Дезертир из рая

– Назвалась своим именем? – прищурился Иван. – Если да, то не пей у него чай – точно отравит!

– К сожалению, работа на телевидении сделала меня узнаваемой, – вздохнула я. – Пришлось представиться. Но назвалась я Виолой Таракановой.

– И? – рассмеялся Зарецкий.

– Спокойно отреагировал, ждет меня. Офис у него в соседнем доме, идти отсюда минуту… Зашла рассказать тебе про брата. Не исключена возможность его появления в «Элефанте». Или Елизавета сюда явится.

– Не получится, – усмехнулся Зарецкий. – У нас пропускная система. Мимо охраны даже бабочка не пролетит.

– Каким образом тогда в прошлый понедельник к моему редактору проникла тетя с рукописью поэмы? – не сдалась я. – Как раз сидела у нее в кабинете! Цитирую первые строки, поэтесса начала их декламировать с порога: «Сказал мне голос в уши: «Пиши всегда, везде и много! Ты Богом поцелована в макушку, оттуда вырастут дубы поэмы и романов! Запомни все сюжеты моих слов и песен, и абзацев, и фраз простых. Начну с рождения медведя под Луной с звездой во лбу!..» Прости, дальше не помню! Мы от тети еле-еле избавились, охрана пришла минут через двадцать.

– Разберусь, – пробурчал Иван. – Ты что делаешь вечером?

– Есть интересные предложения? – вопросом на вопрос ответила я.

– Просто просьба, – улыбнулся Зарецкий. – Я сегодня должен посетить выставку современного искусства. Ее устраивает Кирилл Огнев. Мало того, что он мой друг, так еще и ближайший сосед по поселку. Неохота с ним отношения портить. Огнев очень просил прийти, может, придется дать комментарий прессе. Сделай одолжение, стань моей дамой на этом мероприятии!

Я кивнула.

– Ладно. Все равно Степан улетел в Барнаул.

– Отлично! – обрадовался Зарецкий. – Слушай, а что у тебя с зубами?

– Ничего, – удивилась я, – зубы как зубы.

– В зеркальце глянь.

Я вынула пудреницу и через пару секунд ахнула.

Глава седьмая

– Что это?

– Надеялся услышать ответ от тебя, – хмыкнул Зарецкий. – У тебя во рту как будто… э… слов не подберу.

Я начала молча рассматривать свои зубы. Еще утром, когда собиралась по делам, полюбовалась на себя в зеркало. Выглядела я как обычно, моя улыбка не вызвала удивления. Но сейчас резцы и клыки сияли зелено-голубым светом. Такое впечатление, что их покрыли фосфоресцирующим составом. Наверное, вечером я смогу пугать прохожих на темных улицах. Как улыбнусь, так все убегут, решат, что им на жизненном пути попался вампир. Хотя, вроде, у них кровь с зубов капает.

– Интересно выглядишь, – не утихал Иван. – Отстал я от современной моды. Сейчас в тренде сверкающие зубы?

– Сиятельные зубы! – подпрыгнула я, вспомнив доктора, героя эфира, который водил кисточкой в моем рту во время съемок.

Но тогда в моей внешности ничего не изменилось. А теперь, пожалуйста, есть результат. Интересно, как долго сохранится эффект?

– Договорились насчет выставки? – уточнил Зарецкий.

Я кивнула, глянула на часы и убежала, тихо радуясь, что место встречи рядом, нужное здание стоит неподалеку от небоскреба холдинга «Элефант».

На входе меня встретили как дорогую гостью, проводили на двадцать пятый этаж. И лишь оказавшись в просторной приемной, устланной коврами и заставленной креслами и диванами, увидев стойку рецепшена, за которой сидели две блондинки, я поняла, что Антон Михайлович не принадлежит к категории непризнанных гениев, он владелец большого бизнеса в интернете.

Не успела я сообразить, с кем сейчас придется беседовать, как дверь кабинета открылась, и показался стройный мужчина, на вид лет тридцати пяти. Он радостно воскликнул:

– Катя, сфотографируй меня с Ариной Виоловой! Вы не против?

Вопрос адресовался мне, я кивнула.

