На Пределе

– Что ты хочешь от меня?

– Чтобы ты чтила богов и была покорна их воле.

Пожала плечами. Я могла быть покорна чьей-то воле только в случае, если она совпадала с моей.

– Cмою дорожную пыль и приду навестить отца, – сказала я друиду.

– Твое присутствие ничего не изменит. Лучше отдохни и наберись сил, – посоветовал мне Гахарит. – Завтра будет крайне важный день.

С этими словами он распахнул передо мной дверь. Сам внутрь не пошел, попрощался, пожелав хорошо отдохнуть с дороги.

В огромной комнате, заставленной изящной мебелью, меня дождались две служанки и Бретта, а также стол, накрытый к ужину. Под щебетание девушек, которые сопровождали принцессу Аэлику в годы обучения, я позволила снять с себя мужскую одежду. Одна из служанок распахнула огромный шкаф.

– Здесь эскарийские платья! – восторженно прошептала она. – Подарок императора…

– Пожалуй, надену что-то из местной одежды, – я покачала головой на буйство красок в шкафу.

Аж в глазах зарябило!

Поймала удивленный взгляд няни. Девушки достали из другого шкафа зеленое платье в пол, с вышивкой по вороту и пояском на талии, помогли переодеться. Я предложила Бретте поужинать вместе со мной. Неуверенно покосилась в сторону служанок, но все же решила соблюдать субординацию. После еды, выслушав от Бретты, кто из знакомых Аэлики вышел замуж, родил или уже на сносях, попросила принести мне зеркало. Хотелось знать, что толкает местных мужчин на подвиги эротического характера.

– Принцесса, только взгляните, какая прелесть! – воскликнула вторая служанка, худенькая брюнетка, протягивая изящное зеркальце в бронзовой оправе. – Подарок эскарийского императора!

– Я уже поняла, – пробормотала в ответ. – Такое чувство, что у меня случился день рождения, а он – заботливый дядюшка…

Ах, если бы!.. Насколько я понимала, Эскарии было выгодно, чтобы короли местных племен держали свой народ в узде и не противились господству драконов на Альбионе. Отсюда и столь щедрые подарки.

Как и ожидала, девушка в зеркале оказалась натуральной блондинкой. Только я и не предполагала, что Аэлика настолько красива! У принцессы был небольшой прямой носик, пухлые губы, поразительной глубины зеленые глаза и чистая кожа. Белокурые локоны выбились из косы и спадали на лоб.

По мне, принцесса бригантов оказалась слишком уж хороша. На вид – нежна и невинна, словно первый весенний цветок. И как же мне теперь с этим жить, если толпа мужчин постоянно пытается меня догнать и поцеловать, намекая на продолжение?!

Вздохнув, отложила зеркало и попросила служанок раздобыть горячей воды и бадью побольше. Оказалось, бадья – пережиток прошлого, и меня ждал, опять же, подарок императора Эскарии. Пройдя через гостиную комнату, я попала в спальню с внушительной кроватью, по углам которой четыре резные колонны поддерживали полог из тончайшего кружева. Следующие двери вели – ого! – в отдельный санузел. Маленькая комнатка меня крайне порадовала – не придется бегать в поисках кустиков по огромному дворцу.

Рядом находился вход в банный комплекс. Два огромных бассейна с холодной и горячей водой и выложенная белым мрамором парильня оказались в личной собственности принцессы. Когда, распаренная, легла на мраморную лавку, я уже почти любила неизвестного мне эскарийского императора. Постанывая от удовольствия, наслаждалась массажем, который в две руки делали служанки.

– Принцесса, в дом завезли новых рабов, – склонилась к моему уху одна из девушек, отрывая от размышлений. – Двое из них – красавчики, как вам нравятся!.. Я могу сказать Люцию, чтобы позвал.

– Зачем? – зевнула я. Мужчины, определенно, были бы лишними в моем жарком раю.

