Блиц бешеной пешки

– Но у них, по крайней мере, есть полномочия! А я – никто…

– Анатолий Семенович сказал, что вы занимаетесь магией и прекрасно разбираетесь в разного рода мистике.

Если я в чем-то и разбиралась, то в том, как заставить сотню человек весело провести время, но мистики в этом не было совсем. Скорее, это был профессионализм. И Турову это было отлично известно.

Что же до карт, то у меня определенно получалось с ними общаться, но это, опять же, не было связано с мистикой. Да и лучшей в этом деле я пока не стала.

– Почему вы думаете, что в этом деле есть мистика? – вдруг спросила я. – Пока я вижу только совпадения. Да – немного странные, если не сказать – жуткие. Но ведь несчастные случаи происходят ежедневно.

– Происходят, – кивнула Варвара. – Но вот с шахматами в желудках я сталкиваюсь впервые за свою довольно солидную карьеру.

Я совершенно не представляла с чего начать. Шахматные фигурки имели какое-то значение, но для кого?

– Почему вы решили, что эти фигурки связаны с вами? – спросила я напрямик. – Вам кто-то угрожал? Или вы хорошо играете в шахматы? Или знаете того, кто хорошо играет?

– Вообще не играю, – помотала головой клиентка. – Знаю в общих чертах правила, ну вроде того, что конь ходит “прыг-скок и вбок” или “буквой гэ”, но не более. И знакомых шахматистов у меня нет. По крайней мере, никто этим не хвалился.

– Так может, эти фигурки были не для вас? Может, они были важны погибшим?

– Вы глотаете несъедобные, пусть и важные для вас, вещи?

– Я это я. Не глотаю, но…

– Я не знаю, почему это происходит именно со мной. Почему именно в мою смену? Никому из моих коллег не попадались шахматы. Ни сейчас, ни когда-либо. А эти записочки? Похоже на какой-то диалог, в который меня пытаются втянуть. Вот только что я должна на это ответить?

Она была права. И нечего было возразить, хотя я все еще пыталась зацепиться за какое-то логичное объяснение. Но все это настолько не вписывалось в мою привычную картину мира, что даже мистику к этому притянуть не получалось.

– А эти мужчины точно не стали жертвой убийства? – рискнула уточнить я, очень надеясь, что мой вопрос не оскорбит профессионала.

– Понимаю к чему вы клоните, – медленно кивнула Варвара, ничуть не обидевшись. – Если бы это были убийства, то и речи о мистике не шло бы. Некий злодей сначала скармливает капсулы с посланиями своим жертвам, затем зверски расправляется с несчастными, а полицейские и судмедэксперты ломают голову над тем, что же это больное чудовище хотело донести. Но нет. Я уверена, что погибшие не были убиты. Тела и свидетели говорят о том, что в момент смерти они были трезвы, здоровы, и им никто не угрожал, не говоря уж о том, чтобы причинить прямой вред.

Да уж. Частный сыщик из меня отвратительный. Наверное, невозможно задать более глупый вопрос судмедэксперту. Конечно, она уверена, что это не убийства, иначе настояла бы на том, чтоб дело расследовала полиция.

Да и Туров не пустил бы это на самотек. Работы у них много, но серийные маньяки это ведь не кража мобильника.

– А они не состояли в какой-нибудь секте, допустим? – предположила я. – Может, посещали одну и ту же организацию. Понимаю, что звучит, как бред, но может все члены их общества должны съедать какие-то несъедобные вещи в знак своей преданности. А то, что именно трое этих мужчин погибли уже тянет на совпадение.

– Эту версию как раз проверил Туров. Увы, они даже не были знакомы. Жили в разных районах, работали в разных местах, учились в разных школах и даже ходили в разные детские сады. Да, даже это проверили. На этом он сложил полномочия.

– Нда, ничего это нам не дает, – протянула я. – И вам эти люди незнакомы?

– Ни один, – уверенно ответила она. – Ко мне они никак не относятся.

– Но тела с шахматными посланиями достались именно вам, – напомнила я. – Кстати, а какого цвета были фигурки?

– Все черные, – резко ответила женщина. – Вот такая чертовщина!

– Скорее, он играет белыми, – пробормотала я.

– Кто? – удивилась Варвара.

