Тонкий слой были

Мария Гурова

Тонкий слой были

Пролог

996 год. Хогвартс, Альба (Шотландия).

Просторная зала, более величественная, чем в королевских замках, но уютная, как натопленная таверна, за окнами которой льет стылый дождь, стала воплощением идей каждого, кто созидал это место. Этот замок. Дом для юных волшебников. Они, отужинав, разбрелись по опочивальням. Остались только сами Основатели да пара ушастых свидетелей: эльфов из брауни на службе Пенелопы Пуффендуй, с которой они теперь прибирались после ужина, и неугомонных пикси, которых утомленная гомоном Кандида Когтервран то и дело гоняла заклинаниями. За столом с четырьмя резными тронами сидели два вечных спорщика, Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин, изрядно подвыпив разогретого вина, перебивали друг друга на полуслове. Годрик, как всегда, горлопанил своим зычным голосом бывалого полководца, Салазар же говорил тише, но его шепоток распалял оппонента не хуже выпивки. Вот и теперь, подзуженный коварными речами, Годрик бахвалился, что его студенты, даже спустя тысячу лет, с легкостью обставят всякого из слизеринцев.

– Смотря каким будет гриффиндорец… – лукаво протянул Салазар. – Может, и обставит, если будет чистокровным. А может, и не обставит…

– Да, пф! – Годрик фыркнул, икнул, залпом запил икоту и вскинул указательный палец. – Хоть магглами рожденный! Да хоть ведьма, не колдун…

На том Кандида бросила на него недовольный взгляд, но Годрику все было нипочем.

– А не побоишься ли ты за свои слова ответить, Годрик? – подначивал его Салазар.

Тот махнул рукой, откинув плащ, и громогласно заявил:

– Вперед! Любой спор! Обставит, как гному пинка дать…

Тут на него сурово зыркнула и Пенелопа. Не по душе ей были их пари и соперничество, но встревать доброй колдунье хотелось ещё меньше.

– По рукам! – Салазар поднялся во весь рост. – С тебя грязнокровка, живущая тысячу лет спустя, с меня – чистокровный, истинный слизеринец… А там посмотрим, чья возьмет!

Годрик размашисто ударил кулаком по столу и пожал протянутую руку. Леди Когтевран обернулась к ним и теперь смотрела на обоих с нескрываемым интересом.

– Желаешь ли еще о чем-то условиться? – предложил Салазар.

Годрик призадумался и ответил:

– Пусть будут ровесниками, а на все прочее я согласен.

Кандида довольно захлопала в ладоши, словно аплодировала поэту или рыцарю. Пенелопа вздохнула и что-то буркнула под нос. Стало ясно: игрища эти теперь дело для них общее, всем хлопот достанется. Договорились они так: сюда придут двое, а вернется лишь один. Проигравший в назидание за попрание чести факультета навек останется жить в чужом ему веке. Кандида помогла все должным образом организовать. Пенелопа же добавила свое тайное условие, только подмигнув Годрику и бросив фразу: «Утешительный приз от доброй волшебницы». Погадав на костях и на звездах, пошептавшись с рунами и взглянув в магический шар, волшебники определились со своими чемпионами. Годрик Гриффиндор избрал Гермиону Грейнджер, а Салазар Слизерин – Драко Малфоя. Их игра началась.

Глава I о том, как старые места становятся новыми.

1996 год. Там же.

Хогвартс – самое безопасное место, но это вовсе не означает, что ученикам стоит прикасаться к странным предметам, появившимся в странных местах при странных обстоятельствах. Но как об этом вспомнить, когда кубок, золотой ли, латунный, возник прямо под ногами в траве квиддичного поля или в коридоре школьного музея, словно только что выпал из витрины. Гермиона, дожидавшаяся Гарри и Рона у входа в раздевалки, не смогла устоять. Драко, которому так некстати пришлось дежурить вместо того, чтобы заниматься более важными делами (делами жизни и смерти!), тоже. Каждый из них поднял по кубку-близнецу: на гранях раскинулся лиственный узор, в нем примостился маленький барсук, стоящий на задних лапках – точь-в-точь с пуффендуйского герба. Не успели старосты рассмотреть найденные чаши, как в ушах каждого и них загудел не то рой насекомых, не топот конского табуна. Звук нарастал вместе с паникой, и шум гнал каждого из них вдоль коридоров, по лестницам, через все арки и пролеты, пока оба они не встретились в галерее. Так и столкнулись лбами, выронив кубки.

