Блюдо с красной приправой

– Мы были молодыми. Не всегда все между нами шло гладко. Олег пропадал сутками на работе, мне хотелось внимания, общения с ним, куда-то вместе ходить. Чтобы друзья и знакомые видели нас вместе, видели, что я замужем.

Гуров не мешал. Кириллова должна выговориться, должна сбросить это напряжение, пусть даже малознакомому человеку. А, может, даже хорошо, что малознакомому, тому, которого она никогда больше не увидит. Не так стыдно потом. Не придется снова смотреть в глаза и помнить, что ты все про себя рассказала, постыдное и грязное.

И Оксана Сергеевна рассказала, как изменила мужу, поддавшись на ухаживания молодого красавца, как забеременела от любовника. И как муж обо всем узнал.

– Понимаете, он простил мне это! Олег простил мне и измену, и чужого ребенка. Он не просто простил, он принял ребенка и всегда любил Марину как свою родную дочь. Это потом я поняла, или мне казалось, что поняла. Он ее любил за нас двоих, потому что меня любить так, как любил до измены, уже не мог. Как будто хотел ее обезопасить от этого ярлыка незаконной, уберечь.

– А потом появился настоящий отец? – догадался Гуров.

Кириллова замолчала и удивленно посмотрела на него. Потом просто кивнула и опустила лицо. Она продолжала говорить, но теперь темперамент исчез. Теперь с Гуровым говорила безмерно уставшая, раздавленная жизнью женщина, которой едва хватало сил показывать, что все в порядке, что она живет нормальной жизнью, что на душе у нее покой.

– Да, вы правы. Потом появился этот подонок. Хотя почему подонок? Он получил то, что я ему в свое время позволила, и пришел увидеть своего ребенка, это его право. А то, что ему плевать на разлад, который он уже внес в другую семью и внесет новый, так об этом задумываться посторонний человек не обязан вовсе.

– И Марина узнала, что Олег не родной отец? – снова догадался Гуров.

– Да, узнала. После этого Олег замкнулся в себе. Он тогда уже ушел из органов. Наш дом превратился в ледяное царство, где каждый молча вставал утром с постели, молча завтракал и молча уходил. Кто на работу, кто просто… из дома. Вечером возвращались, так же молча, поглощали пищу и ложились спать, потушив свет. Все потушив. И тогда пришел закономерный финал: Олег погиб. Я знаю, что преступник не найден, даже неизвестно, из-за чего и почему убили моего мужа. Знаете, я не интересовалась и не требовала розыска, возмездия. Я ведь считала, в переносном смысле, что его убила я. Это его убило, правда, чьей-то злой рукой. А после похорон Марина ушла из дома.

– Куда? – поспешно спросил Лев. – И вы ничего о ней не знаете?

– Знаю, – дернула плечом Кириллова. – Точнее, знала. Марина сняла квартиру. Я какое-то время пыталась увидеться, искала встреч с ней. Мы сидели молча. Иногда говорили ничего не значащие слова, и она уходила. Или мне приходилось уходить. Я выходила от своей дочери и по часу ревела в подъезде. А потом она поменяла квартиру и не дала мне своего адреса. Наверное, боялась соседей, которые расспрашивали, кто там плачет подолгу, выйдя от нее. А может, не хотела меня видеть, не хотела, чтобы я приходила без приглашения в любое время. Я стала ее тяготить.

– А телефон?

– Телефон был. Я благодарна хотя бы тому, что Марина не сменила номер. Она просто часто не брала трубку, когда я звонила. Или не хотела говорить со мной или, правда, была занята. Я же стала себя накручивать, убеждать, что она не хочет меня слышать.

– И вы не искали с ней встреч, не приходили к ней на работу?