– Тот, кто эту игру начал, – ответила я. – Я не думаю, что это действительно мистика. Скорее всего, мы имеем дело с человеком. С живым и хитрым негодяем, который придумал, как через трех невинных людей напугать вас. Карты, к сожалению, не могут подсказать, есть ли у вас враги. Точнее, у вас есть враги, но это не какой-то определенный человек, а, скажем так, абстрактная группа людей, типа коллективного бессознательного. Некая общность. Рискну предположить, что это преступники, которых вы помогли поймать.

– Ну да, не без этого, – согласилась Варвара. – К счастью, они не знают меня лично, иначе давно бы убили.

– Но их чувства к вам не скрыть. Из-за этого я не могу увидеть, есть ли у вас какой-то недоброжелатель более конкретный.

– Не думаю, – пожала плечами женщина. – Вряд ли. Я же говорила, у меня кроме работы и семьи ничего нет. Мужчин у подруг не уводила. Да и не у подруг тоже. Сердец никому не разбивала. Родственники – вполне адекватные люди. Конфликтов на работе не припомню. Бывает, ругаемся с лабораторией, но это рабочие моменты. Потом с ними же вместе чай и пьем. Жизнь сейчас как раз вошла в ту самую зону комфорта, которую не хочется покидать. Материальная стабильность, почти самостоятельные дети, сама еще в полном здравии и полна сил, работа, опять же, не настолько напрягает, чтобы ее ненавидеть. Устаю, но отдыхаю же.

– Да, это я вижу, – снова вполголоса пробормотала я. – А что, если кто-то из лаборатории настолько обиделся, что с вами чай-то попил, а зло все же затаил. Теоретически, они могли вам как-то подсунуть эти фигурки? Ну скажем, затолкать их как-то внутрь ваших пациентов?

– Если бы я нашла их во рту…

– Понимаю, что мертвые не глотают, – невежливо перебила я, но мне не хотелось показаться совсем уж дурой. – Я имею в виду, ваши коллеги могли очень аккуратно их продвинуть по пищеводу до самого желудка, как трубочку на зондировании. Да хоть такой же трубочкой. Но я думаю, что у вас есть и другие инструменты.

Варвара задумалась. Наверное, такая простая мысль не приходила ей в голову. А ведь это многое объяснило бы.

– Знаете, – наконец выдавила она. – Я сейчас даже не о бюро подумала. А ведь вы совершенно правы – они могли проглотить капсулы не совсем самостоятельно. То, что не было никаких явных повреждений, говорит о том, что насильно их никто не толкал. Есть ряд признаков, указывающих на то, что кто-то затолкал в рот или в глотку что-то силой. Их не было, и я решила, что они сделали это сами. Но ведь хороший лаборант или эндоскопист проводит такие тонкие манипуляции, что даже следов не остается. Правда, они работают с живыми людьми.

– Ну, зато мертвые не сопротивляются и рвотного рефлекса у них нет, – стала я упирать на свою версию.

Не то чтобы мне сильно хотелось доказать свою правоту, но это была хоть какая-то зацепка. И это полностью подтверждало теорию о том, что мистика тут не при чем.

– Да, вы правы, – кивнула Варвара. – Такая вероятность есть. Вряд ли конкретно в бюро. Тела почти сразу после поступления были у меня. Я не люблю надолго затягивать. Но ведь они все прошли через реанимацию!

– Даже тот, кто застрелился? – на всякий случай уточнила я.

– Даже в таких случаях некоторые реанимационные мероприятия проводятся. Знаете, человек, парадоксально, и хрупок, и живуч одновременно. Иногда умирают, споткнувшись на ровном месте, а иногда выживают, потеряв половину мозга. И живут не хуже других. Ну разве что чуточку. Но ведь живут!

– Значит, как минимум у врачей скорой была возможность что-то сделать с пациентом до того, как отправить в морг?

– Да, – подтвердила клиентка. – Определенно, да. На скорых работают очень хорошие спецы. У них широкий профиль и постоянная практика. Это вам не рафинированные феечки из частных клиник. Смешно, но однажды мне пришлось самой брать кровь из вены! Медсестра по две дырки в каждой руке мне проделала, аж психовать начала, мол, вены у меня не видно! А что там видеть?

Она вытянула руки вперед, показывая мне, какие у нее замечательные вены. Я в этом не разбиралась, поэтому с умным видом кивнула.