Оказалось, для любовных утех. Принцессе Аэлике раньше нравилось веселое времяпрепровождение. Хмыкнув по поводу чужого образа жизни, от мужчин все-таки отказалась. Зато, когда вернулась в покои, распаренная, завернутая в одну простыню, меня ждал сюрприз.

Совсем другой мужчина, а именно, сводный брат оккупировал гостиную.

– Пошли вон! – приказал Руэйд, и служанки послушно бросились прочь.

А вот мы с Бреттой остались. Наверное, после бани я туго соображала, поэтому, вместо того, чтобы сбежать с девочками, либо кинуться к лежащему на столике кинжалу, ждала, пока сводный брат объяснит свое появление.

Дождалась! В следующее мгновение оказалась в мужских объятиях. Он принялся меня тискать, хоть я и пыталась вырваться. Попросила, чтобы отпустил, но Руэйд держал крепко, а потом еще и полез целоваться. В этот момент я заехала ему коленом по месту, которым он думал, но пришел к неверным выводам. Ни братской, ни другой любви у нас с ним не будет!

Руэйд выдохнул, и лицо исказилось от боли. Отпустил меня, но лишь затем, чтобы ударить наотмашь по лицу. Не рассчитал, либо перестарался. Удар вышел такой силы, что я отлетела в сторону и упала, зацепившись за низкий столик, чуть не потеряв сознание от боли. Рот наполнился кровью из разбитой губы. Тут я увидела, как моя пожилая няня кинулась на Руэйда. Оружия у нее не было.

Терять сознание мне сразу же расхотелось. Я понимала, что передо мной зверь – убьет и не вздрогнет!

– Стой! – закричала я Бретте. – Не подходи к нему! Я сама разберусь!

Откинув мешавшую простынь, кинулась к кинжалу. Затем стояла голая, сжимая костяную рукоятку, чувствуя, как горячая кровь из разбитой губы стекает по подбородку.

– Ты – глупая, похотливая корова! – заявил мне сводный брат, смерив презрительным взглядом. – Решила править племенем? Не получится, сестренка! Если хочешь жить, ты выйдешь за меня замуж! Будешь сидеть под охраной и рожать мне каждый год по наследнику!

– Размечтался! – прошипела, глядя ему в глаза. Настала моя очередь озвучить правила игры. – Слушай меня, братик, и слушай внимательно. Еще раз распустишь руки – ты сдохнешь! Войдешь в мою комнату без разрешения – сдохнешь! Замуж за тебя я не пойду. Станешь принуждать – тоже сдохнешь!

Руэйд изменился в лице. В какой-то момент мне показалось, что он на меня набросится, поэтому сильнее сжала рукоятку кинжала. Страшно не было, лишь сильно болела губа.

– Надо было жениться на тебе сразу же, как ты только вошла в возраст, – брат сплюнул на расшитый ковер. Варвар, ненавижу!.. – Жаль, отец не позволил! Старый дурак смотрел сквозь пальцы на все твои блудливые похождения. Когда слухи расползлись за пределы племени, отправил тебя к друидам, чтобы поумнела.

– Если ты еще заметил, то я поумнела! – сообщила ему, потому что он, кажется, не заметил.

– Как ты могла изменять мне направо и налево, Аэлика? – в вопросе Руэйда послышалась не столько ярость, сколько обида. Черт, так и знала, с этим я тоже переспала!..

– Отец поступил правильно, послав меня учиться, – сказала ему. – Я изменилась, Руэйд! Поэтому сейчас ты покинешь мою комнату, пока я не позвала охрану. Замешкаешься, и тебя отсюда вынесут. Помни, я – единственная законная дочь короля, тогда как ты… Ты – никто, мой сводный братик!

Я злила его специально, до конца не уверенная в расстановке сил во дворце. Била наугад и попала в цель. Руэйд постоял немного, сжимая и разжимая кулаки. Затем развернулся и ушел, не забыв громко хлопнуть дверью.

