Полная версия
The Miles club. Эллиот Майлз
– Мне очень жаль, – шепотом говорит Дэниел. – А другие родственники у тебя есть?
– Да, – невольно улыбаюсь я. – У меня есть замечательный брат Брэд и еще сестра, которая… – Мой голос прерывается.
– «Которая» что? – допытывается Дэниел.
– Которая отпетая сука, вот что! – в сердцах восклицает Ребекка. – В душе не разумею, как эти две женщины могут быть генетическими родственницами! У них нет совершенно ничего общего. Как у мела и сыра.
Дэниел удивленно улыбается, поочередно глядя на нас.
– Да, а какая она? – любопытствует он.
– Красивая, – вздохнув, говорю я и прихлебываю свой напиток.
– Бесцеремонная и противная! – припечатывает Ребекка.
Печально улыбаюсь.
– Она на самом деле не плохая, – возражаю ей. – Смерть родителей она восприняла тяжелее, чем мы с братом, и ее личность каким-то образом изменилась буквально за один день. Мы с Брэдом поддерживали друг друга и хромали дальше по жизни, а вот ей хотелось только одного: чтобы ее оставили одну. Она справлялась с горем не так, как справлялись мы.
– А ты вообще с ней видишься? – спрашивает Дэниел.
– Видеться-то мы видимся, – отвечаю. – Просто обычно после ее отъезда я либо расстраиваюсь, либо злюсь. Знаешь, бывают такие люди: проводишь с ними время и они словно жизнь из тебя высасывают. Она любит деньги и славу. У нее целая коллекция дизайнерских сумочек и роскошных любовников. Мне кажется… – я ищу нужную формулировку, – мне кажется, она замещает вещами родительскую любовь.
– Тебе разве не нравятся дизайнерские шмотки?
– Нравятся, наверное, – пожимаю плечами. – Ведь красивые вещи всем нравятся, верно? Просто они не мой приоритет…
– Кейт очень хорошо умеет считать деньги, – перебивает Ребекка.
– Это эвфемизм для скряг! – смеется Дэниел, посверкивая на меня глазами. – Ты скряга, Кейт?
– Я не скряга!
– О-о, еще какая! – тут же сдает меня Ребекка. – Она не желает тратить на себя деньги и вечно откладывает «на черный день». Носит одни и те же десять нарядов и прячется за этими уродскими толстыми очками.
– Они нужны мне, чтобы нормально видеть, Ребекка! – раздраженно заявляю я. – И я просто не вижу смысла тратить целое состояние на шмотки и шикарно одеваться в будни.
– Ты работаешь в центре Лондона с самыми горячими самцами столицы и при этом стараешься носить практичную офисную одежду, чтобы, не дай бог, не привлечь никого из них! – упрямо говорит она.
Утомленно закатываю глаза.
– Поверь мне, у меня на работе нет ни одного такого, кого стоило бы привлекать.
Взгляд Дэниела задерживается на мне, в его глазах мелькает плутовская искра, и он чокается со мной бокалом.
– Ты чего? – спрашиваю его.
– Кажется, я только что нашел свой новый проект!
Четыре часа и три бутылки вина спустя под тихонько звучащую где-то на заднем плане Стиви Никс [5] Дэниел спрашивает:
– Ну, так что мне сюда писать? – И хохочет.
Мы сидим на диване, продолжая болтать о всякой чепухе, и заполняем профиль Дэниела в приложении знакомств на моем компьютере. По-видимому, когда переезжаешь в новый город, это дело не терпит отлагательств.
Кто бы мог подумать!
Читаем вопрос:
Что вы ищете?
– Хм-м, на это трудно ответить. – Дэниел шумно вздыхает, изо всех сил стараясь шевелить мозгами вопреки алкогольному дурману.
– О, знаю! Пиши так, – говорит Ребекка хриплым голосом кабацкого пропойцы. – Вагину или член, высокого или маленького роста, с эпиляцией или без, предпочтительно секси.
– Так что, по сути, – я указываю на соседа бокалом, – ты говоришь, что согласен на все.
– По сути – да! – соглашается Дэниел, набирая какой-то текст. – Только «предпочтительно» надо убрать.
Я хохочу и откидываюсь на спинку дивана; комната почему-то начинает вращаться.
– Мне пора в коечку, – вздыхаю я. – Завтра на работу.
– Не торопись, – говорит Дэниел. – Потом мы составим профиль и тебе.
