Босс. Тайный сын предателя

Анна Раф

Босс. Тайный сын предателя

Глава 1

Вероника

– Поздравляю вас, тест показал верный результат. Беременность подтверждаю, – с широкой улыбкой на лице произносит врач.

Слова акушера эхом звучат в моей голове, вызывая дрожь в каждой клеточке тела.

– Беременна… – произношу одними лишь губами и расплываюсь в широкой улыбке.

Сегодня холодным осенним утром я почувствовала лёгкую тошноту и слабость. Сначала подумала, что просто не выспалась, но…

Всё-таки решила сделать тест на беременность. Как сбивчиво стучало моё сердце от волнения…

В тот момент я и мечтать не могла, что едва заметная вторая полоска верно укажет на зародившуюся у меня под сердцем жизнь…

– Девушка, взгляните на своего малыша, – из собственных мыслей меня вырывает приятный голос женщины врача. – Вот он, посмотрите.

– Эта небольшая точка и есть мой малыш?

– Да, та самая причина вашего токсикоза, – широко улыбается и продолжает говорить. – Срок беременности судя по УЗИ – пять недель.

– Пять недель, – медленно произношу я вслед за доктором, всё ещё пытаясь осознать реальность происходящего.

Я не могу сказать, что мы с Германом планировали беременность. Да, мы неоднократно заводили диалог про детей, но дальше этих разговоров никогда не уходило, ведь мы до сих пор не женаты… Да и предохранялись мы на регулярной основе.

Но от этого моя неожиданная беременность не становится чем-то нежеланным. Наоборот, я счастлива… Ведь именно пять недель назад, в день нашей маленькой годовщины, Герман сделал мне предложение руки и сердца…

Практически сразу же после нашего знакомства Герман то и дело твердил мне, что намерен жениться. Но я всё никак не могла поверить в его слова, ведь мы люди из разных, совершенно противоположных миров…

Он – тридцатипятилетний миллиардер, один из влиятельнейших людей столицы, и я, двадцатитрёхлетняя девушка из сибирской глубинки, у которой ни копейки за душой…

Мы люди из разных миров, которые ни при каких условиях не могли встретиться, а уж тем более закрутить бурный роман…

Но… История не имеет сослагательного наклонения. Верно говорят, что раз в год даже палка стреляет.

Случилось так, как должно было случиться. Я по уши влюбилась в Федотова Германа Александровича, а он влюбился в меня. Скоро у нас свадьба и рождение долгожданного малыша, о существовании которого он пока что даже не догадывается…

– Девушка, по вашей реакции видно, что беременность нежеланная. Если хотите, могу записать вас на медикаментозный аборт, у меня как раз завтра есть свободное окно, – женщина награждает меня презрительным взглядом и осуждающе качает головой.

Видимо, моё задумчивое выражение лица так смутило врача. Но ни о каком аборте и речи быть не может!

Я уже так люблю своего ребёнка…

– Что вы, нет! – едва ли не выкрикиваю я. – Беременность желанная! Просто неожиданная. Я даже и представить не могла, что забеременею накануне свадьбы.

– В таком случае, это отличный подарок на свадьбу, – улыбаясь уголками губ, отвечает доктор. – Тогда назначаю вам и вашему малышу витамины на первый триместр беременности. Ну и жду вас на повторный приём.

Пока доктор выписывает рецепт, я в очередной раз растворяюсь в своих мыслях.

Уже представляю, как подарю любимому тест с двумя полосками, как он будет едва ли не скакать от счастья.

Не смогу хранить тайну до самой свадьбы, просто не сумею! Ведь мы только-только подали заявление, и сама процедура бракосочетания запланирована аж на следующий месяц, на октябрь.

Я просто не сумею так долго держать свою беременность в секрете.

– Вот эти витамины пейте один раз в сутки всю осень. Жду вас через пять недель на УЗИ, – врач протягивает мне новый рецепт и провожает меня на выход.

– Спасибо вам, – искренне благодарю женщину и покидаю её кабинет.

Я выхожу на улицу, вдыхаю свежий осенний воздух, и на моём лице расцветает широкая улыбка. Волнение и страх уходят на второй план, уступая место радостному предвкушению. Да, это было неожиданно, но эта неожиданность оказалась самым прекрасным сюрпризом в моей жизни.