Я выдохнула спокойнее лишь в объятиях Бретты. Позволила ей вытереть кровь из разбитой губы, затем велела позвать охрану. Мне нужен был Прасург. Наказала ему приставить стражу к моим дверям и никого не пускать. Затем попросила найти Ангуса. Надеюсь, свою скулу он уже залечил, пусть теперь займется моей! Верховный друид несколько раз упомянул, что завтра – важный день, и мне не хотелось щеголять с разбитым лицом.

Наконец, навестив еще раз Кэдерина и осмотрев с Люцием дворец, легла спать, сунув кинжал под подушку. Позвала с собой в огромную кровать няню и двух служанок. Благо, места всем хватало. Спала тревожно, а на рассвете принесли плохую весть. Король умер, не приходя в себя, так и не назвав преемника.

Глава 5

Короля похоронили этим же утром на большом кургане у реки, чуть поодаль от городских стен. Рабы вырыли большую могилу, куда поместили умерщвленного любимого коня Кэдерина и его боевую колесницу, на которую и поставили урну с его прахом. Положили вдоволь оружия, чтобы путь в Иной Мир прошел без сучка и задоринки. Принесли еду и питье в дорогу, лучшую одежду и дорогие украшения, которые не будет стыдно одеть в мире за Пределом.

Я стояла на холме неподалеку от могилы. Холодный утренний ветер трепал подол белого траурного платья, играл с распущенными светлыми локонами. Неподалеку увидела Руэйда, окруженного группой воинов. Сводный брат после вчерашнего хранил молчание и встречи со мной избегал встречи со мной. Да и я не сказать, что рвалась к нему в поисках утешения.

Плакать не собиралась, но слезы почему-то катились из глаз, и, подхваченные порывами ветра, падали на землю бригантов. Рядом завывали женщины, их скорбь была настоящей, ненаигранной. Пусть я не знала этого человека, но он был хорошим королем. При нем не было войн, и его народ процветал.

Но что будет, если к власти придет Руэйд?! А что, если выберут меня?..

Решив ни о чем не думать, стояла и плакала, словно хоронила собственного отца. Рядом выводила траурную песню Бретта. Прасург тоже был подле меня, готовый поддержать и одобрить. Ангус крутился поблизости. Он был не из племени бригантов, поэтому к церемонии, которуюпроводил Верховный Друид с помощниками, его не допустили.

Мимо полузасыпанной могилы шли люди. Сначала старейшины родов, затем простые бриганты. Несли листья, первые весенние цветы, небольшие дары в последнюю дорогу королю. Кто-то из детей положил грубую деревянную игрушку, и я вновь зарыдала, с трудом балансируя на грани истерики.

Странно все это! Ведь не проронила ни слезинки на похоронах своего отца и Андрея. Нет, я вовсе не была бездушным чудовищем! Хотела плакать, но не смогла. Сейчас же, в чужом теле, больше не сдерживала слез.

Затем за мной пришли. Отвели к реке. Я не сопротивлялась, когда с меня сняли белые, похожие на саван одежды. Обнаженная, зашла в воду, чтобы в ее потоках смыть прошлую жизнь – жизнь дочери умершего короля, потому что за Кэдерином придет следующий правитель. Погрузилась с головой, не уверенная, что вынырну – было настолько холодно, что я едва могла пошевелиться. Но я смогла! Дрожащая, вышла из воды. Затем отправилась к Верховному Друиду, не стесняясь своей наготы. Люди бросали мне под ноги дубовые листья. Гахарит произнес молитву богам с просьбой, чтобы те подарили королевской дочери спокойствие и мир в ее новой жизни, после чего возложил мне на голову дубовый венок.

Наконец, когда от холода еле двигалась, а зубы стучали так, что я не могла связно мыслить, служанки завернули меня в полотенца, растерли до боли, затем облачили в белые одежды – цвета чистоты и смерти.

