Попутный ветер, или Драконьи мемуары

Престижнее всего для дракона было утащить принцессу прямо из её жилища. Жили королевские особы в больших каменных замках, набитых золотом и всякими блестящими безделушками, милых сердцу каждого дракона. Ну, а чего два раза летать, когда можно было в одном месте отовариться и сокровищами, и принцессой? Да и сами принцессы, одетые в яркие одежды, расшитые блестящими камушками, были как драгоценные игрушки. Бегали они плохо, потому что были слишком слабыми и изнеженными, а нарядная многочисленная охрана для летающего бронированного дракона не была проблемой, а лишь досадным недоразумением.

Но Арктиту были больше интересны не принцессы и сокровища, а книги, которые придумали люди. В них столько интересного об этом мире! Он буквально проглатывал книги целиком! Драконы, оказывается жадные не только до золота, но и до знаний. Правда, читать человеческие книги – это сущая мука, потому что книжки и свитки маленькие, листочки тоненькие, а лапки у драконов ну очень большие, а когти острые и не приспособленные для этого. Арктиту пришлось стать большим виртуозом, чтобы научиться перелистывать страницы кончиками когтей и разворачивать свитки, не повредив их. А чтобы разглядеть малюсенькие буковки, приходится включать особый режим драконьего зрения. Но это стоило того! Читая человеческие истории он находил много схожести их жизни с драконьей. Люди познавали добро и зло, тьму и свет, любовь и ненависть, любили вкусно покушать и полениться. Всё как у драконов. А еще люди были горазды придумать всякие механические штуки и приспособления для жизни и развлечений. Например, музыкальные инструменты, подъемники, люди создавали картины и книги, красивые скульптуры и всякие другие штуки для своего быта. Всё это очень интересовало дракона. Но не спрашивать же об людей! Один только вид огромного ящера наводил на людей полный паралич и дикий ужас. Хоть дракон и видел, что люди в целом разумны, но к полноценному общению иными организмами были еще не готовы. Хотя, дракон верил, что когда-нибудь какой-нибудь человек всё же выйдет с ним на контакт.

И вот тут-то и началась история дракона и принцессы.

ПОХИЩЕНИЕ С ПРИВИЛЕГИЕЙ.

Однажды дракон нашёл замок, который славился своей большой библиотекой и решил совершить налёт. Кхм, то есть навестить это благодатное место и пополнить его собственную коллекцию книг. После некоторых наблюдений, дракон убедился, что охрана замка в основном была на той стороне, где была расположена сокровищница, а библиотеку охранять не считали нужным. Наивные, глупые люди, ведь самое ценное в замке они оставили без защиты. Время и погоду дракон выбрал очень подходящее. Раннее туманное утро, когда все крепко спят, и не торопятся проснуться. Замок стоял на скале и был окружён лесом, поэтому под покровом тумана подобрался я к нему почти незаметно. Действовать нужно было быстро, как медведю с пчелиным ульем, чтобы и самое лакомое добыть, и чтоб не сильно покусали.

Вынырнув снизу из тумана, Арктит перелетел через стену бросился к строению, где находилась библиотека. Выбив большое окно, он с трудом протиснулся в библиотеку и огляделся. Тесновато, но терпимо, можно развернуться. Для переноски книг дракон принёс рыболовную сеть, которую, кхе-кхе, одолжил у рыбаков. Он подумал, что раз в сетку попадаются скользкие рыбёшки, что и книги в ней прекрасно удержатся. Разложив сетку на полу, дракон-книголюб быстро-быстро нагреб с полок кучу манускриптов и разных фолиантов, предвкушая занимательные вечера в их компании.

На грохот от разбитого окна предсказуемо прибежали бравые вояки. Целых три. Видимо не часто они видели драконов, потому что, когда чешуйчатый зверь им мило улыбнулся, один грохнулся в обморок, а двое, смердя страхом, убежали, сверкая железными пятками и громко вопя, побросав свои колючие смешные железки.

И тут Арктит увидел её! В большом глубоком кресле сидела человеческая маленькая особь с огненной длинной шерстью на голове. Рядом валялась кучка книг и остатки какой-то еды.

Раньше дракон её не заметил, потому что девушка до головы была накрыта большим покрывалом.

– Ух ты-ы-ы, драко-он! Настоящий! – девушка поняла, что дракон её увидел, откинула покрывало, вскочила на сиденье и подпрыгнула.

– Да! – по инерции ответил Арктит. – А что, бывают ненастоящие?

