Во власти Деспота

Стараясь отвлечься и загнать раздражение подальше, решительно разблокирую экран. Щелкаю по браузеру и ввожу в поисковике:

«Люди-альбиносы».

Разберёмся, с чем имеем дело. Слово «альбинос» у меня почему-то ассоциируется с изображением белого крокодила с голубыми глазами. Красавец лежал с закрытой пастью, уставившись перед собой. Когда-то эта картинка потрясла мое воображение и сейчас неконтролируемо всплывает в сознании. А ещё всплывает что-то про белого кита. «Моби Дик». Как сейчас помню. А что именно… черт его знает. Голова совершенно другими вопросами забита.

Жму «найти». Тут же выскакивает много ссылок, и я кликаю наобум. Быстро пробегаю глазами текст, отмечая наиболее важные моменты.

Отсутствие меланина… Врожденное заболевание… Проблемы со зрением… Особая восприимчивость к солнечным лучам… Неизлечим.

Висок начинает жечь на почти осязаемом уровне, и я отрываюсь от телефона.

Как только наши взгляды перекрещиваются, Мира опускает глаза. Откладывает вилку в сторону. Она вообще ничего не съела. И меня это начинает дико злить: чувствую, как внутри перещёлкнулся тумблер. Этой девчонке удаётся меня раздражать одним присутствием! Весь день наперекосяк из-за неё!

– Я смотрю, у тебя прекрасный аппетит, – едва прикрытый сарказм Мира встречает извиняющимся взглядом.

– Чувствую себя не в своей тарелке. Простите, не могу оценить по достоинству ваших стараний. Кусок в горло не лезет.

Буря начинает понемногу стихать.

Я освобождаю руки и скрещиваю их на груди. Вытягиваю ноги и облокачиваюсь на спинку стула, удобно развалившись.

– Раз ты закончила, то я жду пояснений.

Девчонка настороженно смотрит на меня. И опасливо отодвигает тарелку.

– Каких именно?

– Как так получилось с отцом?

Мира прикусывает нижнюю губу и немного опускает голову, пряча взгляд. Белая прядь падает ей на лицо, словно отгораживая от меня.

– Меня воспитывала бабушка. Она никогда ничего хорошего об отце не говорила. Только одна брань да ругань. А однажды она кивнула на телевизор, презрительно бросив: «Вон твой папаша». Уже не помню точно, что там был за репортаж, но фамилию его запомнила. Я сама к нему пришла. Ничего не ждала от встречи. Просто хотелось сказать, что я есть. Ему ведь никто не сообщил. Ну а он… он оказался совсем не таким, каким бабушка его описывала. Участливым и добрым. Где нужно твердым, где нужно – мягким.

– А мама где?

– Я ее не помню. Ее рано не стало.

– Я попросил кое-что проверить. И мне прислали фото. Лови, – гашу неуместные веселые нотки, вспоминая запечатленный момент, и жду ответа. – Как-то прокомментируешь?

Глава 5

МИРА

Я вздрагиваю, когда на мой телефон приходит смс и на всю кухню раздаётся оповещение.

Незнакомый отправитель.

Поднимаю глаза и… обескураженно смотрю на мужчину. Он только что зло чеканил слова, а теперь его взгляд искрится весельем. Открыв фото, понимаю, почему.

Помню тот самый день в кафе. Когда я ненароком перевернула на себя тарелку горячего супа и вскочила с места. Было больно и досадно. Но сейчас, глядя на фотографию, я и сама улыбаюсь. Выражение моего лица – огонь!

– Я смотрю, у тебя отношения с едой не складываются в принципе.

Ехидство в его голосе звучит уже вполне отчётливо. А ещё я замечаю добрые искорки в мужском взгляде. И атмосфера на кухне вмиг теплеет.

– Обедали с Марком? Он за столом сидит, – и тут меня прошибает холодный пот.