– Я не знала и не знаю, где Марина работает. Я была так благодарна ей, что она хотя бы оставила мне шанс иногда слышать ее по телефону, что боялась нарушить хотя бы это шаткое равновесие в наших отношениях, боялась разозлить ее, если буду заявляться к ней на работу, ждать после окончания рабочего дня на улице. Она ведь может вообще прервать все контакты, и тогда жизнь потеряет для меня всякий смысл. Я же мать, я все равно надеюсь, что все изменится. Может, Марина выйдет замуж, родит ребенка и им понадобится бабушка. Через внуков я снова обрету дочь.

– Когда вы с Мариной в последний раз говорили по телефону?

– Два с половиной месяца назад, – одними губами прошептала Кириллова. – Обычное дело. В последние два года мы с ней общаемся раз в два-три месяца. Чаще она мне не отвечает. Вы не представляете, какое это счастье, когда я, наконец, слышу ее голос и это холодное «да» в трубке. Я просто живу надеждой и следующим ее «да».

– Вы скажете мне номер Марины?

– Вы хотите разъяснить ей, что так нельзя обращаться с матерью? – то ли с опаской, то ли с надеждой в голосе спросила Оксана Сергеевна.

– Нет… не знаю, – замялся Лев. – Как получится. Мне нужно с ней поговорить о другом. Я расследую обстоятельства гибели вашего мужа. Марина может что-то знать, что поможет мне в этом деле. И еще. Может быть, вы знаете, какая профессия у Марины? С чем связана ее работа?

– Она – менеджер по продажам чего-то, не знаю точно. Только вам это не поможет. Сейчас все менеджеры и все по продажам.

У Станислава Крячко знакомые и очень хорошие знакомые были, наверное, в любой организации Москвы. По крайней мере, Гурову иногда так казалось. Куда бы они ни зашли с напарником, тот обязательно с кем-то раскланивался, здоровался, кого-то похлопывал по плечу, с кем-то обнимался или просто махал рукой. Крячко был человеком весьма общительным или же умело старался таким быть для пользы своей профессии.

В Следственном управлении Станислав тоже знал многих. За годы работы в уголовном розыске ему часто приходилось общаться со следователями, чаще, чем с коллегами других управлений и ведомств. Такова работа сыщика – всегда быть в паре со следователем. И сейчас, здороваясь, пожимая руки, улыбаясь направо и налево, он шел к кабинету капитана Измайловой. Наступил такой момент, когда в расследовании убийства генерального директора агрохолдинга «Эко-лайн Демидово» без следователя никак не обойтись. Во-первых, Измайлова официально занималась расследованием этого преступления, а во‑вторых, познакомиться со следователем было необходимо из чистой вежливости и ведомственной корректности.

– Разрешите, Екатерина Михайловна? – Крячко открыл дверь и замер на пороге кабинета с самой благожелательной улыбкой на лице. – Был в вашем департаменте с намерением обязательно к вам зайти. Надеялся, что вы на месте и не очень заняты!

Измайлова не стала заявлять, что вот уже больше ста лет в Москве существует телефон, и, прежде чем заявляться с визитом, сомневаясь, на месте ли человек, можно позвонить и договориться о встрече. Это Стасу понравилось. Девушка оказалась умницей и прекрасно понимала ситуацию. Следователь, конечно, лицо важное, незаменимое и главное в любом расследовании. Но оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД России – это человек, который обладает не только большими возможностями, но и определенными профессиональными талантами. Вызвать к себе в кабинет следователя, который ведет интересующее его дело, Крячко не смог бы. Точнее, ему запросто можно в этом отказать. Все-таки он не прямое начальство для следователя. Вообще не начальство. Но он мог запросто организовать беседу на высоком межведомственном уровне, куда следователя вызвали бы другие люди. И там ей пришлось бы отвечать на его вопросы в обязательном порядке. И вот этот самый полковник Крячко появляется на пороге кабинета, вежливо и открыто улыбается и говорит, что им непременно нужно побеседовать. Это не просто любезность с его стороны, это умный профессиональный ход человека, который действительно хочет профессионального сотрудничества.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.