Машина желаний

– Я не забываю своих врагов. – Гримше встал, не выпуская чемодана из рук.

Калвер помолчал, потом сказал:

– Это моя вина, Гримше. Я сам тебя выбрал и подошел к выбору слишком ответственно. Ты мой персональный монстр, мой Голлем. Я чувствую себя Франкенштейном. И вот ты обратился против своего создателя. – Он шагнул вперед. – Отдай чемодан. Это приказ.

Гримше выстрелил ему в грудь. Сила выстрела отбросила полковника назад, он налетел на кухонный стол. Трубка скатилась на пол и разбилась. Калвер упал на колени и слепо нащупывал осколки. Гримше выстрелил еще раз.

– Теперь твоя очередь, – сказал Гримше забившемуся в угол Киото и выстрелил ему в голову. – Вот мы и в расчете.

Сунув пистолет в карман, он поспешил к двери. Его охватило приятное возбуждение: ставки сделаны, время действовать наконец пришло. Он один отомстит за всю Землю.

На улице его поджидали два робота Нама. Возле них собралась небольшая толпа.

– Сдайся им добровольно, – посоветовал кто-то.

– Ты отвратителен.

– Ненормальный.

Роботы двинулись с места. Гримше нацелил чемодан, быстро выставил дальность и нажал на кнопку. Роботы, толпа и дома́ по соседству исчезли.

Гримше припустил рысью к зданию, в котором окопались Нама. Он надеялся, что по дороге его не подстрелят. Это было бы нечестно. Все вокруг предатели – возможно, все на Земле. Он – последний верный солдат. Но кому есть дело до верности, когда Нама приносят дары? Нама высадились на Землю без приглашения. Достаточная причина, чтобы их уничтожить.

Рано или поздно они доберутся до него, даже несмотря на его чудо-оружие. Но он доберется до них первым.

Он ополовинил толпу предателей, блокировавших проход к зданию Нама.

ОТ:     МОРДЕШ КДАК

          ОРГАНИЗАТОР

          ЭКСПЕДИЦИЯ 87С6

КОМУ:  АРА ИЛДЕК

          НАМА IV

          ЗВЕЗДНОЕ СКОПЛЕНИЕ СОЛОНЕС

          ГАЛАКТИКА Х32-А

ТЕМА:  ЦИВИЛИЗАТОРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА СОЛ-III

ПРИВЕТСТВУЮ!

Это мое последние сообщение с Сол-III, поскольку мы уже приготовились покинуть планету. Моя команда собралась в Вашингтоне и ожидает кораблей. Это была трудная миссия, но она принесла удовлетворение.

Когда мы приземлились на планету воющих дикарей, я испытывал внутренний трепет. Теперь я оставляю после себя мир и взаимопонимание. Планета готова занять свое место в объединенной галактике. Вероятно, вскоре они соберут экспедицию, подобную нашей, и помогут нам сеять разумное, доброе, вечное.

Только что поступил доклад. В городе замечен тот самый землянин. Он уничтожил много людей и двух роботов Нама. Согласно докладу, он движется в нашу сторону. Я отдал приказ о его уничтожении. Слишком много жизней потеряно по его вине.

Забавно, но у землянина тот самый архетип, который всегда тормозил прогресс своего народа. Он убежденный и неподкупный. Более умные люди нашли бы его полезным – к их собственному несчастью, потому что умные люди могут менять точку зрения, а этот человек упрям и целеустремлен. И верх безумия – так закрывать свой разум, чтобы ничего не проникло в него извне.

Прошло несколько минут. Землянин еще жив. Мы не привыкли убивать, наш разум сжимается от такой необходимости. А этот человек – хитрый дикарь. Возможно, мы чересчур цивилизованы.

Ара, эта планета слишком долго купалась в крови… возможно, нужно ее очистить… Ох, какая нелепая мысль! Пожалуйста, вычеркни ее из моего доклада.

Еще одно донесение. Землянин замечен вблизи нашего штаба. Обязательно передай совету, чтобы не судили о планете по одному человеку. Земля прошла подготовку, она цивилизована. Только непредвиденные факторы могли привести к подобному инциденту…

Они приближаются к нему. Стреляют! Но, боюсь, слишком поздно. Даже умирая, он нацеливает оружие…

Под контролем[14]

Джо Ска́нлан подошел к серой пластиковой двери с табличкой «Генерал Гордон. Служба безопасности» и замер в нерешительности. Ему еще не доводилось входить в эту дверь, да он и не думал, что когда-нибудь придется. Обычно вызов в Службу безопасности означал проверку на подконтрольность: часы однообразных, выворачивающих мозг наизнанку вопросов. Беседы растягивались на дни, иногда на недели – пока Служба безопасности не получала полного удовлетворения.

