Драконья лётчица, или Улететь от полковника не выйдет

Дракон в ответ что-то рявкнул и вдруг заметался из стороны в сторону, а потом нырнул в плотное облако, в противную влажную хмарь, от которой у Каси сразу вымокла вся одежда.

– Да что ты творишь? Я с тобой тут делюсь, а ты… Скотина ты бездушная, – возмутилась девушка, – как те бородатые недомерки. Ты меня со спины скинуть пытался, а они объявили, что это специальное шоу. Для дорогих посетителей. Выдали меня за парня. Соловьем заливались, что у них стажер новенький с врожденным талантом, летун от создателя и с тобой, между прочим, в связке уже. А эти военные и вовсе ни на минуту не подумали, что девушка может быть такая. Всучили пропуск и говорят: не опаздывайте. Ну я и не опоздала. Лечу вот теперь с тобой. Апчхи-апчхи.

Прочихавшись, Касандра сжалась в комочек на драконьей спине, отсыревшая одежда тепло не держала. Промокшая девушка начала отчаянно замерзать.

– Касандра! – услышала она крик полковника. Судя по всему, он был где-то близко, просто ей в облачном тумане ничего не было видно. – Каса-а-андра!

– Я тут! – Крик получился не сильно громкий и какой-то жалкий. Зубы продрогшей Каси уже выстукивали чечетку.

Дракон, видно обидевшись, что девушка выдает преследователям его убежище, сердито зарычал и внезапно крутанулся вокруг своей оси, пытаясь скинуть живой маячок.

Визг еле удержавшейся в седле от подобной «бочки» Каси, не ожидавшей таких кульбитов, не услышать точно было невозможно.

Они вывалились из облака практически под носом у парящего на своем драконе Иерра Хордингтона и, войдя в штопор, понеслись к земле. Дракон выписывал в небе вензеля, намереваясь избавиться от наездницы, а Касандра вцепилась в него как клещ.

Иерр, всерьез испугавшийся за девушку и пославший свою Метель на перехват, был ошарашен оттого, что эта чернокосая малявка уже не визжала. По всему поднебесью разносилась такая брань с упоминанием всех драконьих родственников, что даже у пьяных матросов в портовых кабаках факелами вспыхнули бы уши. Жизнь на Земле в не самых лучших условиях все же оставила свой отпечаток.

«Где же она этого нахваталась?!»

Иерр чудом умудрился выровнять свою драконицу, подстроив ее полет под маневры красноглазого, и буквально в последний момент поймать девчонку, у которой все же разжались руки, ослабевшие от бешеных каруселей и сальто.

«Ведь и артефакт ей не выдали! Придурки! И я тоже хорош…» – корил он себя, прижимая к груди худенькое тельце с косичкой в тяжелой сырой одежде. Выстрелом из ручного арбалета, заряженного артефактным маркером-сигналкой, он пометил набирающего высоту красноглазого хулигана.

– Все хорошо. Хорошо. Скоро приземлимся, – шептал Иерр на ухо трясущейся девчонке, закутывая ее в свой форменный китель.

Глава 3

О том, как злой, словно черт, Хордингтон бережно нес ее через плац в целительскую при корпусе, девушка узнала уже потом. И о том, что досталось всем от него по первое число, тоже.

Никогда раньше на свой организм Кася не жаловалась, всегда была крепкой и спорт любила. Как не полюбить, если два брата регулярно таскали ее на свои тренировки, используя как нестандартный утяжелитель при полетах. И вот поди же ты, расклеилась, как какая-то кисейная барышня. Первый самостоятельный полет, можно сказать – мечта осуществилась чуть-чуть, а она так опозорилась.

Это были первые мысли, после того как она пришла в себя и поняла, где находится.

Целительская.

Безликое помещение, несколько кроватей под суконными одеялами, натянутыми на них как кожа на барабаны, без самой малюсенькой складочки или залома, окна со светлыми занавесками и запах трав вперемешку с какими-то лекарствами.

Кася лежала на одной из таких кроватей, к слову на удивление удобной.

– Тихо! Лежите-лежите, мамзель, – строго заявил склонившийся над очнувшейся девушкой седой лекарь. – Что ж вы, голубушка, себя не бережете? Нервный срыв у вас случился! И как вам в голову-то взбрело на дракона лезть? – Дедуля журил мягко и вроде даже сочувственно, но Касандра тотчас ощетинилась как ежик. И этот туда же…

По его обращению к себе она сообразила, что похожий на Айболита из земной книжки мужчина в очках и с бородкой тоже человек.

