Мама для Совенка. Часть 3

– Не моя, – отреклась Юля. – Эту еду придумали давно и в другой стране. Чтобы не выкидывать остатки еды, ее клали на хлеб и подогревали в печи. Потом начали добавлять сыр, соусы.

Второй закашлялся, отодвинул от себя кусок лепешки, с подозрением оглядел и спросил:

– Это тоже объедки от чьего-то ужина?

– О нет, – засмеялась Юля, – не переживай. Со временем это блюдо стали готовить не из объедков, а просто из продуктов.

Ларс облегченно, но шумно выдохнул.

Глава 2

Было уже близко к полуночи, когда они разошлись. Аль с сожалением обнял ассару в последний раз. Стер рукавом выступившие слезы – не сдержал-таки. Товарищи деликатно отвернулись.

Это был такой замечательный вечер. Сначала играли в смешные земные игры. Старшие братья тоже не остались в стороне. Второй жутко ругался, когда Третий наступил ему на руку, пытаясь дотянуться до своего цветового круга. На что Четвертый заметил, что Ларс слишком стар для таких игр и сам виноват в пострадавшей конечности. В ответ Второй решил доказать, что он нисколько не стар, а заодно проверить, действительно ли Четвертый так хорош, как о нем говорят, и вызвал на поединок. Тут пришла очередь ассары ругаться, когда оба, увлекшись, чуть не свалились с крыши. Драго решил выступить миротворцем и окатил обоих высочеств пламенем. Маневр удался, спорщики успокоились.

– Смотри и учись, братишка. – Третий кивнул на дуэлянтов, осматривающих одежду на предмет прожженных пятен. – Даже в дружеской драке они не забыли поставить щиты. А почему?

– Потому что огонь требует уважения?

– Верно. Потому что огонь – самая сложная стихия, с которой всегда нужно быть на шаг впереди. Запомни это крепко-накрепко.

Потом они дружно учили ассару играть в «догони пламя». Задували огненных человечков, а те с руганью бегали по торту и не давались. Один заскочил на Третьего, нырнул за шиворот, и Харт порадовал всех диким танцем в попытках вытрясти огонек из одежды.

– Не грусти, – Юля обняла приунывшего было Аля за плечи, поцеловала в лоб, – я всегда рядом. Рано или поздно вода покорится мне, и я вернусь.

– Я тоже, – со значением проговорил Четвертый.

Аль вздрогнул. Выходит, не зря по академии ходили слухи, что брат собирается стать инструктором боевой подготовки. Вряд ли он обойдет своим вниманием первый курс. И тогда… пламя им всем в помощь.

– Мы, наверное, уже пойдем, – потянул за рукав Шиль.

– Конечно.

Юля с неохотой выпустила Совенка из объятий. Не отрываясь, смотрела, как они рассаживаются на Драго, и долго провожала взглядом крылатый силуэт, пока тот не растворился в сумраке ночи. Вроде ненадолго расстаются, а сердце все равно болит отпускать.

– Аль, выходит, это правда? Его высочество собирается нас тренировать? – Шиль удобнее перехватил коробку.

Подарков оказалось так много, что у Аля не хватало рук все унести самому. По большей части ему достались разные полезности для учебы – братья выбирали, следуя своему опыту, – и только Юля, как всегда, плевала на необходимость, подарив игрушки и головоломки.

– Похоже на то, – согласно кивнул Аль, и все приуныли.

Лучший боец академии вряд ли окажется мягким наставником, а уж для брата и вовсе ничего не пожалеет… До седьмого пота гонять станет.

– Так, мальки, хватит болтать, пламя в ноги – и быстро спать по кроваткам. – Темнота сгустилась двумя силуэтами – старшекурсники.

Их вежливо сопроводили в корпус первогодок, убедились, что они не попались на глаза патрулю или дежурному учителю, и оставили одних.

Письмо отца ждало, мягко сияя на тумбочке около кровати. Аль сначала убрал подарки в шкаф, сходил умылся и только потом трясущимися от нервного ожидания руками вскрыл конверт. На белой плотной бумаге под королевским вензелем было написано лишь несколько слов: «Я отменил указ. Учись и ничего не бойся».

Аль выдохнул, ощущая, как сердце проваливается вниз, как слабеют ноги и наваливается опустошенность, а с плеч точно по камню скатывается вниз. И становится легче дышать.

«Отменил».

