Быть полуденной тенью

Конечно, я пробовала выходить (и не раз) за рамки трехмерного восприятия, но все это чревато проблемами на физическом уровне. После экспериментов с вхождением в трансовое состояние я долго прихожу в себя. Очень неприятно ощущать себя под прессом пространства и времени одновременно.

6

Видение в хрустальном шаре

В тумане видна повозка.

Это новая встреча.

Поговорите с тем, кто встретится.

Он послан Судьбой.

28 ноября 1454 г. н.э.

– Послушай, может, ты просто оставишь меня в покое? – низким бархатистым голосом спросил он меня после весьма содержательного и занимательного разговора. А ведь я даже успела немного отстраниться от истинной темы беседы. Как жаль, что он так резко вернул меня в реальность.

«Оставишь в покое». Опять…

Я молча смотрела в желтые глаза дракона и думала, какую бы банальность сейчас произнести. Про то, что его время безвозвратно ушло и не место ему среди скрипучих ветряных мельниц и скачущих по степям безумных рыцарей? Или сказать ему, что, чем раньше я переправлю всех по Домам и расставлю запретные замки, тем быстрее закончится моя миссия здесь? (По крайней мере, я на это до сих пор надеюсь). Какие аргументы нужны для стотонной рептилии, умеющей парить над облаками и извергать из своего чрева огонь? Как быть убедительной для такого?

Дракон неторопливо встал, но при этом грациозно потянулся как огромная кошка и несколько раз взмахнул крыльями, подняв с выжженной земли клубы пыли.

– Давай полетаем? – такого предложения я никак не ожидала. – Да ладно, не ломайся, будь проще. Я тебя насквозь вижу. – Дракон оказался немного фамильярен, но полетать мне никто никогда не предлагал, поэтому я сделала вид, что его тон нисколько меня не задел. – Забирайся. Не бойся. Тебе понравится. Обещаю.

Дракон плавно опустил крыло на землю, и я забралась по нему как по мостику на широкую зеленую спину.

– Но потом я все равно отправлю тебя Домой, – строго сказала я.

– Да понял я, понял, что это мой последний полет. Моя «лебединая песня». Держись крепче.

Он мощно заработал своими огромными крыльями, легко поднялся в небо, и мы понеслись над желтой землей. У меня перехватило дыхание, я крепко обхватила руками его толстую шею и на миг даже зажмурила глаза. Моя ладонь, когда-то отмеченная его восточным собратом, горела и ныла, как всегда, при близком контакте с потусторонним (все-таки хорошо, что он не паразит, в этом случае мне было бы гораздо больнее).

– Да ты расслабься, – его гулкий грудной бас я скорее почувствовала кожей, нежели услышала.

Я немного ослабила хватку и посмотрела вниз. Какая красота! Сравнить ощущения мне было не с чем, я же никогда прежде не летела. Но такого восторга и радости в своей жизни я точно еще не испытывала.

Рука моя почти перестала болеть, я даже смогла оторвать ее от шеи дракона. На ладони горел золотистый чешуйчатый след-метка. От времени он не померк и не изменился. Возможно, именно из-за него я находила общение с драконами невероятно приятным и интересным. Возможно, мы просто были в чем-то схожи, например, в мировосприятии или оценке действительности. Я даже начала понимать специфический драконий юмор.

Да, точно, что-то общее с ним и его собратьями появилось во мне после того, как водный дракон передал мне дар ощущать рядом существ из иных Миров. Ведь иногда они умеют так хорошо маскироваться (особенно паразиты), что даже я не в состоянии их почувствовать. А с таким индикатором им от меня не скрыться. Хороший подарок. Только очень болезненный.

– А ты и вправду в пещере прячешь сокровища? – спросила я (кстати, неожиданно даже для самой себя), когда он делал крутой вираж.

– А тебе-то зачем это знать? – он рассмеялся, сотрясаясь всем телом. Я крепче схватилась за него, опасаясь свалиться вниз. Нет, конечно, со мной ничего не случилось бы, и я смогла бы заставить его поймать меня до столкновения с землей. Но все же…

– Просто интересно. Так прячешь?

– Ну да, прячу.

– Зачем?

