Очнуться во тьме

Алексей Ивушкин

Очнуться во тьме

Глава 1

Первое, что он почувствовал, когда очнулся, это слабое головокружение и физическую усталость во всём теле. Он попытался подняться, но это у него не сразу получилось. И тут до него дошло, что он уже давно открыл глаза, но по прежнему ничего не видит.

– Я что ослеп?– нервно пробурчал он, помотав головой.

Молодой человек совершенно ничего не видел, как ни старался напрячь своё зрение. Он несколько раз потёр кулаками глаза, но это нисколько ему не помогло.

– Где же я? Что со мной?– вспыхнули новые вопросы в его сознании, после чего он решил сделать несколько шагов. Но пройдя всего пару метров он обо что-то споткнулся и упал, еле успев подставить руки перед собой, чтобы не разбить себе лицо о ровную и твердую поверхность под ногами. Это что-то, обо что он споткнулся, зашевелилось, и поначалу очень сильно напугало этого молодого человека. Но когда оно тоже начало недовольно бурчать себе под нос, он понял, что это всего лишь человек.

– Помогите, кажется я потерял зрение,– первое, что произнес он, в надежде, что тот ему сможет оказать какую-то помощь. Но человек продолжал бурчать что-то нечленораздельное, не обращая внимания на его призыв о помощи. В его бурчании иногда проскальзывали знакомые слова и выражения, в основном нецензурного характера.

Он понял, что тому так же требуется помощь, так как тот до сих пор самостоятельно не мог подняться на ноги. Он наклонился, чтобы ему помочь, но тот только оттолкнул его в сторону, и буркнул.

– Отвянь.

– Послушайте. Вы не могли бы мне помочь? Дело в том, что я ничего не вижу. Скажите хотя бы, где мы?

– Да пошёл ты! Я сам ничего не вижу,– ответил тот слегка хрипловатым голосом.

– Вы тоже ослепли?

– Отвянь, говорю. Мне сейчас не до тебя,– огрызнулся тот, и кряхтя снова попытался встать на ноги. Но и на этот раз у него не получилось, хотя теперь он смог хотя бы сесть. А после того, как глубоко вздохнул, отчаянно произнёс:

– Эй, парень?

– Я тут,– ответил он.

– Что со мной? Почему, мать твою, я ничего не вижу и не могу подняться?– снова попытался встать на ноги тот.

– Я и сам только что очнулся, и почему-то ничего не вижу. Так что я, как и вы, не имею понятия, где мы находимся и что с нами случилось. У меня ощущение, что меня чем-то накачали, так как всё моё тело разбито и ужасно ноет от усталости и необычной боли.

– Значит ты тоже не знаешь где мы находимся?

– Говорю же, нет.

– Если мы и правда ослепли, предлагаю помолчать и прислушаться.

– Что нам это даст? Что ты хочешь услышать? Может быть наоборот, позвать кого-нибудь на помощь?

– Ни в коем случае.

– Почему?

– Что если ты своим криком привлечёшь каких-нибудь нежелательных гостей. Ведь мы понятия не имеем где находимся. А что если поблизости окажуться дикие звери, или вовсе, недоброжелатели.

– Хорошо. И всё же, что нам даст эта тишина?

– Не имею понятия. Но говорят, что у слепых обострены остальные чувства, так как восемьдесят процентов информации, поступавшей нам через глаза, теперь распределились между остальными органами.

– Ты в этом уверен?

– Не совсем, но думаю, так будет лучше.

– Хорошо, я согласен, давай попробуем,– ответил тот, и они на мгновение замолчали, чтобы внимательно прислушаться к обстановке вокруг.

Теперь, помимо всеобволакивающей тьмы, наступила ещё и давящая, и даже в какой-то степени, пугающая тишина. Казалось, что она обступает тебя со всех сторон и начинает душить. Первым не выдержал тот, об кого споткнулся первый очнувшийся, и быстро затараторил:

– Нет, нет, нет. Я так не могу. Это невозможно терпеть. Я как будто на мгновение стал слепоглухонемым. Эта темнота и тишина сводит меня с ума.

– Значит ты вообще ничего не услышал?

– Кроме собственно дыхания, ничего.

– А я всё же что-то расслышал, и даже учуял небольшой запах.

– Что ты там мог услышать? Говори, не пугай,– торопил его с ответом этот человек, у которого в любой момент могла наступить истерика.