– Пришлось отобрать у нее вакутейнеры и сделать все самой и с первого раза. Признаюсь, даже почувствовала злорадство. Хотя она не виновата – малолетка без опыта. Сколько там у них пациентов в день? Едва ли десяток. Это не районная поликлиника, где и сотня за смену – не предел. Там медсестры не такие ласковые, зато дело свое знают и в вену попадают с размаху.

Я внутренне согласилась с ней. Давно предпочитаю частную медицину из-за отсутствия очередей и хамства, но сдавать кровь у них – мучение. А вот в обычной районной поликлинике с обшарпанными стенами вся процедура занимает пару минут и даже синяка не остается.

– Так что, да, такой вариант можно рассмотреть, – продолжила Варвара. – Анатолий Семенович был прав. Вы – настоящий профессионал!

Я смутилась:

– Да бросьте, я еще ничем не помогла. Это даже не ниточка, а просто предположение. Если всех троих забирала одна бригада скорой, то они могут быть замешаны. Или хотя бы один из бригады был на всех трех вызовах. Кстати, это может объяснить и то, что капсулы попались именно вам – смены могли совпасть.

– Я займусь этим вопросом. Эти данные мне могут предоставить. В крайнем случае, еще раз попрошу Турова, чтобы он надавил. Согласитесь, это уже хороший повод подключить полицию?

– Да, думаю, да, – кивнула я. – Но лучше попробуйте сначала через свои связи, а то полиция не любит, когда их дергают попусту. Вдруг мы взяли ложный след?

– Ну хоть какой-то взяли, – вздохнула клиентка. – Я уж думала, что я умом тронулась.

– А, вот еще что, – вспомнила я. – Вы постарайтесь не поднимать шума, когда будете выяснять, кто забирал погибших мужчин. Мало ли, спугнем нашего злодея.

– Постараюсь действовать тихо, – пообещала Варвара.

Глава 2

После ухода Варвары я первым делом снова взялась за колоду. Совершенно неважно, верит моя новая клиентка картам или нет, я неоднократно убеждалась, что лучшего помощника и советчика не найти.

Да, многое зависит от трактовки. И да – прямой ответ они не дадут, но предостеречь или подкинуть подсказку вполне способны. Главное – разглядеть ее.

В любом случае, расклад внесет ясность, насколько ситуация тревожна.

В прошлый раз, когда я по своей глупости взялась помогать несчастной клиентке с поиском ее пропавшего мужа, я прекрасно видела, что карты кричат об опасности мероприятия, но истолковала это, как знак того, что мужчина попал в крупные неприятности.

Впрочем, ничего плохого со мной не случилось. Но то, что я позволила обвести себя вокруг пальца – непростительная оплошность.

Так и сейчас, Варвара вполне может разыгрывать меня. Весь ее рассказ – сплошной бред, который тянет на какой-то развод. Возможно, это происки конкурентов. Щупают рынок? Пытаются выведать какие-то секреты? Или просто собирают компромат, чтобы выложить в интернете свои “разоблачения”?

С другой стороны, она пришла по рекомендации Турова, а он подобным идиотизмом не страдает, если я не ошибаюсь. Хотя, ее слова о знакомстве с Туровым еще нужно проверить. Действительно ли у него есть такая знакомая дама, которая столкнулась с цепочкой страннейших событий.

Но это можно сделать и позже. Что тревожило меня в данный момент, так это то, стоит ли вообще связываться с этим расследованием.

Моя работа – если можно назвать это работой – делать расклады и рассказывать людям, что они означают. Где-то я могу советовать, где-то предпочитаю излагать факты и оставлять решение на совести клиента. Где-то предпочитаю промолчать о том, чего пока знать не следует, дабы не нарушить ход событий.

В раскладе Варвары я не увидела ничего противоречивого и настораживающего. Обыкновенная жизнь обыкновенной женщины. Свои взлеты и падения, свои победы и поражения.

Возьми любую случайную женщину на улице, и получишь приблизительно такую же картину в восьми случаях из десяти. У кого-то больше проблем, у кого-то меньше, но в целом мы все удивительно гармоничны по части черного и белого.

Совершенно несчастных людей очень немного, как и совершенно счастливых. Большинство болтается посерединке, время от времени прибиваясь к какому-то из полюсов только лишь для того, чтобы оттолкнуться и плавно полететь к противоположному.