Подавив дурное предчувствие, Сканлан тихо постучал и вошел.

– Здравствуйте, Сканлан, – приветствовал его генерал Гордон, невысокий мужчина лет сорока. Казалось, на его лице, на столе, да и на всем небольшом полутемном кабинете лежит слой пыли и усталости. Генерал выглядел так, словно держал на своих плечах все заботы мира.

«В известном смысле, – подумал Сканлан, – так оно и есть».

– Не будем терять время, – сухо произнес Гордон. – Успокойтесь, к чему этот встревоженный вид?

Лицо Сканлана не выражало никаких эмоций, но он едва не улыбнулся, глядя вниз на лысеющую голову Гордона. Генерал точно знал, что его работа не позволяет людям чувствовать себя непринужденно.

– Вы, конечно же, слышали о докторе Меллзе. Хорошо. Я прошу вас взять его под круглосуточную охрану. – Говоря это, Гордон сосредоточенно перекладывал бумаги.

– О, так, значит, он на Земле? – удивился Сканлан. Вот уже три года Меллз, выдающийся ученый современности, жил на неизвестном астероиде. Из соображений безопасности ни имя планетоида, ни содержание работы ученого не разглашались. Официально признавалось лишь, что он работает на военных.

– Да, Меллз вернулся. Вечером я привезу его к вашему дому. После этого он переходит под вашу опеку. Будете охранять, пока он не закончит работу.

– Подождите. – Сканлан перенес вес тела с одной ноги на другую. В кабинете было только одно кресло – то, в котором сидел генерал. – Почему я? Я хочу сказать, что такая важная персона, как Меллз… мне казалось, ему полагается более серьезная охрана. Что может предложить профессор истории? Я, конечно, сделаю, что в моих силах, но все же… почему?

– Почему вы? – Гордон перестал ворошить бумаги. На его лице отразилась досада, словно он предвидел вопрос, но отвечать на него не хотел. – Почему профессор истории? – Он призадумался, пристально глядя на пол у ног Сканлана. – Мне неприятно говорить. Практически я расписываюсь в собственной беспомощности. – Генерал снова умолк, хмурясь и сосредоточенно изучая пол. – Вы, наверное, знаете, впрочем как и все на Земле, над каким устройством работает Меллз. Никакими мерами безопасности этого не утаить. Устройство предназначено для защиты от Хваи, и оно почти готово. Все эти часовые отметки, проверки на подконтрольность и тому подобное вскоре окажутся не нужны. К сожалению, знают об этом и Хваи. Мы возвратили Меллза на Землю, после того как его ближайший помощник оказался под их контролем. Он едва не взорвал астероид, прежде чем до него добралась охрана. Это пятое покушение на ученого за последние три года. Пятеро сотрудников Меллза, тщательно проверенных, постоянно находившихся рядом с ним, попали под контроль врага. Пятеро, Сканлан! Несмотря на строжайший график часовых отметок.

Гордон неожиданно поднял взгляд и посмотрел Сканлану прямо в глаза. Эффект был поразительный.

– Все еще не понимаете, почему я выбрал вас? Хорошо, слушайте дальше. Я вернул Меллза на Землю, пока он еще жив. Какова стандартная процедура по его охране? Эскорт из проверенных сотрудников безопасности, которым отдан приказ стрелять в каждого, кто моргнет дважды. И какой от этого толк?

Вопрос прозвучал риторически, однако Гордон ожидал ответа.

– Думаю, захватить сознание ваших людей не сложнее, чем сознание Меллза, – предположил Сканлан.

– Совершенно верно. На это Хваи и рассчитывают: полицейский кордон. Наверняка они получили контроль над кем-то из моих людей, точно так же, как они внедрялись в сотрудников Меллза. И что мне прикажете делать?

– Спрятать его на пустынном острове, – предложил Сканлан.

– Или на пустынном астероиде. Уже было.