Внутри меня теперь все противится предстоящему разговору. Откуда у Мариба эта фотография? Невозможно…

С трудом выдавливаю из себя:

– Да, было дело…

Неожиданно оживает мой телефон. И я с неудовольствием кошусь на подписанный контакт:

«Саша».

Этот парень не знает слова «нет». Ходит за мной, как невменяемый. Сначала просто предлагал проводить. Потом подвезти. Потом началось: цветы, кофе, который я терпеть не могу, шоколадки, «оставь номерок». Номер я, кстати говоря, так и не оставила, но он пробил его самостоятельно. Несколько раз я соглашалась увидеться. Не знаю… вроде и парень хороший. И видный. И внимательный. Но… не мое. Не тянет.

Однажды он просто прижал меня к стене так, что я оказалась в полукольце его рук.

– Долго меня динамить будешь? Я ж не железный, котёнок. Серьёзно, Мир, скажи, что не так? Исправим.

В тот раз он напугал меня напором. Я не привыкла отбиваться от ухажеров. Поцелуй вышел настойчивым, немного грубым. А я просто замерла, стараясь никак не отвечать и надеясь, что это возымеет хоть какое-то действие.

Но не помогло. Теперь Саша звонит и пишет нечасто. Он просто повсюду оказывается рядом. «Неожиданно». «Случайно». Он немного старше меня. Работает в инвестиционной компании. Познакомила нас Алина. Почему именно за меня он так зацепился – для меня вопрос, который так и остается без ответа.

Я торопливо сбрасываю звонок и отключаю звук.

Конечно, Мариб заметил. Но по этому поводу ничего не сказал, уточнив лишь коротко:

– Сохрани мой номер. Связь по необходимости.

– То есть… вам можно звонить?

– Можно, – кривит губы в легкой ухмылке, обескураживает, продолжая, – ты первая женщина, которая ночует в моей обители. Значит, у тебя на мое время чуточку больше прав, чем у других.

Мужчина прожигает меня насмешливым дерзким взглядом. Шутит…

Он тянется к стеклянному стакану с прозрачной жидкостью. Вальяжно цепляет его и подносит к губам.

Ухмыляется, даже когда пьёт. Делает глоток, чуть закидывая голову, и я вижу, как два раза дёргается его кадык.

Рядом с ним мне очень некомфортно. Стеснительно и боязно, и разные мысли приходят в голову. Но… я не могу отвернуться. Этот человек завораживает. Просто тем, что сидит рядом. Своей расслабленностью и вальяжностью. Силой, мощью и властностью. Темпераментом. А его насмешливый взгляд даже сейчас гипнотизирует.

В этот момент начинает трезвонить его телефон. Мариб недовольно закатывает глаза к потолку, но вызов принимает, отвечая без вежливых слов приветствия короткое «занят».

Я неосознанно напрягаю слух и ловлю женский голос в трубке. Но слов разобрать не удаётся.

– Нет. Не смогу, – Мариб хмурится, а взгляд его темнеет. Дальше он произносит уже несдержаннее. – Я же сказал. Занят!

Он равнодушно слушает женские замечания, а потом… просто отнимает трубку от уха и вновь отпивает из стакана. Прикусывает нижнюю губу, отодвигая тарелку, и снова прикладывает телефон к уху.

– Я понял, – смело заявляет, пропустив почти половину монолога. – Наберу, как буду посвободнее. Отбой.

Переводит на меня тяжёлый взгляд, уточняя.

– Завтра куда-то тебе нужно поехать?

– Да нет… я работаю удаленно. Ноутбук при мне. Поэтому…

– Веб-дизайнер. Фрилансишь, – начинает перечислять Мариб известные ему сведения. Вот только я их ему не сообщала… – После третьего курса перевелась на заочку. Родных нет. Единственная родственница – бабка по линии матери – умерла полтора года назад. Тебе двадцать один. Ты любишь одиночество и тишину. Не слишком доверяешь людям. И предпочитаешь не впускать их в свою жизнь, – мужчина задорно вскидывает брови, продолжая. – исправь, если где-то ошибся.

