Дикий

На личном фронте все было ни шатко, ни валко. С девушками я дружил постоянно, с некоторыми жил какое-то время, но ничего серьезного из всего этого не вырастало. Вначале просто позависать любил, потом немного остепенился, но все равно не мог встретить ту единственную, а потом, видать, развился комплекс холостяка. Долго ужиться уже с кем-то не мог, через какое-то время партнерши начинали раздражать. Баб вокруг было полно, поэтому расставался легко. Так что к сорока пяти годам не нажил ни котенка, ни ребенка. Не, может, где-то бегают мои маленькие отпрыски, но меня об этом не уведомили.

А тут это похищение инопланетянами – смогу ли я когда-нибудь вернуться домой? Вопрос оставался открытым. На Земле из близких остались только родители – свидимся ли? Опять нет ответа. Надеюсь, у них там все хорошо, к тому, что я пропадаю периодически, они были привычны.

5

Две декады мы мотались в космосе безрезультатно. Наконец, в начале третьей на корабле взвыли баззеры тревоги, все ломанулись по предписанным местам.

Я в это время находился на летной палубе, поэтому первым делом натянул легкий скаф, выданный мне Дар Вейем в долг, по причине бедности, и приступил к своим обязанностям. Поднимал с оружейного склада ракеты и цеплял к штурмовикам с истребителями, снарядами они уже были загружены. Таскал я их, понятно, не на себе, все это выполняли дроиды, я ими только управлял.

На корабле было два штурмовика и три истребителя.

Прибежали пилоты и заняли свои места, все ждали команды на вылет, изучая полетные задания. Тут начали подтягиваться абордажники и грузиться в боты, они уже так не торопились. Створки шлюза плавно пошли в стороны. В образовавшемся проеме я впервые увидел космос. Зрелище бесконечной пустоты, осыпанной мириадами звезд, было завораживающим. Мешала только еле заметная силовая пленка, удерживающая атмосферу внутри корабля.

Истребители один за другим нырнули в черноту космоса, за ними последовали штурмовики. На палубе остались только два абордажных бота с десантом внутри, дожидаясь своей очереди. Минут через сорок стартовали боты. Мне оставалось только сидеть и ждать. Космос больше не показывали, створки закрылись.

Корабли вернулись часа через три. Один бот сразу вылетел обратно, прихватив старшего техника. Я кинулся пополнять боекомплект. Как только очередной корабль получал полный боеприпас, он покидал палубу.

Опять потянулось ожидание. Часа через полтора я ощутил толчок корпуса, как будто корабль содрогнулся. Минут через двадцать прилетел бот с техником и штурмовики. Истребители, как я потом узнал, остались контролировать пространство. По усиливающемуся гулу понял, что корабль начал движение.

Мне было интересно, как прошел захват, поэтому я насел с вопросами на Гнома. Тот не стал запираться и рассказал, как было дело. Из его рассказа следовало следующее. Когда мы вынырнули из очередного гиперпрыжка, то практически нос к носу (ну это по космическим меркам) столкнулись с аварским грузовиком. Тот начал улепетывать и выпустил пару беспилотников, чтобы задержать нас. Это у него не получилось, так как наши истребители быстро их помножили на ноль. Штурмовики повредили один из двигателей, скорость у торговца упала, поэтому рейдер настиг его быстро. По вооружению жертва сильно проигрывала, поэтому сбив с него все, что могло стрелять, отправили боты с десантом. Зачистка прошла успешно, Дар Вей слетал на трофей, чтобы отключить реактор, потом подогнали вплотную наш корабль, зацепили трофей захватами и сейчас волокём его в укромный уголок в астероидном поле, чтобы там распотрошить.

– Это мы с тобой будем делать вместе, – сказал он мне, – поэтому сейчас иди, отдыхай.

Дернули меня часов через семь, я даже поспать успел.

Нацепили скафы, загрузились в бот и вылетели к трофею. Перелет был коротким. Грузовик уже отцепили от рейдера и пристроили на астероид, наш корабль болтался рядом.

На захваченном судне воздуха и гравитации не было, так как искин был отключен, система жизнеобеспечения не работала. Поэтому перемещаться и работать нам пришлось в условиях невесомости, не отключая скафандры.

