Замок Сен-Мар

– Что это больше не повторится, – сказал его преосвященство. – По крайней мере, здесь.

Люди мрачно смотрели на купол и виднеющиеся в отдалении руины некогда прекрасного города, в котором Саварелли провел десять лет. Бартолемиты за одну ночь уничтожили шестьдесят тысяч человек– не будь тогда в Фаренце миссис Бреннон, кто знает, остался бы север Илары пригоден для жизни.

Саварелли повел свое малое стадо вдоль Периметра к реке, которая появилась тут после удара Молота. Люди с опаской озирались по сторонам, и кардинал их понимал: даже ему становилось не по себе, хотя он бывал тут уже не раз.

– Итак, дети мои, что видим мы тут? – деловито начал Саварелли, когда привел временную паству к слегка мерцающей прозрачной стене. – Мы видим Периметр – купол, который накрывает все место катастрофы. За его состоянием тщательно следят, и если вы вступите в ряды Бюро, то, возможно, вашим долгом будет наблюдение и поддержка Периметра.

– А сквозь него можно пройти? – спросила женщина.

Кардинал тут же провел рукой над границей. Рука благополучно ее пересекла, но очертания купола стали заметнее.

– Ничего страшного при пересечении Периметра с вами не произойдет, – сказал его преосвященство, помолчал и добавил: – Само собой, если вы человек и если у вас есть амулет, обеспечивающий право прохода.

– То есть на самом деле нельзя?! – воскликнула женщина.

– Конечно нет! – рявкнула Джен. – Какая, черт побери, польза была бы от этого Периметра, если б каждый дебил мог шастать туда-сюда, как к себе в сортир?

– Находиться за границей Периметра смертельно опасно, – суховато пояснил Саварелли. – Там сконцентрировано то, что успело прорваться в наш мир. В эпицентре прорыва вы даже дышать не сможете.

– Так вот почему… – пробормотал седоусый. – Теперь-то я понимаю…

Джен бросила быстрый взгляд на реку. Саварелли положил ладонь на рукоять меча и продолжил:

– Твари, увы, успели в немалом числе расползтись по христианской земле, прежде чем нашлись те, кто принес себя в жертву, чтобы запечатать провал. Но есть также и те, кто все еще мечтает повторить убийство…

Вода в реке вскипела, и в воздух взвилось длинное чешуйчатое тело, снабженное двумя головами с дюжиной глаз и четырьмя пастями. Кандидаты в рекруты с отчаянными воплями бросились врассыпную – все, кроме парня в зеленой куртке, седоусого мужчины и молодой сеньориты. Саварелли выхватил меч и с кличем «In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti!»[3] ринулся на тварь. Сверкающая сталь оставила новую длинную рану поверх старых шрамов. Чудовище зашипело двумя пастями из четырех и попыталось полоснуть кардинала хвостом с острейшим лезвием гребня. Саварелли увернулся, поскользнулся на мокром берегу и упал на колено.

– In ignis![4] – крикнула Джен. Ее рука вспыхнула от пальцев до локтя; ведьма прыгнула на лошадку и вбила пылающий кулак прямо ей в пасть, третью слева. Тварь поперхнулась; кардинал поднялся и ударил ее мечом повыше гребня. В этот же миг молодая сеньора с диким визгом бросилась вперед и принялась тыкать монстра в бок длинным мясницким ножом, а седоусый мужчина схватил самый большой камень и обрушил град ударов на хвостовой гребень.

На обеих мордах существа появилось крайне озадаченное выражение. Мотнув головами, оно отбросило Джен в сторону, резко распрямило острый плавник, отшвырнув его преосвященство, и повернулось к новым врагам.

– Беги! – крикнул женщине седоусый и поднял камень над головой. Но лошадка метнулась зигзагом в сторону, и ее клыки клацнули в опасной близости от парня в зеленой куртке.

– Razor![5] – взвыл бедолага.

«Ага!» – подумал Саварелли.

Чешуйчатое создание ловко увернулось от невидимых лезвий и щелкнуло клыками прямо над головой парнишки. Забеспокоившись, как бы она не увлеклась и не съела ценного свидетеля, кардинал поспешил спасти его жизнь. Он нанес коварный укол мечом в хвост водяной лошадки. Она обернулась и замахала плавниками, но осторожно, чтобы не содрать с его преосвященства кожу острыми краями. Ведьма меж тем ринулась к парню, который отползал от лошадки к ближайшим кустам, сгребла его за шкирку и ударила кулаком в лицо. Парень вскрикнул и безвольно обмяк.