Это и есть жизнь. И моя такая же.

Вот только шахматные фигурки внутри тел погибших мужчин не вписываются ни в одну картину мира. И прежде чем размышлять, как они туда попали, неплохо бы понять, а действительно ли они там были.

Поразмыслив, я пришла к выводу, что вариантов всего три.

Первый – самый простой. Варвара – засланный казачок от конкурентов или хейтеров. Либо сама любитель подобных развлечений. Она слепила дурацкую легенду о том, что находит какие-то таинственные послания, и теперь ходит по всем тарологам города, чтобы потом опозорить нас на весь мир.

Возможно, посещает и экстрасенсов, и гадалок. Наверняка, попадаются шарлатаны, предлагающие снять порчу или поговорить с духами погибших, чтобы пролить свет на ситуацию. Варвара все тщательно фиксирует. Ну а потом она подготовит целый фильм о том, как эзотерики разводят людей на деньги.

В этом случае, мне стоит просто больше доверять картам и не пытаться помочь ей сильнее, чем я могу. А можно и подыграть – честно и отчетливо объявить, что Таро не может ничего сказать по делу.

Ведь именно это я и увидела в раскладе.

Есть и другой вариант. Сложный и неприятный.

Варвара больна. Возможно, недавно, поэтому она об этом не знает. Или знает, но оценить свое состояние не может. Осенью у таких людей период обострений. И вот, насмотревшись в своей лаборатории на трупы, она придумывает себе таинственную шахматную историю и разыгрывает пьесу по ролям. Сама подкладывает фигурки, сама их находит, сама пугается.

Вряд ли она осознает все это. Тогда ее надо лечить. И тут я тоже ничем не могу помочь. Разве что открыть ей глаза на то, что она нуждается в помощи специалиста.

Но и в этом случае результат никто не гарантирует. Она просто развернется и пойдет дальше, а там нарвется на шарлатанов, которые за деньги будут вешать лапшу на уши и снимать несуществующее проклятие, пока несчастная женщина не сойдет с ума окончательно и не сделает что-то непоправимое.

И третий вариант – самый сложный. Варвара говорит правду – она действительно находит в телах шахматы и записки, которые кто-то туда подкладывает совершенно невероятным образом.

Но прежде чем думать о деталях, надо выбрать, какой из вариантов подходит мне больше всего.

Я выложила несколько карт и напряженно на них уставилась. Посередине красовалась Колесница – отличный знак, если не брать в расчет то, что рядом с ней улеглась не самая позитивная, но хотя бы не слишком сильная карта из младших арканов.

Что ж, дело простым не будет, но опасность мне вряд ли грозит. Мелкие проблемы не в счет.

Я решительно собрала карты со стола, поблагодарила колоду за помощь и отправилась звонить Турову.

Полковник ответил быстро, но сразу предупредил, что времени у него в обрез.

– Я постараюсь в двух словах, – пообещала я. – Ко мне обратилась ваша знакомая – Варвара…

– А, все-таки обратилась, – мрачно протянул полковник. – Не ожидал.

– Так вы же и посоветовали, – возмущенно откликнулась я. – Она мне так сказала.

– Посоветовал, – согласился Туров. – А что мне оставалось? Куда ей с этими шахматами? В шахматную федерацию?

– Хотя бы туда, – хмыкнула я. – Почему именно ко мне?

– У меня, к счастью, других знакомых колдуний нет.

Так и думала. Туров просто собрал в кучу всех, кто занимается тем, чему нет научного объяснения.

– Я не колдунья, – поправила я. – Я таролог. Никакой магии, только архетипы и психология… Ладно, это неважно. Я хотела спросить – это правда? То, что она мне описала. Вся история выглядит, мягко говоря, нереально. Прежде, чем я возьмусь “колдовать”, хотелось бы убедиться, что не получится, как в прошлый раз.

– Рекомендации, значит, нужны? Ну давай, излагай, что она тебе наговорила.

Я пересказала все, что узнала от Варвары, периодически заглядывая в бумажку с пометками. Анатолий Семенович подтвердил все от первого слова до последнего и заверил меня в полном психическом здоровье Вавренчук, а также в том, что она никогда не “маялась дурью” вроде розыгрышей и разоблачительных репортажей.

В самой истории с шахматами он не нашел состава преступления, но согласился, что странностей в деле более, чем достаточно. Но ничем объяснить эту цепочку совпадений не смог. Этим и аргументировал то, что отправил ее ко мне.

