Дневник смерти. Распутье

Друзей у девушки было не много, но обсудив вместе несколько вариантов, они остановились на небольшом кафе: уютном и атмосферном, где можно и поесть вкусно, и поиграть в настольные игры, которые ребята обожали. Они таскали их с собой повсюду, когда собирались: домой, в парк, в кафе.

В этот раз им повезло: в заведении почти никого не наблюдалось, поэтому им позволили посидеть подольше. Тем более, что компания периодически добавляла что-то в заказ: то напитки, то закуски.

Однако прошла неделя и все веселье испарилось. Сессия выжала из нее все соки, и даже каникулы не радовали. Постоянно хотелось спать, желательно заперевшись в комнате от всего мира. Но пока отец работал каждый день, Яна смотрела за младшим братом. В свои десять он был совершенно неусидчивым, немного капризным и временами противным. Иногда ей хотелось связать его и закрыть в темной комнате, чтобы насладиться тишиной. Но Кити обожал бегать, носиться по двору, гонять мяч. Его вряд ли интересовало состояние старшей сестры, которая зачастую уставала постоянно выглядывать в окно, отвлекаясь от своих дел.

– Ну пошли на улицу! – заныл мальчик, дергая Яну за руку.

Девушка только-только закончила готовить обед и мечтала об одном: упасть на постель и не вставать ближайшие лет сорок. Однако проще согласиться и пойти с братом, чем терпеть его вопли дома.

– Хорошо, хорошо, – вздохнула она, устало собирая свои кудряшки заколкой на затылке. Бросив взгляд в зеркало, Яна неопределенно усмехнулась. Стресс, ответственность и пустота изменили ее не только внутри, но и снаружи. От маленькой пухлой девочки не осталось и следа. Иной раз даже она сама пугалась собственной худобы и бледности, но особо не возражала. Яна бы соврала, сказав, что ей не нравились такие перемены. Наоборот. Гораздо приятнее ловить восхищенные взгляды и улыбки, нежели видеть в глазах людей жалость и презрение. Полные дети нравились только бабушкам, но никак не сверстникам.

– Слушай, Ян, – Никита неугомонно прыгал позади нее, будто ему не десять, а пять. – А почему всех отправляют в лагерь, а меня нет?

Яна поймала дергающееся отражение брата, задумчиво разглядывая его. Одно лишь упоминание чертова лагеря вызывало дрожь, совершенно не хотелось нырять в воспоминания снова, хотя вряд ли брат спрашивал про то самое место.

– Там нечего делать, – равнодушно ответила она, стараясь не думать о матери.

– Но я не буду устраивать пожар, как ты! Я хочу в лагерь!

Новикова кисло улыбнулась, оценив “тактичность” мальчика.

– То была случайность, Кити, – вздохнула она, повторяя это в сотый раз. Глупые родственники, которым не сиделось на месте, поспешили поведать маленькому мальчику все возможные подробности о детстве Яны, выставив ее чуть ли не драконом, спалившим неугодное место. Девушка приложила немало сил, чтобы брат перестал сперва вздрагивать, а затем ерничать на эту тему.

– Тем более! Можно я поеду?

– Нет, – отрезала Яна и повернулась к нему слишком резко. – Никакого лагеря. Тебе надо подтянуть грамматику и прочитать еще семь книг до начала учебного года.

Никита заскулил, запрокидывая голову. Сидеть дома и тем более заниматься он не любил. Яна это прекрасно знала, поэтому иногда брала с собой книгу на прогулку, чтобы уставший брат мог осилить хотя бы пару страниц. Потом он снова бросался в бой, пытаясь победить все качели и горки во дворе. Когда ему надоедало лазать там, он переходил на большое дерево. Во дворе оно осталось единственным безопасным и пригодным для подобных развлечений.

Новикова собралась и распахнула входную дверь, всем видом показывая, что готова гулять с братом, но если он не будет учиться, то ему несдобровать.

Резко развернувшись, она врезалась в Серого, который удивленно замер на пороге.

– Ой, привет, – смутилась девушка, отводя взгляд. Это происходило каждый раз, когда она видела молодого человека. Даже тот факт, что они встречались уже больше года, мало что менял. Стеснение отступало не сразу, но парень всегда терпеливо ждал. Час точно был необходим, чтобы Новикова расслабилась.

– Привет, Кудряшка, – улыбнулся Серый девушке, успевая подставить ладонь под смачную «пятюню» Никиты. – Если вы гулять, то не против компании?