В него поверили. Нет больше неугодного сына, которого надо выслать из дворца. Есть Шестое высочество, будущий Столп, и Аль сделает все, чтобы оправдать доверие отца.

Сжал кулаки, выпрямился, расправляя плечи и вздергивая подбородок.

Да, он станет лучшим.

Третий тэорат. Дворец

Харт насторожился, когда на пороге кабинета возник Первый, а за его спиной мялась прекрасно знакомая девица Софрана. Третий уже подзабыл об этой проблеме. Зря. И что связывает ее со старшим братом? Ему, конечно, докладывали о том, что Лиестр проводит опыты по стабилизирующему контуру, но вот имен не называли: брат был тем еще конспиратором. А тут… Догадка Харту не понравилась, но он заставил себя встать навстречу гостям и даже улыбнуться.

– Брат, как я рад тебя видеть. Госпожа Софрана, мое почтение.

Легкий румянец на девичьих щеках, нарочитое изучение стены за его спиной подсказали, что «проблема» решила поиграть в дипломатию. Нет, право, даже смешно. Уголек против костра. Но занятно. Нужно было все-таки отправить прыткую девицу домой, к батюшке. Однако закрутился с делами, пытаясь перебороть народное недовольство и доказать, что женщина в академии еще не конец всему. А девица сама о себе позаботилась. И, судя по довольной роже братца, вполне успешно.

Харт знал, что у ассары появятся последовательницы. Надеялся лишь, что не так скоро и не очень много. Не угадал. Все завертелось слишком быстро. И теперь ему придется разбираться с последствиями собственной недальновидности.

– Плохо выглядишь, – заявил Первый, устраиваясь в кресле.

Харт не ответил. Лиестр любил заходить издалека, а еще в его словах следовало искать второй и третий смыслы. Вот и сейчас невинный вопрос «Много работы, да?» имел под собой подоплеку в виде предложения:

– А я тебе помощника нашел.

– У меня уже есть секретарь, – буркнул Харт, в упор разглядывая «помощника».

Софрана не отрывала взгляд от колен, но румянец, ползущий по коже – вон уже до ушей добрался, – нервно вздымающуюся грудь и зардевшийся кончик носа было непросто скрыть. Отвратительно. Не помощник, а сборник красных пятен.

– Твой секретарь вечно в полях. Его никогда нет на месте, – фыркнул Первый.

Что правда, то правда. Харт не делал различий между секретарем и помощником. А его работа во многом требовала личного присутствия. Как говорится, лучше один раз зажечь пламя, чем бесконечно о нем говорить.

– Секретарь должен быть всегда под рукой, – поучал Лиестр на правах старшего.

Делами он должен быть занят, до которых у него, Харта, не доходят руки, а бумаги он и сам может просмотреть, чтобы не гадать потом, что упустил секретарь.

– Ты же погряз в бумагах. Бардак, а не рабочий стол, – повысил голос брат, и Харт не без удовольствия заметил, как вздрогнул навязываемый ему помощник.

Почему-то представилось, как он стоит, наклонившись, за спиной, вдыхая приятный аромат духов, и указывает краснеющей от досады помощнице на ошибки, а изящное плечико подрагивает совсем рядом с его рукой…

– Ни за что! – отрезал Третий.

Поднялся. Посмотрел с укором на Первого, но тот лишь огорченно поджал губы. Хорошо, гад, морду лица держит. «Помощник» уже настолько опустила голову, что еще немного – и упрется лбом в стол. И нужно ему вот это краснеющее чудо? Как-то раньше госпожа Софрана бойчее казалась.

– Оставь нас, – попросил вдруг Первый, и девушка со вздохом облегчения, так и не подняв головы, выскочила из кабинета.

– И в кого ты такой упрямец?! – спросил с раздражением Лиестр.

Харт лишь усмехнулся и достал из шкафа пару стаканов, плеснул на дно огневухи и поставил перед братом.

– Во всех нас, – ответил, салютнув стаканом, Харт.

Лиестр неодобрительно покрутил свой стакан – он всегда был поборником правил. Посмотрел за окно – до заката оставалось еще часов пять, – вздохнул и опрокинул в себя напиток. Прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям, и наконец признался:

– Боюсь я за девчонку. Прибить ведь могут сгоряча. А тут, под твоим крылышком, она вроде как в безопасности.

– Все-таки поставил, – резюмировал Харт. Плеснул еще. Подобная новость на сухую воспринималась плохо.

Лиестр развел руками:

– Сам знаешь, сколько мы к этому шли. А тут такой шанс.