– А куда еще мне надо было ее послать? Глотать шахматы перед смертью закон не запрещает, поэтому ни на преступление, ни на правонарушение это не тянет. А то, что ей попались именно черные фигурки и именно в этих телах… Откуда мы знаем, сколько живых людей сейчас ходят с такими же фигурками? Может, у молодежи новый прикол такой. Ты же у нас молодежь? Вот и пошарь по вашим этим тикитакам. Черт знает что взбредет в головы этих зумеров-хрюмеров.

– Мужчины, вроде, взрослые, – усомнилась я. – За тридцать. Даже ближе к сорока.

– Это ты мне будешь рассказывать, сколько у мужчин детство длится?

– Хорошо, этот вариант тоже рассмотрю, – пробормотала я, делая пометку на листочке. – А есть у вас еще какие-то идеи? Мне любые подойдут.

– Слушай, мне еще с Шабановым разбираться, совсем не до идей…

Я моментально ухватилась за эту ниточку.

– А про него есть какие-то еще подробности?

– Идет служебная проверка, – отрезал Туров. – Вот уж точно не с гражданскими ведьмами мне это обсуждать. Если будет что-то по твоей мистической части – сообщу. Но не надейся слишком. Все, мне пора!

Я едва успела попрощаться, как он повесил трубку. На большее я и не рассчитывала, а за идею о странных флешмобах молодежи была благодарна.

Странно, что мне в голову не пришло проверить интернет на предмет того, с чего вдруг народ стал сходить с ума по шахматам.

Если подумать, тот сериал, о котором говорила Варвара, довольно популярен, хоть и уже не совсем свеж. Теоретически, какая-то группа фанатов могла предложить челлендж по поеданию фигурок. Правда, что делать с ними дальше?

Засекать, за какое время капсула выйдет естественным путем?

Или это разновидность интернет турнира, когда каждый должен буквально съедать фигурку соперника?

В таком случае, как объяснить совпадение между профессиями погибших и теми шахматами, которые находились у них внутри?

Неожиданно по моей коже побежали мурашки. А что, если это такой шахматный турнир, где каждый участник должен съесть фигурку, символизирующую его профессию или социальное положение, а затем главные игроки начинают фиксировать потери? Итого у нас выбыло несколько черных фигурок, а белые пока не попадались.

Да нет, бред. Если бы кто-то затеял такую игру на выживание, то смерти носили бы криминальный характер. На “хранителей” капсул велась бы охота. Мы точно имели бы дело с убийствами.

И Вавренчук не пришла бы ко мне с этим. Просто потому, что Туров сразу поднял бы на уши весь город, а то и всю страну. Ведь никто не знает, каких масштабов могут быть подобные игры.

Но поскольку ребят никто не убивал, то никакой серией и не пахнет. А в то, что к Варваре примотался злобный дух шахматной доски, я не верю. Идея явно принадлежит одному человеку.

Осталось понять – кому. И в чем сама идея.

Зато теперь я могу не опасаться, что визит Варвары ко мне – тщательно спланированная диверсия, направленная на уничтожение моей репутации. Туров никогда не поступил бы так с любимым ведущим мероприятий, особенно накануне юбилея супруги.

А самое приятное, что в этот раз он не сможет и слова мне сказать о том, чтобы я “не лезла не в свое дело”, потому что полезла я туда с его подачи.

Я разблокировала экран телефона и принялась бродить по соцсетям. Самое бестолковое занятие, которое только можно придумать – часами залипать на видеоролики с сомнительным содержанием и плоским юмором, но ведь как сложно оторваться! Стоит только начать просмотр, и вот ты ловишь себя на том, что прошло уже два часа.

– Главное, не поймать себя на том, что ешь капсулу с шахматной фигуркой, – мрачно буркнула я и сделала большой глоток почти остывшего кофе.

Полтора часа пролетели незаметно. Как ни старалась я удерживать внимание на всем, что может быть связано с шахматами, играми, турнирами, флешмобами и новыми трендами, не смогла не увиливать в сторону.

Посмотрела, как танцуют котята, сгенерированные нейросетью, послушала отрывки из выступлений женщин-стендаперов, немного отвлеклась на какого-то полуголого накачанного мужика, который готовил кекс. Стыдливо пролистнула его, затем вернулась и подписалась. Почему бы в моей ленте не быть талантливым кулинарам?

