Символическое мышление

Иван Куталябьев

Символическое мышление

«И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге.

И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление.

И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда»

(Дании́ла, глава 12)

Символическое мышление

«Было еще одно обстоятельство, которое сильно подорвало уважение Хонг-Дока к белым: это их отношение к своей религии. Не сама религия не нравилась ему. К христианскому культу он относился совершенно так же, как и ко всякому другому, который был ему известен… Я хорошо помню, как он однажды, сидя со мной в своей курительной комнате, с усмешкой сказал мне, что теперь он знает, насколько реально христиане относятся к своему культу. Потом он прибавил, что даже сами христианские священники не имеют понятия о символическом».

(Ганс Гейнц Эверс «Шкатулка для игральных марок»)

Символическое мышление, как метод религиозного (от religare – «связывать») познания мира горнего и мира дольнего – это единственно верное средство для ограниченного человеческого разума принять и осознать божии откровения в более менее досягаемой доступности. Символ – это прообраз предмета, явления, а так же сущности, отражённый вместе с этим, и в Имени. Что есть Христос, Бог-Слово, Логос – как не сам Бог? Но однако не напрямую. И здесь мы понимаем, что сущность и слово (символ) – это суть одно и тоже (по существу), но не по форме.

В век ползучего эмпиризма и утилитаризма, рядовому сознанию невдомёк, как например мыслит и чувствует мир абориген архаичного племени, заявляя, что он и его тотемное животное – есть суть одно и тоже. Понимая такую работу разума за некий шизофреничный (расщеплённый) паттерн недоразвитого сознания, мы можем вполне резонно спутать такое понимание вещей с «магическим мышлением» примитивного человека, по которому получается так, что связь каких-либо событий понимается как – «вследствие этого, значит и по причине этого». Но это отнюдь не так.

Мышление магическое и символическое разняться между собой кардинально. Магическое мышление работает в протяженности, в длительности во времени, связывая события лежащие на плоскости воедино, тогда как символическое выносит за пределы, указуя скорее нам не некий якорь, на некий зонд, выброшенный за борт (условно) корабля окружающей нас физической действительности.

Магическое мышление – скорее свидетельствует, на некое примитивно-детское, сырое и незрелое осознание законов саморегуляции этого мира, заложенных в мир от сотворения. Условный индуист, условно назвал бы эти проявления взаимо-следственных явлений «кармой». В христианском понимании божественной справедливости не Бог наказует грешника за преступление против брата например, а лишь вступает в силу некий фундаментальный закон взаимодействия людей между собою, по которому все люди связанны в один единый организм под названием Человечество, род человеческий. Не Бог наказует пьяницу циррозом печени, а тут лишь вступает в действие причинно-следственная связь двух событий, когда причиной одного, неприятного является второе, предшествующее оному.

Атрофия символического мышления в наше время всецело отражает наше отдаление от истин христианства. Формальное, дословное понимание заветов Библии при всём желании может быть и прибавляет человеку благочестия, но ни как не раскрывает ему сути вещей, не даёт ему понять и раскрыть для себя волю Бога в полной мере. А что для христианина может быть более сладостнее и отраднее, чем видеть и понимать промысел божий о себе, о народе божьем и об этом мире?

Проблема в том, что в погоне за сохранение традиционного уклада внутри церкви, функционеры занимались лишь изучением Священного Писания, не уделяя внимания наукам светским, познанию взаимосвязей и изучению мира в целом.

«Разум для имеющих его – источник жизни, а ученость глупых – глупость»

(При́тчей Соломо́новых, глава 16, стих 22)

Поэтому понимание многих процессов, описанных в библии, не поддается расшифровке устоявшемуся церковному сознанию. Церковная мысль – это зачастую ориентация на преклонение церковными авторитетами прошлого, которые мыслили лишь узко-направленно, в парадигме своей эпохи.

Приведём пример известного в социологии понятия карго-культа, когда архаичное племя создает из песка и глины скульптуры в натуральную величину, изображающие самолёт с провизией, в надежде тем самым вызвать к реальности и те материальные блага, которые в прошлом были получены ими божественным образом – вследствие посещения селения, самолёта настоящего, сделанного из авиационного алюминия и управляемого пилотом авиации. Таким образом это свидетельствует нам о том, что проявления магического мышления действительно есть продукт невежества, незрелости и некоей доли само-центризма.