– Грейнджер, смотри, куда прешь! – ругался Малфой, потирая ушибленный лоб, но тут же осекся, когда буквально на их глазах две чаши срослись в одну.

Гермиона и Драко взглянули друг на друга. Каждый понял, что кубок этот непрост, и уступать его не стоит. Одновременно, они ринулись вниз, Драко ухватился за ручку, Гермиона – за основание. И не успели они выпрямиться, как обоих закрутило, словно в водовороте, таком долгом и лихом, что испугавшись, они схватились свободными руками друга за друга. И когда безумный полет закончился, они рухнули на землю, сцепившись в удушающих объятиях. Драко оттолкнул ее, первым поднялся и отряхнулся, естественно, вовсе не собираясь подавать руки в помощь.

– Куда ты нас отправила? – спросил он, оглядываясь.

В его голосе слышалась паника, впрочем, как и всегда, когда что-то шло не по его плану. А Гермиона в дружбе с Гарри закалилась настолько, что реагировала на многие повороты судьбы гораздо спокойнее.

– Это не я, – оправдалась она. – Да и зачем мне бы это понадобилось?

Драко выхватил палочку и направил на нее. Гермиона подняла руки, побоявшись лезть в карман за своей.

– Ага, как же… Скажи лучше, что Поттер хочет отомстить за случай в поезде. Где он? – Драко обернулся через плечо.

Но вокруг никого не было. Гермиона стояла под прицелом палочки и не знала, как его успокоить.

– Малфой, да честное слово, я сама не понимаю, что произошло. Я думала, это твои пакости…

– Пакости? – он ткнул в нее палочкой.

Гермиона поняла, что слова стоит подбирать осторожнее.

– Я стояла внизу трибун, потом увидела чашу, подошла… Стой, а где чаша?

У их ботинок шелестела сыть. Неподалеку пробежала полевка. Но кубок исчез, едва они его выпустили из рук.

– Как я должен поверить, что это не ловушка?

– А как я должна поверить, что это не ловушка?

– У меня палочка, – напомнил Драко, и в ту же минуту выронил ее, словно обжегся.

Пока он ойкал, Гермиона улыбнулась тому, как у нее, безоружной, все же получилось наколдовать, пусть и слабенькое заклинание. Однако Драко метнулся вниз.

– Стой, стой, стой! – затараторила Гермиона. – Ну, смотри, я же могла за это время достать свою палочку, но я так не сделала. Малфой, успокойся. Да что же это такое! Как тебе еще доказать?

Она толкнула его, и тот неуклюже завалился набок.

– Слушай меня, – взъярилась она. – Я не знаю, почему мы здесь, я не знаю ничего об этом, ясно? Но я намерена выяснить. И либо ты мне поможешь, либо не мешай.

Челка упала Драко на глаза, и он, сощурившись, всматривался в лицо Гермионы. Потом подытожил:

– Похоже, ты действительно не при делах. Тогда и подавно странно, – он говорил и все еще разглядывал ее, отчего та поежилась и скрестила на груди руки. – И не поверишь, но это худший вариант. С тобой, Поттером и Уизли я бы еще разобрался, но с тем, кто это устроил…

– С чего ты взял, что кто-то это устроил? Может, мы просто схватили проклятый порт-ключ?

– Жаль, мы об этом не узнаем, – пробормотал он. – Я готов выслушать твои идеи.

– Если хочешь сотрудничать, говори менее снисходительно.

– Хах, это мой привычный тон. И что еще за «сотрудничество» ты себе тут придумала?

– Называй, как хочешь. Но я не желаю пререкаться и ждать от тебя подставы.

Он так и сидел на траве, смотрел на нее снизу вверх, но это не мешало ему демонстрировать напускное превосходство.

– То есть, тебе хватит моего обещания, чтобы не скандалить всю дорогу?

– Чтобы не опасаться.

Он молчал. Смотрел, изучал, прикидывал, во что ему встанет такая договоренность.

– Ладно, – он согласился. – Но у меня тоже будут условия.

– Справедливо.

– Никаких поучений и попыток командовать. Я тебе не Поттер и не Уизли.

– Да, тут мне не повезло.

Он перебил и повысил голос:

– Я тебе ничем не обязан. Лучшее, на что можешь рассчитывать, что я не буду на тебя нападать. От тебя жду взаимности и не больше. Свои жертвы оставь кому-то другому.

– Идеально.

– Не комментируй каждое мое слово.

– Это тоже условие?

