Полная версия
БДСМ Дед Мороз
Дочь резко останавливается и я слышу раскаты бархатного Дедморозовского баритона:
– Стоп-стоп-стоп! – я так увлеклась, что не сразу его услышала.
Он останавливает музыку и дает важную команду:
– Приморозились друг к дружке при помощи обнимашек!
Мы быстро обнимаемся с дочкой. Она и правда примораживается накрепко – как ткнулась мне головой в живот, так я чуть не полетела!
– О, как крепко приморозились! – большими варежками Дед мороз щекочет дочку. – Ну-ка давайте-ка еще раз!
Только он хотел нажать на кнопку, как моя дочь дергает его за рукав и возмущенно говорит:
– А ты почему не иглаешь? Давай вместе со всеми!
Это она повторяет за воспитательницей. Я слышала, так им говорят в детском саду.
Красавчик улыбается, включает музон и начинает танцевать вместе с нами. Дочка хватает свою заводную игрушку и прыгает вместе с ней.
Дед Мороз водит хороводы с дочкой, но она больше уделяет внимания игрушке. Дети такого возраста не могут долго концентрироваться на чем-то одном – это я прочитала в одном умном журнале.
Красавчик переключает внимание на меня, берет мои ладони и разводит в сторону лодочкой. Мы пляшем, позабыв о времени, смеемся и смотрим друг другу в глаза. Я чувствую его парфюм, смешанный с запахом мужского тела. Если бы не свет, смех и визги дочери – мне бы казалось, что мы в целом мире одни.
Он пристально смотрит мне в глаза и улыбается, но уже не так, как до этого дочке. Его взгляд хоть и остается смешливым, но разгорающийся в нем огонь заставляет меня трепетать.
Он смотрит по-новогоднему празднично – чуть насмешливо, но вместе с тем опьяняюще строго. Его огонь так будоражит мою кровь, что меня бросает в жар.
Я вдыхаю его аромат и мне кажется, что мы уже в постели. Древесные нотки парфюма и полный похоти запах настоящего мужика. Я сближаю между нами расстояние и поглубже вдыхаю воздух. Задерживаю в легких и наслаждаюсь ароматом самого красивого на Земле мужика.
О, боже! Заверните мне это в подарок! Обещаю, я открою точно под бой курантов на Новый Год!
Пытаюсь спуститься с небес на землю, да плохо получается. Не могу собой управлять, как будто бы пьяна: в голове гул, руки и ноги слабеют. Хочется думать только о хорошем и всякого рода шальные мысли берут надо мною верх.
Его глаза – смотрю в них, и словно выпиваю игристого: млею, таю, расслабляюсь. Представляю себе то, чего хотела давно…
Да, неделю назад я загадала новогоднее желание: хочу классного красивого мужика. Именно так – красивого и горячего, на меньшее не размениваюсь. Не надо мне это старческое “ты получше присмотрись, он хороший семьянин”.
Мне всего двадцать пять! Отстаньте!
Мое тело лучше знает, кто его должен иметь!
– Стоооооп! – дочь вопит во все горло и давит пальцем на колонку.
Умная девчонка, развитая не по годам.
Она права.
Мне действительно пора остановиться.
– Плимолозились носиками! – Динка довольная, что ей позволено руководить игрой.
Не успеваю я хоть что-то сообразить, как Дед Мороз хорошо так ко мне примораживается. Носиком – большим и горячим. Тем, что стоит колом в его больших и красных штанах.
Перед моим лицом его ехидная улыбающаяся физиономия. Мол, ну че ты скажешь? Ведь надо играть!
Дочка подходит к нам и пробует разъединить. Толкает ладошками Дед Мороза, а меня принимается щекотать. Смеюсь и слегка отшатываюсь, но местный Санта еще крепче вмораживает свой кол в мой живот.
Я ощущаю его орган – напористый и неприлично возбужденный. Очевидно, этому Дед Морозу очччень хочется делать детей! И прямо сейчас!