– Отправлю маме снимок, – продолжил Сергеев. – Она сейчас в Лондоне. Представляю ее реакцию, когда она увидит, с кем я сегодня встретился! У нас весь дом в ваших книгах, каждая телепрограмма с вашим участием записывается и пересматривается не по одному разу. Вряд ли у вас есть еще одна столь же преданная фанатка. Где нам удобнее устроиться? У стола? В креслах? Хотя, сейчас принесут чай-кофе. Давайте пройдем в кабинет. Туда можно ворваться только с воплем «все рухнуло!». А в тайное место никто не проникнет, потому что понятия не имеет, что оно тут есть!

Сергеев открыл дверь большого шкафа.

– Прошу вас! Заходите!

– В гардероб? – уточнила я.

– Женщин следует пропускать вперед, но не в этом случае. Кстати! Знаете, откуда взялся этот обычай?

– Нет, – ответила я, входя за Антоном Михайловичем внутрь шкафа.

Мужчина толкнул заднюю стенку, она отодвинулась. Я увидела небольшую уютную комнату, симбиоз кухни, столовой и гостиной.

– На заре человечества, – продолжил Сергеев, – требовалось уделять много внимания безопасности. Повсюду человека подстерегали члены других враждебных племен и дикие звери. Еще неизвестно, кто опаснее, злой человек или саблезубый тигр! На ночь вход в пещеру заваливали гигантским камнем, но утром-то следовало выйти наружу. Как понять, что там не затаился лев или враг, желающий тебя убить? Проблему решали просто! Мужик отодвигал валун и говорил даме: «Дорогая, прекрасная погода! Сходи на речку, искупайся». Дама выбегала из пещеры, а кавалер прислушивался. Если раздавался вопль, а потом чавканье, то это означало, что в засаде у жилища находится, например, тигр. Спутницу жизни сожрали. Следовательно, парень может спокойно покинуть укрытие, ему временно смерть не грозит.

– Так мог прибежать второй зверь, – стараясь не расхохотаться, возразила я.

– Риск был, – кивнул Антон, – куда без него. В современном мире тоже полно опасностей. Люди здорово изменились внешне, но внутри остались первобытными, поэтому и сохранился обычай пропускать даму вперед. И сегодня множество парней ждут, что их спутницу жизни кто-то сожрет. Кофе?

– Черного чаю, если можно.

– Схожесть вкусов сближает, – улыбнулся Сергеев. – Итак, предварительная вежливая беседа завершена, приступаем к деловой части. Зачем я вам понадобился?

Услышав про чат гениев, Антон Михайлович развеселился.

– У меня много проектов в интернете, все тематические. Нельзя сделать одну соцсеть, которая подойдет всем. Тринадцатилетняя девочка не может состоять в одной компании с разведенкой на четвертом десятке. Молодая мать, не способная отличить Моцарта от Маяковского, не годится в приятельницы музыканту. Это прописные истины. Поэтому завел стадо разношерстных овец, каждая сидит в своем сарае. Самая большая соцсеть для подростков, потом «Я ж мать» и так далее. Проекты постоянно открываются, закрываются, движуха идет по полной программе. Хочется охватить всех, поэтому придумываем нечто совсем уж странное. Пару лет назад Вадик Рябцов предложил чат в «Телеграме» для «великих» людей, для тех, кто считает себя равными Леонардо да Винчи по уму и таланту. Я решил, что связываться с подобным контингентом не стоит, и участников больше ста не наберется. Но Вадим – мой племянник, студент Бауманки, хочет сам хоть немного заработать, не желает брать деньги ни у меня, ни у матери. Хороший, умный парень. Спросил у него: «Почему ты решил, что соберешь народ?» В ответ он прислал мне список адресов тех, кто постоянно оставляет комментарии под постами известных людей. Я просмотрел часть материала и почти потерял веру в человечество. Столько брани, грязи и зависти нигде нет.

Сергеев сделал глоток чая.