– Нет конечно, – отозвалась Яна и закрыла наконец дверь, пряча ключи в карман. Все втроем они спустились во двор, и Никита с боевым кличем побежал навстречу друзьям, которые уже оккупировали детскую площадку.

– Ты в порядке? – встревоженно уточнил юноша, аккуратно приобнимая Яну за талию. Она пожала плечами, наблюдая за попытками младшего брата взлететь на крутую горку и надеясь, что он не свернет себе шею. Кричать на весь район она не любила, зная, что Никите это не нравилось, как и любому мальчику, вокруг которого вертелись друзья. Все дети считали, что замечания от старших – это унизительно. Расстраивать брата Яна не хотела. – Ты, конечно, выглядишь, как и всегда, потрясающе, но мне кажется, что-то тебя тревожит.

Новикова слабо улыбнулась: Серый был совсем не похож на себя маленького, когда задевал ее, обижал и постоянно дергал. Сама бы она не рискнула продолжить с ним общение, но после пожара в лагере, он несколько раз приходил к ней в больницу, а потом и вовсе появился на пороге квартиры. Мальчик как будто резко изменился за одну ночь и уверял, что все те шутки – защитная реакция. Не хотел признавать, что ему понравилась полная девочка. Боялся, что друзья засмеют.

Но пожар все изменил.

– Не тревожит, скорее… я устала, – честно призналась Яна и положила голову ему на плечо, когда они устроились на лавочке. Выбрали место чуть поодаль от площадки, чтобы не смущать Никиту, и чтобы дети не мешали им. – У меня какой-то день сурка, – невесело усмехнулась она, ощутив горький привкус от этих слов. Почти сразу вспомнился и лагерь с бесконечными одинаковыми днями, когда она просыпалась и шла навстречу унижениям и обидам. А родители тогда все не ехали за ней, отдыхая на море в свое удовольствие.

– Слушай… – Серый заметно нервничал, хотя обычно отличался поразительным спокойствием. Яну всегда удивляла эта выдержка, и она по-доброму ему завидовала, потому что сама частенько испытывала и раздражение, и даже злость, а иногда и немного повышала голос на брата. – Ты только не убегай, – попросил он, и Яна удивленно подняла голову. Невольно даже напряглась. Ведь когда говорят чего-то не делать, меньше всего хочется оставаться на месте. – Давай поженимся.

Яна от неожиданности отпрянула от молодого человека, удивленно моргая. Он выпалил это так внезапно, что, кажется, и сам смутился. Девушка же и вовсе потеряла дар речи. Конечно, глупо отрицать очевидное: они общались семь лет, по-детски встречались в школьные годы, когда он приходил за ней, провожал, приглашал гулять, покупал мороженое и рассказывал о прочитанных книгах. Они долго и бурно обсуждали классику, заданную на лето в школе, спорили, кто прав, кто виноват. Но все это несерьезно. Яна убеждала себя в этом.

Обманывать собственный мозг глупо, сердцу-то виднее. Поэтому вполне ожидаемо, что в какой-то момент детские прогулки переросли в настоящие свидания, и вот уже больше года они вместе. И Новикова хоть и отмахивалась от шуток брата в стиле “тили-тили тесто”, но не могла не признать, что и сама невольно задумывалась о возможном будущем. Но детские страхи, что она такая некрасивая никому не нужна, сильнее реальности.

– Я… – начала Яна и запнулась, не зная, что сказать. Может она иной раз и фантазировала о таком, но явно не была готова услышать предложение так неожиданно. И в такой форме.

– Стой, погоди! – Серый поспешно вскинул ладони, успокаивая ее. Пытаясь. – Я не говорю, что надо бежать в ЗАГС прямо сейчас. После университета. Сдадимся, возьмем дипломы, а потом с чистой совестью поженимся.

– Звучит… логично, – брякнула девушка, не понимая, что ей отвечать. Серый не из тех, кто сочинял стихи и лез на балкон с цветами, но зато всегда честно говорил, что думал, и даже милые романтичные прогулки с мороженым не убили в нем здравое мышление. – Прости, просто…

– Нет, это ты прости, я так обрушил на тебя это, – парень чуть опустил плечи, и Яна испугалась, что он воспринял ее реакцию как отказ. Но ведь она… не против. Форма предложения не важна, это только в фильмах девочкам нужно, чтобы любимый человек встал на одно колено, предварительно подговорив всех вокруг вооружиться инструментами и сыграть трогательную мелодию. Яна ценила искренность.

