Нулёвка

Хожу я сюда не только поглазеть на мир сверху, но и помедитировать в спокойствии. Сама атмосфера тут давит, так что перевозбужденные военнослужащие, как из нашего училища, так и из других, не шумят. Появляюсь здесь редко, что и к лучшему. Драки, склоки и вопли уже достали! Вот что бывает, когда большую группу молодых людей запирают в замкнутом пространстве.

Усевшись в удобную позу, прямо на пол, подстелив, правда, под попу куртку, я стал гонять по каналам силу, используя кольцо как усилитель. Оно на это отвечало искрами, отлетающими от меня на приличное расстояние. Я прямо чувствовал, как источник то расширяется, то сужается, принося такую сладкую боль. Время за этим занятием летело незаметно…

– Кто бы ты ни был, я не подведу, – смотрел я прямо в «живой» камень. Буду жить за двоих. Зарок!

Не успел я как следует насладиться чувством увеличившегося резерва, как меня затрясли.

– Хан! Хан!! Там Мишку побили! Пошли разбираться, – повёл меня за собой чрезвычайно серьёзно настроенный Серёга. – Мы с Ерёмой Сутулым его в коридоре нашли. Затащили в каюту. Он с ним остался, а я за тобой побежал, – объяснял друг на бегу, пыхтя как паровоз. Ещё ведьмаком себя зовёт. Усилил бы мышцы и всё.

– Чего в лазарет-то не отнесли?! – не понял я.

– Он же раб. На лечение ещё не заработал. Это нам просто бы увеличили срок, если не можешь заплатить. С ним всё по-другому.

– Ну да, ну да… – подтвердил я, успев позабыть, что он раб и вор. Для меня он давно стал почти братом. Запали они мне в душу! На друзей из прошлого похожи, те тоже прохиндеями были. – Ему бы плетей всыпали вместо лечения. Не уберёг казённое имущество, то есть себя! – Криво улыбнулся я.

– Верно.

На нижнем ярусе кровати лежал Мишка. Весь в потёках крови из разбитого кем-то носа, без сознания и жалобно скулящий. Как побитая собака. Аж мурашки по коже. Отодвинув в сторонку Ерёму, протирающего холодной тряпицей лоб пострадавшего, я приступил к делу. Перво-наперво привычно бросил конструкт диагноста из своего лекарского арсенала. Пришедший ответ порадовал: перелом руки, двух рёбер, носа и всё такое! Ничего сложного, короче. Двадцать минут работы, и он будет как огурчик. Пупыристый, правда. Сращенные кости будут слабоваты. Надо дня три, чтобы окрепли.

– Пусть спит, – закончил я работу, вытерев трудовой пот.

– А как же отомстить? Нужно узнать, кто это сделал?! – Решительно встал в позу друг.

– Сейчас гляну, и определимся, – положил я руки на виски Мишки. В этом мире такое позволено лишь между друзьями, да и то с разрешения. У меня оно было. В училище под присмотром учителя тренировался на них. Парни ничего не скрывали.

Разумники дают серьёзные клятвы на крови, прежде чем лезть в башку. За попытку сделать это без разрешения тебя убьют и не почешутся! Кто знает, что ты там наделаешь? Или увидишь?

Открытый всем ветрам разум сдался, даже не сопротивляясь. Говорил я им – учите «разум»! Нет! Мы просто не подпустим такого близко!

– Напали неожиданно, из-за угла, – смотрел я его глазами. – Михаил шёл по направлению к клозету, как его тело сковали какой-то техникой, из стихии земли. Из темноты вышел солдат, в пятнистой форме гарнизона Черняево, приписанный, видимо, к кораблю, с лычками десятника, одарённый. Две планки на плече, значит, второй ранг.

– Как же я вас ненавижу, чернь! – Подошёл он вплотную к Мишке и ударил кулаком ему по лицу, разбив нос в кровь. – Из-за вас я уже вторую неделю на вахте! Раб! А у меня, знаешь, какие планы были? – Не став ждать ответа, он стал избивать Мишку, без изысков. Просто тупо бил, пока сам не устал, развернулся на каблуках и ушёл.