– Не думал, что оно работает лишь на ассаре?

– Глупости, – отмахнулся брат. – У ассары две руки, две ноги. Голова, правда, думает иначе, но на магическую зональность это никак не влияет. Я практически уверен, что татуировка и камни удержат магию под контролем.

– Практически, – передразнил его Харт.

На деле ему подсовывают экспериментальный образец, который мало того, что краснеет беспрестанно, так еще может устроить магический всплеск и разнести крыло дворца. Вот спасибо, братец, удружил. Но и отсылать девчонку нельзя. Прибьют ведь или замуж насильно выдадут.

– Почему у себя не оставил? – поинтересовался с подозрением.

– Не могу. И так жена ворчит, что гарем собираю. Я сейчас только тем и занят, что девиц принимаю. Тесты, осмотры, обработка материала – и все под миллион вопросов: «А это не больно?», «Я рожать потом смогу?». Времени на нормальное завершение эксперимента нет. – И Лиестр ссутулился, с тоской посмотрел на стакан.

Харт понял позыв без слов. Плеснул.

– То есть, ты мне ее подсовываешь, чтобы я убедился, что девчонка нормально держит магию?

– Устрой ей парочку выездов, – оживился Лиестр, – возьми на какое-нибудь расследование. Желательно с трупом.

Харт с готовностью устроил бы труп прямо сейчас в кабинете, но отец не одобрит. Брат опять же. Пусть и сволочь, но родная.

– Максимум, что могу обещать, – принести ратса* из зверинца, – сухо проговорил Харт.

– Договорились, – просиял Первый. – Оставляю ее в твоих надежных руках.

Харт застыл, осознавая, что братец все-таки подловил… Жыргхвовая задница!

– И не забудь подробный отчет, – донеслось от порога.

Харт выругался на этот раз вслух. Встал, убрал огневку в шкаф. Постоял перед дверью в приемную. Была надежда, что девица уберется сама. Ну а вдруг.

– Что это? – просипел, оглядываясь.

И ведь времени у нее совсем мало было… Но всегда заваленный бумагами стол теперь сиял чистотой, красуясь лишь тонкой стопкой листов на краю. Подоконники лишились слоя пыли, шкафы вдруг стали закрываться, а не топорщиться, пережрав папок. А сегодняшняя почта, до которой Харт еще не успел добраться, оказалась в плену женских пальцев, которые ловко сортировали письма на три стопки.

– Не волнуйтесь, ваше высочество, – не поднимая головы, спокойно проговорила убийца рабочего «порядка», – я несколько лет помогала батюшке с делами, так что быстро войду в курс дела.

Харт и сам не понял, как смог сдержаться. Только в голове зазвенело, воздуха перестало хватать, да перед глазами помутилось.

– Вам плохо? – Ему поднесли стакан с водой – чистой, прозрачной.

У него в секретарской отродясь свежей воды не водилось. И в голове сверкнуло: «Сначала вода, а завтра цветочки появятся?!» Отпихнул руку. Сделав усилие, выдавил:

– Где? – Наткнулся на непонимающий взгляд. Рассвирепел: – Где бумаги? Вот тут лежали! На столе!

Девица вспыхнула. Развернулась на каблуках, хлестнув краем юбки по ногам, обдала волной злости. Распахнула ближний к столу шкаф.

– Вот! – ткнула пальцем в полки. – Все разложено по датам. Сегодняшние на столе.

Харт застонал. Потер переносицу. Обвел растерянным взглядом комнату. Девицу нужно срочно куда-то пристроить. Но куда? Любой угол уже не казался безопасным. За диван? Или лучше под диван?

– Стой здесь, – ткнул пальцем на подоконник, – и никуда с этого места не сходи! Поняла?

Харт отбил сообщение помощнику. Зашагал, меряя приемную. У него там куча дел. Наиважнейших. Государственных. А он тут девицу стережет… Уму непостижимо!

Девица между тем стояла у окна, нервно теребя платочек в руках. Временами ткань начинала жалобно трещать.

Вот засада! И выпустить из-под догляда нельзя. Прямо буйное пламя. Но и отправить домой… не вариант. К Седьмой… Не стоит. Отец голову открутит за угрозу беременной жене. Все же Первый засранец. Он заварил, а расхлебывать теперь Третьему.