Идти домой и ждать полдня, пока Герман вернётся с работы, нет никакого желания. Хочется гулять, радоваться последним тёмным денькам бабьего лета, улыбаться случайным прохожим, дарить окружающим крупицу того счастья, которое сейчас испытываю я.

Заказываю такси и еду в центр города. Сегодня на площади выступают все самые выдающиеся молодые бизнесмены столицы. Герман мне не рассказывал, но я более чем уверена, что сегодня перед многотысячной аудиторией и он будет зачитывать свою речь.

У Германа настоящий дар оратора, когда он начинает что-то рассказывать про дела своего бизнеса, я слушаю с открытым ртом. Думаю, что не у одной у меня такая реакция на его приятный баритон.

Уверена, что сегодня во время его выступления вся женская половина зрителей рты пооткрывает. Кто-то от мужественного голоса Германа, а кто-то от его брутальной, захватывающей дух внешности.

И вторых явно будет на порядок больше, ведь накаченное, рельефное тело Германа, обтянутое дорогим итальянским костюмом, не способно оставить ни одну женщину равнодушной.

Мне даже самой как-то не верится, что такой мужчина, как Герман Федотов, достался мне… Простой девушке из сибирской глубинки, которая в своей жизни не то что губы не колола, а даже волосы ни разу не красила.

Громкий голос ведущего вырывает меня из собственных мыслей:

– На сцену приглашается миллиардер, меценат, спонсор сегодняшнего мероприятия и, наконец, претендент на кресло мэра столицы.

От слов ведущего я замираю на месте…

Претендент на кресло мэра столицы будто бы на перемотке начинает крутится у меня в голове.

Герман баллотируется на пост главы города, а я и не знала… Он мне напротив говорил, что ему не нравится заниматься политикой и от его депутатского мандата проблем больше, чем толку.

Мой мужчина широким шагом выходит на сцену и приветственно кивает толпе.

Как я и предполагала, одного взгляда было достаточно, чтобы вся женская половина площади охнула и едва ли не упала в обморок.

– Господа, сегодня я принял для себя важное решение, – Герман начал произносить свою речь. – Я долго отговаривал себя от этого, но решился на этот шаг. Я буду участвовать в предвыборной гонке!

От слов Германа толпа ликует и громко аплодирует.

Улыбка сама собой растягивается на моём лице.

Хоть Герман и не посвящал меня в свои планы, я за него искренне рада. С его талантом управленца он с легкостью справится с возложенными на должность мэра обязанностями.

– Но и на этом хорошие новости не заканчиваются, – в микрофон произносит мой мужчина. – Сегодня я принял для себя второе, пожалуй, самое важное решение в своей жизни.

Герман на мгновение замолкает. А публика начинает нервно шушукаться.

– Сегодня утром я сделал своей любимой женщине предложение, – наконец произносит Герман, а у меня сердце в пятки уходит и глупая улыбка расползается по всему лицу.

Герман слегка слукавил, сказав, что сделал предложение сегодня утром, ведь на самом деле он позвал меня замуж пять недель назад… Именно в тот день, в который мы сумели зачать нашего малыша. Не знаю, почему он сказал именно так, наверное, так надо для его пиар-компании.

– Но и на этом ещё не всё! – Герман продолжает шокировать пораскрывавшую рты публику. – Совсем скоро вы все, мои избиратели, увидите мою избранницу своими глазами.

Сердце, исполнив кульбит, с болью ударяется об рёбра.

– Совсем скоро увидите мою избранницу… – произношу одними лишь губами слова любимого человека.

Я никогда не питала любви к публичной деятельности, всегда старалась избегать лишнего внимания к себе…

Но если Герман говорит, что надо, то хорошо. Я готова выступить на сцене и рассказать избирателям о том, что Федотов Герман Александрович больше всех достоин должности мэра столицы. Ведь мой мужчина – самый умный, самый добропорядочный и самый прекрасный человек на всём белом свете.

Но только когда мне предстоит выступать с речью? Он мне и слова не говорил про предстоящее выступление. Мне придётся усердно готовиться, ведь я никогда не выступала перед настоящей толпой людей…

– Встречайте, – громкий голос моего мужчины выводит меня из мыслей. – Любовь всей моей жизни, Бестужева Снежана Викторовна.