– Ну… – Дракон на мгновение задумался и продолжил, уже немного изменив тон: – Они блестят как звезды. Переливаются как кометы. Красивые они очень. – Он замолчал. И вдруг резко повернул ко мне голову и, сверкнув глазами, отрезал: – Но где прячу – не скажу. Еще и заклятье наложу, чтобы кто попало не нашел.

– С собой ведь не возьмешь. Неужели надеешься вернуться к ним? – усмехнулась я.

– А кто же не надеется? – резко ответил он.

Далеко внизу сверкнула молния, затем еще одна, и еще. Я посмотрела на черные тучи, сгрудившиеся под нами. Там грохотало и лило. Здесь же светило Солнце и сияли лазоревые небеса.

Оставшаяся часть полета проходила молча. Каждый из нас думал о своем. Я о звездах, а он, наверное, об алмазах и сапфирах.

Когда дракон опустился на землю, я молча открыла Проход, а он так же молча ушел. Не обернулся ни разу. Мне стало обидно. Нет, не так. Мне стало грустно. Как-то скомкано все получилось. И осталось ощущение недосказанности и недопонятости.

Мне будет его не хватать: и этих долгих разговоров, и недомолвок, и его сарказма. Можно было немного повременить с ним. Можно было… Можно? Нет. Все его дела давно закончились. Всему, чему он мог научиться здесь, он научился. И причин оставаться, по большому счету, у него действительно не было. Я еще долго стояла и смотрела вверх, подняв голову. Я пыталась разглядеть сквозь плотную завесу туч невероятное лазоревое небо. Моя ладонь постепенно перестала гореть. Может, от холодных дождевых капель, а может, оттого, что рядом больше не было ничего необычного.

И в этот миг я впервые ощутила себя совершенно одинокой…

Я стояла на платформе, теплый майский ветер мягко терся о мою щеку. Надеюсь, ему это было так же приятно, как и мне. Я любовно разгладила складки на платье и, запустив руку в тайник, достала оттуда и надела черные туфли со сверкающими пряжками. Оттуда же я извлекла маленькую косметичку и поправила макияж. Эту симпатичную вещицу я украла в одном модном магазине. Мне страшно захотелось испытать, что чувствует человек, присвоивший чужую вещь – пополнить копилку пережитых эмоций. Пополнила.

Накануне вечером я шла по тихой улочке в центре города мимо серых стен старого и довольно мрачного монастыря, и вдруг до меня донеслись знакомые звуки. Впервые эту мелодию я услышала очень давно, и с тех пор каждый раз буквально сходила с ума, когда она звучала. Для меня это была не просто музыка, это был знак, зов, маяк посреди бушующих волн. Ноги сами понесли меня туда. Конечно, внутри тут же закопошился червячок сомнения: ведь я дала себе слово держаться подальше от людей. Но меня словно что-то потянуло. Какое-то невероятное синее свечение, которому я не в силах была противиться.

Темный сквер, куда вели стертые ступени, хранил недавнее присутствие чего-то потустороннего. Но сейчас там было спокойно, и я поспешила мимо, окутав себя дурманящим сиреневым ароматом, сорванным с пенных кустов.

В старинном двухэтажном особнячке с изящным кованым балкончиком шло веселье. Из распахнутых освещенных окон раздавались взрывы смеха. Поразмыслив минуту, что мне надеть, я остановилась на черном платье с глубоким декольте и черных туфлях на высоких каблуках. Охранник, мимо которого я проходила, скользнул по мне взглядом и отвернулся. Ему и в голову не пришло, что я чужая (причем во всех смыслах этого слова) на этом празднике – так органично я вписалась в нарядную толпу.

Не знаю, что на меня нашло, но, когда опустел четвертый бокал шампанского, мне стало безумно хорошо и, по большому счету, все равно. Я танцевала, строила глазки и безудержно флиртовала, потом опять кружилась в танце. А он не отходил от меня ни на шаг. Такой милый и такой молодой. Это именно его сапфировые глаза поманили меня издалека, и теперь я просто тонула в них.

