Яков

В полтора верстах от земли Якова находились земли и курень казака Осипа Гири, и его жители постоянно общались и обменивались помощью с куренем Якова.

– Тебе, когда в караул? – спросил Самуил у Якова.

– Завтра поеду – ответил Яков, – Пойдем познакомлю вас с моей хозяйкой.

Марийка, закончив осмотр жилища Якова, вышла на крыльцо куреня.

– Прошу любить и жаловать, моя нареченная жена, Марийка.

Семья Самуила с любопытством рассматривала красивую хозяйку, особенно радовалась Ульяна, когда Марийка довольно легко заговорила на их языке, и тому, что теперь будет ей с кем общаться и делить хозяйские женские обязанности. Сидор, сынишка Самуила, не проявил никакого внешнего интереса в хозяйке, зато Устинья, дочь Самуила, с любопытством и завистью рассматривала наряды, в которые была одета Марийка.

Однако время уже шло к вечеру, Ульяна засуетилась с приготовлением ужина. Во дворе в печи-кабыце у неё томился в большом глиняном горшке сваренный борщ. Она отвязала у мужа от седла наловленных на петли куропаток и принялась их готовить.

Через полтора часа она подала ужин в стряпную комнату, он состоял из горячего наваристого борща, двух, зажаренных на вертеле, куропаток, каравая ржаного хлеба и взвара, из сухофруктов.

Яков с Марийкой с удовольствием набросились на еду, так как здорово проголодались и довольно давно не едали жидкую пищу. Закончив с трапезой, Яков обратился к своей избраннице.

– Мы теперь одна семья, я тебя полюбил, и ты стала моей суженной. Но ты должна знать, что такое быть женой казака. Я должен добиться разрешения на наш брак у руководства сотней, кроме того ты обязательно должна принять православную веру. Это не просто, ты должна знать, что я постоянно буду отсутствовать на службе. Ты должна стать в этом курене настоящей хозяйкой. Кроме того, ты должна знать наши устои: «Не муж для жены, а жена для мужа»,

Жена не должна была вмешиваться в мужские дела, а казаку было негоже вмешиваться в женские. Нет у меня дороже всего на свете, чем ты и наши будущие дети, а без этого нет у казака будущего, поэтому я буду беречь вас пуще глаза и никому не дам в обиду. Гордая, своенравная женщина, покорная лишь своему мужу – вот эталон казачьей жены. У тебя всё это есть. Когда я на службе или в походе, ты остаешься за меня, самостоятельно ведешь хозяйство и все расчеты, сама покупаешь, продаешь и часто сама будешь принимать решение, где, что и сколько сеять. Будешь распределяла работу между соседями и наемными работниками, руководить ими. По нашим традициям, отношения между мужем и женой самые нежные, однако на людях супруги, должны были держаться строго, даже отчужденно. Это забота о других женщинах. Из похода казаки возвращаются не все: одни, убитые, навсегда остаются лежать в земле на чужбине, других враги захватывают в плен и там казнят, третьих продают в рабство, и лишь тела немногих убитых казаки привозят в родной хутор. Поэтому часто бывает, что в одном доме – радость от встречи с любимым мужем и отцом, а в другом – горе, плач и стенания по погибшему. Запомни эти слова. Тем более, что я завтра уезжаю к своей сотне в караул на три дня.

– Хорошо, мой любимый – ответила Марийка и сверкнула глазами, – но, сегодня ты мой и только мой!

Стемнело, только лампада-светильник освещала комнату. Она подошла к нему, прильнула всем телом, он почувствовал её молодое, красивое, нежно пахнувшее лавандой, тело и обнял её, крепко целуя. Всю оставшуюся ночь они наслаждались друг другом.

Утром, позавтракав на скорую руку, что приготовила Ульяна, попрощавшись с Марийкой и Самуилом, Яков вскочил на коня и поскакал к своей сотне в Ворожбу. Скакать пришлось 7 вест.

Глава 6. Ворожба – сотенный городок Сумского полка.

Ворожба была сотенной слободой Сумского полка – основана в 1672 году на реке Вир.

Ворожба основана переселенцами с Правобережной Украины около 1672 г. на землях, находившейся в 2 верстах от Белополья русской слободы, жителей которой по приказу путивльского воеводы выселили на р. Снагость. В 1681 г. Ворожбу приписали к Белополью.