На этом похоронная церемония закончилась, и мы вернулись во дворец. В спальне я сразу же забралась под одеяло, решив, что сегодня уже не выйду из комнаты… Наивная! Вскоре пришли друиды и потребовали, чтобы я незамедлительно явилась в Священную Рощу на собрание племени. Зачем, мне не сказали, но я и так поняла – именно там будет оглашена воля богов и назван новый король или королева бригантов.

Я все никак не могла согреться. Противный холод внутри грозил перерасти в тяжелую простуду. Глядишь, еще и умру, не мешая Руэйду править долго и счастливо!.. Хотя, по словам Гахарита, царствование, скорее всего, потянет на «коротко и кроваво».

Бретта, оценив мое состояние, выставила мужчин за дверь, после чего затолкала меня в парилку. Лежа на мраморной скамье и вдыхая горячий пар, я, наконец, перестала трястись, а после массажа почувствовала себя человеком.

В гостиной меня ждало изумительной красоты зеленое платье, украшенное золотой вышивкой. Поверх него служанки надели на меня прямоугольный шерстяной плащ, застегивавшийся на плече пряжкой-фибулой. Волосы решили оставить распущенными. Руки оттягивали тяжелые золотые браслеты, на ноги обули изящные кожаные сандалии с золотыми пряжками. Подозреваю, опять же подарок дорогого «дядюшки» – императора Эскарии.

Вскоре я была готова. Бретта поцеловала меня в лоб, после чего распахнула дверь.

Там меня уже дождались двое незнакомых друидов, Ангус и группа воинов, возглавляемая Прасургом. Кивнула присутствующим и последовала за ними к выходу из дворца. На большой площади уже толпился народ, который при нашем появлении разразился оглушительными криками. Руэйду, шедшему следом, тоже кричали, причем, не меньше моего.

Быть может, даже больше.

На сводном брате была зеленая туника с парадным поясом и узкие темные штаны. Волосы, щедро смазанные раствором, напоминавшим глину, стояли дыбом, наподобие «ирокеза». На шее – серебряное украшение, похожее на строгий ошейник, которое здесь называли «торк». За поясом – меч. Вид у Руэйда был устрашающий, но я его совершенно не боялась. Мальчишка, что с него взять?!

После вчерашнего брат меня в упор не замечал. Я тоже отвернулась и увидела, как к входу подъехала колесница, украшенная полевыми цветами и дубовыми листьями. Кажется, местные называли такие эсседами. В прямоугольную повозку с двумя перилами были впряжены две лошади.

Неужели для меня?!

Возничий уже дожидался, перебирая в руках поводья.

– Я поведу! – сказал Прасург молодому парню, и тот послушно спрыгнул на землю. – Принцесса… – начальник охраны протянул мне руку, помогая взобраться на повозку.

Прасург был верен королю Кэдерину отцу и в споре за трон явно поддерживал Аэлику. Кто еще кроме него? Кажется, друиды тоже были на моей стороне, но я ни в чем не была уверена. Старейшины? Не имела ни малейшего понятия! Простой народ? Откуда же мне знать?!

Править бригантами я не хотела, вместо этого хотела домой, но понимала, что если выберут не меня… Замуж за Руэйда я не пойду, значит, лежать в могиле с перерезанным горлом!

Зато даров, наверное, нанесут не меньше, чем Кэдерину…

– Принцесса! – раздался громкий оклик, когда я взялась за борт повозки, с трудом отыскав его среди листьев.

Толпа расступилась. Ко мне спешила небольшая группа людей в одежде другого покроя, чем носили бриганты, более смуглые и низкорослые. Возглавлял их виллан Люций, держа в руках венок, в который были вплетены нежно-розовые бутоны, размером и красотой превосходившие скромную местную флору, украшавшую колесницу. В цветах, надо признать, я разбиралась плохо.

Последние мне дарил Андрей, который, смеясь, утверждал, что мой любимый цветок – красный.

