исполнилось четырнадцать лет, и я впервые почувствовал, что нашёл своё место в жизни. Море стало для меня не просто хобби – это был целый мир, мир покоя и внутренней тишины, где я мог уйти в себя и быть счастливым. Я любил всё в этом мире: запах солёного ветра, шум волн, их мягкое покачивание под днищем лодки.

– Кайо, ты будешь великим рыбаком, а может, и капитаном! – говорил мне сеньор Альфредо, когда я уверенно управлялся с сетью или рулем.

– Капитаном?! – удивлялся я.

– Да, капитаном. Море у тебя в крови, мальчик. Ты это почувствовал сразу.

И я верил ему. Он учил нас всему, что нужно знать, чтобы быть готовым к любой неожиданности в море. Как читать карту, как поднимать парус, как ориентироваться по звёздам. Это был особый дар сеньора Альфредо – не просто учить, а зажигать в каждом из нас искру любви к этому безграничному миру.

Однажды случился случай, который ещё сильнее связал меня с морем. В тот день мы с ребятами и сеньором Альфредо вышли в море на небольшом рыболовном катере. С нами был и Серж, верзила-хулиган, который, несмотря на свои выходки, часто ходил на рыбалку. Возможно, ему нравилось море так же, как и мне, хотя он никогда не говорил об этом вслух.

Погода в тот день была переменчивой, но ничего не предвещало беды. Мы забросили сети и ждали улова. Вдруг ветер усилился, а с горизонта начали наползать тяжёлые тучи.

– Все собираемся! – скомандовал сеньор Альфредо.

Мы стали поднимать сети, когда внезапно судно качнуло, и Серж, стоявший у борта, потерял равновесие. Я видел, как он махнул руками и, с громким всплеском, исчез в воде.

– Серж за бортом! – закричал кто-то из ребят.

Сеньор Альфредо мгновенно среагировал, бросив в воду спасательный круг. Но волны были уже слишком сильными, и Серж оказался дальше, чем мы ожидали. Не раздумывая, я схватил спасательный жилет и прыгнул в воду.

Морская вода была ледяной, а волны били в лицо. Я плыл изо всех сил, не думая о страхе, только о том, что Серж может утонуть. Наконец, я добрался до него. Он барахтался в воде, задыхаясь от паники.

– Серж, держись за меня! – крикнул я.

Он попытался схватиться за меня, но его движения были слишком резкими, и нас обоих накрыла волна. Я вспомнил всё, чему учил сеньор Альфредо, и, собрав всю свою силу, удержал его. Надев на него жилет, я стал тянуть его к спасательному кругу.

На катере нас уже ждали. Сеньор Альфредо и другие ребята помогли нам забраться на борт. Серж лежал на палубе, тяжело дыша, но, слава Богу, целый и невредимый.

Когда мы вернулись на берег, Серж подошёл ко мне, долго мялся, а потом тихо сказал:

– Спасибо, Кайо. Я… я был неправ насчёт тебя.

Это было первое, что я слышал от него без насмешки или грубости. Возможно, море меняет не только людей, но и отношения между ними.

Этот случай стал для меня ещё одним доказательством того, что я нашёл себя. Море было моим домом, а каждый выход на воду делал меня увереннее в своём будущем.

Глава 6. Когда дом исчезает

Жизнь текла своим чередом. Море и рыболовство всё сильнее захватывали меня. Я уже начал задумываться о будущем, о том, что ждет меня, когда я выйду из стен школы-интерната. Ответ всегда был один: море. “Это мой путь”, – говорил я себе, когда пытался представить, каким станет моё взросление.

Но даже увлечённый своим ремеслом, я часто вспоминал прошлое. Перед глазами всплывали образы сестёр Гарсия, чьи голоса теперь казались далёким эхом, и Диого, моего друга, с которым нас разделила жизнь. Мы были близки, а потом стали почти чужими. Жизнь изменила нас, но память о них согревала меня, как старое письмо, перечитываемое в тишине ночи.

Иногда я натыкался на статьи в газетах о Диого. Он стал научным сотрудником в престижном институте исследований и даже проходил стажировку в Англии. Я гордился им. “Хорошо, когда человек находит своё призвание”, – думал я. Но иногда, погружаясь в свои мысли, я вспоминал случай, когда оказался на дне моря. Голос, услышанный тогда, всё ещё звучал где-то в глубине моего сознания. “В чём моё предназначение?” – этот вопрос иногда пронзал меня, но море, мой новый дом, вновь возвращало меня к реальности, отгоняя сомнения.