Дочь, наконец, наигралась и перестала нас щекотать и расталкивать.
– Маладцы! Клепко плимолозились! – она выдает вердикт, – халосая паррра!
Ее раскатистое “ррр” прозвучало в моих ушах словно раскат грома.
“Пара?”
Ну уж нет!
Он просто Дед Мороз, а я… одинокая мама. Подумаешь, и в одиночестве тоже может быть хорошо…
Динка захлопала в ладоши и переключила внимание на собаку.
– Гав-гав, – дочь сама принимается лаять, так и не сумев завести игрушку.
Из кухни доносится неторопливая мамина речь и громыхание сковородок и противней. Судя по отрывкам фраз, темой их с подружкой разговора стал слоеный медовый пирог.
– Любишь сладенькое? – он говорит тихо, практически на ухо.
– Угумс, – киваю.
И зачем-то добавляю:
– Кусочек медового и пара бокалов вина – вот мое меню на Новый Год. А потом спать.
– Спать? А горяченькое? – он вскидывает бровь.
Не успеваю понять намек, отвечаю прямо:
– Неа, я уже отказалась, мама в курсе.
– Ну а если я предложу?
Вмиг краска подступает к моим щекам.
Смотрю ему в лицо.
Да, черт, он улыбается!
Он шутит! А я уж чуть не сказала “да!”
Еще чуть-чуть – и мысленно выбирала бы платье для ресторана. И особый акцент сделала бы на красные с кружевом трусы!
– Гав-гав, – доносится уже из кухни.
– Ой, а что это у тебя? – мама артистически притворяется, будто это не она выбирала игрушку. И упаковала тоже не она. Ага-ага.
– Это гав-гав! Деда Молозь падалил!
Красавчик отпускает мою руку, но не отводит глаз. Трогает мою щеку, проводя по ней пальцем. Горячим и напористым. Такой же, наверное, как и его…
– Мааайяя, – кричит мама, – ты видела подарочек Деда Мороза?
Эх, маме бы податься в актрисы! Жаль, в этом плане я совсем не в нее.
Красавчик направляется в сторону кухни, меняет голос с приглушенного на громкий, и говорит словно телеведущий:
– Ну, всего хорошего вам. Вашему дому, вашей семье! И вашей малышке, – он улыбается дочке.
– Пакааа, – Динка машет руками и что-то жует. Рядом с моей мамой она никогда не бывает голодной, – Плиходи еще!
– Какая хитрая, – смеется мама, – че, понравилось подарки получать?
В кухне смесь пряных запахов перекликается со сладким ароматом домашних коржей. Мед уже топится на водяной баньке, а сгущенка для печеньев и торта муравейник постепенно исчезает в дочкином рту.
Мама благодарит Деда Мороза и продолжает возиться с готовкой. Попрощавшись, он отправляется в коридор. Я за ним.
– Вкусно пахнет кааак, – он утрированно вдыхает воздух носом.
“Приходи к шести” – чуть не вырвалось у меня автоматом.
Он внимательно смотрит на меня, а потом эмоционально округляет глаза:
– Чуть не забыл! – хлопает себя по лбу, – напомните-ка ваш номер.
Он достает смартфон и разблокирует экран.
Не подумав, я начинаю диктовать:
– Восемь девятьсот…
И на середине цифр осекаюсь. Зачем ему это?
Замолкаю и смеясь на него смотрю.
– А… зачем вам?
– Как зачем? Надо. Мне нужно заявку закрыть, они у меня рассортированы по номерам. Иначе я не найду, – выдает он с наездом.
– А, – расстроенно выдыхаю, – Вас вызывала мама. Сейчас я продиктую ее номер.
Честно говоря, я хз где мама оторвала бесплатного Дед мороза. Мы ни копейки ему не платили, а он пришел и развеселил всю семью! Был в соцсетях клич: кто хочет – оставьте заявку, спонсор чего-то там оплатит желающим подарок – поздравление Деда Мороза. Но подарок надо покупать самим.