Хоть я и практиковался в спортзале двигаться в таких условиях, все равно было неудобно, то и дело налетал на углы. Хорошо хоть гайки самому крутить не надо, даешь задание дроиду и контролируешь процесс. У меня их в подчинении было два, у Дара четыре.

Начали с уцелевшего двигателя, открутили с креплений, срезали фиксаторы, потом подогнали бот и сдернули его из корпуса. У них тут уже все было продумано, и бот был модернизирован под такие задачи дополнительным оборудованием. Потом выдернули второй поврежденный движок, чтобы не мешал демонтажу остального оборудования. Дальше принялись за гиперустановку, она хоть и называлась гипердвигателем, но по сути была отдельным модулем, интегрирующимся с маршевым двигателем, и работала только в связке. Если двигатели производили все кому не лень, то эти установки можно было купить только у центровых.

Реактор был изношен в хлам, поэтому трогать его не стали. Поснимали еще кучу блоков электроники, что не забраковал Дар.

Бот челночил между кораблями, утаскивая все, что мы поснимали. Параллельно второй бот очищал трюм.

Этот аврал длился трое суток, спали мы часа по три, держались только на стимуляторах. Каждые шесть часов надо было менять регенерационные картриджи для воздуха. Питались по разу в день перед сном. Короче, к концу этой эпопеи я был выжат как лимон.

Когда начали закругляться, Дар разрешил мне прошвырнуться по кубрикам.

– Там, конечно, после абордажников ничего ценного не осталось, – сказал он, – но такому голодранцу, как ты, все сгодится.

Я с ним полностью был согласен, с имуществом была напряженка.

Вколов очередную порцию стимулятора, полетел мародерить.

Так как это был чисто грузовой корабль, то кают было всего шесть. Капитанская была обнесена полностью, там, видать, ребята посчитали все ценным. В других тоже практически был голяк. Добычей стал комбез вроде моего и пара комплектов белья. Я был удручен.

Взгляд зацепился за тело, парящее в коридоре, никто не удосужился прибрать бывший экипаж. У трупа в груди была дыра, залитая пеной.

«А шлем-то вполне целый», – подумал я.

Полетел смотреть других жмуров, нашел только четверых. Судя по количеству кают и тому, что три из них были двухместные, часть экипажа все-таки прибрали. Целых скафов, понятное дело, ни на ком не было. Начал кубатурить, ведь можно поставить заплатки, из нескольких хоть один собрать.

Долго боролся с брезгливостью, никак не мог решиться. Зная, что такой скаф стоит порядка десяти китов, а тот, что на мне, придется выкупать, а это при моих доходах еще шесть месяцев без зарплаты, я сдался.

Поначалу робко, затем более решительно, злясь на себя, начал сдирать скафы с тел. Подогнал платформу и сбрасывал все на нее, переходя от одного тела к другому. Плюнув на брезгливость, начал более детально осматривать разоблаченные трупы, результат был – несколько чипов и пара коммуникаторов.

Когда вернулся к старшему технику, он только хмыкнул, увидев мою добычу, и сказал:

– Закон по трофеям: все, что сможешь унести в руках, твое, никаких платформ, мешков.

Я молча запихал всю мелочевку в один из скафов, взял два из них под мышки, а два зацепил руками, посмотрел на него.

– Пойдет, – опять ухмыльнулся он.

Когда прилетели на корабль, отсыпался часов двадцать. Корабль двигался к очередной станции, сбыть трофеи, а у меня потянулись привычные будни. Латал на вахтах истребители, им немного досталось во время последней операции, посещал медотсек. Разобрал трофеи: один коммуникатор был такой же, как мой старый, второй был более навороченный, поэтому сразу свой заменил.

Практически на всех чипах была разнообразная порнуха, видать, народ на вахтах не скучал. Только на одном была база по рукопашке третьего ранга. Сразу воткнул ее на изучение в фоновом режиме. Выставил пятьдесят процентов ресурса мозга, распараллелил сознание, и теперь меня ничего не отвлекало, как в первый раз. Ну тупее стал вполовину, но при моих теперешних 216 единицах ста восьми вполне хватало для рутинных занятий. Вон абордажники постоянно с таким индексом живут и не жалуются.