– Ты еще и говорящий! Какой манифик! – восторженно взвизгнула девчонка.

– Нечего тут ругаться, это неприлично для принцессы. Ведь ты принцесса? – опомнился дракон.

– Ты ещё и воспитанный! А ты точно дракон, а не заколдованный принц? – принцесса распахнула глаза.

И тут Арктит посмотрел в её серо-голубые глазищи и его перемкнуло. Видимо, проснулся древний драконий инстинкт на похищение принцесс. И так ему захотелось, чтобы это кресло вместе с этой девчонкой украшало его пещеру. Из коридора тем временем донёсся тяжёлый топот многочисленных ног. Это бежали защитнички, бряцая своими железными скорлупками. Вторая волна пошла. Ага, проснулись наконец! Дракон сгрёб принцессу вместе с покрывалом и креслом в свою сетку с книгами, вылез из окна и полетел поскорее восвояси. Она даже пискнуть не успела. Да и когда летел, не пищала, а, схватившись за сетку восторженно смотрела вниз. Только подвывала иногда, но точно не от страха.

***

Тогда дракон думал, что эта дружба будет вечность. Но ничто не вечно, даже солнце когда-нибудь погаснет.

Арктит удовлетворенно пробежался взглядом по написанному, немного подумал и вывел на листе…

ВЕЧНОСТЬ.

– От работы дохнут кони, ну а я бессмертный… – бормотал под нос дракон, тщательно выгребая из пещеры обломки камней, каких-то неизвестных черепков, костей, рыбьей чешуи, сухой травы и веток.

– Дракон, – закончила принцесса, сидя на большой камне, поджав ноги, с интересом наблюдая за уборкой. – Вот уж не думала, что драконы любят чистоту. Мне казалось им все равно, что у них под лапами.

– Чисто не там, где не мусорят, а там, где хоть иногда убираются, – прокряхтел дракон, пятясь задом к выходу обхватив лапами уже внушительную кучу мусора. – Просто иногда не обращаю на мусор внимания. Только тот, кто наводит чистоту в жилище, знает, что это такое, и как приятно дышится после уборки.

Дракон, поднимая клубы пыли, наконец-то доволок кучу до выхода, выпихнул ее из пещеры и разметал ее ударами хвоста.

– Ага, ключевое слово – дышится! Апчхи! Апчхи! – принцесса сползла с камня и побежала, чихая и кашляя, к выходу через завесу пыли, закрывая нос рукавом. – Да уж, убрался на славу! – прочихавшись, и утерев слезившиеся глаза, съехидничала принцесса, осматривая окрестности. – А возле пещеры хоть трава не расти. Хоть бы сжег свой мусор-то.

– Ничего. Я же там не сплю. Это не просто мусор, а стратегический мусор. Пусть проходящие бродяги боятся соваться сюда, видя горы косточек, – дракон довольно оскалился. – А кто не убоится и зайдёт, с тем можно и заговорить, – дракон выразительно посмотрел на принцессу.

– Заговорить до смерти? – съязвила принцесса.

– Хм, ты выглядишь довольно живой, – дракон затрясся всей чешуёй от смеха.

– Ещё одна такая уборка и буду полуживой, – пробурчала принцесса, и громко шмыгнув носом, плюхнулась животом на свежую кучу сена, лежащую на площадке у входа в пещеру. –А-апчхи!

– Будь здорова, Ваше Высочество. Чистота – залог здоровья, душевного спокойствия и … долголетия, – дракон пристроился рядом, свернувшись вокруг кучки, и с удовольствием втянул ноздрями запах травы. – Когда в жилище горы мусора и плохо пахнет, значит и на душе непорядок. Это может привести к летальному исходу. Был у меня когда-то знакомый дракон. Он потерял любимую, потерял вкус к жизни. Целыми днями лежал не двигаясь и ничего не ел. И жил, и не жил, и спал и не спал. Полусон. Полужизнь. Точнее, недожизнь. Его пещера зарастала паутиной, травой и пылью. Так он и умер…

– Совсем как у людей, – вздохнула принцесса, покусывая травинку. – Его убила тоска.

– Его убила не тоска, а проезжавший мимо бродяга. Подло. Ослабевший дракон теряет свои защитные свойства. И этот мерзавец этим воспользовался. Он отсёк ему голову. Забрал с собой и показывал всем за деньги, раструбив о своём «подвиге» по всем королевствам. Его за это местный лорд посвятил в рыцари, дал землю и замок. Он женился на дочери богатого лорда. Но счастья ему это не принесло. Он плохо кончил, к хм, случайно упал со стены замка. Три раза.