– Я понимаю, мне тоже не по себе, но главное не поддаваться эмоциям,– попытался успокоить его он. Мне показалось, что я услышал ещё чьё-то дыхание, как будто мы здесь не одни.

– А запах? И чьё это дыхание, по-твоему, человека или какого-нибудь животного?

– Я не знаю чьё это могло бы быть дыхание, но судя по запаху, скорее всего это человек, как и мы, так как я учуял слабый аромат какого-то одеколона.

– Послушай,– начал немного успокоившийся собеседник молодого человека,– мне уже надоело общаться вслепую. Мало того, что ничего не видно, так мы ещё не успели и познакомиться.

– Я как раз об этом тоже подумал, раз уж мы с тобой попали в такую переделку,– ответил он, перейдя на ты, так как судя по голосу, он разговаривал со своим сверстником или человеком немного постарше себя.

– Так есть у тебя имя или нет?– снова спросил тот, но вместо ответа последовала тишина, которая начала его немного пугать,– парень, парень, надеюсь ты ещё здесь. Не молчи, а то мне становиться совершенно не по себе.

– Дело в том,– медленно начал отвечать он,– что я…э-э-э, как бы это сказать…не помню своего имени.

– Странно, меня-то зовут…э-э-э,– замолчал тот, вместо вразумительного ответа.

– Что, тоже не можешь вспомнить?

– И не только,– настороженно ответил тот.

– Что это значит?

– С моей памятью творится что-то странное. Я совершенно не помню кто я. Как будто стерли всю мою личность.

– У меня тоже самое,– ответил он,– всё что я помню… вообще-то я даже не могу сказать, помню ли я вообще хоть что-то. Когда я пытаюсь вспомнить своё прошлое, то на ум ничего не приходит. Однако я помню слова, и в моей голове полно разных образов. То есть я, например, знаю как выглядят разные вещи, знаю как они называются, но то, как и когда я это узнавал, я совершенно не помню.

– Помимо слепоты, ещё и амнезия,– раздосадовано ответил собеседник, но немного подумав, добавил,– хотя, ведь это совершенно не похоже на амнезию. Я сам не знаю, откуда я могу это знать, но амнезия, это нечто совсем другое. А тут, такое ощущение, что с нашими мозгами кто-то поработал.

– Что ты хочешь этим сказать?– сглотнул молодой человек.

– Возможно, что в наши мозги ввели какие-то нейроблокаторы, чтобы затормозить часть функций, отвечающих за наши личности.

– Нам что, вживили какие-нибудь жучки?– удивился он, пытаясь нащупать что-то у себя под волосами. Он и сам не знал что именно ищет, какой-нибудь датчик или просто шрам от трепанации, но пальцы ничего не нашли, а его собеседник ответил:

– Это мог быть просто укол, акт криодеструкции. А может нам ввели его перорально.

– Перорально?– настороженно переспросил он.

– Да. Через рот, если ты не знал,– ответил тот, после чего снова попытался подняться на ноги и на этот раз, скрипя и кряхтя, у него это получилось, хоть он и не мог ещё ровно и не шатаясь стоять на ногах.

– У тебя получилось?– немного обрадовано спросил он, услышав, как его собеседник поднимается на ноги.

– Рано ещё радоваться. Я еле стою, не говоря уже о том, чтобы сделать хоть один шаг.

– Но…– не успел договорить молодой человек, как немного в стороне, они оба услышали чей-то глубокий вздох.

– Что это было?

– Подожди меня здесь, я сейчас проверю,– обрадовался он, что кто-то ещё находится рядом, и возможно этот человек не слепой, и поможет им выбраться из этого места, в котором они очутились, как они решили, не по своей воле.

– Только осторожнее.

– А как же.

Аккуратно ступая, небольшими шагами, чтобы ни обо что не споткнуться, он направился в сторону звука. Но так как вокруг стояла полнейшая тьма, а вздохи больше не повторялись, ему в какой-то момент пришлось остановиться, чтобы ещё раз прислушаться, так как он уже не был уверен в правильности своего маршрута. Однако, вопреки его ожиданиям, он продолжал слышать лишь своего собеседника, которого только что покинул, чтобы отыскать того, кто, как он думал, смог бы им помочь.

– Отзовитесь! Есть тут кто?– громким шёпотом спросил он, боясь услышать своё эхо и навлечь на себя и своего товарища беду. Но ни эха, ни чьего-то ответа не последовало. Тогда он повторил свой вопрос, уже не надеясь услышать ответ, и собираясь вернуться к своему товарищу по несчастью, чтобы вместе обдумать сложившеюся ситуацию, как услышал чьё-то кряхтение немного левее себя.