– Да.

– Вот это ты деловой…

– И наконец, – он снова ее не дослушал. – Когда все закончится, правила отменяются. Я с радостью запущу в тебя проклятием за твой длинный язык, но оставим это на потом.

Гермиона оскорбилась, и обида отразилась на ее лице. Но спорить ей совсем не хотелось. Вокруг неизвестное поле. Быстрее вернутся в школу – быстрее разойдутся по своим гостиным.

– Идет, – кивнула Гермиона.

– Это было так просто, что даже подозрительно, – заметил Драко.

Они шли какое-то время по полю, но равнина быстро уперлась в крутой холм. Ни городов на горизонте, ни дорог поблизости. Тогда они стали взбираться. На Драко были скользкие школьные ботинки, он то и дело возмущался, оступался и смотрел под ноги. Гермиона вскарабкалась первой и воскликнула:

– Это замок!

– Надеюсь, мой, – послышалось у нее за спиной. – Какой еще?..

Теперь они оба увидели крепость. Башнями и рвом вокруг нее она подозрительно напоминала…

– Хогвартс? – недоверчиво предположил Драко.

– Ты забыл, как выглядит школа?

– Нет, но он же похож? Сама не видишь? – он ткнул рукой туда, где высились семь башен.

– Да, он похож на Хогвартс, – признала Гермиона. – Но где квиддичное поле? Еще мост? Хижина Хагрида?

– Это Хогвартс, – настаивал Драко. – Значит, наше сотрудничество закончилось, не успев начаться. Так жаль, так жаль…

– Подожди, он похож на Хогвартс, – спорила она, теперь на спуске едва поспевая за ним. – Но только…

– Что?

– На Хогвартс из учебника истории.

Драко резко развернулся к ней, и Гермиона с разбегу влетела в его плечо.

– Что за бред ты несешь? – возмутился Драко, отходя от нее подальше.

– Хогвартс времен Основателей! Это точно он! Как я сразу не поняла! – она победно размахивала руками, обводя ими округу.

– А чему ты радуешься? – он и сам уже поверил в ее теорию и принялся искать сходства и различия. – Как это вообще возможно?

– Неважно, – она улыбнулась, обгоняя его, и направилась прямо к воротам. – Если это Хогвартс, то мы точно в безопасности!

Вблизи стены и окрестности казались совсем незнакомыми. Драко бубнил, что все случившееся слишком подозрительно. Наконец, прозвенел колокол, послышались топот и крики, и во двор замка высыпали ученики.

– Грейнджер, скажи, что тоже это видишь? – спросил Драко, вглядываясь в разноцветные туники с плащами четырех цветов – зеленого, красного, синего и желтого, сколотые на правом плече золотыми брошами с гербами. – Надеюсь, всему этому есть объяснение.

– Например? – поторопила его Гермиона, пока первые из студентов не дошли до них.

– Может, – он пожал плечами, выбирая тот из вариантов, который казался ему более логичным. – У Слизнорта очередная вечеринка, просто костюмированная. И мы схватили какие-то кубки-приглашения с чарами, которые накладывают иллюзию…

– То есть, такое предположение? – шокировано спросила Гермиона. – Если бы это была вечеринка у Слизнорта, я бы получила приглашение.

– Значит, не получила, – огрызнулся он.

– Почему среди всех учеников нет ни одного нам знакомого?

– А ты знаешь всю школу?

– Я…

– Заткнись.

Их заметили. Они явственно отличались школьной формой, а когда первые любопытствующие подошли ближе, оказалось, что и запахом. Пахло от студентов скверно, словно все они сначала сходили на квиддичную тренировку, потом покопались в тепличных удобрениях и, наконец, дружно прибрались в загонах фестралов. Шепоток, перекатывающийся по толпе, стих, и тогда один ученик в зеленом плаще воскликнул:

– Эй, это же чемпионы из будущего! – он вырвался вперед, приобнял Драко, который без стеснения морщил нос, и прикрикнул. – Славь своего чемпиона, Слизерин!

Вмиг, десятки рук подхватили Драко, и принялись подбрасывать его, невзирая на громкие возмущения и требования отпустить. То же самое случилось и с Гермионой, правда, гриффиндорцы и пуффендуйцы, качающие ее, оказались куда сдержаннее. Подумали, что все же девушка. Так их обоих и занесли в ворота замка и протащили через весь двор прямо в холл школы. Когда Гермиона уже стояла на своих ногах, наконец, кто-то выстрелил заклинанием в воздух, раздался звук, похожий на военный рожок, и гомон прекратился.