– Я и носа не суну на веб-сайт знакомств! К в‑вашему св-ведению, – выговариваю я заплетающимся языком, – нет на земле такого мужчины, который мог бы впечатлить меня в письменной форме. И к тому же я слишком пьяненькая.
– А вот возьмем и составим! – упорствует он.
– Не надо, сейчас момент неподходящий.
Дэниел яростно барабанит по клавишам.
– Ты должна заполнить эти анкеты, пока не протрезвела, и незачем откладывать на завтра то, что можно было сделать вчера!
– А что, если кто-нибудь вычислит, что это я? – в испуге спрашиваю я. – Я ж этого не переживу!
– Брось, никто не заморачивается, приложениями знакомств все пользуются, – фыркает Ребекка снисходительно, как будто я умственно отсталая. – Просто не используй свое настоящее имя.
– А разве это не будет странно? – спрашиваю я. – Типа, я называю парню выдуманное имя, а потом мы такие приходим на свидание, и мне приходится сказать, мол, извини, но на самом деле меня зовут не так, я на самом деле тебе наврала.
– Ну, ты не обязана сразу представляться ему настоящим именем, – замечает Дэниел, продолжая набирать текст. – Пользуйся выдуманным до тех пор, пока не поймешь, нравится ли тебе человек, а потом сообщишь ему настоящее.
Я усмехаюсь в бокал, наблюдая, как они с Ребеккой развлекаются, составляя профиль.
А Дэниел прикольный…
Он уступает мне компьютер.
– Остальное заполни сама.
– А?..
– Я заполнил за тебя почти все, ответь на следующий вопрос.
– Какой? – туплю я.
– Мы составили почти весь твой профиль, – терпеливо поясняет мне Ребекка. – Пожалуйста, просто порадуй нас.
Что вы ищете?
– Пинки Леру? – фыркаю я. – Это еще кто?
– Это ты.
– Как? – прыскаю со смеху. – Вы что, не могли придумать псевдоним получше? Это похоже на название дешевой бормотухи!
– Мужчинам такая херня нравится, – отвечает Дэниел.
– Что, серьезно? – недоверчиво переспрашиваю, читая вставленные ими ответы. – Я думала, мы тут будем писать выдумки.
– Мы и написали.
– Ну, мне же на самом деле нравится ужинать в ресторанах и заниматься сексом, так что… – пожимаю плечами.
– А про спортзал и тренировки? – нетерпеливо поднимает бровь Ребекка.
– Это абсурд какой-то! – Я с размаху захлопываю крышку компьютера и встаю. – Все, я спать. – Балансируя, поднимаюсь на цыпочки и целую в щеку Дэниела. – Спокойной ночи, проказник!
– Спокойной. Заполни эту часть анкеты, утром проверю.
Я устало машу рукой и поднимаюсь по лестнице, бросив напоследок:
– Знаешь, побеспокойся лучше о собственном профиле, а то тебе как-то слишком легко угодить. Правда, следовало бы над этим поработать! Чуточку поднять свои стандарты.
– Не говори, пока не попробовала, – в том же тоне отвечает он.
– Фу! – морщится Ребекка. – Я ни за что не стану лизаться с женщиной! Вот хоть режь меня! Это прям как тебя послали в звезду, а ты и пошла… буквально!
Моя буйная фантазия тут же рисует страшно неприличную картинку, и я складываюсь пополам от хохота.
– Прекратите! – стенаю сквозь слезы.
Полчаса спустя лежу в постели. На голове у меня полотенце, влажное после душа, в мыслях продолжают крутиться слова Дэниела и Ребекки, а самое главное, мои собственные: Хотелось бы мне быть хоть немного похожей на тебя…
Да кому я голову морочу, я же совершенно свободна!
Не знаю, откуда взялась эта убежденность в том, что у меня связаны руки. Это все мужчины со своими предвзятыми представлениями о собственных желаниях: все они ищут только куколок Барби.
Перечитываю созданный друзьями профиль и улыбаюсь, когда у меня в голове рождается идея. Я докажу, насколько на самом деле поверхностны и лживы мужики!
Открываю компьютер, возвращаюсь к профилю и меняю свои ответы:
Розовый[6]
Выхожу в сеть, ищу фотки кошек, выбираю одного громадного толстого котяру с выпученными глазами. Уродливее твари в жизни не видела!
– Вот так, киса-киса, – улыбаюсь я, подгружая его в качестве своего портрета.
Вновь перечитываю вопрос:
Что вы ищете?