– Мне нравится эта идея, – негромко ответила она, улыбаясь. Серый поднял на нее глаза, в которых читалось удивление, смешанное с радостью. Видимо, он все же успел подумать, что она ему откажет. – Я согласна.

Девушка навалилась на Серого с объятиями, смеясь и шутливо уворачиваясь от поцелуев, пока не оказалась у него на коленях. Крепко обняв парня за шею, Яна выдохнула, переводя взгляд куда-то в сторону.

Я навсегда с тобой, Яна…

Девушка невольно вздрогнула и чуть отстранилась, разглядывая лицо Серого.

– Ты что-то сказал?

– Да, – молодой человек улыбнулся ей. – Я говорю, что рад, что ты со мной.

Ник

13 июня 2017 г.

– Какой фильм посмотрим? – спросила Леся, забираясь на диван. – Там что-то у “Марвел” кажется вышло. Не хочешь?

– “Стражи Галактики”? Давай! – с воодушевлением согласился Никита, включая телевизор и заходя в нужное приложение. Парень нашел фильм и оплатил его, пока Леся побежала на кухню за чипсами.

Никита нервничал. Уже неделю он готовился к важному разговору, который должен изменить их жизнь, но нужный момент так и не наступал. То срывался поход в ресторан, то отец просил помочь ему на даче, то Дэну нужна была поддержка после разрыва с очередной пассией. К слову, эта поддержка заключалась в совместном распитии чего-нибудь новенького из разнообразного бара, который у друга всегда полон.

– Готово!

Леся принесла на подносе провизию: чипсы, гренки, сырный и чесночный соусы, два стакана “колы”, не забыла и про бумажные салфетки. Поставила на диван между ними и стиснула в объятиях любимую игрушку – плюшевого медведя, без которого не могла прожить и дня. Любимого друга детства она привезла первым делом из родительского дома пару месяцев назад, когда ребята решили жить вместе.

На экране включилась заставка, и Никита подумал: “Чем не идеальный момент”? Вечер вместе за просмотром фильма из любимой киновселенной, никто не мешает, не путается под ногами. А ресторан… Да какая разница! Лишь бы вместе да в нужном настроении. И сейчас все подходило идеально. От волнения ладони вспотели, а сердце застучало чаще.

– Я на секунду, – бросил Ник, вставая и удаляясь в ванную.

Там, в верхнем ящике, он хранил заветную коробочку, обитую красным бархатом. Внутри – кольцо из белого золота с тремя бриллиантами, на которое Никита копил полгода. Брал любые подработки, почти ничего не тратил на себя, экономил на чем только можно. И вот неделю назад он вышел из ювелирного, сжимая в руках самый дорогой подарок для любимой.

Положив коробочку в карман, Никита поторопился вернуться к девушке. Оказалось, она поставила кино на паузу, не желая смотреть фильм без него. Идеальная. Она просто идеальная.

– Все? – спросила Леся и, дождавшись, пока Ник усядется поудобнее, включила фильм.

Ник старался дождаться идеального момента. Но сложно определить, какой из них идеальный? Когда в фильме спадет напряжение? Когда начнутся титры? Когда фильм закончится?

Ник волновался не на шутку. Что если он сделает что-нибудь не так? Что если запутается в словах? Что если Леся откажет?

Ник прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Нет, он больше не может ждать.

– Малыш, – Никита повернулся к девушке и заискивающе на нее посмотрел. Леся улыбнулась. – Я хотел сказать, что… Я давно думал о том…

Никита откашлялся, понимая, что все, что он сейчас может придумать, будет звучать глупо. Вместо слов он спустился с дивана, встал на одно колено, дрожащими руками достал коробочку и открыл ее перед Лесей.

– Ты выйдешь за меня?

На пару мгновений повисла тишина, лишь фоном звучал телевизор. Затем Леся, выпустив из рук медведя, села перед Ником на полу и, принимая кольцо, прошептала “конечно”. Ее ярко-зеленые глаза наполнились слезами, и Ник с облегчением выдохнул, обещая себе, что больше никогда ее не потеряет.

Яна

24 февраля 2013 г.

Зима в Перми всегда долгая, пушистая, красивая. И Яна обожала гулять по городу, хрустеть снегом под ногами, наблюдать за детьми, играющими на улице. В детстве она обожала дурачиться с мамой, которая так ловко обстреливала ее маленькими, но крепкими белыми комками, что Яна даже как-то пообещала ей, что вырастет и станет профессиональным игроком в снежки. И отомстит.