Доминирующая в мире модерна гносеологическая парадигма Рене Декарта с чётким разделением мира на две самостоятельные (независимые) субстанции – протяжённую (res extensa) и мыслящую (res cogitans), направленная на получение экспериментально проверенного знания – абсолютно и начисто удаляет нас от понимания символического мышления, как единственного доступного нам связующего звена с иными реальностями.

Говоря здесь о познании иных реальностей, мы не берём в расчёт визионерские откровения, получаемые напрямую во снах, видениях, состояниях трансовых и прочее. Мы говорим о той логике символа, иконы, которая задействуя в нашем восприятии определённые характерные черты, того или иного явления, отсылают нас к первообразу.

Народы Азии благодаря влиянию конфуцианства например, начисто лишены символического мышления. Для них не существует тождества "что вверху то и внизу", они находятся внизу и стараются этому низу соответствовать всецело. То есть человек «Азии», воспринимает эту жизнь за норму. Где понятие грехопадения отсутствует, там нет и стремления вырваться в иные реальности, и колоссальные усилия воли применяются на облагораживания мира этого. Иного мира нет как устремления. Соответственно нет и, как связывающего эти миры средства, – религии как таковой. Не существует и символов обозначающих иное, не то чем они являются. Символы в «Азии» не указывают на «иное» на прообраз, а лишь на то, что есть в этом мире и что осязаемо.

……….

Символ в музыке например – это нотный стан, нотная запись. В процессе коммуникаций слово печатное или произнесённое – это есть символ. В изобразительном искусстве мы тоже имеем возможность понять логику символа, ведь портрет короля Людовика, не есть сам король Людовик, однако наше зрение говорит нам о том, что мы видим ни что иное, как короля Людовика.

В животном мире зверушки не используют таких весомых средств и символов как слово или нарисованный знак, как средство сообщения между собою, однако и животный мир не лишён языка звуков и жестов, несущих то или иное послание в окружающее пространство.

В экономической сфере человеческих отношений – что есть денежный знак, монета достоинством в сто экю, как не открывающаяся перед нами возможность трансформировать заложенное в неё достоинство например в вязанку дров или несколько мешков муки, по нашему усмотрению? Собственно монета – это универсальный символ вязанки дров, мешка муки и пятнадцати литров самогону одновременно. Символ практически всего вещественного, выложенного на прилавках.

Не лишним в таком контексте будет упомянуть и трепетное отношение к своему Гербу и флагу со стороны любого государства или иного подобного образования.

Имя каждого человека также и есть Символ. Зная имя – мы имеем доступ к первообразу к носителю имени. Не даром в магических, а так же и религиозных практиках произношение имени открывает доступ к действиям церковных таинств или же колдовских практик. Зная имя человека, мы можем при желании проследить его местоположения, род занятий, физический адрес… иными словами имеем возможность войти в контакт с самим человеком, но косвенно не напрямую.

«Побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает».

(Открове́ние Иоа́нна Богосло́ва (Апока́липсис), Глава 2:17)

А символом в области ума, как инструмента познания вещей находящихся вне нас, по ту сторону нас – является притча, иносказательная история, описывающая в тождественной форме ситуацию схожую между собой с первообразом, но… скажем так масштабированную в иных пропорциях.

Причины непонимания смыслов, заложенных в древних текстах лежат в сфере лингвистики, потому как язык, как средство общения имеет свои законы и трансформируется от века в век, принимая разные формы в контексте своей эпохи.

……….

«Уравновесь каждую вещь ее точной противоположностью, ибо их брак есть уничтожение иллюзий».

(А. Кроули)

По мысли Кроули, говоря о чем-либо конкретном, о какой-либо вещи или явлении, мы не поймём его всецело, пока не проанализируем явления антагонистические, диаметрально противоположные.

Прагматическое, не духовное понимание евангельских смыслов со времён первых христиан приводит к казуальным обстоятельствам: «и всякий, живущий и верующий в Меня, не умрёт вовек» (Ин. 11:26).

Чаяния и первоначальные ожидания христиан о том, что Христом смерть физическая побеждена, разбиваются об факт первого случая смерти внутри общины. За этим появляются мысли о не правильном подходе к таинствам и прочее.

Так же и предостережения к Адаму: «от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете» – по факту в физическом мире не стали сиюминутно актуализированы, первые люди не умерли.