– Двадцать два.

– Что…?

– Мне двадцать два. Завтра.

– Как-то я упустил этот момент, но сути он не меняет.

– В принципе, да. И я доверяю людям. Пока они не убеждают меня больше так не делать.

И в ближайшее время, мы с ним тоже попадем под это «пока».

Атмосфера мгновенно тяжелеет и начинает давить…

Глава 6

С наступлением вечера на сердце легче не стало.

Я осталась одна. Мариб уехал куда-то – мне, конечно же, не сообщив, куда.

При этом он строго напомнил, что я могу пользоваться ванной комнатой, кухней и гостиной.

Упершись плечом в стену, с замиранием сердца я наблюдала, как он с каменным лицом обувается, цепляет спортивную сумку, а потом, даже не взглянув на меня, молча выходит из квартиры.

Шорох закрывающейся двери и тихий хлопок…

Поворот ключа… этот звук отдаётся гулким скрежетом, царапая и без того напряженные нервы.

Он меня запер.

А если он не вернётся сегодня? А если и завтра не вернётся?

И вообще! Как можно оставить постороннего человека у себя дома?! Одного!

Я медленно отворачиваюсь от двери и бреду по коридору, не зная, куда себя деть. Не понимая, как унять дрожь в теле и притупить ноющее чувство.

Пока я одна, бесцельно слоняюсь по квартире.

В итоге захожу в ванную, беру чистое полотенце, которое мне выделил Мариб, вешаю на крючок. Прекрасно. Даже полотенце чужое. Ни расчески, ни щетки.

Смотрю на себя в зеркало. Отмечаю неестественную бледность и обреченность во взгляде.

Все делаю медленно. Откручивая вентиль, настраиваю прохладный поток. У Мариба душевая кабина в пол. Довольно просторная, кстати говоря. Красиво, стильно, современно…

Шагаю внутрь, подставляя лицо под живительные капли, и начинаю чувствовать, как напряжение потихоньку оставляет меня. Как быстрые потоки омывают тело, забирая себе часть напряжения и сегодняшнего стресса.

Закрываю глаза, стараясь не думать ни о чем. Провожу ладонью по волосам, уже в который раз отмечая, что все-таки нужно было взять чуточку больше «самых необходимых» вещей.

Мариб оказался очень раздражительной личностью. Почти в каждом его жесте весь вечер сквозило неудовольствие. Настороженные взгляды жестко проедали меня насквозь. И ещё постоянно к словам придирался! Ну точно! Деспот! Зачем он меня к себе привёз? Это было необязательно. Я ведь совершенно не этого добивалась…

Несмотря на то, что заперла дверь ванной, я все равно периодически внимательно прислушиваюсь.

Выключаю воду и выжимаю лишнюю влагу с волос, чувствуя, как кончики щекочут поясницу. Тянусь к полотенцу и слегка поскальзываюсь. Теряю равновесие, но в самый последний момент успеваю схватиться за дверь кабины. Ещё более осторожно выбираюсь и промакиваю прозрачные капли на коже.

Уличную футболку надеваю прямо на голое тело, а волосы обматываю полотенцем наподобие чалмы.

Кожа до сих пор влажная, натягивать ещё и брюки… бью себя ладонью по лбу. Ну хоть шорты бы захватила! Вот идиотка!

Чувствую, что начинаю заводиться.

Медленно приоткрываю дверь и просовываю в щелку голову. Прислушиваюсь к умиротворенной тишине.

На всякий случай зову Деспота по имени, но никто не отзывается.

Беру в руки джинсы и выхожу из ванной. Пока хозяин не вернулся, похожу в футболке. Если что, всегда успею одеться.