Я пересказал, что увидел, парням, еле удержав Серёгу от ответных действий.

– Побить его в ответ? Он десятник! На службе! Его слово против нашего. К тому же избил он раба! Имущество, без права голоса. Ничего ему не будет, а вот над нами зависнет карцер или чего похуже. Так что усмири гнев. Поквитаемся позже… Месть стоит подавать холодной, – внушал я другу.

– Он прав, Серый, – вмешался Ерёмка. – Месть – дело такое… – Изобразил он рукой непонятный жест.

– Ладно. Отпусти! – Вырвался друг из захвата. – Я подожду, – пообещал он стальным голосом.

На следующий день проснулся Миша, пересказав мой рассказ в точности. Ну и как более побитый жизнью, подтвердил мои выводы:

– Это, ребят, ещё ничего. Всяко полезнее, чем работать на шахте, где живут в лучшем случае лет пять. Не переживайте! Выше нос, ведьмаки! – Залихватски свистнул он, подмигнув фингалом.

Дерьмеца в этой жизни хлебнул он немало. Рассказы о жизни там, за стеной, частенько скрашивали нам вечера.

Настроение постепенно улучшалось. Картишки. Тренировки. Сытное питание, без изысков. Мы и не заметили, как наступил седьмой день полёта. Конец нашего пути. Посёлок близ китайской границы ждал нас…

Все сбежались на обзорную палубу, вглядываясь в приближающуюся землю. Прервали-таки мою медитацию! Пройдя над рекой (Кия, как потом выяснилось) таёжными лесами, где отчётливо различимы нам, северным людям, ели, кедры и, как подсказал сбоку голос девчонки, маньчжурский орех, мы зависли над пустой площадкой, выложенной бетонными плитами, куда и стали плавно спускаться. Пора на выход. Служба ждёт.

Посёлок же за стенами части представлял собой то тут, то там натыканные домики, с распаханной землёй рядом и гуляющими баранами, козами и коровами, за коими приглядывали мальчишки. Ни о каком порядке и речи быть не могло. Каждый отдельный дом был крепостью. На первом этаже не было ни дверей, ни окон. Второй этаж был представлен узкими проёмами или скорее бойницами. И лишь на третьем присутствовали привычные для нас окна. Крыши были крыты шифером.

Чтобы попасть в дом, надо было подняться на самодельном лифте, с противовесами, до второго этажа. Где и была дверь. Интересная система. Крестьяне здесь явно знают, как переждать нашествие тварей, пока их не перебьют или не загонят назад в леса. С такой армией, где воюют тринадцатилетки, рабы и закупы, немудрено… Впрочем, я утрирую. Основная сила Империи – это бояре с дружинами! А мы так… Дырку заткнуть.

Выйдя на плац, я оглянулся, осмотрев наконец дирижабль, на котором мы летели, во всей красе. Огромный! Точь-в-точь как морской кит, что зачем-то сел на брюхо. Нижняя треть была из дерева, с иллюминаторами и выходящими по бокам пропеллерами, как у Карлсона. Верхние две трети были из ярко-синей ткани, что улавливала энергию солнца, передавая уже переработанную в электричество силу на винты. Внутри же она была заполнена негорючим газом со сложно произносимым названием, но на основе пара, который чуть откачали, придав вес всей конструкции, а сила притяжения сделала остальное, мягко приземлив нас.

– Стройся! – неожиданно гаркнул один из встречающих. Лычки говорили, что это тысячник. Рядом с ним стояло человек десять военных. Вылитые Рэмбо. Принимать пополнение пришли, похоже…

Ну и мы, как говорится, не оплошали. Те, кого укачивало весь полёт, выскочили первыми и опорожнили желудки, прямо перед этими господами! Девчонки, вместо того чтобы строиться, отбежали к клумбе с яркими цветами, став громко спорить об их названиях. Дошло до драки и писков. Брутальные же мачо подскочили к начальству, изобразив что-то вроде воинского приветствия. Носы так подняли, что аж козявки видны.