– Нет-нет. Мне нужно, чтобы вы оставили свой отзыв. Поверьте, это здорово мне поможет, – и он делает крайне серьезное лицо.
Растерявшись, диктую цифры. Мало ли, вдруг красавчик работает под строгим руководством? С него спросят как и что, а я, зараза такая, даже написать благодарность ему не смогла.
Диктую, он перепроверяет и тут же звонит. Мой телефон негромко пиликает.
– Ага, спасибо, – услышав рингтон, Санта Клаус или кто он там – нажал на отбой.
Он открывает входную дверь. Внутри меня на тысячи осколков рушится пузырек шаткого счастья, только что вызревший внутри. Его крепкая спина, сильные руки и мощная шея – увы, все это я больше не увижу уже ни-ко-гда.
К горлу подступил мерзкий ком, в груди заскребли острыми коготками мыши.
– Спасибо и… до свидания, – улыбаюсь одними губами.
– Так, значится… – он оборачивается. Его широкая фигура располагается между косяком и дверью, – сладенькое и горячее. Окей. И не забудь: в новогоднюю ночь таким красавицам не до сна!
Он задевает мою щеку пальцем, подмигивает и уходит. Я остаюсь стоять в дверях и раскрыв рот смотреть в подъездную пустоту.
– Гав-гав-гав, – возвращает меня к реальной жизни.
– Мааайя, – зовет мама, – Дед Мороз уже ушел? А то у меня есть кусочек сладенького пирожка… Только что из духовки. Пока горячий…
“Мама. Он сам как сладенький пирожок. И очень горячий”.
И пока мама не видит, я прикладываю руки к сердцу и молю, возведя глаза к подъездной лампочке:
“О, боже. Я тоже хочу сладкий новогодний подарок! Красивого, мускулистого, накачанного… нешоколадного Дед Мороза! Можно сразу без обертки. Ммм…”
Глава 3. Сласти в душе
Оливье, селедка, шампанское… Мамины подруги шутят, приложив ручки в груди: “А еще недавно ты была вооот такой маленькой. Тебе открывали детское шампанское на Новый Год…
– … помнишь?”
– Неа, – лениво.
– Тебе было двенадцать.
Блин! Да я уже совсем взрослая была!
Помню скукотень, меня тогда не отпустили на вписку. Друзья тусили с одногодками, а я, блин, сидела за столом. И прихлебывала “детское”.
Да! Было такое!
Похоже, и сегодня меня оно ждет.
Захожу на кухню и быстро тырю помадку для торта. Нагло запускаю пальцы в кастрюлю – а потом в рот.
Мама не видит. А если увидит – не удивится. Главное, чтобы на кухне не было родни или ее друзей. А то ей придется оправдываться, что я такая некультурная. Ведь все должно быть “как надо”. А то вдруг Дед Мороз по попе ата-та.
Я представила Деда Мороза с большой-большой такой палкой, она еле-еле умещается у него в штанах.
Вот интересно, как он наказывает плохих девочек?
Бьет лобком по попке в догги-стайл или заставляет сосать? Брать глубоко в горло и пропускать большую палку внутрь. Давиться до слез и потом все до капельки глотать.
Эх, какие же у меня мечты! “Чистые! Новогодние!” Аж самой становится смешно.
Мама носится по кухне и не видит, что за столом уже два нахлебника. Я и дочка – вдвоем едим за обе щеки. На глазах Динки я ныряю пальцем в кастрюлю, достаю сладенькое – и быстренько ем.
Не забываю заговорщицки подмигивать, не то дочка быыыстро меня сдаст!
Сначала помадку я соскребаю со стенок, чтобы не слишком уж нагло. А сейчас прямо так – бац в сладкую жижу пальцем – и слизывать языком.
Интересно, а хороших девчонок он как поощряет? Намазывает помадку на член и дает слизать? На палку свою, в смысле. И тыкает умницам в ротик.
На тебе! Получай!
Ну, блин!