Ворожба быстро росла. В 1685 г. здесь проживали 472 человека. Белополье вместе с Ворожбой входило в то время в Путивльский уезд. Украинские переселенцы обратились к русскому правительству с просьбой отмежевать Белополье с окрестными селами (в т. ч. и Ворожбой) от Путивльского уезда. В 1685 г. их просьба была удовлетворена, и Ворожба стала сотенным селом Сумского полка. С начала заселения Ворожбы уже наблюдалось социальное неравенство среди ее жителей. Здесь были сотник, атаман, 12 подсоседков, 82 мещанина, 370 рядовых казаков. Основным занятием жителей села являлось земледелие, но были развиты животноводство, пчеловодство, мукомольное производство, винокурение. В Ворожбе действовали мельницы и винокурни. Наряду с несением сторожевой службы казаки сооружали плотины, чинили мосты, строили укрепления.

В Ворожбе и вблизи Ворожбы замечательны две местности:

а) в Ворожбе одна улица, отдельная от самой слободы и расположенная на обрывистой горе, издавна называется городищем, здесь был городок первых черкасов Ворожбы, здесь же было укрепление.

б) в 4 верстах от Ворожбы, в лесных дачах, называемых горами, вблизи луговых дач ворожбянских казаков, урочище, называемое городок. Это круглая гора, с южной стороны утесистая, как скала, а с трёх других сторон окружённая холмами. Она покрыта густым полустроевым лесом. Открытая сторона обращена на юг, и отсюда – прекрасный вид на значительную даль. Высота горы простирается до 40 саженей. Внутреннее пространство городка заключает не менее 3 десятин земли. На севере и западе плоскости идёт вал, поныне в вышину 2 аршин и в ширину 3 аршин; на середине плоскости, там и здесь, разбросаны насыпи, от которых прямо на юг, к лугу, был тайный выход, в самом вале была пещера. Живали верные защитники отечества.

Здесь же находился храм божий, освящённый именем Святого Николая, это деревянный храм, с тремя престолами. Он очень величествен.

В сотенную администрацию входили: сотник, ввозный, есаул, атаман, хорунжие, писарь и его помощники. Сотник осуществлял повседневное общее руководство. Ввозный решал спорные и судебные вопросы, Есаул с хорунжими занимался боевой подготовкой, караульно-охранной службой, надзором за вооружением, провиантом и фуражом. Атаман контролировал исполнение распоряжений сотника и руководил казачьей общиной. Хорунжие – привилегированная группа казаков в полку, которые были претендентами на занятие вакантных руководящих должностей. Сотни в, свою очередь, подразделялись на полусотни и десятки. Казаки были пешие и конные. Жили, как правило в городах, или рядом с городами в своих слободах. За свою службу получали земельные наделы, могли получать хлебное довольствие, денежное жалованье, снабжались порохом и свинцом.

Сотником был Стефан Васильев, атаманом Федор Чер- нявский. Яков, по приезду в сотенный городок, обратился к ним обоим с вопросом женитьбы на плененной татарке.

– Ты же знаешь наши законы – ответил сотник, – вначале она должна принять нашу веру.

– Хорошо, я обращусь к нашему священнику, Григорию Лукьянову.

Здесь нам необходимо пояснить ситуацию.

Как известно, казаки нередко возвращались из походов с чужеземными пленницами. Добрая половина казачества формировалась как раз за счет иноземных пленниц.

Тем более, что казаки имели право и развестись с супругой, и даже продать ее.

Пленница, доставшаяся казаку силой, не попадала в рабство. Сожительство женатого мужчины с пленными женщинами считалось у казаков развратом. Казак мог жениться на добытой им иноверке по согласию казачьего сообщества и ее собственному. Женщине предоставляли право выбора – остаться с этим мужчиной или предпочесть другого. Украл – женись. Поэтому будущих жен рискуя жизнью выбирали самых видных. Многолетнее смешение лучших представительниц самых разнообразных этнических групп заметно отразилось на красоте казачек.

Несмотря на то что казаки без зазрения совести угоняли в плен невест из других стран, любое проявление неуважения к женщинам в их среде сурово каралось. Любителя после выпивки распускать дома руки публично пороли плетью, а за изнасилование полагалась смертная казнь.