– Странно, мне показалось, что раньше звук был правее,– подумал он про себя, и направился к голосу, ступая уже менее осторожно, так как теперь был уверен в дистанции. Но не смотря на это, он снова споткнулся о чьё-то тело, которое продолжало лежать под ногами.

– Мать твою! Можно поосторожнее!– раздался мужской голос.

– Извиняюсь,– обескуражено ответил он, будучи практически абсолютно уверенным, что кряхтение доносилось откуда-то дальше от этого места,– ведь не сошёл же я с ума. Я точно помню, что…

– Где я?– прервал его мысли новый голос, исходивший именно оттуда, откуда он только что услышал кряхтение. А через мгновение прозвучал и женский голос, оттуда, откуда он до этого слышал чей-то глубокий вздох.

– Я ослепла, я ослепла!

– Что там у тебя происходит?– услышал он голос своего первого собеседника, с которым они только что общались.

– Похоже, мы тут далеко не одни.

– Я… я… я ни черта не помню!– услышали они ещё чей-то возглас откуда-то сзади.

В этот момент кто-то схватил его за ногу и произнёс:

– Кто-нибудь мне скажет, что здесь происходит? Я что, умер?

Глава 2

Несколькими минутами позже очнулось ещё сколько-то человек в разных местах, и все они тоже ничего не видели, не помнили и чувствовали усталость и боль во всём теле.

– Что здесь происходит?

– Почему я ничего не вижу?

– Кто здесь? Помогите.

– Мне страшно.

– Включите же свет, наконец.

– Кто-нибудь, объясните, что со мной, кто я и где я?– раздавались вопросы и жалобы со всех сторон. После этого он решил немного всех успокоить и произнёс:

– Так, народ, без паники. Нам всем нужно немного успокоиться.

– А ты кто такой? Что происходит? Объяснишь же ты наконец?– спросил какой-то мужчина.

– Хватит над нами издеваться. Выпусти нас отсюда. Мне всё это надоело!– нервно прозвучал слегка визгливый женский голос.

– Послушайте, послушайте,– снова начал он,– здесь нам никто не поможет. Мы все ослепли, ничего не помним и еле стоим на ногах.

– Откуда ты это знаешь?– снова вопрошал всё тот же визгливый голос,– а что если они стоят прямо здесь и наблюдают за нами?

– Да нет здесь больше никого.

– Откуда ты знаешь?– спросил уже мужской голос, а женский закричал так громко и пронзительно, как будто она и правда обращалась к кому-то, кто стоял немного поодаль:

– Эй вы, твари, что вы с нами сделали!? Немедленно выпустите нас отсюда!

– Женщина, женщина, не нужно так кричать,– попытался её успокоить молодой человек, но она от его слов ещё больше занервничала.

– Какая я тебе женщина? Да ты…

– Только давайте не переходить на личности,– встал на его защиту второй,– всё равно мы тут никого не знаем, даже себя. И уж тем более не видим, чтобы хоть что-то знать друг о друге.

– А откуда мне знать, что он меня не видит? Ведь он каким-то образом понял что я женщина.

– Да с чего вы взяли, что я что-то вижу?– возмутился он.

– А с того.

– Но как ещё ему было вас называть? Ведь у вас такой голос,– снова попытался оправдать своего первого собеседника парень.

– Это какой ещё у меня голос, простите?– недовольно насупилась она.

– Рыжая бестия,– прошептал тихонько он своему собеседнику, чтобы она его не услышала, а тот, быстро произнёс, чтобы её успокоить и покончить с этим конфликтом:

– Женский. Какой же ещё? А раз голос женский, вот он и назвал вас женщиной. Не мужчиной же ему вас было называть.

– Уйди, уйди!– вдруг услышали они чей-то испуганный голос.

– Что происходит?– быстро спросил ещё кто-то.

– Меня кто-то за ногу схватил, и не отпускает?– тревожно ответил тот.

– Что со мной?– испуганно произнёс детский голос, обратившись к тому, кого он держал за ногу в этот момент.

– Да это же ребёнок,– изумилась ещё одна женщина,– это издевательство какое-то. Что им от нас нужно?

– Что вы все заладили, им, им? Кому им-то?– спросил второй.