В животе урчит: к ужину я почти не притронулась, потому что под строгим мужским наблюдением кусок в горло не лез. Невыносимо хотелось провалиться сквозь землю. Зато теперь я попросту голодная. А лезть в чужой холодильник мне очень стыдно.

Ну хоть водички попью.

Злюсь сама на себя ещё и оттого, что не могу отстраниться мыслями от деспотичного мужчины. Настоящий командир!

Его лицо до сих пор перед глазами… хмурое, подозрительное. У Мариба тяжёлый пристальный взгляд. А когда он задумывается о чем-то, то неосознанно дотрагивается до бороды большим пальцем, неизменно открывая моему взору набитые на фалангах римские цифры.

Не в силах прогнать из головы опасный мужской образ, стараюсь переключиться на обстановку. А внутреннее напряжение все продолжает нарастать.

Внимательно осматриваю огромную кухню. Около плиты замечаю стакан. Обычный. Прозрачный. Дно квадрантное, стенки немного раздуты, по краю тонюсенькая золотая полосочка, только это не краска поверх стекла, а словно стекло само по себе такого цвета. Рядом стоят три бутылки газированной воды, но мне боязно дотрагиваться хоть до чего-нибудь. Поэтому я просто наливаю воды из фильтра и жадно осушаю стакан. Наполняю второй, отпиваю половину и направляюсь к столу. Приземляю стакан. И решаю все-таки надеть брюки.

Тут внезапно начинает трезвонить мой мобильник, и я от неожиданности резко оборачиваюсь, а дальше ситуация полностью выходит из-под моего контроля.

Рукой я задеваю стакан. Наблюдаю словно в замедленной съемке, как он слетает со стола и падает на пол, раскалываясь на мелкие осколки. Звучно, громко, словно в насмешку. На полу теперь красуется лужа, а испорченное стекло издевательски переливается повсюду битыми гранями. В квартире наступает полная тишина.

В мгновение эмоции переполняют меня. К горлу подступает противный ком. Я проглатываю его и присаживаюсь на корточки, начиная устранять погром. Сначала собираю в ладонь крупные осколки, выбрасываю их в мусорку. Аккуратно переступая по полу, начинаю складывать кусочки поменьше.

Уже приближаюсь к победному концу, как вдруг поскальзываюсь на влажном полу и приземляюсь на пятую точку, ощутимо ударившись. Но хуже всего другое. Руку пронзает резкая боль, и она тут же будто распространяется по всей ладони.

– Черт!!!

Стряхиваю с руки стекло и крепко сжимаю кулак, чтобы красные капли не попали на пол.

Чувство безнадёжности уже успело проникнуть в душу и закрасить там все в чёрный цвет.

На сердце камень. Тяжело и одиноко. Я до боли закусываю нижнюю губу, пытаясь затолкать липкое чувство страха подальше. Но ничего не выходит. Первый всхлип я успела побороть легко, второй с трудом, но все же. А вот дальше плотину прорвало.

Подтягиваю к себе колени и даю волю безудержным эмоциям. Тело сотрясается от рыданий. Плачу я громко, протяжно. И мне ни капли не стыдно за свою минутную слабость. Все равно никто этого не видит. А вот что будет дальше со мной и с отцом… я не знаю.

Немного успокоившись, я как смогла промыла рану. Слава богу, неглубокая. Обрабатывать нечем, я ведь не буду шариться в личных вещах Мариба. Да и если так уж посудить, здесь каждая вещь – его личная.

Через некоторое время я закончила с уборкой и поняла, что окончательно вымоталась за сегодня. И морально истощена.

Уже направлялась к выходу из гостиной, как мой взгляд задержался на телевизоре. И я недолго думая, желая хоть немного выбросить из головы события последних дней, взяла пульт и плюхнулась на диван, подтянув к себе колени. Так я чувствую себя более защищенно.

Волны расслабления нахлынивают тут же, высвобождая скопившееся напряжение.