Яна выросла. Метать научилась. Только мстить уже некому.

Вздохнув, девушка плотнее закуталась в дубленку и направилась в сторону кафе. Небольшое, но невероятно уютное, оно нравилось ей вкусной едой и негромкой, приятной музыкой. Обычно они с Серым забегали сюда перекусить, а заодно побыть вдвоем. Дома никакого покоя: Никите исполнилось пятнадцать, он вечно мыслями витал где-то далеко, отвлекался от уроков – то толпу друзей в гости затащит, то бежит с ними гулять, то устраивает какие-то соревнования по играм онлайн. Но Яна была рада, что младший брат жил полной жизнью. Правда по вечерам включал музыку громко.

– О, Януся!

Новикова только успела снять дубленку и повесить, как на нее налетела молодая женщина, заключая в крепкие объятия.

– Привет, Нина.

Подруга не сильно изменилась, только слегка прибавила в весе, но ей это даже шло. В лагере Нина Митина была немного странной: вроде и дружила с Яной, но вроде и осаждала ее во время нытья. Сейчас уже Новикова понимала, что подруге стоило вести себя пожестче. Возможно, Яне не хватало железной хватки, серьезных разговоров, поддержки, даже помощи. Ведь она – ребенок, попавший в лагерь и не понимающий, как себя вести и что делать. Как с этим жить, как реагировать на нападки, как отвечать на обидные слова. Никто не готовил ее к такому.

– Сбежала от мужа и его родственников, жутко надоели эти разговоры о ремонте и стройке, – пожаловалась Нина, устраиваясь на диванчике напротив. Яна с улыбкой приняла меню из рук официанта, сразу раскрывая на страничке с завтраками. Дома поесть не удалось, потому что отец требовал тишины, чтобы поспать, брат – носился по кухне, хватая то одно, то другое, при этом что-то рассказывая, а Серый собирался на работу. Новикова решила не мешать им, отдав предпочтение теплой постели. – Ой, ну расскажи все. Ты ведь замуж вышла? Мне подружка сказала. Жаль, я отдыхала заграницей!

– Да, все так, – кивнула Яна. Нину сложно назвать подругой в полной мере, больше по привычке, ведь после лагеря они мало общались, редко виделись, и постепенно все разговоры сводились к обсуждению проблем Нины и ее семьи. Новикова не могла не отметить тот факт, что Нина Митина перестала быть той самой Ниной Митиной, которую она помнила. Это совершенно другой человек. Не та девочка, которая металась между собственной репутацией и дружбой с толстушкой. Сейчас Нина думала только о себе и другие ее мало заботили. – Уже два года.

– Напомни, за кого?

– Серый.

– Тот, что в лагере тебя обижал?

Яна невольно скривила губы. В голосе Нины смешалось недоумение с презрением, будто бы она считала, что такое невозможно. Но Новикова подозревала, что подруга сама когда-то положила глаз на симпатичного мальчика, главного среди остальных задир, который с первого дня занял позицию лидера.

– Да, он, – Новикова улыбнулась, чувствуя тепло внутри. Обиды на мужа она не держала, тем более, что они все были маленькими, глупыми. – Но фамилию я свою оставила.

Нина даже не спросила почему, а Яна объяснять не стала. Они заказали завтрак, горячий кофе, и еще какое-то время обсуждали “нелегкую” судьбу Митиной, которая удачно вышла замуж, а теперь планировала сразу троих детей.

– Слушай, я все никак не спрошу… А что… произошло-то?

– В каком смысле? – Яна допила свой напиток и жестом попросила официанта повторить. Иногда на нее нападала жажда кофе. Одной кружкой не напиться. А иной раз и пяти мало. Но Новикова понимала, что это вредно, поэтому старалась держать себя в руках.

– Ну… В лагере. Тот пожар…

Яна растянула губы в улыбке. За минувшие тринадцать лет они ни разу не говорили на эту тему, разве что мимолетно. Но Новикова предпочитала не обсуждать прошлое. Было и было, все совершали ошибки, однако некоторые люди считали своим долгом напомнить об этом, ткнуть носом и попенять.

– Случайность, – ответила Яна, пожимая плечами. К счастью, никто не погиб, пострадал лишь сам лагерь. Милиция тогда не стала винить во всем ребенка, но разобраться необходимо, поэтому и вопросы ей задавали не раз. Успокоились они только после вменяемой версии, когда психолог дала добро.