Повернулся к новоявленному секретарю, давя желание ухватить девчонку за шею и выпроводить из кабинета. К мамке, к подружкам – куда угодно. Набрал воздуха, готовясь разродиться гневной отповедью о том, что чужой порядок требует уважения, даже если тот и прикидывается бардаком. И замер, наткнувшись на дрожавшие слезы в золотистых глазах. Мучительно вздохнул, уже понимая, что легкой жизни больше не будет. Посмотрел еще раз на нового секретаря, с трудом скрывая чувства. Софрана вздрогнула, моргнула, отвела взгляд и произнесла, глядя в окно:

– Я все верну на место. Не переживайте. У меня отличная память.

Она вернет бумаги, а спокойствие Третьему кто вернет? Когда у него в приемной разрывное заклинание отсроченного действия?

– Нет, ничего не трогайте! Стойте здесь! Стол вам скоро принесут.

Обвел взглядом приемную, вернулся к девичьей фигуре, на которую в этот момент упал солнечный луч из окна, и серые волосы заблестели, точно иней в ясный день.

– Вот сюда и поставим, – махнул рукой на дальний темный угол. – И потрудитесь, пожалуйста, больше ничего не трогать.

Удалился. Хотел хлопнуть дверью. Передумал. Оставил открытой. Сел в кресло. Придвинул к себе бумаги. Постарался сосредоточиться на докладе о наблюдении за послом Южного Королевства, но мысли все время ускользали за дверь. Беспокойство не унималось. Виделись выстроенные по стойке смирно папки, пустые мусорные корзины, из которых бесследно исчезли важные сведения, а еще в воздухе навязчиво летал запах женских духов.

Харт встал. Распахнул окно. Вдохнул морозный воздух. Нет, с этим срочно нужно что-то делать. Иначе братец начнет подбрасывать девиц, точно птица грас яйца в гнезда товарок. И будет у него дурдом, а не солидное учреждение.

Женщины у Харта работали, но мало и в основном на сборе информации. Большая часть этих помощниц трудилась в домах телесных утех. Так что сплавить туда леди не получится…

Харт поискал в стопке чистый лист. Не нашел. Выдвинул ящик стола. Полюбовался на парочку амулетов, кинжал, засохший кусок хлеба, плесневелый сыр. Это для государства он оплот порядка и организованности, а о его пунктуальности уже легенды ходят. Здесь же… запрещено убираться. Лишь помощник раз в месяц наводит порядок, когда руки доходят. Но в их работе главное – порядок в голове, а не на столе. И с этим леди Софране придется смириться.

Однако бумага нужна. Харт проверил остальные ящики. Задумчиво прошелся по кабинету. Вышел все-таки в приемную. Удивленно вскинул брови.

– Вы все еще здесь? – спросил раздраженно.

Девица вспыхнула. Прикусила губу, явно сдерживаясь, чтобы не нагрубить.

– Вы сами приказали не сходить с места.

Голос дрогнул в конце, но Харт не поддался жалости.

– Глупость какая – слушать подобные приказы, – проворчал.

В конце концов, у него не армия, и даже не погранвойска, как у Четвертого. Его люди в первую очередь думают, во вторую – тоже, а только потом действуют.

– Никакого толка от вашего стояния там нет. Вы с таким же успехом можете занять любой стул.

– Нет, есть! – вскинулась девчонка, и он наконец уловил знакомый огонек упрямства в ее глазах. – Если я нарушу ваше распоряжение, то дам повод себя выгнать, а мне очень, – голос сделался едва различимым, – нужна эта работа.

Харт почувствовал себя пожирателем юных дев. Таким кровожадным чудовищем. И ворот рубашки внезапно сделался тесным. А аромат женских духов – удушающим.

– Я не сержусь, – произнес как можно мягче. – Понимаю, вы хотели как лучше, но только добавили работы. Выгонять вас никто не станет. Одно условие. – Он сделал паузу, и девушка подалась вперед, явно горя желанием совершить парочку трудовых подвигов. – Стать незаметной. Никаких слез, истерик. Никаких просьб. Научитесь вести себя так, чтобы никому не доставлять хлопот. А потом, – скользнул взглядом по побелевшему лицу, – посмотрим, на что вы годитесь.

И Харт поспешно вернулся к себе, потому как сердце внезапно неодобрительно сжалось, а мысль о собственной чудовищности сделалась особенно яркой.

Только за столом он вспомнил, что так и не поискал бумагу у помощника. Пришлось набивать еще одно послание.