– А мне всегда говорили, что драконы бессмертные, – принцесса села, и с интересом посмотрела на ящера.

– Слухи о нашем бессмертии сильно преувеличены, – ответил дракон. – Мы живём долго, но не вечно. Это люди, со своим коротким веком приписали нам бессмертие. Но бессмертие по сути своей – проклятие. Жить и видеть, как уходят другие, порой очень дорогие тебе существа, это вечная мука. Только люди жадны до этого и мечтают о вечном существовании, не понимая его. Ведь бессмертие в радость только первые пару тысяч лет, а потом это превращается в лабиринт без начала и конца.

– А откуда ты тогда знаешь, если ты не вечный? – принцесса иронически глянула на дракона.

– Мы все вечны, пока о нас хоть кто-то помнит. Мы, драконы, слышим мысли друг друга, передаем общую память из поколения в поколения. Я знаю, что такое бессмертие, потому что помню это памятью предков, помню Первого Дракона. Я сам был Им.

– Т.е. ты был как он? И как это…был? Ведь ты и сейчас есть? – удивилась принцесса.

– Я смертен. Хотя для тебя я вечен, – улыбнулся дракон.

– Так сколько же вы живёте? – не сдавалась принцесса.

– Мы живем, пока не умрём! – гордо сказал дракон, усмехнувшись.

– Но, ведь, когда живёшь долго, становишься умнее и мудрее. Это же хорошо, – не отставала девушка

– Драконы живут долго, а умные драконы не только долго, но и время от времени меняют свои имена, чтобы люди не узнали, сколько длится их жизнь, и не преисполнились завистью. Ведь мы для людей все на одно лицо, или морду, – дракон скорчил страшную мину, обнажив все сто тридцать три зуба.

– Значит и ты менял имена? А как тебя зовут на самом деле? – в упор посмотрела на змея принцесса.

– Коша. Ты же знаешь, – дракон моргнул.

Принцесса расхохоталась, и кинула в него пучком травы:

– Ну, ты и хитрюга!

– Набор ядовитых зубов и безумное пламя, чудовища, монстры, – дракон выдохнул колечко дыма. – Вот как нас звали. Что ж, это удобно. Потому что качественно отпугивает большинство глупцов, падких до наших сокровищ. Которые, кстати, тоже – один из мифов.

– Но у тебя же они есть, сокровища, – иронично заметила принцесса.

– Я их коллекционирую, – прищурил один глаз ящер. – Но многие драконы равнодушны к человеческим побрякушкам. Был бы сочный кусок мяса, чистая вода и ветер под крыльями.

– А каким был этот первый дракон? – принцесса улеглась поудобнее на куче травы и подперла ладошками подбородок.

– Мать рассказывала мне, что он был великий и огромный, как небо. Когда он летел, половину земного шара накрывала тень от его крыльев. Когда он изрыгал пламя, всё живое замирало в ужасе. Никто не знал, откуда он появился. А ему казалось, что он жил всегда. Он возомнил себя центром Вселенной, повелителем и прародителем всего сущего, а не только драконов.

– Он думал, что он – пуп земли, – принцесса задумчиво поджала губы и на ее щечках отчетливо проступили ямочки.

– Что-то вроде этого, – улыбнулся дракон и продолжил.

– Даже звёзды позавидовали его могуществу и долголетию. И прокляли его и весь драконий род бессмертием. Сначала он радовался тому, что живёт и живёт. Тысячелетия проходили как дни, континенты сходились и расходились, взрывались, гасли и рождались звезды. А он всё жил в гордом одиночестве.

И однажды он понял, что устал жить. И захотел обрести покой. Но не смог. Он искал смерти повсюду, и не находил покоя ни днём ни ночью. И тогда он лёг на Землю и просто стал ждать смерти.

Он так долго ждал, что превратился в камень, мысли его замедлились, разум заснул и лишь дух еле-еле теплился в его неподвижном огромном теле. И сжалились над ним звёзды. И забрали его душу. И стала она одной из звёзд с радостью ушла вслед за сёстрами в бесконечность. Ты можешь увидеть шипы и части его шкуры по всему миру. Они превратились в горные вершины. Посмотри, вот один из них, – дракон кивнул на гору, в которой находилась пещера. Именно поэтому мы так любим камни. Они часть нас. Мы слышим и чувствуем их. После его ухода драконы потеряли своё бессмертие. Сначала они жили по сто тысяч лет. Потом всё меньше и меньше. Теперь драконы живут не больше тысячи лет. И не все помнят, кто они.