Яна…

– Да?

– Что – да? – удивилась Нина, замирая с вилкой у рта.

– Ты звала меня?

– Нет.

Новикова чуть нахмурилась, но почти сразу отмахнулась. Извинившись, она направилась в дамскую комнату, где быстро ополоснула лицо прохладной водой. Благо, зимой она редко красилась из-за снега, который попадал на глаза и портил макияж.

Казалось бы, разговор ни о чем, и встреча – не особо приятная. Но у Яны не так много друзей, чтобы обрывать связь и со старыми знакомыми. К тому же, глупо отказываться от возможности вырваться из дома и развеяться. Но к разговору о лагере она не готова. Хоть жизнь и продолжалась, многое забылось, но иногда во сне огонь настигал ее.

Прикрыв глаза, Новикова несколько раз сделала вдох-выдох, прежде чем поднять голову. И резко отшатнулась, быстро моргая.

На одно мгновение ей показалось, что отражение улыбается.

Ник

7 июля 2022 г.

– Ну че там? – крикнул Дэн, закрывая багажник. – Все собрались?

– Щас Алекс раздуплится и едем, – ответила Леся, садясь за руль.

– Может поехали пока? – Никита уже сидел на пассажирском сиденье и ждал, когда друзья наконец соберутся. – Догонят. Куда ехать, знают.

Провизия была загружена в их автомобиль, палатки, матрасы и спальные мешки – в машину Дэна. Ребята решили поехать на природу на все выходные. В честь долгожданного отпуска Макса вся компания взяла отгулы в пятницу, чтобы три дня расслабляться на берегу реки, жарить шашлык и играть в бадминтон.

– Мы погнали тогда! – крикнула Леся Дэну. Парень поднял вверх большой палец и махнул рукой. – Как доедем, напишу.

Леся завела мотор, включила первую передачу и тронулась к выезду со двора. Ник прикрыл глаза, уверяя себя, что все пройдет хорошо, и они прибудут в место назначения целыми и невредимыми.

– Давай, вдох-выдох! – Леся улыбнулась, скользнув взглядом по мужу, когда они стояли на светофоре перед выездом на трассу. – Все будет хорошо.

– Знаю, милая, – Никита положил руку жене на бедро и мягко его сжал. – С тобой мне всегда спокойно.

Трасса выглядела пустой. Словно утром в пятницу мало кто выбирался за город, хотя обычно по этой дороге летали отпускники, направляющиеся на юг. Но, видимо, в этот день все закрыто, иначе как можно объяснить возможность спокойно ехать больше ста километров в час по региональному шоссе?

Леся вела уверенно. Она подпевала любимым песням и стучала по рулю в такт музыке. Никита чувствовал себя комфортно с женой, хоть он очень болезненно переносил поездки на машине.

Виной тому стала смерть матери.

Каждый раз, выезжая на трассу, Новиков пристегивался и молился, чтобы все обошлось. Каждый раз он прощался с жизнью, когда водитель шел на обгон. Но уверенность Леси и ее поддержка помогали ему справляться, поэтому сейчас Никита практически расслабился. Да и грузовиков на трассе не так много. Пустая дорога помогала оставаться спокойным, пусть тело и сжималось от постоянного напряжения.

Когда машина свернула на проселочную дорогу, Никита выдохнул. Теперь точно можно расслабиться. Скорость небольшая, много кочек и никого, кроме них. В такой ситуации сложно убиться.

– Хочешь за руль? – задорно спросила Леся, кивая на приборную панель.

– Ну… давай, – Никита еще сомневался, но, как говорила Леся, чем чаще ты сталкиваешься со своим страхом, тем меньше становишься от него зависим.

Ребята поменялись местами, и вот уже Никита медленно направлял автомобиль по самым ровным в поле местам. Отец часто давал Никите порулить в детстве. Каждый выезд на природу Станислав Георгиевич сажал сына на водительское кресло, а сам садился рядом и объяснял, что нужно делать. Так Ник научился водить и даже думал получить права, но как только колеса машины касались асфальта, Ника начинало трясти так неистово, что он выбегал из автомобиля. До экзамена в ГАИ дело так и не дошло, поэтому в их семье водила Леся, а Никита был на подхвате где-нибудь за городом, где сложно встретить патруль ДПС.

Минут через двадцать они доехали до развилки. Налево дорога вела к пансионату, направо – к их любимому месту отдыха дикарями. Там их ждали река, лес и сооруженные ими за несколько лет лавочки, стол и даже импровизированный туалет.