– Слушаю тебя, Люций!

– Это эскарийцы, – шепнул мне на ухо Прасург. – Торговцы и ремесленники, живущие в городе.

– Эти цветы выращены в дворцовой оранжерее, – произнес виллан. – Мы отапливаем ее из котла, что дает тепло в ваши бани. И я надеюсь…

Его речь прервал громкий вопль сводного брата, который, вскочив на лошадь, с гиканьем ускакал с площади. К нему присоединилось человек пятьдесят молодых воинов.

– Это мне? – вновь повернулась я к Люцию.

– Да, принцесса! Если вы согласитесь их принять.

Спустившись с колесницы, склонила голову, позволив виллану надеть венок мне на голову. Люций отступил, но перед этим успел шепнуть, что во мне они видят надежду на мир и процветание во всем Альбионе.

Ну что же, фигуры расставлены!

Возмущенный братец первым ускакал в Священную Рощу. Я же, в традиционном платье бригантов, с венком из цветов, выращенных в эскарийской оранжерее, взошла на колесницу. Мысленно пообещала, что если племя выберет королевой меня, то я сделаю все, чтобы жить в мире. С Эскарией, с соседями – без разницы, лишь бы не «коротко и кроваво»!

И мы поехали. К тряске мне не привыкать, поэтому вскоре выпросила у Прасурга поводья, наслаждаясь тем, что вновь веду транспортное средство. Мне было все равно, какое! Начальник стражи показал мне основы ремесла возничего, и уже в скором времени именно он держался за перила, а я правила, ощущая себя в родной стихии. Правда, вместо трехсот лошадиных сил под капотом повозку тянули две лошадки, вместо шин «Michelin» – деревянные колеса с железным бандажом, но мне это безумно нравилось!

Миновали городские ворота. Затем, по подсказке Прасурга, я круто забрала вправо, объезжая холм. За ним местная речушка выписывала очередную извилину. А вот чуть дальше, у самой кромки леса, стояли два огромных валуна-мегалита.

Дернулась, вспомнив, где я уже их видела. Едва не потеряла управление, потому что… Не может этого быть!

Прасург хмыкнул, подхватил поводья, выпавшие из моих ослабевших рук, придерживая лошадей. Сердце билось иссупленно, рвалось из груди. Ведьмы во весь опор неслись к месту, которое я знала в настоящей жизни!.. Мегалиты, за которыми была та же самая речушка. Правда, моста здесь нет, а вместо шоссе – поле, за которым начиналась Священная Роща бригантов.

Это была Ведьмина Петля! Та самая, на которой мы попали в аварию с Андреем, а потом, два дня назад, я пыталась разбиться самостоятельно. Но ведь это… Это невозможно!

Раньше бы я, как человек рациональный, в подобные совпадения не верила, но сейчас от моей рациональности остались лишь рожки да ножки. Вернее, ничего не осталось.

Уверена, все это неспроста.

Наконец, подъехали к квадратной, внушительных размеров, площадке, обнесенной земляным валом, что начинался как раз возле валунов. Народу собралось немерено, но люди продолжали подходить. Среди толпы мелькнул «ирокез» Руэйда.

Мое появление на колеснице в сопровождении королевского отряда народ встретил одобрительными криками. Прасург протянул руку, помогая спуститься, после чего повел в святилище местного бога.

Вытоптанная площадка оказалась утыканной каменными колоннами метра в три высотой, с высеченным на них цветочным орнаментом. Все колонны венчали каменные головы с тремя лицами. Грубые, почти безликие черты вызывали у меня отвращение. Посреди площадки находилось небольшое деревянное строение без окон и с одной лишь дверью, перед которой стояла полуметровая статуя человека, сидящего со скрещенными ногами, икры плотно прижаты к бедрам. Как я и предполагала, у него тоже оказалось три лица.