– Довольно! – провозгласил кардинал.

Монстр встряхнулся, свил кольцами сильное тело, и там, где были шрамы и новая рана, лопнула кожа. Чудище потянулось, сбросило омертвевшую пасть, стряхнула несколько лоскутов старой кожи вместе с чешуей и нырнуло в реку, сверкнув новыми, блестящими малахитово-синими чешуйками.

– Свяжите его! – распорядился его преосвященство и повернулся к паре кандидатов в рекруты: – Ну что же, как вы находите это занятие?

– Ув-в-влекательно, – выдавил седоусый и спохватился: – Что она делает с этим несчастным?!

– Это шпион ордена бартолемитов, – невозмутимо сказал Саварелли, наблюдая, как Джен надевает на щенка браслет, подавляющий магию. – Уже не первая их попытка заслать своего адепта в наши ряды под видом кандидата в рекруты. Удачных не было, но они не сдаются.

– Упорные ребятки, – хмыкнула Джен, стягивая ноги адепта его же ремнем.

– Погодите, – нахмурился седоусый, – кто такие эти, как их?..

– Они сделали это, – ответила ведьма и ткнула через плечо большим пальцем в сторону залива.

– Тогда он должен умереть! – вспыхнула сеньорита.

– Сначала он расскажет нам все, что нас интересует, – покачал головой Саварелли. – А потом мы уже рассмотрим и этот вопрос.

– А то, – седоусый мужчина указал на реку, – вот это, оно же… оно выползло оттуда? Нам же нужно достать это и тоже убить!

– Что вы! – с жаром воскликнул кардинал. – Нигелла совершенно ручная!

– Кто?! – поперхнулся кандидат в рекруты.

– Нигелла. Это водяная лошадка. Неужели вы думаете, что мы стали бы подвергать наших потенциальных рекрутов реальной опасности?

– Вас и так-то не слишком много, – фыркнула Джен, – чтобы прикармливать вами монстров еще до того, как вы хоть чему-то научитесь.

– Долго она у вас так не протянет, – заметила сеньорита. – С вашим-то мечом.

– Я стараюсь относиться к ней как можно бережнее, дитя мое, – уверил ее Саварелли. – Наши небольшие игры помогают ей при линьке и смене пастей, и, разумеется, о серьезном уроне и речи нет.

– Почему, – после паузы спросил седоусый, – вы называете ее лошадью? Совершенно же не похожа!

– Это я предлагаю обсудить в нашем наблюдательном пункте, равно как и условия, на которых мы принимаем в рекруты, если вы, конечно, заинтересованы в нашем предложении.

Молодая женщина и мужчина переглянулись. Пока они думали, из домика, где разместился наблюдательный пункт, вышел дежурный – брат Игнасио – и заспешил к месту конкурсного отбора. В руке он держал небольшой конверт, который вручил ведьме.

– Какие-то новости? – спросил Саварелли.

– Миледи сообщает, что сеньор Бреннон вернулся из поездки, ваше преосвященство.

– Хорошо. Примите пленного, соберите остальных бедолаг и отправьте их домой. В доме подготовьте все для продолжения беседы с нашими кандидатами.

Брат Игнасио кивнул. Джен взвалила ему на плечи бартолемита, открыла конверт и удивленно хмыкнула.

– Что пишет сеньор Бреннон?

– Это не от него. Это от миледи.

– Секретно?

– Нет. Она пишет, чтобы я была готова к поездке в Эксавель и проследила, чтобы за мной не увязались адепты Ордена.

– Что ей понадобилось в Эксавеле? – удивленно спросил кардинал.

– Кое-что, – ответила Джен. – Вам лучше не знать. Шеф вам потом расскажет, если дело выгорит.

Глава 2

21 февраля 1866 года

13.2. Набор рекрутов в ряды Бюро осуществляется только из числа неженатых, незамужних и бездетных. Необходимо прохождение теста «люмьер», за исключением случаев проявленного сродства к магии.

Из инструкции для офицеров и агентов Бюро-64, редакция 1882 года

Эксавель, протекторат Мейстрии, префектура Алиерона

Деревни всегда полны будоражащих запахов: люди, скотина, запасы еды, пиво, вино, сено, навоз, отхожие места – и все это на крошечной территории. Хотя в городах существу с тонким нюхом приходилось еще хуже – в деревне, по крайней мере, можно удалиться в лес или в поля, чтобы перевести дух.