– Сейчас у чата «Гений» около сорока подписчиков. Ерунда, но какие там человеческие типы! Эфиопские страсти! Зависть в чистом аптекарском виде, ненависть к тем, кто выплыл из общей лужи к свету, ненависть к благополучию всех, кто появляется на телеэкране! Адский коктейль! И, что забавно, каждое второе сообщение – это жалобы на отсутствие денег, невозможность купить новую, непременно очень дорогую машину и жилье. Однако, несмотря на все это, они исправно платят за подписку на чат-гадюшник. Недавно там мамаша новорожденного рыдала: «Нет у моего Павлика ни одной бутылочки, ни единой сосочки! Помогите рублем, люди добрые!» Зря она просьбу в серпентарии выставила. Получила три ведра помоев в лицо. Думаете, покинула чат? Нет! Сидит, строчит сообщения про то, что коллекционеры ее великие картины всего по сто тысяч долларов за штуку не берут! Этот чат необходим «гениям», это их способ слить весь негатив со дна души и убедиться, что «все вокруг дерьмо, один я в белом фраке».

Послышалось песня «От улыбки станет всем светлей». Мой собеседник вынул телефон.

– Да… Вызывал. Пусть зайдет через пять минут.

Потом он обратился ко мне:

– Давайте вернемся в кабинет. Пришел Вадим, руководитель проекта.

Мы переместились назад, и через пару секунд я увидела юношу в джинсах и мешковатом свитере.

Глава восьмая

– Здрассти, – тихо начал он.

– Ну-ка, ответь на вопросы о писательнице Арине Виоловой! – велел владелец кабинета. – Ее часто в твоем болоте со змеями полощут?

Юноша покраснел.

– Ее псевдоним иногда упоминают участники, но редко. С ней лайт-вариант. Вот Миладу Смолякову постоянно по кочкам таскают. Она инфернальную зависть вызывает. Виолову редко вспоминают, накропают: «Дерьмо пишет», – и конец истории.

– Вадим! – повысил голос Антон. – Думай, когда рот открываешь! Вдруг оттуда лягушка выпрыгнет? Приятно ли писательнице твои слова сейчас слушать? И зачем нам эти подробности?

– Так это как медаль получить, – рассмеялся Вадим. – Если кого в клубе гениев обосрали, значит, человек талантлив. Они почти никого не хвалят. Недавно Достоевского помоями облили.

– Переходим к делу. Виола, задавайте свои вопросы.

– Игорь Федорович Морозов, поэт, писатель, композитор и художник, вам знаком? – начала я.

– Швец, жнец и на дуде игрец, – не выдержал Антон. – Может, на канате он еще пляшет?

Рябцов воспринял вопрос серьезно.

– Нет. С каната легко свалиться, Гарик туда никогда не полезет. Он просто ноет постоянно. Они с Базилем сладкая парочка. Правда, вот уже несколько дней молчат.

– Ничего не понял, объясни нормально, – потребовал Сергеев. – Говори только по делу, четко, не мямли. Сообщай кратко необходимую информацию, без своего личного отношения к ней. Усек?

Юноша кивнул и начал доклад. Я молча слушала.

Игоря он хорошо знает. Тот сидит в чате часами, комментирует все сообщения, пишет язвительные посты. Недавно сообщил, что завершает работу над книгой, которая определенно получит Нобелевскую премию. До этого говорил о созданной им картине, о симфонии. В общем, разносторонний творец.

В чате гениев никто ни с кем не дружит. Например, N похвалил сообщение M, а потом через час обозвал его «бесталанным пустозвоном». И начался галдеж, лай… А вот у Игоря завелся приятель Василий Гончаров, в интернете он Базиль. Почему юноши не швыряют друг в друга коровьи фекалии? Они примерно одного возраста, а таланты у них разные. Игорь занимается всем на свете, но со спортом не дружит. Базиль пытается пробиться в танцах, но ему постоянно попадаются косоногие партнерши. Думаете, такие не встречаются? Да, вы правы, но удел Василия – выходить на соревнования с косоногой партнершей, именно по ее вине пара всегда оказывается последней при подведении результатов. У Гарика и Василия интересы не пересекаются, они друг другу не конкуренты. Поэтому молодые люди сблизились и вместе отбивают хейтерские атаки. Напишет некто Базилю «Из тебя танцор – как из дерьма граната», а Гончарова в этот момент в Сети нет. Зато Гарик на месте. И Морозов бросается на того, кто посмел оскорбить приятеля. Василий поступает так же. Парней объединяет еще любовь к вечернему кутежу и отсутствие постоянной работы, из-за которой приходится зевать от тоски в офисе.