Я же, как и другие адекватные, встал в сторонке от блевотины, с баулом личных вещей на плече, и стал ждать. Лето, тепло, птички поют, чего не позагорать?

Главный плюнул на нас, развернулся и ушёл. Замы стали сами разбираться со стадом. Кого пиная, а кого и направляя. Я попал во вторую группу.

– Так… Ты, ты и ты! – указал один из замов на меня и парней. – Потопали получать довольствие и форму, вон в ту каптёрку. Шагом марш! – прикрикнул на нас серьёзный мужик со шрамом на всё лицо. Явно по ауре определил, кто мы и что.

Зайдя под своды мрачного помещения, я встал в очередь, вдыхая ароматы затхлости и гуталина. Двигалась она не сказать что споро. В прошлой жизни я не служил. Плоскостопие! Честно-честно!!! Все мои знакомые почему-то всегда думали, что откосил.

Ну, наконец-то, возвёл я очи к потолку.

– Размер! Хотя молчи! Всё равно ничего дельного не скажешь, – констатировал плюгавый мужичок с пузиком и засеменил в свои закрома. – Это, это и это, – стал он выкладывать на стол свёртки.

Взяв первый из них и надорвав упаковку, я извлек на белый свет штаны.

– Переодевайся, – кивнул каптёрщик.

Упаковки летели в сторону, пока я не переоделся в камуфлированную форму полностью. Штаны, китель, футболка, берцы, ремень и фуражка. Сидело всё как влитое. Глаз-алмаз! Чувствую себя в ней бывалым профи. Хоть сейчас в бой.

– Держи рюкзак! Там фляга и нож. Меч! Бери, бери, раз положено, – проигнорировал он мою попытку отказаться от меча. – Лычки сам пришьёшь. Всё. Свободен. Следующий!!!

Выйдя на улицу, я присоединился к махнувшему мне рукой Серёге с Мишкой, что стояли рядом с тем самым мужиком со шрамом, в числе других парней и одной девушки, лет семнадцати. Почему-то у них дар формируется позже, вот и выходят из училищ красавицы в возрасте семнадцати-двадцати лет. На выданье.… Эта была красивой. Коса до пят. Глазками по сторонам так и стреляет.

– Все собрались?! – Кивнул он мне. – Так… раз, два, три… десяток собран. Следуйте за мной, архаровцы. В дороге всё объясню, разъясню, покажу, – сказал он и зашагал в направлении одной из десятков казарм на территории части.

– Первое! Теперь я – ваш непосредственный командир. Сотник второй тысячи гарнизона Черняево, Андрей Маркович. Обращайтесь ко мне или сотник, или Андрей Маркович. Второе! Вы все здесь ведьмаки, хоть и из разных училищ. Но это неважно! Главное, что вы должны знать: здесь опасно! Очень опасно!!! Мы потеряли девяносто процентов гарнизона во время прошлого нашествия тварей. Вот вас и прислали, желторотиков, – сплюнул он вязкую слюну.

– Можно вопрос? – Поднял руку, как на уроке, незнакомый парень. Тюменское или Архангельское училище. Это они с нами летели. Не повезло… Как и нам, впрочем.

– Спрашивай! Не жуй сопли!

– Ведьмаки ведь служат егерями, следопытами и разведчиками? А я помимо этого выучился на ритуалиста. Можно меня к ним направить? – просительно шаркнул он ножкой. Вот жук хитрожопый!

– Боишься? Правильно делаешь. И нет, нельзя! – Помахал в отрицании пальцем сотник у его лица. – Твоя основная специальность ведьмак. Вот и будешь служить по ней. А то, что ты – гений, освоил ещё одну профессию, поможет тебе выжить. И ничего больше. Все ведьмаки и химерологи полегли первыми, так как вступают в прямой контакт. У нас достаточно и ритуалистов, и зельеваров, и лекарей. Так что не хныкайте! – Открыл он дверь в обветшалую казарму с пинка.