Потом мы пили игристое вино и ели клубнику в темной комнате с огромным старым роялем посередине. Рояль таинственно поблескивал своей черной полировкой и манил меня. Да-да, я чувствовала его магнетизм на физическом уровне. Протянувшиеся ко мне нити его могучего обаяния и силы заставили меня представить, что можно сотворить на этом музыкальном инструменте. (Разумеется, я думала не о музыке).

Мой избранник много и мило шутил. Его бархатный голос словно обволакивал меня. Я смеялась, а ждала того, что должно было произойти. Страстно желая, я, в свою очередь, разжигала огонь и в нем. С каждым моим словом он неосознанно приближался ко мне.

Я смотрела в его глаза и чувствовала что-то подсознательно знакомое, щемящее. Мы уже виделись с ним когда-то? Может, между нами что-то было? Мне не привыкать к томному ощущению недосказанности. В моем существовании это вполне нормальное явление – куча вопросов и отсутствие каких бы то ни было объяснений.

Конечно, если бы я напряглась, то смогла бы понять, кто он есть на самом деле и кем является для меня. Но сейчас растрачивать себя сразу на два дела у меня просто не было сил. И я выбрала отнюдь не историю его прошлых воплощений и наших вероятных связей.

Он снова сказал мне что-то забавное, и я, смеясь, случайно (конечно, случайно, как же иначе?) задела бокал с шампанским.

Честно говоря, я ждала совсем другого развития событий, но мой собеседник решил проявить галантность и убежал за салфетками. А я с чувством легкой досады (и с мокрым пятном на платье) осталась полусидеть, полулежать на шикарном отполированном черном рояле. Вообще-то я была уверена, что выгляжу очень эффектно, и продолжение будет таким, каким задумала его я. Может, он испугался? Неужели я где-то переборщила?

Я закрыла глаза и проследила за ним. Его движения предстали передо мной в виде ярко-синей линии. Забавно, но он действительно искал эти дурацкие салфетки! Пожалуй, надо было придумать что-нибудь попроще. Похоже, современные мужчины перестали понимать, что надо делать, если на даме мокрая одежда.

Я резко поднялась и села, свесив ноги. Нет, он не испугался моего флирта, он ушел оттого, что мое подсознание (втайне от меня) искало ответ на вопрос: кто он. Я вот-вот уловлю это. Волна совершающегося таинства практически поднимала меня над роялем. Я ощутила холодную вибрацию во всем теле, мелкая дрожь прошла по моему позвоночнику и замерла теплеющим шаром в области груди. Сейчас я распутаю этот клубок.

А в следующий момент я почувствовала беглеца. Буквально за секунду до откровения кто-то, вторгшийся в этот Мир, настойчиво потянул меня к себе. И против этого я была бессильна.

Только однажды я смогла противиться зову долга и оставила беглеца в покое. Впрочем, на то были веские причины – его время здесь еще не полностью прошло. Это был водный дракон, тот самый, что оставил метку-подсказку на моей руке. Он был очень сильным и древним существом (гораздо древнее меня). И потом, через четыреста лет он обещал уйти сам. У него оказались неоконченные (порученные кем-то могущественным) дела, и я не имела права прерывать его земное существование в момент исполнения его Долга (да, у всех нас свои долги и обязанности перед Вселенной). В подарок от дракона я получила искусство распознавания в этом пространстве паразитов. С тех пор даже самые опасные беглецы не в силах ни спрятаться от меня, ни замаскироваться. Я вижу, буквально кожей чувствую сиреневые искры, которые их выдают. А обещание свое он выполнил. Я проверяла. Его здесь больше нет.

Я спрыгнула с рояля и провела рукой по гладкой крышке. Рядом с тобой, мой милый, я получила несколько невыразимо приятных мгновений. Жаль, что ты не стал свидетелем того, что я умею быть совсем другой. Может, трансформировать тебя во что-нибудь? Побудешь в другой реальности, получишь бесценный опыт. Нет? Хочешь остаться здесь и рассыпаться трухой через пару сотен лет? Ладно, если для тебя так важно дарить всего себя без остатка, пусть будет так.

Я дотронулась до клавиш. Какой прекрасный звук! Мне захотелось отблагодарить этого верного служителя музыки. Я наделила его полем, навсегда защищающим от пыли. Теперь его клавиши никогда не забьются серыми лохмотьями, его звук не будет искажен паутиной. Он всегда будет звучать чисто и сильно, как сейчас.