– Прошу прощения, а нам кто-нибудь подскажет?.. – учтиво начала Гермиона, но Драко беспардонно ее перекричал.

– Какого боггарта тут происходит, чокнутые?!

– Право же, вы их напугали! – раздался красивый девичий голос, но, тем не менее, достаточно звучный, чтобы все с почтением обернулись к ней. – Они наши гости, стоит принять их, как полагается, и объясниться.

Растолкав всех локтями, Драко взглянул на ту, которая предложила здравую, по его оценке, идею. Перед ним на лестнице возвышалась живая, из плоти и крови, Серая Дама. Сомнений не было. Он узнал прекрасную призрачную леди и тут же обмяк, рухнув в обморок.

Глава II о том, что все это значит.

Когда Драко пришел в себя, рядом сидела Гермиона, уже в похожей одежде, в какой ходили все вокруг. Ей дали голубое платье с серебряным поясом и алый плащ, как у всякого местного гриффиндорца. Одежда для Драко лежала стопкой рядом с его кроватью. От матраса тоже дурно пахло, и Драко не забыл о том пожаловаться.

– Если тебе лучше, я позову к тебе Брутуса, – сообщила она, вставая.

– Кого?

– Познакомишься. Твой староста, – объяснила Гермиона.

Драко кивнул, а когда она почти ушла, бросил вслед:

– Ты много себе не надумывай. Я просто не поел с утра.

Она остановилась в дверях.

– Все в порядке, Малфой. Голодные впечатлительные люди часто падают в обмороки.

Он даже не нашелся, как оспорить. Угрожать, будучи лежащим, казалось чем-то не очень внушительным, поэтому он просто надулся. Гермиона хихикнула.

– Ладно уж, даже жалко тебя. Сейчас узнаешь, зачем мы здесь, возможно, еще раз отключишься.

Наконец, она ушла. Но начали приходить другие гости: они говорили на смеси древнеанглийского и старо-французского, и даже иногда на гаэльском. Брутус Блэк, прозванный Черным за соответствующие длинные волосы и особую расположенность к самой темной магии, действительно смог лучше других все объяснить Драко. Его рассказ был столь избыточным, что и вопросов у Драко не осталось. Спрашивать, можно ли отказаться от участия, бессмысленно. Всем здесь было слишком весело и слишком плевать на его нужды и дела в далеком будущем. Средневековые волшебники оказались на поверку сущими эгоистами. Драко лежал на кровати, рядом с этими мыслями. Они будто бы были завернуты в одежду, к которой он не притронулся. Постепенно он примирялся с их присутствием и, наконец, стопка вещей перекочевала с сундука к нему на колени. Из-за двери доносился аромат еды – это лучший из запахов, который витал в этом веке. Драко вздохнул и переоделся, не сразу разобравшись, как надеть шоссы и брэ. Ему нашлись чулки в тон зеленому плащу, а туника оказалась желтой – он терпеть не мог этот цвет, как и любой другой яркий и вычурный, но требовать иные одежды не пришлось. Суровая реальность чужого мира сделала Драко сдержанным и неприхотливым почти мгновенно. С той же кротостью он принял и идею, что стоит найти Грейнджер и попытаться с ней договориться. Если все так серьезно, как говорил Брутус, один из них навсегда застрянет в далеком прошлом. А у отличницы, натреннированой Поттером в Отряде Дамблдора, имелись все шансы на успех. Осознание ее превосходства резало самолюбие Драко, но лучше так, чем потерять всякий шанс на возвращение. В Большом зале, не таком блестящем и привычном глазу, Гермиона уже сидела за гриффиндорским столом, и, судя по всему, стала душой факультетской компании. Драко скривился и тут пробежал взглядом по учительскому столу. Все четверо Основателей занимали свои троны. Он решил, что будет вежливым представиться и попытаться заиметь более могущественных союзников, чем студенты, которые даже не догадались придумать что-то напоминающее мыло. Впрочем, Основатели тоже ничего похожего для гигиены не изобрели. Драко поклонился у горнего места.

– Какой приятный юноша, – шепнула Кандида на ухо Салазару и тот согласно закивал.

– Иди к нам ближе, молодой человек! – подозвал его Салазар. – Дай взгляну на своего чемпиона! Ну? Льстит ли тебе мой выбор? Та честь, что тебе оказана?