Обычная прямоугольная коробка из красного кирпича. Два десятка застеленных кроватей, шкафов, общая душевая и пара кабинок с унитазами. О! И своя кухонька, что необычно. Пара дверей в какие-то каморки, со швабрами, да пыль по углам.

– В таких условиях вы будете жить со своими десятками. Да, – кивнул он на наши взгляды. – Каждый из вас получит по десятку. Глава гарнизона, тысячник Халил Агафоныч, старается на все звания, начиная с десятки, – ставить одарённых. Получается не всегда. Сами понимать должны, что не так нас и много. Все дыры не заткнёшь. Ну а то, что у вас ни опыта, ни знаний достаточных нет, ему плевать. Половина вообще дети, – указал он как раз на нашу компашку малолеток.

Миша тёрся в сторонке с двумя мужиками, лет пятидесяти. Судя по серьге в ухе – закупы. Год вышел неурожайный или еще какая беда, вот и продались в армию, а деньгу переправили родне. Дар же, скорей всего, так и остался – нулёвка. Не смогли обуздать. Были знахарями у себя. На большее не способны! Или детство в попе заиграло, вот и решили старость встретить с мечом, а не с косой. Седина в бороду, бес в ребро.

Андрей Маркович направил на нас свой браслет, после став копаться в нём и что-то править. Всего минут пять прошло, а все уже разбрелись по казарме, нервничая и поглядывая друг на друга. Паренёк, что собирался в ритуалисты, сел на кровать и, сняв китель, стал пришивать лычки. Карьерист чёртов. Девушка скрылась в туалете, покачивая очень симпатичной попкой, даже на мой незрелый взгляд. Надо имя узнать, подумалось мне.

Тут стали приходить сообщения. Так, так, так. Устав. Наставления по передвижению в местных лесах, полях. Подробная карта региона и, в частности, наших краёв. Бестиарий тварей живых и неживых, способы их убийства, разделки. Приказ о назначении меня третьим десятником седьмой сотни второй тысячи гарнизона. Непосредственный командир – сотник Маркович. Ну и самое вкусное: одиннадцать имён солдат, что встанут под моё начало. Их полное досье, с профессиями и другими подробностями. Десяток, в котором со мной двенадцать получается. Весело.

– Сегодня обживайтесь, принимайте личный состав. Времени учить вас чему-либо абсолютно нет. Прочтите всё, что я вам прислал, иначе первый же ваш поход закончится плохо. Эта казарма первого десятка. Твоя!.. – Кивнул он хитрому ритуалисту. – Ваши соседние. Разберётесь, – вышел он, хлопнув дверью в раздражении.

– Освободите помещение, – то ли приказал, то ли попросил заносчивый парень. Противиться мы не стали. Незачем.

– Не так я представлял начало службы, – поворошил на себе волосы Серёга.

– А как? Думал, сразу встанешь на стену и будешь молниями кидаться, повергая супостатов сотнями? – хмыкнул я, проходя мимо казармы с номером три. – О-о-о… Моя! Я пошёл, парни! Удачи. – Махнул я рукой.

– Давай! Вечером встретимся, побалакаем, – кивнул Миша.

Зайдя внутрь, я думал увидеть пустое помещение, но оказалось, что это не так. На кроватях лежали или сидели, резавшись в карты или домино, все одиннадцать моих бойцов. Все старше сорока лет. И с одинаковыми выражениями на лицах.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что подчиняться мелкому шкету желания у них нет. Впрочем, кто их спрашивает? Успел уже бегло просмотреть их досье. Все закупы. Бывшие крестьяне или мелкие ремесленники. Гончары, кузнецы, пекари… Серьга в ухе – это не ошейник раба, конечно, но часть функций та же. Это: беспрекословное подчинение старшему по званию и мощный мотиватор служить, как я служил. На отлично то есть!