Перед глазами сразу возник только что ушедший Санта.
– Диииин, – обращаюсь к малышке.
Она молчит. Как хомячок жует.
– Тебе понравился дядя?
Блин!!!
– … эээ, Санта Клаус?
Черт!
– …. Дед Мороз! Понравился, а?
Смотрю на нее с интересом.
Она лопает печенье, в другой руке у нее зажат большой песочный корж. Размером практически с ее личико. И куда моя мама так много печет?
– Панлавился. Наманый.
Да. Дочь, кажется, вся в меня. Нормальный – и ладно. Че еще надо?
– Дооочь, ну он же… Клевый такой. Да?
– Мм, – и она вертит головой отрицательно.
– Че, не понравился?
Я пучу глаза.
– Панлавился. Ниче он не клеклый.
А… Это же слова моей мамы. Клеклый. Это она про неудавшийся пирог.
– Я говорю красивый, скажи ведь?
– Наманый.
Смеясь, закатываю глаза.
– А пирожок как? – спрашивает мама, – на стол я вот этот положу. Тут неудачный – и ладно. А вот этот вот вроде получился хорошо.
Пробую пирог и закатываю глаза к небу. Именно не к потолку, а к небесам. Сладкий, яблочный, с резной сахарной верхушкой. Мягчайшее тесто, просто тает во рту.
– Ну че, есть хоть можно?
Мама как всегда прибедняется.
– А еще кусочек дашь? – и смеюсь, – я не распробовала, нужна добавка. Щас еще кусочек попробую, а потом скажу.
***
Я люблю смаковать: дегустировать, неспеша поглощать и тащиться.
Это касается всего. И секса, само собой.
Может, поэтому я все еще не нашла пару?
Дело в том, что я не люблю впопыхах. Мне нравится долго. Антураж, настроение, прелюдии и… от игрушек не откажусь.
А вот бы целый мешок секс-игрушек! Как подарков у волшебного старика!
Интересно, а вот этот красавчик может достать из мешка… анальную пробку? Или член – красивый и стеклянный. Ну чем не подарочек на Новый Год?
А вообще – поставить бы в ряд офигенных вибраторов. Ну и наручники еще можно добавить. Я бы предпочла на меху.
Признаться, я никогда секс-игрушки не пробовала, но много читала про них и заходила в интим-магазин.
Не постеснялась по одной простой причине. Там подружка работает, она и пригласила меня поржать. Фаллоиммитаторы, пробки, кольца на пенис и бешеное количество вибро-трусов. А еще стеки, лопатки для шлепанья, плетки и много черного латекса.
Признаться, мне не хочется что-то отдельное.
Я хочу сразу все.
А вот бы Дед Мороз пришел весь в черном латексе! И с белой густой бородой! А че?
Их, жалко не спросила у гостя – поздравляет ли он взрослых девочек. Мало ли. А вдруг?
***
– У меня бошка грязная, мам, – кричу ей на кухню, – я пойду душ приму.
– Ага, давай. У меня уже все готово, через часик стол накрываем. Сначала проводим, а уже потом встречать.
Ухожу не дослушав. Через час припрется куча народу. Провожать, встречать, бесконечно улыбаться… И мне придется быть среди них.
Комната нагревается от воды и я залезаю в кабину. Стеклянные стенки отделяют меня ото всего.
Вдыхаю – и представляю рядом красивого Санту. Струю душа направляю вниз.
Это не душ, это горячие сладкие губы обжигают меня там и заставляют дрожать. Его язык лезет между складочек – точечно ласкает клитор.
Я закрываю глаза и рвано дышу.
Представляю комнату, где никто нас не тревожит, это, должно быть, райский уголок.
Раздвигаю ноги и он с настойчивостью лижет.
Соединяю бедра – и он переворачивает меня на живот. Шлепает по попке – легко так, игриво и заглядывает мне в лицо.
– Ты хорошая девочка?
Его томный голос раздается прямо в моей голове.
– Дааа… – говорю на выдохе.
