Полная версия
Я не вру, мама…
Уголок рта Алисы скривился, и она чуть прищурила глаза.
– Ты опять врешь? Ты же знаешь, мне врать нельзя, я это сразу чувствую!
– Свалилась ты на мою голову, – прошипел я и повернулся к ней. – Чё пристала? Не помню! Не помню! Помню! Ты больная дура!
– Муратов! – раздался окрик Валентины Павловны. – Ты что, совсем совесть потерял? Пяти минут не прошло, а ты за старое! Вон из класса!
Второй раз за первое сентября я покидал класс. Теперь уже с вещами на выход. Урок про Родину, как вести себя на уроках, как в школе, что вообще можно, а что нельзя, – ничего из этого я так и не услышал. Зато увидел все остальное. Некоторые, наверное, из школы только один раз в жизни вылетают – когда последний звонок. А мне повезло: первый звонок – и два раза!
За школой курил дядя Наум, у ног его лежала сетка с мячами.
– Да ну ее, – в сердцах кинул я портфель на землю, – не хочу.
– Кого? – усмехаясь, спросил дядя Наум.
– Школу эту. То нельзя, другое тоже нельзя. Что можно?
– Быстро ты сдался, – вновь усмехнулся он. – А я вот мячи никак до спортзала не донесу. Поможешь?
Мы потащили мячи в спортзал.
– Еще эта теперь рядом, – не выдержал я, – сумасшедшая.
– Кто такая? – рассыпая мячи по спортзалу, спросил дядя Наум.
– Да девчонка рядом села! – пожаловался я, пнув мяч в ворота. – Такая странная вообще.
– Э-э, брат, – присаживаясь на лавку, вздохнул дядя Наум, – они все странные. Одни меньше, другие больше. Кто-то вообще тебя сожрать готов!
Я изумленно посмотрел на него. Неужели знает? Когда я проговорился? А слово пацана? Да нет, не мог я. Я ему вообще про Алису ничего не говорил. Папа ее, врач, с меня слово взял. Нет. Не мог. Но дядя Наум ясно сейчас сказал «сожрать готов».
– Все помешаны на вранье. Думают, им врут постоянно. Так что ты, главное, Светлане Ивановне на глаза не попадайся. И этим двоим из учительской. Понял?
– А кто они?
– Стукачи.
– Кто?
– Совет общественности при школе. Активисты. Меня уже заложили. Смотри, ты тоже на примете.
– Понятно, – сказал я и схватил портфель.
По всей школе разнесся звонок, и здание ожило. Стали слышны шаги, топот, смех и радостные крики детей.
– Перемена, – сказал дядя Наум, – пошли на улицу.
На школьном дворе кучками стояли школьники. Кто-то играл в классики, кто-то чертил мелом кружки. Первый урок в моей жизни закончился.
– Домой отпустили. – Ко мне подошел Иваниди. – Щас Даву дождемся и пойдем.
Дава вышел на крыльцо с Махметовой. Алия была выше него на целую голову, крупнее и плечистей. Но это не помешало ей отдать свой портфель Пиркину. С двумя портфелями в руках Дава смахивал на интеллигентного грузчика или таксиста, который за дополнительную плату решил донести багаж до дверей клиента.
– Да пошел он, бабник, – сказал я. – Сами уйдем.
Школьники стайками растекались по улице, уходя каждый в свою сторону. Улица заполнилась бело-черным цветом, бантами и радостными криками мигом повзрослевшей детворы.
– Вон новенькая идет, – указал на другую сторону улицы Иваниди, – которая с тобой сидела. Чего ты на нее орал?
– Портфель хотела, чтоб я нес!
– Правильно тогда, – одобрил Иваниди. – Сначала портфель, потом сожрут с потрохами.
– Тебе тоже дядя Наум сказал? – уже не удивляясь случайностям, спросил я, перепрыгивая через лужу. – Ты откуда это знаешь?
– Батя говорил, – важно ответил Иваниди, – я подслушал.
По той же тропинке, по которой шли в школу, мы возвращались домой. Алиса шла параллельным курсом и не обращала на нас внимания. Дойдя до набережной, мы свернули в кусты, и я сказал Иваниди притормозить.
Пока Иваниди обдирал боярку, я наблюдал, в какой двор свернет Алиса. Она прошла розовую девятиэтажку, повернула налево и остановилась возле серого пятиэтажного дома, смотрящего окнами на центральный проспект. Покрутилась возле скамейки, счистила о бордюр прилипшую к ботинкам грязь и внезапно обернулась в мою сторону. На секунду-другую мне показалось, что она меня видит. Но как? Расстояние приличное. Да и кусты. Алиса рукой разгладила подол платья, развернулась и зашла в подъезд.
– Дого ешо Аишу паить бушь? – спросил Иваниди с полным ртом ягод.
– Выплюнь, – сказал я, – ничего не понятно.