Ничего похожего на то, что описала мне Варвара, я не нашла. Ни поста, ни картинки, ни короткого ролика о том, что шахматы можно использовать хоть как-то, кроме как для игры на самой обыкновенной доске.

На всякий случай полистала новости, но и они не дали ответов на мои вопросы. Только лишний раз расстроили тем, что не все благополучно.

Вконец отчаявшись, я залезла даже на сайт федерации шахмат и пропала там еще почти на час. Победы, поражения, уроки, турнирные таблицы… Все это было бы намного понятнее, если бы я хоть немного разбиралась в шахматах. Увы, для меня это было “китайской грамотой”.

Зато я попутно придумала несколько совершенно новых прикольных конкурсов, которые можно обкатать на ближайших корпоративах. Затрат минимум, а эмоций – выше крыши. Все, как мы любим.

Этот небольшой успех слегка примирил меня с тем, что я не приблизилась к разгадке ни на шаг. В конце концов, именно основная работа позволяет мне в свободное время заниматься помощью людям, которым отказывает полиция.

А декабрь с его безудержным корпоративным марафоном совсем близко, и у нас с Деном уже сейчас пухнут головы на предмет того, чем бы еще удивить взыскательную публику.

Если бы мы работали в экономе, я, не моргнув глазом, штамповала бы привычные всем “подпевайки” и “угадайки”, но за наши гонорары приходится изворачиваться.

Я посмотрела на часы, убедилась, что до прихода детей из школы еще целая вечность, и набрала номер Жени.

С Евгением мы познакомились не так давно, но уже успели столкнуться и с моим предыдущим расследованием, и с его сложностями. К счастью, все благополучно разрешилось, и наша взаимная симпатия только окрепла.

Он неплохо поладил с моими Миланой и Матвеем и успел слегка припугнуть бывшего мужа, который внезапно впервые за восемь лет вспомнил о том, что где-то без него тоскуют милые детки, а их мама все глаза протерла, высматривая, когда же он нарисуется на горизонте.

В целом, отношения плавно и неспешно развивались, а мы их не торопили. То ли наслаждались моментами узнавания друг друга, то ли оба были достаточно травмированы предыдущим опытом, чтобы не бросаться в омут с головой.

Не знаю, что произошло в свое время у Жени, а мне было чего опасаться.

И все же мне казалось, что этому человеку можно доверять. Или просто хотелось доверять хоть кому-то. Особенно, когда собственные мысли не желали укладываться ровные рядами на полочки в голове.

– Привет, – начала я таким тоном, как будто ничего не случилось. – Чем занимаешься? Да? Ну, тогда я заеду через полчасика? Ага, давай, до встречи.

Глава 3

Я подъехала к кафе “Ева и гений” как раз к бизнес-ланчу. Парковка уже была забита автомобилями проголодавшихся посетителей, и мне ничего не оставалось, кроме как подпереть машину Жени. Совесть не мучила – вряд ли он захочет уехать раньше меня.

Внутри была толпа народу. Все столики оказались заняты, и даже за барной стойкой не было свободных мест. Но я и не планировала при всех обсуждать столь деликатное дело, поэтому сразу прошла в кабинет владельца заведения, на ходу кивнув администратору.

Девушка мне приветливо улыбнулась и поздоровалась, и я поймала себя на том, что не в восторге от того, какие красотки работают в непосредственной близости от мужчины, который мне не безразличен.

Раньше я не была ревнивой собственницей, но после того, как муж бросил меня с двумя маленькими детьми ради любовницы, стала менее доверчивой. Я постаралась выкинуть из головы совершенно ненужные мысли. Не время искать соперниц!

К тому же, если бы Жене была интересна эта девушка, то вряд ли он посмотрел бы в мою сторону. Это немного успокоило.

Евгений уже ждал меня с двумя чашечками свежесваренного кофе. Он вышел из-за стола, обнял меня и поцеловал в щеку.

– Как дела?

– Не жалуюсь, – с улыбкой ответила я. – Как сам? Вижу, бизнес прет – в зале ни одного места, а официанты носятся, как ракеты.

– Есть такое, – согласился Женя. – Думаю, ты приносишь мне удачу. Раньше о полной посадке приходилось только мечтать.