– Умница?
– Дааа…
– Тогда получай украшение.
В его руках красуются анальные бусы. Он не спешит их вводить, просто кладет пока рядом со мной.
– И сладкий подарочек, – и он снимает красные широкие штаны.
В моих фантазиях член у Санты большой и с крепкой головкой. Бордовая, горячая, влажная, кожа немного блестит. Член чуть подрагивает и я беру его в руку, подхожу близко и его головкой трогаю свой пылающий бугорок.
Струя душа помогает мне лучше фантазировать. Горячие струи распаляют мое нутро.
Но кончить все же не получается, душ стал ежедневным развлечением для меня.
Я представляю, что Санта меня наказывает. Это заводит и подбрасывает в тело огня. Только как представить, что такой милый мужчина может сделать мне больно? Жаль, но, наверное, никак.
Изо всех сил пыжусь и в мыслях делаю его злобным, но понимаю, что это выше моих сил.
Так и не кончив, начинаю мыть голову. Сквозь струи воды слышу стук в дверь.
– Я купаюсь, – отвечаю сразу маме и Динке.
Наверное, это мелкая приперлась под дверь и стучит.
– … уже… Маайя… слышишь?…
Что-то неразборчивое, потом четко слышу мамин голос:
– … возьми.
И опять стук.
Не обращаю внимание, пока не вымоюсь. Мои длинные окрашенные волосы дороже всего. Я три раза их красила в шоколадный, пока не добилась приятного тона и золотого отблеска тепла.
Выхожу в полотенце и слышу голос маминой подружки. Обматываюсь и быстро прячусь в комнатке – у себя. Сушусь феном, включаю гирлянду, плейлист на телефоне и подпеваю.
– Мааайя! – мама без стука заходит, – тут какой-то номер звонил тебе много раз.
– Наверное, спам, – отнекиваюсь.
А в груди зарождается огонек.
– На, смотри, – мама дает мне мобильный.
Из кухни слышится голос подружки:
– А че это в духовке у тебя?
Мама округляет глаза:
– Аах! Забыла! Неужели сгорело? Твою же налево!
Пулей бежит, аж мишура на лету развевается. Она у нас повсюду – карнизы, двери, стены и даже потолки. Мама с дочкой вешали все позапрошлые выходные и, вот, украсили все, что смогли. До чего дотянулись, я бы сказала!
Смотрю на смартфон и пробиваю номер. Кое-как нахожу мамин телефон. Впопыхах она его бросила неизвестно где.
Сверяю номера – и на сердце тоска.
Нет, контакт Дед Мороз в ее телефоне – совсем другой номер. А мне звонил, похоже, и правда спам.
Я так надеялась, что цифры совпадут, что даже поверила в счастье.
Но нет, жизнь такая же фальшивая, как и блестящая елочная мишура.
Кидаю смартфон, сажусь в кресло, меня жутко тянет плакать. Пытаюсь не реветь, всем сегодня не до того.
Вместо слез позволяю себе кучу фантазий. Снова и снова проваливаюсь в придуманный мир. Где Дед Мороз – он же спортивный сочный мачо, где вместо родственных посиделок – тусовка до самого утра.
Мигает экран, но я гашу боковой кнопкой. Тошнит от сопливых “С наступающим” и траляля.
Никто не поймет же, что меня тянет плакать в такую знаменательную дату как тридцать первое, блин, декабря.
Мигает еще. Краем глаза вижу неизвестный номер – тот же, что и звонил.
“Не хочешь? Жаль, очень грустно. Теперь даже не знаю как идти на свой собственный Новый Год. Ну успехов тогда тебе, здоровья и Щастья. Если вдруг передумаешь – ты, это, напиши или позвони”.
Так тепло стало на душе! И эта буква Щ выдает в нем юмориста.
Он так ласково написал – так искренне, так солнечно. Словно погладил теплой ладошкой по замерзшей щеке.
Внутри меня загорелся маленький огонечек надежды: неужели я встречу Новый Год по-настоящему – радостно и хорошо?