От его змеиных шипящих речей даже кольнуло в метке. Драко прижал рукав к коже, где теперь всегда имелось напоминание о его долгах. И как же печально признавать, что уже второй такой великий колдун взваливает на него непосильную ношу. Но Драко только вновь неглубоко склонился, выразив благодарность.

– Безусловно. И я надеюсь, на ваши наставления, чтобы принести факультету победу.

Он старался перенимать манеру речи, чтобы его поняли и сочли уместным. Как всякий волшебник, Драко часто работал с древними текстами, а потому даже к непривычным и малознакомым языкам при живом общении быстро подстроился. Но всё же подбирать слова – и достаточно осторожные, и в меру устаревшие, чтобы случайно не сказать глупость – оказалось непростым делом.

– Но, но! – погрозил ему Годрик. – Ты не думай сговариваться, а ты, – он ткнул под бок Салазара. – Жульничать. Это их состязание, не наше.

– Да, да, разбушевался, – отмахнулся тот. – Представься же, молодой человек. Кто ты, какого роду? Что особенного умеешь?

– Я – Малфой, Драко Малфой, – объявил он, но его фамилия не произвела на Основателей никакого впечатления. – Мой отец – Люциус Малфой, чистокровный, богатый и влиятельный волшебник. Как и мать. Она из рода Блэков.

– Ты чудом ли не нашего Блэка побег? – Салазар кивнул на слизеринский стол.

– Возможно, великий Салазар. Если он единственный Блэк из рода, то я сегодня повстречал далекого предка.

«Великий Салазар» довольно ухмыльнулся, сверкнув глазами. Смотри, мол, Годрик, твоя-то девка не так красноречива. За то время, что Темный Лорд «гостил» в усадьбе Малфоев, Драко выучился и кланяться, и льстить. Важно иметь меру. Потому он не стал навязываться и присел за стол рядом с Брутусом. А после ужина нагнал Гермиону, которая уже собиралась ко сну.

– Грейнджер, не лети. На пару слов, – он отвел ее подальше от многих ушей. – Как думаешь, где вообще искать эту чашу? В Хогвартсе? В Шотландии? Она в Европе?

Гермиона от недоверия даже мотнула головой.

– Подожди-ка. Если я все правильно поняла, мы – соперники. И ты решил, что я так глупа, чтобы выдать тебе свои идеи?

– Нет, я думаю, ты достаточно умна, – он решил с ней обойтись, как с Салазаром, понимая, что и ее тщеславие высоко, а комплиментами от сверстников она не избалована. – Достаточно умна, чтобы не играть по их правилам.

Гермиона приподняла бровь. Он вовсе ее не убедил.

– Ладно тебе, Грейнджер. Это они для страху наобещали, что второго оставят. Просто, чтобы у нас были мотивы участвовать в их пари. Иначе что нам с того? А так будем наперегонки…

– То есть, ты решил продолжить сотрудничество?

– Скажем так.

– А мне какой резон? С чего вдруг мне тебе доверять? Особенно, если их условие – правда. Я хочу вернуться…

– Понимаю. Предлагаю сотрудничать до тех пор, пока не найдем кубок.

Гермиона засмеялась ему в лицо и обошла его, направившись туда же, куда и остальные гриффиндорки.

– Ага, ищи дурака.

– Да постой ты! Ну, хочешь, клятву с меня возьми.

Предложение ее задержало.

– Да сдалась мне твоя клятва, – смущенно ответила она, понимая, что такую ношу и сама не понесет. – Почему ты так напуган, если не веришь в то, что они одного из нас не отпустят обратно?

Драко потоптался на месте и подошел к ней ближе. Решил: если дать ей краюшку правды, она ту съест, насытится и всей правды не попросит. Тогда:

– Я должен вернуться, как можно раньше. Моей матери необходима моя помощь. Не могу сказать, в чем. Но от меня зависит ее здоровье и, возможно, жизнь. У меня нет времени на все эти соревнования.

Сам себя слыша со стороны, Драко даже удивился искренности интонаций. Гермиона тоже оказалась тронута. Растерялась и раскраснелась, а потом произнесла:

– Ладно, я поняла. Но если обманешь…

– Да-да, наколдуешь мне…

– Нет, просто сломаю нос.

Они смотрели друг на друга без пререканий. Драко подавил желание сделать что-нибудь дурное и обидное.

– Ой, а я уже и забыл.