Притормозив у размытой колеи, Никита боковым зрением заметил старичка. Пожилой человек один среди леса… Может нужна помощь? Никита затормозил и повернулся, смотря на пожилого мужчину.

– Вам помочь? – спросил Ник, на что старик лишь улыбнулся какой-то неестественной улыбкой.

– Ты кому там? – спросила Леся, выглядывая из-за мужа.

– Может потерялся, – Никита кивнул на мужчину, который теребил что-то в руках.

– Кто? – Леся крутила головой.

– Ну вот же, старик стоит.

Ник обернулся на жену, в глазах начало мутнеть. Лицо Леси начало расплываться. Улыбка сменилась на уставшее выражение лица, а распущенные локоны на тугой хвост. Ник потряс головой и прикрыл глаза.

– Кис, все в порядке?

Открыв глаза, Ник посмотрела на жену. Зрение вернулось в норму, помутнение исчезло. Неужели снова паническая атака на подходе?..

– Голова закружилась, – отмахнулся Никита. – Может, подвезем его до дома?

Ник повернулся к окну и указал рукой на старика, который все так же продолжал улыбаться. Деменция, наверное, отметил Ник. Вот и потерялся.

– О ком ты говоришь? Зай, я не понимаю…

– Да вот же! – Никита высунул руку из окна и чуть ли не ткнул пальцем в грудь старика. В ту же секунду мужчина растворился в воздухе, рассыпаясь пеплом. Носа коснулся запах жженой бумаги. – Что за черт?

– Давай, наверно, я поведу? – Леся сдвинула брови и настороженно посмотрела на мужа.

– Да все в порядке! – ответил Ник, но тут же в глазах стало рябить.

Словно помехи в телевизоре, перед ним начали проноситься картинки. Пухлая девочка сидит на пеньке и смотрит на него заплаканными глазами, ржавые ворота детского лагеря, афиши вечерних мероприятий. По радио заиграла старая песня группы “Руки вверх”, и Ник ощутил, как туго скрутило желудок. Парень буквально вывалился из машины и мгновенно избавился от завтрака. Мозг дал перерыв на пару секунд, затем снова начал просмотр неизвестных воспоминаний.

Вот Никита, точнее, какая-то другая его версия, идет по территории заброшенного детского лагеря, оглядываясь по сторонам. Находит блокнот в кожаной обложке. Листает пожелтевшие страницы, изрисованные странными символами.

Снова тугой узел в животе, – и желудок избавился от сгустка желчи.

Вытираясь рукавом ветровки, Никита пытался дышать. Ему стало так плохо, что он не мог ничего сказать, ничего объяснить. Над ним стояла обеспокоенная Леся. Она сжимала его плечи и что-то говорила, но Ник не разбирал слов. Перед глазами возникали новые картинки…

Полная луна висела прямо над головой, видимая сквозь плотные тучи. Ливень хлестал по лицу, стекал по телу. Никита смотрел на старое здание, ветхое, покосившееся. К нему уверенной походкой шла его сестра-подросток. Яна несла в руках свечу и тот самый дневник, который он видел ранее. Далее крики, пожар, смерть. Яна умерла. Яна. У.М.Е.Р.Л.А.

Никита резко открыл глаза и поднял голову к Лесе.

– Какое сегодня число? – прохрипел парень.

– Что?

– Какое сегодня число?! – Никита перешел на крик.

– Седьмое… – Леся опешила. – Седьмое июля. Ты чего?..

Никита резко подорвался и начал метаться по дороге. Обошел автомобиль, изучил его со всех сторон.

– Чья это тачка?! – взревел Никита.

– Ники, что с тобой?

– Чья. Это. Тачка? – словно забивая гвозди словами, спросил Ник.

– Моя, – Леся бросила взгляд на желтый “матиз”, – мы ж вместе покупали.

– Вместе… – Никита провел ладонью по лицу. – А моя “шевроле” где?

– Какая “шевроле”?

– “Лачетти”, мать его. “Шевроле лачетти”. Серая. Моя!

– Ники…

– Где остальные? Куда мы едем? Мы уже были в лагере?

– В каком лагере?

– Ты можешь просто ответить?! – взорвался Никита, ударяя кулаком по крыше машины и тут же жалея о содеянном и пытаясь успокоиться. – Ладно, прости. Поехали отсюда как можно скорее. Мне надо домой. Сейчас тебя закину и к родителям.