Первым делом девушек крестили, давая им привычные православному уху имена. Такая супруга приносила в жизнь воина особый колорит, так как была носителем чужой культуры и языка. Обычаи других стран входили в повседневную жизнь сел и хуторов, благотворно влияя на сообщество.

От таких браков рождались красивые и сильные дети, которые с самых ранних лет знали все тонкости казачьего быта и умели обращаться как с сохой и прялкой, так и с винтовкой и саблей. Народ, не знавший рабства и проживавший на рубежах государства, был надежным оплотом христианства и серьезной военной силой.  Казаки относились к детям, рожденным турчанками и татарками, ничуть не хуже, чем к остальным.

Во все времена казачки были отличными хозяйками, круглый год они работали – в доме, в поле, на огороде или на реке. Успевали женщины и заниматься детьми – казачата всегда были сыты, одеты в чистое и пристроены к домашним хлопотам, сообразно возрасту, полу и способностям. В случае чего жена казака могла и защитить свой дом. Женщины с ранней юности учились стрелять и орудовать пикой или саблей. До 13 лет все дети играли в одни и те же игры, причем девочкам не полагалось никаких поблажек.

Яков направился к церкви и там застал на утренней службе священника Григория Лукьянова. Рассказав батюшке о своей предстоящей женитьбе, они договорились о крестинах татарки Марийки через день после караульной службы Якова. Дальше он нашел казака и товарища по своей десятке Трофима Гаврилова и предложил ему быть крестным для Марийки, тот с радостью согласился.

Яков заступил в караул с казаками своей десятки, дежурили посменно в деревянной башне, с высоты которой было видно на версту в округе. Казаки несли караульную службу вдоль оборонительной черты, патрулировали летучими станицами «дикое поле» и посменно – по трое суток – дежурили в земляных городках между крепостями. Дозорные подвижные отряды выезжали из городка в степь по заранее установленному маршруту и возвращались в городок. Была у них еще одна обязанность – поджог степей, осуществлявшийся нередко на больших пространствах. Степь жгли для того, «чтоб в приход воинским людем лошадей накормить было нечем». Не менее эффективным средством борьбы с татарами была организация службы предупреждения о татарских набегах, позволявшая заблаговременно оповестить гарнизоны крепостей и местное население.

Что же собой представляла десятка казаков Якова? Это было небольшое подразделение строевых казаков с учетом их сыновей и братьев разного возраста.

Необходимо заметить, что молодые казаки проходили боевое обучение. Мальчики-казачата начинали постигать военную науку уже в раннем детстве – взрослые казаки учили их азам рукопашного боя, стрельбе и обращению с шашкой, дети осваивали верховую езду.

Между тремя и шестью годами дети включались в игры детских внутрисемейных и уличных компаний. Начиналось их приобщение к трудовой деятельности взрослых.

В конце этого периода дети получали одежду, соответствующую полу, девочкам вдевали в уши серёжки и начинали заплетать косу. В шесть лет происходило посвящение мальчиков в казаки. В этом же возрасте девочки уже могли начать трудовую жизнь вне своей семьи – с шести лет их отдавали в няньки в семьи, где не было старших дочерей.

Таким образом, процесс первичной социализации делится на два периода: 1 – от рождения до трёх лет; 2 – от трёх до шести – семи лет. Целью первого периода является реальное и символическое формирование нормативного облика, навыков, традиций, верований и частично половой принадлежности. Агентами этого периода социализации выступают мать, бабушка и другие представители женской части общины, включая старших девочек-нянек. Целью второго периода является концентрация вокруг подготовки детей к исполнению половых ролей. В связи с этим девочки вовлекаются в уход за младенцами, в домашние женские обязанности, а мальчики начинают участвовать в уходе за скотом, в полевых земледельческих работах, приобретают навыки обращения с лошадьми и оружием. В качестве агентов социализации мальчиков с этих пор выступают отец и дед. Причём роль деда очень велика.

Но вернемся к личному составу десятки.

Командовал десяткой Гришко Радченко у него числилось три сына: Матвей в возрасте, Петро 15 лет и Семен 12 лет.

Яким Хвесенко у него брат Тишко в возрасте.

Хилко Лещенко у него сын Юрко в возрасте.

Дмитро Сергиенко у него сын Хома 10 лет.

Данило Кузменко у него сын 5лет.

Андрей Онисков у него сын Иван в возрасте.