Таким образом, читая духовные книги библии и понимая их мирским, обывательским разумом, не духовно – мы обречены на интеллектуальное фиаско, путаницу и как следствие на враньё и самооправдание.

Здесь подчеркнём, что понимания библейских смыслов, заложенных в притчах, иносказательно – практически невозможно через призму исторических аналогий. Так как понимая притчу сквозь призму исторического контекста, мы обречены остаться здесь же, на Земле, не выходя за пределы мирского существования.

И получается, что наши трактовки духовных книг, чисто фактологически, по мирскому разумению, подобны блужданиям в потёмках и выглядят как, наводящие тень на плетень, жалкие несуразицы.

Печать зверя

«Поклонение Мамоне» – Эвелин де Морган

«И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их,

и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.

Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть».

(Открове́ние Иоа́нна Богосло́ва (Апока́липсис), глава 13)

Говоря о широко известном библейском символе «трёх шестёрок», иначе – печати зверя, на протяжении столетий будоражащем умы благочестивых христиан, и пугающем своей необратимо надвигающейся опасностью, то рассмотрев с символической точки зрения этот вопрос, мы обнаружим, что дело обстоит следующим образом.

Под Зверем, как правило, понимают самого дьявола, или же «человека греха – антиХриста», который насильственно промаркирует всех своих почитателей. Однако суть в том, что печать зверя, это образ и символ «зверя» в самом человеке. Атрофированные за ненадобностью благородные качества в человеке являют перед нами оголённого «зверя» – коим и является изначально глиняный человек, без привнесённой из вне в его суть частички Бога. Мы имеем человека, живущего только лишь низменными, примитивными потребностями. И соответственно 666 – символ золота в ветхозаветной истории – наиболее всеобъемлющий символ чаяний, желаний и устремлений «человека-зверя», лишенного каких-либо представлений о сферах высших духовных, а зачастую и душевных в том числе.

Человек «запечатанный» тремя шестёрками, подобен пребывающему за, наглухо закрытыми дверями в мир высшего. Здесь мы выходим на понимание того, что Ад в широком смысле – это максимальной степени само-изоляция, само-удовлетворение само-интересов. Печать в данном контексте понимается не как документ или справка, выдаваемая гос-органами, не как клише, наносимое на лоб или руку человеческую, а как некий шаблон или паттерн поведения, как программа, выражаясь техническим языком, заставляющая действовать тем или иным образом. Слова о печати, нанесённой на чело и руку – говорят нам о программе мыслей (чело) и действий (рука). Грубо говоря, печать 666 – это есть «программа финансового обогащения в мире сем».

«И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их…» – как мы видим из сегодняшней реальности – все люди, от короля до кухарки озадачены, по большому счёту, вопросами одного лишь личного обогащения.

В нашей культуре всё, даже чисто внешне, в человеке выдаёт «образ зверя»; начиная от пестрящих рекламных вывесок с изображением тётенек, действительно походящих на тигриц с раскосыми глазами и культом ногтей, олицетворяющих символически зверины когти, до мускулинных дяденек, культивирующих доминантное обезьянье-самцовое поведение с ярко выраженными атрибутами – изрядной растительности и гипретрафированно-мускулистого телосложения.

Какие же устремления у человека-зверя? Что и куда его движет? Будоражат ли его умы амбициозные идеи созидательного характера, как мы это видели на примере прошлых поколений, яркие представители которых почитали великие подвиги первооткрывателей в истории, полководцев или изобретателей, движущих человечество вперёд? Равняется ли современный человек на образы великих имён в истории – Наполеона, Коперника или же Микеланжелы? Движут ли им хотя бы мечты о Славе, о чистой Славе, без привязки к денежной монетизации? Жить вечно в памяти потомков? – Нет! Слава и известность понимается как инструмент для достижения обогащения.

Мерилом успеха у современного человечества является – нажива, купеческий чистоган. Как зверь неустанно рыскает по лесу в поисках добычи и пропитания, так и «человек-зверь» рыскает по́миру в поисках барыша, ставя своим кумиром и эталоном для подражания успешного предпринимателя современности из десятки или сотни в мировом рейтинге. Денно и нощно «человек-зверь» пребывает в поисках приятной кредитной ставки, высокой гос-должности, перемены места проживания на более сытное, или же, в случае прекрасной половины человечества – хорошо обеспеченного материально, полового партнёра.