– И кто же они? – тихо спросила принцесса.

– Часть всего этого мира. Часть Вселенной. Как звёзды, песок, растения, животные, ветер, камни, океаны и реки…

– И люди?

– И люди.

***

– Да, камни живут так долго, – подумал дракон. – Потому что им чужды эмоции и страсти. Мои родители считали, что в этом их мудрость, поэтому всегда старались оставаться спокойными и рассудительными. И никогда не показывать страха. Но запах страха от других живых существ дракон чуял за версту.

Он поскрёб лапой подбородок и снова углубился в воспоминания. Историю про запахи он любил.Дракон придирчиво осмотрел кончик пера, сдул невидимую ворсинку и снова окунул его в чернила.

ЗАПАХИ.

Стоял жаркий полдень. В пещере царил полумрак и приятная прохлада. Снаружи не доносилось ни звука. Казалось вся живность попряталась от испепеляющих лучей безжалостного солнца. Деревья уныло стояли в ожидании хоть капли влаги, но на небе не было ни облачка, а в горячем мерцающем воздухе не было и намёка хоть на самое захудалое дуновение. Дракону конечно же жара не была помехой, а вот нежной человеческой особи пришлось бы несладко.

Дракон с удовольствие наблюдал, как принцесса расчёсывает свои блестящие рыжевато-золотистые волосы и при помощи шпилек и заколок, украшенных драгоценными камнями, пытается соорудить на голове какое-то гнездо. Вид у неё был ну очень занятой и забавный.

Ящер осторожно втянул воздух ноздрями.

– Перестань меня нюхать, я же не цветочек, – дёрнула плечиком принцесса. – Мне щекотно!

Дракон с шумом выдохнул, и поток теплого воздуха поднял вверх огненный сполох волос принцессы. С её головы алмазным водопадом посыпались заколки.

– Ну вот, всю причёску испортил! – вскрикнула принцесса и её брови взлетели вслед за причёской.

– Не испортил, а поправил. Без этих блестяшек тебе гораздо лучше. Я люблю естественность. Ты теперь похожа на костёр, – дракон закрыл глаза, пряча усмешку.

– Скорее на стог сена, – пробурчала принцесса, безуспешно пытаясь привести в порядок шевелюру растопыренными пальцами. – Спасибо хоть не спалил. Лысых принцесс в нашем королевстве ещё не было.

Дракон мелко затрясся, то ли чихая, то ли кашляя:

– И запах сена я люблю. Травы пахнут простором и свободой. Не беспокойся, тут темно. Кто тебя видит?

– Ты видишь, – принцесса, выгнув бровь, пристально взглянула на ящера. – Значит я пахну сеном?

– Бывает, в темноте ничего не видишь, и не слышишь, только запах ведёт, – увильнул от ответа дракон.

– Вот-вот! Ещё и обнюхиваешь меня, без моего на то высочайшего соизволения, – принцесса нахмурилась, но в её глазах плескалось веселье.

– Что, мне и дышать уже нельзя? – возмутился дракон.

– Так ты дыши, а не нюхай, – принцесса откровенно забавлялась.

– Дышу, как умею, – насупился дракон.

– А чем я пахла, когда ты прилетел за мной? – вдруг в лоб спросила принцесса.

– Ну, ты пахла… любопытством, – протянул дракон и его зелёная чешуя стала оранжеветь.

– Разве любопытство пахнет? И чем это интересно? – не отставала принцесса.

– Оно имеет терпко-сладкий запах, такой, с перчинкой, – чешуя стремительно краснела.

– В тебе случайно не умер парфюмер? – рассмеялась принцесса. – Может это был страх?

– Нет, парфюмеров я не ел. А запах страха ни с чем не спутаешь. Бывало, помню, прилетишь в какой-нибудь замок развлечься, принцессок попугать, – дракон скосил глаза на девушку, наблюдая за её реакцией, но принцесса лишь фыркнула.

– А там все носятся. Орут. Кто в шкаф, кто под кровать, кто вовсе с башни выпрыгивает, будто полетать захотел. И везде смердит, хоть нос затыкай, – дракон чихнул и потёр лапой нос, как большой кот.