Иван Пертенко у него 4 сына: Иван в возрасте, Сидор 15 лет, Трофим и Павел 5 лет.

Петро Сергиенко у него сын Федор 15 лет.

Прокоп Микитенко у него два сына: Семен 15 лет и Опанас 7 лет.

Никита Ващенко у него сын Алексей 5 лет.

Яким Василенко у него три сын: Михайло 10 лет, Леско и Каленик 5 лет.

И, собственно, сам Яков Сохань.

Обитали казаки после дежурства и дозора в сотенном курене. Курень представлял собой большую избу, без комнат и перегородок, с равными ей сенями, отделенными собственно от куреня «перемежной» стеной с дверью для входа и с большой изразцовой «грубой», то есть печкой для топки, пропущенной чрез стену из сеней в «кимнату». В собственно курене, во всю длину его, от порога до покутя, ставилось «сырно», то есть стол, наподобие монашеских трапез, из одной толстой доски больше трех четвертей аршина ширины, положенной во всю длину на вкопанных в землю столбах и прибитой к ним железными гвоздями; вокруг сырна ставились узкие скамьи, а вдоль стен, с трех сторон, настилался из толстых досок на столбах помост, или накат, заменявший казакам постели; на нем могло спать от тридцати до 350 человек, во всем же курене могло вместиться до 600 человек казаков; на «покути», то есть красном углу, прибиты были иконы разных святых, тут же висела богатая лампадка, всегда зажигавшаяся куренем в большие праздники, и ниже лампадки стояла «карнавка», то есть кружка для опускания в нее денег после обеда казаками на закупку провизии к следующему дню; к потолку прицеплялось большое паникадило, по стенам куреня развешивалось разное оружие, а под потолком, на «перемежных» стенах протянут был резной сволок с вырезанными крестом посредине годом построения куреня; посреди сеней устраивалась «кабыця», то есть очаг, длины 5 аршин и более, для варения кушанья; через кабыцю из куреня в сени проходил конец сволока, на котором вбивались железные цепи с крючьями для навешивания на них больших железных казанов, в коих варилась пища казакам. В куренях ни имущества, ни продовольствия держать не полагалось.

Близ каждого куреня ставилась куренная скарбница, или небольшой амбар, в котором казаки отдельного куреня хранили свое «сбижжа», то есть разного рода имущество, и рядом с скарбницей – другие дома для жилья казаков, которые увеличивались по мере увеличения числа товарищей и тесноты куреня. При курене возведен дом сотника по внешнему виду напоминал тот же курень, только меньшего размера, а по внутреннему устройству был более богаче устройством. Он срублен из дерева, имел небольшие, круглые, «як тарилочки», окна; разделялся большими сенями на две половины: светлую и черную, – из коих каждая, в свою очередь, подразделялась на две; светлая половина имела «кимнату» с изразцовой «грубой» и опочивальню, отделенную от «кимнаты» глухой стеной, – обе с отдельными для каждой выходами в сени; черная половина имела кухню и кладовую, отгороженные одна от другой глухой стеной и также с отдельными для каждой выходами в сени; от одной и до другой наружной стены через перемежную стену протянут был сосновый сволок с вырезанным на лицевой стороне его изображением креста с обычными при нем деталями – копьем, тростью.

«Без подпопомоги» служили казаки, которые собирали со своей земли не меньше 10-ти четвертей хлеба и 50-ти возов сена. Также они могли иметь и другие, аналогичные этому уровню доходы.

«С подпомогою» служили казаки с землей, которая давала 5 четвертей хлеба и 10 возов сена или если разговор шел про южные полки, казаки с 2 – 3 –мя конями, 2 – 3 волами большим количеством овец. Подробно регламентировалось снаряжение каждого выборного казака, которое оценивалось в 31 руб. 22 коп.

Выборные казаки моли выступить в поход с двумя конями, ружьем, саблею, пикой, имея нормальную одежду и запас провианта на 3 – 4 месяца. Эта категория казаков облагалась податью 10 коп. в год.

Не попавшие в реестр, но имевшие самостоятельное хозяйство (двор) казаки, получили название «подпомощников». Подпомощники составляли категорию небогатых казаков, неспособных отбывать войсковую службу за свой кошт. Подпомощники должны были обеспечивать выборных казаков сбруей, конями, одеждой, провиантом, фуражем и обрабатывать земли выборных казаков, пока те были на службе. Также на них налагалась обязанность погонщиков казацкого обоза.