Обычно базы были на одноразовых кристаллах, но попадались и на чипах. В основном это были бесплатные базы или хакнутые умельцами, которые попадались намного реже. За ними велась охота спецслужбами, как у нас за фальшивыми купюрами. Добропорядочный гражданин должен был сразу отнести такую находку в СБ, но где вы видели добропорядочных на пиратском корабле? Считалось, что скопировать базу с кристалла невозможно. Ну это, наверное, гуманными методами. Док меня просветил, как это делают: берется болван, то есть человек со стертой в ноль памятью, заливается база ему, а с него копируют на чип. Человек после этого остается идиотом, который ходит под себя. Дело в том, что при установке нормальному человеку база сразу переплетается с его знаниями и предыдущим опытом, и чтобы отфильтровать личную информацию, нужно специальное оборудование, которое является секретом компании «Нейросеть», а свои секреты эта компания хранить умеет.

Закончив с чипами, я взялся за скафандры, их еще надо было отмыть.

На следующий день вызнал у Гнома, какую базу надо для ремонта скафов. Он вначале предлагал, за полцены от скафа, отдать отремонтировать ему, но я уперся. Нужная база была – «оружейник» во второй ранг (для такого хлама, по мнению Гнома). Прикинул, что лучше взять в третий ранг, не всегда же мне хлам будет попадаться (ну я так надеюсь). Связался по нейросети со старпомом (он на корабле вел все коммерческие операции, бухгалтерию и нанимал новых членов экипажа), озвучил проблему, он сказал, чтобы я подходил к нему. Выкупил кристалл с базой в долг, за семь китов. Долго торговаться у меня не получилось, база была нужна, а альтернативы не было. Я напирал на то, что предыдущие обошлись по пятерке, он аргументировал, что пакетом всегда дешевле.

Прикинул, сколько будет доучиваться рукопашка (я второй ранг учил), если без ускорения, при пятидесяти процентах загрузки мозга у меня примерно два часа пошло на первый ранг, на второй уйдет часов двадцать, на третий около двухсот. В сутки могу только тринадцать часов посвятить этому, в капсуле учил среднего техника, а на сон обучение надо отключать. Можно было, конечно, не отключать, но дня через три начнет крыша съезжать. Мозгу тоже нужен отдых. Получалось – примерно пятнадцать-шестнадцать дней. Решил добить второй ранг, ставить паузу и учить «оружейника». На следующий день так и сделал.

Через трое суток, когда уже начал разучиваться третий ранг «оружейника», я знал, что нужно делать. Выпросив у Гнома в долг ремнабор для скафов, приступил к делу. Скафы были третьего поколения и наворотов никаких не имели. Ну это я сейчас так рассуждаю, потому что из базы знал и устройство шестого поколения подобного девайса. Ничего сложного в ремонте не было. Только требовалась предельная точность. Вырезался пробитый участок, по его размерам вырезались заплаты, из скафа донора, и начинался геморрой.

Первый терморегулирующий слой требовал совмещения и сварки всех нагревательных прожилок. Второй слой был из двух камер, в них были под давлением разнокомпонентные гели, которые не только рассеивали силу удара, но также являлись герметиком при пробитии скафа. При повреждении обоих камер гели смешивались, происходила реакция, субстанция пенилась, увеличивала свой объем, заполняя повреждение, и быстро твердела. Так что надо было сначала слить гели, потом вырезать место повреждения, дальше заплатки на камеры и залить гели. Третий слой – семь слоев суперткани, по сравнению с которой кевларовая ткань покажется марлей. Чтобы ее ровно разрезать, приходится действовать лазером.

Заплатки ложатся не внахлест, а стык в стык. Для каждого слоя – свой клей. Зато склеивает так, что хрен оторвешь и стыка не видно. Короче, маялся с первым скафом в своем закутке на летной палубе два дня.

Истребители я уже подшаманил, вахты были не напряжные, так что время у меня было. Первый блин, как говорится, комом. Не везде получилось аккуратно, да и хрен с ним, мне не на подиуме выступать.

Надел, проверил функционал, все работало нормально. Так в нем и попер в каморку Гнома, возвращать старый скаф. Поблагодарил уважаемого старшего техника, что выручил в трудную минуту, и пообещал в долгу не остаться. Тот поухмылялся и сказал, что с меня литр планетарки. Дал пару советов по ремонту.