– Здравствуйте, солдаты! – чуть нервно произнёс я. – Как вы, наверное, уже знаете, – кивнул я на их ОКО, – я назначен командовать вами. Сам я ведьмак, только закончивший обучение. Обращаться ко мне можно просто по имени – Хан. – Чего выпендриваться? Сказал, как есть. Не приукрашивая.

– А потянешь, командовать-то? – задал вопрос самый старый из служивых.

– Я не дурак. Если будет, что сказать, всегда выслушаю, – спокойно кивнул я. – Ну что? Будем знакомиться? – Протянул я руку дружелюбно. Пожали все…

Глава 5

Хорошо вчера посидели. Всё утрясли. Самого старого звали Святополк. Пятьдесят три года мужику. Был он старостой деревни, что подверглась нападению кровососов, сожравших половину населения. Подмога пришла слишком поздно. Прошлись тварюги, кстати, по всему побережью Краснодарского края. В газетах этого не было. Мужики всё потеряли в той трагедии! Всё! И дома, и накопления, что хранились по старой памяти под матрасами, вот и решили на общей сходке, что бездетное мужичьё старше сорока лет пойдёт в армию. А деньги же пойдут на строительство новых домов, живность и мягкую рухлядь. Никто не отказался. Все держались друг за друга. И таких, как они, были тысячи. Пять лет. Вот их срок в армии. Так закалялась сталь!

Святополка я назначил своим заместителем. Неофициальным. Такого звания в десятке не было. Сына он оставил за себя рулить хозяйством, а сам – к нам. Не бросать же дурней, что топором махать да баб портить только и умеют? Здесь цивилизация! Не деревня. Поклон должный не отвесишь – посекут.

– Начинаем! – Указал на большую карту, спроецированную на стену, сотник. – Все прочли мои наставления, устав, бестиарий?

– Да, да, ага… – пошли шепотки по залу. Перегарище стоял, хоть топор вешай!

– Поверим, – медленно обвёл он нас взглядом. – Командование приказало мне начать патрулирование, что плохо, так как я всё-таки надеялся недельку-другую побродить по лесам вместе с вами, но не вышло. Первый десяток! Идёте по этой тропе, огибаете озеро и возвращаетесь. Ваша основная задача – наметить, где свили логова стеклянные пауки, возвели некрополь мертвецы и устроили лежбище вампиры. На всё про всё вам дано три дня. В бой не вступать! Только разведка!

– Разрешите выполнять? – Вскочил со своего места тринадцатилетний десятник.

– Иди, Иван Аркадьевич! Иди и будь осторожен… – отпускал он его с тяжелым сердцем.

Потихоньку всех и распределили. Мой маршрут был протяжённостью в пять дней, а не три. И поопасней. А если быть точнее, то самым опасным из всех, выданных сегодня сотником. Что за…! – не нашёл я цензурных слов.

– Ты, Хан, выживешь, – объяснял мне в сторонке своё решение Андрей Маркович. – Читал я твоё дело. Пятый ранг в разуме и зельеварении, – хмыкнул он. – Лучший выпускник этого года. Для тебя это будет менее опасно, чем для других. Плюс, имеешь в десятке опытных охотников да старосту, что умеет принимать быстрые верные решения! У остальных же голытьба одна да убивцы из рабов. Не пропадёшь… Понял?

И как это называется, а? Опытные охотники? На кого? На баб?! Не спорю – куропатку подстрелят. Топором, как и всякий мужик на Руси, машут на загляденье! Но что это против вампиров? Не пропаду, как же, бегал я из угла в угол в казарме. Ладно, пора рассказать своим, что к чему. Авось пронесёт, по русской привычке махнул я рукой на проблемы.