– Нет у меня никаких срывов, – попыталась поспорить она с местным эскулапом. – Просто упала неожиданно и чуть-чуть испугалась.

– Ага, с дракона. Всего-то, – весело блеснув стеклышками очков, поддакнул ей он. – А еще немного промокли, совсем капельку, буквально насквозь, и совсем не замерзли, просто в роду, наверное, ледяные эйты были. Потому так заиндевели? А? Все же так и было, мамзель?

Теплая морщинистая рука целителя пощупала пульс, и он чуть нахмурился.

– А все же что вы тут забыли? Драконы – это не каруселька на ярмарке.

Похоже, пожилого мужчину никто не просветил по поводу Касиных злоключений с присягой. Сейчас добродушный лекарь искренне не понимал, как девушка оказалась на территории корпуса и кто ее вообще подпустил к дракону. Ворвавшийся полчаса назад в помещение полковник Хордингтон не счел нужным вдаваться в подробности.

– Дракон скинул в воздухе, – выдал он штатному целителю корпуса короткую информацию, бережно уложив бессознательную барышню на первую попавшуюся койку. – Промокла еще и сильно замерзла без спецснаряжения. Поставить на ноги в кратчайшие сроки, – распорядился явно выведенный из себя хмурый командир и торопливо удалился, лишь на миг оглянувшись у двери. Иерру зачем-то было важно запечатлеть в памяти сейчас бледное лицо этой девушки. Тонкий профиль, как на камеях, что обожала его матушка, притягивал взгляд. Очень хотелось сесть у кровати и, держа ее за руку, ждать, когда она очнется. Чтобы первым, что увидит Касандра Воронкова, был он, Иерр Хордингтон.

«Странная девица. Летать ей приспичило. Вот ведь! Чуть не убилась. – Иерр еще больше разозлился на такие несвойственные ему порывы. – Мало мне дома двух сестер и их нескончаемых подружек с сиропными улыбочками. Еще и в корпусе теперь? Хотя как она заявила? "Не нужен мне ваш полковник!" Дракона ей, видите ли, подавай. Нахалка с косичкой!»

Решительно отметя стоящий перед глазами образ ершистой девчонки, рвущейся к полетам, он поспешил к плацу, где до сих пор толпились курсанты и кандидаты, не принесшие присягу. Надо было заканчивать этот балаган, тем более ему еще предстояло разыскать и поймать крылатого чешуйчатого беглеца.

– Капитан Сайледин, вы за старшего в мое отсутствие. Горностайчик, привести к присяге всех, кто остался, и разместить в казарме. Асиешс, вылетаем! – прозвучали приказы, как только полковник появился на плацу.

Направившись к драконятнику, он показал двуликому драконоведу мигающий сигнал на приборе, выполненном в виде крупных карманных часов.

– Далеко забрался, паршивец. Надо скорее найти это красноглазое недоразумение. Чувствую, Асиешс, ты с ним еще помыкаешься на занятиях. Уж больно шустрый и хитрый этот экземпляр.

За спиной раздался топот подкованных сапог.

– А Воронкова, господин полковник? – Их догнал капитан Горностайчик, взволнованно пытаясь выяснить участь необычной девушки. – Что с ней? Мне сообщить Воронковым о произошедшем? Связаться с главой рода?

Капитан, будучи двуликим, действительно мог быстро связаться с родней Касандры, и, наверное, было бы правильным сообщить им о случившемся. Только почему-то беспокойство о девушке со стороны молодого голубоглазого Климента Горностайчика опять подняло глухую волну раздражения в душе Хордингтона. Потому ответил он гораздо резче, чем следовало бы, и объяснять ничего не стал:

– Мамзель Воронковой занимается Листиков, это не ваша забота, капитан. Займитесь присягой. Вернусь – разберемся, кому докладывать и с кем связываться. – Он отмахнулся от двуликого, как от надоедливой мухи. – Листиков – прекрасный лекарь и мастер своего дела, добрейшей души человек, а у вас вон курсанты еще посреди плаца торчат как неприкаянные. Вам был дан четкий приказ! Выполнять!

– Есть! – Двуликий хмуро глянул исподлобья, не понимая, какая муха укусила всегда спокойного полковника, затем стукнул себя кулаком в грудь и, развернувшись, направился к камню присяги.