– Не знаю. Но думаю, что это всё неспроста. Над нами кто-то явно издевается.

– Это ещё нужно выяснить.

– А я предлагаю всем нам как-то познакомиться,– произнёс тот самый хриплый голос, о кого споткнулся молодой человек, когда впервые покинул своего собеседника и направился на чей-то вздох.

– И как ты предлагаешь это сделать?– спросил второй,– если мы ничего не видим и понятия не имеем кто мы такие. Не помним даже собственные имена.

– Ну хотя бы прозвища друг другу придумаем. А заодно и посчитаем, сколько нас здесь.

– Правильно. Нам необходим уже хоть какой-то порядок, чтобы можно было обдумать, как нам действовать дальше. Иначе так мы ни к чему не придём.

– А я вот против каких-то там прозвищ,– снова заартачилась рыжая бестия, как успели прозвать её молодой человек и его второй собеседник.

– Но как иначе мы будем общаться?– настаивал тот,– неужели придётся говорить «эй там, ты. Да не ты, а ты. Да не тот ты, а этот ты, что говорил перед ним». Так что ли?

– Тогда я просто предлагаю выбрать для нас какие-то, хоть и вымышленные, но имена,– упорствовала она.

– Это в данной ситуации неинформативно, а значит и не практично. Так мы будем очень долго ко всем привыкать. А потом, может быть, мы начнём вспоминать свои настоящие имена, и тогда возникнет огромная путаница. Поэтому я за то, чтобы у всех были какие-нибудь, конечно же не обидные, но прозвища, чтобы мы могли по голосу определять с кем сейчас разговариваем и к кому обращаемся.

– Тогда я сама для себя выберу ник.

– Ник?

– Ну ник или прозвище, какая разница?

– И что вы предлагаете в качестве своего ника?

– Ну, так как у меня длинные вьющиеся волосы, приятный голос,– начала она, а в это время прозвучал чей-то смешок, из-за чего она сделала паузу. Но в итоге не стала заострять на этом внимания, поэтому быстро продолжила,– у меня хорошая фигура и судя по всему я высокая, поэтому можете называть меня красотка.

– Мы что же, должны теперь эту рыжую бестию называть красоткой?– прошептал первый своему собеседнику, не слишком довольный её выбором.

– Да с чего ты вообще взял, что она рыжая?– точно так же шёпотом переспросил тот.

– Нутром чую. Перед глазами, судя по её голосу и манере выражаться, так и стоит этот образ. Бьюсь об заклад, что она рыжая.

– Ну, пока мы этого не узнаем…

– Что вы там шепчетесь?– занервничала она,– так вы согласны на этот ник?

– Вынуждены согласиться,– ответил второй.

– Что значит вынуждены?– нахмурилась она.

– Не обращайте внимания. А можно узнать, у вас волосы какого цвета?– спросил первый.

– А мне почём знать? Я не помню, а на ощупь этого не понять. Вы давайте там, придумывайте себе свои прозвища.

– Ну, раз я очнулся самым первым из нас, тогда…

– Вот и будешь первым,– предложил кто-то.

– Но не главным,– произнёс ещё кто-то со стороны, кого они прежде не слышали.

– Похоже, что у нас новенький. Что-то мы раньше вас не слышали. И как давно, позвольте поинтересоваться, вы очнулись?– спросила рыжая бестия, которая всем предлагала называть её красоткой.

– Ну…– задумался он,– может несколько минут назад. Точнее сказать не могу. В такой темноте время трудно определять.

– А почему ты сразу не заявил о себе?– немного визгливо спросила она.

– Хотел понять где я, и что со мной.

– И что, понял?

– Пока нет. Но похоже, что сейчас ещё все тут ничего не понимают.

– Может быть ещё кто-то только что очнулся, а мы не в курсе?– громко и пронзительно спросила она у пустоты.

– Я.

– И я,– скромно произнесли два голоса.

– Так. Давайте по-быстрому придумаем себе прозвища, после чего начнём обследовать то место в котором мы оказались. Может быть найдём выход, или ещё кого-нибудь, кто до сих пор находится без сознания,– произнёс мужик сиплым голосом, на которого совсем недавно налетел первый.

– Тогда ты будешь Сиплым,– предложил второй, а раз я очнулся вторым, то можете так меня и называть.

– Вообще-то,– не согласился с ним Первый,– из-за твоих познаний в медицине ты будешь Доктором.