Ничего не делать. Ни о чем не думать. Просто отстраниться, не допуская неуместной мысли о том, жив ли еще папа… или уже нет…

С ним все хорошо! Мне просто нужно переключиться.

Хочется чуть-чуть полежать на диване и полистать каналы в поисках чего-нибудь интригующего… удивительно, но я сто лет не смотрела телевизор…

Глава 7

МАРИБ

Дисциплина. Техника. Сила.

Повторяю как мантру после более полутора часов спаррингов с разными партнёрами. И это ещё не считая разминки и постановки отдельных ударов.

Киокушин занимает отдельное место в моей жизни. С самого детства. И до сих пор.

Я задержался в зале дольше, чем планировал. И теперь мы остались вдвоём с тренером. Один на один.

– Мариб, ты меня уже загонял! А у меня возраст, между прочим! Надо было с Асхатом в спарринг вставать!

– Да это сыкло свалило ещё в середине тренировки. А я каратист, а не бегун.

– Я тут тебя немного потрепал, надеюсь, без обид, – тренер равнодушно пожал плечами.

– Нет проблем, – мыслями я уже возвращаюсь в квартиру, где оставил Миру одну.

– Отлично проработал постановку техники ударов руками в голову! – хвалит тренер.

А я, уже переключившись на личные заботы, неуважительно пропускаю фразу мимо ушей, скорее для галочки бросая:

– Да, есть такое дело, – и направляюсь в раздевалку.

Наспех принимаю душ, рывками натягивая на себя чистую одежду.

В моменты отдыха я периодически заходил через телефон в приложение, связанное с камерами наблюдения, и проверял, что происходит в моей квартире.

Увиденное мне не очень понравилось. Но я был слишком занят, чтобы в полной мере сосредоточиться на девушке.

А теперь, сидя в салоне любимого Гелика, имею возможность перемотать кадры назад, переключаясь с режима реального времени.

Да уж… стакан разбила, сама порезалась. Психанула так, что метнула один из осколков на пол, тут же начала вытирать кровь. И, конечно же, все это сопровождалось горькими крокодиловыми слезами.

Тяжко вздыхаю. Даже видео передаёт внутреннее напряжение девушки.

Чего она так нервничает? Ее никто не тронет. Марка я из-под земли достану. А как иначе?! У меня на него слишком большие планы. У кого такие же – пусть идут лесом. Такая корова нужна самому.

Мельком бросаю на себя взгляд в зеркало заднего вида, довольно ухмыляясь небольшой ссадине возле брови. С детства люблю подобные отметины и всякие заварушки. Беззлобно скалюсь: давненько мне в голову не прилетало.

Домой прохожу тихо, стараясь не шуметь.

Скидываю сумку на пороге, медленно прохожу в гостиную и вижу… мдааа, картина маслом.

МИРА

Посторонний шорох легко касается моего затуманенного сознания, вырывая из оков сна.

Ой, кажется, я задремала. В комнате царит полумрак, но на диван падает широкая полоса света.

– Ну что, выспалась?

Я подскакиваю на месте от неожиданности, распрямляя плечи, и сажусь. Ещё не до конца проснулась, поэтому молчу в ответ. Только лишь неуверенно нахожу глазами ухмыляющееся лицо, отмечая на себе насмешливый взгляд.

Запоздало киваю головой в ответ на вопрос.

– Необычно ты меня встречаешь, – Мариб режет сарказмом тона и смотрит вниз, кривя губы в дерзкой усмешке. – Приятно…

Я скольжу вопросительным взором по направлению его глаз и тут же стараюсь прикрыться руками. Я как была, так и осталась в трусиках! Какой ужас! Просто позорище!

– Я… я… – произношу заикаясь и со скоростью света ищу глазами джинсы. Ну куда они могли деться?! Как сквозь землю провалились! – Вы не могли бы отвернуться?

– Да мог бы, конечно… – наглая ухмылка обнажает ряд белых зубов. – Но мне слишком нравится это зрелище.