Однако, подчиняясь требованию долга, Диего стоял на крыльце гостиницы, принюхивался и анализировал море запахов, которое накатывало на него со всех сторон. Делу немного мешала кружка с пивом и круг жареной колбасы, но без поддержки пенного оборотню пришлось бы совсем туго. Хорошо, что сейчас была зима, и мощь амбре несколько поубавилась. Вот если бы несло навозом со щедро удобренных полей…

«Удивительно, откуда столько снега», – подумал Уикхем. На юге Мейстрии зимы были короткие, мягкие и скорее дождливые, чем снежные. Из разговоров, которые он уловил, пока ждал свою кружку пива и колбасу (благо слух оборотня раз в пятнадцать острее человеческого), следовало, что местные тоже дивятся такой аномалии и гадают, чего от нее ждать в плане будущего урожая.

Тем не менее пока что он не ощущал ни присутствия мертвечины, ни какой-либо магии, которая могла бы повлиять на погоду. Единственный, от кого пахло заклинаниями, – был тот человек, которого Диана едва не убила на лестнице. Но Диего его больше нигде не видел и не чуял. Интересно, куда делся этот тип и что вообще привело его в деревню?

На кухне из печи вытащили свежайший, только что испеченный хлеб. Оборотень сглотнул слюну, поспешно вгрызся в колбасу и сошел с крыльца, дабы удалиться от искушения и приблизиться к колодцу. Вода – бесценный источник информации, особенно если рядом с ней пролегает магическая жила.

Диего поставил пиво и пакет с колбасой на левую створку, закрывающую колодец, поднял правую, наклонился и всмотрелся в темноту, одновременно принюхиваясь. После минутного вдумчивого изучения запахов Уикхем с удивлением обнаружил следы некоего магического влияния. Но это была не жила и не зелье, добавленное в воду. Скорее, вода принесла отголосок какого-то заклятия, произнесенного недавно неподалеку.

Диего перегнулся через край колодца и принюхался тщательнее. Среди запахов, присущих колодцам, выкопанным над текучей водой и обложенных камнем, тонкий озоновый аромат колдовства был едва уловим, и оборотень не мог понять, откуда его принесло. Значит, нужно проследить течение подземных вод – вероятно, где-то они выходят на поверхность и там неподалеку кто-то колдовал.

За спиной раздалось громкое «Кхм!». Диего подпрыгнул, чуть не приложился головой о ворот колодца и вынырнул наружу. Позади него стоял Жак Арно и строго глядел на постояльца; у ног управляющего были два пустых ведра.

– Добр-рое утр-ро, – сказал Уикхем.

– Доброе, – неодобрительно ответил Арно. – Могу ли я узнать, что вызвало у вас такой интерес в нашем колодце?

– О, просто мы, городские, никогда раньше колодцев не видели!

Арно обернулся на жизнерадостный возглас, и Диана озарила его очаровательной улыбкой. Следующее «Кхм!» управляющего было уже скорее смущенным и благодушным, чем негодующим.

– Какая интересная штука, – продолжала Диана, окинув колодец таким восторженным взглядом, словно перед ней были руины античного храма. – И такая большая! Как же вы ею пользуетесь?

– Очень просто, мадемуазель, – сказал Арно. – Позвольте. – Диего поспешно убрался подальше от колодца, уступив место опытному пользователю. – Вот крюк, на него вешаем ведро, затем крутим ворот, ведро опускается и…

– А почему он не замерз? – спросила мисс Уикхем. – Здесь, как мне кажется, достаточно холодно, раз выпал снег. Почему в колодце нет льда хотя бы на поверхности?

– О, лед был, но, к нашему счастью, колодец слишком глубок, чтобы промерзнуть. Мы пробили корку льда ломом и, как видите, набираем воду без затруднений.

Из глубин колодца послышался характерный плеск: ведро достигло воды. С некоторым усилием Арно принялся крутить ворот, чтобы его поднять.

– А откуда вы узнаете, где можно рыть колодцы, а где – не стоит?

– За этим следит господин барон. Он указывает, где рыть колодцы.

Диана удивленно переглянулась с братом. Неужели барон самолично обходит свои угодья, чтобы ткнуть пальцем в место, где нужно копать?

– А почему, кстати, у вас так снежно? – спросила девушка. – Когда мы сюда ехали, то думали, что попадем почти в весну!

Арно сдержанно улыбнулся и стал спускать второе ведро.