Глубоко вздыхаю… м-м-м… Хочется написать так, чтобы было очевидно, что меня вообще никто не интересует. Поджимаю губы, обдумывая формулировку.
Ищу того, кто всегда одним цветом, да не одним размером. Кто к ногам пришит, да легко летит. С кем под солнцем идешь, да в дождь не найдешь. Кто не обидит, да и сам не обидится.
Загадка про тень – то, что надо! Улыбаюсь и нажимаю кнопку «отправить»: фильтр готов.
Никто не ответит.
Сегодня четверг, и это моя лучшая неделя за много-много месяцев.
Дэниел – душка, с ним не соскучишься, и мы каждый вечер ходим куда-нибудь ужинать, потому что, по всей видимости, желание готовить дома у него возникает… практически никогда.
Короче, кутим не по средствам.
Дэниел заявил, что мы по умолчанию являемся его официальными лучшими друзьями в этом городе, поскольку он все равно больше никого не знает. И даже пригласил меня на какое-то мероприятие на следующей неделе, куда приглашен сам. Буду его девушкой на вечер, но не в том смысле: у нас не такие отношения.
Однако должна признать, наш новый сосед – отличная компания.
Ах да, сюрприз-сюрприз – никто не отозвался на мой запрос в приложении знакомств!
Как я и думала.
Улыбаюсь, надевая новенькую спортивную форму.
Я в дамской комнате в офисном здании, работа на сегодня закончена, в половине седьмого у меня матч, и нет времени ехать домой, а потом возвращаться в центр.
Влезаю в форму, оправляю ее на плечах и испуганно отшатываюсь, увидев свое отражение в зеркале.
– Фу, гадость какая! – шепотом выдыхаю я. – Это омерзительно!
Ярко-красное платьице в обтяжку липнет к моему телу, как суперклей, и к тому же оно просто суперкороткое.
Опасливо подхожу к зеркалу, изучая свое отражение. Выгляжу точь-в-точь как нетболистка в какой-нибудь пародии на извращенное групповое порно со спортивным уклоном.
Прямо не знаю, то ли смеяться, то ли плакать.
– Ох, кто ее придумал, такую форму? – вздыхаю, поправляя груди под натянутой тканью. – Уродство какое!
Пожимаю плечами. Делать нечего. Стягиваю волосы в высокий «конский хвост» и возвращаюсь в свой кабинет. Пока еще слишком рано выдвигаться, поэтому, чтобы убить время, решаю закончить кое-какие рабочие дела.
ЭллиотБросаю взгляд на часы. Джеймисон и Тристан здесь, спустились вместе с Кристофером вниз. Сейчас только закончу с этими отчетами, и мы свободны. Управление лондонским отделением «Майлз Медиа», одной из самых крупных медиакомпаний в мире, сопряжено со своими невзгодами и испытаниями. Я сумел стать ее руководителем, но к этому посту прилагается ни на миг не утихающее чувство ответственности.
Мой брат Джеймисон – генеральный директор американской компании, а я руковожу отделениями в Великобритании и Германии. Французским мы управляем вместе. Это нелегкая работа, но она приносит мне безмерное удовольствие.
Их все нет и нет, чем они, черт побери, занимаются?
Включаю камеру слежения, чтобы узнать, далеко ли братья; на экран моего компьютера вываливается коллаж из картинок. Просматриваю их, желая убедиться, что они на первом этаже, и как раз собираюсь отключиться, когда в нижнем левом углу экрана мелькает что-то яркое, цепляя мой взгляд.
Что это?
Щелкаю мышкой, увеличивая картинку, чтобы получше рассмотреть.
Это женщина с высоким «конским хвостом» – одета в ярко-красное спортивное платьице из лайкры… облегающее фигуру, с коротенькой пышной юбочкой… откуда только такая взялась?
Она стоит у фотокопировального аппарата спиной к камере.
Смотрю на экран, пытаясь понять, откуда идет эта картинка. Возможно… похоже на копировальную комнату. Уборщица она, что ли? Не могу понять. Хотя… нет, уборщица не стала бы заниматься фотокопией.
Ничего не понимаю.
Включаю звук с этой камеры и слышу музыку; звучит мужской голос:
– Добрый вечер, вы слушаете программу «Диско с Дейвом»…
Ага, значит, радио.
– Этим вечером мы с вами повеселимся, ребята! Готовьтесь зажигать с лучшими диско-мелодиями всех времен! – продолжает голос.
Включается песня, хитовая и вроде бы знакомая, хотя не припоминаю ее названия.