Мне показалось, что рояль был мне благодарен. Я подошла к двери и оглянулась. В лучах заходящего солнца, падающих в комнату из стрельчатого окна, я увидела, что над роялем танцуют пылинки. Ни одна из них с этой минуты не смела коснуться его, трепеща на почтительном расстоянии. Я улыбнулась и вышла. Пора заняться делами.

Безусловно, я могла бы оказаться в том сарае с фантомами, сделав шаг через прореху в пространстве. Но сейчас мне не хотелось, чтобы несколько часов для меня просто канули бы в небытие. И поэтому я совершила путешествие по железной дороге, а затем прогулку по размытой колее. И все это время я размышляла.

Только сейчас я осознала, почему была так подавлена и расстроена. Ведь все могло случиться, но не случилось. Я лишилась удовольствия общения со смертным и осталась неудовлетворенной. Поэтому оказалась так жестока к злосчастному полену и фантомам в сарае. Просто решила отыграться. Как все просто…

7

Гадание на чайной гуще

Чаинки сложились в рисунок,

напоминающий профиль.

В неприятностях учитесь

видеть что-то позитивное.

18 марта 972 г. н.э.

Уже не один раз случалось, что с беглецами разбирались без меня. Причем делали это простые смертные. Например, такое было с василиском (и даже не с одним), минотавром, с гидрой и еще со многими другими.

И все бы хорошо. Мне работы меньше. Но их убивали, а никуда не переправляли. И я не могу сказать с уверенностью, что они, истинные, отправились прямиком Домой после того, как люди их физически уничтожили. Возможно, и не стоит мне так переживать за них? Но ведь должно быть равновесие, есть же непреложные правила по переходу Туда и Обратно: беглецы вторгаются на чужую территорию, я нахожу их, а потом просто (ну, конечно, не всегда это просто) отправляю чужаков по Домам.

Вот и сейчас я стояла над бездыханным телом этого сухого старика. При нашей прошлой встрече он даже пытался меня соблазнить и (о ужас!) предлагал мне стать его женой. Это же бред какой-то. Он утверждал, что является самым богатым в этих местах. Нет, безусловно, я неравнодушна к блестящему, особенно если оно представляет некую материальную или историческую ценность. Но он так ужасно выглядел, был таким неприятным внешне, да и внутренне он не был мне симпатичен.

О его страсти к особам женского пола я уже была наслышана. Да и меня он сначала принял за заблудившуюся в лесу деву и сразу же предложил пойти к нему жить. Активный такой был. Да. Был. И что от него осталось? Ржавые доспехи и сокровища в темнице. Если, конечно, о них не позаботился спаситель плененной красавицы.

А ведь я предупреждала старика, чтобы уходил отсюда подобру-поздорову. А он:

– Я бессмертный! Мою смерть никто не найдет! Она на острове – на дубе – в ларце – утке – зайце – яйце. А в яйце – игла, и если ее разломить, тогда и смерть моя настанет!

Он был так убежден, что его заповедный остров никто не найдет. Каким же самоуверенным оптимистом надо быть, чтобы рассказывать всем подряд о том, где находится собственная смерть? А если он провоцировал? Может быть, ему надоело земное существование, но он боялся признаться в этом даже самому себе? Не говоря уж обо мне. Меня-то он убедил, что его время еще не пришло. Должно быть, он умел зачаровывать, раз я не переправила его тогда же. (Странно. Может, я слабею?)

В общем, личного счастья он не нашел, и путь свой земной окончил отнюдь не героически. Надо бы посмотреть, что там с его сокровищницей. В прошлый раз (когда старик пытался меня соблазнить) он мне показывал, как ее открыть. Думаю, что систему охраны он не поменял.

Ну да, так и есть…

Я вышла на привокзальную площадь и подняла руку. Желтое такси с зеленым огоньком возникло буквально из ниоткуда. Словно материализовалось из воздуха.

– В центр, – сказала я и, забравшись на заднее сиденье, захлопнула дверь.