– Мы тоже не ожидали такой снежной зимы, мадемуазель. Но мы, как видите, не страдаем: у нас в достатке дров и запасов – хватит, даже если зима задержится здесь еще на месяц или два. Хотя, конечно, несколько трудновато поддерживать дороги, но мы стараемся.

– В таком случае мы прогуляемся до обеда. Кстати, завтрак был превосходный!

– Благодарю, мадемуазель. И не сочтите за дерзость, но я бы рекомендовал направиться на другой берег реки. Он поднимается к утесу, с которого открывается прекрасный вид.

– Спасибо! Пойдем, – велела она, и Диего, кивнув на прощание управляющему, двинулся следом за сестрой.

– Здесь колдовали, – прогудел он, как только они достаточно отошли от колодца.

– Да? Кто?

– Не знаю. Запах пр-ринесла текучая вода. Водоносный слой, над котор-рым пр-рор-р-рыли колодец, где-то выходит на повер-рхность, и там кто-то занимался чем-то магическим.

– Ты уверен? Это не жила рядом с рекой?

– Нет. Пахло озоном. Жилы пахнут сер-ребр-р-ром.

Диана задумчиво покусала губу и обернулась. Жак Арно с двумя полными ведрами направлялся к крыльцу, не обращая на них внимания. Девушка достала из кармана часы, щелкнула крышечкой и принялась крутить колесико настройки.

– Может, это тот самый, в черном плаще, которого я толкнула, – пробормотала она. – Куда он делся, кстати?

– Не знаю. Им в гостинице сегодня с утр-ра не пахло. Может, уже уехал.

– Странноватое совпадение, тебе не кажется? Особенно после поезда.

– Илар-рец, – пророкотал Диего, откусил кусок колбасы, зажмурился от наслаждения и отхлебнул пива.

– Не все иларцы бартолемиты, – рассеянно отозвалась Диана. Шарик в часах заметался по циферблату, и, понаблюдав за его метаниями несколько секунд, девушка повернулась к лесу. – Где-то там, – наконец сказала она. – Точнее узнаем, если окажемся ближе.

– Тогда пойдем. Заодно посмотр-рим на вид с утеса.

Дорога, по которой они шли, была крепко утоптана и в целом производила впечатление проложенной специально для тех, кто хотел полюбоваться красотами природы. Деревенские жители, привычные к путешественникам, едва ли обращали внимание на Уикхемов, а потому рекруты совершенно беспрепятственно добрались до поворота, от которого ответвлялась другая дорога, поуже – она вела в лес, к утесу. Но здесь Диана остановилась и сказала:

– Нам не сюда.

– А куда же?

Девушка посмотрела на циферблат часов и повернулась к замку, виднеющемуся за лесом. Диего втянул носом воздух. Запахи были обычные для деревни и леса.

– Увер-рена?

– Можем проверить оба направления. Во времени мы не ограничены.

– Да, но миледи все-таки ждет р-результата поскор-рее.

Диана защелкнула крышечку часов и принялась задумчиво накручивать на палец цепочку. Замок явно манил ее больше, чем лес, и Диего понимал почему: именно там находилась их цель. Но вот как туда попасть? Точнее, попасть-то можно, как найти в этих весьма немалых пространствах то, за чем их отправили?

Вдруг чуткий слух оборотня уловил стук копыт по утоптанному снегу – лошадей было три, людей тоже трое, и приближались они со стороны замка, к которому вела дорога.

– Люди! – предостерегающе воскликнул он.

– Опасные?! – радостно оживилась Диана и положила руку на набедренную кобуру.

Диего еще раз втянул носом воздух:

– Три лошади, три человека, мужчины.

Из-за поворота дороги показались трое всадников: один чуть впереди – в дорогом охотничьем костюме, в плаще, подбитом мехом, верхом на прекрасном гнедом жеребце; двое других были одеты куда скромнее и держались позади первого всадника, в котором Уикхем узнал барона де Сен-Мар.

Барон же, увидев путников, пришпорил коня и довольно быстро с ними поравнялся. Сначала вельможа смерил оценивающим взглядом Диего, потом уделил самое пристальное внимание Диане. Вид ему определенно понравился, а потому он лихо спрыгнул наземь и приподнял шляпу:

– Мадемуазель?

– Доброе утро, – приветливо отозвалась мисс Уикхем, убрав руку с кобуры. – Гуляете?

– Осматриваю свои владения, – с добродушной улыбкой сказал Сен-Мар.