Женщина в коротеньком лайкровом платьице начинает вилять задом, подхватывая ритм: два движения в одну сторону, два в другую.
Хм-м, интересно…
Облокотившись о стол, подпираю щеку рукой и смотрю, как она двигается под песню «Позвони в мой звонок».
Женщина действительно танцует, продолжая копировать, и я усмехаюсь; мой взгляд опускается на ее длинные ноги, мускулистые и хорошей формы. Талия у нее узенькая, а крутизну бедер подчеркивает то, как она поддает ими из стороны в сторону.
Хм-м…
Потираю пальцем губы и откидываюсь на спинку, полностью поглощенный созерцанием этой аппетитной задницы, подпрыгивающей под красным платьицем.
В том, как она подскакивает в ритме песни, столько радости… танцует так, будто никто на нее не смотрит. Но у нее есть один зритель – я, и это очень…
Она роняет лист бумаги и наклоняется, чтобы поднять его, не сгибая ног; мне удается целиком увидеть ее подтянутую попку в крохотных красных лайкровых шортиках.
Мой член вздрагивает в брюках, брови от удивления лезут вверх, и я снова подаюсь вперед на стуле, вдруг воспылав жгучим интересом.
Она крутит бедрами, и меня накрывает волной возбуждения; пульс стучит в ушах. То, как она танцует и двигается, так…
Охренительно эротично!
Стояк уже соорудил палатку из брюк, и я резко втягиваю в себя воздух. Не могу припомнить, когда в последний раз женщина возбуждала меня с одного взгляда.
Она снова роняет документ, уже другой, наклоняется за ним, и мне вновь открывается дивное зрелище ее мускулистых ног и ягодиц. Я тяжело дышу, когда она выпрямляется, мое тело уже вовсю фантазирует о том, какова она на ощупь, и я поправляю дружка, бесстыдно натянувшего брюки.
Сладенькая.
Она поворачивается к камере, я в первый раз вижу ее лицо… и отпрыгиваю от компьютера как ошпаренный.
Что за херня?!
Это Кэтрин…
– Ты готов? – раздается за моей спиной голос Тристана.
Я поспешно отключаю картинку с камеры и, совершенно сбитый с толку, принимаюсь возиться с документами на столе.
– Встретимся в фойе, – запинаясь, говорю брату. – Мне еще нужно кое-что сделать.
– Ладно, только не затягивай, хорошо? – говорит Джеймисон.
Я слышу, как гудит лифт, увозя братьев, и в полном шоке смотрю на компьютерный экран.
Нет.
Этого не может быть.
Кэтрин вовсе не секс-бомба и никогда ею не была. Я заметил бы, будь она такой дьявольски эротичной.
Член недовольно пульсирует, требуя внимания, и я воровато оглядываюсь на дверь, чтобы убедиться, что рядом точно никого нет.
Взгляну еще разочек, недолго… Хуже ведь не станет.
Наверное, это даже и не она была.
Снова вывожу на экран изображение с той камеры и вижу красное платьице, двигающееся под музыку.
Это она.
Стоит теперь лицом к камере, и мои глаза жадно следят за тем, как задорно подскакивают ее груди. За плавным изгибом ее шеи, за тонюсенькой талией. За пляской ее высокого «конского хвоста», когда она танцует.
Мне вдруг представляется, как я наматываю этот хвост на руку и тяну вниз, чтобы она отсосала.
Стояк становится болезненно каменным. Меня передергивает, и я в отвращении мотаю головой.
Итить-колотить…
Нужно кого-то трахнуть.
Глава 2
Торопливо привожу в порядок стол – надо уносить ноги от компьютера, как можно дальше и как можно скорее. Закрываю его и, напоследок окинув кабинет быстрым взглядом, иду к лифту, с размаху бью по кнопке и с силой выдыхаю.
Я в замешательстве: в последнее время редко какая женщина способна вызвать у меня физическую реакцию. Я уж думал, что начались проблемы с влечением: казалось, как бы красива женщина ни была, меня ничто не торкало. Бог его знает, в чем дело. Вполне может быть, в том факте, что я встречался с самыми прекрасными женщинами мира, но… не находил того, что искал. Наверное, братья правы, утверждая, что мои стандарты нереалистично высоки.
Но каменный стояк – и на кого? На служащую компании, на стерву, которую я презираю, на Кэтрин Лэндон…
Да этого просто быть не может!