Внутри меня всё обрывается. Шум толпы вокруг меня превращается в белый шум.

Ч-что это значит?…

Герман поворачивается в сторону и широким шагом направляется навстречу к поднимающейся по трапу длинноногой брюнетке.

Да она, без преувеличения, настоящая модель. Эталон современной красоты – холодной, нечеловеческой, искусственной. Творение профессионального пластического хирурга.

Нет… Как же так? Он не мог так поступить со мной…

Меня распирает от эмоций. Хочется дать волю чувствам и громко заплакать. Ведь он подаёт ей руку и страстно целует в губы на виду у десятков тысяч людей…

От боли хочется выть…

Секунды растягиваются в вечность. Сердце как будто останавливается, а затем начинает биться так быстро, что кажется, вот-вот вырвется наружу…

– Сделал предложение другой… – проговариваю сквозь слёзы.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног, как внутри всё скручивается в тугой узел боли и бессилия.

Наши мечты, наша любовь в одночасье превратились в пустоту…

Он врал мне. Нагло врал. Предатель не достоин знать о моём ребёнке…

Глава 2

Вероника

Я стою, как будто бы меня только что ударило током. Чувствую, как внутри меня всё разрывается на части.

Прямо сейчас мой привычный, счастливый мир рушится на миллионы осколков, каждый из которых ранит моё нежное, любящее и преданное сердце. Преданное ему. Преданное им…

Мой взгляд всё ещё невольно прикован к сцене…

К сцене, на которой до сих пор мой мужчина, мой Герман… Тот человек, которому я доверяла свои самые сокровенные мечты, тайны. Тот мужчина, с которым я строила будущее, сейчас, забравшись на высокий пьедестал, целует другую женщину на глазах у десятков тысяч зрителей.

На глазах у меня…

Сердце бешено стучит, кровь стынет в венах. В голове проносится миллион вопросов: почему? Зачем он меня обманывал? Зачем хотел жениться, если у него другая? За что он так со мной?

Я ведь думала, что у нас всё хорошо, что мы движемся к общему будущему. К свадьбе, к большой и дружной семье…

Но теперь, глядя на них, я сомневаюсь в каждом нашем разговоре, в каждом мягком слове, которым меня одаривал лживый предатель…

Я отворачиваюсь, прячу лицо, чтобы он меня случайно не увидел. Больше всего мне сейчас не хочется, чтобы Герман, закончив засасывать свою силиконовую подругу, кинул взгляд на толпу и выцепил глазами меня…

Зарёванную, разбитую на тысячи осколков…

В груди бушует неутихающая волна горечи и обиды… Каждый удар сердца причиняет боль.

Хочу уйти подальше, убежать, раствориться в толпе, спрятаться от этой болезненной реальности…

Наконец немного придя в себя, пробираюсь сквозь толпу людей к выходу.

Сажусь на первую попавшуюся пустую скамейку, пытаясь собраться с мыслями.

Вокруг ходят люди, с нескрываемым любопытством рассматривают размазанную по моему лицу тушь, но никто и не подозревает, какой шторм сейчас бушует внутри меня…

Я больше не улыбаюсь случайным прохожим, как это было буквально час назад… На место эйфории пришли боль, слёзы и разочарование.

– Что же теперь нам делать? – шепчу себе под нос и сжимаю ладонями плоский живот.

Одно я для себя решила точно… Моему ребёнку не место рядом с предателем. Я уйду и унесу свою тайну с собой, даже через много лет он не узнает, что где-то по земле ходит его родное дитя.

Куда нам пойти после предательства любимого человека? Где спрятаться?

Ведь родных у меня нет… А друзей и знакомых можно пересчитать по пальцам одной руки.

Герман меня вырвал из моего маленького посёлка после смерти моей бабушки и привез в столицу.

О своих родителях я ничего не знала. Воспитывала меня пожилая бабушка. И после её смерти у меня никого не осталось…

С трудом заставляю себя встать со скамейки и направиться в сторону дома.

Такси не заказываю. Иду пешком… Длительная пешая прогулка поможет слегка прийти в чувства и на более трезвую голову решить, что же нам с малышом делать дальше…

Я не глупая, я понимаю, что Герман сегодня же заставит меня собрать чемоданы и вышвырнет, как ненужного котёнка, на улицу. Зачем ему я, когда у него уже есть новая невеста?