– Ну хорошо, согласен.

– А с чего ты, Первый, решил что у него есть какие-то познания?– спросил Сиплый.

– До того, как кто-то из вас успел очнуться, мы уже побеседовали, и из этого я заключил, что у него есть эти познания.

– Я и сам этому удивился. Так что предлагаю покопаться у себя в головах, чтобы понять, есть ли у вас какие-нибудь специфические знания,– предложил Доктор.

– У меня есть кое-какие,– начал было Сиплый, но Доктор его перебил.

– Поздно. Ты уже Сиплый. Иначе наша система полетит ко всем чертям. И так уже Рыжую Бестию приходится называть Красоткой.

– Что?!– безумно возмутилась она,– только попадись мне!

– Хочешь сказать, что у тебя прям ангельский характер?

– Между прочим, у меня в голове одни цифры. Может быть я бухгалтер, или там, математик какой.

– Проехали.

– Пусть я Сиплый, и с этим уже ничего не поделаешь,– сделал небольшую паузу мужчина, после чего продолжил,– но у меня в голове какие-то бумаги и чертежи.

– Так, ладно,– перебил их Первый,– мы слышали недавно совсем молодой голос.

– Это я,– скромно отозвался тот, кто до сих пор прижимался к своему соседу, так как ему всё ещё было довольно страшно.

– Тебя будем называть Ребёнок.

– Так уж сразу и ребенок? Может быть мне уже лет десять или двенадцать.

– Да нет. Судя по голосу, тебе от силы восемь или девять.

– А сколько же вам?– переспросил он Первого.

– Я точно не знаю,– задумался он,– но я бы дал самому себе года двадцать два или двадцать три.

– А я себе лет двадцать семь,– произнёс Доктор.

– Ну а мне, видимо девятнадцать,– услышали они голос рыжей бестии, на что со стороны снова послышался смешок.– Так, мне всё это уже надоело. Кто это там постоянно смеётся надо мной?

– Но это же просто смешно,– смело отозвался звонкий голос.

– Вот и будешь Весельчаком.

– Да мне-то как-то по барабану.

– Так, а ты себе какое прозвище хочешь придумать?– спросил Сиплый у своего соседа, к которому так спешил в свое время Первый, но умудрился об него самого споткнуться.

– Вообще-то, я и так помню своё имя,– уверенно произнёс тот, чем здорово обескуражил всех бедолаг, которые оказались в этой странной ситуации.

На миг вокруг снова воцарилась мёртвая тишина, в очередной раз напугавшая всех, кто недавно очнулся в этом месте.

Глава 3

Первым нарушил молчание Доктор, который решил разбавить эту гнетущую тишину и пресечь нападки на этого человека Рыжей бестии и ей подобных, если такие среди них найдутся:

– Вы уверены?

– Ну конечно,– бодро, как ни в чём не бывало, ответил тот.

– Абсолютно? То есть я хочу сказать, что может быть и кроме имени вы можете ещё что-то о себе вспомнить.

– Да что с ним разговаривать. Он наверное, заодно с ними!

– Надо избавиться от него.

– Он засланный!– загалдела толпа, включая и всем знакомый визгливый голос Красотки.

– Давайте не будем торопиться с выводами,– попытался всех успокоить Первый,– пусть Доктор скажет, может такое быть или нет. Тогда мы все и примем решение, шпион он или нет.

– Да он наверное видит всех нас и потешается над нашей немощностью,– произнёс женский голос в годах.

– Мадам, успокойтесь, пожалуйста, и дайте ему сказать.

– Он не такой как все, а значит ему нельзя верить!– снова завопила Красотка.

– Может хватит ксенофобии?– прервал возмущённые голоса Первый.

– И так,– решил больше никого не слушать Доктор, и заговорил, чтобы толпа не устроила самосуд раньше времени,– если кто-то отличается ото всех, это ещё не значит что он чем-то опасен. В данной ситуации, скорее наоборот, и он сможет быть нам полезен.

– Ага, как же,– произнесла пожилая дама.

– Что же ты замолчал?– обратилась к нему и Рыжая бестия.

– А что я скажу, если все мои слова вы тут же обратите против меня? Любое ваше мнение заранее предвзято,– спокойно ответил тот.

– Так и как же твоё имя?– не обращая внимания на полемику, решил уточнить Доктор.

– Андрей.

– И всё? Не фамилии, ни отчества, лишь, Андрей?– удивился Первый.