Черт! Че же делать? Он трижды звонил мне. А я… Эх, я мастурбировала и представляла тебя, Санта.
Как же теперь быть?
Звонить и писать первой я не умею. Вот если бы он еще разок набрал меня…
Пожалуйста! – складываю молитвенно руки и с благоговением смотрю на мигающую лампу гирлянды.
Желтый-желтый-желтый… Будто символ светофора “Приготовься и на зеленый иди”.
Вдыхаю аромат теста и слышу Динкин голос. Она орет громче телека ХеппиНьюЙееее.
Кручу телефон и со скуки подбрасываю в ладонях. И, приземлившись, он выдает белый экран звонка. И кучу циферок – звонит входящий номер. Последние сходятся с Сантой из смс.
Сердце как вдарит – ТУК-ТУК – прямо по мозгам и по ребрам.
Руки начинают потеть и дрожать.
Голос мамы на кухне, аромат сгущенки и песочных коржиков. Песня из телека…
Все это – как салат оливье. Много разного накрошено в одну тарелку. И заправлено маминым “Не трогай, это на Новый Год”.
А я потрогаю. И непременно сегодня. И начну с самых сладких Его частей.
Глава 4. Звонок от Деда Мороза
Не зря говорят про трубку – снять словно чеку с гранаты. Вот и я так же – бледнея, беру телефон. Подношу к уху, а хочется вибрацию к другому месту.
– Слушаю, алло… Алло…
Зачем-то вывалила все приветствия сразу. Хорошо, что не заговорила на иностранных языках. Бонжур там, хеллоу, буэнос диес, хотя какой “диес” – вечер на дворе.
– Привет, – голос спокойный, мягкий, – чего трубку не брала?
С первого слова так настойчиво, властно, даже диктаторски, как будто я ему что-то должна.
– Ну…
– Говори давай, чем занимаешься?
– Я… Ну…
– С кем встречаешь?
– Да родственники придут.
– Домой? Или куда пойдешь гулять?
– Ой, да пошла бы. Да не, все мамины. Тут дома, по-семейному…
Говорю и сама понимаю, что семейное – это, блин, семья! А не мамины подружки и тети-дяди родственники.
Семья – это МОЯ семья.
– А по-интересному не хочешь? Можем погулять, погода хорошая.
Он говорит, а я млею. Ложусь, выключаю свет и под свет гирлянды представляю Его. Крепкие руки, накачанные плечи, широкая мускулистая спина и округлая попа-орех.
Опускаю руку вниз и трогаю то, что под трусиками. На всякий случай заставляю себя встать с закрыть дверь на внутренний замок.
А он продолжает – с энтузиазмом рассказывает историю:
– Не поверишь, сейчас приехал поздравлять последнего – тот еще шабутной малыш! Рассказал мне стих, а потом как закатит истерику! Я еле успокоил его!
– А чего он истерил-то?
– Ну-как! Он ожидал другого подарка. Мол, ему дали совсем не то, что он просил.
– Эх, родители подкачали.
– Да конечно! А ты знаешь что тот ребенок у Деда запросил?
– Блин, че?
Мне реально стало интересно. По своей Динке знаю, что нынешние дети – ого-го!
– А вот угадай!
– Какую-нибудь крутую машинку?
Ну, раз мальчик. Я плохо знаю че любят маленькие пацаны.
– Неа. Даю еще попытку.
– Ну… Может, собаку?
– Мимо, – смеется, – остался последний шанс, давай отгадывай.
– Ну я не знаю! Сдаюсь!
– Он запросил себе личного волшебника! Во дети!
– Ниче себе! Это как, я не понимаю?
– Ну… судя по его словам – он хотел, чтобы у него был свой личный Дед Мороз!
Он смеется в трубку и продолжает:
– Его папа крупный бизнесмен, наверное, богатая семья. В дома есть прислуга и… малыш захотел собственного волшебника. А че, удобно же!