– Или рыцарь какой припрётся к пещере, кричит, надрывается, мол, выходи чудище поганое, за честь девичью, поруганную изрублю тебя на колбасу ливерную. Железкой своей машет, скорлупками своими коваными бряцает…. А запах от него, ур-р-ф-ф! И не знаешь, кто больше воняет, он или его конь.

А все, кто сюда внутрь попадал от одного запаха сознание теряли. Кому рыбой тухлой пахло, кому серой, и людишки так забавно начинали махать скрещенными палками передо мной. Кричать что-то. То ли «изыди», то ли «уйди», я так и не разобрал. Вот смех-то, – дракон снова затрясся, царапая когтями каменный пол.

– Правда, потом приходилось неделю пещеру проветривать, я люблю чистый воздух, – дракон брезгливо дернул хвостом. А ты меня совсем не боялась. Только глазищами зыркала. Я даже удивился. Такая маленькая и такая нагл… смелая! И пахнешь приятно. Я даже подумал сначала, что ты того, не в себе. Потому и в пещеру тебя потащил, чтоб попугать побольше.

– А я была не в себе, а у тебя. И мне у тебя ничем не пахло. Как дома. Потому я и не испуга…– принцесса вдруг замолчала на полуслове, удивленная своим открытием.

Дракон закрыл глаза и положил голову на передние лапы, снова втянув ноздрями воздух, но на этот раз возмущения он не услышал.

***

Дописав историю, новоявленный писатель положил перо и снова задумался. Серебряные глаза затуманились. Казалось, дракон заснул, но нет. Он встрепенулся и потянулся к перу.

– Так. Пора вернуться к нашим баранам, ой, то есть к принцессе и нашему знакомству.

МОЯ ПЕЩЕРА – МОЯ КРЕПОСТЬ?

Когда дракон принёс принцессу в пещеру, она уже спала. Укачало видно. Ему было жалко её будить, и пришлось очень аккуратно пронести сетку внутрь своего жилища и положить на свою лежанку.

Через час принцесса проснулась, выбралась из сетки и двинулась осматривать драконью пещеру. Она поохала на высокий потолок, с которого свешивались многочисленные сталактиты. Пару раз споткнулась о выступы на полу, но ничего не сказала.

– Какой у тебя беспорядок, сэр дракон. Ты что, тысячу лет не убирался? – принцесса провела ладонью по закопчённой стене и продемонстрировала дракону растопыренные чёрные пальцы.

– Ну-у-у, не тысячу, а лет двести точно, – непонятно почему стал оправдываться ящер.

– Ну так приберись! Мы принцессы, привыкли к чистоте и удобствам с привилегиями. А у тебя вон, полная антисанитария, присесть негде, – принцесса пнула пыльную кость в кучу таких же запыленных останков.

Дракон слегка обалдел. Он думал девчонка забьётся в уголок и будет там сидеть, как мышь. Ага. Мышь оказалась зубастой и не из робкого десятка.

– Так я тебя и так похитил с привилегиями. Долетела с удобствами, в кресле, под покрывальцем, любуясь видами, ещё и ругаешь меня? Я здесь хозяин, я – дракон! Как сказал, так и будет! – дракон грозно выпрямился во весь рост и расправил крылья.

– Хорошо, хорошо, ты, большой, могучий дракон, твоё слово закон. И ещё огонь зажги, холодновато тут у тебя. Мы, женщины, существа нежные. Ты же не хочешь, чтобы я простудилась и умерла, – принцесса вела себя так, как будто посетила его пещеру с официальным визитом.

Дракон потерял дар речи от такой наглости.

– А это что у тебя? Ого, это что, твои сокровища? – принцесса добралась до драконьей коллекции драгоценностей. Присев на корточки, девчонка стала перебирать камушки, золотые монеты. Больше всего её заинтересовала посуда из золота и ожерелья. Девушка вертела и крутила их со всех сторон. Мой внутренний дракон напрягся.

– А ты – жадина. Столько всего! Хотя… я тебя понимаю. Мой папенька тоже любит копить драгоценности, хоть он и не дракон. Говорит, пригодится на чёрный день. А у вас, драконов, смотрю, тоже бывают чёрные дни? А какие именно, по понедельникам или воскресеньям? И почему именно золото драконы собирают, можно же и серебро, – принцесса беззаботно болтала, откидывая одну вещицу за другой, мельком осматривая их.

– А что у нас на ужин? Посуда есть, это уже хорошо, правда пыльная, надо её помыть. Ты же помоешь, я не ем из грязных тарелок, я же не простолюдинка. Надо что-то придумать на ужин. Я бы, например, не отказалась от рябчика, фаршированного шампиньонами с прованскими травами, украшенного красной или чёрной икрой, свежего пирога с вишней и бокала миндального молока… – принцесса облизываясь, загибала пальчики.