– Владе… о боже мой! – Глаза девушки восторженно округлились. – Вы – барон?! Не может быть!

– К вашим услугам, юная мадемуазель.

Диего посмотрел на спутников Сен-Мара. Они, не спешиваясь, наблюдали за беседой мисс Уикхем и барона; их руки касались рукоятей револьверов, и, как сразу понял оборотень, его присутствие очень волновало спутников барона.

Но чего он, черт побери, так опасается посреди своих угодий, раз таскает с собой вооруженную охрану?

– Могу ли я узнать ваше имя, мадемуазель?

– Диана Уикхем, ваша милость. Это мой брат Диего.

Барон на этот раз едва взглянул на него – его теперь занимала только Диана.

«Лезут и лезут», – раздраженно подумал Уикхем. Не было числа тем молодым и не очень придуркам, которых он раньше отгонял от сестры – пока она сама не освоила хук слева, нож и пистолет.

– Вы путешествуете?

– Да, ваша милость.

– Зимой? – со смехом воскликнул Сен-Мар. – Удивительно! Что же вас заставило?

– Мы помогаем нашему отцу, профессору Джонатану Уикхему. Он преподает историю древних веков в университете Тордеверас. Мы собираем материал для его следующей монографии о мифах и суевериях.

– Весьма похвальное занятие для вашего брата. Но боюсь, мы его разочаруем. – Барон указал на крышу одноэтажного квадратного строения: – Еще мой отец открыл здесь школу для крестьян, а я всячески поддерживаю его начинание. Так что всевозможные дикие верования мы искореняем уже два десятка лет и добились немалых успехов в просвещении нашего народа.

Отчего-то в устах барона эти слова прозвучали как «наших личных подданных», а Диану он, похоже, сразу счел объектом охоты. К тому же он уводил Уикхемов от того места, где кто-то колдовал, и Диего это не устраивало. Он хотел приближаться к источнику магии, а не удаляться от него.

– А почему ваш отец преподает в Тордеверас, а не в каком-нибудь уважаемом дейрском университете? – продолжал расспросы барон.

– Непреодолимые разногласия между папой и дейрским правительством, – беспечно ответила Диана. – Он женат на риадской леди из рода, который поддерживал революцию, а сам тоже не из числа чистокровных дейрских подданных. Ах, я же зря это сказала, да? – со смехом воскликнула девушка. – Теперь вы наверняка выгоните нас из своей гостиницы?

Барон тоже засмеялся.

– Вовсе нет, милая мадемуазель! Мы в Эксавеле совершенно по-другому смотрим на этот вопрос! Может быть, – вдруг сказал он, – вы будете столь любезны, что примете мое приглашение и посетите замок? Завтра мы будем отмечать День Белых дубов, и я собираю гостей.

– Но вы же совсем нас не знаете!

– Отчего же, разве мы уже не познакомились? Разве я не барон, – хмыкнул Сен-Мар, – чтобы решать, кому показывать красоты нашего фамильного гнезда?

– Что такое День Белых дубов? – спросил Диего.

Барону явно не понравилось, что какой-то брат напомнил о своем существовании, но он все же снизошел до ответа:

– Это день, в который Эксавель потерял свою корону и перешел под протекторат Мейстрии. Как видите, мы ничуть не против тех, кого Дейр называет мятежниками.

– Тогда, пожалуй, мы примем ваше приглашение. Спасибо, – церемонно ответила Диана. – Вы подниметесь с нами на утес? Управляющий обещал нам прекрасные виды.

– К сожалению, нет, милая мадемуазель, меня ждут дела в Лиде. Но я буду рад увидеть вас вновь. Мой камердинер доставит вам приглашение.

С этим барон распрощался, вскочил в седло и пришпорил коня. Вскоре и Сен-Мар, и его молчаливые спутники скрылись вдали. Диана проводила их задумчивым взглядом и пробормотала:

– Надо же, как похож. Почти одно лицо с…

– Не думаю, что миледи понравится, если мы будем это обсуждать, – поспешно перебил сестру Диего. – Ты заметила его охрану? Вооружены до зубов! Чего он так боится в своих же владениях?

– Крестьянского восстания, – фыркнула Диана, – как истинный аристократ. Но главное, что нас пригласили внутрь. Считай, полдела сделано!

– Я бы не спешил так радоваться. Барон не позволит нам шастать по его замку с обыском.

– Ну, применим парочку заклинаний и обезвредим.

– Смотри, как бы он нас не обезвредил. От него несет магией, как от типа в черном плаще.