Растолкав людей, воины освободили пространство неподалеку от входа в хижину. Я стояла, ожидая представления, боясь даже предположить, что в нем будет. Молитвы? Хоровое пение? Возложение венков к ногам божества? Или же… Не придумав ничего путного, стала ждать.

Место оказалось не только странным, но действовало на меня крайне угнетающе. И вовсе не потому, что было заставлено каменными идолами, нет! Оно давило на голову, словно пыталось вжать меня в землю. Вскоре я уже с трудом стояла, затем и вовсе облокотилась на кого-то позади, благо народ напирал, хотя королевская стража пыталась их оттеснить. Я же никак не могла отделаться от чувства, что трехликий хозяин этого места смотрел на меня сквозь белесые глаза каменных идолов.

Поняв, что долго не выдержу, оглянулась, прикидывая, как бы сбежать. Оказалось, позади стоял Ангус, к которому я и прижималась. Друид поддерживал меня рукой, второй сжимал посох.

– Скоро все закончится, – шепнул он мне.

Я ему не поверила. Как может быстро закончиться то, что еще и не начиналось?

– Это место силы вашего племени, – продолжал Ангус. – Те, кто получил высшее посвящение, ощущают здесь присутствие древних богов. Если богам нравится принесенная жертва, они отвечают на наши просьбы. Ты скоро привыкнешь, Аэлика, и научишься черпать магию…

Но прежде, чем успела послать друида подальше с его объятиями, магией и древними богами, я увидела, как из набалдашника посоха струится синее свечение, словно к деревянной палке подвели электричество. Как такое возможно?!

Тут по толпе прокатился громкий вздох. Перестав пялиться на посох, я повернулась. Из дверей хижины вышел Гахарит в сопровождении двух друидов и направился в мою сторону. Люди послушно расступались, освобождая проход. Белоснежное одеяние друида было в крови, словно он только что провел хирургическую операцию в полевых условиях.

Верховный Друид выглядел странно: лицо белое-пребелое, замершее, глаза остекленевшие, движения угловатые, неловкие. На миг показалось, что ко мне идет ожившая статуя Трехликого бога.

А еще… Его руки тоже были в крови!

На этом мои нервные клетки закончились, решив больше не восстанавливаться. Все, с меня хватит, не хочу! Попыталась сбежать, но Ангус обхватил меня за талию и прижал к себе. Держал крепко, не позволяя сдвинуться с места. Я впилась ногтями ему в руку и пошипела, что он сдохнет, если не отпустит. Он же обозвал меня дурочкой, заверив, что на одежде и руках Гахарита кровь жертвенного животного.

– Аэлика, еще немного, прошу тебя!.. Верховный Друид идет к тебе, и это очень хороший знак!

Я перестала сопротивляться, потому что внезапно кончились силы, словно их без остатка высосало это чертово место. Гахарит остановился в нескольких шагах от меня и заговорил, указывая окровавленным пальцем в мою сторону. Голос у друида был неестественный, пробирающий до дрожи, до нервных мурашек.

И толпа замолчала, кажется, перестав даже дышать.

– Бог послал знак, который я разглядел во внутренностях жертвенного быка. Триединый говорил со мной! И Он назвал мне имя нового правителя бригантов. Ею станет Аэлика, дочь короля Кэдерина!

Народ охнул. В их возгласах слышалось как облегчение, так и возмущение.

– Вам решать, – заявил Гахарит, – подчинитесь ли воле Богов или же пойдете своим путем!

Голос его прозвучал угрожающе, словно предостерегая бригантов от необдуманного шага. Толпа заволновалась. Я замерла, оглушенная, не понимая, что мне теперь делать и что ждет впереди. Братец тоже не собирался уходить, следовательно, у него тоже был козырь в рукаве. Стоял чуть поодаль, но даже сквозь толпу я чувствовала его тяжелый взгляд.