– Ты что, молчишь только когда спишь? – дракон успел вставить свой вопрос между ворохом слов этой болтушки.

– Я не болтаю, а веду светский разговор. Как и положено приличной принцессе. Ты же не просто так меня утащил. Наверное, скучно тебе было, бедному. Ну ничего, со мной не соскучишься, – прощебетала принцесса. И тут у дракона перекосило пасть, как от кислятины какой…

– Прощай, тишина и покой. Это беспредел какой-то. Где я всё это достану? – пробормотал он, обалдевший от такого напора.

***

– А! О! Точно! Беспредел! Жадина! Вишня! – дракон стал торопливо записывать всплывшие в памяти очередные истории.

ЖАДИНА.

– Если долго-долго молчать, то можно превратиться в камень, – сказал дракон задумчивой и необычайно неразговорчивой принцессе. – Уж я-то знаю…

– Драгоценный? – после непродолжительного молчания спросила принцесса.

– Кто как, – поскреб в затылке дракон. – Кто булыжником становится, а кто и алмазом. Смотря что внутри. Вот был, к примеру, у меня такой камень – жеода. Он геологического происхождения. В общем, возле вулкана я его нашёл. Это совсем непримечательный чёрный камень, булыжник булыжником. на него мало кто обратил бы внимание. А на самом деле он очень даже не простой. Его красотой можно любоваться очень и очень долго, вот только сперва его необходимо расколоть. И ты увидишь внутри …космос, который образуется из множества кристаллов! А если всмотреться попристальнее, то можно рассмотреть мириады созвездий. И ты не можешь оторвать свой взор. Тебя словно затягивает внутрь.

– Ну и болтушка же ты, сэр дракон, – засмеялась принцесса.

Дракон закусил губу нижним левым клыком и отвернувшись, обижено замер, будто сам превратился в камень.

– Так значит, чтобы понять, что булыжник, это не булыжник, а этот, жадина, с секретом внутри, надо стукнуть по нему хорошенько? – вкрадчиво сказала принцесса, мягко подходя к дракону со спины. – Папеньке один раз посол из пустынной страны подарил алмаз необычайной красоты размером с кулак. Он так обрадовался, любовался им целый час. Я еле выпросила у него подержать его. Он так заманчиво блестел. И… уронила.

Чешуйчатый "камень" дернул крылом и хмыкнул.

– А он разбился, – продолжала принцесса, усевшись на драконий хвост, болтая ногами. – Я так испугалась! Думала, вот мне сейчас влетит, и опять буду под домашним арестом месяц в башне куковать без сладкого. А оказалось это простая стекляшка, а никакой не алмаз. Папенька сначала расстроился, а потом посадил посла на кол, объявил войну этому пустынному королевству. И ему сразу полегчало. Там конечно сразу испугались и прислали целый ларец с алмазами, уже настоящими. Я проверяла,– хихикнула принцесса. – Папенька до сих пор ломает голову, откуда на мраморном полу в его кабинете и его парадных суперпрочных доспехах царапины.

– И этот homo loquentes говорит, что я болтлив, – пробурчал оживший дракон, стараясь не шевелить хвостом. Хотя это было очень трудно, так как ему было щекотно.

ВИШНЁВЫЙ БЕСПРЕДЕЛ.

-Всегда не могут быть рядом люди… и драконы, – задумчиво произнесла принцесса, удобно устроившись на теплом животе дракона и глядя на закат.

-А откуда я тогда узнаю, кто мой человек? – спросил дракон, стараясь дышать потише, чтоб не уронить принцессу.

-А как я узнаю, кто мой дракон? – хитро скосив глаза, переспросила коварная принцесса.

– Ну, это легко. Достаточно взглянуть ему в глаза. И смотреть. Долго. И не отводить взгляд, пока дракон сам не отведет. Иначе фсё! Спалит дотла.

– Зачем тогда смотреть? Раз это так опасно. Это… как ежа съесть, бр-р-р! – поежилась принцесса.

– Или вишневого варенья, – улыбнулся дракон. – Тоже есть опасность. Зуб, например, сломать. Надо вовремя косточку языком нащупать и выплюнуть.

– Ну, может, это больной или слабый зуб был. Вот и не выдержал. Зато эскулапа не надо звать, с жабой.