Второй делал, уже учитывая прошлые ошибки и советы Гнома. Провозился столько же, но результат значительно отличался в лучшую сторону. Выглядел скаф – как практически не коцанный. Только слегка тон отличался по краю заплатки, но как это убрать, я знал из советов Гнома, надо пару раз прогнать скаф через химчистку.

Через три дня пристыковались к станции.

Я связался с Золом по сетке и спросил:

– В какой партии пойдешь на станцию?

Он сказал, что во второй. Я обрадовался, хотя Зол моей радости не разделял, там профуры его в борделе заждались, а он задерживается.

Договорились встретиться вечером в спортзале, я хотел его попросить скинуть скаф перекупщикам и прикупить мне чего-нибудь на станции.

У меня, по причине нахождения корабля на станции, образовались выходные, поэтому мог себе позволить походить в спортзал. А то рукопашка-то у меня во второй ранг разучена, надо нарабатывать навыки.

Связался со старпомом, запросил разрешения подключиться к местной инфосети. Тот разрешил только через корабельный искин. Ну, я секреты выдавать и не собирался. Работать через искин с инфосетью было очень удобно, хоть мне и выделили жалкие крохи от его мощности, но мне за глаза хватало.

Я делал запрос, искин уточнял критерии, выдавал информацию, если что непонятно, подсказывал. Мне не пришлось перелопачивать гору каталогов товаров, искин сам все нашел по моим запросам. У меня была задумка, как сделать из моего легкого скафа, так скажем, полусредний.

Составив список нужных вещей и записав цены, начал интересоваться менее прагматичными вещами. Меня интересовало, где же я нахожусь территориально. А то фронтир-то большой. Получалось, что мы барражируем между Федерацией Цера и Королевством Жур, окраинными мирами. Дальше по направлению к центру располагается империя Авар. Вправо от аварцев империя Артран. От станции, где мы сейчас находились, расстояние было примерно одинаково что до Жура, что до Церы. До аварцев в два раза длинней, до артранцев в три.

Так и просидел до вечера в инфосети, читая и скачивая бесплатную информацию.

В зале, как и договаривались, встретил Зола. Он как обычно мучил тренажер.

– Чего хотел? – буркнул он. Видно, настроение у него так и не поднялось.

– Зол, братуха, выручай! Ты же знаешь, что мне пока на станцию хода нет, надо скинуть легкий скаф барыгам, а то у меня с наличкой полный голяк.

– А мне с какого перепуга это надо?

– Братан, я тут несколько чипов с порнухой надыбал, все тебе отдам.

У него появился интерес в глазах.

– Дай глянуть, – сказал он, протягивая свою «лопату». Я ссыпал весь наличный запас порно. Не, трындю, один шедевр оставил, очень уж там прикольно акробаты в невесомости стыковались.

Просмотрев отрывками, через коммуникатор, Зол расцвел, рожа расплылась в довольной улыбке.

– Ну ладно, друган, – пробасил он. – Братан братана выручит завсегда.

Кто бы сомневался, ёптыть.

Я скинул ему адрес, где скупали по божеским ценам трофеи, думаю, штук восемь за него дадут. Проинструктировал Зола, чтоб начинал с десятки, тот ухмыльнулся:

– Не сцы, братуха, я знаю, как барыг разводить.

Договорились, что деньги закинет на обезличенную карту и передаст мне, как заявится спать на корабль.

На шестой день пребывания корабля на станции Зол со второй выходной партией отправился покорять станцию. Я весь издергался, переживая, как бы он там не пробухал мои деньги. Но все благополучно завершилось. Через два дня Зол, в дымину пьяный, передал мне карту. Сказал, что сегодня отоспится, а завтра по новой гудеть.

Я через искин заказал нужные мне товары с доставкой. Прибыл курьер, дальше шлюзовой его не пустили, пришлось проверять наличие и целостность товара там. Расплатился через ручной терминал. Ушло шесть штук с копейками.

Приобрел я мини-комплекс, для декоративного литья из металла. Он и потянул на шесть штук, остальное по мелочи – пять литров планетарки, по 20 кредитов за литр, два ремнабора для скафов – две сотни, пару маек и пару трусов и спортивную форму – все в районе сотни.