«Жаль, что никаких указаний конкретно по мисель Воронковой он не дал, – думал мужчина, отметив, как гордым петухом перед курсантами заходил Сайледин, выпятив толстое пузо. – Эта сальная жаба точно захочет подгадить. Невзлюбил девчонку с первого взгляда. Еще бы, даже на ее фоне его увалень племянничек выглядит как лоточник-барыга, а не как курсант летного корпуса».

Едва белая драконица полковника и крупный грязно-коричневый ящер драконоведа взмыли в воздух и полетели на розыски сбежавшего имущества корпуса, как предчувствия Климента оправдались на все сто.

– А ну, построились! – тут же разнесся по плацу усиленный артефактом вопль интенданта. – Не курсанты, а базарные гулящие девки. Кто так стоит?! Капитан Горностайчик, командуйте приведение к присяге согласно списочному составу кандидатов. Все, кто не приведен к присяге, – глаза Сайледина злобно сощурились, – обязаны покинуть территорию корпуса сразу же после раздачи знаков отличия первого курса. Все! И вы лично проследите за этим, капитан.

– Вы по поводу кандидата Воронковой? – не стал притворяться, что ничего не понимает, Климент. – Она в целительской.

– Какого кандидата! Девкам не место среди военных. Тут армия, капитан, а не свадебный салон!

Визги толстяка неслись по полигону и, несомненно, были прекрасно слышны и в целительской. Скорее всего, орал он именно с этой целью, ну и демонстрировал свою власть, доставшуюся ему на какое-то время. Все в корпусе прекрасно знали, что Сайледин мечтал о повышении и метил на место Хордингтона, регулярно отправляя рапорты о малейшем нарушении уставного порядка.

– Никаких! Я повторяю вам, капитан: никаких распоряжений по вашей дамочке, – подпустив ехидства в голос, красуясь перед строем, выговаривал двуликому интендант, пытаясь вывести того из себя, – от полковника не поступило! Исполняющим обязанности командующего назначили меня! И я прослежу, чтобы все было четко! Согласно уставу!

– К принятию присяги приступить!

Церемония продолжилась. Несомненно, торжественности в ней было гораздо меньше, чем в прошлые годы, но никто не сомневался, что благодаря одной особе она останется в памяти всех как самая необычная присяга в корпусе летунов.

Кася в целительской отлично слышала все крики с плаца. Девушка поняла, что полковник улетел и теперь командует противная жаба с погонами.

«Скоро меня выгонят», – тоскливо думала она, глядя в дощатый потолок, покрытый толстым слоем побелки. У одного из артефактных светильников была пальцем нацарапана маленькая драконья морда с зубами.

«Видимо, белили курсанты», – равнодушно отметила Касандра про себя.

Крошечная картинка, не замеченная никем, напомнила ей своего дракона. Она ведь и правда считала его уже своим. Обиды на зверя Кася не держала. Родившийся свободным всегда будет стремиться на волю.

«Может, хорошо, что он улетел. Надеюсь, его не найдут, – тоскливо размышляла она. – Меня ведь точно выгонят. Достанется ему какой-нибудь злыдень или неряха, что не станет за ним ухаживать…»

Упаднические мысли загоняли ее все глубже в пучину депрессии. Мечты о полете разбились вдребезги.

Звук резко открывшейся двери заставил ее вздрогнуть и вынырнуть из этого состояния.

– Капитаны? Чем обязан? – Субтильный дедуля-целитель, окруживший ее заботой, внезапно превратился в сурового военного. Мундира на нем не было, но, по ощущениям Касандры, по положению он был тут гораздо выше, чем гадкий жаб.

– Полковник Хордингтон назначил меня исполняющим обязанности командира корпуса на время его отсутствия, – начал с козырей противный капитан, пытаясь придать себе значительности.

Только на фоне подтянутого Горностайчика и неожиданно ставшего очень внушительным сухощавого лекаря выглядел он сейчас как откормленный кабанчик в конских рядах, которому детишки ради шутки нацепили на спину парадное седло.

– Прекрасно, капитан Сайледин, но при чем тут целительская? Командуйте курсантами сколько вам заблагорассудится. Только здоровыми, разумеется. Здесь командовать буду я! – сверкнув стеклышками очков, заявил пожилой целитель. – И если вы пришли только затем, чтобы сообщить мне о временной передаче вам полномочий, то прошу покинуть помещение. У меня тут пациент. Девушке нужен покой.

– Вот! – Капитан невежливо ткнул пальцем в сторону кровати с лежащей на ней чуть напуганной Касандрой. – Именно из-за этой особы мы сюда и пришли. Она должна немедленно покинуть территорию корпуса! Немедленно!