Терпеть не могу, когда водитель (как бы невзначай, случайно) начинает меня разглядывать: ноги, лицо, глаза. Меня это раздражает настолько, что мои ответные мысли или даже недовольный взгляд способны навредить человеку. Не желая того, я могу наслать на него какое-нибудь несчастье или то, что здесь называют «сглазом» и «порчей». Так уж я устроена. Это часть моей сущности, совершенно мной неконтролируемая. А уж если я это сделаю специально… Тогда все. Не в меру любопытный может попрощаться со спокойной жизнью на неопределенный период.

Именно поэтому я всегда сажусь позади водителя и опускаю голову или отворачиваюсь к окну. Я ставлю мысленный щит или завесу между собой и смертными. Иногда я даже не задумываюсь над процессом, это получается автоматически. Видимо, выработано годами.

– В центр, – тихо повторила я, когда такси тронулось.

Шофер приглушил радио и переспросил:

– Точнее не скажете?

Машина будто плыла, не касаясь дороги. Мягкое покачивание заставило меня закрыть глаза и откинуться на спинку.

– Так куда вам? – повторил шофер.

Разговорчивых я тоже не люблю. Пусть лучше молчит и не задает пустых вопросов. Для своего же блага. Ведь когда говоришь, теряешь силы ничуть не меньше, чем когда прикладываешь физические усилия. Он этого просто не знает.

– В центр, – пробормотала я и сладко зевнула. Я определенно устала. Мне просто необходимо немного поспать. Хотя бы подремать. Шутка ли, два раза за день открывать Проход.

– В центр чего? – переспросил он.

Ехидничает, что ли? Вопрос мне не понравился. Впрочем, как и мой собственный ответ, будто подсказанный кем-то мне на ухо.

– В центр Вселенной, – услышала я свой голос словно сквозь толщу воды.

…Я летела меж звезд в сверкающей колеснице, запряженной парой крылатых коней. Всех подобных им я переправила на ту Сторону очень давно. В пространстве, где я исполняю свой долг, они считаются мифом, даже останки их не сохранились. Лишь легенды напоминают нам о пегасах.

Могучий возница с развивающимися длинными черными волосами повернулся и устремил на меня пронзительный взгляд. Его глаза показались мне знакомыми. А может, я увидела то, что скрывалось намного глубже, за радужной оболочкой.

– Кто ты? – я привстала, потянувшись к вознице, и… тотчас вздрогнула и открыла глаза.

Кажется, я все-таки задремала. На миг мне стало страшно – вдруг я становлюсь обычным земным существом? Я стала спать, а ведь раньше со мной этого не происходило. Были видения, но не сны же!

Ладно, как бы то ни было, кто-то явно искал встречи со мной. Чтобы понять кто, я должна отключиться от реальности. Мысль придет, когда я успокоюсь. А с мыслью вернется осознание и понимание.

Теперь я смотрела в окно, стараясь совершенно ни о чем не думать. Просто впитывала энергии города и вбирала в себя ночь. Мои мысли словно притихли, я уже не пыталась анализировать события прошедшего дня и почти отключила дыхание.

Этот способ восстановления я придумала сама (или где-то подслушала): смотреть и называть себя тем, что вижу. Так мысли, бьющиеся и пульсирующие в моей голове, хотя бы на время перестают крутиться в бешеном хороводе образов и обрывков фраз.

Я – дорога, бегущая к отдыху, я – фонарь, освещающий чей-то путь, я витрина – сверкающая и манящая, я – ночь, таящая ветхую истину. Истину. Как-то не очень убедительно сегодня получается. Смешно даже.

Неожиданно мой взгляд зацепился за пешехода, потом – еще за одного, и еще. Я решила попробовать что-то другое. Это, конечно, не очень корректно по отношению к местным жителям. Но сил у меня совсем не осталось, и забирала я их только у тех, кто способен на самовосстановление. Им не повредит. И вообще, нечего по ночам бродить. Спали бы лучше. А раз ходят – значит, есть излишек сил. Что же делать, если безобидный способ для быстрого набора энергии сегодня не сработал? Ну не ночь я сегодня и уж тем более не фонарь.