На миг замолкаю и офигиваю от того, какая фантазия у детей.
– Ниче себе, просчитанный малыш, – смеюсь в трубку.
– А я че, спорю?
Хихикаю, на душе становится светло. Смотрю на мигающий огонек и ощущаю его теплый свет у себя в груди.
– И я бы не отказалась от такого подарка, – говорю кокетливо, но без задней мысли.
– Ну… так я весь твой!
Смеется.
– Меня Гоша зовут, – и он тут же поправляется, – Егор, а Гоша – ласково.
– Хорошо, Гоша, я запомню.
– А тебя как?
– Меня? Называй меня…
Быстро перебираю в голове шутливые варианты. Назваться Фросей? Марфой? Афродитой, блин? Ну не, это не мое.
Слышу голос мамы, она зовет Динку: “Будешь немножечко оливье?”
О, самое то, вкусно и нежно. Эх, была-не-была говорю:
– А я – новогоднее оливье.
Тишина. Смех. С шумом вдыхает носом воздух. И опять начинает ржать.
– Так, значит, оливье. С зеленым горошком?
– Ну конечно!
– С колбасой или ветчиной?
– С колбасой, – и добавляю, – с деловой. Прямо как я!
– Я обожаю оливье, – он говорит без шуток, серьезно. А потом срывается на смех.
– И я тоже.
– У тебя оно уже, поди, готово.
– А у тебя, че, нет?
– Конечно нет. Я с самого утра детишек поздравлял. И вот теперь я дома.
Один? Наверное, да. Но спрашивать как-то неудобно.
– Ну че, погуляем?
– Ну я не знаю даже…
– Давай! Выходи в семь.
– Не, не могу.
Да могу, конечно, только поуговаривай. А я то сейчас миллион глупых доводов нагорожу.
– А во сколько хочешь?
Из кухни доносится мамино: “Майя, ты не видела мой телефон?”
– О, меня щас припашут помогать маме.
Говорю как подросток, сама про себя смеюсь.
Мама не заставит помогать, разве что попросит последить за Динкой. Но мне тааак хочется что-нибудь соврать! Чтобы крышу снесло! Себе, в первую очередь.
– Че, посуду мыть заставляют?
– Пока еще нечего. Еще гости не приперлись и не начали жрать.
– Может до гостей свалишь, а?
– Да неудобно как-то.
– Ага, – он смеется, – и некому будет посуду мыть.
И я смеюсь.
– Слушай! – в его интонации слышатся ржачные нотки, – если тебе так нравится посуду мыть! Я придумал – помоешь у меня!
Ржет, аж не может. А тоже хихикаю.
Услышав мой смех, Динка всерьез проламывает дверь.
– Мааамааа!
О, боже! Какой требовательный голос! Ну точно вылитая я!
– Маааам!
– Тебе не дают поболтать?
– Не, это дочка, – и смеясь добавляю, – вы уже знакомы.
– А, не признал. Голос такой… настойчивый.
– Ага, – соглашаюсь, – вся в меня.
– В тебя?
– Ну да.
– Так ты, значит, настойчивая?
– Ну… допустим, – улыбаюсь.
– И на чем же ты настаиваешь? И какая получится настойка?
Ох уж эта игра слов!
– На водке! Делаю ягодные настойки! – шучу понимая, о чем он, – да шутка это.
– Да я понял. Ну че, через час выходи.
Смотрю на часы и предлагаю попозже. Я как раз Динку уложу спать. Или попробую, чтобы она не увязалась со мною. А то как начнет истерить!
– Окей, давай так. Как уложишь – напишешь. А если не увижу твоей смс – я напишу сам.
– Во сколько уложишь?
– Как всегда – в девять.
Умом понимаю, что Динка ну никак сегодня в девять не ляжет спать.
– Пять минут десятого я приду.
Соглашаюсь.
Кладу трубку и трогаю себя между ног. Там влажно, жарко и безумно похотливо. А в голове – бабочки с тараканами водят хоровод.