– Вы в своем уме, капитан?! – слегка повысил голос целитель. – Не забывайтесь. Здесь вам не плац и не казарма! И хоть за командующего остались вы, на мою вотчину ваше временное назначение не распространяется. К тому же я старше вас по званию. Девушка не может выйти сама! Вы ее на руках за территорию вынесете? И куда, позвольте спросить?

– Разумеется, майор, я эту мамзель никуда не понесу, – злобно блеснул глазками Сайледин, но вынужден был сбавить тон. – Думаю, капитан Горностайчик вполне мог бы транспортировать девушку к ее родственникам. Он с ними даже знаком. Вы же знаете, что посторонним на территории не место. Согласно уставу, только кандидаты во время присяги могут находиться в расположении корпуса, а это вообще гражданское лицо дамского пола.

Касандра притаилась под одеялом как мышка и даже прикрыла глаза, делая вид, что ей стало плохо. Она очень надеялась, что останется тут, в целительской, под защитой дедульки-майора с забавной фамилией Листиков.

– Я?! Ну уж нет! И вы не можете мне приказать! – вскипел неожиданно для всех Горностайчик. – Это как приказ жениться! Вы понимаете, чего требуете? Если я явлюсь к Воронковым с их дочерью на руках, то у меня будет небогатый выбор! Вести ее к алтарю или выяснять отношения с мужчинами рода на арене! Законы двуликих отличаются от человеческих. Так что вы уж как-нибудь сами, капитан!

– Пф-ф-ф… – Рассерженное шипение от задумавшейся надутой жабы даже заставило Касю приоткрыть один глаз и покоситься в сторону говоривших.

– Я свяжусь с главой рода! – наконец принял решение Сайледин. – Пусть сами разбираются со своей приемной дочерью и забирают ее с нашей территории. Надеюсь, их глава в состоянии донести до глупой девчонки, что корпус не для юных барышень.

Жербон резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Касандра сжалась в комок под казенным одеялом. Она точно знала, что отец прилетит.

Глава 4

– Милейший Климент, – внезапно весьма витиевато и совсем не по уставу обратился старичок лекарь к Горностайчику, – может, вы соблаговолите объяснить, что здесь происходит?

Капитан не возражал и, хотя обычно был довольно красноречив, сейчас, ввиду отсутствия времени, обрисовал сложившуюся ситуацию несколькими скупыми, но емкими фразами.

– Дела-а-а… – Листиков нахмурился и стал протирать очки.

Лекарь носил звание майора, что, как поняла Касандра, было выше по рангу, чем капитан у противного Сайледина.

– Неужели вы, голубушка, и впрямь так рветесь в небо? Занятно, однако. – Он водрузил окуляры на место, и его светлые, подвыцветшие с возрастом серые глаза внимательно оглядели комок из одеял на кровати. – Мы вам не враги! Не прячьтесь. Я знаю, что вы в сознании и не спите.

Всклокоченная и зареванная, с красным, распухшим от слез носом, Кася высунулась из кокона казарменного одеяла, как черепашка из панциря.

– Вы не поймете! – выкрикнула она в запале. – Небо – это свобода! Там так красиво… и… и… у меня вся семья летает! Приемная…

Голос ее дрогнул, и Кася опять разрыдалась.

– Ну вот! Чуть не убилась – и то не плакала вроде. Полковник об этом ничего не сказал. Кстати… – Лукавый взгляд целителя перешел на капитана Горностайчика, – не напомните ли мне распоряжение командира по поводу присяги, капитан? Он же вам поручил провести сию торжественную церемонию?

– Так точно, господин майор! – вытянулся во фрунт Горностайчик, еще не понимая, куда клонит корпусный лекарь. Однако он был преисполнен надежды, что опытный, много повидавший на своем веку мужчина что-то придумал. – Привести к присяге всех кандидатов согласно списочному составу!

– А как я понимаю, – голос Листикова стал буквально медовым, а улыбка хитрой, как у лисы в курятнике, – в списках Воронкова значится?

– Значится, – подтвердил Климент, – но как кандидат Кас Воронков.

– Ну-у-у… – многозначительно протянул майор, – мы же с вами знаем, как составляют эти списки местные писари. Там буковку не допишут, там кляксу посадят. Списки, чай, не приказы, можно и спустя рукава готовить. Вам ведь никаких отдельных распоряжений наш м-м-м… милейший Жербон Пейренович не отдавал?