– Вы не переживайте, леди Софрана. Третий только на вид такой грозный, а на деле добрейшей души человек, мягкий и заботливый, – рассказывал обескураженной девушке первый помощник.

Секретарь его высочества был среднего роста, внешность имел самую заурядную и невыразительную, точно не из благородных, а из этих… которые последнее время повадились приезжать с материка. Зато голос у него был… ровным, приятным, успокаивающим. Заслушаться можно. И движения – плавными, размеренными. Словно не бумаги перебирал, а букет составлял.

Софрана и засмотрелась, забыв о чашке чая, которой ее первым делом снабдил секретарь со словами «Сначала чай, разговоры потом». Возражать она не стала. Глупо ссориться с тем, с кем ей придется, как она надеялась, работать в паре.

– Ну а что вспылит порой – так королевской породы. Они все такие… Вспыхивают, точно сухая деревяшка в жару.

Горящее дерево Софрана видела много раз, но гнев его высочества был другим – вымораживающим, точно лед, хладным, словно дохлая рыба. От него мурашки бежали по коже и хотелось спрятаться под одеяло.

– Зато как придет в себя, готов выслушать возражения. Может, и решение свое поменять, если сочтет доводы разумными.

В слова господина Литрака верилось с трудом. Нет, его высочество не такой. Он… И Софрана задумалась над тем, какой он, Третий. Умный – безусловно. Серьезный. Ответственный. Всегда с заботой о других. Живет делами государства. Вот недавно смог удержать лордов от бунта, когда госпожа ассара в академии оказалась. Для такого твердая рука нужна, холодное сердце и светлая голова. А еще он добрый. Взял ее к себе, хотя мог отказать. И помочь такому… ее святая обязанность.

– Так что вы пока ему на глаза не попадайтесь. Пусть привыкнет к, эм… новому секретарю, – очень мягко закончил господин Литрак.

– Я работать хочу, – горячо вскинулась девушка. – И могу. Я батюшке с делами помогала. Всю переписку вела и счета.

– Милая леди, – секретарь сел напротив, потер переносицу, – у нас не поместье, а немного другое ведомство. И дела мы ведем другие.

– Я знаю, – покраснела девушка. – Вы отвечаете за безопасность короны и государства.

– Все верно. Наше ведомство отслеживает не только дурные настроения лордов и собирает сплетни, но ведает состоянием вулканов, потому как это тоже безопасность нашей страны. Еще мы помогаем службе порядка с раскрытием преступлений. Проверяем, не связаны ли они с чем-то более серьезным, чем просто пьяная драка. Выезжаем на место. Вы труп когда-нибудь видели? – внезапно спросил Литрак.

Софрана побледнела, нервно сглотнула, ощутив приступ тошноты.

– Ну-ну, – мужчина отечески похлопал ее по руке, – вы от одного вопроса готовы в обморок упасть, а ведь его высочество порой лично осматривает место преступления. И его нужно будет сопровождать… Подумайте, может, лучше видимость работы? – спросил с надеждой. – Я вам шитье принесу. Если рисуете, бумагу дам.

Софрана почувствовала себя маленьким ребенком, которого взрослые пытаются занять, лишь бы не мешал.

– Нет, – упрямо мотнула головой, – я не стану сидеть здесь и заниматься вышивкой. – Прикусила губу, набираясь храбрости. – Если вы меня всему научите, я готова, – выдохнула с отчаянием, – и на осмотр трупа сопровождать.

На нее посмотрели с нескрываемым сочувствием.

Ратс* – мелкий грызун, напоминающий крысу.

Глава 3

– Ваше высочество, вот отчет по сегодняшнему, вот бумага, как вы просили, и еще…

Помощник замялся, и Харт дозволяюще махнул рукой – сильнее ему уже никто настроение испортить не мог.

– Может, я и не прав, но девочка неплоха. В меру бойкая, сметливая. Почту без ошибок разложила. И документы тоже. Я бы сам лучше не справился.

– Протежируешь, – прищурился Третий и спросил с иронией: – Хочешь спихнуть на нее часть своей работы?

Литрак пожал плечами:

– Сами говорили, что нужно высвободить время для новых проектов. Хотели даже нанять еще одного секретаря.

– Хотел, – подтвердил, болезненно морщась, Харт. – Но не такого… А при ней даже ругаться нельзя! И как ей, незамужней леди, скажи на милость, давать отчеты наших красавиц? Там же похабщина через строку. – Процитировал: – «Инструмент у господина был хоть и коротковат, но пользовался он им умело. Видно, не только с женой исполнял супружеский долг, а еще и с прислугой баловался. К нам же в первый раз из любопытства зашел». И это самый невинный, – добавил, с удовлетворением наблюдая, как лицо помощника грустнеет, а в глазах застывает печаль.