Сегодня я не лягу спать в обнимку с любимым человеком, на моём месте отныне другая… Длинноногая, черноволосая, с симпатичной мордашкой и идеальным искусственным телом.

Дорога до дома, такая знакомая и обыденная, сейчас кажется совершенно чужой. Каждый шаг даётся с трудом, будто я пытаюсь плыть против течения бурной реки.

Я была бы рада сбежать от предателя сиюминутно, но бежать мне некуда. Я как была девушкой без копейки за душой, так ей и осталась.

Федотов мне ни в чём не отказывал, впрочем, я у него никогда ничего не просила.

Деньги, драгоценности, дорогие брендовые вещи Герман дарил мне на регулярной основе, но я ничего не носила и деньги не тратила. Складывала наличность в сейфе Германа ровной стопочкой… На чёрный день откладывала, и, кажется, он настал…

На ватных ногах дохожу до дома. Отпираю тугой замок и кидаю свои вещи на тумбочку. Всё вокруг стало таким чужим, таким неуютным. Словно и не было того года, на протяжении которого мы с Германом жили вместе.

Будто бы на автомате прохожу на кухню, машинально включаю чайник и делаю какао.

Я беру чашку, но внезапно сильное желание разбить её о стену окатывает меня с головой. Эту кружку с напечатанной фотографией, на которой мы целуемся, я дарила Герману на наш первый месяц отношений…

Я закрываю глаза и глубоко выдыхаю, стараясь унять нарастающую бурю внутри меня.

Громкий рингтон, оповещающий о входящем звонке заставляет сердце ёкнуть.

Бросаю взгляд на экран мобильника.

– Любимый… – трясущимся голос читаю с экрана имя контакта.

Кисть невольно разжимается, и чашка горячего напитка с характерным звуком разбивается об кафельный пол.

Звонок прекращается, но следом раздаётся новый…

– Да-а, – отвечаю, стараясь держать голос как можно увереннее, но слова невольно подрагивают.

– Привет, почему ты не берёшь трубку? – слегка недовольным голосом произносит мужчина.

– Только что вернулась с прогулки, не успела подойти к телефону, – отвечаю и болью прикусываю язык.

– Хорошо. Звоню предупредить тебя, что сегодня я вернусь пораньше. Буквально через полчаса буду дома. Хочу провести этот день с тобой, – произносит мужчина, а у меня сердце в пятки уходит.

Хочет провести этот день со мной, после того как засасывал свою новую невесту на глазах у многотысячной толпы.

– Хорошо… – цежу сквозь зубы в ответ и кладу трубку.

Положив телефон на стол, отряхиваю тёмные пятна какао со своего любимого белоснежного платья.

Собираю осколки, скидываю с себя испорченную вещь и быстро застирываю с отбеливателем.

Очень жалко платье. Нет, вещь далеко не из коллекции какого-то именитого итальянского дизайнера, а самое простенькое из масс маркета. Но оно мне по-своему дорого, ведь на него я заработала сама ещё тогда, когда Герман разрешал мне подрабатывать репетитором английского на дому.

Я вхожу в нашу спальню, сразу же чувствую, что-то не так… Что-то явно изменилось, пока я отсутствовала.

Я останавливаюсь на пороге, оглядываясь, и тут же замечаю первое несоответствие: подушка лежит не там, где ей положено.

Я подхожу ближе. Думаю, может, я сама переставила и забыла…

Но нет… Я не могу ошибаться.

Постепенно в моем сознании начинает складываться пугающий пазл. Перемещаясь по комнате, я замечаю ещё больше мелочей, которые кричат о чужом присутствии.

Когда уходила в больницу, на моей кровати лежали мои домашние штаны… Сейчас их и след простыл. И такое ощущение, что кто-то прошёлся влажной тряпкой по дубовой мебели.

До наших отношений Герман не брезговал услугами клининговых компаний, но после того, как я переехала к нему, уборкой и готовкой я занималась исключительно самостоятельно. Хранила и поддерживала домашний уют.

Но сейчас я точно могу сказать, что в спальне орудовала другая женщина… Кровать заправлена иначе, не так, как привыкла заправлять я. Штанов нет, подушка. И пульт от телевизора хоть и лежит на своём месте, но перевернут вверх ногами.