Стадно-звериные законы поведения, действующие в примитивном обществе, в мужских сообществах проявляются в необходимости перманентной соревновательности между особями мужского полу за право быть выше по иерархии, что означает – иметь более материальных благ и социальных преференций нежели нижестоящие. Тогда как человек, устремлённый в саморазвитие, в вечность, соревнуется лишь с самим собой вчерашним, пытаясь сделать лучше исключительно лишь самого себя, сотворить себя таким сегодня, чтобы быть лучше, чем он был вчера, без привязки и сравнения с окружающими. В случае с примитивными самками женского полу, звериность особи проявляется в инстинктивном желании защищенности материального характера – вещизм и выбор наиболее трудоспособного самца с намерением всецелой эксплуатации ресурсную особь в своих целях и интересах. Собственно за это, на протяжении истории христианства, женщина и подвергалась презрению, за то, что ей не интересен выход в иные реальности, она желает жить и получать блага здесь и сейчас.

В контакте мужчины и женщины не идёт речи о совокупности двух «не совсем полноценных существ» с желанием построить и создать нечто большое чем человек, выходящее за пределы человеческого статуса. Некий «андрогинат», алхимический союз мужского и женского начал – подобие эдемского бессмертия на земле, для «зверо-человека» недостижим, не доступен его пониманию и не лежит в горизонте его перспектив, планов и возможностей.

Коллективные начала «зверо-общества» имеют тоже свои законы – неприятие отличающейся особи, травля и изгнание, а так же некая игра в чинопочитание из разряда формул, наглядно характеризующихся пословицей: «ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак». В социально-коллективном измерении действуют законы «курятника» – столкни ближнего, увернись от вышнего, наплюй на нижнего. Не придерживаясь подобных установлений, человек не достигает ни успеха, ни признания, ни безопасности в таком обществе. В обществе, где сильный, при первой подвернувшейся возможности пожирает слабого, не может быть стабильности и процветания. Неоднородное общество, где поляризация на высших и нижних возведена в статус «так и должно быть» – всегда будет небезопасной средой и для тех и для этих. Ибо нижний всегда захочет стать на место высшего, сместив его, в то время как сам, являясь нижним не защищен от посягательств со стороны высшего.

«Чем ближе мы к Богу, тем ближе друг к другу, подобно как лучи тем ближе друг к другу, чем они ближе к солнцу».

(Свт. Иоанн (Максимóвич), архиеп. Шанхайский и Сан-Францисский)

Зверо-подобный человек действует по своим особым законам существования.

«Не делай добра – не получишь зла» – гласит народная мудрость. Весьма справедливо, когда получивший добро ничем иным ответить не может, в его сущности, составляющей его естество, нету ничего иного кроме «зла» – соответственно он им и отвечает. Добра в нём нету и соответственно ответить «добром» он технически не в состоянии.

Как мы видим, для такого человека просто не существует ничего иного, кроме как своё личное благосостояние. Не будоражат его ни честолюбивые, амбициозные проекты, ни головокружительные полёты мысли, ни экстатические состояния творческого полёта, ни поиски истины и вечности. Своеобразная религиозная сообщность верующих; верующих в то, что эта жизнь и есть то самое единственное, неподдельное и настоящее.

Такой человек запечатан в свою парадигму, крепко и надёжно пребывая и действуя в программе «трёх шестёрок». Именно такой «человек-зверь» культивируется атниХристом, антиСпасителем в свои верноподданные, дабы «облагодетельствовать» его, дать ему именно то, чего тот и желает – материальное благополучие и процветание.

«Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут».

(К фессалоники́йцам 1-е, глава 5, стих 3)

Деньги сегодня выступают уже не как инструмент, как это и должно быть, для решения тех или иных задач. Для людей «системы», людей мира сего – деньги это божество и его лимитированное количество как олицетворение благодати дарованной этим божеством для личного пользования. Стяжание денег как эквивалент получения баллов в системе соревновательности – чем их больше, тем выше статус.

Ведь что такое по существу служение мамоне?

Существует разница отношения к материальным благам. Если мы всё получаем от Бога, то считать это своим права не имеем. И когда приходится расставаться с благами ради ближнего или например ради достижения результата в каком-либо деле, то делаем это с радостью и благодарностью Господу, с надеждой на то, что божья воля не оставит нас в нужде и обеспечит нас всем необходимым.