– Да. Я помню, лишь то что меня зовут Андрей, а сам я, похоже, многое знаю об электричестве.

– Электрик Андрей. Ха,– прозвучал саркастический смешок из уст Весельчака.

– Оставите вы его в покое, наконец, или нет?– заступился за него, судя по голосу, пожилой и статный мужчина.

– Слушай, дед, не лезь не в своё дело. Дай молодым самим разобраться в ситуации,– укоризненно и бесцеремонно произнесла Красотка.

– Кто-нибудь, заткните ей уже рот,– произнёс голос с армянским акцентом.

– А тебе, Хачик, кто бы ты ни был, вообще слова не давали.

– Доктор, я понимаю, вам и слова сказать не дают,– снова заговорил дед, успокаивавший в это время ребёнка,– но разве такое возможно, чтобы у всей группы была амнезия, а на кого-то это не подействовало?

– Знаете, а ведь и правда, все мы здесь похожи на подопытную группу, на которой ставят какие-то эксперименты. И если это так, а впрочем неважно, то статистически такое довольно вероятно. Даже наоборот, если бы у всех нас были абсолютно идентичные симптомы, это мне показалось бы неправдоподобным.

– Поясните-ка,– попросил старик.

– Например, когда испытывают какое-то новое лекарство, то испытуемых добровольцев обычно делят на три группы. Одна контрольная, которой не дают вообще никакого лекарства, другой дают пустышки плацебо, и только третьей дают эти лекарства. Так вот, практически никогда не бывает случаев, чтобы в какой-нибудь группе у всех испытуемых после принятия того или иного лекарства симптомы оказались абсолютно идентичны. Если их чем-то заражают, среди большой выборки всегда найдётся тот, кто не заболеет. А если их лечат, найдётся тот, кто не излечился, и так далее. Так что если с нашими мозгами произвели некую криодеструкцию, или нам ввели нейроблокатор, то он мог не в равной степени подействовать на каждого из нас, так как все мы в чём-то индивидуальны.

– Теперь всё понятно,– немного успокоился дед.

– Мне и самому стало как-то спокойнее, а то я уж было подумал…

– Что ты подумал!?– гневно спросила Рыжая бестия,– что ты приставлен к нам, чтобы проводить свои грёбаные опыты над нами, как над паршивыми крысами?

– Не обращай на неё внимания,– произнёс Первый,– а я предлагаю продолжить с прозвищами. Девять человек мы уже более или менее запомнили, это я, Первый, потом Доктор, Красотка, Сиплый, Весельчак…

– Ха,– снова усмехнулся тот, когда произнесли его имя, но первый не обратил на это внимание и продолжил:

– Дед с ребёнком, Андрей и Армянин, которого случайно успели некрасиво назвать Хачик.

– А как же пожилая дама?– спросил Сиплый,– так и хочется назвать её, к примеру, Вера Степановна.

– Выдуманных имён мы давать не станем, но пожилую даму можем называть Мадам.

После проведённой небольшой переклички они выяснили, что их собралось в этом месте аж двадцать семь человек. Среди них самым молодым оказался тот самый ребёнок восьми, девяти лет, а самым старым дед, успокаивающий его, которому на вскидку все дали лет семьдесят. Мужчин оказалось немного больше чем женщин, и почти у каждого из них оказались какие-то специфические узконаправленные знания в той или иной области. Но так же были и те, кто никаких знаний у себя не выявил, как ни старался хоть что-то вспомнить, и среди них оказался уже знакомый всем Весельчак, а так же теперь и пара его новых приятелей, Лысого и Очкарика.

– Ну что, очконавт, если все мы тут слепые, почему ты до сих пор не снимешь свои окуляры?– саркастически спросил его Весельчак.

– Потому что я не думаю что все мы слепые.

– Что ты сказал,– тут же спросил у него Доктор.

– Вы знаете. Познаний у меня, вроде как нет, но разве слепой человек носит роговые очки, которые явно предназначены для корректировки зрения?

– Да, это было бы странно,– задумался тот, а в это время Первый слегка надавил на свои глаза, из-за чего у него возникли цветные круги, о чём тут же сообщил своему собеседнику?

Доктор незамедлительно проделал тоже самое, и явно приободрившимся голосом произнёс:

– Люди, люди, слушайте. Никакие мы не слепые! Я только что провёл на себе небольшой эксперимент, убедившись в этом. Спасибо за это Очкарику и Первому.