Яков служил «без подпомоги».

Трое суток караула Якова пролетело незаметно, и он вернулся домой.

Глава 7. Курень.

Войдя в дом, он с удивлением заметил, что Марийка уже сменила свои татарские наряды на одежду русской женщины, что-то прикупил Самуил, что-то она перешила вместе с Ульяной, но теперь она ничем не выделялась от его домашних. Кроме того, она полностью владела домашним хозяйством, научилась доить корову, печь хлеб и готовить борщ, который она никогда не видела у татар в Крыму. Отдыхая от дороги, Яков с интересом наблюдал как Марийка и Ульяна собирались печь хлеб в кобыце, так как тесто уже подошло.

Необходимо заметить, что хозяйки пекли хлеб практически ежедневно. Рецепты теста были разные, но основными компонентами оставались мука и вода. Хранили здоровое зерно. Оно ведь долго может хранится. Ему не нужны консерванты. И вот наши хозяйки брали из запасов сколько надобно и мололи зерна в муку на жерновах. Вот тут надо спросить – вы знаете что такое отруби? Отруби – это то, что отрубили от зерна – зародыш, зерновая оболочка, алейроновый слой, эндосперм – жизненно важные и биологически активные компоненты, источники витаминов и минеральных веществ. Почему отрубили? Потому что мука из цельного зерна хранится месяц, а из «обрубленного» – год! Казаки не перемалывали всё своё зерно в муку сразу. Они хранили зерно и мололи в муку тогда, когда было нужно. Мука у них получалась такой, какую сейчас называют – мукой грубого помола. Вот из неё то и делали тесто и пекли хлеба!  Для проверки качества муку пробовали «на зубок». Брали щепотку муки и разжевывали, если получившееся «тесто» хорошо тянулось и не очень липло к рукам, значит, мука хорошая. Перед замесом теста муку просеивали через сито. Мука в процессе просеивания должна была «надышаться».

Хозяйки пекли черный «кислый» хлеб. Черным он назывался потому, что для его приготовления использовалась ржаная мука, а она имеет более темный цвет, чем пшеничная. «Кислый» – потому что использовалась кислая закваска. Замесив в квашне – деревянной кадушке – тесто и сформовав округлые хлеба, хозяюшка собирала остатки теста со стенок в комочек, присыпала мукой и оставляла для закваски до следующего раза.

Готовое тесто Ульяна готовила к отправке в печь. Печь-кабыця во дворе отличалась от русской печки, тем что к ней была добавлена чугунная плита для верхнего приготовления на сковородах и чугунках. Пищу варили, как правило, в печи. Тут же была необходимая простейшая утварь: чугуны, плошки, миски сковороды, ухваты-рогачи, чаплейки для сковородок, кочерги.

Необходимо было соблюсти правила выпечки хлеба. Пекли хлеб строго при определенной температуре. Как измерить температуру, если нет термометра? Хозяйки дожидались, пока в горниле оставались одни угли. Подметали под – так называлась поверхность, на которую клали тесто. Потом бросали на под щепотку муки: если мука становилась черной, то жар в печи слишком сильный и надо подождать. Спустя время под смачивали водой и пробовали еще раз. Если мука становилась коричневой, значит, пора сажать хлеба. Делали это с помощью хлебной лопаты. Ульяна ставила хлеба в печь с молитвой.

– Ни в коем случае, пока хлеб в печи, нельзя ругаться или ссориться с кем-ни будь. Хлеб тогда не получится, – учила она Марийку.

Караваи черного хлеба, весом до 11 фунтов9, были готовы в течение 2 часов. Яков с Марийкой приступили к трапезе.

Ничего не может быть вкуснее горячего свеже сваренного борща в чугунке в русской печке! Ели прямо из чугунка деревянными ложками. Первым начинал есть Яков, за ним Марийка и так по кругу. И всё это с ещё теплым ржаным хлебом. Вторым блюдом были зажаренные на костре ребра молодого ягненка, которого Самуил зарезал накануне приезда Якова. Посуда была глиняная. И всю трапезу завершал кувшин прохладного коровьего молока. Гончары в замес глины добавляли измельченный камыш, который выжигался при обжиге и кувшин дышал, сохраняя жидкость прохладной в жару. Кувшин Марийка принесла из погреба.