Иное дело – служители мамоны, получая материальные блага от мамоны посредствам неких правил жизни и ритуалов "рубль копейку бережёт", чрезмерной бережливости и прочих "хитростей", идя на которые человек пренебрегает божественными установлениями о взаимо-помощи и поддержки между людьми – отвергает малейшие мысли о том, что всё богатство, которое он имеет, по сути не его и принадлежит не ему.

Он сливается с материей, сам становясь материей, чуждой духу и всему духовному, что есть в человеке и делает его Человеком. Служитель мамоны не умеет расстаться с деньгами, так как вся надежда его и упование именно в этом, и как бы является составной частью его естества.

Ловушки дьявольски-иерархической системы и мамона – два крыла, переносящие потенциально свободного человека в пустыню отчуждённости от Бога. Раб не мечтает о свободе, раб мечтает о своих рабах.

В случае вовлечённости в систему иерархического подчинения, возможность самостоятельно мыслить и действовать, быть актором бытия – вытесняется ощущением беззаботности и, дающей некое чувство лёгкости – без-ответственности.

Слепое служение мамоне – заменяет человеку внутренние программы такие как – совесть, честь и достоинство (тщеславие и честолюбие на худой конец) – на жажду выгоды. Мышление свободного человека тут недоступно – каждое событие и внутреннее духовное движение рассматривается с позиции выгоды финансового положения.

«Если б вы только знали, как я устал! Одному Богу известно! И ещё называют себя интеллигентами. Эти писатели! Учёные! Они же не верят ни во что. У них же… орган этот, которым верят, атрофировался! За ненадобностью!.. Боже мой, что за люди… Ты же видела их, у них глаза пустые. Они ведь каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить, чтобы продать себя подороже! Чтоб им все оплатили, каждое душевное движение! Они знают, что «не зря родились»! Что они «призваны»! Они ведь живут «только раз»! Разве такие могут во что-нибудь верить? И никто не верит. Не только эти двое. Никто! Кого же мне водить туда? О, Господи…»

х/ф «Сталкер» (1979) Андрей Тарковский

Высшая точка самоактуализации зверя – это самость, концентрация на себе, провозглашение себя и постуляция доминирования. Тогда как по мере приближения к Богу святые чувствуют и ощущают себя, на уровне перцепций, на уровне ощущений – никчёмнейщими из существ, недоразумением. Без привязки к кому-либо, к какой либо соревновательности. Это знание даётся просто разом и всё. Как мы знаем и чувствуем основополагающие жизненные обстоятельства, такие что небо голубое а вода мокрая, так и человек, приближающийся к Богу видит и чувствует, «знает», само-ощущает себя некоей субстанцией, на некоем понятийном уровне сплошным недоразумением не имеющем места нигде и никогда:

«Что мне во всей этой красоте, когда я каждую минуту, каждую секунду должен и принужден теперь знать, что вот даже эта крошечная мушка, которая жужжит теперь около меня в солнечном луче, и та даже во всем этом пире и хоре участница, место знает свое, любит его и счастлива, а я один выкидыш, и только по малодушию моему до сих пор не хотел понять это!»

«Идиот» Ф.М.Достоевский

Если святоотеческая формула «от мысленного волка звероуловлен буду» предостерегает нас от самих зачатков греховных, «прилогов», то человеко-зверь всецело поглощён этим волком, он и живёт и пребывает в этом состоянии, как бы оно было для него естественным, его естественным состоянием.

К этой ли жалкой участи призван Человек промыслом Божьим, тогда как люди, достигающие максимального приближения к Богу на земле, способны одним лишь словом уст своих творить реальность: «двигать горы», воскрешать мертвецов и прочее? -

«Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские?» (1-е послание к коринфянам 6:3)

Тут мы видим диаметральную противоположность потенциального вектора человеческой самоактуализации: «И сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят».

(Евангелие от Луки 16:26)

Христианин всегда и в любом положении соотносит свои действия с Истиной, с Волей Бога, со вселенским принципом справедливости. Но Человеко-Зверь имеет во внимании только Себя, своё «Я»; всегда и во всём, и во всех жизненных обстоятельствах. В обсуждениях, в спорах, в решении бытовых вопросов – всегда «Я». Реализация в мире, только лишь плотских желаний на угоду этого самого «Я» – только это, и именно это заботит всецело звероподобную сущность.