– Тогда не знаю, – пожал плечами Сканлан. – Раз нельзя его ни спрятать, ни оставить среди людей…

– Посмотрите на это иначе, – перебил его Гордон. – Типовые приемы охраны не работают из-за специфики проблемы. Ситуация включает переменные факторы, как бы вы на нее ни смотрели. Причем факторы очень опасные, потому что устройство Меллза драматически повлияет на ход войны. Я вас выбрал наугад из группы сотрудников, отвечающих некоторым требованиям. У вас безупречная история часовых отметок. Вы человек умный, гибкий и, что более важно, никак не связаны с Меллзом. Вот вам идея. Меллз останется в стороне от полиции, Службы безопасности, своих коллег и друзей до тех пор, пока не закончит работу. Они к нему не приблизятся – об этом я позабочусь. Все это время он проведет с вами. И не только с вами, потому что это тоже опасно. Но и с вашими коллегами и друзьями. Они будут следить за вами, а вы – за ними. Главным образом вы – за ними. Ключевая фигура – вы. Ваше место – всегда рядом с Меллзом. Что вы думаете об этом?

Сканлан вдруг понял, что генерал ждет от него поддержки. Гордон рисковал, и очень сильно, пусть даже зная, что обычные меры безопасности Меллза не защитят. Передать гражданскому лицу высший секрет Земли – на такой шаг надо было решиться.

– Думаю, в данных обстоятельствах вам остается только одно – изменить переменные факторы.

– Я не могу обойти эти проклятые переменные. – Гордон раздраженно уставился на Сканлана. – И я не могу управлять ими всеми. Так что я сделаю их максимально непредсказуемыми. Если же это не сработает… – Он покачал головой.

– Сегодня у меня вечеринка, – сказал Сканлан. – Хотите, чтобы я ее отменил?

– Нет. Ваши друзья уже в курсе, я известил их о вашем задании.

– И мою жену?

– Нет. Ей вы расскажете сами. У вас есть оружие? Нет? Тогда вот вам бластер. Используйте, если потребуется. – Гордон достал из стола бластер Винфилда – Сайкса и передал Сканлану. Тот посмотрел на гладкое некрасивое оружие и положил в карман.

– Думаю, это все, – сказал Гордон. – О важности задания напоминать не буду. Просто не забывайте: под контролем может оказаться любой. Лучший друг, ваша жена. Пока Меллз не закончит работу, нельзя доверять никому. Хваи обязательно сделают ход. Главное, чтобы вас не застали врасплох. Ваши друзья, по моей просьбе, будут за вами следить. Вас тоже могут взять под контроль.

Гордон снова опустил глаза, сначала на пол, потом на свои бумаги. Он выглядел до предела измотанным – человек, вынужденный подозревать всех. Он не верил даже себе и явно не верил Сканлану – не настолько, насколько хотел бы. Слишком много запылившихся документов на столе, слишком много работы для одного человека. Сканлан вышел из кабинета.

Он понял, что навряд ли вернется к работе. Непривычная тяжесть оружия беспокоила, как и странные мысли, которые оно навевало. Он должен следить за всеми, включая своих друзей. А они будут следить за ним, настороженно, с недоверием. «Вдруг он уже под контролем?» – будут спрашивать они себя. «Вдруг кто-то из них уже подконтролен?» – будет спрашивать себя он. Спрашивать чаще, чем все остальные, потому что он будет охранять Меллза. Будет жить, положив руку на бластер, и ждать. И опасность придет. В этом он был уверен не меньше Гордона.

Мысленно он перебрал внешние признаки подконтрольности: нарушение координации движений, задержка с ответами, неуверенная ориентация во времени, излишняя болтливость. Симптомы как при опьянении, но с одним колоссальным отличием. Пьяный что-то испытывает. Подконтрольный – нет. Человек под контролем не чувствует ничего. Из его глаз выглядывает чужак, пытаясь оценивать окружающее по шкале, для которой его нервная система не приспособлена. Он стремится овладеть основными невербальными средствами общения. Старается управлять телом, реагируя достаточно быстро, чтобы со стороны человек не выглядел марионеткой.

Для того чтобы внедриться и подчинить сознание человека, Хваи требовалось тринадцать часов. Все это время жертва должна была находиться в одиночестве. Добившись цели, Хваи мог оставаться «внутри» сколько заблагорассудится. Но, «выйдя», он покидал жертву насовсем. Чтобы установить новый контакт, ему снова требовалось тринадцать часов.