– Не-е-ет, – догадываясь, в чем соль, расплылся в белозубой улыбке голубоглазый капитан. – Ах, и как же я сплоховал! Пропустил-таки кандидата. Что же делать?

Он подмигнул девушке, изобразив шутливую панику.

Кася из-под одеяла настороженно наблюдала за этим странным спектаклем двух взрослых офицеров. В душе девушки робким цветочком распускалась крошечная, хрупкая, как подснежник, надежда.

– Как старший по званию, – в голосе посерьезневшего майора прозвучали начальственные ноты, – приказываю исправить ваше упущение и немедленно привести кандидата Каса Воронкова к присяге! Свидетелем исполнения, чтобы все было по уставу, буду я! Выполняйте, капитан!

– Есть! – Климент, сияя начищенной монеткой, ел глазами вышестоящего офицера, но внезапно чуть сник. – Только вот шевроны-то интендант забрал, а без них – сами знаете…

– Создатель не выдаст, хряк не сожрет, – ответив поговоркой, отмахнулся Листиков, снова надев маску дедули целителя. – А там, глядишь, и полковник наш вернется, да и родня девушки может задержаться. Всякое бывает.

Ликующая в душе от такого шанса Касандра тут же, не раздумывая, рванулась встать с кровати, но ноги ее не держали, и она чуть не рухнула на пол. Шустрый, как ртуть, Горностайчик едва успел подхватить ее под локоток до того, как она шмякнулась на холодные каменные плиты, и усадил обратно на кровать.

Поджав босые ноги, Касандра только сейчас оглядела себя и внезапно сообразила, что ее одежды на ней нет. Кто-то переодел ее в больничную пижаму из плотной мягкой ткани темно-синего цвета. Щеки Каси заполыхали от смущения, когда она представила, как мужские руки снимают с нее одежду.

– Так-с. И о чем мы думаем, милочка? Вы о целительских артефактах, видимо, понятия не имеете? Зря! – Лекарь покачал головой. – Вот смотрите.

Раз – и дедуля уже сменил халат на такую же больничную пижаму.

– Только вот обратно не выйдет, – посмеиваясь, объяснил он, уходя за ширму переодеться. – Ох уж эти кандидаты, чего только не напридумывают от незнания. И шустрые, как я посмотрю. Дракончик-то ваш, мамзель, похоже, весь в наездника. Два сапога пара! Ну что ж, вид у нашей барышни сейчас не для присяги. Конечно, она кандидат, а не курсант. Формально нарушения устава нет, форма выдается позже. Только на плац в таком виде все же идти не следует.

Целитель прошел к шкафу, стоящему у двери, и, покопавшись там, выудил весьма элегантный, хоть и поношенный мужской плащ.

– Думаю, сие мое одеяние скроет ваш временный костюм пациента, а на ноги вот только носочки. Берите-берите, – сунул он в руки Касандры огромные вязаные носки в разноцветную полоску. – Это супруга моя вяжет вечерами. Уже всю родню оделила. Причем, что любопытно, вяжет только носки, и исключительно полосатые.

Он добродушно усмехнулся, пока Кася натягивала на ледяные ступни теплые и очень уютные носочки. Ей они оказались как гольфы, аж до колена. Она еще и штанины в них заправила. Касандре было совершенно все равно, как она сейчас выглядит, главное, что она все же сможет принять присягу и противный жаб капитан выгнать ее уже не сможет. Что не все так просто, девушка даже не догадывалась. Замечание про какие-то шевроны прошло мимо нее. В тонкостях закрепления магической присяги Касандра, конечно же, не разбиралась.

Целитель накинул на свою пациентку плащ, а Горностайчик лихо подхватил ее на руки.

– Так быстрее, пока капитана Сайледина хмырх не принес. Да и батюшки вашего тут нет, чтобы мне претензию предъявить, – успокоил он девушку.

Майор, выглянув за дверь, убедился, что плац чист, все курсанты должны были уже разместиться и сейчас находиться в столовой, и троица двинулась к камню присяги.

Наши заговорщики даже не подозревали, что их случайно заметил один неприятный юноша и со всех ног кинулся искать своего дядюшку.

У камня присяги Климент аккуратно поставил Касю на ноги. У двуликого нервно подрагивали пальцы, чуть светились глаза, а кончик носа дергался, беспрестанно принюхиваясь.