– Значит, шитье? – спросил тот удрученно.

– Шитье, – подтвердил Харт, – но под твоим присмотром. Если хочешь, можешь отдать мои личные приглашения. Пусть отказы пишет. Думаю, с этой работой она прекрасно справится.

Софрана нервно поправила бант на воротнике блузки, прошлась придирчивым взглядом по отражению – не топорщатся ли где упрямые серые пряди, – одернула жилет и приказала себе перестать нервничать. Она выглядит идеально: скромно, без вычурности, но прилично. И сегодня ее первый рабочий день.

Вчера… как-то не задалось, но Софрана была настроена решительно – все наладится. А Харту просто нужно присмотреться и понять, какая она замечательная: умница, красавица и вообще – лучшая на свете.

Приемная встретила пустотой. «Рано еще», – решила девушка. Прошла к своему столу, который доставили вчера. Оценила удобность стула, провела пальцем по поверхности, проверяя на пыль. Было чисто, но она все-таки вытерла еще раз. Потом прошлась по подоконнику. Неодобрительно покосилась на стол коллеги, снова заваленный бумагами. То ли дело ее собственный… Девственная чистота. И порядок. Правда, дел никаких, но это поправимо. Сейчас появится начальство… Выпрямилась, напустив на лицо суровую готовность к трудовым подвигам. Раз… два… три…

Начальство не торопилось явить свой лик.

Софрана подкралась, прислушалась к тишине за дверью кабинета. Никого? Или занят? Обругала себя глупым ерьком. Снова села, ожидая распоряжений.

Потом вспомнила наставление матушки – «Голодный мужчина становится похож на калкалоса» – и занялась чаем. Поймала слугу в коридоре, попросила принести выпечки с кухни. Чай нашла сама. Сама же перемыла посуду. Вскипятила воду, ощущая, как легко поддается сила. Булочки накрыла салфеткой. Расставила все на подносе. Осталось только налить и принести, а в приемной так и царила, начиная нервировать, тишина.

Софрана встала. Прошлась. Постучала в дверь кабинета – предложить чай. Ответа не дождалась. Тогда она, шалея от собственной храбрости, заглянула внутрь и разочарованно вздохнула: никого.

Принесли почту, и руки чесались просмотреть и разложить. Пришлось их занять – булочки пахли восхитительно, и, если отщипывать по крошке, выходило неспешное поедание.

Середина рабочего дня… А этот… нет, эти двое где-то прохлаждаются. Она тут одна за всех должна работать? Внутри поднималась досада…

Ровно через две съеденные булочки в приемную влетел, практически впал, парнишка на вид младше Софраны. Дышал он как загнанный вальшгас, а в руках держал белый конверт.

– Его высочеству, срочно, – прохрипел.

– Его высочества нет, – проговорила с достоинством, как и положено секретарю, поднимаясь из-за стола, Софрана. Выплыла навстречу ошалело заморгавшему парнишке.

– А где он? – спросил тот, оглядывая приемную в надежде узреть хоть одно знакомое лицо.

– Занят, – сурово отрезала Софрана. Встала напротив, протянула руку: – Конверт можете отдать мне – я передам, как только его высочество Харт появится.

– Да-а-а, – с сомнением протянул посыльный, – а сказано лично в руки.

Оглядел недоверчиво, точно она была самозванкой. Софрана прикусила губу, давя желание высказать упрямцу все, что она о нем думает. Не доверять секретарю?! Куда это годится! Грозно свела брови. Расправила плечи.

– Уважаемый – не знаю, как вас зовут, – я – леди Софрана Лэя Ангальская, секретарь его высочества. Его руки – мои руки. Можете без сомнений оставить конверт мне. Или… подождать, когда принц Харт вернется. Но, возможно, это будет уже завтра.

На лице мальчишки проступили сомнения. Он явно не хотел ночевать в приемной…

– Ладно, – буркнул без всякого почтения, заставив Софрану скрипнуть зубами: совсем распоясались курьеры, – держите, леди, и отпечаток – вот здесь – будьте так любезны.

Над конвертом развернулось идентификационное поле. Софрана коснулась его подушечкой большого пальца, поле мигнуло розовым, приняв подпись, и свернулось.