Я вся краснею. Внутри пылает пожар. Возмущение так и рвётся наружу. Сидеть и ждать, пока хозяину надоест издеваться надо мной – это слишком долго и нерационально.

И тут я замечаю кусочек знакомкой ткани. Прямо под ним…

– Мариб…

Увидел он уже многое, какой смысл прятаться, как малолетней дурочке? Да, стеснительно, но уже поздно пить «Боржоми».

Протягиваю руку мужчине, внутренне содрогаясь от пожирающих взглядов, которые он бросает на мое простое хлопковое белье и ноги. И продолжаю тоном строгой учительницы:

– Мариб, я прошу прощения за инцидент, но вы сидите на моих штанах. Подвиньтесь, пожалуйста, и позвольте мне уже одеться!

На последнем слове сдержаться не получается и я возмущённо повышаю голос.

– Да, действительно, – наигранно округляет глаза, но с места не сдвигается. – Я даже не заметил. Темно же.

Ну да, конечно! Не так уж и темно!

Он продолжает пилить меня сверкающим взглядом. Скрыть насмешку даже не пытается. Это неприкрытое издевательство!

Зачем он меня специально выводит?!

– Штаны отдайте, – и добавляю с нажимом, скрипя зубами. – Пожалуйста.

– Да походи немного красоткой. У тебя шикарные ножки! Это преступление – их прятать!

Насмешливо вскидывает чёрные брови и опускает глаза.

Гад! Опять смеётся! Ну и ладно! Сама же виновата! Стакан разбила. Сижу без штанов… Идиотка.

– Спокойной ночи, – с трудом выжимаю из себя, встаю и выхожу в коридор.

– Миир! – весело раздаётся мне в спину. Я его сейчас прибью! – Миирааа!

Даже не собираюсь его слушать. Даже оборачиваться не буду! Даже… даже…

– Мир, – раздаётся совсем близко, а я уже успеваю подойти к двери «своей» комнаты и опускаю ладонь на ручку. – А ты не видела… на кухне стакан возле плиты стоял. Прозрачный. С золотом по кромке.

Я все же останавливаюсь и тяжело сглатываю. Нервно облизываю пересохшие губы и слышу возле своего уха тихое:

– Это лимитированная коллекция. Стоят, как полквартиры. Таких только несколько наборов выпустили. Я что-то найти не смог. Ты не видела?

Меня словно по голове ударили. Вот как можно быть такой невезучей, а?!

С виноватым видом оборачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Арабом. Ловлю на себе пронзительный взгляд и тону в нем без остатка. Мариб… он такой эффектный мужчина… с ним рядом даже находиться неловко.

Стою полуголая почти вплотную к нему и неосознанно восхищенно скольжу глазами по мужскому лицу. Вздрагиваю, когда он чуть наклоняет ко мне голову. Дыхание перехватывает. Внутри расцветает едва уловимый трепет, а смущение медленно обволакивает.

– Ну так что? Не видела? – голос Мариба неуловимо меняется. Появляются более глубокие оттенки. С хрипотцой.

Опускаю взгляд на его губы, почти загипнотизированная. И даже с места сдвинуться не могу.

– Мариб… понимаете… – даже пошевелиться страшно. Этот мужчина действует на меня удивительным образом. Я чувствую себя в ловушке.

– Понимаю.

Его взгляд – это что-то невероятное. Притягательное. Немыслимое… Меня сковывает необъяснимое напряжение. А по телу мягкими волнами распространяется слабость.

– Нет у вас больше этого стакана.

Я ожидаю взрыва, крика, раздражения, ну или как минимум легкого неудовольствия, но Мариб лишь широко улыбается.

– И, как я вижу, возместить не смогу, – продолжаю совсем тихо. – Простите.

Он уже совсем близко – ещё немного, и я смогу почувствовать его тело.