Объявив наше задание своему десятку и попрощавшись с друзьями, я с солдатами вышел за территорию части, позвякивая мешками, забитыми до упора провизией и снаряжением. Направились мы к причалу на реке Кия. Местный рыбак на своей лодочке, выдолбленной из цельного дуба, должен доставить нас к началу тропы, пройдя пороги и выйдя к Уссури, на чужом берегу которого она и начинается. Китайцы забили болт на эту местность, отгородившись от неё греками, что бежали со своих островов под руку императора Китая. Сматывались они от турок, что при поддержке богомерзких порождений хаоса – бесов – давили на все окрестные земли. Изуверства, что они творили в тех краях, не поддаются описанию.

Китай же получил новых подданных, что стеной встали между проклятым местом и коренными жителями. Бежать им некуда. Свою родину они профукали. Как помню по снам, и в наше время они не блистали, подстилаясь под всех, кто чуть даванёт! Вроде…

На причале было не протолкнуться от солдат. Все сновали, кричали, искали своего проводника. Кто-то упустил кошелёк. Прямо ностальгия! Я также поначалу работал в толпе. Базар местный ещё под боком! Миша с Серёгой ушли по земле, так как так им было короче. Зато Мила была тут! Шикарная блондинка-ведьмак, с золотистыми волосами до земли и попой ого-го! Как зыркнет своими зелёными глазищами! И чего она на меня взъелась? Парни сказали, что шлёпнуть девушку по попе – это комплимент, а она по харе! Девчонок не понять… Не помню, была у меня девушка в той жизни или нет?

Вообще-то это меня ученики Архангельского училища подбили. Остолопа деревенского я играл качественно! Зачем согласился? А вы бы отказались пощупать в тринадцать лет? Они лишь ржали в сторонке, когда я всё провернул. Не понимают, что упустили. Дурни!

Найдя нужную лодку, мы разместились в этом не внушающей оптимизма о благополучном завершении миссии корыте и взялись за вёсла, по указу рыжего, в конопушках, капитана. Судно называлось «Новая жизнь». Мотор ему, видимо, вера не позволяет поставить. Электрический – понятное дело!

Описывать сплав по речке смысла нет. Жара… Влажность… Комары… Вот и всё, что запомнилось.

Когда я вступил под своды леса, мне дышалось легко, как никогда. Это моя стихия! Сколько раз я выходил на свой промысел? Сколько секретов сбора ценных ингредиентов я знаю? Сколько я был на волоске? Люблю я лес! А он отвечает взаимностью… Белые грибы в сметане. Ух!

– Идём цепочкой. Я первый. Святополк, ты за мной! Остальных распределишь на своё усмотрение. Луки держать наготове. Стрелы-то хоть зачарованы?

– Да. Всё в ажуре. Вас ещё не было, как нам их выдали. Нечисть хорошо бить. Выдыхаются, правда. Месяц и в перековку, как стрелы, так и ножи с мечами. Но ничего… Кузня у нас хороша! Быстро работают. – Продемонстрировал он мне одну из стрел, что чуть светилась красным.

– Выдвинулись, – сказал я, приняв рекомендованный набор эликсиров, не пренебрегая, впрочем, и проверенными составами, что варил из своих личных ингредиентов. Флакончик с золотистым содержимым скрылся в потайном кармашке.

Ну что сказать? Лес мне понравился. Шли ходко. Все привычны. Мох мягко проминался под ногами. Запахи дурили голову, только в путь. Всё цвело и пахло. Красота!

Первую интересную находку заметил Гостомысл. Бортник. И увидел он пчёл. Целый рой, что вился у странного дерева. Никогда таких не видел. Подойдя ближе и рассмотрев находку, я вспомнил, что мне это напоминает! Одна из моих книг описывала данную породу. Очень редкий и дорогостоящий вид. Дают они янтарный мёд, что ценится по весу серебром. Дерево же не дерево вовсе, а улей, что они строят, выделяя материал, похожий на клей, твёрдый как камень, при застывании отлично защищающий как от морозов, так и других напастей. Отметил это место на карте. Только для себя! Так как собирался в будущем забрать колонию себе. Для людей эти насекомые опасности не представляют.