Мимо проплывали сверкающие вывески магазинов. Огни, огни, огни… Мои глаза вновь начали слипаться… Почему-то сил не прибавляется… Может, кто-то, в свою очередь, вытягивает силы из меня? Наверняка это какой-нибудь местный энергетический паразит, раз я его не чувствую. Следует повысить уровень защиты. Я представила себя сидящей внутри зеркального шара. Его стенки внутри светятся мягким золотистым светом, я дышу ровно и спокойно, начинаю перекрывать все каналы, по которым некто (вероятно) берет то, что принадлежит только мне. Легкий толчок… Все. Этот кто-то отцепился, да еще откатом получил от меня. В следующий раз будет спрашивать, можно ли взять. Тоже мне, нашел кормушку.

Такси остановилось около какого-то старого отеля. После оживления и визуализации картинки с зеркальным шаром сон как рукой сняло. Я протянула шоферу купюру и, пожелав ему спокойной ночи, вышла из машины. В ответ он кивнул и устало улыбнулся.

За то, что водитель не стал докучать мне бессмысленной болтовней, я кое-что сделала для него. Он никогда об этом не узнает, да это и не столь важно. В своем подъезде он подвергся бы нападению, но у потенциального грабителя только что неожиданно скрутило живот, и он покинул место несостоявшегося преступления.

Я прошла по зеркальному холлу гостиницы и спокойно взяла у администратора ключ от номера. Его хозяин сегодня остался у своей новой знакомой (ха!). И поделом ему. Хотя кто я такая, чтобы судить его?

8

Трактовка сна

Сон о делах и работе.

Все проблемы исчезнут сами собой.

Просто наберитесь терпения.

25 февраля 1695 г. н.э.

Он предложил мне золото. Я рассмеялась. Он предложил мне изумруды. Я закатила глаза к потолку пещеры. Он предложил мне сапфиры. На миг я задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

Как я вообще могла допустить мысль о подобном решении проблемы? Я же лишена меркантильности и привязки к чему бы то ни было материальному и земному (ну да, ну да, самообман). Видно, какая-то часть меня поддалась искушению при виде груды сверкающих камней. Может быть, дело в количестве? Я ведь никогда не видела столько сокровищ, собранных в одном месте. (Кстати, клад того старика с иглой в яйце был все-таки вывезен новым женихом его последней невесты, так что любоваться там было ровным счетом не на что.)

– Значит, это ты нашел сокровища зеленого дракона?

– Конечно. И заклятье снял. Тебе бы ни за что не справиться, – ответил маленький человечек в зеленом колпачке и ехидно сверкнул злыми глазками (лучше бы он этого не делал).

Я села на большой валун. Мне было плохо, дышалось с трудом. Надо же, я и забыла, что среди камней мои силы по непонятной причине рассеиваются. Я попробовала вызвать легкий порыв ветра (так мне стало душно и неуютно), но моя попытка закончилась неудачей. Ничего не выходит (даже веер из своего тайника я едва достала). Окажись я в этом месте во времена, пока заклятье дракона еще действовало, могла бы и пострадать. Причем довольно серьезно.

– Ты действительно не хочешь переправить меня Домой? – спросил гном срывающимся скрипучим голосом.

– Вообще-то я пришла посмотреть на сокровища. – Отчасти это даже было правдой, поэтому я смогла честно взглянуть ему в глаза. Колючие. Неприятные. – Как только я узнала, что заклятье больше не действует, сразу же отправилась в горы.

И это несмотря на то, что горные высоты и пещеры я переношу очень плохо. Стараюсь (по возможности, конечно) бывать в подобных местах как можно реже. Обилие камня на меня давит, я слабею. Но беглец настойчиво звал меня сюда. Я повиновалась долгу. И вот я здесь.

– То есть до меня тебе никакого дела нет? Правильно я понял? – гном посмотрел на меня с такой надеждой в прозрачных глазах, что я даже отвела взгляд. Мне почему-то стало неловко перед ним, если не сказать – стыдно.

– Да живи здесь еще хоть тысячу лет. Мне, в общем-то, все равно.

Гном улыбнулся, на его морщинистом серовато-землистом лице алмазами засверкали глаза (теперь не колючие и холодные, а неожиданно мягкие и добрые).