Он выплюнул ягоды, отломил ветку и стал размахивать ею, как саблей. Мне тоже пришлось отломить кленовый побег. Сражаясь на мечах, догоняя и перегоняя друг друга, мы наконец пришли домой.
– Вечером у нас праздник!
– У нас тоже, – грустно ответил Иваниди. – Но вдруг не узнают?
– Не знаю, – пожал я плечами и зашел в подъезд.
Вечером меня поздравляли. Хвалили и радовались.
– Первый полет засчитан! – светился от счастья папа. – Муратовы в космосе!
– Засчитан! – восклицал Бабай. – Дальше будет легче!
– Наша гордость, – целовала меня в лоб Абика.
И только мама молчала. Смотрела на меня молча и то брала мой портфель и задумчиво листала чистые тетради без промокашек, то снова ставила его на стул.
Глава 7
Сказки
Мы с Бабаем сидим на кухне и наблюдаем, как Абика печет балиш. Запах выпечки приковал нас к столу, и мы вынужденно обсуждаем мировые проблемы, то и дело поглядывая на духовку.
– Что в мире происходит? – спрашивает Бабай, прихлебывая чай из стакана.
– В каком? В капиталистическом или в социалистическом?
– В твоем мире – в школьном! Другие миры мне по телевизору в программе «Время» показывают.
– А-а-а, в школьном… В школьном особо ничего. Я сижу на задней парте, доску мне не видно, учительницу я не слышу. Когда говорят: «Встань, Муратов, и отвечай», я встаю и отвечаю.
– И что ты отвечаешь, если тебе ничего не видно и не слышно? Так же и двойку схлопотать можно!
– Я отвечаю: «Ставьте мне двойку, учительница. Я ничего не знаю!»
– Так прямо и говоришь?
– Так прямо и говорю.
– Молодец! Горжусь внуком!
Пока мы с Бабаем несем эту ахинею, Абикин балиш подрумянивается и слегка потрескивает в духовке.
– Не упустишь? – переживает Бабай.
– Не сгорит? – волнуюсь я.
– Не мешайте! Дальше друг другу лапшу на уши вешайте, – надевая рукавицы, говорит Абика и вытаскивает противень из духовки. – Еще рано!
– А за четверть что вышло, раз ты ничего не знаешь? – продолжает Бабай разговор. – Тебя больше не выгоняют с уроков?
– Еще как выгоняют, – говорю я, – постоянно выгоняют. Мало им того, что я сижу на задней парте и ничего не вижу, так они еще правило придумали: кто вертится – тот живо встал и вышел из класса!
– Так и говорят? – удивилась Абика. – Маскара!
– Так и говорят! – подхватил я ее возмущение. – А как я должен увидеть доску не вертясь?
– Бедный балам, – вздыхает Абика. – А почему ты на первой не сидишь? Завтра пойду к вашему директору и задам ему этот вопрос!
– Вот-вот, пойди! – специально подзуживаю я бабушку. – Только у них система такая: плохо видящие отличники на первых партах, зрячие двоечники – на последних. Никакого социализма. Еще пугают постоянно. Узурпаторы!
– Кем пугают? – возмущенно спросила Абика.
– Им, – показал пальцем я на Бабая, – постоянно им пугают.
– Алла сактасын[5]! – воскликнула Абика и удивленно посмотрела на Бабая. – Ты что там натворил?
– Я? – поперхнулся чаем Бабай.
Мне пришлось отвернуться к окну, чтоб никто не увидел мою улыбку. Конечно, в школе нас «бабаем» не пугают, а вот в садике – да, было! В школе уже непедагогично за нарушения пугать или ставить в угол. Либо вон из класса, либо красным цветом в дневнике. Без предупреждения и отговорок. У меня полдневника красным залито. У Иваниди весь. Пиркина учительница любит за отсутствие подвижности и ставит ему четверки. А Алису всем в пример ставит!
– Алиса, – говорит Валентина Павловна, – это тот ученик, на которого надо равняться!
– Алиса, – шепчу я ей, – дай списать. Убери локоть! Мне сказали на тебя равняться.
Списывать у Алисы трудно. Она левша, а сидит справа от меня. Рукой своей левой половину парты отрезала – ничего не видно!
– Сам, Муратов. Сам! – высокомерно говорит Алиса. – Я тебе уже говорила: у нас с тобой хоть и есть совместная тайна, но за партой она не действует!
– Тогда я врать тебе за партой буду! Поняла? Вон у тебя бантик сбился и висит.
– Примитивно, Муратов, – не отрывая взгляд от доски, говорит Алиса и приподнимает левую руку над партой. – Быстрее только!
Рисовать буквы «Ж» бессмысленно. Мне все равно не удастся никогда в жизни так ровно вывести этого жука-аккуратиста. У Алисы «Ж» идеальное. У меня – лишь бы было похоже.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Сынок (тат.).
2
Кошмар! (каз.)
3
Спаси Аллах! (араб.)
4
От каз. кесе – «небольшая пиала».
5
Спаси Аллах! (каз.)