А вот материальное положение у них разное. Игорь живет на широкую ногу, но может себе это позволить – его маме принадлежат почти все торговые центры на МКАДе.

– Что? – не выдержала я. – Кто вам такое сказал?

– Игорь в интернете о матери не раз говорил, – усмехнулся Вадим. – Я-то в курсе, что он врет, а другие верят. Знаете почему? Елена Морозова – успешная бизнес-леди, у нее тьма магазинов. И мать Игоря так же зовут. Но они не родственницы, у них просто одинаковые имена и фамилии. Гарик этим пользуется, чтобы изображать из себя наследника фабрик, заводов и всех пароходов. Ему верят многие. Манон, например, твердо уверена, что получила жирного жареного гуся.

– Кто у нас Манон? – тут же поинтересовалась я.

– Мария Коркина. Но давайте сначала расскажу, как себя позиционируют Гарик и Базиль.

– Хорошо, – согласилась я.

– Гарик – сын мамы-миллиардерши, отец его – доктор наук, профессор, академик, работает на оборону, имя его светить нельзя, – сдерживая смех, начал племянник Антона. – Деньги в этой семье не считают, едят на золоте. Дом в Подмосковье, квартира на Арбате, в гаражах «Бентли», «Ламборгини», «Феррари» и другие авто. Одевается господин Морозов в Лондоне, Париже и Нью-Йорке…

– Хватит, – поморщился Сергеев. – Уже поняли, что сей вьюноша со взором горящим богат, как Крез, и талантлив настолько, что великий Леонардо от зависти в могиле переворачивается.

– Базиль беден, зато он потомок писателя Достоевского и балерины Майи Плисецкой, – продолжил рассказчик.

– А ничего, что они жили в разные века? – хихикнула я. – Литератор скончался в тысяча восемьсот восемьдесят первом году. А танцовщица появилась на свет в тысяча девятьсот двадцать первом. И, если память мне не изменяет, Майя Михайловна более пятидесяти лет счастливо прожила с композитором Родионом Щедриным.

– С вами скучно, – рассмеялся Вадим. – Вы, небось, в советское время в школе учились, ЕГЭ не сдавали, готовые ответы не зазубривали… Морозов у нас богат, как фараон египетский, а Гончаров родовит, из очень известной семьи. Они оба врали осторожно, непрямо, типа: «Ну ты же знаешь, кто у меня мама?» А в ответ: «Майя Плисецкая, это имя всем известно!» Непонятно почему, но остальные подписчики парней во лжи не уличают… Примерно год назад в чате появилась Манон, Мария Коркина. Она портниха, шьет одежду на заказ, мастерит кукол. Маша выставляет фото своих работ, активно торгует пупсами. Родителей у нее нет. Ничего о детстве и юности она не сообщает. Живет в Подмосковье, в селе Косякино, мечтает работать в каком-нибудь всемирно известном доме – «Шанель», «Диор», «Марни»… Она, пожалуй, единственная, кто не врет о себе, честно говорит: «Своей машины нет, езжу на метро, если в город попадаю». Ну и получила кличку Дитя Подземелья. Книги не пишет, стихи не слагает. Демонстрирует сшитые ею вещи, пытается их продать. Как-то раз сообщила, что завершила первую коллекцию. Сделала четыре юбки, столько же кофт, провела дефиле. Манекенщицами были три подруги… Сначала Манон влюбилась в Никиту, он тоже в чате «Гений». Потом по неизвестной причине девушка перестала заходить в чат. Вернулась через пару месяцев, стала любить Игоря. А потом написала: «Все надоели, улетаю на Бали». И все! Больше ее нет.

– Очень скучно живу, – заметил Антон Михайлович. – У других вон, все кипит, бурлит, через край переливается.

– Это, пожалуй, все, что я могу о них сообщить, – подвел итог Вадим. – Думаю, вам интересно получить еще такую информацию: Игорь и Василий исчезли из чата для «великих», ничего не пишут, а Манон объявила о свадьбе с Никитой, у них опять амур.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ш а л а ш о в к а – слово из лагерного жаргона 30х–50х годов. Это женщина легкого поведения, которая продавала охране себя за лишнюю порцию еды и улучшение условий пребывания в лагере.