Диана присвистнула:

– Ого! Барон полон сюрпризов!

– Еще каких. Думаю, видов с нас на сегодня достаточно. Нужно вернуться в деревню и отыскать того мужика в плаще. Он крутится здесь точно неспроста.

Илара, Эмильетта

Настроение его преосвященства было превосходным. Допрос пленного не занял много времени (Джен Рейден была в ударе, и бедолага сознался практически во всех грехах, начиная со времени раннего детства), к тому же оказался очень результативен. Разумеется, никто в Ордене не посвящал мелкую сошку в какие-либо подробности, но и того, что рассказал юный бартолемит, было вполне достаточно, чтобы закинуть удочку.

Однако на рыбалку Саварелли отправился не один. Точнее, он думал, что один, но у церкви Сан-Паоло обнаружил ведьму. Она стояла перед высокими темными дверьми и, задрав голову, рассматривала круглый витраж в стрельчатом своде портала.

– Странно, – сказала Джен, не дожидаясь, пока кардинал ее поприветствует, – что бартолемиты могут сюда войти, а я не могу. И все потому, что у них есть их поганые душонки, а у меня – нет.

– Вы даже не попробуете?

– А толку? Я не могу даже дотронуться до двери, не то что порог переступить. Но этот малолетний уродец тут был, и не один. Шайка действительно собиралась в церкви. – Ведьма втянула носом воздух. – Запах портала чувствуется до сих пор, даже здесь.

«Совсем страх Божий потеряли, черти проклятые!» – негодующе подумал кардинал и осторожно толкнул дверь. Она была не заперта, и Саварелли ступил под прохладные своды старинной церкви. По центральному нефу тянулись ряды пустых скамей, чуть трепетали огоньки свечей, витражи окрашивали утренний свет в цвета драгоценных камней.

Кардинал перекрестился и на несколько секунд обратил мысли к Богу. Ведьма, нетерпеливо сопящая за плечом, мешала сосредоточиться, но не торопила его. Закончив с краткой молитвой, Саварелли направился по проходу между скамьями к лесенке, что вела в каморку священника. Знал ли местный падре, кто и зачем посещает его храм? Как сообщили кардиналу братья из местной инквизиции, настоятелем здесь был восьмидесятитрехлетний отец Джулиано Маринери, так что, с одной стороны, он уже мог давно отрешиться от всех земных соблазнов, а с другой – бартолемитам всегда есть что ему предложить: молодость и крепкое здоровье огромный искус, когда человеку восемьдесят три.

Едва коснувшись ногой первой ступеньки, Саварелли уловил некий малоприятный запашок. Его преосвященство достал из кобуры револьвер и ускорил шаг.

Дверь в крошечный кабинетик оказалась приоткрыта. Кардинал осторожно толкнул ее, заглянул внутрь и со вздохом пробормотал:

– Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen[6].

Отец Джулиано лежал, распластавшись в кресле, и взгляд его был устремлен в потолок. Священник был мертв уже несколько дней, потому вид его стал достаточно непригляден, а от запаха, сконцентрированного в маленьком непроветриваемом помещении, кардинала затошнило.

Саварелли извлек из кармана амулет, обнаруживающий чары, покачал из стороны в сторону, но ничего магического на месте преступления не было. Кардинал прикрыл дверь, поспешно спустился с лестницы и пересек неф.

– Ну что? – спросила ведьма.

– Священник умер.

– От чего? – встрепенулась Джен.

– От пули. Никаких следов магии. Осторожные, сукины дети. Я осмотрю его кабинет и церковь изнутри, а вы – снаружи. Можете допросить жителей окрестных домов, – после некоторого колебания добавил кардинал. – Только не усердствуйте чрезмерно.

– В смысле – чрезмерно?

– В смысле как с юным бартолемитом. Помните, что большинство свидетелей – невинные люди.

– Ох, ну ладно, ладно, – пробурчала сеньорита Рейден. – Насилие – самый эффективный метод, но раз уж вы так настаиваете… А потом?

– Встретимся здесь.

Джен кивнула и сбежала по ступенькам, оставив кардинала один на один с местом преступления и надеждой на то, что наставления Натана Бреннона не прошли даром и свидетели отделаются только сильным испугом. Саварелли любил беседовать с бывшим комиссаром и обмениваться опытом, хотя состояние бессмертной души Натана вызывало у него серьезные опасения (а что до души сеньоры Шеридан – то там уже были не опасения, а настоящий ужас).