Я открываю шкаф со своими вещами и замираю на месте… Пусто… Пустые полки… Абсолютно пустой шкаф…

Комок слёз, подступивших к горлу, начинает сжиматься, дыхание сводит. Всё становится нереальным, словно ужасный сон, из которого я не могу вырваться.

Громкий щелчок дверного замка заставляет сердце пропустить удар и с болью удариться об рёбра. Герман вернулся…

Глава 3

Вероника

Звук шагов гулким эхом отлетает от стен, перекрывая звенящую тишину коридора. Кажется, будто каждый шаг Германа болью отзывается в моём сердце.

Дверь открывается, и Федотов входит в спальню.

Его равнодушный взгляд скользит по моему заплаканному лицу.

Мое сердце сжимается настолько сильно, что я едва могу дышать. Смотрю на него с болью, жду хотя бы каких-нибудь объяснений. Хотя бы чего-нибудь…

Он медленно переводит взгляд то на меня, то на открытые дверцы шкафа.

– Ты… убрал мои вещи, – наконец, не выдержав немой паузы, взглянув ему прямо в глаза, выдавливаю из себя горькие слова.

Он продолжает смотреть на меня молча. Невольно складывается впечатление, что своим молчанием он издевается надо мною…

Тишина между нами становится ощутимой. Я жду, надеясь, что он скажет что-то, хоть как-то объяснит произошедшее, но в его глазах нет ни признаков раскаяния, ни сожаления.

Ничего…

Лишь усталость от собственной фальши, от лжи, которую больше невозможно скрывать.

– Я хотел поговорить с тобой, – его голос звучит глухо, как будто он говорит издалека. Звучит равнодушно…

Слезы, которые я пыталась сдерживать из последних сил, одна за одной стекают по щекам – маленькие солёные капли разочарования и боли.

– Почему? – спрашиваю, но ответ мне уже известен.

Его поступок красноречивее любых слов. Он заявил о своей свадьбе с другой с высокой трибуны перед многотысячной толпой…

На глазах у меня.

Глубоко вдыхаю и едва ли не начинаю задыхаться, ведь в сознании вновь всплывает картинка их поцелуя.

Витающий в комнате запах чужой женщины, исходящий от дорогого итальянского пиджака Германа, ударяет прямо в нос, в очередной раз напоминая о его предательстве.

– Почему что? Почему мои ребята собрали твои вещи по чемоданам, пока ты где-то прохлаждалась? – вытягивает бровь в вопросительном жесте и смотрит на меня так, будто бы я спросила что-то крайне очевидное.

Герман проходит к комоду и берёт в руки пульт.

– Знаешь, Вероника, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – произносит мужчина, затем включает телевизор, листает каналы и останавливается на свежем выпуске новостей.

Громко сглатываю. Герман включил запись того самого выступления, невольным зрителем которого стала я…

– Встречайте, – произносит Федотов с экрана телевизора. – Любовь всей моей жизни, Бестужева Снежана Викторовна.

– Выключи! – из последних сил едва ли не рявкаю я. – Я была на площади, смотрела твоё выступление… Я видела всё своими глазами, Герман… Ты предал меня. Сделал предложение, но при этом женишься на другой…

Мужчина молча выключает телевизор и самодовольно ухмыляется.

– Хорошо, если всё видела, то и вопросов по поводу твоих вещей возникать не должно. Все твои манатки собраны в чемоданы и ждут тебя в кладовке, – будто бы гром среди ясного неба звучит его голос.

Жестокий… Какой же он жестокий!

Кажется, Герман не собирается предпринять и единой попытки, чтобы хоть как-то объясниться передо мной… Такое ощущение, что ему всё равно.

Каждое его слово – словно осколок, вонзающийся в моё сердце. Я пытаюсь найти в своём уже бывшем мужчине хоть что-то знакомое, какой-нибудь признак нашего счастливого прошлого, но вижу только безразличие на его лице.

Я его не узнаю… Такое ощущение, что передо мной другой человек – не Герман, а его холодная и злая копия.

– Ты даже не объяснишься передо мной? Ведь мы только вчера разговаривали о нашей свадьбе, о семье, а сегодня я узнаю, что у тебя уже новая невеста, – с болью выдавливаю из себя горькие на вкус слова.