– Как же, забыл ты, – хмыкнула она. – Плевать. Не до грызни. Я согласна и потому, что кубок, очевидно, не в замке. Есть у меня идеи, с чего начать, но ты тут не понадобишься, потому что язык у тебя поганый. Ляпнешь глупость – все испортишь. Не спорь. И если нам придётся выходить из Хогвартса, я бы предпочла не гулять по Англии X века в одиночку. Колдовать открыто при магглах, хоть и Статута еще нет, все равно глупо. А с… – она задумалась, насколько Малфою подходит звание «мужчины». – С парнем путешествовать как-то поспокойнее, даже если этот парень ты.

– Полегче, а то от тебя звучит, как признание в любви, – Драко театрально сгримасничал, изобразив смущение. А потом томным шепотом добавил: – И кто же мы друг другу?

– Паясничай, но лишнего себе не выдумывай. Будем братом и сестрой.

– Идеальное прикрытие! Мы как раз похожи!

– Неважно! – вспылила Гермиона. – После выдумаем легенду. Мне нужен один день, чтобы кое-что выяснить, и скажу, куда отправляемся.

Он молчал, вытянув губы, и как-то подозрительно саркастично кивал.

– Я пойду, уже поздно.

Она снова попыталась уйти, он снова ее окликнул:

– Грейнджер?

– А?

– Спокойной ночи, – он сказал это таким же шепотом, как вопрос, кем они друг другу придутся.

Теперь она ушла от него сердитой и недовольной, и от этого Драко стало снова уютно, словно так оно всегда и должно быть. Слишком уверенно себя почувствовала Гермиона, когда раскомандовалась. А у него сейчас козырей не нашлось. Вот он и подметил, что от его ироничных «подкатов» она стушевывается, как третьекурсница. Значит, способ ее урезонить он нашел. И на том довольный сам отправился спать.

Наутро Гермиона собралась в дорогу, точнее, ее сумку собирали всем факультетом – зелья, теплые шоссы, еды впрок. К Драко же пришел один Брутус.

– Мастер Салазар сказал, что ты, видимо, мой потомок, – начал он.

– Видимо, он, – согласился Драко.

Даже если не так, теперь у Брутуса будут более веские, чем честь факультета, причины ему помогать.

– И кажется, я – последний из мужчин в семье. Насколько мне известно, остались моя мать и тетка. Остальные, увы, – Драко говорил скорбно, но помнил, как средневековому дворянину важно знать, что род его продолжается.

Брутус сделался серьезнее прежнего и протянул ему большую суму со всем необходимым в дорогу.

– Тогда пусть у тебя все получится, Драко. Нам запрещено помогать вам за пределами Хогвартса. Но в стенах замка я сделаю все, чтобы тебя вернуть домой.

Пусть и немного, но заверения утешили. Гермиона тоже не теряла времени, но отправилась она к Пенелопе Пуффендуй. В конце концов, чаша явно принадлежала ей. Завидев ее в дверях кухни, где Основательница возилась с составлением рациона на осень, Пенелопа качнула головой и попросила:

– Ох, девонька, скажи мне, что пришла за пирогами да орешками в дорогу. Иначе не найдется у меня для тебя помощи – я слово дала и слово сдержу.

Гермиона виновато замешкалась в проходе, но на кухню вошла.

– Что вы, я не посмею просить о помощи. Хотя от орехов не откажусь.

Пенелопа махнул эльфам, чтобы те принесли все нужное.

– Но я и поговорить хотела, – начала она, но услышав, как шумно вздохнула Пенелопа, Гермиона тут же исправилась. – Честно, не буду выпытывать, где может быть чаша. Но я попала в прошлое. Далекое прошлое, о котором читала только в книгах. Вы – четверо легендарных волшебников! Я ухожу за чашей и, если найду ее, могу уже вас и не увидеть. Прошу, расскажите о том, как вы создавали Хогвартс. О факультетах, о том, как набирали первых волшебников. Да что угодно!

Розовощекая Пенелопа улыбалась, глядя на ее неумный интерес к их детищу.

– На кухню часто приходят студенты за добавкой. Но таких голодных до знаний я еще не встречала! Присядь, Гермиона, раз уж пришла, присядь. Сидру? Пива? Нет, что ж. Ой, что тебе такого рассказать… Как мы волшебников находим? Да как? По-разному: то клич кинем с совами по известным нам магическим семьям. Кто, где уродился, подошел ли возраст. Вот первых набрали ребятишек, ваших ровесников. Вот Елена первой ученицей стала, матушка ее первую привела, оно и понятно.