Сразу занес ремнабор и литр Дар Вею. Тот одобрительно крякнул и выдал местный аналог поговорки:

– Пацан сказал, пацан сделал.

Совместно распить сей литр не предложил. Да я и не собирался бухать, взял планетарку про запас, мало ли с кем еще надо будет мосты наводить. Док сказал, алкоголь очень плохо влияет на скорость изучения.

Притащил мини-комплекс к себе в каптерку, распаковал, установил, залил себе спецификацию и инструкцию по нему. На нем можно было лить из металла небольшие детали любой сложности. Состоял он из электродуговой печки – для плавки металла, и четырех генераторов силового поля – для создания формы отливки. Дополнительно шел сканер, для копирования форм.

С помощью такого комплекса можно было лить статуэтки, делать шахматные фигуры, можно было создать что-то свое, в графическом редакторе, а можно было скопировать уже готовое, короче, ваяй не хочу. Я собирался сварганить себе броню на скаф. Ведь чем отличается легкий скаф от среднего – броней. Правда, у него еще средний (компенсирующий) слой толще. Ну я уж лучше синяк заимею или трещину в ребрах, чем сквозное отверстие, если по мне стрелять начнут. Кто ж в меня стрелять начнет? Ведь на абордажи-то я не хожу. А вы вспомните предыдущего техника, он тоже никуда не ходил.

Задумка была такой: в движках использовались сердечники из высокопрочного термостойкого сплава, со временем они истончались, и их приходилось менять. Вот из этого неликвида я и хотел себе сделать бронепластины.

Протестировал аппарат, отлил несколько фигурок, результатом остался доволен. Переговорил со старпомом, что хочу выкупить металлолом, тот поинтересовался, для каких целей, сказал, что хочу делать декоративные шахматы из особо ценного сплава. Он поугорал надо мной и выставил ценник по сотне за килограмм. По такой цене они скидывали лом этого сплава скупщикам. Взял двадцать килограммов, прикинул, что должно хватить с запасом. Долг увеличился на два кита. На Земле я к кредитам относился прохладно, здесь же руководствовался принципом, дают – бери. Кто его знает, что завтра будет, может, меня не станет, а может, кредиторов.

В спортзале отловил абордажника своей комплекции, договорился с ним за литр планетарки, что он даст отсканировать свой средний скаф. Бронепластины крепились на клей, так как в ремнаборе у меня было и чем отклеить, и чем приклеить, отсканировал все пластины за день. Ну а там уже дело техники, закидывал в печку лом, на выходе получал готовую пластину. За пару дней управился. Потом прилепил все пластины себе на скаф и стал счастливым обладателем полусреднего скафа.

6

Мы болтались в космосе уже месяц, который для меня прошел вполне плодотворно. Моя придумка со скафом дала не только чувство защищенности, но и принесла доход. Когда я отливал пластины, то попросил Зола протестировать одну из них.

Абордажники в трюме устроили себе небольшой тир и нарабатывали там стрелковую подготовку. Вот я и хотел, чтобы он пострелял в пластину. Испытания показали, что пластина пробивается бронебойной иглой из штурмового комплекса, при восьмидесяти процентах нагрузки ускорителя. Стандартная броневая пластина пробивалась при девяноста пяти. Зато плазменный заряд из того же комплекса держала лучше, процентов на двадцать.

Из выученной базы «Оружейник» я знал про штурмовой комплекс следующее: он имел два разгонных ствола, расположенных друг над другом, верхний стрелял иглами, нижний плазменными зарядами. Нижний ствол немного выступал из-под верхнего и был большего калибра. В длину комплекс был полметра и напоминал разжиревшее помповое ружье с пистолетной рукояткой, если бы не подствольный короб и три сменных аккумулятора, крепившихся у него снизу ствольной коробки. Обойма с иглами была трехсекционной, по сто игл в каждой, и вставлялась в рукоять.

Была функция регулировки нагрузки ускорителя. При десяти процентах, которых хватало для пробития легкого скафа, на одном аккумуляторе можно было сделать сто выстрелов, соответственно при ста процентах – только десять. Плазмой при стопроцентной нагрузке на одном аккумуляторе можно было сделать только два выстрела (львиную долю энергии забирало формирование заряда). Смена режимов и боеприпасов осуществлялась командой через нейросеть.