Выхожу из лифта в фойе и вижу сквозь стекло Джеймисона, Тристана и Кристофера, которые ждут меня, стоя на тротуаре снаружи офиса. Джей и Кристофер разглядывают что-то в телефоне у Джеймисона, оживленно переговариваясь.
– Ну что, едем? – нетерпеливо бросаю я. – Или как?
Тристан поднимает голову.
– Так ведь только тебя дожидались, приятель. Какие идеи?
Раздраженно ерошу волосы.
– Пойдем выпьем чего-нибудь?
– Ага, – отвечает Джей.
Мы заворачиваем за угол и шагаем по улице. Тристан извлекает из кармана телефон; когда он видит имя на экране, его глаза приобретают нехороший прищур.
– Кто там? – спрашиваю его.
– Малкольм, мой сосед, – говорит он и отвечает на звонок. – Привет, Малкольм…
Он слушает собеседника, не сбиваясь с шага, потом смотрит на меня и сокрушенно качает головой.
– Что стряслось? – одними губами спрашиваю я.
– Гаррисон, – так же беззвучно отвечает он.
Я невольно хмыкаю. Средний сын Тристана то и дело прибавляет ему седых волос.
Мальчишка дик, как медведь.
– Ладно, спасибо, что дал мне знать, Малкольм, я приму меры… Нет, я благодарен тебе за то, что ты не стал звонить Клэр, ей и без того хватает хлопот с девочками.
Тристан заканчивает разговор и тут же набирает другой номер.
– Клянусь, день, когда я его прикончу, будет счастливейшим в моей жизни, – бормочет он себе под нос.
Ну-ну, улыбаюсь я про себя, шагая рядом и без зазрения совести подслушивая.
– Гаррисон! – рявкает счастливый многодетный отец. – Не соблаговолишь ли объяснить, почему Малкольм звонит мне и говорит, что ты вчера поздно вечером гонял по нашей улице? По его словам, ты чихать хотел на ограничение скорости!
Выдав эту тираду, он некоторое время слушает оправдания сорванца.
– Нет, это ты послушай! – снова рычит Тристан в трубку. – Я только на прошлой неделе говорил с тобой об этом! Ты ездишь слишком быстро для человека, который недавно получил права, и я не стану это терпеть… – Он снова слушает, потом в раздражении закатывает глаза. – Не морочь мне голову! С чего вдруг Малкольму придумывать такие вещи?.. Нет, Малкольм не старается тебе насолить… Нет, я тебя предупредил! Все, месяц будешь без машины!
Брат опять слушает, в глазах – жажда крови.
Я хмыкаю и поворачиваюсь к Джею и Кристоферу, которые тащатся за нами нога за ногу, продолжая зависать в телефоне.
– Эй, чем вы там так заняты? – окликаю их.
– Да так, смотрим тут кое-что, – отвечает Крис. Машет рукой в сторону Тристана. – На кого это он так орет?
– Угадай с одной попытки, – предлагаю я.
Джеймисон ухмыляется:
– И что Гарри вытворил на этот раз?
– На машине гонял.
– Немедленно отдайте ключи матери, молодой человек… иначе я возвращаюсь домой первым же рейсом! – грозится тем временем Тристан. – Ты меня понял?.. Возможно, это станет для тебя откровением, Гаррисон, но ты не неуязвим, – резко бросает брат. – Ты станешь причиной аварии или, боже сохрани, сам убьешься, и я не собираюсь ждать, пока это случится. Отдай матери эти чертовы ключи!
– Эк его разбирает! – вполголоса фыркает Джеймисон.
Я только посмеиваюсь; пожалуй, мой любимый вид досуга – наблюдать, как Тристан строит бунтарей-подростков.
Он отключает звонок и сует телефон в карман, кипя бешенством.
– Чертов пацан! Стоит мне куда-нибудь уехать, как он каждый раз вляпывается в какое-нибудь дерьмо!
Мы заходим в первый попавшийся бар и занимаем столик в дальнем углу. К нам подходит официантка.
– Что вам принести?
– Мне один виски «Блю Лейбл», пожалуйста, – не задумываясь отвечает Тристан. – Хотя, знаете, давайте сразу двойной.
– Я буду «Корону», – говорю я, пряча улыбку: никто так не умеет выводить Тристана из себя, как Гарри.
– Я тоже, – подхватывает Кристофер.
– Дайте три, – кивает Джеймисон.
Кристофер хохочет, увидев что-то в телефоне Джеймисона, и они, переглянувшись, протягивают телефон мне.