Покончив с трапезой, Яков с Самуилом отправились объезжать поля.

– Сено, то как подошло, – произнёс Яков.

– Так уже косим на дальних лугах, позвал я банду захребетников Юско Доливца с их молодью, человек 10 наберётся, – ответил Самуил.

Здесь надо прояснить, как разделялась пахотная земля Якова и какими культурами она была засеяна.

Из 10 четвертей, кроме земли, занятой под постройками и выгоном для скота, 3 четверти было занято посевами ржи, 2 четверти – посевами овса, 2 четверти ячменем и пшеницей, 2 четверти – под черным паром и полчетверти были заняты овощами.

Они объехали все поля и Яков убедился в хороших видах на урожай, колосья ржи, ячменя и метелки овса налились и начали белеть к созреванию. Поля пшеницы были похуже. Она плохо перенесла апрельскую засуху и от проливных дождей в конце мая её повалило к земле.

Доехав до сенокосов, они увидели работу наемной ватаги. Время было к полудню, и работники и девчата собрались к шалашам. Было время обеда и возле шалашей дымились костры. Весь день надо было работать на жаре, дружно махать косой. Уставшие работники отдыхали после тяжелой работы на сенокосе, хотя молодежь – везде молодежь. Время сенокоса почиталось за праздничное событие и ожидалось с нетерпением, в особенности молодыми людьми, молодые умудрялись веселиться, несмотря на тяжелый и напряженный по срокам труд. В селах каждый шаг был на виду, а обстановка на покосах создавала относительно большую свободу. Парни здесь одевались на сенокос щеголевато, заигрывали с девушками; в воскресенье, когда никто не работал, ловили рыбу, играли в горелки, «играли песни». А труд был действительно тяжел и по объему, и по срокам. Косить сено начинали в конце июня, к этому времени трава уже подрастала и делалась довольно высокой и до праздника Ивана Купалы (7 июля). «Коси, коса, пока роса, роса долой, и мы домой».

Во время сенокоса коса тупилась. Выправить и заточить лезвие косы помогала лопатка из дуба. Когда коса затупится, то начнет застревать и ленивее ходит по траве. Если трава была высокой, косили горбушей – изогнутой на коротком черенке косой. Для низкой травы использовали большую косу на длинном черенке. Она называлась литовка. Скошенная трава подсыхала на солнышке и постепенно превращалась в сено. В это время надо усердно молились о вёдре – сухой солнечной погоде. Если пойдёт дождь, то трава запреет, заплесневеет и начнёт гнить. Ворошить и сушить траву выходили на сенокос всем миром – все, кто могли работать. Траву переворачивали граблями, а укладывали вилами. При первых признаках дождя, сено сгребали в копны. А когда трава полностью высыхала, копны грузили на воз, 5 малых волоковых копен на 1 воз, 1 копна – примерно 15 пудов сена, 1 воз – 75 пудов.

Возы с сеном отвозились на скотный двор Якова и там складывались в скирды. Судя по травостою и количеству

сена, собранного в прошлом году, ожидается и в этом году более 50 возов сена.

Объехав с Самуилом свои владения, Яков возвратился на подворье. Марийка возвращалась из курятника с полной корзинкой яиц.

– Я договорился на завтра со священником о твоём крещении в православную веру, – сказал он ей.

– Хорошо, я буду готова, – ответила ему Марийка.

– Я сейчас съезжу к Осипу Гире и попрошу его жену Евдокию Григорьеву дочь быть твоей крестной, -сказал Яков.

Он вскочил на коня и через две версты был у куреня Осипа Гири. Осип был на сенокосе, они обнялись по-соседски и Яков изложил ему свою просьбу.

– Конечно, Яков, мы будем с Евдокией завтра в церкви, что не устоял перед чарами татарочки? – засмеялся Осип.

– Не устоял, она только наполовину татарка, мамка у неё из наших, – ответил ему Яков, – Да, и хватит мне ходить в бобылях.

Он повернул коня и поскакал к своему куреню. Спешившись, он передал поводья сынишке Самуила Сидору, который повел коня в стойло. Яков быстрым шагом поднялся на крыльцо и вошёл в избу. В комнате он залюбовался Марийкой, которая примеряла наряды к завтрашнему походу в церковь.