Девчонка Воронковых ему явно импонировала, хотя Горностайчик не мог понять, в каком качестве. Как барышня она была совершенно не в его вкусе. Капитан любил фигуристых рыжеволосых дам с легкой стервозинкой в характере, игривых и интригующих. Касандра была прямолинейной, в чем-то наивной и упрямой, но что-то в ней притягивало Климента, не давало оставить в беде. Впрочем, размышлять об этом у двуликого сейчас времени не было.

В церемонии этой тайком проводимой присяги не было ничего торжественного. Касандра, чуть пошатываясь, оперлась о каменный пьедестал и, положив одну руку на артефакт, послушно и как-то механически повторяла за капитаном нужные слова.

Последняя фраза и слово «Клянусь» были смазаны уже знакомыми мерзкими воплями «Прекратить!».

К ним, запыхавшись от бега и тяжело переваливаясь откормленной уткой, спешил Жербон Сайледин с багровым, перекошенным от ярости лицом. За ним тенью следовал плотный парень с прыщавой мордой, на которой сияла подхалимская улыбочка.

– Что вы себе позволяете, Горностайчик?! – взвизгнул толстяк, подбежав, и только что не ухватил Климента за грудки. – Как вы посмели нарушить приказ?! Что все это значит?!

Кася в этот момент как раз рассматривала появившийся на руке металлический обод с именем. Кстати, на браслете, помимо непонятной цифры «22» и какой-то квадратной пластинки с рунами, было выгравировано ее имя – «Касандра Воронкова».

– Вот, дядя! Смотри! У нее уже и знак появился. – Прыщавый юноша, уже щеголяющий в новеньком мундире курсанта, нахально схватил ее за руку, демонстрируя всем темный ободок на запястье.

Кася руку выдернула и плотнее завернулась в чужой плащ. Ей очень хотелось врезать этому парню в нос, как когда-то учили поступать с наглецами братья.

«Ишь, взял моду за руки хватать, – злилась она про себя. – Подхалим жабий. Такой противный слизняк и еще ябеда!»

– Позвольте, капитан, – вперед опять выступил майор Листиков, – я не понимаю, в чем проблема. Горностайчик выполняет ваш же приказ! Привести к присяге весь списочный состав. Это последний кандидат из списка. Я как лекарь счел возможным на время дозволить мамзель Воронковой покинуть целительскую для принятия присяги и лично проследил за исполнением как старший по званию. Какие-то проблемы?

– Проблемы? – Жербон аж зарычал, словно у него в роду двуликие потоптались, а лицо побагровело еще сильнее, хотя казалось, что уже больше невозможно. – Это девица! Ее нельзя было допускать к присяге! Скоро за ней прибудет отец.

– Не волнуйтесь так, – улыбка старичка лекаря просто лучилась добродушием, – капитан Горностайчик действовал согласно уставу. Вы ведь не отменили кандидатуру Воронковой и не вычеркнули ее из списков. Право слово, поберегите себя, Жербон Пейренович. Девушка присягу приняла и браслет кадета получила. Вижу, насколько мне позволяет зрение, что он именной и имя мамзель написано верно, без ошибок, допущенных в списках.

– Ошибок в списках? Ошибок? – Капитан Сайледин просто лопался от ярости. – Да она обманщица и…

Кася, прячась за спиной Горностайчика, брезгливо и с недоумением смотрела, как толстяк вопит и брызжет слюной. Она совсем не предполагала, что бывают и такие военные. Причем не где-нибудь, а в корпусе драконьих летунов.

– Летят! – вдруг взвизгнул Сайлединов прилипала, тыча пальцем в приближающиеся откуда-то сбоку темные точки.

В небо уставились все. Это мог возвращаться полковник, или летели во́роны, чтобы забрать свою дочь.

«Двое? Полковник и змей? Не нашли дракона?»

Касандра, привалившись к каменной глыбе, до рези в глазах вглядывалась в летунов. Точки приобрели очертания, и ее сердце ухнуло вниз. Отец и старший брат.

Огромные во́роны спикировали на плац к замершей группке. Еще в полете перекинувшись, на каменные широкие плиты они опустились уже людьми. На фигурке сжавшейся под чужим плащом Касандры в вызывающе ярких, выглядывающих из-под полы полосатых носках скрестились две пары темных глаз.

Горностайчик, до этого прикрывавший ее широкой спиной, как-то внезапно оказался на очень приличном расстоянии от девушки.

– Касандра?

Хриплый, каркающий голос отца, казалось, был способен заморозить воду.