– Не помру без него, – замечает бодро. – Разбила?

– Да, – я пытаюсь отодвинуться. Очень странно, должно быть, мы смотримся в эту минуту со стороны. А я торопливо спешу оправдаться. – Случайно рукой смахнула. Но я все убрала. Осколков нет. Поэтому вы…

– Ты порезалась, – произносит твёрдо, а мне нечем возразить. Ладонь болит.

Наши взгляды скрещиваются, а я стыдливо опускаю свой чуть ниже – на его чувственные губы, и он, черт возьми, это видит.

Кладёт ладонь на мое плечо и плавно скользит вниз, а я шумно втягиваю в себя воздух.

Уже собираюсь вырваться, но Мариб переворачивает мою руку ладонью вверх, открывая нашим взорам свежие кровавые полосы.

– Ты рану хоть обработала?

Молча пытаюсь изобразить непонятный жест.

– Так, ясно.

И прежде чем я успеваю хоть слово вымолвить, пленит здоровую ладонь и тянет за собой.

– Я спать хочу, – отчего-то боязно и дальше оставаться с ним на запретно близком расстоянии. – Я промыла сама. Сразу же.

– Успеется.

В гостиной он выпускает мою руку, бросая через плечо коротко:

– Оденься, – а сам устремляется в кухню.

И снова его голос наполнен раздражением. И снова передо мной тот жесткий Деспот, к которому я обратилась за помощью.

Чувствуя, как обида подкатывает к горлу, хватаю с дивана джинсы и рывком надеваю на себя.

– Иди, обработай.

Мариб кладёт на журнальный столик тюбик пасты и прозрачные бутыльки.

– Хотя нет. Лучше я сам.

Усаживается на диван, широко расставляя ноги. Стоять очень неудобно, приходится наклоняться, потому что мужчина притягивает ближе к себе.

Он обильно полил рану дезинфицирующим средством, позволив стечь лишней влаге. Намазал мазью и замотал бинтом.

– Все. Теперь можешь идти.

Получив «царское» дозволение, я молча иду к выходу, замирая при резком окрике:

– Мир!

Останавливаюсь как вкопанная, медленно оборачиваясь. А он продолжает:

– Ну ты как-то поаккуратней, что ли! Тебя одну даже оставлять страшно!

Жду чего-то ещё, но с отсутствием следующей нравоучительной реплики все же отворачиваюсь и поскорее иду в комнату.

Закрыв дверь, выдыхаю. Но бешеное сердцебиение унять все равно не получается.

Пока он обрабатывал рану, я любовалась его руками, цифрами и уверенными плавными движениями.

А частичка его непробиваемой ауры словно до сих пор со мной – так дерзко он ворвался и проник на мою территорию, оставив след. Заставляя думать о себе и прокручивать в памяти моменты нашего с ним короткого знакомства.

Глава 8

Об этом человеке я знаю ничтожно мало. Папа упоминал о нем как об очень опасном, бездушном человеке, с которым однажды скрестились его интересы, но проблемы удалось решить мирным путем. Я на самом деле совсем не понимаю, что происходит. Двойное дно Мариба очень глубокое, но никакие факты мне не известны. Я знаю лишь то, что у него не совсем чистый бизнес. И то, что он очень сильно не угодил властям. Чем именно – могу только догадываться.

В интернете вся информация расплывчатая. И ничего достоверного. Бизнесмен. Занимается черным металлом. Пара слов о спорте и активном образе жизни, что тоже можно делить надвое. Прошлое его описано туманно. Воспитывал отец. Семьи нет, с братом не общается – эдакий волк-одиночка. Отдельная оговорка стоит, что он ранее был замечен в нарушениях законодательства, но ничего конкретного. Отличается взрывным характером и вспыльчивостью. Ну, о бессметном количестве женщин, которые к нему липнут, я даже читать не стала. Это и так ясно, достаточно лишь взглянуть на Мариба.