– Всё очень просто, Вероника, – на выдохе произносит Герман и недовольно скрещивает руки на груди. – Мы люди из разных миров, которые ни при каких условиях не могли встретиться, а уж тем более закрутить бурный роман!

– Выходит, всё то, что ты мне говорил на протяжении года, было ложью? – обжигающие слёзы прокатываются по моим щекам, а руки невольно прикасаются к плоскому животу.

Герман в очередной раз ухмыляется и, не скрывая пренебрежения, смотрит на меня сверху вниз.

– Вероника, ты для меня была девочкой для развлечений, – словно обухом топора врезаются его слова мне в голову. – Надо быть крайне наивной, чтобы надеяться, что я действительно на тебе женюсь. На роль любовницы ты подходишь отлично, а на роль жены такого человека, как я – нет!

Эти слова как удар под дых.

На мгновение у меня темнеет в глазах, низ живота предательски покалывает. Всё вокруг расплывается, мир буквально раскалывается на тысячи осколков.

– Выходит, что и не было никакой любви? Поигрался и выбросил на улицу, как надоевшего котёнка? – обжигающие слова сами собой срываются с языка.

– Любовь?! – наигранно вытягивает одну бровь вверх. – Я бы назвал это влечением, минутным помутнением рассудка, но не любовью. Вероника, давай не будем закатывать истерики. Чемоданы в кладовке, машина ждёт тебя у выхода. Водитель отвезёт тебя на вокзал.

– На вокзал… – шепчу в ответ, с болью прикусив губу.

– На вокзал! В выборе нового места жительства я тебя не ограничиваю. Выбирай и поезжай куда угодно. Да хоть на самый ближайший хрен пойми куда, мне всё равно.

– Всё равно… – не знаю зачем, но я снова повторяю слова мужчины.

Он подходит ближе, наклоняется, как будто хочет обнять, но я отстраняюсь.

– Тебе следовало бы поторопиться. С минуты на минуту приедет Снежа. Ей будет неприятно, если она застанет тебя в моей квартире.

Громкий звук дверного звонка заставляет сердце ёкнуть.

– А вот и Снежа. Жалко, что ты не успела уйти до её прихода. Придётся знакомиться, – произносит Герман и едва ли не бегом выходит из спальни. Торопится скорее открыть дверь своей новой избраннице…

Глава 4

Вероника

– А вот и Снежа. Жалко, что ты успела уйти до её прихода. Придётся знакомиться, – надменно произносит Герман и едва ли не бегом выходит из спальни. Торопится скорее открыть дверь своей новой избраннице…

Мои руки начинают дрожать. Я не могу поверить, что это действительно происходит. Как будто нахожусь в страшном сне, из которого невозможно проснуться.

На негнущихся ногах прохожу в кладовку. Два чемодана с моими вещами стоят в углу и ждут своего часа… Всё, что у меня осталось…

Слышу, как Герман стучит дверным замком, открывает дверь и впускает ту, кто разрушила мою жизнь.

Громкий стук входной двери звучит как выстрел. Она здесь. Я не успела уйти. Он не успел прогнать меня до её прихода…

Выкатываю тяжёлые чемоданы в прихожую и встречаюсь с хищным взглядом роковой брюнетки, занявшей моё место. Она смотрит на меня с удивлением, смешанным с триумфом. Несколько мгновений мы стоим в неловком молчании.

Герман нарушает повисшую тишину:

– Снеж, это Ника. И она уже уходит. Не переживай, родная, она нас больше никогда не побеспокоит.

Но я стою как вкопанная. Эта сцена кажется мне абсурдной. Герман в одночасье выкинул меня из своей жизни, и на моём месте теперь другая.

Длинноногая брюнетка с несколькими килограммами штукатурки на лице. Эталон современной красоты – холодной, нечеловеческой, искусственной.

– Даже не выпьешь со мной чаю? – самодовольно произносит мерзавка и пробегает по мне брезгливым взглядом.

Собрав остатки своего достоинства, я поднимаю чемоданы и направляюсь к выходу, не оглядываясь. В моей голове только одна мысль: я смогу пережить это. В конце концов, я найду силы двигаться дальше. Ради себя, ради своего ребёнка!

Я выхожу из квартиры, оставляя за собой прошлое, которое так резко и безжалостно от меня отняли. Жизнь ещё впереди. Но этой главе под названием «Герман» пришел неожиданный конец.