Обычно атака начиналась с наступлением темноты. Около восьми часов человек спит. Утром он не является на работу. Его жена, босс или помощник, кто угодно, обнаруживают, что человек заперся в комнате. Они стучат в дверь. Человек кричит, что ему нездоровится, что он полежит еще пару часов. В полдень он выходит из комнаты. На первый взгляд в нем не заметно ничего необычного. Почти ничего, если не обращать внимания на его руки, которые дрожат, как после тяжелой работы. Не замечать, как он роняет мелкие предметы, говорит больше обычного…

А также его склонности: однажды взорвать арсенал, совершить диверсию на заводе или убить президента.

Именно так, по версии Службы безопасности, все и происходило. Это и был контроль. Ключевой момент во всем этом – тринадцатичасовой период индоктринации, который, по мнению психологов, требовался для того, чтобы взломать защитные механизмы человеческой нервной системы. Так много времени, предполагали они, уходило на то, чтобы прорваться через психофизиологические предохранительные структуры человека.

Взяв дело в свои руки, Служба безопасности ввела систему часовых отметок. Цель – не допустить, чтобы человек оставался в одиночестве больше определенного времени. Предельная норма для землян составила десять часов. Превышение нормы означало вызов на тестирование. Система часовых отметок базировалась на добровольном гражданском долге. Каждый носил с собой блокнот, куда записывал, кого он встретил и в какое время. Каждый следил за тем, чтобы не оставаться в одиночестве более десяти часов.

Вот почему Гордона озадачили инциденты на астероиде. Те несколько человек, что работали с Меллзом, жестко контролировали друг друга, гораздо жестче, чем люди на Земле. Редко случалось, чтобы в течение четырех часов кто-то не видел кого-то еще или, по крайней мере, кто-нибудь один не видел всех.

И все-таки Хваи смогли проникнуть в пять разумов за три года. Насколько же проще это будет сделать на Земле, несмотря на ее сложную систему перекрестных проверок! И кого они атакуют в первую очередь?

Сканлан перебирал в уме имена друзей, их профессии и привычки. Кого из них?

Домой он ушел раньше обычного.

Начало вечера Сканлан провел над чашей для пунша, смешивая хитроумный розовато-зеленый «Венерианский рай». Он надеялся, что напиток поднимет гостям настроение. Леона, жена Сканлана, встречала гостей и радостно их приветствовала, стараясь придать вечеринке, напоминающей слет дружинников, непринужденный характер. Сканлану нравилось то, как она задавала правильную атмосферу, не легкомысленную, но непринужденную и веселую.

Несмотря на это, он не мог избавиться от чувства, что все обращают внимание на его оттопыривающийся карман. Он надеялся: все подумают, что там портсигар.

Сканлан пытался составить в уме список гостей, но не мог сосредоточиться. Все его внимание занимал пунш. Какой из семнадцати основных ингредиентов он забыл добавить? Розовый вермут? Ром? Нет, бутылки пусты. Биттер? Вряд ли. Скорее всего, лайм… На мгновение он поднял голову, прислушиваясь к трели дверного звонка.

Найдя лайм, Сканлан выжал в чашу ровно три капли. Как только сок растворился, зеленый пунш потемнел и розовые прожилки превратились в зубчатые молнии. «Адский котел», – подумал Сканлан и увидел Митча Морриса. Это он только что пришел и теперь широко улыбался хозяину дома. Все его метр восемьдесят пять роста и семьдесят пять килограммов веса излучали хорошее настроение. Моррис – не тот человек, которого может смутить звонок Службы безопасности. Остальные гости старательно изображали непринужденность, но только не Моррис.

– Я заметил, у тебя дрожат руки, – пробасил Митч с притворной серьезностью. – Раскоординация движений – верный признак подконтрольности! А ведь ты охраняешь Меллза!

Шутка Сканлану не понравилась. Но несколько человек вокруг них рассмеялись, – в конце концов, вечеринка предполагает веселье. С Моррисом всегда было весело. Он не упускал случая обвинить в подконтрольности Сканлана или его жену. Вот и сегодня он в своем репертуаре.

– Мне это известно не хуже тебя.

– Ну и прекрасно, – улыбнулся Моррис. – Где же твой гость? – Он зачерпнул пунш, налил в бокал, попробовал и причмокнул. – Отличный «Вентус»… Ну и где твой Меллз? Не томи. Обещаю его не убивать!

Сканлан выдавил из себя улыбку и неосознанно сжал рукоятку бластера.

«Моррис разошелся, – сказал он себе. – Многословен сверх меры. Конечно, он всегда такой, но все же… За ним нужен глаз да глаз».