– Хотите ли вы в королевы Аэлику, дочь Кэдерина? – громкий голос Гахарита словно ножом рассек шум толпы. Люди замерли, замолчали, словно напряженно раздумывали. Я поморщилась, чувствуя себя словно стоящей возле алтаря, где меня выбирали в жены.

Возьмут, не возьмут?.. Волнительно!

– Да! – раздался нестройный ответ, а вотстоявшие вокруг Руэйда дружно закричали «нет».

– Боги, будьте свидетелями! Народ бригантов, хотите ли вы в королевы Аэлику, дочь Кэдерина? – вновь выкрикнул Гахарит.

На этот раз число желающих видеть меня на троне увеличилось. Наконец, в третий раз проголосовали почти единогласно. Восторженную тишину, установившуюся после третьего согласия, разорвал рык Руэйда, похожий на рев раненого животного. Брат выкрикнул в мою сторону проклятие и кинулся прочь, расталкивая народ. Причем, не один, а с группой соратников.

По приказу Прасурга за ними бросились стража. Правда, сначала пожилой воин перевел взгляд на меня, ожидая приказа. Кивнула, приказав задержать, но оказалось слишком поздно. Руэйд уже перебрался через вал, окружающий святыню бригантов, и вместе с верными воинами спешил к лошадям.

Ясно, одной проблемой больше!

Несмотря на неразбериху со сводным братом, ко мне приближался старейшина с тяжелой золотой штукой в руках, которую передал Гахариту. Нет, ее не надевали на голову – это был торк, традиционное украшение бригантов. Символ королевской власти, который носили на шее.

Опять стало тихо. Кажется, пришла очередь для моего допроса.

– Примешь ли ты, Аэлика, дочь Кэдерина, золотой торк бригантов? Будешь ли править мудро и разумно, чтя богов и уважая традиции предков?

Гахарит стоял близко, поэтому услышал мой негромкий вопрос.

– Что будет, если я откажусь?

– Руэйд и война, – отозвался друид.

Он уже вышел из транса, выглядел вполне нормальным и все так же похожим на Семена. Я доверяла начальнику команды, как и самой себе, поэтому решила довериться и Гахариту. К тому же, Ангус нашептывал в ухо слова одобрения.

И я сделала шаг навстречу новой жизни.

– Да! – в тишине прозвучал мой уверенный голос.

Гахарит застегнул на моей шее королевское украшение. Я медленно повернулась, демонстрируя его и себя народу. В ответ получила шквал восторженных криков. Бриганты, к добру или худу, обзавелись новой королевой.

Я же ощущала себя так, словно замерла на старте новой, неизвестной трассы. Что ждет за первым поворотом? И хватит ли у меня сил и умения добраться до финиша?

Люди приветствовали меня, пока в сопровождении королевской дружины, шла к колеснице. Купаясь во всеобщем ликовании, я больше не сдерживала улыбки.

В детстве, начитавшись романов, представляла себя Анжеликой, маркизой англов. Надо же, как повернулась судьба – теперь я стала Аэликой, королевой бригантов!

Глава 6

Я стояла на высоком холме у городских стен. Ветер раздувал подол длинного платья и трепал косы, складывая выбившиеся пряди в угодную лишь ему прическу. Шею оттягивал золотой торк, который холодил кожу, не давая забыть о том, кем я была и кем стала.

Закрыв глаза, я наслаждалась выдавшейся спокойной минутой. Вдыхала запах влажной земли и молодой травы, радуясь тишине. Казалось, природа замерла. Лесистые холмы, извилистая лента речушки и даже видневшиеся серые громады гор с белыми шапками ледников впали в дневную дрему. Но это была обманчивая тишина, в которой все отчетливее слышался конский топот. К городу приближался отряд всадников. Наконец, я смогла различить людей в блестящих доспехах и шлемах, некоторые из которых были украшены красными и серебристыми гребнями. Человек пятьдесят, не меньше. В руках у знаменосца – штандарт с золотыми драконом.