Шли месяцы, годы. Всё изменилось в один миг. Это случилось в тот день, когда мы с ребятами вышли на очередное занятие по рыболовству с сеньором Альфредо. Мы уже почти завершили наш улов и сидели в каюте, пили горячий чай. Сеньор Альфредо, обычно спокойный и уверенный, выглядел напряжённым. Он сделал глубокий вдох, и его голос, как гром среди ясного неба, разорвал уютную тишину:

– Ребята, мне нужно сообщить вам кое-что важное, – начал он, опустив глаза на чашку. – Я знаю, как вы полюбили рыболовство, как море стало частью вашей жизни…

Мы все замерли.

– Но к сожалению, пришла плохая новость. Правительство приняло решение… – он остановился, словно собираясь с духом. – На месте вашей школы будет построен крупный порт. Вас перераспределят по другим школам-интернатам.

В каюте повисла тишина. Мы переглянулись, каждый надеясь, что услышал неправильно.

– Что? – наконец выдохнул Серж.

Но я не мог молчать. Вскочив со своего места, я вскрикнул:

– Это невозможно! Это наш дом! Мы будем протестовать!

Сеньор Альфредо поднял руку, пытаясь успокоить меня.

– Кайо, сынок, я понимаю твои чувства. Но это решение принималось давно, и теперь всё утверждено. Это будет крупный порт, важный для региона. Мы ничего не сможем сделать.

– Но куда мы пойдём? – воскликнул я. – Нам некуда идти! Это наш дом, наша жизнь!

– Это больно слышать, Кайо, – мягко сказал Альфредо, поднимаясь со своего места. – Но иногда мы бессильны перед системой.

Он вздохнул, вышел на палубу и закурил сигару.

Я чувствовал, как всё внутри меня клокочет.

– Чёрт! – прошептал я сквозь стиснутые зубы. – Как они могут просто оставить нас на произвол судьбы?

– Не волнуйся, Кайо, – вдруг сказал Серж. Его голос был твёрдым, даже ободряющим. – Мы что-нибудь придумаем.

Но даже его слова не могли прогнать тяжесть, навалившуюся на мои плечи. Мы молча вернулись к берегу. Никто не проронил ни слова. Казалось, что вместе с этой новостью затихло всё: ветер, волны, даже птицы на горизонте.

Когда мы пришли в школу, я долго не мог уснуть. Ночью я вышел на пустой пляж и сел на песок. В голове гудело от мыслей: “Как так? Это место, где я вырос, где у меня появились друзья, где я нашёл море – мой дом. Всё это исчезнет?”

Рядом со мной, будто из тени, появился Серж. Он опустился на песок рядом и долго молчал, глядя на воду.

– Ты правда думаешь, что мы можем что-то сделать? – наконец спросил я, ломая тишину.

Серж фыркнул, бросив камешек в воду:

– Не знаю. Но если просто сидеть и жаловаться, ничего точно не изменится.

– А что мы можем сделать? – пробормотал я.

Он улыбнулся уголками губ.

– Кайо, ты всегда был упрямым. Может, это твой шанс? Покажи им, что мы не сдадимся без борьбы.

Его слова задели меня. Да, я не знал, что делать. Но сдаваться? Никогда. Море научило меня: волны всегда сильнее, но это не значит, что им нельзя противостоять.

“Нужно что-то придумать”, – сказал я себе, смотря на звёзды, отражавшиеся в тихих волнах.

Глава 7. Последний митинг

Новость о закрытии школы-интерната Эль Пуэрто де Санта Мария потрясла нас всех. Это место было для нас не просто домом – это был наш остров посреди волн, наша гавань. Узнав о планах построить на его месте порт, мы, ученики и учителя, решили бороться до последнего.

В тот день мы собрались на митинг. Все: дети, учителя, даже монахиня Мария де Дементос. Мы держали плакаты, кричали в громкоговорители. Толпа двигалась через узкие улочки Кадиса к городской мэрии. На наших транспарантах были слова отчаяния и надежды: «Не забирайте наш дом!», «Эль Пуэрто – это наша семья!»

Но у дверей мэрии нас ждали холодные чиновники.

– Простите, – сказал один из них, сухо поправляя галстук, – но проект профинансирован. Это вопрос государственной важности. Назад пути нет. Вы все будете перераспределены по разным учреждениям, каждому найдут место.

И всё. Ни капли понимания, ни обещания помочь. Они говорили о бумагах, о деньгах, о решениях, словно перед ними не стояли живые люди, чьи жизни рушились прямо сейчас.

Мы продолжали митинговать, надеясь, что кто-то нас услышит. Но время шло, и стало ясно: всё было решено задолго до нас.

Через несколько недель пришли письма. В них сообщалось, куда кого направляют. Когда я открыл своё, в груди словно что-то оборвалось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.