– Да что там такое? – не выдерживаю я, беря телефон. Смотрю на экран, вижу свою фотографию и не понимаю, в чем дело. – Ну и что?
– Это приложение знакомств, и в нем выложена твоя фотка, – ухмыляется Кристофер.
– Дурацкая шутка! – возмущенно вскидываюсь я. – Любой, у кого есть хоть половина мозга, знает, что я ни за что не стал бы регистрироваться в приложении знакомств!
– Ну, ты же у нас парень хоть куда, и кто-то попросту юзает твое фото, чтобы кадрить цыпочек, – улыбается Тристан. – Хотя для того, чтобы от желающих отбоя не было, ему следовало бы использовать мое!
Я со злостью листаю страницы приложения.
– Куда можно сообщить об этом засранце? Я хочу, чтобы эту фотку немедленно убрали.
– Там наверняка должна быть какая-нибудь кнопка информации или связи с админом, – говорит Кристофер.
Тут нам приносят напитки. Братья продолжают болтать между собой, а я перетряхиваю приложение, ища страницу админа, на которой можно нажаловаться на это дерьмо. Листаю, листаю… и тут что-то цепляет мой взгляд. Это самый уродский кот, какого я видел в своей жизни, жирный комок шерсти с вытаращенными глазами. Кому это взбрело в голову использовать такой кошмар как свою фотографию в приложении знакомств?
Начинаю просматривать профиль и вижу имя – Пинки Леру.
Пинки Леру? Разве бывают такие имена?
Читаю ее анкету:
Внешность «ниже среднего»… да кто такое вообще про себя говорит?!
Таксидермия… Она зарабатывает на жизнь, набивая чучела из дохлых животных? Кто эта эксцентричная дамочка? Я-то думал, меня уже ничем не удивишь.
С трудом верится, чтобы кто-то на самом деле заинтересовался таким профилем…
В моем воображении возникает видение блеклой розоволосой тетки, восседающей на диване с двенадцатью кошками в окружении чучел, изготовленных из трупов животных… бр-р-р!
Чур меня.
Читаю дальше.
Ищу того, кто всегда одним цветом, да не одним размером. Кто к ногам пришит, да легко летит. С кем под солнцем идешь, да в дождь не найдешь. Кто не обидит, да и сам не обидится.
Так, с меня хватит!
Делаю скриншот профиля с украденной у меня фотографией и отсылаю себе на почту, чтобы потом разобраться с этим делом.
Поздний вечер. После бара и ужина с братьями я вернулся к себе домой и отдыхаю душой. Лунный свет струится в окно, я мелкими глотками пью виски, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
Бездумно смотрю на то, как растворяются во тьме краски. На луч света, просачивающийся сквозь тьму, падающий с небес.
Я часто так делаю – сижу здесь по вечерам и упиваюсь красотой картины на стене.
В который раз перечитываю название.
Обреченная.
О чем она думала, когда ее писала?
Что именно обречено? Какая-то вещь? Ситуация?
Личность?
Подношу к губам бокал и ощущаю, как янтарная жидкость катится внутрь, согревая горло.
Гарриет Буше… женщина, в которую я влюблен, женщина, с которой я даже не знаком. Как ни странно, у меня такое ощущение, будто я ее знаю.
В мазках ее кисти есть честность, глубокая связь с эмоциями, которой я не чувствую в произведениях других художников. Согласен, это ужасно странно, и я не в состоянии внятно объяснить причины.
Смотреть на картины Гарриет – все равно что заглядывать в ее душу.
Просто дух захватывает.
Улыбаюсь, представляя себе эту старуху; я уверен, она красива… пусть уже не физически, но духовно, эмоционально – наверняка.
Судя по тому, что я слышал, она француженка и стала популярна совсем недавно. Гарриет Буше – художница, чьим преданным поклонником я являюсь. Я скупил все ее картины, до каких сумел дотянуться, за исключением трех. Известно о всего тридцати ее работах. Буше – отшельница, и никто точно не знает, кто она и где живет. Точной информации нет, одни слухи.
Меня интересуют только самые тонкие, самые уникальные произведения искусства. Я потратил на них миллионы долларов, и моя коллекция – одна из лучших в мире.
Но Гарриет нет равных; она единственная, за чьим творчеством я охочусь.
Я воображаю ее в милом маленьком городке во французской провинции, работающую с мольбертом на свежем воздухе. Интересно, сколько лет назад она написала эту картину и что в то время происходило в ее жизни?