А вслух произнес:

– Меллз немного опаздывает. – И оглянулся, высматривая жену.

– Я доложу об этом, – громко объявил Митч. – Внимание! Требуются шестеро или семеро добровольцев. Когда он появится, арестуйте его! – И это тоже вызвало смех.

Они будут смеяться над чем угодно. Сканлан знал, что́ чувствуют его гости. Делают вид, что война их никак не затрагивает. К часовым отметкам относятся как к хорошей шутке. Ведут себя так, будто попасть под контроль Хваи – забавное приключение.

«Может быть, они и правы, – подумал Сканлан. – Если все принимать близко к сердцу, то недолго и свихнуться».

– Мы просканируем его. Или взорвем. Тогда его секрет умрет вместе с ним. – Митч подождал, пока стихнет смех, вынул блокнот и быстро вписал туда имена присутствующих. Все проделали то же самое – записали в свои блокноты имя Морриса и время его прихода.

Сканлан оторвал руку от бластера и взял карандаш. Отыскав свой блокнот под бутылкой джина, он заставил себя выполнить рутинную процедуру. «Митчелл Моррис, часовая отметка – 20:45, согласно наручным часам». Он пробежался глазами по списку – нет, никого не забыл. Как принимающая сторона, он обязан быть точным.

Моррис перешел на другую половину комнаты, чтобы отметиться у остальных гостей. Группа людей вокруг чаши медленно рассосалась. Сканлан начал разливать пунш по высоким бокалам. Не оборачиваясь, он почувствовал, что к нему подходит жена.

– Привет, милый, – шепнула она из-за его плеча.

– Привет, стройная, очаровательная брюнетка, – шутливо ответил он, наполняя бокал. – Нектар для моей дамы? – И с деланой небрежностью подал ей розовато-зеленый напиток.

– Покорнейше благодарю. – Она подмигнула ему поверх бокала.

– Митч уже обвинил тебя в подконтрольности? – спросил он, подмигивая в ответ.

– Намекнул, что мной управляют Хваи. Конечно, я вежливо посмеялась.

– Война – проклятье для интровертов. Нельзя спускать с него глаз…

– О! Звонят в дверь.

Сканлан сам вышел встречать гостей: он был уверен, что это Меллз. Хватило одного взгляда, чтобы понять – он не ошибся. Высокий лоб, толстые очки. Средний рост. Темная мешковатая одежда, сутулая спина. Бледность человека, долгое время прожившего на планете, не согретой дружелюбным солнцем. Сканлан решил, что Меллзу около сорока пяти – лет на десять старше его самого. Рядом стоял Гордон.

– Вот и он, – сказал Гордон и, резко развернувшись, зашагал прочь. Сканлан даже не успел пригласить его в дом.

– Извините, я как снег на голову, – мягко произнес Меллз.

– Все в порядке, – ответил Сканлан. Меллз ему понравился с первого взгляда.

Он провел необычного гостя в гостиную. Похлопав по карманам, понял, что оставил записную книжку возле чаши с пуншем. Подошел, записал время прибытия Меллза – 20:58. Сквозь общий шум различил голос ученого:

– Должен ли я записать имена всех присутствующих? – Видимо, Меллз еще не привык к принятым на Земле методам групповой защиты.

Леона, положив руку на плечо мужа, смотрела в сторону Меллза – тот едва успевал отвечать на град вопросов.

– Джо, среди наших гостей он в безопасности? – спросила Леона.

– Не знаю, – ответил Сканлан, вспоминая о своих обязанностях. – Думаю, лучше его увести.

Вместе им удалось вырвать Меллза из цепких объятий компании. Сканлан не убирал руку с бластера, представляя, как это нелепо выглядит со стороны. Через боковую дверь они провели Меллза в кабинет хозяина дома, где ученый с облегчением опустился в одно из красных кожаных кресел.

– Мы подумали, вы предпочтете более спокойную обстановку, – сказал Сканлан. – Я могу поручиться за каждого из своих гостей, однако…

– Спасибо! – Меллз благодарно улыбнулся. – Работая на Опале-два, я отвык от шумных компаний. Вы правы, спокойная беседа мне по душе, так что… спасибо!

Леона тихо откупорила бутылку кьянти из запасов мужа и любезно наполнила два бокала. Сканлан испытывал гордость за высокую, стройную жену.

– Пожалуй, вернусь к гостям, – сказала Леона. – Передам ваши извинения. – И она притворила за собой дверь.