Комплекс был универсален и прост в использовании, и пользовался заслуженным признанием абордажников.

Короче, характеристики пластины тогда я посчитал нормальными и, видать, не только я. Через несколько дней в спортзале ко мне подошел один абордажник, из вновь набранных на станции. Естественная убыль в абордажной команде дело обыденное на моей памяти, Зол про двоих рассказывал. Попросил сделать ему пластины (сарафанное радио рулит). Я честно обрисовал все недостатки, по сравнению со стандартным средним скафом, на что получил ответ – на первое время и так сойдет. С финансами у него тоже туго, на средний скаф никак не наскребет (30–50 китов). А в долг абордажникам, в отличие от техников, не дают (повышенный риск невозврата). Сошлись с ним на десятке. Я по той же схеме выкупил металлолом, старпом поприкалывался, что шахматишки начали пользоваться спросом, я ему сказал, что скоро все абордажники научатся играть и будут устраивать турниры.

Заказ сделал за два дня, клиент остался доволен. А через день подошел еще один такой же бедолага, с которого я тоже поимел десятку китов, за минусом расходов на металл. Так я стал богаче на шестнадцать китов. Серьезные бабки при моей зарплате.

Долго не заморачивался, куда потратить (альтернативы-то все равно нет), взял комплексную базу – «Абордаж, контрабордаж» третьего ранга, такие похожие базы компоновали для удобства изучения, знания в них пересекались, и времени на изучение тратилось меньше. За неё старпом запросил восемь китов, я отчаянно торговался и сбил до семи, упирая на то, что беру за наличку. Еще он настоял, чтобы я погасил долг за металлолом и базу «Оружейник», раз у меня кредиты завелись, видать, уже вызнал, какими «шахматами» я приторговываю. Так что осталась у меня штука с лишним, остававшихся после покупок на станции.

Предыдущие базы были разучены, так что я сразу поставил вновь приобретенную на изучение.

Теперь я помогал Гному обслуживать наш грузовик. Наконец-то мне стала доступна схема нашего корабля. Кстати, назывался он «Гусь». По крайней мере, птица, которая дала свое название кораблю, сильно смахивала на гуся. Видать, их гуси могут до смерти защипать.

Корабль напоминал кирпич с заостренным носом. Длина – 250 метров. Ширина – 120 метров. Высота – 80 метров. По длине корабль делился на четыре секции: носовая секция – 20 метров. Трюм – 100 метров. Жилая палуба – 40 метров. И техническая палуба – 80 метров. Десять метров съедала броня, переборки и технические ниши. Трюм по высоте делился на две части, в верхней из них находилась летная палуба. Корабль был оснащен восемью 250-мм разгонными пушками и шестнадцатью 100-мм плазменными пушками для ближней обороны. Разгонные по четыре штуки находились только на верхней и нижней плоскостях, плазменные же располагались на всех плоскостях, тоже по четыре штуки. На нижней плоскости пушки могли утапливаться в корпус, и была возможность цеплять груз или брать другой корабль на жесткую сцепку. Дополнительно было десять установок для запуска ракет. Баки позволяли передвигаться в космосе до трех месяцев в автономном режиме. Так что можем еще месяца полтора болтаться, не заходя на станции. Рассказывали, бывало и такое безрыбье. Но в этот раз рыбка все-таки клюнула.

Среди ночи, по корабельному времени, меня подняло сообщение от искина срочно готовить малые корабли к боевому вылету. Баззеры не ревели, народ не суетился, передвигался по коридорам быстро, но никто не бежал.

Один я как придурок несся на летную палубу. Гном мне в подкорку, наверно, вдолбил порядок и правила действий в подобных случаях учебными тревогами. Это была его любимая забава, погонять меня на скорость снаряжения малых кораблей. Говорил, что в боевой обстановке каждая секунда дорога. Конечно, он был прав, полностью с ним согласен. Но как же он меня задолбал!

Быстро и привычно выполнив все необходимые действия предстартовой подготовки и догрузив корабли ракетами, стал ожидать пилотов для передачи кораблей. Те не заставили себя долго ждать. Подтвердив, что с кораблями все окей, теперь уже пилоты замерли в своих ложементах, в ожидании сигнала на вылет.