– Я что, родился под счастливой звездой? – спросил я небо. Рядом стоящие промолчали.

Так мы и шли до обеда, остановившись у широкого ручья на каменистом берегу.

– Богдан, Добрыня, Василий, за хворостом. Гостомысл, готовка на тебе. Остальные, по сторонам смотрите, а не русалок высматривайте. В ручьях они не водятся.

Сам же я стал помогать с готовкой. Всегда любил это дело. Котёл уже был на огне. Мужики быстро притащили рогатины, куда его и повесили. Вода кипела. Гостомысл сыпанул риса, а я, помешивая, стал добавлять травки, что росли здесь повсеместно. Крапиву, хвощ, заячью капусту, первоцвет, чёртово ребро и много ещё чего. Люблю я экспериментировать. Как бы животы не прихватило. Тёмную ещё устроят…

В том же котелке сварили питье. Путята удачно заметил чагу на берёзе. Полезно и вкусно, если конфетами закусывать. Их у меня целый кулёк. Всех угостил. Не пожадничал. Опять вылез мой психоз с конфетами. В рюкзаке половина места ими занята.

Хорошо покушав, мы ещё минут двадцать сидели, отдыхали, давая ногам отойти, не забывая смотреть по сторонам. Мужики болтали кто о чём, разбившись по группкам. Я был лишний. Да не очень-то и хотелось. Общих интересов нет. Я начальник, они… Лишь бывший староста подсел, спросив, зачем я первым иду? И смотрит так испытующе!

– Я в разуме неплох. Агрессию по отношению к нам в радиусе трёх километров почую, загодя. – И я не врал, постоянно мониторя обстановку.

Чем мы дальше заходили, тем гуще становился лес. Стали попадаться змеи. Много змей. Медянки, гадюки, щитомордники. Нападать они не спешили. Расползались с нашего пути. Но факт настораживающий. В бестиарии сказано, что змеи и другие гады ползучие любят соседствовать со стеклянными пауками. Своеобразный симбиоз. Паучки – это серьёзно.

– Всем внимание! – передал я назад, по цепочке. Ну что? Книга не соврала. Видели термитник? Колонна из наростов, только не из земли, а из стеклянной нити, что красиво искрится на солнце. Метров под десять в высоту, значит, паучков не меньше ста тысяч. С кулачок размером, полупрозрачные, вроде соплёй перешибешь… Но не дай бог! Вёрткие, проворные, быстрые! Десяток таких убивает здорового, сильного мужика за минуту. Ничего не оставляя. Всё переварят в стекло. А если учесть, что некоторые особи парализуют или кислотой стреляют, то и одарённому не позавидуешь.

Но самое поганое, что эти твари по осени в набеги ходят. А ближайшее место с большим запасом мяса – Черняево. Вот и бродим мы, помечаем места, где они расплодились, чтоб как листья опадут, нагрянуть в лес и всё пожечь. Все их лежбища и урочища! Вывели на свою голову маги древности!

Тихо отступив, не потревожив тварей и переведя дух, направились по тропе, к виднеющемуся впереди холму. Вроде взрослые мужики, а мурашки ходили такие, что земля тряслась.

До вечера пройдя ещё с десяток километров, мы добрались до сопки, где и решили заночевать. В лесу оставаться никто не захотел. Я их понимаю. В Краснодарском крае, на югах, таких тварей нет. Вся земля окрест возделана. Сады, огороды, виноград. Лепота.

Помню, там у меня друг был – Лёха Костоправ. В Пятигорске жил. Ставрополье. Какими закрутками он меня угощал! Пальчики оближешь! А вино? Своё, домашнее. Бананы только не росли. Разве что в теплицах?

Назначив часовых, мы перекусили и улеглись спать на подстилки из срубленного ельника, вглядываясь до рези в глазах в подступающий к горе лес. Звуки с наступлением ночи слышались один другого страшней. Так и виделось, как нас заживо поедают твари, одна другой свирепей. Чужой отдыхает.