– Очаровательная женщина, – заметил Меллз.

– Лучшая из всех.

Некоторое время они молча потягивали кьянти. Это было так мирно, так уютно. Сканлану стало казаться, что война далеко, а Хваи – призрачная угроза. Он заметил, что Меллз с интересом разглядывает стилет пятнадцатого века, висящий на одной из стен.

– Символ эпохи, – сказал Сканлан, стряхивая оцепенение.

– Было бы символичнее, если б он висел у нас над головой, – улыбнулся Меллз. – Как дамоклов меч.

– Так оно и есть.

– Но ненадолго. Мне потребуется несколько дней. Максимум – неделя.

– Превосходно. Полагаю, начинаете завтра с утра?

Меллз ответил, но Сканлан пропустил его слова мимо ушей. Что-то его насторожило… какая-то неуловимая перемена. Как будто изменился звук, к которому он давно привык и который не замечал, пока его тон не стал другим. Сканлан настороженно прислушивался, передвинув руку поближе к бластеру.

«Нет, это все нервы», – решил он наконец.

Меллз, судя по всему, ничего не замечал.

– Хочу поинтересоваться у вас как историка, – спросил Меллз. – Что вы думаете об этой войне?

– Отношусь к ней как к неизбежности. Две динамично развивающиеся расы с их дуростью, головотяпством и исступленной ненавистью… – Сканлан запнулся. Снова это странное чувство, которое невозможно объяснить. Через секунду Сканлан отмахнулся от него: Меллз хотел поговорить о предпосылках войны.

…Межпланетные путешествия развивались вяло. Никто не хотел переселяться в безводные пустыни Марса. Венерианские болота привлекали еще меньше. О Меркурии и Юпитере вообще не шло речи, впрочем, как и об остальных планетах системы. Если не считать немногочисленных научных экспедиций, Солнечная система была предоставлена самой себе.

С межзвездными путешествиями получилось иначе. Землян словно прорвало! Были открыты пригодные для жизни планеты. Некоторые оказались настоящим раем. Они ждали, распахнув двери для всех желающих. А таинство, романтика всего нового! Кассиопея! Альдебаран! Чего стоили одни названия!

Романтика… и еще националистические чувства – и это тогда, когда национализм, казалось, был заклеймен навечно. И вот, пожалуйста: Антарес – ирландцам! Геркулес-2 и Геркулес-3 – шведам!

Стремление к национальной независимости, а также комплекс этнической неполноценности оказались чрезвычайно живучи. Каждая нация культивировала свои легенды. Безумные, поросшие мхом мифы об искателях приключений: викингах, ковбоях, Золотой Орде. В эру межзвездных путешествий любой, отважившийся на шаг в неизвестность, становился потенциальным героем. Каждый звездолет, набитый китайцами, индийцами или зулусами, превращался в миф, в предание, которое передавалось из поколения в поколение. Все это тешило самолюбие человека, и мало кто мог устоять перед искушением.

Миллионы желали лететь. Корабли покидали Землю десятками, потом сотнями, потом тысячами. Общий коэффициент рождаемости вырос до беспрецедентных величин.

– То были великие дни, – сказал Сканлан. – Заря космической лихорадки. И все думали, что так будет вечно.

Меллз ответил не сразу. Казалось, он погрузился в мысли, его взгляд застыл на бокале с вином. Свет ламп отражался в его очках – яркие колкие точки на фоне мягкого уюта комнаты.

– Да, именно так и думали, – проговорил он наконец. – Если кто-то вообще утруждался думать.

Космос мы так и не покорили – ни звездные системы, ни даже планеты. Зато люди покорили их обитателей, главным образом негуманоидов, чужих. Убивали без суда и следствия в соответствии с законом первопроходцев. Уничтожали по праву вытащенного бластера. Справедливость? От нее отмахивались: ну, об этом мы подумаем позже, когда-нибудь потом…

Многие планеты были населены только элементарными формами жизни. Однажды люди наткнулись на свидетельство о существовании невообразимо древней, куда более древней, чем земная, но уже исчезнувшей цивилизации. Несколько раз находили гуманоидов на этапе развития, примерно соответствующем земному каменному веку. Но такое везение не могло продолжаться вечно.

Три корабля с немецкими эмигрантами вошли в контакт с планетой Хваи. Один корабль сумел вырваться и бежать, чтобы рассказать людям о том, что там случилось.